У бардов к 1967 году выявились два мощных центра. Были организованы Клубы самодеятельной песни и в других городах.
Вот, что об этом пишет Евгений Горонков (Свердловск), попавший на следующее собрание Федерации КСП (30 сентября – 1 октября того же года) в посёлке Боровом под Москвой :
Надо было понимать обстановку КСП-шного движения того времени. Безусловными лидерами были ленинградцы, они и начали раньше всех. Два мощных клуба, «Восток» и «Меридиан», со своими площадками, налаженная система абонементских концертов в течение всего года, свои авторы (Городницкий, Клячкин, Кукин, Полоскин, Вихорев, Глазанов, Генкин, Цветков и другие), мощные теоретики Жанра Ю. Андреев, В. Фрумкин — к ним все тянулись.
Теперь комментарий Сергея Чеснокова к этой фразе:
Володя Фрумкин замечательный человек. Он и его жена Лида (пианистка, профессор О'Берлин колледжа), живут сейчас в пригороде Вашингтона. Мы с Линой и двумя нашими друзьями, которые живут поблизости, провели у Володи с Лидой дивный вечер перед самым Новым 2016 годом. Володя эмигрировал вскоре после Галича, кажется в 1974 году в Штаты. Работал с середины 70-х на «Голосе Америки», пел песни Галиче в прямом эфире. Сейчас вышел на пенсию.
Что касается Юрия Андреева – не знаю, кто к нему тянулся. Он выполнял надзорные функции над песенной активностью в Питере как литературовед от ГБ. На конференцию в Петушках его вынуждены были взять с собой ленинградцы, группировавшиеся под эгидой клуба «Восток», иначе их ждали неприятности, и они не смогли бы приехать. Это говорили мне питерцы. На конференции доклад Андреева был направлен откровенно против Галича, который слушал этот доклад.
Функция Андреева была – отрезать молодёжь от Галича. Своим выступлением он подтвердил то, что говорили о нём питерцы. По вечерам Галич и Ким, поочерёдно передавая друг другу гитару, пели под пиво замечательные песни, оба были в ударе. Была дивная атмосфера. Андреев сидел с кислой мордой, но это была его проблема.
Позже был эпизод в том же духе. Было начало 70-х. Только что вышел гнусный текст Кочетова под названием «Чего же ты хочешь?» против интеллигенции. А по рукам ходил очень смешной и точный памфлет Зиновия Паперного «Чего же ты кочет?».
В Ленинке, куда я ходил читать нужные мне книги, столкнулся нос к носу с Андреевым. Мы были на «ты». С места в карьер он спросил, знаю ли я, «какой тонкий вкус у Кочетова» и в подтверждение стал рассказывать, как, он, будучи днями у Кочетова в гостях, видел у него изумительную французскую мебель. Я прервал его речь фразой (дословно) «Юра, иди на …», и мы разошлись.
Продолжение воспоминаний Горонкова:
Державная Москва никак не могла этого потерпеть. Ведь число клубов по стране стремительно росло. И вот шустрые москвичи решили создать клубную федерацию с центром, естественно, в Москве.
Комментарий Сергея Чеснокова:
Это чушь, сознание «с другой планеты».
Продолжение воспоминаний Горонкова:
Если вы хотите быть членом федерации, если ждёте от неё помощи в организации гастрольных концертов — гоните бабки, господа! По 20 рублей в год с клуба.
Комментарий Сергея Чеснокова:
«Гоните бабки, господа», –- это смешно. 20 рублей тогда были меньше, чем обычная (не повышенная) студенческая месячная стипендия в заштатном вузе. Такие «бабки» были чисто символической поддержкой деятельности федерации. Их не могло хватить даже на бумагу, карандаши и ручки. Мы в московском клубе тратили деньги на работу «федерации» из своих стипендий, это была наша личная инициатива и наши личные деньги.
Продолжение воспоминаний Горонкова:
Вот на собрание федерации я и попал. Это было в местечке Боровое, 30 сентября — 1 октября, подальше «от всевидящего ока, от всеслышащих ушей».
Президентом федерации был тогда Сергей Чесноков, аспирант МИФИ. Приехали, по сути дела, только ленинградцы (В. Фрумкин, А. Яшунская, С. Рабинов), от провинциальных клубов был один я.
Комментарий Сергея Чеснокова:
Аспирант МИФИ – это неточно. Я был аспирантом в теоротделе Вениамина Левича в Институте электрохимии АН, год преподавал физику в МИФИ. Остальное, кажется, правда. Насчет «президента федерации» замечу, что понятие «Федерация» было словесным оборотом, не более. Реальными были семь человек: Валера Меньщиков, Юра Карпов, Володя Фрумкин, Женя Райская, Наташа Холатанц, Лариса Завалишина и я со своим прозвищем «Президента федерации...».
Плюс слова на конференции в конце мая на солнечной лужайке в Костерево под Петушками на берегу Клязьмы; да ещё личные контакты с множеством людей, так или иначе связанных с песнями.
Большую часть организационной работы вела Женя Райская. Она вела рабочие переговоры с Новосибирском.
Согласие Галича на участие в фестивале летом 67-го получил я, разговор был у него дома.
Женя заботилась о том, чтобы Галич получил билеты, был устроен и т.д. – всё это делала Женя.
Продолжение воспоминаний Горонкова:
В первый день обсуждали внутрифедеральные дела (о новых клубах, о тактике КСП-шного движения, о гастрольбюро и пр.), вечером, естественно, пели песни и общались, как говорится, без протокола.
Никто не скрывал своего негативного отношения к позиции государства по отношению к авторской песне, да и вообще фамилии Галича, Солженицына звучали довольно часто.
Мне стало ясно, почему Серёжа Чесноков, говоря о грядущем Новосибирском фестивале, заявил:
«Хотелось бы, чтобы фестиваль прошёл под флагом остросоциальных песен Кима и Галича».
Комментарий Сергея Чеснокова:
Не знаю, что стало ясно Валерию Горонкову, но для меня идея фестиваля и «песенного движения в СССР» была тесно связана с проблемой личной свободы людей.
Благодаря семье Величанских и Володе Величанскому, я был под большим впечатлением от того, что в Штатах делали Пит Сигер, Вуди Гатри (т = th), Боб Дилан, Джоан Байез, и многие другие. То, что исходило от них, было свидетельством личной свободы.
Символами личной свободы были для меня Галич и Юлик Ким с их движением к людям. Я никогда (ни тогда, ни тем более сейчас) не считал их песни «политическими» (об этом я подробно говорю в своём докладе) [2].
Свобода «туристов-гитаристов» или геологов, которые, чтобы ощутить эту свободу, стремились от людей в лес, в горы, была для меня ущербной. Я не помню, использовал ли я эпитет «остросоциальные» применительно к песням, но, если даже и использовал, смысл быт тот, о котором я сказал.
То, что происходило в процессе подготовки к фестивалю, в ходе самого фестиваля и особенно то, что происходило сразу после фестиваля показало мне, что большинство поклонников бардовских песен были людьми несвободными в принципе. Изнутри себя самих.
Продолжение воспоминаний Горонкова:
На другой день в Боровое приехал представитель новосибирского клуба «Под интегралом» Валерий Меньщиков и сообщил, что подготовка к фестивалю идёт полным ходом, время — первая половина марта, готовится ряд площадок под концерты, планируется теоретическая конференция и т.д. Конечно, я сразу застолбил два места, для Зонова и для Дольского, которым фестиваль оплачивал расходы, и ещё четыре — за свой счёт.
Комментарий Сергея Чеснокова:
Это так
Не буду больше обсуждать этот период. Мне кажется, он освещён достаточно исчерпывающе. Остановлюсь на сроках проведения фестиваля.
Читатель, вероятно заметил, что вначале речь шла о проведении фестиваля осенью 1967 года, но в посёлке Боровое уже назывался другой срок.
Действительно, к первому сроку поспеть было трудно, несмотря на то, что все руководители клуба «Под интегралом» горячо поддержали решение Федерации.
Президент клуба Анатолий Бурштейн по этому поводу пишет:
Но к намеченной дате что-то сорвалось, и мы лишь успели предупредить участников, что приезжать не надо. Но один бард из Украины то ли не получил, то ли пренебрёг и приехал. Пришлось ему лично устраивать концерт в физической аудитории НГУ, где я читал свой курс молекулярной физики.
Далее Анатолий Бурштейн вспоминает сколько студентов пришло слушать совсем неизвестного барда с Украины:
Я помню этот ужас: она [аудитория] была так набита, что я впервые испытал чувство клаустрофобии.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/11/25/2166
-------------------------------------------------------
1. Горонков Е. «Память, грусть, невозвращённые долги… Золотой век авторской песни в Свердловске». Екатеринбург: ООО «СВ-96», 2002. С. 76-77.
2. Доклад «50 лет работы, свободы и одиночества» на конференции в честь Юрия Любимова в апреле 2014 в Москве. На сайте Сергея Чеснокова