Неистовство

Один тип, в которого, как мне казалось когда-то, я одно время была влюблена до неприличия, постоянно подчеркивает мне, как я неинтересна и не нужна ему, и это меня почему-то расстраивает, и не хотелось бы думать, что от неравнодушия, нет, просто противно делается и всё, но ненадолго ведь... Хотя я допускаю для себя, что тогда с любовью погорячилась и ничего подобного я к нему не чувствовала, память у меня на такие вещи короткая, а чего помнить плохое, ведь если я была дурой, значит, так мне и надо, не зря значит, кто-то посмеялся надо мной, сама нарывалась, но я как водится себя за подобное простила, значит, ничего плохого со мной и не было, никого не любила, сама смеялась... Но ладно, тот тип постоянно пытается унизить, и, судя по моей нервной реакции, у него это получается, но тот тип чужой, и это было бы не так страшно, как поведение человека, которого я считаю совершенно своим, и ему не интересно мое творчество, не нужна я ему со всеми своими стихами, и это обижает меня настолько, что я, набравшись храбрости - остаться с собой один на один, без своих спасительных для себя стихов, в очередной раз и, надеюсь в последний, закрыла свои странички с подобным творчеством. Получается, один дразнил-дразнил, а у другого получилось внушить мне идею о моей бесталанности, получилось, он же близкий, он свой, и значит ему всё можно. И выходит для меня самым важным остается свое ощущение себя в этом мире, только собственное эго. Мне нужно ощущать в себе свою значимость, талант, нужность, свою самоценность. Но что же тут поделаешь, если даже Рихтер, мой неистовый Рихтер, под конец своей жизни, на голубом глазу, глаза-то у него и правда были дюже голубые и прозрачные, ясные глаза, будто глаза ангела, в каком-то интервью тихо и сейчас кажется, что только себе говорил, что всем только мешает, что в жизни делает только  ошибки, а потом я всё таки решила, что его настроение случилось от обид, которые он вынес от его спутницы жизни, той близкой ему женщины, которая на камеру неустанно подчеркивала, как гениален и уникален он, а дома видимо, она его уничтожала, а с другой стороны, может и у нее были какие-то свои основания так вести себя с ним, может обидно ей было, что за такой длительный срок совместной жизни он так и не женился на ней, и даже в справочниках о его жизнеописании она проходит только его подругой, да-да, этой старой женщине оставалось быть ему лишь подругой. Может он, делая ей этим больно, тоже провоцировал с ее стороны подобное. Не спорю, видимо и я своего мужа чем-то обижаю и даже не замечаю этого, может даже теми эпизодами с пресловутым типом, вот и он, несмотря на то, что всё время физически заботится обо мне, игнорирует в творчестве, в обиде на меня. Но чего тут выдумывать, я и без него знаю, что к великим в стихосложении никогда не приближалась, а если так, то тогда чего обманывать себя и других. Стихи-то мои и правда похожи на произведенные каким-то техническим агрегатом, нет в них ни живости, ни легкости, не стихи, а какие-то тяжеловесные обманки, обидно, что так, но ничего не попишешь, я никогда ничем таким не блистала, даже близко меня с настоящим творчеством не было. Свою убогость я видела всегда, поэтому попытки унизить меня, остаются именно попытками, я знаю, что уровень мой ниже среднего, и в мыслительной деятельности и в творческих чувствованиях. Пишу так откровенно, потому что знаю, себя таким образом позиционировать миру нельзя, но мне всё можно. Себя надо напоказ любить, а если без этого, то кто же тебя полюбит, вот допускала когда-то слабости рядом с тем типом, вот и хватила от того по полной, унижал так унижал, но это не важно сейчас, осталось всё как неприятный эпизод, о котором знаю, скоро забуду, как только объект из вида исчезнет, а с мужем сложнее и труднее выходит, он близкий, а значит, может всё, и я щенком лежу рядом и подставляю брюхо, может умилиться и, наклонившись, почешет за ухом. Но чувствую, скоро моему такому ощущению себя рядом с ним придет конец, терпелка закончится, или укушу или сдохну, лучше второе, потому что близкий - есть близкий, своего защищают до конца, берегут пуще глаза своего, а с такими настроениями долго не живут, чую, опять иду к чему-то темному, тяжелому, неизлечимому и повернуть в другую сторону ни сил, ни фантазии не хватает, одно слово - дура...