Баба Вера была в гостях в Евросоюзе, её внучка живёт в Прибалтике. Приехала, рассказывает как там . Она привыкла к своей комнатке, старуха уже, то закашляет, а то и пукнуть может, одна в комнате, никому не мешает. Ночью может и всхрапнуть, опять же, никого не побеспокоит. А у внучки всегда все в большой, но одной комнате. Есть, как сказала внучка, спальная зона, гостевая, зона отдыха и что – то вроде кухни. Правда, дома они мало готовят, поэтому кухня то им и не нужна. Захотели пиццу, позвонят, им её привозят. И чего мы вечно торчим на кухне, варим, жарим, потом посуду не перемоешь. А если гости, тут уж из кухни целый день не вылазим. В Европе не так живут, женщинам там легче. И убирать легче, взял пылесос, ничего не мешает, ни порогов, ни половиков, ходи свободно и пылесось. Вот только всё время у всех на глазах быть бабе Вере не понравилось, стеснительно как – то. Детей у внучки пока нет, говорит, когда будут, они сменят жильё, чтобы детская комната была. Ну да, Бог с ней, с квартирой. Бабу Веру доконали самые тонкие презервативы. Она привыкла у себя дома телевизор смотреть, а у внучки телевизор во всю стену, как в кино сидишь и смотришь. Только уж больно много рекламы, и всё про самые тонкие презервативы. Баба Вера человек старый, в дни её молодости эти штуки называли резиновыми изделиями, стеснялись о них говорить. А тут по телевизору, повторяют и повторяют одно и то же, может, думают, что люди запомнить не могут, что есть самые тонкие. Муж у внучки из местных, ходит по дому почти голый, внучка говорит, что это свобода самовыражения. Про выражения сказать ничего баба Вера не может, не слышала, чтобы он выражался, но нагишом из ванны выходит. Внучка всё - таки стесняется при бабушке. Баба Вера ехала в гости на неделю, но пробыла четыре дня и попросилась обратно. Говорит, что если бы не тонкие презервативы, в Евросоюзе жить можно, уж больно они мешают.