Сегодня 8 Марта. Международный женский день. У меня никогда не было этого праздника. Да и поздравляли меня с ним довольно редко. А про подарки даже говорить нечего.
Сегодня 8 Марта. У меня День рождения. Сегодня мне исполняется девяносто лет.
Сегодня очень холодно и совсем не скажешь, что началась весна. Я совсем озябла. Может виновата зима, не сдающая свои позиции, а может старость.
Старость. Это так странно и так печально звучит. Я никак не могу к ней привыкнуть. А уж поверить, что мне девяносто...
Когда я была маленькой девочкой, родители казались такими большими, взрослыми. Когда я сама стала мамой возрастная планка с двадцати пяти сдвинулась к пятидесяти и все так же родители казались взрослыми. Сейчас мне девяносто. Девяносто!
Родителей давно нет, а я снова начинаю чувствовать себя той маленькой девочкой. А никак не сморщенной старушкой.
Я вообще давно не смотрю в зеркало. Зачем? Все гигиенические процедуры я могу делать с закрытыми глазами, а видеть то, что осталось от меня в зеркале нет мочи.
Я все чаще думаю о смерти. Иногда боюсь её, иногда думаю о ней, как о спасении. Но она не приходит. Видимо, что-то я ещё не закончила, не доделала. Интересно что?
Дети мои выросли. Они стали хорошими людьми. Получили очень достойное образование. О каждом из них я могу сказать – личность. Они трудятся на благо общества и искренне любят свое дело. Я всегда мечтала разгадать в них задатки и похоже, что мне это удалось. У них давно свои семьи. А у меня шестеро внуков. Я люблю, когда ко мне привозят этих сорванцов. Я устраиваюсь поудобнее на диване, обкладываюсь подушками, сажаю малышей вокруг, зажигаю торшер и читаю им сказки. Правда глаза начали подводить меня и приходится передать книгу старшим внукам. Мы читаем часами. Читаем и слушаем. Это такое блаженство. Я кожей чувствую, как эти детки любят меня, любят эти сказки, любят это время, проведенное со мной. Правда последнее время я все чаще стала засыпать под убаюкивающий щебет моих Котят. Я зову их – Котята. Мои Котята. Котики.
Я так рада, что сумела привить своим детям и внукам любовь к книгам. Книги, эти переплетенные стопки бумаги, они так много привносят в нашу жизнь. Все мы вынуждены изучать, то что нам не интересно. Делать, то что нам не нравится. Общаться с людьми, с которыми вообще лучше не встречаться. Мы должны. И как замечательно, что можно открыть книгу и с ногами погрузиться в совсем другой мир. Красочный. Безумный. Неистовый.
Когда мне было лет тридцать, я думала. Что как только уйду на пенсию. Буду читать, читать… Ан, нет голубушка. Глазки уже не те. Но я нашла спасение в аудиокнигах.
Какое счастье, что я много читала своим детям! Ведь теперь я помню все детские книжки и когда я не смогу читать совсем, я буду рассказывать.
Лет двадцать-тридцать назад я читала Толстого, Пушкина, Данте, Бальзака, Достоевского. Много думала, размышляла, анализировала. А сейчас я читаю Библию. Все чаще открываю молитвослов. Все больше думаю о Боге и о расплате за грехи.
Вы думаете, что я идеальная мама? Не тут то, было! Знаете, как я орала на своих детей? Какими словами называла? Да и руку прикладывала. До сих пор мне стыдно. Конечно я всего лишь слабая женщина, вынужденная в одиночку бороться за души, сознание и мировоззрения моих детей. Но мне все равно очень стыдно. Простите меня мои дети.
Я всю жизнь гадала. Карты, гороскопы, спиритизм, магия. Что там у Данте делали с ведьмами? Хотя по Данте мне, пожалуй, подойдут все круги ада.
Так странно я путаю имена внуков, забываю, что нужно сделать. Бывает не помню помыла посуду или нет. Зато я помню все свое детство. В подробностях. Платья, в которых я ходила. Игрушки. У меня есть медвежонок. Гоша. Его подарил мне отец, когда мне исполнился год. Он до сих пор со мной, сидит на полочке у моей кровати. С Днем рождения Гоша! Через год тебе тоже будет девяносто лет.
Гоша. От прежнего Гоши, как и от меня остались только глаза. Я его столько раз обшивала, обвязывала, реставрировала. Гоша. Гоша – это мое сердце и самый близкий друг. Он видел все, без прикрас. И какая я мать. И всех моих мужиков. Сколько слез впитал в себя этот маленький старый медвежонок. Друг детства.
Однажды на День рождения мне подарили куклу. Красивую, с короной. В шикарном платье. Я назвала ее Метелица. Мы с ней играли, играли. А про Гошу как-то забыла. И вот мама убрала его с ящик дивана. Вдоволь наигравшись куклой, я вспомнила о медведе. Где ты Гоша? А Гоши нет. Я бросилась искать, все перерыла. Гоши нет. А тут еще мама подбавила жару, сказала, что ушел мой медведь, обиделся и ушел. У меня была истерика. Как же я променяла лучшего друга на какую-то куклу? Гоша прости! Вернись! Вернулся и остался навсегда. А с ним первый жестокий урок. Жестокий, но нужный, черт побери.
Вообще я барахольщица. Я храню много разных давно ненужных вещей, но ведь это вся моя жизнь. Это воспоминания. Я храню все прочитанные мной книги. А не прочитанные храню еще тем паче. Надеюсь успеть прочитать. Или послушать. Мои эзотерические принадлежности. Одних карт более ста пятидесяти колод.
А фотографии в рамках. Это фото лучшей подруги. Светка, я так благодарна тебе за то, что ты у меня есть. И пусть мы с тобой две старые хрычовки, но можем еще дать жару молодым. Сколько было пройдено вместе. Сколько радости и сколько слез!
Это мои дети. Такие родные. Выношенные и выстраданные мной. Говорят, что детей вынашивают девять месяцев. Нет. Детей вынашивают восемнадцать лет. А иногда дольше. А некоторые матери вообще не способны разродиться. Так и таскают детей всю жизнь за собой, не отпуская от своей юбки.
Это первый муж. Несчастный, недолюбленный ребенок. Кривое зеркало. Отражение искаженных и извращенных представлений своих родителей. Он очень хороший, но вырос в мире, перевернутом с ног на голову. Его представления о том, что хорошо и что плохо вывернуты наизнанку. Я любила его, но с моим обостренным чувством справедливости легче было его убить чем слепить из него человека. Я сделала для него все, что могла, но рядом всегда были две змеи, готовые в любой момент отравить в нем все хорошее, посаженное мной. А он не мог избавиться от них, он любил их. Любил как дети любят родителей алкашей и наркоманов. Любил, как жертва любит своего маньяка. Слепо и глупо. Так же глупо его не стало.
Это второй. Мой спаситель. Мой герой. Мой покровитель. Он любил меня сильнее всех мужчин из моей жизни вместе взятых. Как он меня добивался. Как он ухаживал за мной. Как он заботился обо мне и о детях. Мы были настоящими партнерами. Истинными мужем и женой. Он подарил мне все, о чем я мечтала. Свадьбу с фатой и белым платьем. Отца всем моим детям. Он помог мне реализоваться в профессии. Он отдал мне все, что у него было. Без остатка. Всего себя. С ним мы построили наш дом мечты. Он был моим феем, исполняющим желания и мечты. Он подарил мне тридцать шесть лет тихого и безмятежного счастья. Я похоронила его двадцать лет назад.
Это внучата. Это мама. Это папа. Сестры. Снова дети. Моя семья. Главное сокровище моей жизни. Все всегда я отдавала семье. Я и есть моя семья. Без них меня нет. Они дали мне жизнь, и я дала им жизнь. Мы единое целое. Звенья одной цепи.
А это мужчина-звезда, недосягаемый, но так горячо любимый. Мы с ним три четверти моей жизни вместе. Правда он давно умер, да и не в курсе был, что мы с ним вместе. Я умышленно не называю его имени. Его все равно уже никто не помнит. Главное, что помню я.
О. А мои драгоценности. Это кольцо подарил мне отец моего первого сына. Это первый муж. Это второй. В них тоже вся моя жизнь. Вся моя любовь. Хотя нет. Не вся. Главного мужчины, моего идеала, тут нет.
Я познакомилась с ним в деревне у бабушки. С раннего детства я проводила там все лето, а позже все каникулы. Мы собирались большими компаниями на остановках или жгли костры в лесу.
Он играл на гитаре, пел. Просто как Бог. Мы любили одни и те же песни. Общие друзья. Я влюбилась в него, но он любил другую.
Однажды получилось так, что мы лежали рядом, на одной кровати. Я не дышала. Боялась пошевелиться и задеть его. И яростно жаждала его прикосновения. Но не случилось. Да у него этого и в мыслях не было. Он любил другую.
А потом та жуткая авария. Он, его любимая, его двоюродная сестра, его брат и моя подруга. Все сильно пострадали. Его девушка – умерла. Он долго был в коме, потом ничего не помнил. Я приезжала в больницу к подруге. Я ее даже сразу не узнала. Вместо взрослой девицы, я увидела маленькую девочку. Это был второй жестокий урок, который мне преподала сама жизнь. Она долго выздоравливала. Долго. И он долго. Я думаю, что окончательно он так и не оправился. И от травм, и от потери. Он любил другую. Даже после ее смерти.
Я впала в ужасную депрессию. Всерьез думала о самоубийстве. Как я тогда справилась со своими чувствами не знаю до сих пор. Помню, как сидя на краю балкона и свесив ноги наружу ставила ультиматум Богу и неистово просила оставить его в живых.
Помню сон, в котором его девушка тянула меня к себе и его тоже хотела забрать. Я не пошла. И его не отдала. Тогда. Тогда не отдала.
Я звонила ему и сопела в трубку, а он читал мне стихи, пел песни под гитару и как-то умудрялся меня разговорить. Мы болтали часами, обо всем и ни о чем. Потом была еще одна другая. Она как-то втерлась к нему в доверие, пока он ничего не помнил. Я не осуждаю ее. В любви и на войне все средства хороши. И ей отвечать за те средства, которые она выбрала. Бог ей судья. А я все звонила и сопела. А он все пел и разбалтывал меня.
Помню как-то он позвал меня в гости, пить кофе с мороженным и с коньяком. Господи, да я тогда и без коньяка была пьяная.
Все знали, что я влюблена в него. Все. Одни были за меня, другие против. Кто-то старался поддержать. Кто-то обидеть. Все знали. Все смотрели. Кто с жалостью, кто с презрением. А я любила, любила всем своим пятнадцатилетним сердцем и сгорала от этой любви.
Естественно после таких травм, которые он получил в аварии он меня не помнил. Да и кто я была в его жизни? Сопливая поклонница? Маленькая влюбленная дурочка? Он любил другую.
Однажды я набралась смелости и подошла к нему сама. Смелость… Там была еще и вся выдержка, и наглость, и моя нелепая любовь. Мы пошли с ним гулять. Вдвоем. Только вдвоем. Я рассказала историю нашего знакомства. Мы смеялись. Было так легко. Как-будто так было всегда. Надо было повиснуть тогда у него на шее, вцепиться мертвой хваткой и больше не отпускать. Но я так не могла. Слишком уважала себя. Не по мне быть заменителем кого-то. Я всегда играла только главные роли.
Я думаю ему тогда отчаянно хотелось быть любимым и в сущности неважно кем. Просто хотелось отогреться. А мне этого было мало. Мне самой нужна была любовь.
Мы больше стали общаться. Пел он уже иногда для меня. Я думаю, что начинала ему нравиться. А может мне просто хотелось этого больше всего на свете.
Помню мы сидели у одного парня, все на кухне, а он в комнате. Один. И такой у него был несчастный вид, что сердце мое сжалось. Я подошла к нему. Села рядом. Он повернулся ко мне и поцеловал. В глазах у меня потемнело и разум помутился. Я умерла и воскресла. Прошло столько лет, а этот поцелуй я все еще храню на своих губах. Это был наш единственный поцелуй. И самый волнующий поцелуй в моей жизни. Тогда я видела его в последний раз.
Жизнь разбросала нас в разные стороны. Я встречалась с новыми людьми и перестала приезжать в деревню. Пошла работать, учиться. Закружилась. Он умер за пару месяцев до рождения моего первого сына. Я до сих пор жалею, что родила не от того отца. Что не дала ему продолжения. Я подарила сыну свое любимое мужское имя. Имя моей первой любви. Самой чистой. Самой искренней. Самой болезненной. Красивое и простое русское имя. Алексей. Я не люблю пафосных имен, типа Сигизмунд или Апполинарий. Я за простоту во всем.
Сегодня мне девяносто лет. А я помню все это, как будто это произошло вчера. Все мельчайшие подробности. Все детали.
Потом он приходил ко мне во сне. Обнимал. Прижимал к себе. Говорил. Что все у меня будет замечательно. И был прав. Я спросила у него почему у нас ничего не вышло. А он ответил, что просто потому что мы дураки.
Все могло быть по-другому. А может все должно было быть так. Ничего уже теперь не изменить. Но я так благодарна ему за то, что он был в моей судьбе, за те песни под гитару, за стихи и за тот поцелуй.
Сегодня мне девяносто лет. Я пронесла эти светлые воспоминания через всю свою долгую и насыщенную событиями и людьми жизнь. Я так хотела приехать к нему на кладбище, привезти двадцать восемь огромных алых роз и сказать, что все так же люблю его всей душой и всем сердцем. Но не получилось. Все время откладывала. А может боялась понять и принять его смерть. Легче верить, что он просто где-то. Живой!
Сегодня утром, я попросила сына отвезти меня на его могилу. Он отвез. Мы долго искали. Сначала подходящие розы. Потом могилу. Я плакала. Было холодно. Я очень устала. Но я страшно рада, что выполнила то, что должна была.
Сегодня мне девяносто лет. Я прожила долгую и счастливую жизнь. У меня было и есть все, о чем можно только мечтать. Другие люди и десятой части моего счастья за всю жизнь не получают. А я получила все. Господи! Спасибо тебе! Спасибо за эту жизнь!
По дороге домой, удобно устроившись на заднем сиденье в машине сына я умерла. Мне было ровно девяносто лет.