Сказы про рыб, зайцев, мух и других людей и нелюде

Борис Худимов
khudimov@mail.ru
8-965-188-98-64

СКАЗЫ ПРО РЫБ, ЗАЙЦЕВ, МУХ И ДРУГИХ ЛЮДЕЙ И НЕЛЮДЕЙ

СКАЗ ПРО ПАФНУТИЯ ПЕРВЫЙ

Фёдор вышел из дома, услышав звон бубенцов. Во двор въезжали сани, запряжённые весёлой лошадкой.
- Здорово, Фёдор, - весело сказал Пафнутий, спрыгивая с саней.
- Какой сегодня товар привёз?
- А ты подойди и сам погляди, - веселушничал Пафнутий.
Фёдор подошёл к саням и сдёрнул тулуп. Под ним взору Фёдора открылись залежи всякой всячины. Самовары с пузатыми боками, кафтаны расшитые золотом, деревянные лошадки, часы настенные, ковры самотканые, лампы керосиновые, сковородки чугунные и много чего другого полезного по хозяйству. Фёдор перегладил каждую вещь. Уж больно они ему по нраву пришлись. 
- А что у тебя есть из контрабандного? - спросил Фёдор.
Пафнутий хитро прищурился и крякнул.
- Кое-что имеется.
Пафнутий подошёл к саням, порылся и извлёк с самого дна большой мешок.
- Хряк заграничный? - догадался Фёдор.
- Нет, - засмеялся Пафнутий. - Бабёнка.
- Настоящая?
- Самая что ни на есть.
- А она у тебя в дороге не скопытилась?
- Что ты, Фёдор. Бабёнки - они живучие. - Трофим погрозил пальцем, - Небось, невтерпёж посмотреть товар, пощупать.
- Развязывай мешок.
Пафнутий развязал верёвку. Из мешка показалась голова с длинными волосами.
- Бабёнка, - расплылся в улыбке Фёдор.
- Здрасте, - сказала бабёнка и полностью освободилась от мешка.
Она была маленькая, коренастая и с большими бёдрами. Фёдор порылся в карманах достал кусок сахара и сунул бабёнке. Бабёнка взяла сахар мягкими губами и благодарно улыбнулась.
- Сахару много потребляет. Что есть - то есть. На то она и бабёнка, - развёл руками Пафнутий. Зато со скотиной управляется. Скотину могу тоже продать, если своей нет.
Пафнутий порылся в санях, достал мешок и вынул из него небольшую свинью. Бабёнка увидела свинью, вскочила на неё и ударила пятками по бокам. Свинья с визгом бросилась бегать по двору.
- Хороша бабёнка, - загляделся Фёдор. - А на мужиках она тоже ездит?
- Нет, с мужиками она осторожничает. Мужик для неё хозяин и наипервейший человек. Бабёнки мужика опекают и кормят.
Пафнутий достал аркан, раскрутил его и набросил на бабёнку. Затем рывком стащил её со свиньи и притащил к себе.
- Будя над скотиной измываться. Товар попортишь.
Бабёнка лукаво посмотрела на Фёдора и протянула руку. Фёдор достал сахар и дал бабёнке.
- Бабёнку беру, а свиней у самого полно.
- Берёшь? - спросила бабёнка Фёдора.
- Беру, а куда деваться.
- Что, деньги есть?
- Есть немного.
- Сапоги купи, чистить буду, - сказала бабёнка.
- Ты, Фёдор, не удивляйся, - сказал Пафнутий. - Бабёнки не могут без сапог обходиться. Они любят их чистить.
- А что они ещё любят?
- На охоту ходить. Можешь брать её на утку. На зайца тоже любит ходить, но пуще всего на медведя. На медведя она врастопырку идёт. Увидит медведя, хватает его поперёк и так живого домой и волокёт. Бывает, за сезон может полный чулан медведями забить. Ты, кстати, освободи чулан-то под медведей.
- А не забоишься, чай, медведя? - спросил бабёнку Фёдор.
- А чего его бояться? Он же толстый. А толстые не страшные.
- Тогда ты меня бояться будешь. Я худой.
- А я на тебя охотиться не собираюсь.
- Ты смотри, какая бабёнка, - улыбнулся Фёдор. - На язык бойка.
- Но должен тебя предупредить, - сказал Пафнутий. - Хочешь ты этого или не хочешь, но в скором времени она тебе детишек приведёт.
- А где она их возьмёт? - удивился Фёдор.
- Старики сказывают, что детишек она плодит как курица яйца. Так что, мой тебе совет: не подпускай бабёнку к петуху, а не то детишек будет полный дом. Мало того, они набьются в чулан, - и где тогда медведей держать?
- А что с детьми делать, если вдруг появятся?
- Малых детей бабёнке отдай, а большие сами знают что делать. Так старики говоря

СКАЗ ПРО ЕВЛАМПИЯ

Мать родила Евлампия о некрасивого отца.
Евлампий пошёл в мать и прогадал. Мать была совсем некрасивой. Евлампий всё-таки вырос.
Все юноши его возраста давно водились с женщинами. Евлампия женщины не замечали.
Евлампий сидел дома и думал.
Когда Евлампий запел, всё изменилось. Все женщины плакали, смеялись и целовали Евлампия.
Песня Евлампия была мудрее красоты, и в ней было дребезжание жизни. Она разрывала женскую душу на кусочки и собирала по-другому.
Евлампий познал любовь всех женщин в деревне.
Евлампий познал бесконечную, страшную, светлую, слепую, яростную любовь. Нагую дикую пралюбовь. Её знали только боги.
Деревенские мужики выбили Евлампию зубы, чтоб не пел.

* * *
Вечерами Евлампий сидел на крылечке и пел свою песню. Изо рта лились неясные звуки. Между губ просматривалась ночь.
В один из таких вечеров душа Евлампия тихо проскользнула между губами и улетела к звёздам.
Когда хоронили тело, - бабы убивались.

* * *
Прошли века. Родилось много новых баб. Давно забыт Евлампий и его песня.
Но если тихой звёздной ночью выйти в поле, можно увидеть одиноких баб. Они смотрят в небо и к чему-то прислушиваются, силясь разобрать какие-то слова.
Вдруг у вас будет близость с одной из этих баб, и вы услышите такие незамысловатые звуки:

- А!
- О!
- А-а!
- О-о!
- О-о-о!

Знайте, она поёт вечную небесную песнь любви беззубого Евлампия.


СКАЗ ПРО ЦАРЯ ДА ПРО ЛЮБОВЬ ЕВОЙНУЮ

Жил на свете один царь. Такой он был обыкновенный, что от мужика не отличишь. Поесть любил, поохотиться любил, - а за бабами бегал - просто страсть. А бабы всякие попадаются. Одни так бегают, что и на лошади не догонишь. А если и догонишь, всё равно толку от неё никакого. Такая баба запыхавшаяся и не интересная. А есть бабы, которые сами за царём гоняются. Соберутся с пяток баб и ну давай бегать. Такие бабы приставучие и малополезные. Посмотрел на всю эту беготню придворный советник и говорит.
- Жениться тебе надобно, царь, ей-богу.
- А я жениться-то и не умею.
- А тут особой науки и не требуется, - бери полюбившуюся бабу и женись.
- А где ж такую взять?
- А ты издай указ, чтобы все бабы явились к тебе, да и показались с лучшей стороны. А ты, знай себе, выбирай.
Так царь и сделал. Сел на трон и стал ждать. А бабы в очередь выстроились.
- Дунька-коротышка! - объявил советник.
В зал вошла низкорослая девушка.
- Чем порадуешь, Дуняша? - спросил царь.
- Я могу под столами бегать не пригибаясь. – Дунька, недолго думая, побежала под стол и выбежала с другой стороны.
- А ещё я могу быть заместо кошечки.
Дунька забралась на колени царю и свернулась калачиком.
- Мышей ловишь? - спросил царь.
- Ловить - не ловлю, но могу быть заместо мышки. Я шуршать умею.
Дунька принялась шуршать царёвым кафтаном.
- Будя тебе. Иди отседова.
Дунька убежала.
- Манька! - объявил советник.
В зал вошла полная девушка с огромной корзинкой.
- А ты, Манька, что умеешь?
- У меня аппетит хороший. Могу съесть всё что угодно в любом количестве.
Манька достала из корзины кусок колбасы и принялась жевать.
- А какая мне польза от того, что ты ешь?
- А польза самая прямая. Допустим, развелось у тебя в царстве много чего круглого. Куда не глянешь, - всё круглое. В глазах рябит. А что с этим круглым делать, так ты и не знаешь. Хоть ложись и помирай. А я лишнее круглое враз съем. Круглое - оно ещё съедобное. А вот ежели у тебя заведётся много квадратного, тут мне одной не справиться. Квадратное оно не такое вкусное. Тут помощница нужна. Есть у меня на примете одна. Сестра моя. Вот она квадратного может съесть сколько угодно. Но тогда тебе нужно будет жениться на обеих.
- А если у меня не заведётся ни круглого, ни квадратного, - на что ты мне тогда?
- Ну, овальное уж точно заведётся. А я овальное тоже потребляю.
- Опасная ты баба. Я сам местами круглый, местами квадратный, а где-то овальный. Иди отседова.
И Манька ушла.
- Фёкла! - объявил советник.
В зал вошла обыкновенная девушка.
- А ты, Фёкла, что умеешь?
- Я всё могу.
- Так уж и всё? - недоверчиво спросил царь.
- Всё, что пожелаешь.
- А мужиком можешь стать?
Фёкла обросла бородою.
- Такой мужик пойдёт?
- Такой не пойдёт. Нужен мужик с самогонкой.
Фёкла достала бутылку и поставила на стол.
- Вот теперь вижу, что мужик, - сказал царь.
- Предлагаю выпить за встречу двух мужиков.
Царь с Фёклой выпили.
- Ты, Фёкла, вот что мне скажи, зачем мне такая баба, которая вроде как мужик? Боязно мне всё это. Заснёшь с бабой, а проснёшься с мужиком. Люди засмеют.
- А я научу тебя в бабу оборачиваться. Вот и будешь ты бабой, пока я мужиковать буду.
- А бабой интересно быть?
- Вот ты царь, а того и не знаешь, что нет ничего лучше, чем быть бабой. К бабе мужики тянуться, гостинцы дарят. Опять же, - в женскую баню ходить будешь.
- Сладкие твои речи. Ну, давай учи, как бабой стать.
- А ты за ушко дёрни, да про себя скажи «стать бабой мне».
Царь так и сделал и вдруг превратился в бабу.
- Ну что, берёшь меня замуж? - спросила Фёкла.
- Пусть будет по-твоему. Только детей сама рожать будешь. Я как-никак мужик, хоть и баба.
Так и зажили царь с Фёклой. Самогонку мужиками пили, в баню бабами ходили. Да и детишкам хорошо с двумя мамками и двумя папками.

СКАЗ ПРО ЗАЙЦА-ШАТУНА И СУСЛИКА-КОЛОТУНА

Онуфрий чинил сети, когда в дом вошёл Поликарп.
- Беда, Онуфрий.
- Да ты не стой на пороге, - сказал Онуфрий. - Садись, выпей чарочку, успокойся, а опосля и рассказывай.
Поликарп послушно налил себе самогонки и выпил.
- Беда. Заяц-шатун в лесу объявился. Сегодня утром он увёл мою жену. Надо идти вызволять.
- На зайца в одиночку не ходят, - сказал Онуфрий. - Шибко опасно.
- Вот и я про то.
- Ты не заметил, - заяц бородатый был?
- А как же, приметил. Борода до самой земли свисала.
- Плохо дело. Бородатые зайцы самые свирепые. Помнишь Ваську? Так его в прошлом году бородач так помял, что он до сих пор в себя приходит.
- Что же делать, Онуфрий?
- Зайца нужно хитростью взять.  Нужно яму копать, чтобы зверюга в неё попал.
- А где яму копать будем?
- Возле моего дома. Заяц должен скоро и за моей женой прийти.
- Так у тебя же нет жены.
- Но заяц-то об этом не знает. Я тебя наряжу в женскую одежду и посажу возле ямы.
- На это я пойти не могу. Ещё чего доброго заяц меня поломает.
- Не боись, я буду рядом.
Мужики вышли во двор, взяли лопаты и стали копать яму.
Когда яма была готова, они прикрыли её лапником. Поликарп оделся в женскую одежду, сел возле ямы и стал ждать.
Вдруг Поликарп увидел, как от леса отделилась какая-то живность и двинулась в его сторону.
- Онуфрий, идёт! - в страхе закричал Поликарп.
Онуфрий пригляделся к фигуре и нахмурился.
- Плохо дело, Поликарп. Это не заяц-шатун. Это суслик-колотун. Страшнее зверя нет.
- Что же мне делать? Он же меня поломает.
- Не боись. Сусликам до женщин дела нет. Они до мужиков охочи. Это мне бояться  надо.
А суслик подходил всё ближе. Уже было видно, как сверкали его глазища. Онуфрий приготовился к схватке. Суслик-колотун подошёл к Онуфрию, схватил его поперёк и бросил на землю. Онуфрий поднялся, но тут суслик ухватил его, бросил себе на спину и поволок к лесу. И тогда Поликарп преодолел свой страх и кинулся на суслика. Вдвоём мужики заломали суслика и отвели его в чулан. Только они отдышались, как вдруг видят - заяц-шатун идёт.
- Теперь твоя очередь, - сказал Онуфрий. - Встречай его, а я спрячусь.
Заяц прошёл мимо Поликарпа и прошмыгнул в дом. Мужики оторопели. Они подошли к окну и заглянули в дом. Заяц сидел за столом и пил самогонку. Преодолевая страх, мужики вошли в дом и уставились на зайца.
- Ну, чего вылупились?! - сказал заяц. - Зайца не видели? Садитесь, поговорить надо.
Мужики сели.
- Поликарп, а ты чего бабой нарядился? – усмехнулся заяц.
- Так Онуфрий велел, чтобы тебя изловить.
Заяц засмеялся.
- Онуфрий, нешто можно зайца изловить?!
- Ежели в яму заманить, - то можно, - сказал Онуфрий.
- Сказки всё это, - сказал заяц. - Давайте серьёзно говорить. Ты, Поликарп, свою жену проворонил. Стало быть, с тебя выкуп.
- Какой ещё выкуп?
- Пусть Онуфрий ко мне пойдёт заместо твоей жены.
- Я не согласен, - сказал Онуфрий. - Зайцам мужики не нужны, они на баб падки.
- А мне мужик нужен. Друг. Мы зайцы крепко дружить умеем.
- Тогда оставайся у меня, - сказал Онуфрий, - здесь и будем дружить.
- По рукам, - сказал заяц.
- Эй, мужики, - сказал Поликарп, - а как же моя жена, Авдотья?
- Надо за ней суслика-колотуна послать, - сказал Онуфрий.
На том и порешили. Суслика выпустили из чулана с тем условием, чтобы он привёл Авдотью.
Вскоре суслик вернулся и привёл с собой Авдотью и ещё троих баб.
- А эти бабы откуда? - спросил Онуфрий.
- По дороге прибились, - сказал суслик.
- Чего вы, бабы, хотите? - спросил Онуфрий.
- У нас в деревне нетути мужиков. Нам хотя бы одного.
- А зайцы нужны? - спросил заяц.
- Куды ж мы без зайцев-то. Суслики тоже сгодятся.
Бабы нагрузились Онуфрием, зайцем и сусликом и пошли к себе в деревню.


СКАЗ ПРО ЗВЕРЕЙ ВСЯКИХ

Давным-давно жила на свете одна тварь с рогами.
Когда появилась другая тварь, - человек - она назвала тварь с рогами коровой. Для удобства и мы её так будем называть.
Однажды эта корова увидела другую тварь, тоже впоследствии корову. А до этой встречи наша корова ничего подобного не видела: тупая морда, кривые рога, крупное тело на тонких ногах и постоянно что-то жуёт. Вот и залилась наша корова дурным смехом.
Другая корова увидела первую корову и тоже засмеялась. Ничего смешнее в жизни она не видела.
Так они и смеялись друг над другом.
Мимо проходил бык. Как увидел он коров, так и остановился. Такие они показались ему красивые, что решил он их шмякнуть.
Сказано - сделано. Шмякнул одну, потом другую и счастливый пошёл дальше.
Коровы, так ничего и не заметив, продолжали смеяться друг над другом.
Проходил мимо медведь. Ослепила его красота этих животных, не смог он удержаться и тоже шмякнул обеих.
Потом еще звери мимо проходили. Всем нравились коровы и все их шмякали.
Очнулась наша корова оттого, что услышала чью-то мольбу. Глядь, - а на ней сидит какая-то тварь - люди потом назовут её сусликом.
- Что вы говорите? - спросила корова.
- Не смейтесь, пожалуйста, - сказал суслик. - Сильно трясет.
Только теперь наша корова рассмотрела этого прекрасного могучего зверя. И сразу влюбилась.
- Можно, я вас буду называть пупсиком? Нет, сусликом! - сказала влюблённая корова.
В это время наш суслик увидел другого суслика верхом на другой корове. Они встретились глазами и покатились со смеху прямо на землю.
- Такой маленький, плюгавенький зверек, - подумали оба и залились еще громче.
Коровы в недоумении стояли.
В это время проходил мимо бык. Как увидел он сусликов, - милых и прекрасных - так и захотелось ему их шмякнуть. Но не тут-то было. Коровы стали между сусликами и быком и сказали:
- Не смей их шмякать. Уж лучше нас.
- Опять эти милые и прекрасные создания, - подумал бык и увёл коров туда, где им впоследствии было хорошо.

* * *

Звери! Всё, что вы делаете, - мило и прекрасно. Не бойтесь обнажать свои чувства. Не бойтесь быть смешными.
Звери, вы же не люди!

СКАЗ ПРО КОРНЕЛИЯ И ЗАКОЛДОВАННУЮ ЛЯГУШКУ

Корнелий проснулся и стал возиться по хозяйству. Перво-наперво он покормил кур и свиней, затем подоил корову и задал овса лошадям. Когда Корнелий управился, он сел за стол, достал из печи картошку и стал завтракать. Вдруг постучали в дверь, и в дом вошёл Сидор со свёртком.
- Здорово, Корнелий, не желаешь ли водочки откушать?
- Отчего же… Дело хорошее, особенно если с хорошим человеком, да под разговор.
Сидор поставил водку на стол и сел.
- Есть разговор, Корнелий.
- Стало быть, говори.
- Ты в сказки веришь? Ну, в чудеса всякие.
- Трудно сказать. Пока собственными глазами не увижу - не поверю.
- Твоё здоровье, - сказал Сидор и выпил.
- Тут вот какое дело. Есть у меня вещица одна. Вот собственно она.
Сидор развернул свёрток и достал скатерть.
- Убери всё со стола. Сейчас мы её постелем, - сказал Сидор.
Сказано - сделано. Постелили скатерть на стол.
- Понимаешь, Корнелий, это не простая скатерть, а скатерть самобранка.
- Да ну!
- Вот тебе и ну. Только я слов правильных не знаю. У меня она не работает. Может, ты слова подберёшь?
- Это можно, - согласился Корнелий. - А ну-ка, скатерть, попотчуй нас всем, что у тебя есть.
На столе в тот же миг появились закуски разные.
- Чудно, - сказал Сидор. - Получилось у тебя. Стало быть, и с другим получится. Понимаешь, Корнелий, есть у меня одна вещь. Даже не вещь, а зверушка одна, тварь болотная.
- А ну покажи.
Сидор полез за пазуху и достал лягушку.
- Имеются у меня подозрения, что это не простая лягушка.
Корнелий взял животное в руки и стал её разглядывать.
- Самая обыкновенная лягушка. Ничего в ней особенного не вижу.
- Ты, того, Корнелий, поцелуй её.
- Ты с ума сошёл! Стану я с лягушками целоваться!
- Понимаешь, есть подозрения, что она заколдованная. Давай проверим. Поцелуй её.
- А чего сам не целуешь?
- Да не умею я.
Корнелий зажмурился и поцеловал лягушку. В тот же час раздался гром, сверкнула молния, и лягушка превратилась в прекрасную девушку.
- Спасибо тебе, Корнелий, что расколдовал меня. А то мне пришлось бы до самой смерти жить в болоте.
Корнелий покраснел и сказал.
- Да что Вы, пустяки. Я рад был оказать вам маленькую услугу.
- Она твоя, - сказал Сидор. - У меня дома уже есть жена.
В этот момент в дверь постучали, и в дом вошёл мужик. Девушка как увидела его, так сразу под стол и полезла.
- Мужики, лягушки не видали?
- А ты кто таков будешь? - спросил Корнелий.
- Я - Кащей Бессмертный.
- Заходи, выпьешь с нами.
- Только я ненадолго. Мне бы лягушку свою отыскать.
- А какая она из себя? - спросил Сидор.
- Маленькая и зелёная.
- Иди на болото, там сколько угодно таких отыщешь.
- Сколько угодно мне не надо. Мне одна нужна.
- А кем она тебе приходится?
- Родственницей.
- Значит и тебя целовать надо, - вздохнул Корнелий. Он нагнулся к Кощею Бессмертному и поцеловал его. Грянул гром, сверкнула молния, и Кощей превратился в прекрасного юношу.
- Ты гляди, получается у тебя, - сказал Сидор. - А попробуй бутылку поцеловать.
Корнелий взял бутылку и поцеловал. Грянул гром, сверкнула молния, и маленькая бутылка превратилась в большую бутыль с водкой.
- Теперь есть чем отпраздновать превращение, - обрадовался Сидор. - Дай я за это тебя поцелую. И Сидор поцеловал Корнелия. Загрохотало, сверкнуло, и Корнелий превратился в лягушку.
- Смотри-ка, - и у меня получается, - сказал Сидор.
- А вот и моя лягушка, - сказал Кощей Бессмертный и поцеловал лягушку. Гром, молния, и лягушка опять превратилась в Корнелия.
- Хватит целоваться, - запротестовал Корнелий.
Из под стола вылезла девушка и сказала Кощею.
- Я твоя лягушка.
Кощей поцеловал её, но ничего не произошло. Тогда Корнелий и Сидор поцеловали девушку, но она и не думала превращаться.
- Целоваться нужно уметь, - сказала девушка и поцеловала всех троих. И опять ничего не произошло.
Действительно, целоваться нужно уметь. А из-за того, что никто не умеет, тут и сказка кончилась.

СКАЗ ПРО МАКАРА

В одной деревне жил мужик по имени Макар. А все в деревне считали его бабой.
Как-то к Макару пришли мужики попить чаю и позаигрывать. Когда попили чай, Гаврила подошёл к Макару близко и спросил:
- Макар, почему ты баба?
- Я не баба, - ответил Макар.
- А ты детей родишь, - сказал Кирилл и положил руку на колено Макара.
- Ну и чё?
- А то, - сказал Пантелей и приобнял Макара. Макар встряхнул мужиков, отвернулся, родил мальчика и сунул его Гавриле.
- Разве бабы таких родют?
Гаврила долго рассматривал мальчика, потом передал на смотрины мужикам.
- Ну, чуток не таких.
- Чуток, - передразнил Макар. - Сколько баба тужиться не будет, а такого не выдует. А мужик, если приладится... – Макар, не отворотясь, приладился и родил еще мальчика. Малыш пошел на разглядку.
- А двоих смогёшь? - спросил Пантелей.
Макар подумал, потом приладился и родил двух пацанов.
- А девку?
Макар выродил девку и немного вспотел.
- А девку с пацаном? - разохотился Пантелей.
- Чё ты заладился, - сказал Гаврила Пантелею. - Пусть поостынет мужик.
Выродки начали скулить, и мужики заерзали.
- А ну давайте дитёв сюда, - делово сказал Макар.
Приняв в охапку детей, Макар приладил двоих по грудям, остальных ловко рассовал подмышки.
- Чё вылупились! - загремел Гаврила на мужиков. - А ну пошли из хаты, пущай дети поедят!
Гаврила выпроводил мужиков, обернулся и сказал.
- Ты, Макар, того, если чё надо, я подсоблю.
Макар кивнул. Гаврила вышел. Скоро Гаврила вернулся.
- Макар, может чё надо?
- Возьми девку покормить, - Макар выронил ребенка из подмышки Гавриле в руки. Гаврила смотрел на ребенка и соображал.
- Чё стоишь? Дай ей грудь.
- Не могу я.
- Груди нету, что ль?
Гаврила тыкнул девочкой в грудь и заёрзал ею по соску.
- Ты, главное, приладься, оно и пойдет, - сказал Макар.
Гаврила стал внимательным, туда-сюда приладился, и девочка стала кормиться.
Cкоро все дети наелись и уснули. Макар вышел посмотреть на вечер, и Гаврила вышел.
- Макар, а чё ты детей родишь?
- Полезно это.
- А бабы зачем?
- Бабы - они тоже полезные. Для мужика все полезно. И бабы, и звери, и птицы...
- Кака ж польза от птиц?
- Птица полезно летает.
Макар приладился, взлетел, полетал и приземлился рядом с Гаврилой. Гаврила удивился.
- Шибко полезно?
- Обыкновенно.
Макар встал и пошел в дом.
Гаврила и завтра придет.

СКАЗ ПРО КУЗЬМУ И ЕГО МЕШОК С ДЕНЬГАМИ

Пять лет назад Кузьма уехал в город на заработки. За это время предприимчивый мужик заработал мешок денег и вернулся в родную деревню. Кузьма шёл по улице, согнувшись под тяжестью мешка. У колодца сидели мужики и гутарили.
- Кажись, Кузьма идёт, - сказал Глеб.
- Городской весь и мешок по-городскому несёт, - пошутил Фёдор.
Мужики засмеялись. Кузьма остановился и скинул мешок.
- Здоров, мужики. Что с деньгами будем делать?
- С какими деньгами? - спросил Клим.
Кузьма пнул мешок.
- С большими.
Мужики уставились на мешок.
- В мешке, что ли, деньги? - Очухался Глеб.
- В мешке.
- А похрустеть можно?
Кузьма отошёл от мешка.
- Хрусти.
Глеб подошёл к мешку, сел на него и стал подпрыгивать. В мешке захрустело.
- Знатно, - сказал Глеб, сходя с мешка.
- А можно и я похрущу? - Спросил Фёдор.
- Валяй.
Фёдор осторожно сел на мешок и стал ёрзать.
- Всамделишне хрустят!
Следом за ним потянулись остальные мужики.
- Деньги должны работать, - сказал Кузьма, когда все натешились. - У кого есть какие предложения?
- Это как? - Не понял Клим. - Деньги будут работать, а мы на что?
- Ты не понял. Мы должны вложить деньги в то, что будет приносить прибыль, - сказал Кузьма.
- Я понимаю так, - сказал Фёдор. - Когда корова приносит прибыль? Когда к ней быка допускают. Ежели допустят, - будет прибыльный телёнок. Я правильно гутарю?
- К чему ты ведёшь, Фёдор? - спросил Кузьма.
- А к тому. У тебя деньги какого рода?
- Не понял.
- Ну, они у тебя мужики или бабы?
- У меня рубли.
- Вот теперь понятно. Рубль - он мужского рода, мужик. Стало быть, его надо с бабой свести.
- С какой ещё бабой?! - совсем одурел Кузьма.
- С заграничной. Например, с японской иеной. Вот тогда и получиться прибыль.
- Деньги - это тебе не бык с коровой, - сказал Клим. Кузьма про другое гутарит. Деньги нужно куда-то вложить, чтобы они приносили прибыль. Я предлагаю закупить заграничную одёжу и нарядить в неё наших баб.
- Какая ж от этого выгода? - спросил Кузьма.
- Самая прямая, - ответил Клим. - Красиво одетая баба и работает красиво. А ежели им косметику французскую выдать, так они и горы свернут.
- Слишком много денег на эту затею уйдёт, - заявил Глеб.
- На одёжу и на косметику-то?! - взвился Клим.
- А ты не подумал, что под таких баб - ряженных мужиков подходящих закупать придётся?! Местные для такой бабы уже не годящиеся будут. А покупные нынче дорогущие. Они же в комплекте, небось, идут. С пиджаками кашемировыми, да с галстуками цветными. У каждого по пять пар обуви лакированной. На голове шляпы из чистого фетру. В карманах телефоны сотовые.
- Тоже мне, - хмыкнул Клим. 
- Вот тебе и тоже. А запонки блестящие, а носки на каждый день, а сигареты дорогие, а виски по вечерам!
- А мы их самогон пить научим, дешевле обойдутся.
- Тоже мне, - научишь. Где ты видел, чтобы мужик с блестящими запонками пил самогон?!
- Глеб, об каких ещё мужиках ты толкуешь? - спросил ничего не понимающий Кузьма.
- Да об тех, что виски ананасами закусывают. А это всё деньги. А ещё этих мужиков нужно будет обеспечить карманными деньгами, чтобы они бабам и детишкам гостинцы приносили. И на казино чтобы хватило.
- Да откуда у нас казино в деревне? - Спросил Кузьма.
- А я про то и говорю. Дорогая это затея - баб вырядить. Тут хочешь - не хочешь, а казино придётся строить.
До вечера мужики советовались, что делать с деньгами. Приходили бабы, - приносили поесть. Приходили дети, - просили похрустеть. Кузьма никому не отказывал. В голове у него всё запуталось. Может, действительно мужиков породистых для местных баб закупить, думал Кузьма, а может деньги в мешке оставить, чтобы ребятишки хрустели?
- Кузьма, уже вечер. Завтра, может, догутарим? - спросил Клим.
- Давайте завтра.
- А теперь похрустеть можно?
- Хрустите.
И мужики по очереди захрустели

СКАЗ ПРО МУДРЫХ СТАРИКОВ

Название у этой деревни такое простое, что не упомнишь.
Простые деревенские мужики и бабы занимались простыми делами, ели простую пищу и рожали чудных детей.
В лесу за деревней было много грибов, ягод, цветов и всякого другого, - простого и нужного. Каждый день дети вставали на зорьке, брали корзины и мчались в лес. Мужики и бабы просыпались только к полудню и, не спеша, шли в лес, балагуря.
Навстречу им возвращались дети с полными корзинками грибов, ягод и цветов.
- Там еще много всего! - наперебой рассказывали ребятишки.
Раззадоренные мужики и бабы прибавляли шаг и возвращались вечером. Корзинки у них были пустые. Дома они брали детей на руки и ворковали им в волосы, мол, хоть бы одну сыроежку старикам оставили, хоть бы одну клюквину или фиалочку просмотрели бы. Дети засыпали на руках, а мужики и бабы долго думали о них и  тоже засыпали.
Пришла зима. Так все и продолжалось. Каждый день детишки возвращались из леса с полными корзинками, а старики - с пустыми. Но однажды, под Рождество, произошло вот что.
Как обычно, дети ушли в лес. Мужики и бабы выспались к обеду и по детским следам в снегу пошли тоже.
Дети возвращались с полными корзинками грибов, ягод, цветов и другого.
- Там еще много всего! - щебетали дети.
Но мужики и бабы вдруг взяли их вместе с корзинками на руки и пошли назад.
- Там и грибы, и ягоды и цветы! - дразнили ребятишки.
- Будя рассказывать, - сказали мужики и бабы, и мудрые улыбки слегка взъерошили детские волосы.

СКАЗ ПРО НАСТОЯЩЕГО ДЕДА МОРОЗА

На календаре было тридцать первое декабря. Каждый год в этот день Феропонт одевался в костюм деда Мороза и ходил с мешком по деревне поздравлять ребятишек.
Феропонт клеил бороду, когда в дверь постучали. Феропонт глянул на открывшуюся дверь и оторопел. На пороге стоял высокий старик с белой бородой, в красном тулупе, в валенках и с мешком за спиной.
- Войти можно, хозяин?
- Входи.
- Переждать мне малость надо, пока олени передохнут.
Старик окал не так как у них в деревне.
- Ты кто такой, дедуля? - спросил Феропонт.
- Люди кличут Дедом Морозом. Стало быть, я Дед Мороз и есть.
- А я тогда кто?
- А ты Феропонт.
- Феропнт-то я Феропонт, да только Дед Мороз сегодня - это я.
- Ты, Феропонт, - обыкновенный Феропонт, а Дед Мороз - и вчера, и сегодня, и завтра - это я.
Феропонт рассмеялся
- Колька, это ты?
Феропонт подошёл к гостю и с силой дёрнул его за бороду. Тот вскрикнул и оттолкнул Феропонта.
- Извини, обознался. Никак, борода-то у тебя настоящая.
- А у меня всё настоящее.
Дед Мороз скинул мешок и сел на него.
- Что в мешке? - полюбопытствовал Феропонт.
- Известно что, - подарки.
- А для меня подарок есть?
- А как же. И для тебя имеется. Ты только стишок дедушке расскажи - сразу и получишь.
- А не врёшь?
- А чё мне врать в моём-то возрасте? Стишок рассказал - подарок получил.
Феропонт машинально оглянулся. Никого в доме кроме него и Деда Мороза не было. Значит, и смеяться над ним никто не будет. Феропонт набрал побольше воздуха и тихо протараторил стихотворение про ласточку, которая в сени к нам летит. Затем выдохнул оставшийся воздух и вопросительно уставился на деда.
- Так дело не пойдёт, - сказал Дед Мороз. - Ты от меня отделаться хочешь. Встань на стул и медленно с выражением прочитай.
- Да как-то неловко мне в моём возрасте...
Дед Мороз улыбнулся.
- Делай, как я говорю. Уж больно подарок полезный.
- А какой? Может он мне без надобности.
- Обижаешь старика. Я дарю только нужные подарки.
Феропонт взгромоздился на стул и медленно прочитал стихотворение.
- Молодец, - сказал Дед Мороз и захлопал в ладоши. - А теперь полезай ко мне в мешок. Что ухватишь, - то твоё.
Феропонт залез рукой в мешок и вытащил игрушечный паровозик с вагонами.
- Ну, и зачем мне это?
- А ты не спеши выводы делать.
Из окна вагончика показалась голова и тонким голосом сказала.
- Когда же, наконец, мы поедем?
Из другого окна показалась ещё одна голова.
- Давайте двигаться, а иначе мы пойдём сдавать билеты.
Феропонт от неожиданности уронил паровозик.
- Безобразие, - послышалось из вагончика.
- Ты поаккуратней. Там всё-таки люди сидят, - сказал Дед Мороз.
- И что мне с ними делать?
- Вези их на кухню. Там конечная станция.
- А говорил, что нужный подарок, - проворчал Феропонт.
- Ты делай, что я говорю, а там увидишь.
Феропонт стал на колени и покатил паровозик.
- Ты только не забывай «ту-ту» говорить, - сказал дед Мороз.
Феропонт привёз паровозик на кухню. Из окошка появилась голова.
- Что за станция?
- Конечная, - сказал Феропонт.
- Маша, Даша, Николай, выходим! - сказала, прячась, голова.
В ту же минуту двери вагончиков раскрылись и оттуда стали выходить маленькие люди с чемоданами и сумками.
- И что мне с ними теперь делать? - спросил Феропонт.
- А тебе ничего с ними делать не надо. Они взрослые люди, сами разберутся. Ты лучше пойди зарплату получи.
- Какую ещё зарплату?
- Что ты как маленький. Ты паровоз вёл?
- Ну, вёл.
- Вот тебе и ну. Тебе - как машинисту - положена зарплата и новогодняя премия.
- А где деньги получать? - спросил ошарашенный Феропонт.
- Да у меня и получишь.
И Дед Мороз достал из мешка тугой кошелёк.
- Держи. С Новым Годом, Феропонт.

СКАЗ ПРО ПАФНУТИЯ ВТОРОЙ

- Евздохий, выходи, я рыбу привёз.
Евздохий вышел из дома и увидел Пафнутия.
- Пафнутий, ты ведь знаешь, что мне не всякая рыба нужна.
- Не волнуйся, на этот раз я привёз то, что нужно.
- А ну покаж.
Пафнутий открыл мешок. Из мешка выползла рукастая рыба.
- Что она умеет делать?
- Обниматься.
- Это мне без надобности, - сказал Евздохий.
- Ты не понимаешь, - сказал Пафнутий. - С рыбой обниматься полезно. Она от ревматизма лечит.
- Да нету у меня ревматизма.
В это время рыба подползла к Евздохию и обняла его за ноги.
- Она к тебе привязалась, - сказал Пафнутий. - Бери её.
Евздохий поднял рыбу и заглянул ей в глаза. Рыба лизнула его в лицо.
- А ещё она стирает, - недаром рукастая.
- То, что стирает - это хорошо. Женщины в доме нету. Где мне её приспособить, чтобы жила?
- А ты её на печке держи. Эта рыба тепло любит.
- На печке не пойдёт, на печке я сам живу, да ещё поросёнок прибился.
- Плохо дело, - сказал Пафнутий. - Со свиньями эта рыба не уживается.
- Так что мне теперь из-за этой рыбины скотину выгонять?!
- Зачем же выгонять. Ты этого поросёнка мне отдай за рыбу.
Евздохий вошёл в дом и привёл поросёнка.
- На, забирай.
Пафнутий положил поросёнка в мешок.
- А ещё эта рыба бороться умеет.
- Не хочу я с рыбой бороться, - сказал Евздохий.
- А зачем тебе с ней бороться? Ты её на охоту бери. С ней можно на медведя ходить.
- Это как?
- Очень просто. Рыба чует медведя за версту. Только поспевай за ней. Когда она выследит зверя, то бросается на него, хватает в охапку и волочет домой.
- А что я потом буду с медведем делать?
- Чудак ты мужик, - сказал Пафнутий. - С медведем обниматься можно. Он от ревматизма лечит.
- Зачем мне медведь? У меня уже рыба есть, которая от ревматизма лечит.
- А ещё медведи по травам специалисты и могут порчу снимать.
- Ну-у, это ты брешешь.
- Зачем мне тебе врать?
- А где мне медведя поселить?
- Знамо где, на печке.
- Но у меня там будет рыба жить.
- Ничего страшного. Медведи с рыбой уживаются. Когда в доме медведь и рыба - это хорошо. У них никогда ревматизма не будет.
- Это почему?
- А они в обнимку спят, вот и лечат друг друга. Только баб в дом не води, а то медведь и рыба из-за неё подерутся.
- Это трудно, ко мне бабы сами ходят.
- А ты дятла заведи. Дятлы баб от дома отгоняют.
- Ничего не выйдет. У меня уже был однажды дятел. Так бабы против него хитрили. Они мужиками наряжались и всё равно в дом проникали.
- Это точно, - сказал Пафнутий. - От баб нигде спасенья нету. Но есть ещё один способ. Ты сам переоденься в бабу. А баба к бабе ходить не будет.
- Не поверят. У меня же медведь с рыбой жить будут, а они с бабами не уживаются. Значит, все поймут, что я не баба.
- А пусть медведь на них порчу наведёт, - осенило Пафнутия.
- А вдруг на ведьму попадёт? Так она на самого медведя порчу наведёт.
- А что медведю от порчи случается?
- Знамо что, - сказал Евздохий, - ревматизм.
- А чего бояться. У тебя же рыба есть. Она живо вылечит его от ревматизма.
- Ну, хорошо. Вот живут у меня рыба с медведем, а тут мужики приходят.
- Ну и пусть приходят.
- Так они же со своими медведями. А медведи со своими бабами.
- А какие они медвежьи бабы?
- Такие же, как и мужицкие, только ленивые.  Медведям такие без надобности, вот они и пытаются своих баб мужику подсунуть.
- Но это же хорошо. Будет у тебя жить ещё и медвежья баба, - улыбнулся Пафнутий.
- А она лечит от чего-нибудь?
- Наверное, от ревматизма. Обниматься больно любит.

СКАЗ ПРО ТО, КАК БАБЫ ЗИМУЮТ

Никодим и Фрол сидели за столом и вели беседу.
- Скоро зима, Никодим, надо запасы делать.
- А я уже вроде как сделал. Грибов насолил, и груздей, и волнушек. Ягод полный погреб. Белок настрелял, трёх медведей приволок...
- Я не про то говорю. На зиму нужно бабами запасаться. Я вон в прошлом году полный чулан забил и всю зиму горя не знал.
- Хлопотное это дело. За ними, наверное, особый уход нужен.
- Кто тебе сказал? Никаких хлопот. Бабы с самого утра разбредаются по дому. По хозяйству возятся, еду готовят, за живностью приглядывают.
- А едят они много? - спросил Никодим.
- Не боись, прокормишь.
Фрол встал, надел шапку.
- Пошли, Никодим, в лес. Пора.
Мужики сели в телегу и поехали в лес.
- Правило такое, - поучал Фрол. - Брать только молодок. От старух толку мало. Они только бухтят. Баб нужно брать лаской и разговорами, а то могут лягнуть. Приманивать их будем яркими тряпками. Бабы на них так и прут. Ты взял тряпки?
- Да нешто я знал!
- Ладно, будем моими пользоваться. Тпру! Приехали. Костёр видишь? Бабы любят у костра собираться.
Мужики взяли мешок с тряпками и пошли в сторону костра.
И вправду - вокруг костра собралось много баб. Они водили хоровод и тихо пели. Никодим и Фрол выложили перед собой тряпки и стали ждать. Вскоре их заметили.  От костра отделилась одна баба и подошла к мужикам.
- Здорово, мужики. За медведями пришли?
- А что, есть такие медведи, какие цветные тряпицы уважают?
- Что вы! - рассмеялась баба. - Медведи баб любят. Они ими на зиму запасаются. Если бы не медведи, неизвестно как мы бы зимовали. А тряпочки у вас хорошие. Вот бы мне такие.
- Тебя как звать-то? - спросил Никодим.
- Пелагея.
- Пойдёшь ко мне зимовать, - получишь тряпки. А дома у меня ещё есть.
- А ты только меня возьмёшь?
- Мне одна без надобности, - сказал Никодим. Мне дюжина нужна.
- Ну, тогда выбирай, а то скоро медведи придут и всех баб разберут.
- А кого ты посоветуешь?
- Перво-наперво, возьми Глафиру. Она маленькая, много места не занимает. А ещё Глафира всю зиму спит. У медведей научилась. Так что у тебя с ней хлопот не будет.
- А медведи ас тоже тряпками приманивают? - спросил Никодим.
- У медведей другой подход, - сказала Пелагея, - они баб захваливают. А какая баба похвалу не любит? Вот медведи этим и пользуются.
- А какая жизнь в берлоге? - спросил Никодим.
- Жизнь обыкновенная. Баюкай медведя, да мужиков от берлоги отгоняй.
- А ну позови сюда Глафиру.
Пелагея проворно побежала к костру и вскоре привела маленькую бабу.
- Ой, какие тряпочки, - всплеснула руками Глафира. Мужики, это всё ваше?
- Будет твоё, если ко мне на зиму пойдёшь, - сказал Никодим.
- А что я буду у тебя делать?
- А что ты обычно у медведей делаешь?
- Мужиков от берлоги отгоняю.
- У меня мужиков гонять не надо. Пущай ходят. Будешь сказки мне сказывать.
Глафира сделал круглые глаза.
- Как это мужиков не гонять? А ежели он в дом заберётся?
- Гостем будет.
- А если он с цветными тряпками придёт и всех баб сманит? Это кто рядом с тобой?
- Это Фрол. Помогает мне бабами запастись. Ты на него не заглядывайся. Он уже бабами запасся.
- Тебе самому сколько-то баб нужно?
- Столько, сколько на телеге уместится, - ответил Никодим.
Глафира сунула два пальца в рот и свистнула. Тут же к мужикам набежали бабы. Они накинулись на тряпки и стали прятать их в одежде.
- Бери тех, кто побойчее, - шепнул Фрол Никодиму. - От них больше толку.
Мужики стали брать баб и сажать в телегу. Когда телега заполнилась, оставалось ещё много баб.
- Извините, бабы, больше взять не можем, - сказал Фрол.
- Девчонки, айда обратно! Медведь пришёл!!! - крикнула одна баба.
Оставшиеся бабы с радостными криками побежали к медведю.

СКАЗ ПРО ПОГРАНИЧНУЮ ДЕРЕВНЮ

Полдня бегал Митяй по лесу, - и не зря. Воротился в деревню с увесистой вязанкой нарушителей границы. Больше всего Митяй радовался американцам. За одним кустом сразу два сидело. Это была большая удача.
Пункт приема нарушителей был закрыт на обед. Митяй присел на вязанку и закурил.
- Чё теперь с нами будет? - спросил один шпион по-немецки.
- А я почем знаю, - ответил Митяй по-немецки.
- Окольцуют и отпустят, - сказал другой шпион по-английски.
- Не факт, - сказал Митяй по-английски. - Вот, ежели, допустим, ты редкий экземпляр...
- Очень редкий, - заволновался немец.
- Ну, тогда кольцо запихают куда надо, и чеши на все четыре стороны. Им надо отследить твои пути эмиграции.
- Миграции, - поправил третий шпион по-испански.
- Ну да, миграции, - сказал Митяй по-испански.
Со стороны леса показался мужик с большущей вязанкой. Митяй разглядел в нём Прошку. Он подошёл к Пункту приема и тяжело брякнул свою ношу. Ноша тонко залопотала.
- Китайцы? - кивнул Митяй в сторону вязанки.
- Опять желтобрюхие, будь они неладны, -  устало сказал Прошка. - Сто рублёв - десяток. Хоть бы один швед какой попался. А у тебя, что за улов? Покаж, не жмись.
Митяй встал и катнул вязанку в сторону Прошки.
- Так, ничё особенного.
- Ух, ты! - восхитился Прошка. - Хранцуз, янка, немчура!
- Две янки, - уточнил Митяй.
- Где нашел?
- Места надо знать, - хитро сказал Митяй.
Окошко отворилось и в нем показалось жующее лицо приемщика.
- Заходите, кто там первый.
Митяй взялся было за вязанку, но тут перед ним очутился сосед Васька с небольшим свертком.
- Пропусти, сосед. Мне всего одного шпика сдать надо.
Митяй профессионально оглядел шпика. Тот был сильно бородатый и волосатый. Такие Митяю еще не попадались.
- Жид, что ли?
- Может жид, а, может, гагауз, - неуверенно сказал Васька.
- Из каких краев будешь? - спросил Митяй незнакомца на идиш.
- Молчит, чёрт волосатый. Не китаец - факт. Уж я знаю, - сказал Прошка.
Митяй задал тот же вопрос еще на пятнадцати языках. Бородач молчал.
- Повезло тебе, Васька. Редкий экземпляр. На бутылку хватит, а может и на две. Ладно, заходи.
- Спасибо, сосед! - сказал Васька и зашёл внутрь Пункта.
- Везёт же некоторым! Одному мне китаезы попадаются, - вздохнул Прошка и пнул свою вязанку. Вязанка визгливо залопотала.
Через минуту дверь открылась, и оттуда выскочили Васька с волосатым шпиком. У шпика на одной щеке бороды не было.
- Я тебе говорил, что ничего не выйдет! - закричал шпик Ваське на русском языке и сорвал вторую половину бороды.
- Так это же Колька, - удивился Митяй. - Колька, что за маскарад вы с Васькой устроили?
Из Пункта вышел приемщик с клоком волос в руке.
- Жадность тебя сгубила, Васька. Нарядил бы Кольку поляком простеньким, глядишь, - и прошёл бы номер. И запомни на будущее. Бородатых шпиков не бывает, тем более, в Моссаде.
- Чё за бороду дергать! Борода денег стоит! - с обидой крикнул Колька.
- Ничего, новая вырастет. А ты, Прошка, не стой зря. Китайцев не принимаю, - сказал приемщик.
- Как не принимаешь! Чё мне их, обратно нести?! Возьми всех за полтинник.
- Ладно, посмотрим.
Приемщик бегло осмотрел вязанку Митяя.
- О, янка!
- Две янки, - уточнил Митяй.
- Следующий! - сказал приемщик и зашёл внутрь.



СКАЗ ПРО ПРОХОРА И МУХ

Гаврила был в тоске. Он целыми днями лежал на печи и плевал в потолок. Тоска была обыкновенная, зелёная. А мысли были чёрные.
Как-то заглянул к Гавриле Прохор.
- Всё лежишь, Гаврила? - спросил Прохор.
Гаврила в ответ плюнул в потолок.
- А я тут тебе гостинцев принёс. Гляди, это пауки первосортные. От них в глазах рябит и на душе радостнее делается.
- Где взял? - спросил Гаврила.
- Не боись. Свои, домашние, откормленные на жирных мухах. Мухи-то у тебя, надеюсь, есть?
- Куды там. В доме жрать нечего. Вот они и подались на вольные хлеба.
- Ладно, не переживай. Будут тебе и мухи.
Прохор развернул пакетик, и дом наполнился весёлым жужжанием мух. В глазах Гаврилы появился интерес.
- Прохор, а как ты сам-то теперь без мух? Жена, небось, из дому выгонит.
- Не боись, не выгонит. Я ей новых наловлю, пуще прежних. Жена у меня это дело любит. За стол не сядет без мух. Говорит, что у неё от мух мысли весёлые. Как от самогонки. Живи и радуйся. Вот так. Только вот что. Чтобы мухи радовали, их веселить надо.
- Плясать перед ними что ли?
- Зачем же уж сразу плясать. Вот ты чем себя веселишь?
- Я в потолок плюю.
- Это не годится. Ты мне лучше скажи, чем мужик себя веселит?
- Бабу заставляет плясать.
- А ежели баба плясать не умеет, как ему душой отдохнуть?
- Научить бабу плясать.
- Не то ты говоришь, Гаврила. А детишки на что? Детишки-то как раз и веселят. Я тут для тебя пару детишек припас. Из своих, домашних.
Прохор достал из мешка пацана и девку.
- Пусть они у тебя пока побудут, для радости.
Детишки залезли на печь к Гавриле и стали плевать в потолок.
- Дядя Гаврила, а у тебя борода настоящая?
- Дядя Гаврила, а что полезнее - руки или ноги?
- И что, мухи от детей тоже веселятся? - спросил Гаврила.
- Мухи на то и мухи, чтобы от детей веселиться. Только не шибко. Мухам радостно, когда дети летают. А летают они редко.
- Вот видишь. А что делать, чтобы дети летали?
- А этого и необязательно. Можно жёваную бумагу бросать. Мухам этого за глаза. Веселятся как угорелые. А ещё мухи веселятся от всего, от чего мужик веселится. Ты мужик?
- Мужик.
- Ты мужик, только не весёлый. А чтобы ты стал весёлый, нужна самогонка. Правильно?
- Правильно.
- Вот тебе и самогонка.
Прохор достал из мешка бутылку.
- Перво-наперво кому наливаем? - спросил Прохор.
- Хозяину, кому ещё.
- Нет. Мухам.
Прохор разлил самогонку по трём стаканам. Гаврила слез с печки и сел за стол. Мухи тут же облепили свой стакан.
- Ну что, веселее стало? - спросил Прохор.
- Веселее-то оно веселее. Только как же без закуски?
- Правильно. Без закуски и мухи попадают и всё веселье кончится. А вот и закуска.
Прохор достал из мешка всякой всячины. Тут тебе и пироги с капустой, и яйца, и рыба. Часть мух переместилась на еду.
- Но и это ещё не всё, - сказал Прохор. – Мухам, как и мужикам бабы нравятся. Мухи от баб ножками дрыгают. Я тут одну бабу припас. Свою не пожалел.
Прохор достал из мешка бабу.
- Здравствуй, Гаврила, - сказала баба. - развеселился немного?
- Есть маленько, - сказал Гаврила.
- Прохор, как наши дети?
- А что им сделается. Лежат на печи себе да мух веселят.
- Дядя Гаврила, а что полезнее - дяди или тёти? - спросил пацан.
- Они сами по себе никакой пользы не имеют. Они только друг для друга полезные, - ответил Гаврила.
- Ну что, совсем весело стало? - спросил Прохор.
- Весело-то оно весело, но что я буду делать, когда вы все уйдёте?
- Дело сделано, Гаврила. Мух я тебе принёс. К мухам обязательно бабы потянуться. И заведутся у тебя дома бабы. Там, глядишь, выберешь себе любую по вкусу, а от неё и детишки заведутся. Ну что, теперь ты понял, как веселиться, Гаврила?
- Кажись, понял.
Прохор поднял стакан.
- За мух.
Все, в том числе и мухи, выпили.

СКАЗАНИЕ ПРО РАКА

Микола сидел, опустив ноги в таз с горячей водой, и поучал Машку.
- Не боись, Машка. Горячая вода все болячки выводит.
Крыса Машка покорно взобралась на специальный уступочек на тазу, легла на живот и опустила лапки в воду.
- Молодец, а теперь расслабься. К вечеру ещё баньку сообразим
Петро тоскливо наблюдал за ложкой. За те пять часов, что он на неё смотрел, ложка даже не шелохнулась.
- Сурьёзная зима, - сказал Петро. - Даже ложка впала в спячку.
Микола влез в валенки, накинул тулуп и вышел на двор. При виде хозяина Тузик радостно завилял хвостом, не вылезая из тёплой будки. Будка кусками разлетелась в стороны. Микола подобрал пса и сунул его за пазуху.
В воздухе стояли замёрзшие запахи. Микола, не спеша, подходил к каждому и принюхивался. Тузик уважительно заскулил. Обнюхав все по три раза, Микола взял жменю снега, растер его, прислушиваясь к хрусту. Взял в рот и вдумчиво пожевал. Затем решительно вошел в дом.
- Собирайся, Петро, пойдем на рака.
- На какого еще рака?
- На ближайшего.
- А ты знаешь, где он водится?
- Там же, где и мы. В России.
- А как мы рака отличим от не рака?
- Старые люди говорят, что он задом наперед и передом назад двигается.
- Снасть каку брать?
- Пилу возьмём. Она вперед и назад работает. Для рака - самое то.
Братья впрягли кобылу в сани и тронулись. Долго ли, коротко ли ехали, как вдруг послышался какой-то шум. Мужики оставили сани, взяли пилу и крадучись пошли вперёд. На дорогу из кювета пытался задом выбраться «Запорожец».
- Кажись, рак, - шёпотом сказал Микола.
Мужики выбрали дерево напротив «Запорожца» и стали его пилить. Дерево упало точно на крышу машины. Она тут же заглохла. Мужики подошли к машине.
- Чудной рак-то, - сказал Петро, разглядывая «Запорожец».
- Это отшельник, - сказал Микола. - Старые люди сказывают, что раки-отшельники домики с собой таскают.
Микола заглянул в окно.
- Глянь, Петро, а вон и рак сидит.
Петро посмотрел в окно и увидел мужика с выпученными глазами. У мужика был шок от удара.
- А как его добыть? - спросил Петро.
- Беги за пилой.
Братья распилили «Запорожец» пополам и выколупали мужика. Мужик вращал глазами и что-то мычал.
- Крупный, - сказал Петро.
- Для рака в самый раз, - сказал Микола.
Братья примостили мужика в сани и поехали домой.
Крыса спала на уступочке, свесив лапки в воду. Микола взял ковш, зачерпнул горячей воды и подлил в тазик. Петро завёл в дом мужика и усадил на лавку. Мужик вяло вращал глазами и мычал. Микола пощупал нос мужика.
- Больной рак, - сказал Микола и стал снимать с него обувь.
Петро осторожно, чтобы не разбудить крысу, перенёс тазик к ногам мужика. Микола аккуратно опустил ноги мужика в воду. Братья тоже разулись и примостились к тазику.
- А чё с раками делают? - спросил Петро.
- Поглядим. Пусть у нас поживет, пока холода не спадут.
Из-под тулупа Миколы выполз Тузик. Он съехал по ногам хозяина и стал посреди тазика.
Прошло время. Мужик перестал бесцельно вращать глазами, вылез из тазика и неровно пошёл к печке.
- Передом наперёд ходит, - сказал Петро. - Как Тузик.
- Может он - собака, - сказал Микола.
- А может и крыса. Поживём - увидим. Всё ж с ним веселее будет.

СКАЗ ПРО САВЕЛИЯ С МАМКОЙ, И ПРО МЕДВЕДЯ

В одной деревне жил Савелий, а нравилась ему Варвара.
А в деревне ещё жили бабы. Все бабы - они одинаковы. Обычно мужик выбирает себе ту бабу, которая ближе к нему живёт. А с Савелием непонятно получилось. Он-то жил на одном краю деревни, а Варвара - на другом. Вот и поди разбери. Ну, да ладно.
Как-то Варвара пошла за водой. А возле колодца стоит Савелий. Варвара  удивилась, но ничего не сказала. Набрала воды и пошла домой.
Скоро дома у Варвары вода закончилась, и она опять пошла к колодцу. А Савелий прознал, что вода у Варвары закончилась и уже - тут как тут - стоит у колодца и поджидает. Увидела его Варвара, удивилась, но виду не подала. А Савелий увидел, что Варвара опять не удивилась, ошалел и побрёл к мамке про свою беду сказывать. Хорошо, мамка дома была.
- Мамка, мне Варвара приглянулась.
- Это та Варвара, что справа живёт? - спросила мамка.
- Нет.
- Та, что напротив?
- Нет.
- Та, что слева?
- Нет.
Мамка удивилась.
- Кака ж тебе приглянулась?
- На краю деревни что живёт.
- Это ж кака?
- Та, что за водой ходит, когда дома вода кончается.
- А, это такая с коромыслом! Обыкновенная Варвара, ничего особенного. Ежели она скинет коромысло-то, от других её не отличишь.
- Ничего ты, мамка, не понимаешь, - сказал Савелий и пошёл к колодцу.
Как раз у Варвары дома закончилась вода, и она пошла к колодцу. А там уже стоит Савелий. Варвара стала набирать воду, а Савелий взял да и дёрнул ее за косу. Варвара удивилась, но виду не подала. Тогда Савелий опять как дернул её за косу. Тут Варвара удивилась и говорит.
- Кто тут меня за косу дёргает?
- Это я, Савелий.
- Ты что, заигрываешь ко мне, влюбился, значит, жениться на мне хочешь? Непонятно мне всё это. Ты же далеко от меня живешь. У тебя Варвары справа, слева, и напротив живут.
- Да погодь ты, - сказал Савелий. - А ну, коромысло скинь с плечов.
Варвара положила коромысло на землю. Савелий порассматривал Варвару. Вроде обыкновенная Варвара, а чувства не улетучиваются.
- Продолжай, - сказал Савелий.
- Вот, а чё ты к своим Варварам не заигрываешь? А то влюбился бы, женился. Тогда понятно.
- У меня к тебе любовное чувство возникло.
- А чем докажешь?
- Да хоть у мамки моей спроси.
А как раз мамка, которая было спрятамшись за колодцем, чтоб полюбопытствовать, вышла и говорит.
- Подтверждаю. Действительно, мой Савелий к тебе чувства большие питает.
- Тогда пусть он докажет свою любовь как-то необычно, а то непонятно мне всё это, -сказала Варвара и понесла воду домой.
Савелий, недолго думая, пошёл в лес, в котором помимо медведя водились еще звери. Долго ходил Савелий по лесу, пока не встретился с медведем. Савелий стал с ним бороться и скоро скрутил его.
А в это время у Варвары дома закончилась вода, и она пошла к колодцу. Смотрит, - а у колодца стоит Савелий, и рядом медведь скрученный лежит. Варвара удивилась и показала это.
- Я тебя люблю, потому что медведь - вот, - сказал Савелий.
- Настоящий медведь-то? - спросила Варвара.
Медведь кивнул. Варвара зарделась. А Савелий женился на ней. Медведя за ненадобностью Савелий отпустил.
Прошло время. И однажды Панкрат, из этой же деревни, умудрился полюбить Варвару, что от него через три дома жила. И чтоб доказать свою любовь, приволок ей скрученного медведя.
Не проходило и месяца, чтобы кто-нибудь из деревенских мужиков не таскал в деревню медведя.
Cовсем житья не стало бедному косолапому. Самой тёмной ночью медведь вышел из своей берлоги и ушел в неизвестном направлении. Больше его никто не видел.

СКАЗ ПРО ГРИГОРИЯ, СИЛАНТИЯ И ВОЛКА

Григорий был на все руки мастер. Где чего починить, кого вылечить - все обращались к Григорию. Он и плотник, он и фельдшер, он и ветеринар, он и советчик.
Григорий сидел за столом и играл сам с собой в карты. Он сильно нервничал, потому что проигрывал. После очередного проигрыша, расстроенный Григорий залез под стол и стал по правилам задуманной им игры кукарекать. В дверь без стука зашёл Силантий. Он снял шапку и включился в игру.
- Куд-кудах-тах, Григорий.
- Кукареку, Силантий. Кукареку за собою дверь. Ещё пять раз кукареку, и я с тобой кукареку.
Григорий откукарекал всё, что положено, сел за стол и разрешил Силантию говорить.
- Волк петуха задавил, и куры от страха не несутся. А ещё овцы не идут в стойло. Волк загрыз вожака, вот они и не идут.
- А ты с ними говорил?
-А чё с ними говорить, они всё одно не понимают.
Григорий вышел во двор. Овечье стадо грустно блеяло у изгороди. Григорий медленно вошёл в середину стада и сел на землю.
- Григорий, не молчи, - сказала одна овца. - С нас хватит, что Силантий всё время молчит. А как рот открывает, - сразу врёт. И тебе, небось, наврал, что волк Сашку задрал.
К Григорию пробрался Сашка, крупный баран.
- С чего это меня волк задрал бы? Я крупный, рогатый. Как дам по зубам. Ещё Шарик с Тузиком нас охраняют.
- Мы дело своё знаем, - сказали Шарик с Тузиком. Ни один волк к стаду не подберётся. А Силантий всё врёт.
На крыльцо вышел Силантий.
- Я забыл сказать тебе, Гриш, волк Шарика с Тузиком покалечил.
- Чего он врёт? - засуетился Шарик и залаял на Силантия.
Григорий молчал.
- Если сказать честно, то волки у нас не водятся, - сказал Тузик. Драть некому. А Силантий врёт почему-то.
В центр круга вступил волк.
- Да у нас волков кроме меня и нету в округе. А с какой стати я буду задирать Сашку, если он крупный и рогатый, да ещё у меня в стаде родственники имеются - Шарик с Тузиком?
- Тоже мне охранники, - сказал Силантий в сторону собак. - Волк посреди стада, а они болтают.
- Да какой он волк, - сказал Тузик. Траву ест и на луну блеет.
Волк сконфузился и выплюнул траву.
- Пусть Петька скажет, - заблеяли овцы.
К Григорию подошёл петух и сказал хриплым голосом.
- Силантий успел тебе нажаловаться, что у меня куры не несутся? Пусть идёт в курятник и посмотрит, что Клуша нанесла. А Рябая что вытворяет? Врёт Силантий. Вчера при мне сказал курям, что меня волк задрал. Скажи ему, Григорий, не молчи.
Григорий молча строгал.
- Не могу я больше терпеть волка. Гриш, ты ведь знаешь, что он к моей сестре клинья подбивает? - сказал Силантий.
- А что тут такого? - сказал волк. Сестра у тебя красавица и я ей нравлюсь.
- Что тут такого?! - вскричал Силантий. - Не хватало, чтобы мои племянники в грязной норе жили! И что получается за жених такой, который барана задрать не может! Да что там говорить - курицу не придушит!!!
- Зачем же в грязной норе? Мы у тебя будем жить, - сказал волк. По-родственному. Я по хозяйству способный. А на луну лучше меня никто не воет.
- Да я сестру лучше за Сашку отдам. У него шерсти много и с женщинами он обходиться умеет.
- Зачем мне твоя сестра? - сказал Сашка. У меня овец целое стадо. С ними еле справляюсь.
- Или за Петьку. Он места много не занимает и по утрам будит - полезный родственник.
- Я тоже умею будить по утрам. Меня Петька научил. Вот смотри, Гриш. - Волк напрягся и прокукарекал. Чего ему ещё надо?
- Когда кукарекаешь, шею максимально вытягивай, - сказал Петька.
Волк вытянул шею и прокукарекал.
- Молодец, - похвалил Петька.
- Ладно, - сказал Григорий. - С вами всё понятно. Все, кто умеет кукарекать, милости прошу в дом. В карты на кукареки сыграем. Заодно и проблемы все порешаем.
Григорий встал и пошёл в дом. За ним потянулись Силантий, Петька и волк. Баран Сашка попробовал было прокукарекать с вытянутой шеей, но у него ничего не получилось. Все засмеялись. Сашка засмущался.
- Заходи и ты, Сашка, - сказал Григорий. Будешь кукарекать, как можешь, если проиграешь.
- Извини, Гриша - сказал Шарик. Я бы с удовольствием с вами покукарекал, но мы с Тузиком на работе. Надо овец загнать. Правда, Тузик?
- Гавкареку, - ответил Тузик.

СКАЗ ПРО РЕПЕТИЦИЮ

Онисим решил поставить пьесу собственного сочинения. Актёров он набрал из односельчан. Правда, никто из них до этого на сцене не играл, но Онисим считал, что у них должно получиться, потому что образы были выписаны выпуклыми и понятными любому деревенскому. Мистер Грей был хитрый, мистер Джонсон был пьющий, мистер Дрейк бегал за женщинами. У персонажей только имена были нерусские. Жили и действовали они в обычной деревне.
Первую репетицию Онисим решил провести у себя дома. К вечеру все собрались.
- А нам бороды выдадут? - Спросил Гришка, играющий мистера Джонсона.
- А зачем тебе борода? - Удивился Онисим.
- Как зачем? Мистер Джонсон пьющий, а все пьющие, обычно, с бородой.
- С чего ты это решил?
- Пьющий человек, он ведь когда напивается, падает лицом на стол и засыпает. Стол жёсткий, и человеку неудобно спать. Вот природа и гонит растительность на лице, чтобы ему мягче было.
- Кому ещё борода нужна? - Спросил режиссёр.
- Мне, - сказал Василий. Ему досталась роль хитрого мистера Грея.
- А тебе зачем? Мистер Грей хитрый. Он может быть и без бороды.
- Не может. У хитрого человека всегда ухмылка на лице. А прятать её удобнее всего в бороде.
- Не убедительно.
- Но мистер Грей тоже пьющий и без бороды ему никак нельзя.
- Тебе тоже борода нужна? - спросил Онисим Виктора.
- Нет, мне велосипед не помешал бы.
- А велосипед тебе зачем?
- Мой мистер Дрейк бегает за женщинами. Я считаю, что глупо бегать пешком. На велосипеде он быстрее их догонит.
- Но он бегает за женщинами в переносном смысле.
- Тогда мне нужен велосипед в переносном смысле. Как бы. Правда, я на нём ездить не умею. Онисим, дашь свой велосипед, я поучусь?
- Так ты как бы умеешь на нём ездить.
- Тогда выдай и мне бороду. Женщины любят бородатых мужчин. Мне легче будет за ними бегать.
- К бородатым женщины сами липнут, а тебе нужно за ними бегать. Ты это понимаешь?
- Я понимаю только, что тебе жалко для меня бороды. Вон Гришка с Васькой с бородами, а я ни их фоне буду, как пацан. И что это за пьеса такая, где все бородатые, а я нет?
- Мы пьющие, - сказал Василий. - А про тебя в пьесе написано, что ты только кефир пьёшь.
- Онисим, зачем мистер Дрейк пьёт только кефир. Он что, не мужик? - Спросил Виктор.
Онисим устало посмотрел на Виктора.
- Допустим, у него язва.
- А он, предположим, к доктору пошёл и тот его вылечил.
- А доктор бородатый был?
- Конечно бородатый. А что?
- Не лечил он мистера Дрейка от язвы. Потому что бородатые бывают только хирурги.
Виктор замолчал и задумался. Затем его осенило.
- Мистер Дрейк по праздникам пьёт?
- Ну, немножко выпивает, - осторожно сказал режиссёр.
- Значит, на праздники он отпускает бороду. Правильно?
- Допустим.
- А действие пьесы происходит восьмого марта. Следовательно, давай и мне бороду.
- Хорошо, будет тебе борода.
Всё это время Зина сидела тихо и прислушивалась к спору мужчин. Когда возникла пауза, она и сама решила высказаться.
- Онисим, мистер Дрейк бегает за миссис Дуглас, которую я играю. Правильно?
- Да, Зиночка.
- Значит и мне нужна борода.
Мужики опешили, а затем засмеялись. Громче всех смеялся режиссёр.
- Ай, да Зинка! Умеет разрядить обстановку. Молодец! - заливался Онисим.
- Я не шучу, - лицо у Зины было серьёзным. Мне тоже нужна борода. Дрейк гоняется за любой женщиной?
- За любой.
- Чтобы это подчеркнуть, миссис Дуглас должна быть бородатой.
- Но ведь миссис Дуглас не пьёт, - взмолился режиссёр.
- Она пьёт иногда из-за переживаний.
- Каких ещё переживаний?!!
- Ешё бы не переживать, когда за тобой гоняется бородатый мужик. Да и в цирке проблемы.
- В каком ещё цирке?!!!
- Про это у тебя в пьесе не написано, но подразумевается. Миссис Дуглас бородатая, значит, выступает в цирке. Бородатая она, когда переживает. И без бороды, когда спокойная. Вот тебе и проблемы на работе.
- С такими актёрами и режиссёр пьющим станет.
И Онисим приклеил себе бороду.

СКАЗ ПРО РУССКИХ

В одной китайской семье родился мальчик. У него были большие круглые глаза. Это случилось в те времена, когда на земле жили одни китайцы.
Кроме удивительных глаз у мальчика  были усы и большая борода. Мальчика назвали единственным китайским именем Ли.
Ли рос, как все дети, только ничего не понимал по-китайски. А говорил он на каком-то непонятном языке.
- Я не понимаю, что ты говоришь, - говорил Ли, когда к нему обращались. Это было горе. Родители приглашали многих врачей, но никто не смог излечить мальчика от непонятного языка.
Как-то в дом, где жил Ли, пришла старая китаянка.
- Ти ли пусе, - сказала она.
- Кисе масе! - обрадовались родители.
- Тинь бинь  дринь, - рассказала старуха.
Родители поблагодарили старуху, накормили ее рисом и отпустили.
На следующее утро мать и Ли пошли в горы, где, как рассказала старая китаянка, живёт отшельник, говорящий на непонятном языке.
Много дней и ночей мать с сыном разыскивали пещеру с отшельником, пока не нашли её и его.
Мать поклонилась отшельнику и сказала.
- Пинь линь хуо.
- Что вы говорите? - спросил отшельник.
- Пинь линь хуо, - повторила мать.
- Я не понимаю по-китайски, - сказал отшельник.
- Я тоже не понимаю по-китайски, - сказал Ли. - Я говорю на каком-то непонятном языке, и никто меня не понимает. Помогите мне, чем сможете, пожалуйста.
- Я бы рад тебе помочь, - сказал отшельник. - Но я впервые слышу язык, на котором ты говоришь.
- Значит, вы не сможете мне помочь, - расстроился Ли.
- Постой, на соседней горе живет отшельник. Мне не известно, на каком языке он говорит, так как все время молчит. Но у него такая же большая борода, как у тебя, и такие же огромные глаза.
Ли поблагодарил отшельника и пошёл с матерью на соседнюю гору.
По дороге им повстречался какой-то мужчина.
- Кого вы здесь ищите? - спросил мужчина.
- А? - спросила мать.
- Вы ищите кого-то здесь? - спросил громче мужчина.
- А? - спросила мать.
- Она что, глухая? - спросил мужчина у мальчика.
- Мама не понимает вас. Она говорит только по-китайски, - сказал Ли.
- А ты тоже говоришь только по-китайски? - спросил мужчина.
- Нет. Я говорю на каком-то непонятном языке.
- То-то я гляжу, - сказал мужчина.
- Мы ищем отшельника с этой горы.
- А как он выглядит?
- У него большая борода, как у вас, и такие же большие глаза, как у вас.
- Подымайтесь по этой тропинке, и она приведет вас к его пещере.
Ли поблагодарил мужчину, и они с матерью пошли по тропинке.
Тропинка привела их к большой пещере. Возле пещеры никого не было. Рядом тлели угли костра. Мать с сыном обошли всё кругом, но никого не нашли. Тогда они сели у входа в пещеру и стали ждать.
Когда стемнело, на тропинке показался человек с вязанкой дров. Он молча подошёл к едва тлеющему костру и подбросил дров. Огонь вскоре разгорелся и осветил лицо человека. Это оказался мужчина с большой бородой, усами и огромными глазами - точь-в-точь, как его описал отшельник с соседней горы. К тому же - это был тот же мужчина, что встретился им по дороге.
- Что  привело вас ко мне? - спросил отшельник.
 Ли рассказал.
- Понимаешь, мой юный друг. Язык, на котором ты говоришь - русский. И сам ты - не китаец, а русский. Русские - странные люди. То, что ты родился с бородой, усами и большими глазами, только подтверждает это. Русские очень странные люди. Ты - русский - а родился в китайской семье. Я - русский - родился в этой пещере сам, без родителей. Бывают русские, которые совсем не рождаются. А бывают русские, которые рождаются и не умирают вовсе. Оставайся со мной. Я буду о тебе заботиться.
Ли остался, а его мать ушла домой.

***

В течение многих лет китайцы приносили отшельнику бородатых, усатых и большеглазых мальчиков, рождавшихся в их семьях. Русских становилось всё больше.
Однажды китайцы принесли большеглазую девочку. Отшельник сказал.
- Теперь мы можем размножаться сами. Пойдем отсюда.
Так и случилось.
И поныне русские размножаются сами.


СКАЗ ПРО РЫБУ

На берегу моря была деревня. Море здесь было всегда, и деревня была всегда. Они родились вместе. Деревенские занимались своими деревенскими делами. У моря дел не было.
Когда в море завелась рыба, деревенские побросали свои деревенские дела и начали эту рыбу ловить. Они стали рыбаками. Много разной рыбы ловилось в море. Одна рыба годилась для еды, другая помогала по хозяйству, третья могла развеселить ребёнка. Еще ловилась рыба ни для чего, просто рыба.
Один Корней не ловил рыбу. Он, по старинке, занимался деревенскими делами и любил просто сидеть у моря. Однажды Корней зашёл в море и вышел из него с рыбой. Каким образом он её поймал, Корней не понял. Рыба была у него в руках. Корней внимательно её разглядел. На вид это была обыкновенная рыба. Размеры у нее были рыбьи, и всё остальное… Только непонятная эта рыба была Корнею. Он много всякой рыбы видел у рыбаков. И такую видел, только не совсем. Корней понес рыбу в деревню, чтобы показать рыбакам. Рыбаков в деревне не оказалось. Они были в море и ловили рыбу. В деревне остались дети да бабы. Тогда Корней пошёл к бабе Груне. Все ходили к бабе Груне за советом.
Баба Груня сидела в доме и советовала. Корней вошёл с рыбой и сказал.
- Здравствуй, баба Груня. Ты знаешь, я не рыбак, но я много видел рыбы. Вот у меня рыба, которую я не ловил, но поймал. Она вроде рыба, а вроде такая в море не ловится.
Баба Груня взяла рыбу, обнюхала её, откусила кусочек и медленно прожевала.
- Эта рыба для еды не годится - не съедобельная. Такие рыбы есть.
Баба Груня отпустила рыбу и стала смотреть. Рыба прошлась по дому, внимательно всё осмотрела, достала из-под лавки ящик с инструментами и принялась чинить табуретку.
- Помогает по хозяйству, - сказала баба Груня. - Такие рыбы тоже есть.
Баба Груня кликнула в окно дочку. Девочка шести лет прибежала к мамке. Баба Груня больно ущипнула девочку, и та заплакала. Рыба подошла к девочке, прижала её к себе и скривила смешную рожу. Девочка засмеялась и убежала.
- Умеет смешить детей, - сказала баба Груня. - И такие рыбы есть. Слушай, Корней, эта рыба в еду не годится, по хозяйству ты сам способный, детей у тебя нет. Зачем тебе эта рыба? Оставь эту рыбу мне. Да и рыба какая-то, как не рыба.
- Оно-то так. Ты только проясни мне, что же это за рыба какая-то, как не рыба.
Дверь отворилась, и вошли мужики.
- Баба Груня, мы к тебе за советом, - сказал самый старший. - Случилась беда. Утоп Поликарп, твойный муж. Так ты уж растолкуй нам, как про эту беду тебе сообщить. А мы тут тебе рыбки принесли. Не побрезгуй.
Баба Груня взяла из корзины одну рыбу откусила от неё кусочек и прожевала.
   - Съедобельная, - сказала баба Груня.
Остальную рыбу баба Груня быстро перебрала. Какую на хозяйство сразу определила, какую во двор к детишкам выпустила. Мужики терпеливо ждали.
- Коли утоп Поликарп, так и сообщите, - сказала баба Груня.
Рыба Корнея закончила чинить табуретку и вышла посмотреть на рыбаков. Рыбаки как увидели рыбу, бросились к ней обниматься. Самый старший рыбак сказал:
- Поликарп, а мы думали ты утоп. А ты не утоп.
- Да утоп я, а Корней меня поймал.
Самый старший сказал:
- Врешь! Корней поймал?! Ну, молодец!
Все бросились обнимать Корнея.
- Корней, ты же никогда не ловил!
- Случайно я, - пробормотал Корней.
Самый старший сказал:
- Ты теперь тоже вроде как рыбак, Корней. Айда с нами завтра на рыбалку.
- Только я съедобельную буду ловить. Детей у меня нет, а по хозяйству я сам.

СКАЗ ПРО ГАВРИЛУ И ДОКТОРОВ

Гаврила как-то раз заболел. Не то чтобы сильно, обыкновенно заболел. А до этого он и не болел вовсе. Не хотелось болеть, вот и не болел. А то, что в детстве его гусак ущипнул и было больно, так это за болезнь не считается. А тут неожиданно вдруг заболел Гаврила. В горле першить стало, голова загудела, ноги ослабли. В общем, почувствовал Гаврила себя скверно. Лёг он тогда в постель и стал врача ждать. А на ту пору как раз мимо его дома врач проходил. Видит врач Гаврилин дом и думает себе: неспроста тут дом стоит, видать кто-то в нём живёт, а, может, и болеет даже. Как же я - врач - пройду мимо больного. Подумал так врач, да и зашёл в дом.
- Есть тут кто живой? - спросил врач.
- А кто это такой любопытный ко мне пожаловал? Живого нет, а вот еле живой имеется.
- Я странствующий врач. Всё своё время провожу в поисках больных. И если нахожу такового, - немедленно на него набрасываюсь и начинаю его лечить вплоть до полной победы организма. А ты кто таков будешь, если не секрет?
- Я Гаврила. Всё своё время вожусь по хозяйству. Я как увижу какую-нибудь работу по хозяйству, - так сразу наваливаюсь на неё и начинаю её делать. У тебя, случаем, нет никакой работы по хозяйству? Я бы с готовностью её сделал.
- Всё моё хозяйство - это вот этот чемоданчик с врачебными инструментами и лекарствами.
- А хочешь, я повожусь с твоим чемоданчиком?
- Спасибо, без надобности. Ты мне лучше скажи, есть ли больные в этом доме?
- А как же. В каждом уважающем себя доме найдётся больной.
- Скорее же покажи мне его. Я весь в нетерпении, так мне его хочется вылечить.
- Так знай же, странствующий врач, что больной в этом доме - я.
Врач стал приплясывать.
- Ты не представляешь как я этому обстоятельству рад! Ведь больной человек - это какая радость для человека моей профессии! Со здоровым и поговорить-то не о чем. Ну-с, приступим к лечению. Что у нас болит?
А в это время мимо Гаврилиного дома проходил ещё один врач. Зашёл он во двор и думает: «Ну, если собака на меня залает, значит в этом доме больной». А собака как увидела чужого, так и залаяла. И врач смело вошёл в дом.
- Есть тут кто живой? - спросил другой врач.
- Ещё один любопытный пожаловал, - сказал Гаврила.
- Я странствующий лекарь. Стало быть, лечу больных и немощных от разных болезней. А некоторых лечу даже от одинаковых болезней. Больные в доме есть?
Как услышал врач, что новый гость - лекарь - так и затаил на него обиду. Ещё, чего доброго, больного у него отберёт.
- Нет больных в этом доме, - сказал врач.
- Так я вам и поверил, - сказал лекарь. - А почему здесь лекарствами пахнет?
- А это от меня пахнет, потому что я врач.
- Коллега! - сказал лекарь и бросился обнимать врача.
- Не прикасайтесь ко мне! Вы бесчестный человек! Вы хотите отобрать у меня больного! А я, между прочим, у него уже язык посмотрел.
- Душечка вы мой! Как правильно вы поступили, что посмотрели его язык! Вы настоящий врач!
- Вот ещё. Конечно, - настоящий. Вот у меня чемоданчик с инструментами и лекарствами. Посмотрите, не стесняйтесь.
- А вы пока мой чемоданчик посмотрите.
Врач и лекарь стали рыться в чемоданчиках.
- Ой, какой у вас шприц замечательный!
- А у вас тоже ничего.
- А фонендоскоп какой блестященький. Ой, я прямо не могу!
Врач от комплиментов растаял.
- Ладно, можете измерить у больного пульс.
- Благодарю, коллега.
Лекарь взял Гаврилу за руку и стал измерять пульс.
- Шестьдесят два.
- А когда я измерял, то было шестьдесят, - удивился врач.
- Вы проиграли, - обрадовался лекарь и отпустил врачу два щелбана.
В это время в дом вошёл мужчина с чемоданчиком.
- Больные в доме есть? - спросил он. - Я доктор.
- Допустим, есть, - сказал Гаврила. – Наверное, пульс хотите посчитать?
- Хочу.
- Ну, считайте.
Доктор взял Гаврилу за руку.
- Пятьдесят пять.
- Третьим будешь, - сказали врач и лекарь, отпуская доктору щелбаны.

СКАЗ ПРО МАНЬКУ И МУЖИКОВ

Мужики сидели у Панкрата дома, пили чай и балагурили. Чай был дымный, наваристый, пился много и сладко.
- Моя Глашка, - говорил Федот, кусая пряник, - когда дрова рубит, так в соседней деревне слышно. Начинает рубить она засветло, а заканчивает, когда дрова кончаются.
На дворе был слышен гулкий звук топора. Чашки и самовар на столе каждый раз подпрыгивали.
- Это Глашка выводит, - гордо сказал Федот. - Сильнющая у меня баба. Я таких баб люблю. Кабы встретил ешо такую, то и на ней женился бы. Да где такую ешо встретишь?! Вон как выводит, - любовно сказал Федот.
- А вот моя баба посильнее твоей будет, - сёрбая чай из блюдечка, сказал Пантелей. - Она на огород в одиночку ходит. С одной лопатой. Выйдет с петухами, пока огород твёрдый, - и как начнёт махать! И машет, и машет, пока всего не перелопатит. А к вечеру приходит и, как ни в чём не бывало, стакан с водкою до полуночи ворочает. Одной рукою. Вот это баба, я считаю.
- А моя Манька сейчас баньку строит, - сказал Панкрат. - Вчера в лес сбегала, деревьев для неё навалила, сама волоком домой притащила и распилила. С утра вон сбегала на каменоломню за камешками подходящими. В один присест всё принесла. Скобы для брёвен сама в кузнице выковала. А к вечеру придёт - начнёт с детишками тискаться. А после детишек - заставит меня с ней бороться. Ни разу ешо я её не заборол. Такая у меня баба.
В дом вошла женщина огромной наружности. Это было Манька, жена Панкрата. Манька молча подошла к ведру, умыла руки и сказала.
- Здоров, мужики. Чаи гоняете? Может, поборемся?
- А ты баньку-то доделала? - спросил Панкрат?
- А чё? Готова банька. После рукопашной и обновим.
Мужикам сильно неохота было с бабой связываться, но они знали Манькин характер и приуныли.
- А как бороться будем? - спросил Панкрат. - По одиночке или все скопом?
- Дураки вы, - добродушно сказала Манька. – Конечно, - скопом.
Манька сгребла всех мужиков со стола в охапку вместе с пряниками и блюдечками.
Мужики завизжали и принялись отбиваться. Манька, не обращая внимания на отчаянное сопротивление, медленно вымешивала мужиков, словно тесто, и напевала при этом дурацкую песенку.
- Так не честно! - орал Пантелей. - Нас всего лишь трое!
- Будя глупости говорить. Вы чаю напились, пряников наелись. Вон какие сильные стали. - Манька прижала Фёдора к груди и забаюкала. Остальных мужиков она держала ногами.
- Это против правил! - заверещал Фёдор. - Чужого мужика баюкать! А если моя Глашка увидит?
- Глашка дрова до вечера рубить будет, а вы до вечера мои.
Мужики сопротивлялись, как могли. Они выкручивались, пытались кусать толстые Манькины ноги, но женщина только радостно склабилась и елозила ногами по мужицким спинам. Наконец, Манька расслабила ноги, и мужики выскользнули. Они уселись за стол, отдуваясь, и налили чай.
- Мань, брось Фёдора, а то у нас компания разваливается.
- Тихо, мужики, - Манька приложила палец к губам.
Фёдор сладко посапывал на могучей груди. Манька запела опять свою дурацкую песенку.
- Что делать с чужим спящим мужиком, ума не приложу. Пойду отнесу его Глашке, она точно знает.
- Мань, и скажи Глафире, чтоб не сильно топором-то махала, а то у нас чашки с самоваром подпрыгивают. Того и гляди, - совсем из дома повыскакивают, - сказал шутейно Панкрат.
- Ладно - чашки. У меня вон мужик подпрыгивает, - сказала Манька и, осторожно ступая, вышла во двор.

СКАЗ ПРО ОНУФРИЯ И ДИКИХ БАБ

Было это в те далёкие времена, когда Луну на небо ещё не повесили, а бабы были дикими и неприрученными. Мужики жили вместе с медведями в берлогах. Еноты их обстирывали, а зайцы воспитывали мужицких детей. Надо сказать, что мужицкие дети совсем не такие как бабские. Баба она детей родит, а мужик мастерит. Смастерить ребёнка большого ума не надо. Главное, чтобы материал подходящий под рукой имелся. Удачные мальцы получались из дуба и берёзы - деревяши. Им и сносу не было. Чуть похуже - из ясеня и липы, но тоже ничего. А делались детишки просто. Берётся бревно, при помощи топора ему придаётся форма ребёнка, прибиваются руки и ноги. Затем останется только поплевать да пошептать заветные слова, и ребёнок начинает жить. Дети по хозяйству годились и для всякой работы полезные были. А ещё мужики мастерили детей из шишек - шишкунов. Эти только для забавы и годились. Иной мужик имел до десятка детишек для работы и пяток шишкунов.
Онуфрий жил с медведем в самой чаще леса. Детей у него давно уже не было. Был один шишкун, Васька, да сбежал куда-то.
- Что-то муторно мне на душе, сказал как-то Онуфрий медведю. - Скучно больно.
- А ты мальца смастери. Будет с кем по грибы ходить. Я тут одно подходящее дерево приметил. Знатный малец получится.
- Может оно и так.
Вдруг в берлогу вбежал шишкун.
- О, Васька, где тебя носило? - обрадовался Онуфрий.
- Это длинная история. Зато я баб выследил. Целое стадо. Айда, батя, покажу!
- Да на что мне баба? Нам и без неё хорошо.
- Бабы они интересные, - сказал Васька. Они такие же, как и мужики, только чуток не такие.
- Васька дело говорит, - сказал медведь. - Баба тебе нужна.
- Далась вам эта баба. Нешто без неё не проживём?
- Ты Федьку знаешь? - спросил Васька.
- Рябого? Как не знать.
- Так он второй год как с бабой живёт.
- Да ну?
- Вот тебе и да ну.
- И как ему живётся?
- А чего ты у меня спрашиваешь? Пойди к Федьке и у него спроси.
Онуфрий собрался и отправился к Федьке.
Федька качал в люльке ребёнка, как вдруг отворилась дверь, и вошёл Онуфрий.
- Доброго здоровья, - сказал Онуфрий.
- Тише, ребёнка разбудишь.
Онуфрий подошёл к люльке.
- Странный у тебя ребёнок какой-то. Не деревяш и вроде не шишкун.
Федька тихо засмеялся.
- Темнота. Это же бабский ребёнок.
- Так это правда, что ты с бабой живёшь?
- Небось, Васька на хвосте принёс? Жил тут у меня с неделю.
- Ну и как оно с бабой-то?
- С бабой, Онуфрий, жить можно.
- Как с медведем?
- Куды там медведю! Баба зимой в спячку не впадает. Есть с кем поговорить.
- А по каким приметам нужно выбирать себе бабу?
- Тебе нужно толстую бабу, чтобы от неё тепла много было. Ты же привык греться об толстого медведя. Руки у неё должны быть длинные, чтобы в огороде сподручнее копаться. Но самое главное - баба должна быть мягкая, чтобы не зашибла ненароком тебя. Вот по таким приметам и выбирай.
В дом вошла толстая баба с длинными руками. Онуфрий посмотрел на неё и то, что он увидел, ему понравилось.
- Познакомься, Марфуша, это Онуфрий, что с медведем живёт.
- Ну и как тебе с медведем живётся? - спросила Марфа.
- Обыкновенно. Одно плохо: спит зимой. Зато он заботливый. Хочет, чтобы я бабу завёл.
- Правильно твой медведь говорит. Ты, главное, толстую выбирай.
В дом вошла ещё одна баба с коромыслами.
- А это что ещё за баба? - спросил Онуфрий.
- Эта баба для лета, - ответил Федька. Видишь какая худая. Летом не холодно. Худая баба для лета в самый раз.
- Спасибо за науку, - сказал Онуфрий и вышел из дома.
На пороге его поджидал шишкун Васька.
- Бабы близко подошли. Надо спешить пока мужики всех не порасхватали.
- Костлявую возьмём, в самый раз будет. А для тепла у меня медведь есть.

СКАЗ ПРО ПУГЛИВОГО МУЖИКА ИЛЬЮ

В одной деревне жил Илья. Ежели посмотреть на него - ничего особенного. Мужик-мужиком. Таких в каждой деревне с десяток сыщешь. Бородатый, медлительный. Ни красавец, ни урод. Обыкновенный мужик. Такие многим бабам нравятся. А вот он о бабах и слышать не желал. Ему давно пора жениться было, а он и не думал об этом. А всё потому, что о бабах ничего не знал, и чего ожидать от них - тоже не ведал. Больше всего на свете Илья боялся, что баба окажется переодетым мужиком с волосатыми руками. На мужике ещё можно стерпеть волосатые руки, а вот на бабе… - это был непорядок. Ещё Илья боялся того, что бабы длинные юбки носят. Чего они там под юбкой скрывают? Не иначе как кривые ноги или, чего хуже, хвост. Нет, думал Илья, баба это не по мне. Вот мужик - это правильное существо. Волосатое в меру, с двумя ногами, без хвоста. Любит выпить. И это правильно. Когда мужики собираются, обязательно выпивают для разговору. А баба пить, наверное, не умеет. У неё рот-то крашенный. Когда Илье доводилось встречаться с бабой, он шарахался и перебегал на другую сторону улицу. А вдруг она укусит или, чего доброго, прилипнет к нему, а потом отдирай её от себя. Нет, с бабой нужно ухо держать востро. Вот такие мысли были у Ильи насчёт баб. Так он и жил свой век в полном одиночестве.
Однажды к Илье пришёл его брат Максим.
- Я вот чего пришёл, Илья. Ты только не перебивай. Жениться тебе пора. За тебя любая пойдёт, ты только свистни. Мужик ты мастеровой, семью потянешь.
- Боюсь я, Максим, с бабой связываться. От неё неизвестно чего ожидать. Вдруг она прилипнет и не отлипнет. Как жить-то я стану с бабой на теле? Ежели, к примеру, к спине прилипнет - это одно дело. Спать на боку придётся. Да и как её со спины отдирать? Разве что об угол тереться. А ежели она к животу прилепиться?! Я что, всю жизнь на неё пялиться буду?
- Глупости ты говоришь. Я вона сколько лет женат, а жена моя ко мне не разу не прилепилась.
- Может, у тебя неприлипчивая попалась. А, может, она время выжидает, ждёт пока ты бдительность потеряешь, - а потом как набросится! Рисковый ты парень, Максим, что с бабой связался.
- Ты видел когда-нибудь, чтобы мужик прилип к мужику?
- Ну, не видел.
- Правильно. Потому как невозможно это. А баба она мужик и есть, только в юбке.
- А чего она в юбке ходит? Что она прячет?
- Чудной ты, Илья. Давай мою Марью позовём. Марья!
В дом вошла жена Максима. Илья было шарахнулся, но Максим его удержал.
- Да говорю тебе, бабы не прилипчивые.
- Жениться тебе пора, Илья, - сказала Марья.
- Да погодь, ты юбку-то задери.
Марья приподняла юбку.
- Видал? - сказал Максим. - Одни ноги, больше ничего нету. Ни хвоста, ни третьей ноги, как ты думаешь. Баба чем хороша? Она жалеть любит, а может стол накрыть. А ну, Марьюшка, сообрази нам что-нибудь.
Марья принялась хлопотать.
- Ну, видишь, ничего страшного не происходит. Смотри как Марья глаз радует, и польза от неё исходит.
Марья поставила на стол, принесённый с собой самогон, и разлила по стаканам.
- За будущую жену Ильи, - сказала Марья и первой выпила.
- Ты смотри, рот крашенный, а пить умеет, - удивился Илья.
- Ну вот, а ты боялся, - рассмеялся Максим.
- А может она не она, а переодетый мужик?
Максим похлопал Прокопа по плечу.
- Будя тебе сказки сочинять. Просватаем тебе настоящую девку. В юбке, с крашеным ртом.
- Только ты её сперва проверь на прилипание.
- Чудной ты, Илья. Я же тебе говорил, что бабы не прилипают. Вон посмотри на Марью.
- Марья может и не прилипает. А вдруг мне попадётся прилипала. Сам отдирать будешь.
Марья подошла к Илье и в шутку обняла его.
- Авось не прилипну, - сказала Марья и засмеялась.
Илья попытался её оттолкнуть, но не тут-то было. Марья прочно прикрепилась к нему животом.
- Прилипла! - закричал Илья.
- Прилипла! - заголосила Марья.
Максим бросился их разнимать, но тела, казалось, сцепились намертво.
Кое-как при помощи лома Максим отодрал жену от Ильи.
С тех пор о женитьбе Максим больше не говорил с Ильёй.

СКАЗ ПРО СИЛАНТИЯ И ЕГО ПУЗАТЫЕ ИГРУШКИ

Силантий сидел на пороге и что-то мастерил. Его сын Ванька проснулся и вышел к отцу.
- Папа, а что ты делаешь?
- Игрушку тебе мастерю.
- А какая она будет, - живая или неживая?
- Всё зависит от того, какой ветер подует: живительный или нет.
- А что это будет за игрушка?
- Это будет обыкновенная игрушка, только пузатая. Такой у тебя ещё не было.
- Папа, но если это будет живая пузатая игрушка, я же её не прокормлю.
- А ты не беспокойся, она сама прокормиться. Я сделаю так, что она будет есть травку.
- А молочко она давать будет?
- А я ей вымя приделаю, и будет тебе молочко.
- А она от меня не убежит?
- Чтобы она не убежала, я её сделаю без ножек.
- Так неинтересно, папа. Ты ей сделай ножки, а я на верёвочке с ней гулять буду. Вот и не убежит. И ещё ты сделай ей хвост, чтобы она могла от мух отбиваться.
- А где хвост будем делать, спереди или сзади?
- Давай сделаем его сбоку. Такой игрушки у меня ещё не было.
Силантий прикрепил хвост.
- Ну вот игрушка и готова. Будем её оживлять. Ты умеешь делать живительный ветер?
- Я попробую.
Ванька набрал побольше воздуха и дохнул на игрушку. Игрушка открыла глаза и дёрнула пузом.
- Молодец, сынок, а теперь привяжи её и пусть она пасётся.
Ванька вбил в землю колышек, привязал к нему пузатую игрушку и стал наблюдать, как она ест траву.
Силантий вошёл в дом. Жена возилась возле печки.
- Галя, чем сегодня кормить будешь?
- Мягкое и рассыпчатое подойдёт?
- Ты же вчера таким кормила.
- Ты всё перепутал. Вчера было мягкое и жидкое. Ты игрушку ребёнку сделал?
- А как же. Вон ходит во дворе и пузом трясёт.
- Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не делал живых игрушек, а особенно пузатых. Мы же её не прокормим.
- Не горячись, мать, я сделал её так, что она траву ест.
- Ты погоди, вот съест она всю траву, чем тогда ты её кормить будешь? Ты об этом подумал?
- А я её переделаю и сделаю так, что она землю есть будет.
- Да где ж это видано, чтобы живая тварь землю ела! Тебе не стыдно?!
В дом вошёл сосед Панкрат.
- Здрасте вашему дому. Силантий, я чего пришёл. Слыхал я, ты игрушки делаешь разные, живые и неживые. Сделай и моему сынишке живую игрушку.
- Тебе пузатую или тощую делать?
- Пузатую опасно в доме держать. Ещё, чего доброго, объест всю семью.
- А ты что хотел? Завести живую игрушку и экономить на питании?!
- Ты, Силантий, не серчай. Сделай тощую. Нам такая в самый раз будет.
- А ты знаешь, что тощие жрут поболее чем пузатые?
Галя не выдержала и сказала.
- Панкрат, ты больше его слушай. Силантий ведь только и умеет, что пузатые игрушки делать. Тощие у него не получаются. Сколько я его просила: сделай тощую. А он пузатых мастерит. В прошлом году одна такая тварь чуть нас не объела. Слава Богу, упросила его переделать игрушку. Так он из неё миску сделал. И что ты думаешь? Если в этой миске еду на ночь оставить, к утру она исчезает.
- Силантий, - сказал Панкрат, - а ты можешь сделать пузатую, но без рта? Чтоб она вообще не ела.
- Без рта никак нельзя. У живой твари должен быть рот. Да ты не переживай, Панкрат, я такую игрушку сделаю, что она траву есть будет. Вон сыну своему сделал такую.
В дом вошёл Ванька. За ним, переваливаясь с боку на бок, вошла игрушка.
- Папа, игрушка наелась.
- Вот видишь, - сказал Силантий Панкрату, - какая славная игрушка. Наелась и сейчас спать завалится.
- Как бы не так, - сказала Галя, - она мою стряпню учуяла.
И точно. Игрушка залезла на печь и стала прямо из котла хлебать мягкую и рассыпчатую еду.
Панкрат склонился к уху Силантия и шёпотом спросил.
- Слушай, Силантий, а чего у тебя жена пузатая?
- Это моя самая удачная игрушка.

СКАЗ ПРО ТО КАК ЕВСЕЙ ПРИБОЛЕЛ

Евсей был огромный мужик с большими ручищами, привыкшими к работе. Никакая хворь его не брала, а тут он вдруг занемог. Лёг тогда Евсей на кровать и стал болеть. А если человек непривыкший к лежанию, то он и болеть-то толком не умеет. Стал Евсей в окно смотреть, а до этого не смотрел. И так ему интересно было. Вон бабы мимо прошли с коромыслами.
- Здрасте, - сказал Евсей через окно, но бабы его не услыхали. - Чудное окно, - подумал Евсей, - Всё видно, а ничего не слышно.
Прямо к дому шёл Корней с мешком и удочкой. Он прошёл мимо окна. Евсей попытался было до него дотронуться, но окно помешало.
- Чудное окно, - сказал Евсей.
Корней вошёл в дом.
- Здорово, Евсей. Прослышал я, что ты заболел.
- Да вот прихворал малость.
- Я, стало быть, пришёл тебя развлекать. Больные любят, когда их развлекают.
- Не знаю. Я ещё ни разу не болел.
-То-то я гляжу ты болеть не умеешь. Тебе лежать надо, а ты в окно смотришь. Ложись, а я тебя развлекать буду.
Евсей лёг.
- А это интересней, чем в окно смотреть?
- Куды там окну.
Корней развязал мешок. Из него с хрюканьем вылез поросёнок.
- Еда в доме есть?
- Посмотри на печи.
Корней достал чугунок со щами и поставил на стол. Поросёнок забрался на стол и стал есть щи.
- Ну как, интересно? - Спросил довольный Корней. - Он всё сможет слопать. Порода такая.
Корней потянулся к мешку и извлёк из него двух гусей.
- А сейчас будет шибче интересней.
Корней снял со стены большой таз и налил в него воды. Гуси тут же забрались в него и стали плескаться.
- А гогочут, гогочут-то как! - Радовался Корней. Он взял корыто и налил в него воды. Потом залез в мешок, достал из него пакет с живой рыбой и высыпал в корыто.
- Зарыбили водоём. Теперь будем ловить.
Корней размотал удочку и всунул её Евсею.
- Забрасывай. Клёв обещаю. Она об такую пору на хлеб берёт.
Корней достал из кармана мякиш и снарядил крючок. Евсей забросил удочку.
- А больному можно рыбу ловить? - спросил Евсей.
- На хлеб можно.
Корней отодвинул поросёнка и налил себе щей.
- Передохну я малость, а ты за поплавком следи.
Корней съел щи и отодвинул тарелку. Поросёнок принялся её вылизывать. Евсей подсёк и вытащил небольшого карася.
- Корней, что с рыбой делать? Кошки у меня нет.
- Это не беда, - сказал Корней и полез в мешок. Из мешка он вытащил кошку и подтолкнул её к рыбёшке.
- Сказки любишь?
- А кто ж их не любит, - сказал Евсей.
- Ну, тогда слушай. Было у мужика три бабы.
- Три сына, - поправил Евсей.
- А я говорю, три бабы. Две были бабы как бабы, а третья вроде, как мужик. Всё у неё было бабье, а умища как у мужика.
- Мне б такую бабу, - сказал Евсей.
- А не пожалеешь потом? - Спросил Корней.
- А чего жалеть? Сильная баба она завсегда в хозяйстве пригодится.
Корней подошёл к мешку, порылся и достал бабу. Баба была отменная. Она подошла к Евсею, села на кровать и сказала.
- Кто ж на хлеб ловит об такую пору. Нужно на червя. Корней, дай червя.
Корней порылся в мешке и достал коробочку с червями. Баба нанизала червя и закинула удочку.
- Евсей, а на что у тебя порося ловится? - Спросила баба.
- Обыкновенно. На щи.
Баба подсекла и выловила карася.
- Самец двухлетка, - ловко определила баба. Такие водятся на дальних прудах.
- Умная баба, - кивнул Корней Евсею. - Теперь она тебя развлекать будет, а мне пора.
Корней собрал в мешок поросёнка и гусей.
- Пойду Митяя развлекать. Он тоже приболел.
- А как ты его без бабы развлечёшь-то? Возьми меня, я уже знаю, как развлекать, - сказал Евсей.
- И то верно.
Корней посадил Евсея в мешок и вышел за дверь.

СКАЗ ПРО ТО, КАК НИКОДИМ САНЬКУ ЛЕЧИЛ

Никодим жил на самом краю деревни. Обычно на отшибе жили нелюдимые мужики. Вот Никодим таким и был. Люди поговаривали, что он колдун. Наверное, так оно и было. Никто никогда не видел, чтобы Никодим за водой к колодцу ходил или дрова рубил. Не иначе как по его воле вода и дрова чудесным образом сами появлялись у него в доме. Если у кого случалась беда какая, - все шли к Никодиму на поклон. А уж он помогал всем без разбору.
Никодим сидел за столом и занимался приготовлением супа. Перед ним лежала горка моркови, которую он нарезал кружочками. Дверь отворилась, и в дом вошёл Николай. Вид у него был осунувшийся и виноватый.
- Никодим, хочешь, я тебе дрова наколю? - Заискивающе спросил Николай.
- Без надобности.
- Могу воды наносить.
Никодим молча резал морковь.
- Люди сказывают, что ты колдун, а морковку сам нарезаешь.
- А кто же должен её резать-то? Нож-саморез?
- Ну, я не знаю. Бабу себе наколдовал бы, что ли.
- Ты по делу пришёл, или поговорить не с кем? - оборвал Николая Никодим.
Лицо Николая стало опять виноватым.
- С собакой у меня нелады.
- А ну подойди ко мне.
Николой с опаской подошёл к Никодиму. Никодим отложил нож и стал ощупывать соседа с головы до ног. Закончив с этим, он опять принялся резать морковь.
- Ну что скажешь? - спросил Николай.
- Сам-то ты здоровый.
Николай тряхнул головой.
- А собака?
- Веди её сюда.
Николая вышел и зашёл вместе с собакой. Собака виновато посмотрела на Никодима.
- Так что с ней приключилось?
- Ты только не смейся. Она у меня не гавкает.
- Ну и что. Я тоже не гавкаю и не переживаю, - засмеялся Никодим.
- Понимаешь, она вместо этого хрюкает.
- Не понял.
- Ну, хрюкает, как поросёнок. - Лицо Николая сделалось просительным. - Сделай что-нибудь, а то соседи смеются.
Никодим подозвал собаку и стал её ощупывать.
- Обычная собака. Никаких отклонений. Ты на неё наговариваешь. На пощупай.
Николай взял собаку и стал механически её ощупывать.
- Зачем мне её щупать? Я не фельдшер. А то, что она хрюкает, так это и без щупанья я знаю. Санька, голос!
Собака заскулила, а потом хрюкнула. Не было никаких сомнений в том, что она действительно хрюкнула. Это ни с чем нельзя было спутать. Санька ещё хрюкнул и жалобно уставился на Никодима.
- Странная собака, - сказал Никодим. - С чего же она у тебя хрюкает?
- А она, когда маленькая была, питалась молоком из-под свиньи. Вот я и подозреваю, что набралась хрюканья оттудова. Вылечи скотинку, а я тебе воды наношу и дров наколю, чтоб ты колдовство не тратил.
- С чего ты решил, что я колдун?
- Так никто не видел, как ты дрова колешь и за водой ходишь. Ещё ты нелюдимый и на отшибе живёшь.
- А чё с водой и дровами возиться, когда люди сами мне носят и колют? Кумекаешь?
- Так ты значит не колдун?
- С чего ты взял? За водой я не хожу, дрова не колю.
Дверь отворилась, и в дом вошёл Прокоп с женой Пелагеей.
- Никодим, беда у меня, - сказал Прокоп. - Жена у меня захрюкала.
В это время Санька хрюкнул.
- Во-во, как собака, - ничуть не удивившись, сказал Прокоп. - Только вот какое дело, щупать я тебе её не позволю. Лечи как-то по-другому. И при мне. А воду я потом наношу и дрова наколю.
- Что с тобой случилось, Пелагея? - Спросил Никодим.
- Хрю, хрю, - ответила женщина.
- Щупать надо.
- Никодим, не позволю мою бабу щупать!
- Это почему щупать не позволяешь?! - вдруг закричала на Прокопа Пелагея. Он же дохтор!!!
Все с удивлением уставились на Пелагею. Пелагея неубедительно хрюкнула.
- Ну, я тебе дома покажу, как к колдунам ходить, - сказал Прокоп Пелагее. И они, ругаясь, вышли за дверь.
- А что мне с Санькой делать? - Спросил Николай.
- Щупать надо.
- Ну, ты щупай, а я пошел за водой.

СКАЗ ПРО ФЁДОРА И ПРО ЖИВНОСТЬ ВСЯКУЮ

Фёдор проснулся от того, что кто-то шаркал по дому. Он досадливо поморщился и открыл глаза. Рядом с кроватью ходил петух, задевая шпорами доски. Получался довольно таки неприятный звук. Петух выглядел бодрым, хотя на дворе было ещё темно. Птица заметила, что Фёдор открыл глаза, и уставилась на него немигающим взглядом.
- Ты уже проснулся, Фёдор?
- Будто ты не видишь.
- Я могу пропеть или позже прийти?
- Давай, только негромко.
Петух вытянулся, захлопал крыльями и тихо прокукарекал.
Фёдор поморщился.
- Что ты орёшь, как петух. Можно было и потише.
- Тише никак нельзя. Натура не позволяет. Может ещё разок?
- Не надо. Я уже проснулся. Иди в курятник.
Петух, шаркая шпорами, удалился.
- Пора и печь затопить, - сказал Фёдор.
В ту же минуту дрова, лежащие у стенки, с сильным шумом стали прыгать в печь.
- Да не так громко. Дайте человеку прийти в себя.
Фёдор встал, подошёл к печи и раздул пламя. Из норы в углу вылезла мышь.
- Доброго здоровья, Федя. Есть скоро дашь?
- Ишь, ты, какая прыткая. А ты воду наносила?
- А пусть вёдра сами идут.
А люди что скажут? Скажут, у Фёдора вёдра сами ходят за водой. Барин, скажут, Фёдор. Зачем мне дурная слава.
- Ладно тебе. Что-то ты не в духе с утра пораньше. Если тебе так хочется, то я схожу за водой. Пойдёмте за мной, - сказала мышь вёдрам.
Вёдра качнулись и пошли вслед за мышью. Фёдор принялся разгадывать кроссворд. Вскоре вёдра вернулись, и мышь поставила вариться кашу.
- Страшный серый зверь из четырёх букв, - сказал Фёдор.
- Будто ты не знаешь, - сказала мышь.
- Не знаю, раз спрашиваю.
- Мышь.
- А разве мышь страшная?
- Конечно страшная. Ты пиши, не сомневайся.
В это время открылась дверь, и в дом вошёл пёс.
- Фёдор, ты это, жрать приготовил?
- А тебе чего?
- Да пора бы уже и перекусить.
- Обождёшь. Каша варится. Ты лучше скажи, какой такой страшный серый зверь из четырёх букв.
Пёс почесал лапой за ухом.
- Понятное кто. Мышь.
- Ну какая она страшная? Ты думать будешь или нет?
- Ну, тогда не знаю. Для меня мышь завсегда страшная. У неё хвост длинный и пищит она страшно.
- А я тебе что говорила, - сказала мышь, помешивая кашу.
- Совсем забыл. Фёдор к тебе пришли, - сказал пёс. - Так их пущать?
- А пришёл-то кто?
- Зайцы, значит, и пришли. Погутарить с тобой хотят.
- Каша сварилась?
- Сварилась, - ответила мышь.
- Угощение готово, можно и гостей принимать. Запускай зайцев-то.
- Это я мигом, - сказал пёс и вышел. В дом тут же вошли зайцы. Они сняли шапки и поздоровались.
- Странный вы, зайцы, - сказал Фёдор. - Чего в шапках пришли? Разве можно, чтобы заяц шапку носил?!
- Не от хорошей жизни мы в шапках ходим. Так сподручнее волка обманывать. Он как увидит зайца в шапке, так думает, что это мужик, и не трогает.
- Вы мне сперва скажите, кто такой страшный серый зверь из четырёх букв?
Зайцы задумались. И тогда самый мудрый проговорил.
- Волк это.
- Волк подходит, - сказал Фёдор и вписал в кроссворд. Ладно, с чем пришли?
- Понимаешь, Фёдор, волк нас загонял. Совсем от него житья не стало. Только вот шапками и спасаемся.
- Вы кашу будете есть?
- Вообще-то мы, зайцы, кашу не едим.
В это время в дом вошёл пёс.
- Федя, тута к тебе волк пожаловал. Впускать?
Зайцы тут же натянули шапки.
- Давай кашу, - сказали зайцы.
Фёдор разложил кашу. В дом вошёл волк.
- Здорово, мужики, зайцев не видали?
- Не видали, - сказал Фёдор. - Кашу будешь?
- Ну, раз зайцев нет, буду кашу.
- И совсем ты не страшный, - сказал Фёдор.
Он вычеркнул из кроссворда «волк» и вписал «мышь».

СКАЗ О ТОМ, КАК ИВАН ЗАБЛУДИЛСЯ

Иван целый день охотился, да так никого и не подстрелил. Пришлось возвращаться домой с пустыми руками. Солнце село, и Иван понял, что заблудился. И тогда он решил идти, куда глаза глядят. Через некоторое время он увидел огонёк, а ещё через пятнадцать минут он увидел перед собой избушку. Иван постучался и вошёл. Посреди избушки стоял стол, на котором покоился поросёнок и бутылка с какой-то жидкостью. За столом сидела древняя старуха. Из-под стола шёл дым.
- За твоё здоровье, Иван, - сказала старуха и выпила полный стакан.
- Откуда Вы знаете, как меня зовут?  - удивился Иван.
- А ко мне только Иваны захаживают. Мухоморов отведать не желаешь?
Сама поросёнка ест, а мне поганки предлагает, подумал Иван.
- Дурак ты, Иван. Поросёнок у меня фаршированный мухоморами.
Иван испугался.
- Вы мысли умеете читать?
- А что в этом особенного?
- Но я ведь не умею.
Старуха рассмеялась.
- Потому что ты дурак. Ты, небось, и на метле летать не умеешь?
- Не пробовал.
- А ты возьми и попробуй. Вон метла в углу стоит.
Иван послушно оседлал метлу.
- А теперь что делать?
- Лети с разбегу.
Иван побежал подпрыгивая. Сделав три круга вокруг стола, Иван устал. Он отставил метлу в угол и сел напротив старухи. Она смеялась не переставая.
- Ой, умора, - хохотала старуха. - Давай лучше выпьем.
Она налила Ивану полный стакан.
- Чем поишь?
- Пей, не бойся. За твою дурость, Ваня.
Иван чокнулся и выпил. Вкуса он не понял.
Старуха закусила поросёнковым мухомором и сказала.
- Это настойка из мухоморов. Действует на каждого дурака по-разному. Вон, один дурак, после стакана, взял меня замуж. Так что ко мне клинья не подбивай. Правда, он куда-то пропал. Искала я его по всему дому и не могла найти.
- А дочки у тебя нет? - спросил вдруг осмелевший Иван.
- А я почём знаю?
Из другой комнаты вышла бабка.
- Мама, ты как напьёшься, вечно ничего не знаешь.
Старуха притянула к себе Ивана и зашептала на ушко.
- Это моя сестра. Дочкой прикидывается, чтобы замуж выскочить.
- Иван, а ты свободный мужчина? - спросила лжедочка.
- Женатый я, - с перепугу соврал Иван.
- Обманывать нехорошо.
Иван вцепился в табуретку и вдруг взлетел с ней под потолок.
- Во как мухоморовка подействовала, - удивилась старуха.
- Иван, ты же не умеешь летать. Обманывать нехорошо. Спускайся ко мне, - сказала лжедочка.
- Ты первая обманула. Чего дочкой представилась? - сказал Иван сверху.
- А тебе какая разница? Бабы ничем друг от друга не отличаются. Спускайся давай.
- Я боюсь.
- Я тебя всё равно достану, - сказала лжедочка. Она схватила метлу, оседлала её и взмыла вверх. Иван попытался от неё увернуться, но бабка ловко подлетела к нему, стащила с табуретки и бросила перед собой поперёк метлы. Табурет с грохотом упал на ножки.
- А ну тащи его сюда, - сказала старуха.
- Ишь, чего захотела! Я его поймала.
- Дура, он мухоморовку выпил. От него теперь чего угодно можно ожидать.
Иван под шумок умудрился на руках повиснуть на метле и спрыгнуть вниз. Он тут же побежал к двери, но дверь оказалась запертой. На него сверху спикировала бабка, но он увернулся и прошмыгнул под стол. Под столом сидел какой-то мужик и курил трубку.
- Погоня? - спросил Мужик.
- Тише.
- Мухоморовку пил?
- Пил.
- Тогда не найдут. - Мужик завалился на локоть и задымил сильнее.
Вдруг прямо напротив своего лица Иван увидел лицо лжедочки. Она искала Ивана под столом. Иван в страхе отпрянул. Лицо исчезло, и Иван услышал её голос.
- Как сквозь землю провалился.
Иван облегчённо выдохнул и обратился к мужику.
- Ты кто?
- Хозяин.
- Как мне отсюда выбраться?
- Ты всё слышал.
- Не понял?
- Провались сквозь землю - и всех делов-то. Ты же мухоморовку пил.
Иван провалился и очутился перед этим же домом. На улице была ночь. Выбраться из леса не было никакой возможности. Иван решительно вошёл в дом. За столом сидели две молодые женщины.
- Где ты пропадал, Иван? - спросила одна. - Садись за стол.
- А где старухи? - озадаченно спросил Иван.
Женщины засмеялись.
- Дурак ты, Иван. Бабы ничем друг от друга не отличаются.

СКАЗ ПРО ФОМУ И ПАЛАШКУ

Фома жил в очень трудной деревне. Все деревенские танцевали, а Фома не умел. Танцевали деревенские не то, чтобы на танцах, а всё время. Дома, на улице, на работе.
Фома работал в кузнице с заколоченными ставнями, чтобы люди не видели, что он не умеет, танцуя, работать.
Вот и сегодня - Фома закончил ковать гвоздь, шумно перекрестился, вышел на улицу и неловкой присядкой затанцевал к дому. Грациозно вальсирующие мальчишки принялись дразнить Фому неумехой. Танцующие возле колодца бабы лузгали семечки и неодобрительно одновременно закачали головами в сторону кузнеца. Бродячие собаки в осанистой кадрили шли за Фомой и ритмично лаяли. Фома добрался до дома, захлопнул за собой дверь и устало завалился на лавку. В окне замелькали летящие вниз головой бабы. Это у дома Фомы столпились любопытные пары, танцующие рок-н-ролл. Фома неуклюжим брейкдансом подошёл к окну и задёрнул занавеску. Облегчённо вздохнув, Фома достал бутыль самогонки и налил полный стакан. Выпил его на три четверти. Это у него получалось. По телу прокатилась волна радости. Возле печки робко танцевали карамболь мыши. Когда подкатила волна решительности, Фома взял уголь и написал на бумаге: «Нужон учитель танцев». Затем встряхнул головой и вышел за дверь. Танцующие возле дома менуэт бабы на мгновение застыли и перешли в любопытствующий чарльстон. Фома, отбиваясь от баб подобием дробушки, прикрепил к двери объявление и быстро закрыл её за собой. Сел за стол и принялся ждать. За дверью громко шушукались. Наконец она открылась, и в дом вошла Палашка. Палашка славилась своей танцевальностью и незамужностью. Ещё она была красавица сильная, и Фома зажмурился, когда на неё посмотрел.
- Тебя, что ли, танцевать учить? - спросила Палашка, покачиваясь из стороны в сторону.
- А то не знаешь. Станцуй, как самогон разливать, - и Фома в бестолковом танце достал еще один стакан. Палашка была уморительно хороша. Фома, не отрываясь, смотрел на неё и притопывая протирал стакан.
- Пустяки, - Палашка заиграла губами «Барыню» и павой пошла к столу. Величаво взяла графин и на сильную долю налила Фоме, затем в ритме обошла стол и налила себе.
- А теперь учи танцевать выпивание, - это Фому догнала волна решительности.
- Пустяки, - сказала Палашка и попыталась под «Барыню» выпить. Но поперхнулась. Фома  подтанцевал к красавице и усадил её на лавку. Палашка сконфуженно сидела и поводила плечами.
- Ты тяперича другую учительницу танцев будешь искать?
- Зачем? Выпивать я сам умею.
- А чему тебя ещё научить?
- Ты научи меня танцевать свадьбу.
- А с кем ты её будешь танцевать?
- Я с тобой буду танцевать.
- Это ж почему со мной? - Палашка встала и затанцевала возбуждающий краковяк.
- Потому что я от тебя жмурюсь.
В окно впрыгнула кошка и пустилась в пляс.
- А еще почему?
- Ты комкаешь мою душу приятно.
- А что ты для меня сделаешь? - близко спросила тёплым дыханием Палашка, сменив краковяк на тарантеллу.
- А я тебя не танцевать научу, когда свадьбу оттанцуем.
В этот момент двери распахнулись и в дом ворвались люди в шумном гопаке.
Фома сидел за столом, а вокруг него танцевала его с Палашкой свадьба.
- А меня научишь не танцевать?
- И меня, - неслось со всех сторон.
- Всех научу, - говорил Фома, - только опосля. Сейчас свадьбу оттанцуем, а опосля научу.
оФома вошёл в центр круга и стал выделывать неловкие фляки.

СКАЗ ПРО БОГАТЫРЯ ИВАНА

Давным-давно жил на свете богатырь Иван. И был у него конь богатырский да хомячок богатырский, которые повсюду сопровождали богатыря. Хомячок по хозяйству был полезен и грамоте обучен.
Решил однажды богатырь белый свет посмотреть, да себя показать. Оседлал он коня, посадил хомячка на плечо и тронулся в путь. Долго ли коротко ли ехал Иван, пока не доехал до развилки дорог, на которой стоял камень с надписью. Сам богатырь читать не умел. Попросил он тогда хомячка.
- А ну прочти мне, что на камне написано.
Хомячок нацепил очки и принялся читать.
- Направо пойдёшь - коня потеряешь. Прямо пойдёшь - хомячка загубишь. Налево пойдёшь - страху натерпишься.
- Без коня и хомячка какой же я богатырь, - вслух рассуждал Иван. - Поеду-ка я лучше налево.
Сказано-сделано. Поворотил Иван коня влево и поехал. Вдруг видит на дороге лягушка сидит, да такая страшная, что Ивана всего передёрнуло.
- Поцелуй меня, Ваня, а я тебе пригожусь.
Иван задумался, а хомячок и говорит.
- Давай я её поцелую для разведки. Посмотрим, что будет.
- Твоя правда. Целуй, - согласился Иван.
Хомячок слез с Ивана и поцеловал лягушку. Грянул гром, сверкнула молния, и лягушка превратилась в прекрасную хомячиху. Обрадовался хомяк. Решил, было, умереть с ней в один день, но тут хомячиха и говорит.
- Чё, забоялся целовать меня, Иван? Давай целуй, а то прогадаешь.
Зажмурился Иван и промахнулся. Поцеловал вместо хомячихи хомяка. Грянул гром, сверкнула молния, и хомяк превратился в прекрасного юношу.
- Погорячился ты, - сказал юноша. - Как же я теперь у тебя на плече помещусь?
- Конь тебе нужен. Только где ж его взять? - почесал в затылке Иван.
- А пусть твой конь хомячиху поцелует.
- И то верно.
Конь поцеловал хомячиху. Грянул гром, сверкнула молния, и хомячиха превратилась в прекрасную кобылу. Оседлал её бывший хомяк и богатыри поехали дальше.
- Звать-то тебя как? - спросил Иван.
- Зови меня Хомой.
Ехали богатыри, ехали, как вдруг увидели избушку на курьих ножках. Спешились они и вошли в избушку. А там сидят две бабы и семечки лузгают.
- О, мужики пожаловали. Камень на дороге видели?
- Видели, - сказал Иван.
- Стало быть, страху натерпеться хотите?
- Можно и страху.
Бабы стали громко лузгать семечки и от этого выросли под самый потолок.
- Страшно, мужики? - забасили бабы сверху.
- Страшнее некуда, - отвечал Иван.
Хома приставил лестницу к одной из баб и полез наверх. Добравшись до головы, он поцеловал бабу. Грянул гром, сверкнула молния, и здоровая баба превратилась в маленького хомячка.
Вторая баба, видя такое дело, взмолилась.
- Мужики, просите, что хотите, только не целуйтесь!
- А что дашь за это? - спросил Иван.
- Счастье бабское, - сказала баба.
- Только каждому по килограмму.
- По рукам.
Баба уменьшилась и отвесила каждому богатырю по килограмму женского счастья.
- А что с ним делать? - спросил Хома.
В своё время узнаете.
Богатыри распрощались с бабой и тронулись в путь.
Едут, как вдруг видят - костёр горит. Спешились богатыри подошли к костру, а вокруг него мужики сидят. Мужики как увидели богатырей, стали их миловать-баловать да с мамами своими знакомить. И поняли тогда богатыри что такое счастье женское. Бросили тогда они в костёр свои килограммы счастья и пустились наутёк. И правильно сделали, потому что мамы мужицкие уже стали их вязать учить.
Очухались богатыри только возле камня путеводного.
- А ну, Хома, читай, что там написано, - сказал Иван.
- Направо пойдёшь - килограмм женского счастья найдёшь. Прямо пойдёшь - всё повторится. Налево пойдёшь - сказке конец.
И решили перепуганные богатыри налево пойти.

СКАЗ ПРО ВЛАДИМИРА, ВСЕВОЛОДА И СВЯТОСЛАВА

В одном царстве жил царь. Однажды он и говорит своему царству:
- Кто вызволит мою младшую дочь Марфу от змея лютого, тому отдам её в жёны.
Тут же к царю пришел Иван.
- Один пришел?
- Один, царь-батюшка.
- А где остальные?
- По домам сидят. Чё мужикам змея воевать, коли они все женатые. Один я не при бабе.
- А Тимоха-шило?
- Тимоха отбил вашу старшую дочку у злого вепря. Зачем Тимохе ешо одна баба?
- И то верно. А Прошка?
- А кто в прошлый мясоед вызволял вашу среднюю дочку у водяного? Прошка. Вы на их свадьбе водочки изволили много откушать. К дохтору вам надо, царь-батюшка. Ничего не помните.
- Не твое дело, Ванька, ступай Марфу вызволять. 
Иван ушел.
Змей жил от Ивана через двор. Иван вошел к нему в дом без стука. Змей сидел за столом. Всеволод, средняя голова, смотрел на чашку с водкой. Владимир, левая голова, гипнотизировал лягушку. Лягушка лезла в пасть Владимиру и орала.
- Мужики, беда!
- Не ори, сосед, Святослава разбудишь, - сказал Всеволод. Святослав, правая голова, громко храпел на столе.
- А че с ним?
- Марфа до утра спать не давала.
- Во баба дает!
- Садись, водки выпей. А то одному не лезет.
- А Вовке-то, Вовке, смотри как лезет, - засмеялся Иван, показав на лягушку.
Всеволод взял обеими лапами чашку с водкой и задумчиво стал вертеть её.
- Вот ведь водка - сама маленькая, не больше чашки, а посильнее вепря будет.
- Давай, Сева, и мы с ней силами померяемся.
Мужики выпили. Потом еще.
- Ну как водка? - спросил Всеволод.
- Водка как водка.
- Водка как водка, - повторил Всеволод. - Давай выпьем за то, что мы водку пьем, а ей хоть бы что. Сколько ты ее не пей, чем ты ее не закусывай, водка завсегда одинаковая. Не то, что мы с тобой. Давай, Ваня, выпьем за водку.
Мужики выпили.
- Сева, а че Вовка с нами не пьет?
- Владимир и не с нами не пьет. Марфа его не подпускает пьяного.
- Во баба дает!
- А теперь давай выпьем за царя-батюшку.
- Чего ж я прибег! - вскочил Иван. - Слыхали, что царь учудил?! Хочу, говорит, вызволить свою дочку от змея лютого!
- Че ты орешь? Слыхали мы, - сказал Владимир, не отрываясь от лягушки.
- Твоя жаба шибче меня орет, - обиделся Иван.
- Не перебивай, Владимир, дай человека послушать, - сказал Всеволод.
- Вот. Кто вызволит дочку, тому женой будет, говорит. Ну, я и вызвался, чтобы лиха не было.
- К Марфе нашей клинья подбиваешь, сукин сын? - зашипел Владимир и вперился в Ивана. Лягушка перестала орать и упрыгала со стола.
- Вы че, мужики? Я ж хотел как лучше.
Из спальни вышла заспанная Марфа.
- Здравствуй, Иван. Слышала я, ты у царя был. Как поживает батюшка?
- Совсем сдурел твой батюшка, - всполошился Владимир, - Ничего не помнит! Как мы тебя сватали, как на нашей свадьбе водочку трескал. К дохтору ему надо!
- Вот и я ему то же самое говорил, - сказал Иван.
- Беда! - заголосила Марфа. 
- Да замолчите вы! Дайте подумать, - сказал Всеволод.
Всеволод подумал и сказал:
- Иван, пойдешь с Марфой к ее папаше. Скажешь, так мол и так, порубил змея на кусочки. Отдавай, как обещал, дочку. А ты, Марфа, как отгуляете с Ванькой свадьбу - сразу домой. Сюда домой. Все, ступайте.
- Дайте хоть кокошник надеть.
- Всеволод, а что мне за это будет? - спросил Иван.
- А что ты хочешь?
- Сестру за меня отдадите? Мужики сказывают, что у вашей Василисы не только три головы...
- Ладно, подумаем, - сказал Всеволод. - Ступайте.
- Женишок, я готова, - сказала Марфа и ущипнула за задницу Ивана.
- Во баба дает! - сказал Иван.
- И не вздумай там с ним целоваться, - прошипел Владимир вслед Марфе и попытался стукнуть Ивана кончиком хвоста. Иван увернулся и с криком выскочил за дверь. Проснулся Святослав.
- Человеческим духом пахнет. Мужики, кто приходил? А где Марфа?
о- Спи, ходок, - сказал Владимир и стал искать глазами лягушку.

СКАЗ ПРО ВСЕХ УМНЫХ И ОДНОГО ДУРАКА

Было у отца три сына. Два умных, а третий, как водится, - дурак. И имя у него было самое обыкновенное, но шибко дурацкое - Иван. Старшие сыновья на печке лежат, да над младшим дураком потешаются. Только отец с матерью над ним не потешались. А не с руки им было потешаться, все места на печке были заняты старшими сыновьями. А всем известно, что потешаться лучше всего с печки. Стало быть, родители Ивана просто жалели. Дурной, дурной, а родная кровинушка.
Однажды отец собрал сыновей и говорит.
- Дети мои, опустел наш сундук с золотом, и неоткуда ему больше там взяться. Идите в огород и накопайте, кто сколько сможет.
- Да где ж это видано, чтобы деньги в огороде росли! - молвил поперёк отца старший сын.
- Молод ты ещё, чтобы про это знать, - сказал отец. - Сказано копать, значит, идите и копайте.
Делать нечего. Пошли братья в огород.
- А от тебя, Иван, всё равно толку нету. Иди в лес за хворостом.
До вечера возились братья в огороде. Накопали рублей десять и с этим пришли к отцу.
- Не уродились ещё, - сказали братья. - Дождей всё лето не было.
А Иван шёл по лесу, да и наткнулся на деньгу-дерево. А на дереве том одни золотые червонцы растут. Правда, сначала появляется на ветке грошик, а уж потом он вырастает в жёлтый червонец и осыпается спелая деньга. Насобирал Иван денег целый мешок и принёс домой. Отец, обрадовался, а братья с печи потешаются.
- Ну, дурак. Его за хворостом посылали, а он деньги принёс. Что мы ими печь топить будем?
Прошло время. Опять собрал отец сыновей и говорит.
- Вот что я вам скажу, дети мои. Пора вам невест подыскивать. Хочу уже внуков нянчить. Берите лопаты, ступайте в огород и накопайте невест себе на радость, мне в утешение. А ты, Иван, ступай за хворостом. Рано тебе ещё жениться.
Пошли старшие братья в огород копать. Копали, копали, как вдруг что-то показалось в земле. Смотрят братья, - а это мужичок. Опрятный такой, приветливый, да только не баба. Для невесты неподходящий. Откопали его и спрашивают.
- А невесты в ваших краях водятся?
- Как же, обитают. Если только их не повыкапывали мужики. Месяц свадеб начался, вот за ними охота и идёт. А вы копайте глубже. Бабы они глубже водятся. Это мужики ближе к поверхности, чтобы бабе было легче мужа себе выкопать. Закурить не найдётся?
Угостили братья мужика и стали копать дальше. Да на их беду одни мужики попадались. До вечера братья копали. Уже и домой возвращаться надо бы, да без невест боязно домой заявляться. Взяли они тогда двух мужиков и привели их к отцу.
- Батя, вот заместо невест мужиков накопали. Ни одной невесты не нашли. А что теперь с мужиками делать?
- Ладно, - сказал отец, - пусть остаются. Авось в хозяйстве сгодятся.
А младший сын хворост в лесу собирал у озера. Как вдруг слышит плеск какой-то. Глядь, - а в озере целый выводок невест плещется. Забрался Иван тихонько в озеро, ухватил двоих за хвост, сунул под рубаху и заспешил домой.
- Вот, отец, невест для братьев поймал, - сказал Иван и высыпал невест из-за пазухи.
А братья над ним с печи потешаются.
- Ну и невесты. Все в перьях.
- Не беда, - сказал Иван. Он быстренько их ощипал, и невесты предстали во всей красе.
- Хороши девки, - сказали братья.
- Мне ту, что покрупнее, - сказал старший брат.
- Ну что ж, надо свадьбу играть, - сказал отец. - А для этого гости нужны. Идите, дети мои, и накопайте гостей. Как услышали гости про свадьбу, да про угощение, - так сами из земли и полезли. Знай, собирай только. Отгуляли свадьбу и зажили счастливо.
Вот такая сказка про всех умных и одного дурака. Не перевелись ещё дураки в сказках наших.

СКАЗКА ПРО РЕПКУ И КОЛОБКА

Посадил дед репку. Прошло время. Пришёл дед как-то на огород и видит - выросла репка небывалой величины. Ухватился дед за ботву, потянул, - а репка, как вкопанная, - даже не шелохнулась. Поднатужился дед и потянул изо всех сил. Результат тот же. Сел дед на репку, отдыхает. А мимо мужик идёт.
- Тимоха, - позвал дед, - Подь сюда.
- Ну и репа у тебя вымахала. Навозу не жалел?
- Какое там, сама попёрла. Подсоби вынуть.
Дед взялся за ботву, Тимоха за деда, и потянули. У Тимохи порвались штаны, а репка осталась на месте.
- Больше я тебе не помощник, - сказал Тимоха, - прикрывая рукой дырку. - Вон штаны только повредил.
- А что мне делать?
- А ты сказку про репку читал?
- Читал.
- Так чего расселся? Иди зови бабку.
-Дык, нету у меня бабки.
Тимоха почесал затылок.
- Советую тебе пойти к Прокоповне. У неё и внучка есть, и собака, и другая подходящая живность.
Тимоха огородами, чтобы никто не видел дырку, пошёл по своим делам. А дед побрёл к Прокоповне.
Бабка кормила курей. Дед прокашлялся.
- Прокоповна, дело есть.
- А без делов ко мне и не ходят. Цыпа-цыпа-цыпа. Сказывай.
- Репа у меня вымахала большущая. Один не могу вынуть. Подсобить надобно. А у тебя и внучка имеется, и Жучка и другая полезная по этому делу скотинка.
- Так-то оно так, да только мышка у меня приболела малость.
- А чё делать, Прокоповна? Ждать, пока она очухается?
- Погодь, дай подумать. Цыпа-цыпа-цыпа. Я так кумекаю, Михеич. Возьмём вместо мыши индюка, козла и пяток уток. А ещё петуха возьмём. Он мускулистый.
- Прокоповна, а зачем так много помощников заместо одной мыши?
- Зайди в дом и посмотри на эту мышь.
Дед зашёл в дом. На печи лежала большущая мышь размером с собаку и шумно дышала.
- Ты это того, выздоравливай, - сказал дед.
Озадаченный Михеич вышел из дома.
- А разве такие мыши бывают?
- А репа разве такая вырастает?
- Оно-то так, - почесал дед в затылке.
Бабка закончила кормить курей.
- Варя!
Из коровника вышла крепкая девка.
- Внученька, ты корову подоила?
- Подоила.
- Собирай Жучку, кошку, индюка, козла, уток пять душ и петуха. Пойдём Михеичу репку вынать.
- Большая репка? - спросила девка.
- С тебя будет, - прикинул Михеич.
Варя созвала живность, и все пошли на огород к Михеичу.
- Сурьёзное растение, - сказала бабка завидев репку. Сдюжим ли? Надо было уток поболее брать.
Дед взялся за репку, Прокоповна - за деда, Варя - за Прокоповну, Жучка - за Варю, кошка - за Жучку, индюк - за кошку, козёл - за индюка, утки  - друг за друга и петух - за последнюю утку. Поднатужились, потянули и вытащили.
- Принимай работу, Михеич, - сказала бабка.
Дед был доволен.
- Прокоповна, если тебе подсобить чего надо, ты говори.
- Есть дело, - сказала бабка. - Давно хочу колобок испечь, а не с кем. Для этого дела мужчина нужен. Колобки прыткие дюже, сбежать могут. Я с ним одна не управлюсь.
- А Варя? - спросил дед.
- Внучки на это дело не огодящиеся. Они только дёргать умеют, да и то вымя коровье и репки.
- Когда подсоблять надобно?
- А сейчас и примемся.
Пришли все домой. Бабка принялась мести по сусекам. Насобирала муки, слепила колобок и поставила его в печь.
- Ты, Михеич, стань во дворе у окна и следи за колобком, чтоб не убёг.
Бабка испекла колобок и выставила его на окно остужаться. Дед вышел во двор. Колобок какое-то время лежал без движения. Потом неожиданно подпрыгнул и сиганул с окна прямо между дедовых ног. Затем выскочил за калитку и покатился по дороге. Дед бросился его догонять. Еле нагнал его у околицы и накрыл его своим телом.
- Вот, Прокоповна, твой колобок, - сказал дед, входя в дом. - Чуть не уморил меня.
- Спасибо, Прокоп. Если чё надо подсобить, ты обращайся, - сказала бабка.
- Может репку вытащить помочь? - спросила хриплым голосом мышь с печки.
- Ты, главное, выздоравливай, успеешь подсобить, - сказал дед.

СКАЗ ПРО ТРОФИMА

В лесу, где жили только деревья, да еще звери, проживал Трофим. Может ещё кто из людей в том лесу был - про то не ведал Трофим, оттого нелюдим был. Лет Трофиму было триста, а то и вся тыща. Каждый день, с восходом солнца, Трофим сидел на берегу реки и ловил рыбу. Три рыбешки с ладошку ему хватало поесть.
Прошло еще триста лет.
Однажды стало непонятно Трофиму его существование, и полез он на самое высокое дерево в лесу. Три дня и три ночи сидел Трофим на дереве, спутав ногами макушку. Он видел, как просто живет солнце, как по-разному летают птицы и многое другое. Но ничего про себя не понял. Тогда отпустил Трофим макушку и упал на землю.
Поутру Трофим не пошел удить рыбу. Он умылся в ручье, скинул с себя одежду, оборотился медведем и пошёл, куда глаза глядят.
Три года жил Трофим нехитрой медвежьей жизнью, питался муравьями и пил из ручья, пока не скрутила могучего зверя тоска. И полез Трофим медведем на самое высокое дерево и просидел на макушке три дня и три ночи. Он увидел совсем близко луну и то, как звезды падают от тоски на землю. Медведь понял звезды, но не понял себя. И тогда свалился он на землю, оборотился человеком и проголодался за три дня. По медвежьей привычке Трофим разнюхал поблизости муравейник и запустил в него язык.
Прошло триста лет.
Однажды ночью Трофим проснулся, и ему опять стало непонятным его существование. И тогда Трофим пошел к реке, закинул удочку и стал ждать чего-то, чего сам знал, да не ведал.
Первая рыба была с ладошку, вторая тоже и третья. Трофим прикинул, что ему поесть хватит. Он отложил удочку и стал ждать еще. Вечер оборотился ночью.
Наступил рассвет, и над рекой взошло сразу два солнца. Это было то, что Трофим знал, да не ведал. И тогда он поймал еще три рыбешки с ладошку и пошёл домой.
Дома Трофим неторопливо выстрогал ложку, миску и пошел умываться к ручью. Когда лицо просохло, он медленно оборотился в двух Трофимов.
Второй Трофим назвался Антипом.
Мужики развели костер. Пока Трофим жарил рыбу и варил кашу, Антип строгал лавку. Впервые Трофиму было с кем разделить ужин.
Мужики ели рыбу с кашей и пили вино.
- Ты, Антип, не серчай, что я про лавку забыл. Про ложку с миской для тебя подумал, а про то, на чём спать будешь, не скумекал.
- Будя тебе, - сказал Антип.
И мужики зажили вдвоем душа в душу.
Однажды Трофим проснулся и не увидел Антипа. От дома уходили медвежьи следы, и Трофим все понял.
Три дня Трофим искал Антипа по всему лесу, пока не увидел медведя на верхушке самого высокого дерева. И тогда Трофим вырыл большой муравейник, принес его домой и стал ждать.
К утру домой вернулся медведь. Он оборотился Антипом и набросился на муравейник. Когда Антип наелся, Трофим обнял его и до утра оборотился в себя одного.
После Трофим прибрался в доме, спрятал миску с ложкой в ящик, чтобы не помнить Антипа, а лавку Антипову вынес на задний двор. Дальше Трофим продолжил жить обыкновенно, только по его желанию мысли стали ему неведомы.
Много ли мало ли прожил спокойно Трофим, но однажды опять на него нахлынули мысли, и стало непонятно Трофиму его существование. Накопал тогда Трофим червей и пошел на рыбалку ждать чего-то неведомого.
Когда в полдень к солнцу взошла луна, Трофим увидел на другом берегу женщину с удочкой. Трофим ни разу не видел женщин, но он знал, что это женщина, и тихо, чтобы не спугнуть её, оборотился рыбой и поплыл на тот берег. Не раздумывая, он схватил ртом наживку. В этот момент женщина подсекла его и вытащила на берег. Трофим подождал, пока его снимут с крючка, и оборотился человеком. Женщина отшатнулась и приготовилась к схватке. Они боролись молча. Женщина совсем измотала мужика. Тогда Трофим обернулся медведем и слегка придушил её. Трофим переждал дрожь в руках после борьбы и вороном перенес женщину к себе в дом.
Вскоре женщина пришла в себя. Увидев Трофима, она забилась в угол на ящик.
- Меня зовут Трофим, - сказал Трофим. - Тебя буду звать Марфой. 
Трофим сходил на задний двор и занес в дом Антипову лавку.
- Спать будешь на лавке, пока ко мне не привыкнешь.
Трофим приготовил еду, сел за стол и стал ужинать.
- Как звать тебя? - спросил Трофим.
Женщина молчала.
- Марфой тебя звать - я уже говорил про это. Как есть надумаешь - миска с ложкой под тобой в ящике. Где еда - ты видела. Бежать не думай.
Через три дня Марфа достала из ящика миску с ложкой и подсела за стол. Трофим разлил вино.
- Удочка на берегу осталась. Крепкая удочка и крючок хороший. Принеси завтра - в хозяйстве сгодится, - сказала Марфа и покраснела.
После ужина Трофим отнес Антипову лавку на задний двор.
Вскоре у них завелись детишки. Трофим учил мальцов крючки вязать, утварь всякую мастерить, в зверушек лесных обращаться. Было так долго. Да только затосковал вдруг Трофим. Опять непонятно ему стало. Однажды рано утром он встал тихонько, чтобы не побудить домашних, вышел во двор, обернулся медведем и ушёл.
Три года жил Трофим медведем. Пил из ручья и питался муравьями. И потянуло его снова на дерево.
Три дня и три ночи Трофим просидел на верхушке самого высокого дерева. И понял он то, что уже когда-то понял, и не понял, чего не понимал. Упал он тогда с дерева, обернулся человеком и пошёл домой.
До вечера крутился Трофим вокруг дома. Видел, как Марфа вернулась с рыбалки, как дети волчатами резвились во дворе.
Утром луна оборотилась солнцем. Трофим подошёл к дому и вошёл.
- Чай, проголодался, - сказала Марфа и подала на стол муравейник.

СКАЗ ПРО УЛЬЯНА

Один мужик по имени Ульян умел мастерить ложки. На всю деревню таких мастеров не сыщешь. И такие они у него ладные выходили. Для любого дела годящиеся.
Уважали Ульяна в деревне. А куда ж без ложек? Перво-наперво, ежели кто домом захочет обзавестись, - идут к Ульяну. А ужо Ульян особливую ложку смастерит, чтоб, где жить места хватало и живность содержать.
А взять, к примеру, хозяйство. Тут без дюжины особливых ложек не обойтись. Какая баба в подоле ребятёночка принесет, а ужо Ульян ложку особливую мастерит, чтобы сосунка где прибаюкивать было. А соберутся бабы в лес мёд дикий собирать, так берут с собой ложки особливые - медовые - с длиннющими рукоятями - мёд с самых высоких деревьев доставать. А как мужики на рыбу идут, так снаряжают ложки особливые для плавания по морю, а рыбу вынают ложками особливыми с хитрецой. Не буду секрета сказывать.
Ещё в хозяйстве надобна ложка особливая-особливая. По виду - ложка ложкой, токмо сделана она из пух-дерева, что растёт там, где только Ульян знает. Лёгонькая. Мальца по лбу ударять. Мозги не вышибешь, а уму-разуму научишь. Да мало ли каких ложек в хозяйстве надобно. А всё - Ульян.
А тут беда приключилась. Завелся в лесу царь дикий. В лесу - не в лесу, беда - не беда, а кто знает. Люди про него сказывают, а видеть - не видели. А всё одно боязно.
Как-то бабы прибежали из лесу.
- Царь! Царь! - голосят. Забились по ложкам и дрожат. Мужики давай допытываться, какой он царь-то: страшный или шибко страшный.
- Чай не в гляделки нам с ним играть! - очухалась Устинья, что около ручья в ложке с Тимофеем жила и детишек имела пятеро от него.
- У меня пятеро пацанов и один мужик дома. Мёду дожидаются, а я буду супостата разглядывать!
- Ложки медовые побросали! - заголосили бабы. -  Как же мы теперича без ложек, без мёду!
- Ложки надобно вызволять, - сказали мужики.
Взяли мужики ложки особливые - оружейные - сгрудились и в лес пошли. Да только в сам лес убоялись зайти, а и потаились в кустах смородины. К вечеру воротились.
- Не нашли мы ложек, - говорят.
И пошли мужики на поклон к Ульяну.
- Ульян, надобно ешо ложек особливых для мёду.
- Дык, в лес за матерьялом идти надобно. А там царь.
Кумекали мужики, кумекали и бабам так сказали.
- Нечего горевать. Без мёду - так без мёду. На рыбе продержимся. А там, глядишь, и царь сгинет.
Снарядили мужики ложки рыбацкие и ушли в море.
Токмо три волны к берегу прибило, а ужо мужики назад плывут и орут.
- Царь! Царь!
Бабы насели на мужиков, про царя выпытывают.
- Да нешто мы его видели, - говорят. - Идём по морю, а тут как заорёт кто-то: «Царь!»
- Это я заорал, - сказал Устиньев мужик.
- Ну, каков он, страшный, поди?
- Да нешто я его видел. Скумекал я: ежели он в лесу завёлся, значит, в море и подавно.
Пригорюнились все. Ни мёду, ни рыбы.
Долго ли коротко, да только на другой день царь сам объявился и призвал Ульяна на службу. Делать нечего. Пошёл Ульян к царю, а где царь объявился - не ведает. Идет куды глаза смотрют. Глядь, - а под берёзою мужичок сидит. Подошёл к нему Ульян, а мужичок и говорит:
- Ежели ты Ульян, то я - царь.
- Не Ульян я, - соврал Ульян.
- А я все одно царь. Будешь служить мне заместо Ульяна. Надобно мне всё сосчитать в моём царстве. Вот тебе задание: скока людёв у меня?
Делать нечего. Достал Ульян особливую ложку и стал черпать людей в одну кучу. Людишки покрякивают да помалкивают. Одна Устинья на царя шумливо серчает, сама не черпается и детишек не пущает. Если б не она, Ульян сполнил бы царев приказ к обеду, а так – токмо к вечеру управился.
- Сто ложек людев, царь-батюшка, токмо без Устиньи с выводком.
- А рек с озёрами скока?
Достал Ульян ложку особливую для рек и особливую для озёр. К вечеру все счёл и докладает.
- Сто рек и сто озер, царь-батюшка.
- А скока у меня золота?
Достал Ульян ложку особливую для золота и давай черпать царску казну до вечера.
- Сто ложек, царь-батюшка.
- Мало у меня золота, Ульян, - сказал царь и закручинился.
- Не кручинься, царь-батюшка. Щас, - сказал Ульян и достал ложку особливую, токмо меньшую. Перечерпал золото заново и докладает.
- Двести ложек, царь батюшка.
Обрадовался тогда царь.
- Молодец, Ульян! - говорит. - Бери за службу верную ложку золота и иди на все четыре стороны.
Взял тогда Ульян ложку особливую, сгрёб ею всю казну царску и пошёл. Царь рассердился на Ульяна и бросился в погоню. Догнал его и говорит.
- А ну, отдавай золото, не то худо будет!
Ульян посмотрел на царя, а царь уж больно маленький, чуть выше пупка ему будет.
- Не дам, - говорит Ульян. - Проси что хошь, только не золото, всё одно не дам.
- Дай тогда мне, Ульян, ложку особливую для каши.
Дал Ульян царю ложку для каши и пошёл дальше с золотом. А пока он шёл, царь кушал кашу и вырос больше Ульяна. Догнал тогда царь Ульяна и говорит.
- А ну, отдавай золото, а не то худо будет!
Делать нечего. Отдал Ульян золото.
Так царь проучил хитрого Ульяна. И стал жить поживать, да детишек малых пужать и особливо ихних родителей. А особливее всего - Устинью. А потом сгинул.
Так Ульян проучил жадного царя. И стал жить поживать да ложки особливые строгать.

СКАЗАНИЕ ПРО СКАЗОЧНИКА ПРОКОПА

Прокоп слыл в деревне сказочником. Необычное было то, что всё, о чём он писал, тут же сбывалось.
Сегодня Прокоп решил себя развлечь. Он достал бумагу, сел за стол и начал писать новую сказку. «Жил да был мужик Прокоп. И была у него жена вредная». С печки раздался женский голос.
- Прокоп, не скрипи пером. Спать невозможно.
Прокоп осторожно дописал: «Вредная превредная». С печки в его сторону
полетело яйцо. Прокоп еле успел увернуться. За яйцом полетел арбуз. Прокоп поспешно зачеркнул «вредная превредная» и перевёл дух. «А ещё она была маленькая».
- Прокоп помоги с печки слезть.
Чтобы не отвлекаться, Прокоп дописал: «Она жила на печке и никогда её не покидала».
- Прокоп, подбрось полешку, а то холодновато, - раздался с печки голос жены.
«А ещё у Прокопа был сын, дурак» - написал Прокоп и любопытно прислушался.
- Папа, а дрова на деревьях растут? - сын свесил голову с печки.
- А где ж ещё? - ответил отец. - Пойдёшь за дровами?
- А они съедобные?
- Полный дурак, - обрадовался Прокоп и дописал: «Вдруг в дверь постучали, и в дом вошёл сосед Антон».
В дверь робко постучали, и сразу за этим в дом вошёл мужик.
- Здорово, Прокоп. Всё пишешь?
«С попугаем» - улыбнувшись, дописал Прокоп.
- Я щас, - сказал мужик и вышел за дверь. Он тут же вернулся с большой клеткой, в которой сидел попугай.
- Не говорит, зараза такая, - вздохнул мужик.
«Попугай был говорящий» - написал Прокоп.
- Здорово, Прокоп. Всё пишешь? - сказал попугай голосом мужика.
- Беда с ним, - сказал сосед. - Только в гостях говорит, а дома – ни в какую.
- Ты чего вредничаешь? - спросил Прокоп попугая.
- А о чём я с ним буду говорить?
- Видал? - сказал Антон. - забирай его себе, Прокоп.
- Папа, а он съедобный? - спросил сын дурак.
Попугай заметался по клетке.
- Антон, пошли отсюда. Я согласен говорить с тобой.
- Ну, мы пошли, - сказал сосед.
- А чё приходил?
- А чё я приходил, Прокоп?
Прокоп задумался. Потом взял перо и написал: «Антон вышел и завёл в дом свинью». Может так веселей будет, подумал сказочник.
Сосед вышел и сразу вошёл с огромной свиньёй.
- Ты уверен, что со свиньёй? Она же тут всё порушит.
Прокоп согласился и зачеркнул «завёл в дом свинью».
- А с кем ты вошёл?
- Например, с Кузьмой. Он весёлый.
- С Кузьмой так с Кузьмой. - И Прокоп решительно написал: «Антон вышел и зашёл в дом с Кузьмой».
Антон выгнал свинью пинками и зашёл вместе с Кузьмой. У него на груди висела гармошка. Кузьма растянул меха и принялся наяривать.
- Папа, а чем гармошки питаются? - спросил сын.
- Воздухом, сынок.
- Дядя Кузьма, а можно покормить гармошку?
- Прокоп, у тебя сегодня сын - дурак? - спросил Кузьма.
- Есть немного.
- А в прошлый раз смекалистый пацан был.
- А тебе какой больше нравится? - спросил Прокоп.
- Глупый ты мужик, - сказал Антон, - жена твоя больше нравится. Как она в прошлый раз на балалайке играла.
- Для этого у нас сегодня попугай есть, - сказал Прокоп.
Прокоп почесал затылок и взялся за перо.
- Прокопушка, прошу тебя, только не это! - взмолился попугай
«Попугай взял балалайку и заиграл», - проговаривая вслух, записал Прокоп.
Попугай покорно вылез из клетки, взял балалайку и заиграл нарочно фальшиво.
Антон что-то искал по всему дому. Наконец он заглянул в клетку и расстроился.
- Прокоп, ты про самогон забыл написать.
- А чё писать, когда и так весело.
- Прокоп подкинь дровишко, - попросила жена.
Прокоп взял перо и написал: «Попугай взял деревяшку и бросил в печь». Попугай вышел из дома и пошёл на улицу за дровами.
- То говорящий, то музицирующий, то работящий, - ворчал попугай. - Быстрей бы домой из этих гостей.


ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО

По всей деревне Филипп развесил объявления следующего содержания.
«Желающих вступить в тайное общество я жду сегодня вечером у себя дома. Филипп».
Желающие нашлись. К вечеру они пришли к Филиппу. Все окна были закрыты занавесками. Посреди стоял стол с горящей свечкой. Самого хозяина нигде не было видно. Гости тихонько сидели на лавке и волновались. Наконец из-за ширмы вышел Филипп. На голове у него был капюшон, а в руках он держал глобус.
- Я собрал вас для того, чтобы объявить о создании тайного общества «Союз землян». А теперь скажите мне, все ли среди вас земляне?
Гости заёрзали. Первым нарушил тишину агроном Константин.
- Про себя скажу. Кому как не мне быть землянином. Ты же знаешь, Филипп, я агроном. Про землю я лучше всех знаю.
- Если ты такой грамотный, то покажи мне на глобусе Зимбабве, - глухо сказал Филипп из-под капюшона.
Константин взял глобус и стал его рассматривать.
- Зимбабве мы в школе не проходили, а вот зимородка я знаю. Он вот так делает - и Константин засвистел, как зимородок.
- А я умею зимнюю бабу лепить, - сказала Валентина. - Её лепят из снега. Снег состоит из снежинок. Снежинки состоят из воды. Вода состоит из жидкости.
- Молодец, Валентина, а из чего состоит человек? - Спросил Филипп.
- Из организма и одежды.
- А я могу показать, как Земля делает, - сказал Михаил. Он встал и принялся кружить вокруг стола.
- Спасибо, друзья, сказал Филипп. Я вам верю. И должен сообщить вам, что на нашей планете помимо нас живут ещё и инопланетяне. Взять того же Кольку. Это чистокровный инопланетянин.
Дверь отворилась, и в дом вошёл Колька. Все в испуге от него шарахнулись.
- Здесь что ли тайное общество находится?
- Николай, ты смог бы показать, где находится Зимбабве? - Спросил Филипп.
Колька подошёл к глобусу и тыкнул пальцем.
- Вот.
Все облегчённо вздохнули.
- А ещё я могу показать, как делает зимородок и как лепить зимнюю бабу. Земля делает вот так.
Колька принялся кружить вокруг стола.
- Брось комедию ломать, Николай, - строго сказал Филипп. - Я доподлинно знаю, что ты - инопланетянин. Я даже больше скажу. Ты присутствуешь на заседании общества "Союз землян". Так что веди себя как гость.
Колька сел на лавку возле Валентины. Валентина в страхе отодвинулась.
- А ты взаправду инопланетянин? - Спросил Михаил.
- Было дело, - усмехнулся Колька. - Дело-то житейское.
- А чего это тебя так далеко занесло?
- А у меня секретное задание было. Узнать, почему бабы мужикам нравятся.
- Ну и как, узнал?
- Некоторым мужикам бабы нравятся, потому что они мягкие и вкусные, как булки.
- Получается, что ты выполнил задание?
- Получается.
- Теперь обратно полетишь?
- Неохота. Уж больно у вас бабы ядрёные. Вон Валентина мне нравится.
- А ваши бабы какие? - покраснев, спросила Валентина.
- Могу показать.
Колька как-то напрягся и вдруг оборотился в толстую женщину с тройным подбородком.
- Не сладко вашим мужикам. Вон каких баб ворочать приходится, - сказал Константин.
Баба опять оборотилась в Кольку.
- А ты говоришь, - домой возвращаться, - сказал Колька.
- Филипп, а как наше тайное общество должно поступать с инопланетянами? - Спросил Михаил.
- Гнать их надо, чтобы неповадно было к нашим бабам клинья подбивать!
- Если гнать, то всех скопом. Одному неохота возвращаться, - сказал Колька.
- А что, у нас ещё есть инопланетяне?
Колька подошёл к глобусу и крутанул его.
- Жгут, проявись, разговор есть.
Глобус на глазах распух и обратился в мужичка с всклокоченной бородой. Валентина от страха ойкнула. Жгут помахал рукой и сказал.
- Всем братский инопланетный привет. А ты, Колька, не показывай так сильно Зимбабве. У меня до сих пор там болит.

УЧЕНИК ГРИГОРИЯ

Сегодня к Григорию должен прийти ученик. Вся деревня только и говорит, что Гришка берёт ученика. А, может, Гришка разучился учить, - гадали деревенские, - ведь, почитай, десять лет никого не учил. Как бы то ни было, Григорий кормил кур, когда к нему подошёл Прокоп.
- Григорий, я пришёл, - сказал Прокоп.
- Кто это - я? - спросил Григорий, не отрываясь от своего занятия.
- Прокоп. Пришел вот к тебе в ученики навязываться.
- А что ты умеешь делать?
- Я как раз ничего не умею. Вот за этим к тебе и пришёл, чтобы ты научил всему, что сам знаешь.
Григорий только сейчас взглянул на Прокопа. Он ощупал его с ног до головы, согнул ему руку, ударил в живот и прислушался. Посмотрел в зубы, подёргал за ухо.
- Ты у Семёна в учениках ходил? - спросил Григорий.
- Было дело.
- А за что он тебя выгнал?
- А у меня не получалось в мышь превращаться.
Григорий пощупал у Прокопа запястье.
- Странно. Кость у тебя тонкая. Тебе в мышь легко превращаться. Ладно, научим.
- Так ты берёшь меня в ученики?
- Посмотрим. Курицу изобразить сможешь? И не просто курицу, ещё яйцо снести надо.
Прокоп присел на корточки и запрыгал по двору. Григорий насыпал ему корму, и Прокоп принялся клевать.
- Руками себе не помогай. Ты - курица.
Прокоп усердно клевал. Куры сначала шарахались от Прокопа, но затем приняли его за своего и спокойно заклевали рядом.
- А теперь снеси яйцо.
Прокоп поднатужился и снёс яблоко
- Кто тебя учил вместо яйца яблоки нести?
- Семён и учил.
- Ой, чувствую, мне ещё долго после Семёна разгребать придётся. Пошли в дом.
Григорий вошёл в дом. За ним курицей вбежал Прокоп. В доме сидела Прасковья, жена Григория, и шила.
- Кого это ещё ты домой привёл?
- Это Прокоп, новый ученик. Жить будет у нас, и помогать тебе по хозяйству, - сказал Григорий.
- Гриша, у меня иголка упала. Помоги мне найти.
- А Прокоп на что? Он и найдёт. Раздевайся до трусов, Прокоп.
Прокоп разделся.
- Будем тебя в магнит обращать. Разотри хорошенько своё тело руками до красноты.
Прокоп принялся растирать.
- Сильнее! Чтобы рукам горячо стало. А теперь скажи: «магниту быть».
- Магниту быть, - сказал Прокоп.
В тот же момент в Прокопа полетела сковородка, стоящая на плите. Она ударила его в спину и прилипла. За сковородкой полетела кружка и прилипла к ноге Прокопа. Вдруг дом затрясся. Гвозди начали потихоньку высовываться из брёвен, грозя разрушить жилище.
- Гриша, прекрати сейчас же! - закричала Прасковья.
- Прокоп, повернись через левое плечо и скажи: «магнита нет».
Прокоп обернулся через левое плечо.
- Магнита нет.
Дрожь в тот же час прекратилась. Сковородка и кружка упали с Прокопа на пол.
- Гриша, ты что, не мог Прокопа попросить обернуться мышкой и найти иголку?! Обязательно нужно было этот страшный магнит использовать?! – грозно спросила Прасковья.
- Мышкой он ещё не может.
- Как не может?! Он два года у Семёна обучался! Да за это время и бревно можно выучить в мышь обращаться!
- Не шуми, хозяйка, мы больше не будем. Ты нам лучше на стол накрой.
- Пусть твой Прокоп и покажет, как на стол он умеет накрывать, а я иголку поищу.
- Что ж, Прокоп, накрывай на стол.
Григорий и Прокоп сели за стол.
- Ну что, Прокоп, накрывай, только осторожно.
Прокоп легонько ударил по столу, и на нём тут же выросла кружка с водой.
Прокоп опять стукнул по столу. Проявилось два яблока.
- Опять яблоки?! Тебя что, стол накрывать тоже Семён учил?!
Прокоп кивнул.
- Семён только яблоками и питался.
- Прасковья, - позвал Григорий, - накрой на стол, а то мы с голоду помрём.
Прасковья, ворча, подошла к столу и стукнула по нему. В тот же миг на столе появились вареники, запечённая рыба с грибами, жареный поросёнок, солёный арбуз.
Прокоп подождал, пока Прасковья отойдёт, и стукнул. Появилась бутылка самогонки. Григорий улыбнулся.
- А из тебя будет толк, Прокоп. Стучать ты уже умеешь.


ТРИ

- Василий, пойди к моему брату Степану и попроси у него воду.
- А какая она из себя?
- Вода сверху теплая, снизу холодная, а боков у нее нет.
- А она большая?
- Повторяю. Вода сверху теплая, снизу холодная, а боков у нее нет.
- А где живет дядька Степан?
- Не придуривайся. Он живет Там, Где Ничего Нет.
- А где это?
- Сейчас как дам по башке! Там, где и было раньше.
- Но отец! Откуда я знаю, где Оно было раньше?
- Оно было раньше и есть сейчас там, где кончается Всё.
- Всё наше?
- Олух! Всё Всё!
- А мне мать не разрешает туда ходить.
- Мать, иди-ка сюда.
- Иван, господь с тобою. Ты же мне не разрешаешь сюда ходить.
Возникла долгая пауза.
- Ладно. Ты почему не пускаешь Ваську ходить Туда, Где Ничего Нет?
- Не хватало мне, чтобы он какую-нибудь гадость Оттуда приволок.
- Там ничего нет. Ты это знаешь...
- А Ты Ваську своего не знаешь. Отец называется. Он и Там что-нибудь да найдет...
- На то он и мальчишка...
- ... А как найдет, так непременно в дом и притащит. А мне потом думай, что с этим делать. Ты что не помнишь, как он позапрошлым Прошлым приволок откуда-то эту ужасную штуковину?
- Позапозапрошлым Прошлым, мам.
- Да хоть завтрашним! Как вспомню, так мне плохо становится. Со всех сторон мягкая, колышется, как студень. Бр-р! Это же надо! Как ему самому не противно было волочь её... Мальчишка... Мальчишка должен матери помогать, а не шляться по неизвестно где... Колышется, дрянь такая, и ещё место занимает... Ой, мне сейчас плохо станет... Мало того! Ее попробуй тронь - тут же на другое место перемещается, как живая... То в воздухе зависнет посреди дома - не обойдёшь...
- Мам, так она весу никакого не имела...
- Дрянь такая...
- А то, что я эту, как ты говоришь, дрянь переделал, сделал твёрдой и утяжелил, ты уже не помнишь?! И то, какой полезный, как ты говорила, из этой дряни, как ты говоришь, получился гнёт для кислой капусты, которая у тебя все время пересоленная, ты тоже не помнишь?!
- Не нравится - сам соли, раз такой умный...
- Разговор закончен, мать. Иди отсюда и делай, что делала.
- А я сюда и не приходила.
- Ну, иди, где была.
- А я и есть, где была.
Возникла долгая пауза.
- Я же тебе сказал: разговор закончен. Васька, иди сюда.
- Но я здесь.
- Здесь - это я. Ты всё понял, что я сказал?
- Матери?
- Тебе.
- Понял. Я должен пойти к дядьке Степану за водой...
- Нет.
- Я не должен пойти к дядьке Степану за водой?
- Нет.
- А что?
- Ты должен пойти к дядьке Степану и попросить у него воду. Продолжай.
- Вода сверху тёплая, снизу холодная, боков у нее нет, дядька Степан живет Там, Где Ничего Нет, это там, где кончается Всё. Всё?
- Всё.
- Отец, последний вопрос. Я её дотащу?
Возникла долгая пауза.
- Отец, она легкая?
- Нет.
- Тяжелая?
- Нет.
- А какая?
Отец больно ударил Василия по голове.
- Я понял! Вода сверху теплая, снизу холодная, а боков у нее нет.
- Иди ешь.
- Иван, сколько Ваське дать еды?
- Немного, мам.
Василий немного поел и пошел к дядьке Степану. Через день он прошел их с отцом и матерью Всё. Через два дня он прошел чужое Всё. Через три дня он прошел всё Всё. На четвертый день он попал в ничьё То, Где Ничего Нет. И вскоре добрался Туда, Где Ничего Нет дядьки Степана.
- Дядька Степан, мой отец просит у вас воду.
- Есть хочешь?
- Хочу. Дядя Степан, мой отец просит...
- Почему ты хочешь есть?
- Я проголодался.
- Почему ты проголодался?
- Наверное, долго к вам шёл?
- Наверное. Голова еще болит?
- Болит, дядька Степан.
Степан положил руку на голову Василию.
- А сейчас?
- Сейчас не болит.
- Ну, рассказывай.
- Дядька Степан, мой отец просит у вас воду.
- Очень интересно. Продолжай.
- Всё.
- Всё? Ну, ложись отдыхай.
- А вода?
- Что вода?
Василий ударил себя по лбу.
- Дядька Степан, дайте, пожалуйста, воду.
- Так. А какая она из себя?
- Вода сверху тёплая, снизу холодная, а боков у неё нет.
- Такой штуки здесь нет. Отец тебе не сказал, что здесь ничего нет?
- Нет. Отец сказал, что вы живёте Там, Где Ничего Нет. А то, что у вас ничего нет, он не говорил.
Возникла долгая пауза.
- Ладно. Воды у меня нет. Но зато у меня есть Не Вода. Она такая же, как вода, только верха и низа у неё нет, а есть бока.
- А дайте мне Не Воду, дядя Степан.
- Но ведь отец сказал тебе, чтобы ты попросил воду?
- Воду я у вас уже просил.
- А зачем тебе Не Вода, Василий?
- Не знаю. Но мать говорит, что я даже Оттуда, Где Ничего Нет, что-нибудь да принесу.
- Василий, здесь ничего нет.
- А я всё равно принесу. Возьму Ничего и принесу домой.
- Всё Ничего ты не дотащишь.
- А я кусочек возьму и дотащу.
- Не возьмёшь.
- Почему?
- Ничего состоит из целого. Целое состоит из одного. А одно состоит из чего, Василий?
Возникла долгая пауза.
- Ничему тебя отец не учит.
Возникла долгая пауза.
- Ладно. Вот тебе, Василий, Не Вода. Осторожней. Бери её за бока.
- А за что ж ещё?
- Её можно брать за верх. Её можно брать за низ. Её можно брать за верх и низ одновременно. Её можно брать за низ и верх одновременно.
- Дядька Степан, но у Не Воды нет верха и низа.
- Правильно. Но брать Не Воду за то чего нет - можно. Повторяю. Брать - можно. Взять - нельзя. И ещё...
- Хорошо. Я возьму её за бока. До свидания, дядька Степан.
Степан сильно ударил Василия по голове.
- ...И ещё. Василий, попроси у своего отца воду и, если он даст тебе воду, принеси её мне. До свидания.
- До свидания, дядька Степан.

***

- Принес воду?
- Нет, отец.
- Почему?
- Дядька Степан сказал, что у него нет воды.
- Так я и знала. Откуда у Степана вода? У него сроду ничего не было. Вот ты мне скажи, Иван, зачем нужно было мальчишку в такую даль гонять?!
- Помолчи, мать.
- Отец, зачем вы меня посылали к дядьке Степану за водой?
- Чтобы он дал тебе Не Воду. Давай её сюда.
- Берите.
- Ты осторожно её нес? За бока?
- А за что ж ещё.
- Я говорила! Помнишь? Я говорила, что Васька какую-нибудь гадость домой принесёт!
- Если говорила, то почему опять говоришь?
- А что мне с этой Не Водой теперь делать?
- Тебе с ней ничего теперь делать не надо. Теперь я с ней делать буду.
- Отец, а что Вы будете делать с Не Водой... теперь?
- Я буду делать из неё воду.
- А как?
- У Не Воды нужно стесать бока, прибить низ, накрыть верхом и...
- Можно я тебе помогу?
Возникла долгая пауза.
- Можно. Пока я стёсываю бока, ты приготовь низ.
- А где он?
- Там, где и всегда. Внизу. Нагнись и подай.
- Возьмите.
Отец стесал бока и прибил низ.
- Теперь давай верх.
- Верх вверху?
- А где ж ещё?
- А я не достану.
- А зачем мне тот, который ты не достанешь? Ты дай мне тот, что пониже.
- Возьмите.
- Этот маленький. Возьми тот, до которого допрыгнешь.
- Возьмите. Отец, можно я накрою?
- Что ты накроешь?
- Ну, воду.
- Воды ещё нет.
- Ну, то, что будет водой.
- А что будет водой?
- То, что недавно было Не Водой, а теперь, когда Вы стесали у неё бока и привинтили низ, стало не Не Водой, но должно стать водой...
Возникла долгая пауза.
- ...То что Вы хотите накрыть... теперь.
- Нельзя. То, что я хочу накрыть, я и накрою.
Отец внимательно накрыл бока верхом.
- Какая у Вас получилась интересная вода!
- Вода еще не получилась.
- А что получилось?
- Что-то.
- А зачем нам что-то? – сказала мать.
- Что-то нам не зачем.
- Если не зачем, - так выброси, Иван, это что-то из дома.
- Помолчи, мать.
- Отец, а что нужно ещё сделать, чтобы из этого получилась вода?
- Ты знаешь. Я говорил.
Возникла долгая пауза.
- Повторяю, Василий. Верх у воды тёплый, низ у воды холодный. Ты мне какой дал низ?
- Никакой.
- А верх?
- Никакой.
- Значит, чтобы из этого получилась вода, нужно нагреть верх и охладить низ.
- А как это сделать?
- Для этого нужны тепло и холод. Ты устал с дороги?
- Нет, отец.
- Иди поешь, поспи. Утром пойдешь опять к дядьке Степану и попросишь у него тепло. Потом попросишь холод.
- А вдруг у него нет ни тепла, ни холода?
- Дурак. Конечно, нет. Степан даст тебе вместо тепла Не Тепло, а вместо холода - Не Холод. Не Теплом я охлажу низ, а Не Холодом нагрею верх и ...
- ... Получится вода!
- Сколько это будет продолжаться! Один тащит в дом Не Воду, другой мастерит из нее воду. Зачем нам в доме всякая гадость?
- Когда я доделаю воду, Василий отнесет её Степану. Дядька Степан сказал тебе, чтобы ты принёс ему воду, когда я её сделаю?
- Нет, отец. Он сказал, чтобы я принес ему воду.
- Ладно.
- Господи, а Степану зачем ещё эта вода?
- Спроси у Степана. Василий, иди ешь. Подожди. Ты знаешь как нести Не Тепло и как нести Не Холод?
- Конечно! Их нужно взять за бока.
- Голова болит?
- Немножко.
Отец положил руку Василию на голову.
- Прошла?
- Спасибо, отец.
- Чему тебя только дядька Степан учит? Не Тепло нужно нести на ладони, чтобы не нагрелось. Не Холод нужно нести в кулаке, чтобы не остыло. Иди ешь - и сразу спать.
- Иван, сколько Ваське давать есть?
- Он уже сам знает.
Василий заснул.
- Вань, вот ты мне скажи, зачем Степану вода?
- Отстань, мать.
- Вань, если Васька отнесёт ему воду, Того, Где Ничего Нет не станет.
- Степан сам так захотел.
- А помнишь, как в молодости ты Там меня первый раз...
- Что ты болтаешь, мать. Васька ещё услышит.
- Твой Васька хорошо поел и крепко спит... Вань, тебе не жалко?
- Чего мне должно быть жалко? Наиграется Степан своей водой и обратно мне её вернёт. И будет тебе опять То, Где Ничего Нет.
- А он опять что-нибудь учудит.
- Давай спать, мать.
- Отец, может не относить воду дядьке Степану?
- Ну, что я тебе говорил! Спит твой Васька?!
- Сам виноват.
-Я?!
- Так, может, не относить воду, отец?
- Я виноват?!!
- Воды ещё нет, сынок. Спи.
- Ну, знаешь, мать...
- Тише, Иван. Давай уже спать...

***
Утром первым проснулся Иван. Мать проснулась второй. Василий проснулся третьим и четвёртым.

- Отец, а почему я всегда просыпаюсь два раза?
- Первый раз ты просыпаешься за папу. Второй раз – за маму. Когда ты станешь взрослым, будешь просыпаться один раз. За себя. И тогда появится Три.
- А сейчас сколько?
- Сейчас – нисколько.
- Отец, я не понимаю.
- Садись поешь. Тебе к дядьке Степану идти.
- Отец, ты, когда свет делал, не обжёгся?
- Я же тебе уже десять раз рассказывал.
- С ребёнком общаться надо, а не по башке его лупить.
- Ладно. Во-первых, я был в рукавицах, а во-вторых, дикий свет тусклый и живёт он глубоко в норах. Если бы была вода, то я бы залил нору и свет поднялся бы на поверхность.
- Но воды нет и сейчас…
- Не перебивай, Василий, - сказала мать.
- Но я сделал просто. Я тогда впервые сделал просто. Догадаешься?
- От твоей простоты у меня до сих пор мурашки по коже.
- Не перебивай, мать.
- Ты спел призывную песню?
- Тогда я ещё не умел.
- Ты залез в нору и схватил свет?
- Дикий свет маленький и в нору даже рука не пролазила.
- Ты выкопал его?
- Тогда земля была твёрдая.
- Ну, я не знаю.
- Повторяю, я сделал просто. Я перевернул землю и вытряхнул свет в руку.
- Хорошо, что я успела вцепиться в подоконник, но головой всё равно стукнулась. Это у него называется просто! Вот у ж действительно – простота хуже воровства.
- Извини, мать, я тогда не подумал.
- Если дикий свет тусклый, как ты из него сделал светлый? – спросил Василий.
- А я опять сделал просто. Я его почистил.
- Он его целый день чистил, весь дом в свинарник превратил и сам, как чушка, ходил.
- А после того, как я его почистил, я взял войлок и натёр его до блеска.
- Папа, а можно и я свет сделаю?
- А зачем нам два света?
- Ну, если первый потеряется.
- А чего он потеряется? Я его на ночь в сундук запираю.
- Так у тебя в сундуке столько хлама.
- Не хами матери.
- Ну и что? Свет всегда видно. Теперь, благодаря свету, я вижу каждую вещь в сундуке, - сказала мать.
- Мам, можно я в сундуке пороюсь?
- Василий, сколько раз тебе повторять, ты ещё маленький.
- Мать, тебе, конечно, виднее, но я бы Василию разрешил.
- Отстань. Займитесь своею водой.
- Василий, ты хорошо поел?
- Да.
- Иди к Дядьке Степану.
- Только от Варвары подальше держись, - сказала мать.
- Какой ещё Варвары?
- Варвара не тронет, - сказал отец.
- А поди её знай. Как увидишь Варвару, давай дёру.
- Хорошо, мам. Я пошёл.

Василий всё перепутал и дал дёру, а как увидел Варвару – остановился.

- Чего уставился? Тебе что мамка сказала?
- Заняться водою.
- Так иди и занимайся.
Василий опять уставился.
- Ты глупенький?
- Почему?
- Тебе бежать от меня надо, а ты в разглядки играешь.
- Так ты Варвара?
- Ты и сам это знаешь.
- А чего я должен от тебя бежать?
- Я опасная.
- А чем ты опасная?
- Останешься – узнаешь. Останешься?
- Останусь.
- А не боишься поменяться?
- Это как?
- Если останешься, то не будешь больше тем, кем ты есть сейчас
- Это как?
- Глупенький. Так ты остаешься?
- Остаюсь.
- Но ты можешь отсюда больше не уйти.
- Ну и что?
- А как же вода?
- Очень просто. Когда-нибудь дядька Степан пойдет к нам в гости, и мы встретимся.
- Не встретитесь. Степан обходит меня седьмой дорогой.
- Слушай, а у тебя есть Не Тепло и Не Холод?
- У меня есть всё.
- Всё всё?
- Всё всё и чуточку больше.
- А у тебя есть мать?
- У меня есть и мать и отец.
- А где они?
- Они везде.
- Везде это как?
- Везде – значит повсюду.
- А здесь они тоже есть?
- Папа, мама, идите сюда.

Вышли отец и мать Варвары. Отец пожал руку Василию.

- Здравствуй, Василий, куда путь держишь?
- Иду к дядьке Степану за Не Теплом и Не Холодом
- А, будете воду делать?
- А как вы догадались?
- Я сам когда-то воду мастерил.
- А это правда, что Не Тепло нужно нести на ладони, чтобы не нагрелось, а Не Холод нужно держать в кулаке, чтобы не остыло?
- Не совсем так. Не холод нужно съесть, чтобы не остыло.
- Но если я съем Не Холод, его не будет.
- Не совсем так. Не Холод всегда будет с тобой. Твой отец уже прибил к Не Воде верх и низ?
- Да.
- А бока стесал?
- Да.
- Тогда ты возьмешь Не Воду и приложишь её верхом к животу. И все. Верх нагреется.
- А у вас есть Не Тепло и Не Холод?
- У нас есть всё.
- Всё всё?
- Всё всё и даже чуточку больше.
- А мама у вас есть?
- И мама и папа.
- А где они?
- Дома сидят. Василий ты не видел здесь коровы с белым пятнышком на лбу?
- Я кроме Варвары здесь никого не видел.
Варвара притронулась к своей голове.
- Но у меня тоже белое пятнышко на лбу.
- Хорошо. Белое пятнышко я видел, а коровы не видел.
- Не гуляй поздно, дочка.
- Хорошо, папа.
- А ты, Василий, шёл бы к дядьке Степану.
- Зачем? Не Тепло и Не Холод я попрошу у Варвары.
- А она даст тебе Не Тепло и Не Холод?
- Если не даст, я попрошу у вас.
- А ты знаешь, где нас искать?
- А чего вас искать? Вы везде.
- Ну, пока, Василий. Передашь привет своим родителям от Пантелеймона с Марией.
- Обязательно передам.

Отец с матерью ушли

- У тебя есть еще вопросы?
- Можно сесть рядом с тобой?
- Садись, если не боишься.
- А чего я должен бояться?
- Того же, чего боится и твоя мать.
- Моя мать ничего не боится, правда, она боится за меня.
- А ты за себя не боишься?
- А я всего боюсь, только за себя не боюсь.
- А чего конкретно ты боишься?
- Я боюсь глубины, высоты, широты, длины, малости, полноты, тишины, громкости и многого чего другого.
- А хочешь, я научу тебя не бояться?
- Хочу.
- Ты боишься темноты?
- Боюсь.
- Не пугайся только. Вот тебе темнота.
Делается темно
- Страшно?
- Нет.
- Почему?
- Потому что я не один.
- Ты боишься сказать, что ты не боишься, потому что с тобой я?
- Уже не боюсь.
- Хочешь, мы погрузимся в глубину?
- Мне страшно. Глубина глубокая.
- А мы уже и так глубоко.
- Я не понимаю.
Варвара даёт подзатыльник
- Ничему тебя отец не учит. Иди к Степану.
- А ты дашь мне Не тепло и не Холод?
- На, возьми.
- Спасибо.
- Глотай Не Холод. Осторожно, не запихивайся, ешь по кусочку. Ну, всё - иди.
- А как я по темноте пойду?
- Помацай рукой по земле.
- Нашёл!
- Это моя нога, глупенький. Ищи нору.
- Нащупал.
- Там внизу дикий свет. Достань его.
- Рука не пролезет.
- А ты попробуй.
- Вроде получается. Ой!
- Что такое?
- Он горячий!
- Возьми в руку Не Тепло, тогда сможешь взять этой рукой дикий свет.
- Взял. С натягом идет.
В руке Василия появился тускло мерцающий дикий свет.
- Спасибо, Варвара. Я пошел?
- Иди.
- Мне кажется, что я что-то забыл.
- Ты забыл меня поблагодарить.
- Но я сказал спасибо.
Варвара даёт подзатыльник
- Ничему тебя отец не учит. Иди. Да только с медведями не связывайся.
- Мне их бояться нечего. Я с отцом на медведя ходил
- Ну, иди.

Василий дал дёру и наткнулся на медведя.

- Мужик, посвети, а то темнота такая, читать невозможно.
Василий посветил
- Что читаешь?
- Сказки.
- Мне мама тоже читала сказки в детстве.
- А сказки они для любого возраста хороши. Тебе сколько лет?
- Восемнадцать.
- Уже мужик. На медведя уже ходил?
- Было дело. С отцом.
- А кто у тебя отец?
- Иван.
- А по отчеству?
- Нет у него отчества.
- А, это тот, который землю переворачивает? Я тогда чуть с дерева не слетел. Да, дела. Про Три хочешь понять?
- Хочу.
- Поцелуй меня.
Василий поцеловал медведя. Медведь обернулся Варварою. Варвара дала Василию подзатыльник.
- Что я такого сделал.
- А чего ты с медведем целуешься?
- Я уже взрослый, могу целоваться с кем захочу.
Варвара: А вот и не можешь. У тебя сперва должны усы вырасти, да еще у мамки спрашиваться обязан.
- А чего ты смеёшься? Мне уже разрешили в сундук залезть. Это тебе хоть о чём-нибудь говорит?!
- Всё равно с незнакомыми медведями я тебе целоваться запрещаю.
- А чего ты про Три наврала? А когда целовался, воздух в себя тянула.
- А чё, тебе воздуха жалко? У твоего отца запасы.
- Где?
- А говоришь, в сундуке рылся.
- А если бы они кончились?
- А твой отец сделал бы еще воздуха.
- А ты знаешь, как делается воздух?
- Нет ничего проще. Берёшь кусок Застывшего и прутиком его ворошишь. Застывшее начинает злиться и шебуршаться. То, что шебуршится - и есть воздух.
- А где можно взять застывшее?
Варвара погладила его по голове
- Ничему тебя отец не учит. Застывшее – плотное. Очень плотное. Оно притягивает к себе людей. Где встречаются люди, там и есть Застывшее.
- А можно я сделаю воздух?
- Давай вместе.
Берут прутики и начинают ворошить. Появляется воздух.
- Ух ты!
- А хочешь из воздуха сделаем ветер?
- А это как?
- Нужен Не Холод.
- А где его взять?
- Глупенький.
Варвара хлопает Василия по животу.
- А!
- Для создания ветра нужны два человека, Вот у меня Не Тепло.
Варвара показывает в руке Не Тепло и съедает его.
- Ветер создается на стыке Не Тепла и Не холода. Теперь надо взаимодействовать.
- А как?
- Очень просто.
Варвара приближается к Василию вплотную и выпячивает живот.
- Делай как я.
Василий выпячивает живот. Животы соприкоснулись. Они начинают тереться животами. Поднимается лёгкий ветер.
- Нравится?
- Очень. А как сделать сильный ветер, бурю?
- А ты уже вырос?
- Я же тебе говорил, мне разрешили залезть в сундук.
- Но у тебя еще усы не выросли.
- Когда мой отец женился, у него тоже усов ещё не было.
- Хорошо. Для создания сильного ветра нужно замкнуть цепь.
- Давай замкнём?
- А не испугаешься?
- Я на медведя ходил.
- Закрой глаза.

Василий закрыл глаза, и в этот момент губы Варвары слились с губами Василия. Поднялся сильный ветер. И появилось Три.

***

- Кажется, Три появилось.
- Знаю, мать.
- Что теперь будет?
- А я почём знаю?
- Но ты ведь этого хотел. Ты ведь этого всю жизнь ждал.
- Ну и хорошо.
Дверь отворилась, и вошли люди.
- Здорово, Иван. Здорово, Дарья.
- Здорово Поликарп. Здорово, Мария.
- Слыхали? Три появилось.
- Как не слыхать – слыхали.
- Мы тут с собой принесли по такому случаю.
- А у нас капуста квашенная, пирожки с картошкой, грибочки солёные.
- Ваш-то - отличился.
- Будя вам. Садимся за стол.
- Воду-то доделал?
- Щас Василий вернётся и доделаю. А что ты со своей водой сделал?
- Залил почти всё своё Всё.
- Рыба есть?
- А то как же.
- Где взял?
- Чай, не без рук.
- Может, в подкидного? Пара на пару.
- Да вы закусывайте.
- Понятное дело.
- Шестёрка пик
- На валет.

***

- Две дамы
- Короликами
- А ещё один?
- На тузик.
- А козырный тузик?
- Три. Бито.


ДОКТОРА

Доктор в Макарихе – наипервейший человек. Ежели кого медведь поломает, - тут же несут доктору гуску. А за гуску он кого хочешь, по частям соберёт. Глядишь – мужик снова к медведю шастать начнёт на своих двоих. Такой он, доктор. А ежели, к примеру, медведь трактор заломает, - доктор и тут подсобит. Карбюратор, или чё там у трактора, удалит, гусеницу пришьёт – и трактор, как новенький.
А по осени у нас в деревне ещё один доктор объявился, городской, и первым делом пошёл к нашему доктору знакомиться. И мы, конечно, здешние мужики, набились в его хату, чтобы на новенького посмотреть. Пришлый доктор гуску из саквояжа вытащил и нашему вручил. Со знакомством, мол. А наш сразу заулыбался и аппендикс заспиртованный ему подарил. А пришлый-то – законы знает, раскупорил банку с органом, разлил спирт по кружкам и тост мудрёный задвинул. За липосакцию, мол. И аппендикс надкусил. Мы вздрогнули.
Когда спирт в банке закончился, наш доктор слазил в погреб и достал самогонки. Пришлый, в ответку, открыл саквояж и вынул тушёнку городскую. Мы-то сразу гадать стали, кому пустая банка достанется. Для рыбалки вещь необходимая, чтоб червей содержать. А тут разговоры учёные пошли у докторов, да такие, что мы про банку и не вспоминали.
- Я ей говорю: «Скидавай трусы к ядрёной фене. И неча на меня пялиться. Я же доктор!». А она говорит: «Трусы я вам не отдам. Свои надо иметь». А я говорю: «Дура, на кой мне твои трусы?! Мне на фурункул посмотреть надо!»
Наш-то смеётся. А мы меж собой переглядываемся, и каждый думает, что ж это за чудо такое у городских баб – фурункул. И тут Митька как скажет:
- А у моей тоже есть фурункул.
Ну, Митька соврёт - не дорого возьмёт, а всё же сомнение закралось: а вдруг и взаправду у его бабы красотища такая. Тут все на Митьку переключились, и давай его пытать. Митька, не будь дураком, говорит, мол, всё расскажу, только банка тушёновая чур моя будет. Тут мы, конечно, обозлились. У него и баба с фурункулом, ему и банку… Дали ему в глаз. А Митька и не обиделся. А тут закуска кончилась, и городской доктор полез в саквояж и достал колбасу.
- Докторская.
У нас волосы на голове дыбом встали. Сразу вспомнили, как он и аппендиксом не побрезговал, а теперь вона и колбаса из докторов. Вот, что город с людьми делает.

 

АППОЛИНАРИЙ И ШМЫГЛЯВЫЙ

Апполинарий шёл по деревне и со всеми здоровался.
- Здорово, Степан. Как дети?
- Обыкновенно. Васька уже ходит.
- Ножками?
- За девками.
- Здрасте, Акулина. Огород вскопала?
- Вскопала, миленький. Червяка нашла. Аршина два будет. Я его в горшок посадила. К осени вырастет. Будет заместо бельевой верёвки.
- Доброго здоровья, Савелий. Жена родила?
- Вчера вечером разродилась. Шестнадцать пацанов и три девки. Сейчас на плетне обсыхают.
Апполинарий вошёл в контору. Он работал сыщиков без малого двадцать лет. В прошлом году взял к себе в помощники Ваньку. Ванька был способный, но нечистоплотный.
Ванька был в конторе и раздувал самовар.
- Здрасте, Апполинарий Силыч. Чайку не желаете?
- Иди умойся и сапоги почисти.
Пристыженный Ванька вышел.
Апполинарий поймал муху и бросил на паутину к пауку. Затем насыпал пшена курам. Куры весело зашмыгали между ног. Размочил хлеб и дал поросёнку. Насыпал корму рыбкам. Задал овса лошадям. Кабинет был просторный. Всем места хватало.
Зашёл Ванька.
- Всё. Помыл сапоги и почистил лицо.
- Пуговицу пришей.
Ванька сел с иголкой и ниткой. Тишина. Апполинарий любил тишину. Через минуту тишина закончилась. Вошёл шумный Пантелеймон. Он умел делать вокруг себя ветер. Бумажки со стола улетели. Ваньку сдуло со стула.
- Угомонись, Пантелеймон. Что случилось?
- Борьку украли!
- Сына, что ли?
- Нет. Хряка. Я пришёл утром ему помоев задать, а его нет.
- Может он сбёг?
- Какоё там. Вот записку нашёл.
- Ванька, а ну зачти.
Ванька взял записку и прочитал.
- Смерть кабанам. Сегодня ночью заберу петуха. А вот и подпись: «Шмыглявый».
Пантелеймон сделал ветер, и бумажку вырвало их рук Ваньки.
Апполинарий задумался.
- Знавал я одного Шмыглявого. Так тот игрушки у детей отбирал. Этот на мокруху не пойдёт.
- Я тоже знаю одного Шмыглявого, - сказал Ванька. - Он носом постоянно шмыгает. Но он на кабана в одиночку не пойдёт. Он даже цыплят боится.
Пантелеймон заплакал.
- Апполинарий, найди Шмыглявого. А я тебя вовек не забуду. Буду яйца каждую неделю приносить и за Ванькой следить буду, чтобы опрятным ходил.
Ванька покраснел.
- Я вот что, - утёр слёзы Пантелеймон, - петуха принёс, чтобы у тебя схоронить. Шмыглявый сюда и не сунется.
- Это ты верно заметил, что не сунется. Тогда как же мы его поймаем? Петуха отнеси домой, а мы ночью засаду сделаем. Не боись, вернём твоего Борьку.
Лицо Пантелеймона просияло.
- Спаситель ты мой! Я вот тут тебе яичек принёс, сало, курочку и красные шаровары.
- Ванька, оприходуй. А ты, Пантелеймон возвращайся домой и ложись спать. Утро вечера мудренее, а мы с Ванькой своё дело сделаем.
Пантелеймон полез целоваться. По кабинету зашумел ветер и сдул муху с паутины. Курей разметало в стороны, поросёнок забился под стол. Лошади заржали. Ваньку вжало в стену.
Пантелеймон ушёл.
- А теперь давай чаю, - сказал Апполинарий.
Ванька налил в чашку кипятку. Апполинарий налил чай в блюдце, откусил сахар и засёрбал.
- Апполинарий Силыч, я рогатину на дело возьму.
- С рогатиной на медведя ходят.
- А вдруг Шмыглявый медведь? Вы об этом не подумали?
- Медведи неграмотные. Это человек, причём местный.
- А почему вы думаете, что местный?
- Все в деревне знают, что хряк Борька самый породистый. Залётный своровал бы первого попавшегося. И на петуха пантелеймонового зуб точит. А все знают, что его петух самый топтун и есть. Таких топтунов ни у кого не сыщешь. Стало быть, вот так. Ты пуговицу пришил?
- Ага. Ну и умный вы, Пантелеймон Силыч. Только я не глупее вас. Сделаем так. Шмыглявого будем ловить на живца.
- Это как?
- А так. Я петухом наряжусь. Шмыглявый меня, значит, в мешок - и к себе в малину. Я дырочку проколупаю в мешке и буду через неё высыпать конфеты, чтобы вам путь помечать. А в малине его и Борьку найдём, если жив ещё.
- А где ты возьмёшь конфеты?
- В том-то и дело, Аполлинарий Силыч. Все знают, что пантелеймонов петух конфеты любит. А Шмыглявый не дурак. Он в мешок, где петуха держать будет, конфет насыплет, чтобы петух голос не подавал.
- Хороший у тебя план. Только одна дырочка у него имеется. Шмыглявый в мешок кур наберёт, чтобы петух их топтал и голоса не подавал. Все знают, что этот петух постоянно топчет. А дальше - смотри. Кладёт тебя Шмыглявый в мешок, а кур не проведёшь. Они сразу подмену почуют и шум поднимут. Шмыглявый тебя за горло - и нету Ваньки.
- Так что же делать будем?
Апполинарий укусил сахар и отхлебнул из блюдца.
- Хорошо. Ты, Ванька, корзинку грибов принеси.
- На что они вам? Для дела? А понял! Мы Борьку на грибы выменяем. Все Шмыглявые грибы любят. Точно?
- У тебя времени, пока я весь самовар не выпью. Ночью идём в засаду.
Ванька взял корзинку и пошёл в лес.
Апполинарий позвал паука, посадил его на плечо.
- Шмыглявый! - прокричал паук.
- Знаю. Ты не кричи.
Паук прикорнул на плече. Апполинарий снял очки и захрапел прямо на стуле.
К вечеру вернулся Ванька с полной корзиной грибов. От шума проснулся паук.
- Шмыглявый! - закричал он.
Проснулся Апполинарий. Он стряхнул паука на паутину.
- Рыжики есть?
- И рыжики, и волнушки, и горькушки, - отрапортовал Ванька.
- А лисички?
- И лисички, и зонтики, и зеленушки, и козлята, и боровички.
- А валуи?
- И валуи, и опята, и строчки, и сморчки, и дождевики и сыроежки, и грузди, и подберёзовики, и подосиновики.
- А трюфеля?
- И трюфеля.
- Молодец. Собирайся. Пора.
Сыщики пошли к дому Пантелеймона и со всеми здоровались.
- Здорово, Апполинарий Силыч. В засаду идёте? Я вам пирожки напекла. Ночь длинная.
- Здравия желаем, Апполинарий. Вот вареники с вишней. В засаде, небось, голодно.
- Здрасте, Апполинарий Силыч. Возьмите моего пацана. Пусть к засаде привыкает. Он будет молчать. Только возьмите.
Пантелеймон встретил сыщиков у калитки.
- Давно вас высматриваю. Вот жена борща наготовила. Возьмите в засаду.
- Иди спать, Пантелеймон, - сказал Апполинарий. - А то всё дело испортишь.
Пантелеймон заволновался. Поднялся ветер и сбил Ваньку с ног.
- Не могу я спать. Ты оружие взял?
- Взял, - сказал Апполинарий и показал на корзинку с грибами.
- Ядовитые? - шёпотом спросил Пантелеймон.
- Съедобные.
- А это ещё что за пацан с вами?
- В засаде с нами будет сидеть. Говорят, что молчаливый.
- А, тебе виднее. Что мне делать?
- Я уже говорил. Иди спать, а не то своим ветром всё испортишь.
- Хорошо. Только ты мне Шмыглявого живым возьми. Я сам его горло пощупаю.
- Обещаю.
- Курятник вон там, - Пантелеймон махнул рукой. – Ну, я пошёл.
Апполинарий, Ванька и пацан вошли в курятник. Куры равнодушно зашмыгали у них перед ногами. Красавец петух топтал.
- Что делать? - шёпотом спросил Ванька.
- Пирожки кушать.
- Все?
- Все.
Апполинарий уселся на насест и достал пирожки.
- Ешьте, - сказал он Ваньке и пацану.
Время тянулось долго. Все пирожки были съедены.
- Что теперь делать? - спросил Ванька.
- Вареники с вишней есть.
Когда вареники были съедены, Ванька занервничал.
- Как бы Шмыглявого не упустить. Надо что-то делать. Давайте я в дозор схожу.
- Не суетись, Ванька. Ещё борщ не съели.
Стали есть борщ. Съели. Куры давно уже спали. Один петух топтал сонную курицу.
- Ванька заскрёб ложкой по дну котелка. Что теперь, Апполинарий Силыч? Заставите грибы кушать?
- Грибы кушать не надо. Сейчас надо молчать. И молчать, что бы не происходило.
Зависла тишина. Только пыхтел петух. Вдруг раздался шорох. Ванька с пацаном насторожились. И тут в дверном проёме показался большой кабан с мешком за спиной. Не замечая людей, он крадучись подошёл к петуху, снял его с курицы и засунул в мешок.
- Здорово, Шмыглявый, - хрипло сказал Апполинарий.
Хряк вздрогнул и выпусти мешок. Петух недовольно крякнул.

***

В камине уютно потрескивали дрова. Борька задумчиво глядел на огонь и ел трюфеля. Петух клевал волнушку. Апполинарий сёрбал чай.
- Понимаешь, Апполинарий, Пантелеймон меня со двора не выпускал. А я трюфеля люблю, ты же знаешь. Надоело всё. Вот я в лес и подался. А петух у него скоро загнётся. Постоянно топчет. Он же больной. Ему грибочки нужны.
Хряк улыбнулся.
- Вон как волнушку клюёт. Даже про курей забыл. Он же больной, Апполинарий. У него тестостерон зашкаливает. Он без курицы ни минуты не может. Сон нарушен, сердишко шалит. Того и гляди - загнётся. Ему грибы есть надо. У них фермент особый есть, который тестостерону не даёт развернуться. Ну, ты сам прекрасно знаешь. Вот я и хотел его в лес забрать. Там грибы. А Пантелеймон этого не понимает. Он только ветер гоняет. Спасибо тебе, что вошёл в положение.
- Ты, Борька, того, возвращайся, - сказал Апполинарий. Я с Пантелеймоном поговорю. И у петуха грибы круглый год будут. Не переживай.
- Спасибо, ты хороший мужик. Ладно, я пошёл.
Борька посадил петуха в мешок, взял корзинку с грибами и вышел.
- Иди умойся, Ванька, ты весь в борще.
- Я сейчас. Про грибы я понял. Тестостерон, там, ферменты. Но как вы догадались, что Шмыглявый - это Борька?
Апполинарий рассмеялся до кашля.
- Шмыглявый! - крикнул паук.
Апполинарий отхлебнул чаю и подбросил дровишко в камин. Затем поймал муху и бросил на паутину.
- Борька мой одноклассник. За одной партой сидели. Я его почерк хорошо знаю.
И Апполинарий расхохотался.

СКАЗ ПРО ЖИД-РЫБУ

Модест вернулся из лесу с двумя медведями. Медведи были мужского полу и всю дорогу пили водку. Модест оставил медведей в телеге, а сам вошёл в дом. Агриппина, его жена, лежала на печи и громко голосила.
- Что случилось?  - спросил Модест.
- Тришку цыгане украли!
Модест насупился. Тришка был младшим любимым сыном. Остальные дети выбежали во двор и стали играть с пьяными медведями.
- Детей загони домой и никуда не выпускай. К вечеру вернусь с Тришкой.
Модест взял со стола луковицу и медленно съел её. Затем прихватил ведро и вышел. Набрал в колодце воды и пошёл к телеге. Дети мутузили животных. Те пьяно хихикали.
- А ну отойдите, - сказал Модест.
Дети ссыпались с медведей. Модест окатил косолапых из ведра. Медведи недовольно зашебуршали. Модест брал воду и обливал медведей до тех пор, пока они не протрезвели.
- Будя, - сказал старший медведь.
- Чё надо, Модест? - спросил младший.
- Цыганей искать будем.
- Они пошлина север. Запах оттуда идёт, - сказал старший.
Модест сел в телегу и поехал на север. Впереди бежали медведи. Через два часа медведи унюхали дым от костра.
- Цыгане на привале, - сказал старший
- Идите разведайте, что к чему, а я тут пока побуду.
Медведи тихо ушли. К телеге подошёл заяц.
- Тришку твоего видел. С цыганами он, - сказал заяц.
- Знаю, - ответил Модест. Сам-то ты как?
- Да никак. Тоска. Попивать стал. Водочки не найдётся?
Модест протянул зайцу бутылку.
- Со мной выпьешь? - спросил заяц.
- Погодь. Тришку верну, тогда  и загуляю.
Заяц отхлебнул из горла.
- Может, подсобить чем? Я могу. Я когда выпиваю, в кураж вхожу. Могу цыгану морду набить.
- Спасибо, косой. Давай медведей дождёмся.
Заяц допил бутылку, а тут и медведи вернулись.
- Цыганей много. Все водку пьют. А Тришка картошку печёную ест. Его за ногу привязали, чтобы не сбёг, - сказал старший.
- Я уже в кураже, - пьяно сказал заяц.
- Тебя одного маловато будет, - сказал Модест. - Нужен ёж. Цыгане больше всего ежа боятся.
- А где я тебе найду его?
- Ежа искать не надо. Он сам придёт.
В ожидании ежа Модест закурил. Закурили заяц. После третьей самокрутки появился ёж.
- Здоров, Модест, - сказал ёж
- Здорово.
- Плохо выглядишь.
- Цыгане Тришку увели.
Ёж закурил и тут же затушил.
- Пошли.
Модест сел в телегу и тронул. Медведи и заяц шли рядом. Впереди шёл ёж.
Пришли в табор и стали посреди.
Пьяные цыгане полезли было в драку, но заметили ежа.
- Нечестно, Модест, ежа с собой приводить. Не по-христиански. А Тришку мы тебе всё равно не отдадим, - сказал молодой цыган.
- Я щас, - сказал заяц и полез в драку.
Оба пьяные - и цыган и заяц – бились наотмашь. Наконец цыган залепил зайцу и разбил ему нос.
- Я щас, - сказал заяц, - только водки выпью.
- Слабой у вас заяц, - сказал молодой цыган. – Давай посмотрим, на что ваши медведи годятся.
- Модест, мы же их покалечим, - сказал старшой.
В центр выступил огромный, как два медведя, цыган.
- Со мной будете бороться, - сказал он.
Модест кивнул. Медведи не спеша подошли к цыгану и стали его раскачивать из стороны в сторону. Цыган даже не шелохнулся. Тогда один медведь забрался по нему как по дереву и стал мять его голову. Цыган тряхнул головой, и медведь полетел на землю. Тогда медведи стали крутить ему руки. Заяц допил водку.
- Чую кураж, - сказал заяц и накинулся на цыгана с кулаками. Цыган освободил одну руку, ухватил зайца за уши и забросил в реку. Затем взял медведей в охапку, помесил их и отпустил. Медведи, поджав хвосты, побежали и спрятались за ежа.
В центр выступил цыганский барон.
- Не видать тебе, Модест, Тришки, даже если все ежи будут за тебя. Тришка станет моим сыном, а моя жена будет за ним следить. Из-за спины барона вышла его жена Ада.
- Модест, у тебя еще дети есть. Тебе хватит. Зачем тебе Тришка? А я его ай-не-не научу делать. Хочешь, взамен Тришки я тебе погадаю?
- Не вмешивайся, женщина, - сказал цыганский барон. - Хочешь, заместо Тишки я тебе своего пса отдам? Чпок, иди сюда.
К барону подошёл большой пёс.
- Хочешь пойти к Модесту? - спросил цыган у собаки.
- Хозяин, не нравится мне твоя идея. Модест мужик. А ни один мужик не умеет делать ай-не-не. А мне без ай-не-не никак нельзя. Затоскую я. Отдай лучше ему Тришку. Ты же видишь, с ним ёж.
- Ты лучше посоветуй, что нам с ежом делать, Чпок, - сказал цыганский барон.
- Супротив ежа цыгане идти не могут. У него взгляд тяжёлый. Такой взгляд только хомячки выдерживают.
- А у нас с хомячками мир? - спросил цыганский барон.
- Хомячки нам помогать не будут. Они вообще ни во что не вмешиваются.
- А среди хомячков есть цыгане?
- Есть, но они ай-не-не не умеют делать.
-Всё равно сбегай за хомячками-цыганами.
Пёс убежал. К Модесту подошёл мокрый заяц с рыбой.
- Вот - рыбу поймал, - сказал заяц. - Щас съем её для куражу и цыганам морду набью.
- Дурак ты, заяц, - сказала рыба. Я рыба-заяц. Ты что, будешь сродственника есть? Тебе для еды сгодится рыба-рыба, али рыба-рак.
- Вот дела. Модест, мне эту рыбу есть нельзя, съешь её ты.
Модест взял рыбу.
- Не дури, Модест, - сказала рыба. Я рыба-мужик. Ты что мужика есть будешь?
- Хитрая ты рыба, - сказал Модест, как рыба-еврей. Ты лучше посоветуй, как с хомячками справится.
- А нечего с ними справляться, - сказала рыба. - Хомячки ни во что не вмешиваются.
- А хомячки-цыгане?
-Эти могут, - рыба задумалась. Супротив них только рыба-жид выдюжит.
К цыганскому барону подбежал Чпок.
- Хозяин, хомячки-цыгане пришли.
Хомячки выстроились перед ежом и стали смотреть ему в глаза.
Ёж заёрзал.
- Модест, не выдюжу я. Рыба-жид нужна.
- Какие проблемы, - сказала рыба. - У меня мама была еврейка. А ну подайте-ка мне хомячков.
Хомячки увидели рыбу и попятились.
- Как тебя зовут? - спросила рыба цыганского барона.
- Роман.
- Рома, Тишку ты воровал?
- Я.
- Надо вернуть.
- А кто его ай-не-не научит?
- Зачем ему твоё «ай-не-не»? Я его вей-не-не научу. Приведи сюда Тишку.
- Ада, приведи пацана.
Женщина отвязала Тишку. Тишка бросился к отцу и забрался ему на руки.
- Цыгане, - сказала рыба, - я вас прощаю. Хомячки, вы свободны. Модест поехали пить водку.
- Я щас, - сказал заяц.
Он подбежал к цыганскому барону и двинул его под дых.
Модест сел с Тишкой и рыбой в телегу и двинулся в сторону дома. Медведи ёж и заяц тоже забрались в телегу.
- Где водка? - спросила рыба.
- Вот, - сказал Модест и достал бутылку.
- Рыба взяла бутылку в руки и внимательно на неё посмотрела.
- Это мужицкая водка. Пусть её медведи пьют.
Медведи одобрительно зацокали языками и взяли бутылку.
- Мне бы жидовскую водочку, - мечтательно сказала рыба.
- А где её взять? - спросил Модест.
- А она на жид-дереве растёт. Кто выпьет, тот вей-не-не делает.
Вскоре вся компания приехала домой. Пьяные. Агриппина, жена Модеста, накрыла на стол. Заяц в кураже расквасил губу старшому медведю. Ежу приглянулась хозяйская курица, за что получил от петуха в глаз. Модест напился и полез целоваться с рыбой и получил по голове от Агриппины. А ещё заяц получил от зайчихи, которая пришла забирать его домой. Вот такие они зайцы. Зато рыбы – другие.

СКАЗ ПРО МУЖИКА ЕГОРА И МУЖИКА ИННОКЕНТИЯ, А НЕ ПРО ДОРМИДОНТА

Егор слез с печи, воткнул ноги в валенки и устроился с гуслями перед мышиной норкой. Ударил по струнам и затянул нудную песню про холодную зиму и теплую печку. На проигрыше из норы вылезла мышь, за ней другая, затем еще одна. Мыши сели перед Егором, подперли щёки лапами и стали ему подвывать. Внезапно Егор протянул руку и схватил одну мышь. С лавки раздалось ленивое мяуканье.
- Уже несу, - сказал Егор и направился к лавке.
Жирная кошка Муся неловко свалилась с лавки и протянула лапы навстречу хозяину. Егор сунул ей мышь и пошёл топить печь.
Дверь со скрипом отворилась, и вместе с клубами пара в хату вошел Иннокентий с какой-то бабой.
- Здоров, Иннокентий. Это кто с тобой?
- Говорит, что учительница. Из города приехала. Жить ей пока негде, так пущай у тебя поживет.
- Мышей боишься? – обратился Егор к учительнице.
- Если на картинке, то не боюсь, - улыбнулась женщина. – Меня Матрёна зовут.
- Зверь, покажи игрушку, - обратился Егор к Мусе.
Муся вытянула лапу с зажатой в ней мышью в сторону Матрёны. Учительница завизжала и сиганула в открытый погреб.
- Это правильно, - сказал Егор. – Заодно и соленых огурцов прихвати.
- Я отсюда не вылезу, - раздалось из погреба.
- И правильно, не вылазь. Крысам не так скучно будет.
Из погреба с криком выскочила Матрёна и сиганула на печь.
- Огурцы забыла, - сказал Иннокентий.
- А может, ну их эти огурцы?
- А чем закусывать-то будем? – грубовато ответил Егор.
- У меня в сумке пряники, - обрадовалась Матрёна.
- Солёные? – не удержался Иннокентий, и мужики засмеялись. – Ладно, сам слазаю.
Иннокентий юркнул в погреб и через минуту появился, держа в обеих руках бутыль самогона, миску с огурцами и шмат сала.
- Слазь с печи, Матрена, к ядреной фене. Сало нужно порезать, - сказал Егор.
Матрёна покинула свое убежище и стала ловко орудовать ножом.
Егор разлил по стаканам.
- Коль учительница, то учи, как пить самогонку, - сказал Иннокентий.
- Может, с водой разбавить? - неуверенно сказала Матрёна.
- Так воды в доме нет, - сказал Егор.
- Погоди, Егор, у меня на руке водянка. Могу нацедить, - сказал Иннокентий и засмеялся.
- Ладно, Кеша, хватит смущать женщину. Будем пить, как умеем.
- Ты вот скажи, Матрёна, ты учительница - чего? Чему учить-то будешь? – спросил Иннокентий.
- Я учительница пения, - сказала Матрёна.
- Споёшь? – попросил Иннокентий.
- А инструмент в доме есть?
- Имеется, - сказал Егор и протянул ей гусли.
Матрёна ударила по гуслям и, закрыв глаза, затянула красивую грустную песню. Из норы потянулись мыши и уселись перед ней. Муся отпустила свою игрушку, и заигранная мышь зигзагами приблизилась к Матрёне. Егор шикнул на мышей, и они отодвинулись подальше от Матрёны.
В окно заглянул дед Дормидонт.
- Опять сказка не про меня, - вздохнул Дормидонт и пошёл дальше.
- Про меня надо писать, - ворчал Дормидонт. – У меня три сына, причем младший – дурак. Да ещё у моей бабки разбитое корыто.
 
СКАЗКА ПРО ЦАРСКУ ДОЧКУ И ЧУДУ-ЮДУ

Было у отца три коровы и сын Макар. Каждое утро Макар доил скотину и отвозил молоко на базар. Однажды на базар пришел царёв повар, чтобы купить молока для царского омлета. А молоко было только у Макара. Повар попробовал напиток причмокнул и сказал.
- Я забираю всё. Только денег в казне нет. А за молоко я тебя поцелую.
- Отродясь такого не было, чтобы сын Прокопа целовался с мужиком. Пусть меня царская дочь поцелует.
- По рукам.
Привел повар Макара во дворец, а сам ушёл на кухню. Макар, недолго думая, отправился в опочивальню царской дочки. Заходит и видит – стоит девушка и как-то странно приседает.
- А что ты тут делаешь? – удивился Макар.
- Не видишь? Книксен разучиваю.
- Так ты, тово, глубжее приседай и всё получится.
- Откуда ты такой ученый выискался?
- Я Макар, сын Прокопа. Наши коровы все умеют книксен делать. На случай, если какой-нибудь царь к нам в гости пожалует. А ты, стало быть, царская дочка?
- Царская, царская.
- Тогда у меня к тебе дело. Ты целоваться умеешь?
- Да у меня мозоли на губах не сходят!
- Ну, тогда целуй меня, да я пойду.
- Нахал! – вспыхнула королевская дочка и влепила Макару пощёчину.
Отворилась дверь и вошел царь.
- Папа…
- Я все знаю, дочка. Я подслушивал. Поцелуй его, дочка, а то мы без омлета останемся.
- Сам с ним целуйся, раз такой умный.
Царь снял корону и устало опустился в кресло.
- Сынок, а крепкое мужское рукопожатие тебя не устроит?
- Поцелуя царской дочки ничто не заменит.
Царь вдруг внимательно вгляделся в лицо Макара.
- Что-то мне твое лицо знакомо.
- Вспомнили, царь-батюшка? Вы же в прошлом году у нас после охоты остановиться изволили.
- Верно! У вас еще коровы книксен умеют делать.
- Вы еще мою матушку во дворец забрали учительницей книксена для вашей дочери.
- Как же, как же, Марфа Ивановна достойная женщина. Слушай, ну его этот поцелуй. Не пристало мужчине мокроту разводить. Оставайся жить во дворце. Будешь моим шофёром.
- А что это такое?
- Да толком и я не знаю. Мой чародей заглянул в будущее и сказал, что там полно шофёров
- Спасибо тебе, царь-батюшка, за предложение. Только я не хочу быть шофёром. А хочу жениться на твоей дочери.
- Это можно. Только ты условия помнишь?
- А как же. Нужно победить чуду-юду. Только где ж его искать?
- В этом я тебе помогу. Сейчас позвоню по телефону.
- А что такое телефон?
- А кто его знает. Ты у моего чародея спроси.
Царь позвонил в колокольчик. Открылась потайная дверь, и вошёл мужичок, чудной весь из себя.
- Чуду-юду вызывали?
- Входи, входи, любезный. Познакомься. Это Макар. Просит руки моей дочери.
- А, это хорошее дело. Девке давно пора замуж.
- Так вот, Макар собрался тебя победить.
- Святое дело. Эй, Макар, а у тебя есть меч, чтобы разрубить меня надвое?
- Нет.
- А копьё, чтобы пронзить меня насквозь?
- Тоже нет.
- А булава, чтобы вогнать меня в землю?
- И её нет.
- А что у тебя есть?
- Три коровы.
- Царь-батюшка, что ты мне за богатыря подсунул без вооружения?!
- Ну, пусть он тебя загадкой победит.
Чуда-юда вздохнул и сказал.
- Макар, ты загадку знаешь?
- Сейчас придумаю.
- Я жду.
- Ага, слушай. У царя на службе состоит и постоянно звонит.
- Лакей?
- Не угадал. Шофёр с телефоном
- Что еще за «шофёр с телефоном»? Не по-честному.
- Все по-честному. У чародея спроси.
- А ты что скажешь, царь-батюшка?
- Будем готовиться к свадьбе.
Царская дочка подошла к отцу и сказала.
- Только «горько» кричать не надо. У меня еще мозоли не сошли.

СКАЗ ПРО АРХИПА И ЧЁРТА

Архип пришёл к колодцу и опустил ведро. Покрутил ручку и вытащил ведро вместе с чёртом.
- А ты, рогатый, откуда взялся?
- Дурной ты, Архип. Живу я тут. Пошли ко мне в гости?
- Пошли.
Спустились они в колодец, а там лес и стоит на опушке домик. Чёрт пригласил войти. Вошел Архип, а ему на шею сразу чертенята бросились.
- Архип, ты нам гостинцев принес? – спросил самый младшенький.
Архип порылся по карманам и достал гайку.
- О!!! - обрадовался чертёнок. – Я резьбу на рожках сделаю и накручу гайку.
- Ты садись, потчевать тебя буду, - сказала чертовка.
Перед Архипом тут же появилась миска с супом.
- Из чего суп? - поинтересовался Архип.
- Из плохих мыслей.
Съел всю миску Архип и добавки попросил.
- Хорошие у вас плохие мысли. А на второе что?
- Запечённая зависть, - ответила хозяйка.
Съел Архип зависть и тарелку вытер хлебом.
- А что ж вы меня не поете?
- А вот тебе наливка из брехни.
Архип выпил, затем ещё стакан и ещё. Наливка кончилась.
- Хозяйка налей ещё брехни.
- Нету.
- Брехня.
И тут же в стакане появилась жидкость.

СКАЗ ПРО БОРИСА И УВАЛЬНЯ

Борис купил на ярмарке гуся с проплешиной и теперь шёл домой. И вот он повстречался на полпути с мужиком.
Мужик наступил Борису на ногу, а Борис не огорчился, а обрадовался.
- Ты хороший увалень, давай жить вместе.
- А зачем я тебе? – спросил мужик.
- Ты будешь наступать мне на ноги, пинать меня, облокачиваться на меня, а я буду радоваться.
- Странный ты какой-то, - удивился мужик. - Я к тебе сейчас и пойду. У меня пожитков нет.
- Это хорошо, что нет, а то у меня пожитков - завались.
- А какие у тебя пожитки? Полезные? - спросил мужик.
- Да какие хочешь. Есть даже никчемные, но авось для тебя будут полезные.
- Это хорошо, - сказал мужик. - Я пожитки люблю. У меня самого-то их нет, но когда появятся, я их буду ронять, ломать и щербовать.
- А как это - щербовать? – спросил Борис.
- Очень просто. Если у тебя среди пожитков есть тарелки али чашки, я буду на них делать щербинки.
- Жалко, что мы раньше с тобой не встретились, - сказал Борис. - Например, вчера. Я такую замечательную чашку разбил! Без единой щербинки чашка была.
- Не беда, - сказал мужик. - Я ее склею и защербатю. - Жалко, гусь у тебя щербатый, а то я бы и его – того.

СКАЗ ПРО ДЕМИДА

Демид жил один. Однажды пришли к нему бабы и говорят.
- Доставай, Демид, самогон, потолковать надо.
- Я завсегда разговору рад, - сказал Демид, доставая бутылку. - Об чём говорить будем?
- Ты почему на нас не заришься? – спросили бабы. – Все мужики на нас зарятся, а ты нет.
- Я бы с удовольствием на вас зарился, если бы умел.
- А мы тебя научим. Хватаешь любую из нас и начинаешь зариться.
- А когда я позарюсь, что мне потом с этой бабой делать?
- Эту бабу можешь оставить себе.
- А что вы в это время будете делать, пока я буду зариться?
- Мы будем зариться на самогон.
- Так дело не пойдет. Давайте так: я буду зариться на самогон, а вы будете зариться друг на друга.
- Нешто ты думаешь, что бабу может заинтересовать баба? Это не интересное занятие. Бабе мужик нужен.
- Так бы и сказали. – Демид открыл сундук и выдал каждой бабе по мужику.
- А чё у тебя мужики в сундуке хранятся?
- Мы, мужики, скрытные.

СКАЗ ПРО ДОРМИДОНТА

Собрались мужики у Дормидонта лясы поточить.
- Мужики, сказывают, что на свете есть такие твари – бабами называются.
- Они выходят в полнолуние из своих нор и охотятся на мужиков. Они затаскивают мужиков к себе и тискают.
- Ужас какой! Ведь если мужика долго тискать, он становится вялым и начинает усюсюкать.
- Но самое страшное, - бабы купают мужика. А все мы знаем, что настоящий мужик должен быть вонючим.
- Ежели от мужика не пахнет, как другие мужики узнают, что они находятся на его территории?
- А еще, мужики, бабы баюкают мужиков на груди. А тогда, считай, пропал мужик. Тот, кого баюкают, прилипает к бабе навсегда.
- А еще на мужика ужас наводят бабские мамки. Те хватают мужика и баламутят его. Вот такая у мужика жизнь получается: мамки его баламутят, а бабы тискают.
Тот разговор был давно. Страшные бабы расплодились по всей земле. Некоторые мужики схоронились от баб в диких лесах.
Но зато теперь всегда можно понять баба ты или мужик. Если тебя тискают, значит, ты настоящий мужик.

СКАЗ ПРО ФРОЛА И ЗАЙЦЕВ

Фрол сидел на пне и играл на дудке. Тут к нему подошел заяц.
- Мужик, подари дудку, а я за это тебе свою шапку отдам.
- А на что мне твоя шапка? У меня своя есть.
- А моя шапка не простая, а волшебная. Из неё, по желанию, можно что хош вытаскивать. Если тебе не жалко, то давай меняться.
Поменялись. Фрол повертел шапку и вытащил из нее другого зайца.
- Здорово, Фрол, сказал другой заяц, - у меня сегодня день рождения. Подари мне свой пиджак с карманами. Я в нём жить буду.
- Зачем тебе мой пиджак. Он никакой не волшебный.
- Зато я буду жить в одном кармане, а моя зайчиха в другом.
Делать нечего, отдал Фрол свой пиджак зайцу, а сам залез в шапку и вытащил из нее другой пиджак с карманами.
Полез Фрол в карман и вытащил ещё одного зайца. Ещё один заяц и говорит.
- Фрол, дай мне что-нибудь, а то у одного зайца сегодня день рождения, а мне нечего подарить.
- Но у меня ничего нет.
- А ты в карманах посмотри.
- Полез Фрол по карманам и стал отовсюду вытаскивать зайцев.
Полез в шапку – и там зайцы
- Зайцы, как вы меня задолбали!!!
Зайцы извинились и пошли задалбливать тебя, читатель.

СКАЗ ПРО ДАНИЛУ, И ГЛАШКУ

Глафира встретила Данилу и сразу начала ругаться.
- Ты где был?
- С мужиками на медведя ходил.
- Врёшь! Я оббегала всех медведей, и все в один голос твердят, что никаких мужиков не видели!
- Врут, Глашка, ей богу! Мы были у медведя из ближайшей берлоги.
- Чем докажешь, ирод?!
- Миша, входи, - сказал Данила.
В дом ввалился пьяный медведь и сразу стал шарить по кастрюлям.
- Глафира, где ты самогон прячешь? – заплетающимся языком спросил медведь.
- Иди проспись, Миша, - сказала Глафира.
- Не-а, сказал медведь, - мы щас с Данилой выпьем и пойдем на лося, рога ему пообломаем.
- Правильно, Миша, - сказал Данила. – Чтоб к бабам нашим не приставал.
Из соседней комнаты неожиданно вышел огромный лось.
- Глафира, с каких это пор меня в твоем доме оскорбляют?
- Глашка, а что сохатый делает в нашем доме? – спросил Данила.
Глафира уставилась на лося и спросила.
- Ты что делаешь в нашем доме, лось?
- Жена за солью послала, - сказал лось.
- Глашка, - сказал Данила, - больше никто к тебе за солью не приходил?!
- Отступись, Данила, - сказал лось. – Люблю я её.
- Глашку?!! – вскричали Данила и медведь.
- Какую - Глашку? – удивился лось. – Сол!.

СКАЗ ПРО ИВАНА И ЗЕМЛЯНУЮ БАБУ

Иван вышел во двор и увидел, что у него в огороде копается Пётр.
- Ты чего копаешься в моем огороде?
- Дело в том, что у меня своего огорода нет, а копаться я люблю, - ответил Пётр. Давай копаться вместе.
- А что ты уже нарыл? – спросил Иван.
- Земляную воду нашел в бутылке. Давай попробуем.
- Так это же самогон, - сказал, попробовав, Иван. Я его в прошлом году зарыл. - А это что у тебя такое волосатое?
- Это земляная баба. Редкий экземпляр. Большая удача, что я её откопал.
- А что она умеет делать? - спросил Иван.
- С помощью земляной бабы можно землянику добывать. Она её чует.
- А где она будет жить?
- Знамо где – в землянке - вместе с земляками.
- А земляков тоже нужно откопать? - спросил Иван.
- Земляки сами заведутся, как только кто-то откопает земляную бабу. Вот ты первый завёлся, стоило мне её откопать.
- Это ты первый завёлся в моем огороде! - взвился Иван.
- Мужики, не заводитесь, - сказала земляная баба.

СКАЗ ПРО МАКСИМИЛИАНА И БОГА

Максимилиан решил, что уже пора и пошёл к Богу. Путь предстоял неблизкий: до соседней деревни было пять верст.
Бог жил в обычном деревянном доме. Максимилиан отворил дверь и зашёл.
- Запираться надо, - сказал Максимилиан хозяину. - Разные ходют.
Бог засмеялся.
- А чего мне бояться? Я же Бог.
- Сейчас такие людишки, что не посмотрят на звания. Самовар стащат - и поминай как звали.
- Вместо того, чтобы воспитывать, сказал бы чего пожаловал.
- Да вот не знаю, идти ли мне на тот свет или нет.
- Все туда рано или поздно приходят, а ты чего кочевряжешься?
- А чего я там делать буду? Я пить люблю, курить, а в раю этого не достанешь.
- Есть такое дело, - говорит Бог. - Я и сам за табачком и самогоночкой на землю спускаюсь.
- Тебе хорошо, а меня кто пустит?
- А ты не переживай. Если что, - я сгоняю.
Максимилиан обнял Бога и поцеловал.
- Ну что, Максимилиан, пойдешь теперь в рай?
- Надо подумать. Мне хорошая компания нужна, с кем и выпить можно и поговорить.
- А на какие темы ты любишь говорить? Может, я на что сгожусь?
- Обычно мы с мужиками спорим, есть ли Бог.
- Отлично, это моя любимая тема.

СКАЗ ПРО ОБРОСИМ И ЕФРОСИНЬЮ

У Обросима случился день рождения. Обычно к нему в этот день никто не приходил. А тут пришла Марфа.
- Я долго думала, что тебе подарить, - сказала Марфа. - И придумала, что лучшим подарком для тебя будет моя дочь Ефросинья.
Из-за спины мамки вышла Ефросинья. Она стала посреди комнаты и начала танцевать.
Затем махнула рукавом, - и на столе появилась самогонка. Махнула другим рукавом, - и рядом с бутылкой возник жареный поросёнок.
Ефросинья села за стол, налила себе самогонки и принялась за поросёнка. Вскоре не осталось ни выпивки, ни еды.
- Видишь, какой полезный подарок я тебе сделала, - сказала Марфа. - Он сам себя прокормить может.
- Да, но при этом мужик голодным остался, - возмутился Обросим.
- Не горюй, - сказала Марфа. - Дёрни её за косу и увидишь, что будет.
Дёрнул Обросим Ефросинью за косу, - и тут же на столе оказалась выпивка и закуска. Дёрнул ещё раз - появились мужики. Все съели и выпили.
- Дёрни ещё раз, - сказала Ефросинья.
Обросим не стал раздумывать и дернул подальше от такого подарка. Только его и видели.

СКАЗ ПРО ОНУФРИЯ И СКОМОРОХА

Онуфрий поехал на ярмарку прикупить всякого для домашних нужд. На площади выступали скоморохи.
- Смотрите, Онуфрий приехал! - вскричал один скоморох. - Онуфрий, купи у меня два кулака, - будет, чем жену воспитывать! - Толпа засмеялась.
Онуфрий снял с себя сапог и запустил в охальника. Тот схватил сапог, оседлал его и пустился в шуточный галоп.
- Онуфрий, что ты молчишь? Купи у меня мешок слов, они у меня жирные, сочные. Будешь ими жену угощать, - паясничал скоморох.
Онуфрий снял с себя второй сапог и кинул в скомороха.
- Какой просторный кошелёк! Буду хранить в нём свою ногу, - сказал шут и надел сапог.
- Тебе не весело, Онуфрий?! Купи у меня пыхтелку! Будешь на жену пыхтеть! – Шут прошёлся колесом.
Онуфрий изловчился и поймал скомороха. Он заверещал.
- Я забираю тебя домой. Будешь мою жену учить меня веселить.
Онуфрий принёс шута домой.
- Вот - принёс тебе, жена, дурилку. Он тебя будет учить веселить меня.
На следующий день к Онуфрию подошла жена и радостно произнесла.
- Онуфрий, купи у меня вязанку дырок! Будешь в них за мной с шутом подглядывать!

СКАЗ ПРО ПАФНУТИЯ И НЕНИЛУ

Пафнутий ехал на коне, куда глаза глядят. Вдруг видит перед собой камень, а на камне написано.
«Налево поедешь - коня потеряешь. Направо поедешь - жену найдешь. Прямо поедешь - голову сложишь».
Подумал Пафнутий и поехал направо. Уж лучше жену найти, чем коня потерять или голову сложить.
Подъезжает он к терему высокому, а во дворе полно мужиков.
- Мужики, а что вы здесь делаете? - спросил Пафнутий.
- Жену ищем, как на камне было написано.
- Неужто, обманул камень? - расстроился Пафнутий.
- Да ты не горюй, - говорят мужики. - Девок здесь полно, да только они согласны выйти замуж за того, кто такой комплимент скажет, что им он, то бишь, комплимент, понравится.
А тут, как раз, девки вышли из терема и ждут комплиментов. А волосы у них не чёсаны, щёки не накрашены, платья не наглажены.
Пафнутий схватил одну, Ненилу, заплёл ей косу, свеклой навёл румянец, посадил позади себя на коня и был таков.
Увидали это дело мужики и тут же разобрали себе девок. С тех пор про таких мужиков говорят, что они разбираются в женщинах.

СКАЗ ПРО ПАХОМА И ПОПУГАЕВ

Собрал Пахом своих сыновей и говорит.
- Дети мои, приведите сегодня вечером ко мне своих жён. Пусть они развлекут меня.
Настал вечер. Девицы пришли. Жена старшего сына принесла с собой говорящего попугая.
- Он говорит, если ему дать промеж глаз, - сказала невестка.
Пахом размахнулся и залепил попугаю. Попугай не растерялся - и замочил Пахому. Какое-то время они молча дрались.
Наконец, попугай обратился к невестке.
- Ты же говорила, что твой свёкр говорящий, если его стукнуть! Обманула!!!
Отдышавшись, Пахом прогнал старшую невестку и все взоры обратил на среднюю.
- У меня говорящий попугай. Только он говорит, если его поцеловать.
Пахом осторожно поцеловал попугая. Попугай развернулся и влепил Пахому.
- Еще раз сунешься, получишь! Я - мужик - и с мужиками не целуюсь!
Пахом прогнал и среднюю невестку. И вопросительно посмотрел на младшую.
- Ты тоже пришла с попугаем? А он когда разговаривает?
- Ему налить надо, - сказала младшая невестка.
Пахом налил попугаю самогонки. Попугай степенно выпил.
- Чё вылупился? - сказал попугай Пахому. - Давай - наливай. Тебя что ли веселить надо?!
- Ты закусывай, - сказал Пахом.
- Ого! – удивился попугай, - а ты, оказывается, настоящий мужик. Говорящий.

СКАЗ ПРО ПОЛИКАРПА И МАРИЮ

Поликарп оделся во все новое, почистил сапоги, накрутил усы и пошёл к Марии. Мария жила на соседней улице.
- Мария, выходи за меня!
Мария оглядела Поликарпа, покрутила ему ус и зарделась.
- А чем мы будем заниматься вдвоём?
- Будем с тобой сидеть за столом, пить самогонку и разговоры разговаривать.
- А я не умею ни того, ни другого.
- Ты знаешь, я с собой взял бутыль, можем попробовать.
Поликарп и Мария сели напротив друг друга и стали пить.
- Я хочу, чтобы ты сгреб меня в охапку, - сказала опьяневшая Мария.
Поликарп почесал в затылке.
- Понимаешь, у меня охапка маленькая, а ты такая большая.
- Тогда давай я пошебуршу твою голову.
Мария притянула к себе Поликарпа и стала шебуршать.
- Твоя голова плохо шебуршится. А что у тебя еще есть, чем я могу пошебуршать?
- Меня всего пошебурши.
Так продолжалось до вечера. С тех пор женщину, которая не умеет шебуршать, никто замуж не возьмёт.

СКАЗ ПРО ПОТАПА И ЦЫГАНА

- Ты бабами торгуешь? – спросил Потап чёрнобородого цыгана.
- Тебе какую, - говорливую али драчливую?
- Давай драчливую попробую, - сказал Потап.
Цыган взял с прилавка бабу и сунул Потапу в руки.
- Где ты шлялся?! – заверещала баба и засадила Потапу в глаз.
- Опять с мужиками самогонку жрал?! – баба стукнула Потапа во второй глаз.
Потап схватил драчливую бабу за шкирку и кинул на прилавок.
- Дурная она какая-то. Давай лучше говорливую.
Цыган сунул ему бабу. Баба молчала. Потап повертел её туда-сюда, встряхнул вниз головой, баба прокашлялась и начала говорить скороговоркой.
- Отето приходила Нюрка к своему Петру с фингалом и говорит, что на сучок напоролась, а Петр её – хрясь! - кулаком в зубы…
Потап встряхнул бабу, положил на прилавок и говорит.
- Вот что, цыган, других баб давай.
- Есть у меня ещё злющаяо баба, вредная, дурашливая…
- А тихая, спокойная, пьющая самогонку есть?
- Есть.
- Давай две таких.
- Зачем тебе две? – спросил цыган.
- Соображать надо. Соображать на троих надо.

СКАЗ ПРО ПРОВА И ЛИЗАВЕТУ

Шёл Пров по лесу. Вдруг перед ним оказалась избушка. Вошёл - и прямо перед собой увидел красну девку.
- Меня зовут Лизавета, - сказала девка. Хочешь быть моим мужем?
- А что нужно, чтобы стать твоим мужем?
- Нет ничего проще. Нужно треснуть меня по башке.
Пров пожал плечами и треснул красну девицу так, что у той искры из глаз посыпались.
- Теперь ты должен дать мне коленкой под зад, - сказала девка.
Пров так дал, что девка отлетела к печке.
- Ну что, люба я тебе?
- Люба, только зачем ты просила бить себя? Вроде не положено так знакомиться.
- А я не такая как все. У меня и папка с мамкой такие.
- Да, мы такие, - сказали папка с мамкой. – Дай нам скорее под зад, и мы благословим вас.
Не стал бить родителей Пров, а поклонился в пояс и сказал.
- Негоже мне бить пожилых людей. Уж лучше я еще раз вашу дочку тресну.
- Дело в том, что мы клоуны, - сказали папка с мамкой. – Когда нас бьют, зрители смеются. Вот мы сейчас станем бить друг друга, а ты посмейся.
Так и случилось. Потом родители благословили Прова с Елизаветой. На их свадьбе были только клоуны. Они попарно передрались, а Пров бил баклуши.

СКАЗ ПРО СЕМЁНА И МИХАЙЛА

- Что-то грустно мне, Палашка, а ну-ка давай весели меня. – Семён налил себе самогонки и подпер щёку рукой.
- Вчера бабы пошли за грибами, наелися поганок и у них от этого титьки повырастали до коленок. Теперь они сидят по домам и боятся выходить на улицу.
Семён нахмурился и поманил Палашку пальцем.
- А ну подь сюды. Задери платье. Тоже, небось, за грибами ходила?!
- Господь с тобой, Семён! Да нешто я бы эту гадость ела? Да, за грибами я ходила, но ела только сыроежки.
- А от них что вырастает?
- Что ты болтаешь? Ты же просил тебя веселить, вот я тебя и забавляю.
Дверь отворилась, и в дом вошел Михайло. У него под рубахой колыхалась грудь.
- Беда, Семён! Я грибов, что жена принесла, поел. Помоги.
Семён осмотрел Михайла и покачал головой.
- Грибочную грудь надо вмять.
Он подошел к Михайлу и вмял ему грудь.
Михайло обрадовался и говорит
- Семён, а ты можешь моей жене живот вмять, а то у нас и так куча детишек?
- Нет, я только грибной живот умять могу.
- А что ты еще умеешь умять?
- Самогонку, – и Семён с горла умял самогонку.

СКАЗ ПРО ТРОФИМА И КУПЦА

Шёл Трофим. Вдруг видит купца на телеге со всяким добром.
- Здорово, купец. А есть ли у тебя товар, который мне подойдёт?
- У меня есть все, что твоя душа пожелает.
- Ты понимаешь, мне нужны вещи никому ненужные, а мне в самый раз будут.
- Вот у меня старый каблук. Посмотри, подойдет ли, - сказал купец.
- Какой славный каблук! Буду им что угодно каблучить и подкаблучивать. Покупаю.
- А вот у меня старый потёртый воротник.
- Это просто удача! Теперь буду за него закладывать и пьянеть не буду. Покупаю.
- А вот у меня сломанная игла. Авось пригодится.
- Ну, ты меня порадовал. Теперь я буду шить, и не буду бояться, что уколюсь. Покупаю.
- Странный ты какой-то покупатель, - сказал купец. – Ни разу мне такие не попадались. За такую твою необычность я сделаю тебе подарок.
- Какой еще подарок? – спросил Трофим.
- Вот тебе колечко. Оно не простое, а волшебное. Оденешь его на палец, - и сразу любая никому ненужная вещь у тебя появится.
Одел Трофим колечко на палец и промолвил.
- Хочу соплю.
- И тут же в его руке оказалась сопля.
- А зачем тебе сопля? - спросил купец.
- Я перешибать люблю. А без сопли, как известно, ничего не перешибёшь.

СКАЗ ПРО АНТИПА И ЛЯГУШКУ

Пошёл как-то Антип на рыбалку. Взял с собой мешок, в надежде поймать много рыбы. Табачку хорошего прихватил.
Пришёл к реке, закинул удочку и стал ждать. Как вдруг из реки вылезла большая лягушка и села рядом с Антипом.
- Закурить не найдется? – спросила лягушка.
Антип удивился, но кисет протянул. Лягушка сделала самокрутку и молча закурила.
- Небось, большую рыбу ждёшь? – спросила лягушка. Антип кивнул и вновь уставился на поплавок.
- А ты на одной ноге попрыгай, она и клюнет, - сказала лягушка.
Антип отмахнулся. Тогда лягушка сама запрыгала на одной лапе.
В тот же миг у рыбака клюнуло, и он вытащил огромную рыбину.
- Странная ты лягушка, - миролюбиво сказал Антип, а что ты ещё умеешь?
- Ещё я умею танцевать. – Лягушка, кряхтя, выпрямилась и принялась неловко танцевать.
Антип еле успевал вытаскивать рыбину за рыбиной.
- Пойдёшь ко мне жить? - сказал Антип, когда мешок был полон. Будешь спать на печке, а я тебе буду мух ловить.
- Идёт. Только ты мне учителя музыки найми, чтобы я играть научился. Только не на дудке, - чтобы я ещё курить мог.

СКАЗ ПРО ВАСИЛИЯ И ЦАРЯ

Василий жил сам по себе. Ни жены, ни детей у него не было. Только и того, что жил с ним царь. Царь – обыкновенный. И было у него немного царства.
Каждый день царь писал указы. «Повелеваю сходить Василию за дровами» или «Моё величество постановляет, чтобы Василий меня убаюкал».
Как-то раз царь говорит.
- Василий, у меня чернила закончились, стало быть, нечем теперь мне указы писать. А мне жениться пора.
- Не переживай, я и на слух пойму.
- Значит так. Повелеваю тебе, Василий, найти мне жонку - не кривую и не дурашливую.
И пошёл Василий бабу царю искать. А в том царстве все бабы были или кривые или дурашливые. Умаялся Василий, но нашёл одну подходящую бабенцию.
Привёл еёк царю. Царь посмотрел на неё и говорит.
- Не кривая, а насчет дурашливости надо еще проверить, – и принялся её щекотать.
Баба посмеялась, да и сама принялась щекотать царя.
- Щекотливая ты баба, - смеясь, сказал царь. – А ещё чего умеешь?
- Могу семечки лузгать, могу щеки надувать и в них барабанить.
- Повелеваю барабанить мне на потеху.
С тех пор царь только один указ издавал. Вот какой.
- Повелеваю Василию сходить в сундук за воздухом, чтобы моя баба могла щёки надувать.

СКАЗ ПРО ИННОКЕНТИЯ И МЕДВЕДЯ

Шёл как-то Иннокентий по лесу и вдруг повстречался с медведем. Косолапый сидел на пне и что-то писал на клочке бумаги.
- Здорово, Миша, что пишешь? – спросил Иннокентий.
- Да вот, объявление пишу. Ищу того, кто возьмёт меня к себе жить.
- Я бы тебя взял, да только у меня жена злющая. Выгонит она меня вместе с тобой.
- Я буду смирный, взмолился медведь.
Привел Иннокентий медведя домой, а жена его с печки и спрашивает.
- Кого это ты привёл, дармоед?
- Это ёжик, Груня. Пусть он у нас поживёт – он по хозяйству способный.
- Пусть забор починит, дармоед.
Целое лето медведь чинил амбар, строил баньку, косил траву и собирал навоз. А Груня, знай, на него покрикивала: ёжик то, ёжик сё.
Однажды медведь и говорит Иннокентию.
- Не могу я больше так жить. Я ей всё скажу!
Подошёл к Груне и сказал, что он не ёжик, а медведь.
Груня обрадовалась, обняла его и сказала.
- Что ж ты раньше не сказал?! Я медведей люблю, мой-то, дармоед, - тоже медведь.
Пригляделся медведь к Иннокентию, а тот и вправду на медведя смахивает. И зажили они втроём. А потом ёжика завели. Ежи, говорят, лучше всего по хозяйству управляются.

СКАЗ ПРО ТРИ ЛОЖКИ

Было у Прокопа три ложки: две деревянные, а одна чугунная. Всё бы хорошо, да только есть этими ложками никого не было.
Пришли как-то к Прокопу три бабы и говорят.
- Давай, Прокоп, мы этими ложками есть будем, а за это мы плечиками будем поводить тебе на потеху.
Согласился Прокоп. Бабы стали ложками кушать, да плечиками поводить. Только одна баба, Маруся, не поводила.
А всё потому, что ела она тяжёлой чугунной ложкой.
- Прокоп, - взмолилась Маруся, - не выгоняй меня. – Я скоро пообвыкнусь.
Так долго продолжалось. Бабы ели и плечиками поводили. А вскоре разленились они. Всё больше ели, а плечиками невмоготу им было.
Одна Маруся старается: ложкой еле ворочает, плечо болит, но зато научилась бедрами качать, чтоб Прокопу веселей стало.
- Старательная баба, работящая, - подумал про Марусю Прокоп. Такая мне и нужна. Оставил он Марусю, а других баб выгнал.
- Кто же тепереча двумя ложками деревянными есть-то будет? – спросила как-то Маруся.
- Поживем, увидим, - ответил Прокоп.
Пожили Прокоп с Марусей, и вдруг - ни с того ни с сего - у них двое детишек появилось. Обрадовались все, да и ложкам применение опять же.

СКАЗ ПРО ТО, КАК ГРИГОРИЙ БАБУ РАСКОЛДОВАЛ

Пошёл как-то Григорий в лес за грибами, да и заблудился. Долго плутал, пока, наконец, тропинка не вывела его к избушке.
Вошёл Григорий в дом, - а там сидит девица-раскрасавица. Лицом бела, а волосами пышна.
- Чё занесло тебя ко мне, Григорий?
- Да вот грибочки тебе принёс, не побрезгуй, - нашёлся Григорий, а сам глаз не может отвесть от красотищи такой.
- Теперь тебе назад дороги нет, - сказала красавица. – Будешь мои желания выполнять. А они у меня вычурные.
- Перво-наперво хочу, чтобы ты меня взял на руки и побегал вокруг избушки.
Делать нечего. Взял Григорий девицу и давай с ней бегать.
- А теперь я тебя возьму на руки и побегаю с тобой, - сказала красавица.
И действительно - взяла Григория на руки и побежала с ним.
- Ну ты чудная. Чё у тебя за желания странные?
- А я заколдованная. И расколдовать меня сможет только тот, кто сядет на забор и прокукарекает.
Вышел Григорий на задний двор, а там полно мужиков. И все кукарекают, лают, хрюкают. Зашёл он обратно, схватил красавицу поперек и дал ей по заднице.
- Спасибо, Григорий, что расколдовал меня, - сказала девица. – Теперь я твоя.
С тех пор мужики только таким способом баб расколдовывают.

СКАЗ ПРО ГАВРИЛУ И ОЛЕНЯ

Было у отца три сына. Два умных, а третий – Гаврила – дурак. Вот послал их отец на охоту и наказал без дичи не возвращаться.
Разбрелись братья по лесу и стали счастья пытать поодиночке. Вскоре Гаврила увидел лося. Поднял он палку и прицелился в зверя.
- Не убивай меня, Гаврила, а за это я помогу тебе сделаться умным. Полезай ко мне в задницу и вылези через ухо.
Гаврила, недолго думая, так и сделал. Вылез через ухо, почесал в затылке и говорит.
- Чёй-то ума не прибавилось. Кажись, ты меня обманул.
- Не горюй, Гаврила, а полезай-ка еще раз.
- Ну, уж нет, больше я в задницу не полезу. Что я, дурак, что ли?!
- Вот ты и поумнел, - сказал лось.
Обрадовался Гаврила и пошёл дальше. Вдруг видит – олень. Прицелился он из палки.
Не убивай меня, Гаврила, а за это я помогу стать тебе красавцем. Полезай-ка ко мне в ухо и вылези через другое ухо.
- Странно, а почему не в задницу?
- А в ней твои братья жён себе выбирают.
А тут и братья с девицами вылезли.
Полез и Гаврила себе жену выбирать. Влюбился в одну, да и остался в заднице. Стали они жить поживать, да дорогу дуракам к уху показывать.

СКАЗ ПРО ЕЛИЗАРА И ДОКТОРА

Елизар сидел дома и скучал. Вдруг в дом вошёл мужик.
- Здравствуй, я доктор, сказал мужик.
- А у меня ничего не болит, сказал Елизар.
- Но я все равно должен тебя пощупать, ведь я доктор.
- А что - у тебя есть щуп или щупальце? – удивился Елизар.
- Я щупаю не щупом, а руками.
- А зачем меня щупать, я что щупленький?
- Я просто должен тебя вылечить.
- Но я не болен, я даже могу язык показать.
- А это лишнее. Язык мне показывать не надо. Ты что хочешь меня подразнить? Но если сам не даёшься, - дай тогда мне что-нибудь, чтобы я мог пощупать. Я врач. Мне обязательно нужно что-нибудь щупать.
- Вон стоит самовар, его и щупай.
Доктор подошел к самовару и пощупал его бока.
- Какой горячий, - сказал доктор. – У него температура, он болен.
- Как же ты его будешь лечить, доктор?
- Надо лёд прикладывать.
- Таких докторов тоже надо прикладывать, - сказал Елизар и приложил доктора.

СКАЗ ПРО ИОСИФА И ДУСИНЫХ ДОЧЕК

Иосиф пошёл на смотрины к тётке Дусе. У неё было три дочери. Дуся сидела во главе стола, а дочери сгрудились у неё за спиной.
- Зачем пожаловал, добрый молодец? – спросила Дуся.
- Девка мне нужна, - вот и пожаловал.
- У меня три девки, вот и выбирай.
- Пусть покажут, чего могут, а я посмотрю, - и Иосиф уселся за стол.
В центр выступила старшая дочка. Она свистнула, и в горницу вбежала куча ребятишек.
- Коли возьмешь меня, детей будет полный дом. Я могу еще свистнуть.
- Этого добра мне не надобно, а что покажет средняя дочка?
Средняя дочка свистнула, и тут же набежала куча молодых девок.
- А меня коли возьмешь, все эти девки будут тебе для хозяйства.
- Столько девок мне не надо, они в постель мою не поместятся.
Тогда в центр выступила младшая дочка. Она свистнула, и в горнице появились два мужика.
- Это плотники, - сказала младшая дочка.
- А зачем вы мне нужны, плотники? – удивился Иосиф.
- Мы сделаем тебе такую кровать, что в нее поместится столько девок, сколько пожелаешь.
- Тогда беру всех дочек, раз такое дело, - сказал Иосиф.
- Возьми и меня, - сказала старая Дуся, - я тоже свистеть умею. – И свистнула со стола ложку.

СКАЗ ПРО КОРЕНЬ
Было у отца три сына. Два сына пошли в отца, а третий - в корень. В этом месте многие писатели-лентяи ставят точку и пишут слово «конец». Но я не из таких, и поэтому расскажу вам эту историю полностью.
Рос этот корень не по дням, а по часам, пока не вырос до самой земли.
Этот корень обладал чудесной силой. У тех, кто на него смотрел, глаза выкатывались из орбит и уже не закатывались.
Ваня, так звали обладателя чудесного корня, полюбил бегать по улице без порток. Его забавляло, как у людей, взгляд которых неволей останавливался на корне, выкатывались глаза. Люди на это обижались и грозили, что они этот корень вырвут с корнем. На это Ваня им отвечал, что если они хоть пальцем дотронутся до его корня, у них руки отсохнут. Люди верили и отступали.
В это же самое время жил еще один отец и было у него три дочери. Две дочки, как дочки, а у третьей был корень. Долго не мог смириться отец с этим обстоятельством, пока не признал в третьей дочери сына. И у этого мальчика корень рос не по дням, а по часам и вырос, как вы уже сами догадались, до самой земли. И этот корень обладал не менее чудодейственными свойствами. У всех, кто смотрел на него, глаза вваливались вовнутрь. Моня, так звали этого мальчика, забавлялся тем же, чем и Ваня: бегал нагишом и радовался чужому горю.
Много времени не прошло, как во всей округе, где жил Моня, не осталось ни одного человека с нормальными глазами. Скучно стало Моне, и пошёл он в другие края поразвлечься.
Долго ли, коротко ли шёл Моня, пока не повстречался ему на пути Ваня, у которого были те же проблемы. Обрадовались они друг другу: «Сейчас, думают, поразвлекусь». Задрали рубахи, оголяя свои корни, и тут произошло нечто ужасное: глаза у Вани закатились внутрь, а у Мони вылезли из своих орбит. В ужасе мальчики отпрянули друг от друга и разбежались каждый в свою сторону. Прибежал Ваня домой весь в слезах, а отец не признал его с такими глазами и выгнал из дому. Делать нечего, - пошёл Ваня, куда глаза глядят. Долго ли, коротко ли, шёл Ваня, но забрел он в ту округу, откуда родом был Моня. А как увидел людей, то стал по привычке задирать рубаху, демонстрируя корень. У людей, увидевших Ванин корень, глаза изнутри выкатывались на место.
Слух о новом чудодейственном корне разнесся по всей округе. И вскоре Ваня был окружён целой толпой, страждущей исцеления.
Ваня гордо стоял, подняв рубаху, пока у последнего человека глаза не стали на место. Благодарные люди бросились к Ване, чтобы прикоснуться к последнему корню. Но как только первые руки коснулись корня, он тут же и отсох. И все увидели перед собой девочку. Ваня-девочка, как всякая девочка, тут же застеснялась и, опустив рубаху, бросилась бежать домой.
Долго ли, коротко ли бежала Ваня, пока со всего размаху не налетела на Моню. Должен вам сказать, что с Моней произошла подобная история в той округе, где жила Ваня. От удара головами глаза у Вани и у Мони стали на свои места, но девочки из-за боли этого не заметили и, обозвав друг друга дурами, побежали дальше.
Прибежав домой, Моня в слезах рассказала, что произошло и что она не мальчик. Отец очень этому обрадовался и сказал, что всегда считал её девочкой, и что теперь у него действительно три дочери.
Когда Ваня прибежала домой и рассказала отцу, что произошло, - отец не рассердился Он сказал, что, пока Вани не было, родился ещё один сын. И что теперь у него всё равно три сына. А дочку он всегда хотел иметь, так пусть у него будет еще и дочка Ванечка. Вот только теперь поставим точку и напишем слово «корень»… простите, «конец».
СКАЗ ПРАВДИВЫЙ
Жили-были дед да баба. И было у них, всего-ничего, у деда - баба, а у бабы - дед. Много чего в жизни переели они: и кнедлики, и пончики, и пирог с ежевикой. Вот только пирожок-творожок не удосужились попробовать.
А тут подвернулась старость на старость лет. Ешь - не хочу, готовь - не могу. Одним словом, захотелось деду с бабой чего-нибудь эдакого, как, например, колобок-болобок или, там, самолёт-вертолёт...
Как обычно, пригорюнились дед с бабой, поскребли по сусекам, помели по прорехам и испекли пирожок-творожок. Остудили его на окошке и, как говорится, съели в один присест.
Все, о чем я рассказывал выше, - правда. И я тому свидетель. Я лично знаком и с этим дедом, и с его бабою. И на моих глазах они изволили скушать этот пирожок-творожок.
Меня всегда удивляют люди, которые говорят, что лично, своими глазами, видели, как у их знакомых деда с бабой колобок-болобок соскакивал с окошка и укатывал в лес, где с ним приключались различные встречи с местным зверьём.
Где, я вас спрашиваю, этот свидетель, видевший, как лиса кушает колобок-болобок или тому подобное?! Да лиса сроду не ест ничего мучного!
А есть врали, которые утверждают, мол, есть разновидности колобков-болобков, поющих песенки собственного сочинения и тому подобное. У меня лично такие байки вызывают лишь возмущение.
Еще раз повторяю: я собственными глазами видел, как дед с бабой испекли пирожок-творожок, остудили его на открытом окне и слопали. И никуда этот самый пирожок-творожок не падал, не укатывался, ну а тем более, не пел ерундовых песенок.
Всё просто. Остудился пирожок-творожок, и дед с бабой его и откушали за милую душу. А то, что этот самый пирожок-творожок мямлил, чтоб его не ели, так кто его будет слушать, тем более, что его лепили для еды, а не для разговоров.
Так оно и было. А всё это я рассказал к тому, чтобы каждый знал свое место и делал то, что ему положено. Например: я - писатель - написал, ты - читатель - прочитай.
Должен вам сказать вот ещё что. Меня в последнее время стали допекать люди, утверждающие, что сами слышали, как поют колобки-болобки, манники-сметанники и прочие драники-сраники.
Чтобы покончить с этим оголтелым враньём, я зашёл к своим знакомым деду с бабой, выпросил у них остуженный на открытом окне пончик-бончик и принёс его домой. Так вот! Вот уже год он у меня лежит на окне и что-то нечленораздельное напевает себе под нос. В его, так называемой, песне я не уловил ни одной рифмы, не говоря уже о смысле. Можете себе представить, как тяжело выслушивать всю эту белиберду, при всём при том, что этот пончик-бончик еще и гундосит (все эти твари - гундосые, так как их прямо с пылу-жару ставят на сквозняк). Одним словом, «творчество» этого пончика-бончика уж никак нельзя назвать песней.
Так что не надо мне сказки рассказывать про поющих всяких там этих. И вы не слушайте.
СКАЗ ПРО ИВАНА ДУРАКА И ВАСИЛИСУ ПРЕМУДРУЮ
В далёкие времена жил на свете один дурак, Иваном звали. Других дураков на этом свете не было. О дураках люди только в книжках читали, да и то, если читать умели. А, по правде сказать, в те далёкие времена никто читать-то толком не умел. А что читать, когда писать было не о чем - дураков не было. Ведь все мы знаем, что литература - это жизнеописание дураков или их измышления. А ещё в те времена жила Василиса Премудрая. И такая она была премудрая, что все мужики хотели на ней жениться и умереть с ней в один день.
Только Василиса всем от ворот поворот делала.
И принцы к ней сватались и чего только ей не предлагали. Настолько всем нравилась Василиса Премудрая, что даже женщины к ней приходили и хотели стать её женой. А от зверья лесного так отбоя не было. Всем отказывала Василиса.
Прослышал про Василису Иван-дурак. Пришёл он к Василисе и говорит:
- Я, Василисушка, хочу на тебе жениться. Так что собирайся. По сердцу ты мне.
- А как мы жить с тобой будем, Ванюша? - спросила, смеясь, Василиса.
- Обыкновенно будем жить со мной, - говорит Иван. - Будешь работать по дому, по хозяйству. А я тебя буду бранить и дразнить.
- А еще как? - говорит Василиса.
- Бить тебя буду, когда захочу.
- Я согласная, - сказала Василиса.
- Ну тогда, Васька, - говорит Иван Василисе, - побежали наперегонки под венец. - И дал ей подзатыльник.
- Побежали! - весело ответила Василиса Премудрая.
На их свадьбу съехалось много народу, и все дивились тому, что Василиса Премудрая за Ваньку-дурака пошла.
А пригляделись бы к ним получше - увидели бы, что любовь меж ними великая существует.
И я на той свадьбе был. И мёд-пиво пил. И Ваську под столом щипал. И в глазах любовь у неё была. И умрём мы с ней в один день, если раньше не забью её.
СТРАШНЫЙ СКАЗ
Лес был очень страшный. Жуткий просто. Ни один нормальный человек туда бы не пошёл. В самом страшном месте страшного леса стояла страшная-страшная избушка на куриных ногах. Бр-р. Всякий бы умер со страху.
И вот по такому-то лесу шёл Иван-дурак и ничего не боялся - дурак, потому что. Шёл, шёл Ваня, пока не пришёл к этой страшной избушке. Бесстрашно поворотил её к себе жутким передом, постучался, вошёл.
- Здравствуйте! Кто тут живет? Мне нужна Баба-Яга.
- Я Баба-Яга, - отозвалась страшная старуха. - Зачем ко мне пришёл?
- Я хочу, чтобы ты меня сделала нормальным Иваном, а не дураком.
- Фолды-болды, - заколдовала карга. - Болды-фолды!.. Всё, Ваня, ты уже не дурак.
Иван-нормальный этого уже не услышал, а всё потому, что умер от страха.
И я там был, только по другому вопросу. Живу вот.
СКАЗ ПРО КУРОЧКУ
- Ты будешь на меня работать, - твёрдо сказал Матвей и увлек заинтригованного Ганса в тёмный угол.
- Да, да, работать! - отозвался счастливый Ганс, привыкая к темноте. - И платить Вы мне будете?
- Ты будешь на меня работать, а я тебе буду платить, хорошо платить, как своему работнику. Матвей выволок Ганса на залитую солнцем улицу.
- Я знаю, что ты работал на паршивого Ерёму, поганого жида Гришку и на шелудивого Фрица. Мне это не нравилось, - Матвей ковырнул нос всей пятернёй. - С завтрашнего дня приступишь к работе.
- Завтра... завтра, - пробормотал Ганс, щурясь от яркого света. - Завтра у нас - пятнадцатое?
- Пятнадцатое-шмятнадцатое, - слишком грамотный ты!!! - рявкнул Матвей и потащил Ганса в лифт. - Начнёшь работать с любого числа, но завтра. Как тебя звали?
- Гансом зовут, - испуганно ответил Ганс, мучаясь от ускорения лифта.
- Буду звать тебя Митяем, - уверенно сказал Матвей, сплюнув через плечо на кнопку «Стоп». Лифт затормозил. В наступившей тишине Матвей притянул к себе Ганса и процедил ему прямо в лицо:
- На меня работают только Митяи. Хорошо работают. И ты будешь хорошо работать. - Матвей, не отпуская Ганса, сплюнул на кнопку верхнего этажа.
Когда лифт остановился, Матвей затащил Ганса на крышу и подтолкнул его к самому краю.
- Ты нигде не заработаешь столько, сколько у меня, - убежденно сказал Матвей.
- Вы так добры, - еле выдавил из себя Ганс, глядя вниз и удерживая тошноту.
- Сглотни и начинай, - перебил его Матвей.
- Что начинать? - спросил недоуменно Ганс.
- Работать. Работать на меня начинай, Митяй, работать.
- Но ведь еще не завтра.
- Уже завтра! - победно заорал Матвей, выбросив в сторону Ганса руку с часами и показывая на циферблат. - Начинай.
Ганс отошел от края крыши, выбрал место, где его было хорошо видно Матвею, прерывисто вздохнул и начал.
- Жили-были дед и баба. И была у них курочка-ряба...
Когда Ганс закончил рассказывать, Матвей горько плакал и завывал.
- Упало и разбилось, - повторял он и ещё больше заливался слезами. - Не простое, а золотое. А золотое... Ты, это, - всхлипывал Матвей, - сам придумал про курочку?
- Нет, что Вы,.. - оторопело начал Ганс.
- Значит, не придумал, - задумчиво всхлипнул Матвей. Затем поманил к себе Ганса и сказал:
- Вот тебе деньги. Утром пойдёшь на базар и купишь три десятка яиц, самых лучших. Сдачу оставишь себе за работу. - Матвей замолчал, поглядел прямо в глаза Гансу и робко спросил:
- Ты ведь знаешь, где они живут?
- Кто? - с тоской спросил Ганс.
- Дед с бабой и с курочкой, - с нежностью сказал Матвей. - В общем, узнаешь и отнесёшь им яйца.
Матвей сунул деньги в карман Гансу и прритянул его к себе за ширинку.
- Дашь им яички, а взамен попроси курочку. Курочку-дурочку, - уточнил Матвей и оттолкнул Ганса к люку на крыше. - Без курочки я работу у тебя не приму, - зловеще сказал он на прощание. Ганс исчез в люке.
Рано утром Ганс пошел на базар, где сразу направился к торговцу курами Прокопу. Прокоп еще издали заметил Ганса и радостно заговорил:
- Давненько тебя не было, Егор. Ну, как тебе работается на шелудивого Фрица? Небось, опять к деду с бабой послал? Снова не ту курицу ему принес? - Прокоп шутливо погрозил пальцем Гансу.
- Я теперь работаю Митяем на Матвея, - гордо сказал бывший Ганс. - Он будет мне много платить.
- Я рад за тебя, Егор: хороший хозяин - хорошие деньги, - сказал Прокоп.
- Дай-ка мне вон ту, рябую, - указал на одну из куриц Ганс и протянул Прокопу деньги.
- Ты же знаешь, у меня все рябые, - улыбнулся Прокоп.
СКАЗ ПРО МУЖИКОВ, МЕДВЕДЕЙ И ЕЩЕ ПРО БАБ
Собрался однажды один мужик на медведя. Взял рогатину и пошёл в лес. Шёл он, шёл, как вдруг ему навстречу идёт медведь.
- Ты куда идёшь, мужик? - спросил медведь.
- На медведя.
- Можно и я с тобой?
- А чего ж нельзя? - можно, - согласился мужик. И пошли они вместе.
Долго ли, коротко ли они шли, как вдруг мужик и говорит:
- Уж больно ты на медведя похож.
Медведь промолчал.
Какое-то время мужик и медведь шли молча.
- Слушай, а ты и впрямь похож на медведя, - опять сказал мужик.
Медведь и на этот раз промолчал. А, может, ты и есть медведь? - не выдержал мужик.
- А, может, ты сам медведь?!
- Ну, может, у тебя в роду медведи были? - не унимался мужик.
- А у тебя что, не было?
Мужик задумался.
- Похож - не похож, в роду - не в роду, - бурчал медведь. - Сам медведь, а других обзывает.
- Да какой же я медведь?! - опешил мужик.
- Обыкновенный, - медведь посмотрел на мужика, - обыкновенный косолапый медведь.
- Я мужик, а не медведь! И могу это доказать. Медведи водку пьют или нет?
- Не пьют.
- А я пью! - мужик полез в сумку, достал бутыль с водкой и отхлебнул.
- Видал?!
- Впервой вижу пьющего медведя, - удивился медведь.
- Да я не пьющий медведь!
- Я же сам видел, как ты пьёшь.
- Я пью, потому, что я мужик. И если ты мужик, значит, тоже должен пить! Мужик протянул бутыль медведю.
- Пей, если мужик.
Медведь взял бутыль, крякнул и выпил.
***
Солнце давно уже спряталось где-то за лесом. На поляне горел костёр. У костра, обнявшись, сидели мужик и медведь. Рядом валялась пустая бутыль.
- Ты мне скажи, как на духу: ты мужик или медведь? - пьяно спросил медведь.
- Вот, как перед богом, - перекрестился мужик. - Мужик я.
- Верю, - сказал медведь и поцеловал мужика в губы.
- А теперь ты мне скажи, - заплетающимся языком сказал мужик, - я похож на медведя или не похож?
- Не похож. Ты больше на мужика похож, - сказал медведь. - На меня.
Мужик растрогался и поцеловал медведя в грудь.
- А у тебя жена есть? - спросил мужик.
- Да как-то не довелось.
- Пойдем со мной в деревню. Там тебе подыщем. Я могу свою тебе отдать по дружбе, - расчувствовался мужик. - Она у меня - ого-го!
- Не надо мне ого-го. Мне нужна маленькая и косолапенькая.
К утру мужик в деревню пришел с медведем.
Какое-то время медведь жил у мужика. Вскорости медведь построил дом, просватал маленькую косолапенькую девушку и стал с ней жить-поживать, да детей наживать.
Вы знаете: сколько я живу, не могу разобраться в этих бабах. Какие-то странные и непонятные мне. Одна, к примеру, с полным дураком живет, другая - за Петра-алкаша пошла, третья - с медведем снюхалась. Ну, положим, та, что с медведем, может и не знает, что он медведь. Медведь-то ей не признаётся, что он медведь. Ну, а как понять еще одну бабу - ту, которая, прости господи, за немца замуж вышла?!! Это ж какой надо быть...
Это ж какие наглые бабы! Всех мужиков растащили, даже самых никудышних. А мне хоть бы пол мужика оставили! Я же такая молодая и одинокая!
Где ты, мой единственный! Вэ-эаю!* Уэтю!!**
Не судите строго - Во бист ду!!!***
_____________
* - где ты (англ.)
** - где ты (франц.)
*** - где ты (немец.)
СКАЗ ПРО ИННОКЕНТИЯ, ИННОКЕНТЬЕВА СЫНА
Жили-были дед и баба. Вот только детей у них не было. Погоревали, да делать нечего: завели.
Ребёнок рос не по дням, не по часам, а моментально. Вырос малыш большой-пребольшой: косая сажень в плечах, голова на плечах и руки с плеч.
Увидели его дед с бабой и ахнули.
- Как зовут тебя, сыночек? - спросила баба.
- Иннокентий.
- Совсем, как меня, - прослезился дед. И зажили они втроём дружно и счастливо. Но вот однажды беда пришла. Завелась в чистом поле огромная рыбина. Да беда не в том, что она завелась, а в том, что она воздуху много потребляла. И кругом дышать стало труднее. А так случилось, что дед, баба и Иннокентий жили как раз кругом. Дед плачет, баба плачет, а Иннокентий говорит:
- Будет вам горевать-то. Сделайте мне коня, готовьте одежду богатырскую и меч - пойду рыбу воевать.
Пуще прежнего заплакали дед с бабой:
- Нет у нас, сыночек, ни другого, ни третьего. И коня не из чего сделать.
- Ну, хоть удочка у вас есть богатырская? - спросил Иннокентий.
- Это завсегда в хозяйстве имеется, - сказал дед. - Выдь во двор - там и увидишь.
Вышел Иннокентий во двор, глядь, - а там сосны растут. Выбрал богатырь ту, что обхватить смог, срубил её и как кинет в небо. Ждал-ждал её Иннокентий, - так и не дождался.
Срубил богатырь вторую сосну - в два обхвата - и как кинет се в небо. Но на этот раз промахнулся.
Срубил тогда богатырь самую большую сосну - в три обхвата - и хотел было бросить её в небо, да не смог. Собрался богатырь с силами и попытался хоть куда-нибудь бросить сосну - не получилось. Закричал тогда богатырь страшно и попробовал приподнять её - не смог.
- Эта удочка про меня, - сказал Иннокентий. Из всего, что было в доме, Иннокентий скрутил верёвку богатырскую в три погибели и приладил её к верхушке удочки. Привязал к верёвке плуг заместо крючка - и всё.
Подошёл Иннокентий к отцу с матерью, поклонился им в пояс и говорит:
- Вы уж тут без меня поосторожней, а то сосной может пришибить, если воротится.
- Ты, сынок, за нас не переживай: не воротится сосна, ну и бог с ней - новая вырастет - лишь бы ты возвратился, - сказали дед с бабой.
Иннокентий выпрямился, привязал к быкам удочку богатырскую и тронулся в путь.
Приехал Иннокентий в чистое поле, отвязал удочку богатырскую, поплевал на плуг-крючок, забросил его в поле и стал ждать.
Вдруг - клюет. Обрадовался Иннокентий, схватил верёвку и принялся тащить. Глядь - а на крючке не рыба, а заяц.
- Ты почему не рыба? - спросил Иннокентий.
- Не умею я, - ответил заяц. - Отпусти меня, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе пригожусь.
- Я пришел в чисто поле чудо-рыбу воевать, чтобы она весь воздух не вЫдыхала. Чем, ты, заяц, сможешь мне помочь?
- Я умею сучить и прясть ушами.
- Авось, сгодится. Вдруг, сучить чего понадобится, - подумал Иннокентий и отпустил зайца. Только его и видели.
Делать нечего - поплевал Иннокентий на плуг-крючок и забросил его в чисто поле.
Вдруг - опять клюет. Обрадовался Иннокентий, вытащил верёвку - глядь, а на крючке не рыба, не заяц, а волк.
- А где заяц? - спросил Иннокентий.
- Сам его ищу, - ответил волк.
-Тьфу, попутал ты меня - рыба где?
- Не знаю, - сказал волк. - Отпусти ты меня, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе пригожусь.
- Я пришел в чисто поле чудо-рыбу воевать, чтобы она весь воздух не вЫдыхала. Чем ты, волк, сможешь мне помочь?
- Я умею выть на луну.
- А на рыбу сможешь?
- Нет, только на луну.
- Авось, сгодится. Вдруг луну воевать придется, - подумал Иннокентий и отпустил волка. Только его и видели.
Опять делать нечего - поплевал Иннокентий на плуг-крючок, забросил его в чисто поле и стал ждать.
Вдруг, как клюнет! Обрадовался Иннокентий, вытащил веревку - глядь, а на крючке не рыба, не заяц, не волк, - а медведь.
- Ты тоже не знаешь, где рыба? - спросил Иннокентий.
- И чего всем вам эта рыба далась, - сказал медведь. - Заяц давеча у меня спросил, где рыба;
волк спросил, а теперь ты. Не знаю я, где рыба. Отпусти ты меня лучше, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе за это сгожусь.
- А что ты умеешь делать?
- Я могу сосать лапу.
- А рыбу всосёшь?
- Дак, нет.
- Вдруг, пососать чего захочется, так хоть приду к медведю лапу сосать, - подумал Иннокентий и отпустил медведя. Только его и видели.
И снова - делать нечего - поплевал Иннокентий на плуг-крючок, забросил его в чисто поле и стал ждать.
Долго ждал Иннокентий, а клёва всё нет и нет - закончился клев. Надо сменить место, подумал он.
Собрался богатырь, привязал удочку к быкам и отправился искать рыбное место.
Долго ли, коротко ли шёл Иннокентий, как вдруг прямо перед собой увидел огромную рыбину.
Чудо-рыба лежала на животе и шумно дышала.
- Хватит наш воздух выдыхивать! - вскричал богатырь. - Я Иннокентий, Иннокентьев сын, пришел изловить тебя! - Иннокентий бросился к удочке и закинул в сторону рыбы плуг-крючок.
Рыба не клевала.
Ещё и ещё забрасывал Иннокентий крючок, но рыба даже с места не сдвинулась.
Опечалился Иннокентий. Как вдруг перед ним появились заяц, волк и медведь.
- Не кручинься, Иннокентий, Иннокентьев сын. Мы поможем тебе рыбу воевать, - сказали звери и бросились к рыбе.
Заяц принялся прясть и сучить ушами, волк побежал искать луну, а медведь обошёл рыбу сзади и начал сосать лапу.
С новыми силами Иннокентий взял в руки плуг-крючок и бросил его в сторону рыбы.
Рыба не клевала. Как ни старались Иннокентий и звери, рыба не хотела клевать.
Наконец, все устали и присели отдохнуть, а тут рыба вдруг и говорит:
- Не изловить вам меня, Кеша, я не дотянусь до крючка. Давай по-хорошему договоримся.
- Давай! - обрадовался Иннокентий.
- Мы, наверное, не нужны тебе больше, - сказали звери. - Может, мы пойдем?
- Спасибо за службу, друзья. Заходите, если что, - сказал Иннокентий.
- Обязательно зайдем, - сказали звери и ушли.
 Иннокентий обратился к рыбе:
- Значит так, рыба, ты прекращаешь выдыхивать наш воздух, а я не буду тебя больше воевать - только чтоб по-честному.
- Нет, Кеша, Кешин сын, так не пойдет, - сказала рыба. - Ты отнеси меня к морю-океану и выпусти, а за это я исполню три твоих желания.
Подумал Иннокентий и согласился.
- Первое мое желание такое будет: хочу, чтобы ты сама к морю-океану добралась, а то я тебя не дотащу.
- Это можно, - сказала рыба. - Раз. Обрадовался Иннокентий и поцеловал рыбу.
- Два, - сказала рыба и вдруг превратилась в прекрасную девушку невиданной красоты. Иннокентий остолбенел, а девушка поклонилась ему в пояс и говорит:
- Спасибо тебе, Кеша, за то, что ты меня расколдовал. Загадывай же последнее желание.
- Ай, да девка, ай, да по мне! - подумал Иннокентий и вслух, со всего размаху, поцеловал девушку.
И тут произошло другое чудо. Прекрасная девушка превратилась в большую жабу.
- Спасибо тебе, Кеша, за то, что совсем расколдовал меня. Злой волшебник превратил меня в девушку, а потом в рыбу. Но теперь я свободна! Ква! - сказала жаба и упрыгала прочь.
Тут и сказке конец.
Какой неожиданный конец у этой сказки. Вроде бы всё было хорошо и тут на тебе - плохо. Вы знаете, я даже расстроился, когда такой конец получился. А каково сейчас Иннокентию! Но, с другой стороны, как хорошо с жабой получилось. Представляете, как все родственники этой жабы радуются и как они все там поженились. А Иннокентия жалеть не надо. Он герой. Героям - слава! А жабам - свободу и счастье.
СКАЗ НЕ ПРО ДЕДА С БАБОЙ, А ПРО СВИРИДА
Жили - были в своё время дед и баба. А напротив жил пастух, Свирид. Злющий-презлющий был мужик. Больше всего на свете Свирид ненавидел живность всякую за то, что они четвероногие и всякое такое. А вот животные его просто обожали.
Пригонит Свирид стадо на пастбище, а коровы, вместо того, чтобы травку щипать, трутся, об него и норовят его лизнуть. Свирид злится, дерётся, а коровы теснее круг сжимают. Тогда Свирид с ужасными проклятиями убегает в лес. Лес тут же наполняется ликованием, и со всех сторон к Свириду слетаются, сбегаются и сползаются всякие живности, чтобы выразить ему свою любовь. Злющий пастух на них на всех обзывается. А то, бывает, какого-нибудь зайчика возьмет за уши и как швырнет. Бедный зайчик только на третий день прихромает к Свириду.
К людям Свирид относился ещё хуже, чем к тварям. Люди же его очень любили. Всей деревней выходили они встречать Свирида с работы. Расставляли ловушки, рыли ямы и прятались. Свирид возвращался домой бегом и громко выкрикивал проклятия в адрес коров. Неожиданно он попадал в одну из ловушек, и тут со всех сторон, из своих укрытий, появлялись односельчане, набрасывались на Свирида и несли его в деревню на руках. Коровы, до которых никому уже не было дела, грустно разбредались сами по своим дворам, выплевывая сочные пучки травы, которыми они хотели угостить Свирида.
Свирида уносили куда-нибудь в укромное место, бережно усаживали и начинали его миловать-баловать. Свирид жаловался на то, насколько отвратительно малы суслики, какой шершавый язык у барсука, какая прилипала косуля.
Односельчане слушали Свирида и горевали, что звери сильнее любят его. Им же хотелось больше всех любить Свирида.
Стали люди думать: вот если бы Свирид на баяне мог играть. Баянистов всегда все любят. Сказано - сделано. Научили играть Свирида на баяне. И полюбили его ещё больше. Должен вам сказать, что музыку Свирид тоже не любил.
Однажды вечером, отбитый у коров, Свирид с отвращением подыгрывал себе на баяне.
- Не люблю верблюда я - очень он горбатый. Удавил бы лося я - слишком он сохатый. Гоп-ля, гоп-ля, - парнокопытный бык. Гоп-ля, гоп-ля - членистоногий рак.
Вокруг Свирида, затаив дыхание, сидели вперемежку люди и звери.
- Гоп-ля, гоп-ля - позорный серый волк, - пел Свирид.
- И про меня, Швиридушка, шпой, - на ломаном человеческом языке вопрошала какая-нибудь тварь.
- Гоп-ля, гоп-ля уродливый индюк, - вдохновенно подхватывал Свирид.
- И про меня, и про меня... - волновались звери.
- Гоп-ля, гоп-ля - ишак, а не медведь, Гоп-ля, гоп-ля - кукушка, перемать, Гоп-ля, гоп-ля - облезлый бегемот, - еле успевал Свирид.
- Эх-ма! - не выдержал дед Микешка. - И про меня
- Гоп-ля, гоп-ля - Микешка, старый пень...
К утру Свирид заснул. Счастливые расходились люди и звери. Потом они все поженились.
Тут и сказке почти конец. Должен признаться, я не люблю Свирида. Нет, вы только не подумайте, что это из-за того, что он про меня не спел. Просто мне в моей сказке больше Лукерья понравилась. Но я не буду вам ее описывать, нечего глазеть на чужое.
Тут и сказке конец.
Простите за назойливость, если можно, не читайте эту сказку вслух, чтобы Свирида не разбудить, а то - сами понимаете.
СКАЗ ПРО ТО КАК ИВАН ЖЕНИЛСЯ, А ОТЕЦ ПРИ ЭТОМ ПРИСУТСТВОВАЛ
Жил-был Иван. И вот однажды мать ему говорит:
- Пора тебе, Ванюша, жениться.
Собрался Иван в дальний путь, взял с собой корзинку и пошёл искать невесту.
Долго ли, коротко шёл Иван, пока не пришёл к дремучему лесу.
- Лес, лес, - сказал Иван, - повернись ко мне передом, а не ко мне задом. Лес даже не шелохнулся.
- Чудно, - промолвил Иван и вошёл в лес. А в лесу столько всякой всячины! Видимо-невидим!. Бросился Иван эту всячину собирать. Набрал полную корзину и воротился домой.
Мать встречает Ивана и спрашивает:
- Ну, нашел, сынок, себе невесту?
- Вот, - сказал Иван и высыпал всё из корзинки.
- Так это же всякая всячина, - удивилась мать, - А где же невеста?
- А, это я мигом, - спохватился Иван и бросился на поиски.
Пришёл Иван в лес, а лес пустой какой-то: ни одной всякой всячины не видать. Закручинился Иван, да делать нечего - надо невесту искать. И пошёл он дальше. Шёл, шёл - и вдруг увидел прямо перед собой избушку на курьих ножках.
- Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом! - сказал Иван. Избушка даже не шелохнулась.
- Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом!!! - закричал Иван.
- А? - переспросила избушка.
- Да она же глухая, - услышал Иван чей-то голос. Глядь, а рядом с ним стоит женщина.
- Орут тут всякие, вот она и оглохла, - сказала женщина. - Я уже, почитай, с месяц тут стою и не могу домой попасть.
- Сейчас я еще раз попробую. Избушка!!!!!!!!!!.. - что было силы закричал Иван.
- Чего ты тут разорался? - сказала женщина.
- Я ищу себе здесь невесту.
- Это что же, тебе моя избушка приглянулась?
- Да нет, я ищу себе невесту - девушку. Не видала?
- Так здесь кроме меня никого и нету.
- А ты кругом смотрела?
- А че мне смотреть: одна я тут.
- Так, значит, ты невеста и есть, обрадовался Иван. - Как тебя звать?
- Стесняюсь я.
- Ну, как?
- Баба-Яга я.
- Будешь моей невестой?
- Буду.
Обрадовался Иван, посадил Бабу-Ягу в корзинку и понёс домой.
Приходит Иван домой, а мать его уже высматривает. Увидела сына и спрашивает:
- Ну что, Ванечка, нашёл себе невесту?
- Нашёл, мама, - говорит Иван.
- А где же она?
- Да вот, - сказал Иван и высыпал корзинку. Как увидела мать Бабу-Ягу, обрадовалась:
- Как же тебя звать-то, доченька?
- Стесняюсь я, - скромно сказала Баба-Яга.
- Её, зовут Баба-Яга, - подсказал Иван.
- Баба-Яга! - всплеснула руками мать. - Чем же мне тебя потчевать? Маленьких детей у меня нету.
- Как же нету, а Петрик?! - встрепенулся Иван.
- Так он худющий.
- А я и не ем маленьких детей. Это на меня наговаривают, - сказала Баба-Яга.
- Ой, как славно, - обрадовалась мать. - А что же ты ешь?
- Стесняюсь я.
- Да не стесняйся, голубушка, говори.
- Всякую всячину.
- Ой, как славно: Ванюша давеча полную корзину её принес. Петрик!
- Я шибко худющий, - испуганно сказал кто-то из-за печки.
- Та не боись. Подь во двор и собери всякую всячину, что Ванька просыпал, да и на стол подавай.
После восьмого мухомора мать разомлела и расплакалась.
- Живите счастливо, дети, и никогда не разлучайтесь, - мать утерла под крюковатым носом ёжиком. - Мой-то Федот, ещё, когда я была молодой Ягой, принес меня, как полагается, к себе домой в корзинке. Высыпал и ушёл за всякой всячиной. Ванечка родился, вырос, а Федота всё ещё нет. - Мать в голос заревела, и опрокинула тарелку с волчьими ягодами.
- Тихо, бабань, орёт кто-то, - сказал худющий Петрик.
Все прислушались.
-...ись ко мне передом, а к лесу задом! - донеслось с улицы.
Все схватились за край стола, который предусмотрительно был прикреплен к полу. Избушка резко начала поворачиваться. Петрик не успел ухватиться и прогремел костями по полу.
- Кого еще принесло. Все дома, - проворчала мать и вышла на крыльцо.
Перед избушкой стоял заросший мужчина и улыбался. В его руке была корзина.
- Федот! - вскрикнула мать и бросилась к мужчине, громыхая костяной ногой.
Погоди обниматься, Василисушка. Глянь, что я принёс! - сказал мужчина и перевернул лукошко. На земле образовалась целая горка всякой всячины.
- Федот! - запричитала мать и прильнула.
- Погодь, погодь, - басил Федот, - ёжики все разбегутся.
На крыльцо выскочили Иван и Баба-Яга.
- Папа вернулся! - закричали обое и бросились на Федота.
- Ёжики разбегутся, - бормотал счастливый Федот.
- Да соберу я ёжиков, - сказал Петрик и бросился в погоню.
- Хороша невестка, - сказал Федот, ощупывая костяную ногу Бабы-Яги.
Дальше - всё как полагается. Отец с матерью благословили Ивана с Бабой-Ягой. И был пир на весь мир.
И я там был, и мёд-пиво пил, только не закусывал. Знаю я эту ихнюю всякую всячину.
Не помню, как домой добрался. За пазухой ёжик зачем-то. Родители на меня накинулись.
- Петрик, где же ты пропадал столько лет?!! Похудел ещё больше. Ещё и пьяный. Я махнул рукой и увалился спать. Засыпая, я слышал, как родители допрашивали ежика. Дураки, ёжики только в сказках разговаривают.
СКАЗ ПРО НЕСТРАШНЫЙ СУД

- Как ты выбрился?! Вон же у тебя целый куст не выбрит, - сказала жена, подавая Богу одеколон.
Бог посмотрел в зеркало.
- Куст – скажешь тоже. Одна волосинка…
- Сбрей, - властно сказала жена.
Бог вздохнул и прошёл в ванную.
- К вечеру вернёшься. К половине десятого, – сказала жена.
- Думаю, управимся. Что на ужин?
- Каша пшеничная с луком и болгарским перцем и рыба по-архиерейски.
- И…
- И поллитра.
Бог вышел из ванны, поцеловал жену и вышел за дверь.
- Не горбься, - сказала жена вслед.

Бог пошёл к майдану пешком. Туда было минуть пятнадцать. На три сигареты пути. Мимо него носились ангелы, архангелы … Бог улыбнулся. Не каждый день бывает Страшный Суд… Бог растянулся в луже от удара в спину.
- ****ь – выругался Бог, отряхивая от воды джинсы за 500 рублей.
- Извините, - раздалось за спиной.
Бог повернулся и посмотрел на «таран». Им оказался бывший падший Максим.
- Макс, ты заебал. Летишь, как на пожар.
- Извини.
- У меня сигареты промокли…
- Возьми мою, - сказал Максим и протянул Богу зажженную трубку. - Ну, я полетел?
- Передай Вите, что я буду через, - Бог посмотрел на часы, - 10 минут.
- Дакор, вашество, - сказал Максим и пульнулся в сторону майдана.

Бог швырнул бычок в лужу и, постучавшись, вошел в гримёрку. Виктор встал ему навстречу, пыхтя трубкой.
- Сынок, придется тебе судить, - сказал Бог, показывая на свою грязную одежду.
- А…
- Справишься.
- Хорошо.
Виктор сел, зажёг о правый рог спичку и прикурил погасшую трубку.
- Моя пошла к Твоей. Поужинаем вместе?
- С радостью, - сказал Бог.

Майдан был заполнен людьми. Всеми. Живыми и мёртвыми. Виктор, старший сын Бога, Люцифер, восседал на месте главного судьи. Бог из-за кулис ободряюще подмигнул Виктору.
- Значит так, господа. Чтобы мы быстро управились - правила такие. Я называю человека. Если хоть один человек сможет сказать что-то хорошее о нём – пусть поднимет руку. Дакор?
- Хорошо, - ответила гулом повеселевшая толпа.
- Начнём, - Виктор потёр руку об руку. – Адам…

Суд близился к концу. Спасались и были спасаемы все.
Виктор глянул на часы одновременно с Богом.
- И, наконец, –  Путин Владимир Владимирович, - произнес Виктор.
Ни одна рука не поднялась. Молчала жёны Путина, предки Путина...
Виктор в растерянности посмотрел на Бога. Бог почесал затылок и посмотрел на часы. Полдесятого. Бог судорожно выключил телефон и опять зачесал в затылке. Закурил. Раскурил трубку и Виктор. Архангел Гавриил подошёл к группе апостолов и тронул Иуду за плечо. Иуда дал прикурить ему от сигареты.
Виктор докурил трубку, и тихо произнес.
- Поздравляю всех. Можете расходиться по обителям. Ангелы вас сопроводят.
Через минуту майдан опустел. Остался посреди только один Путин.
- Отдыхаем, мужики, - сказал Бог апостолам. Пожав им руки, Бог и Виктор пошли домой к Богу. Бог включил телефон и увидел три не отвеченных вызова -  и все от жены. Виктор и Бог шли домой молча. Войдя в квартиру, Бог тут же прижал жену к себе, не дав ей сказать ни слова. Вика, жена Виктора, поцеловала своего мужа, Нового Бога Вселенной.
- К столу, - сказала Таня, жена Бога-пенсионера.
- Всё получилось? – спросила Таня мужиков?
- Дык, - Путин, будь он неладен, - сказал Бог. – Никто не подписался.
- Вика, а мы? – спросила весело Таня.
- Мы – за! – сказали женщины и подняли руки.
В окно с дребезгом влетел Макс.
- Без приглашения, - сказал Макс, отряхиваясь от стекол.
- Макс, тебе нальют позже, сказал Виктор. – Лети к Путину и отправляй в обитель.
- Но закон!..
- Мы – за, - сказали Вика и Таня.
- А можно… - начал было Макс
- Хорошо. Пни его пару раз, - сказал Бог
- Макс, - не перестарайся, - добавил Новый Бог. 

СКАЗ ДЛЯ ЧТЕНИЯ И РАЗУМЕНИЯ

Посвящается моему брату Аркадию, человеку и человечищу;

В хате было жарко натоплено. Кот Мойша лежал на печи и читал Гарри Поттера на английском языке. За круглым дубовым столом сидел старик, тупо уставившись на чистый лист, и машинально жевал кончик бороды.
- Было у царя три.., - вслух проговорил старик и надолго задумался.
Дверь со скрипом распахнулась, и в хату вошел Аркан с полными вёдрами.
- Чё долго-то? – проворчал старик.
- Дык, очередь была к колодцу с самогонкой, - сказал Аркан и с шумом поставил вёдра на пол.
В хате сладко запахло самогоном.
- Наливай, - скомандовал старик и извлек из-под  стола две кружки.
- Тебе писать надо, а ты – пить, - укоризненно сказал Аркан.
- Так я это, для вдохновения, - сказал старик.
- Роулинг и без допинга семь томов накатала, - отозвался с печки кот.
- И закуску давай, - не обращая внимания на реплику Мойши, сказал старик.
Аркан молча взял ухват и вынул из печки казанок с картошкой. Слазил в погреб за салом и солеными огурцами. Порезал крупно хлеб и разлил по кружкам.
- За что пить будем? – спросил Аркан.
- Аркан, ты это, сам скажи.
- Ты уже и тост придумать не можешь, не то, что сказку, - Аркан взял чистый лист и помахал им перед собой.
- Щас выпью и все придумаю. Я про царя пишу. Тут крепко думать надо.
- А чё думать? Напиши, что было у царя три сына. Делов-то. И сказка пойдет, как по маслу.
- Три сына! Ай, да Аркан! А я-то голову ломаю. Я выпью за тебя три раза.
- Почему – три?
- Но сыновей-то было три.
- Но дурак-то был только один. Так что, Кузьмич, не дури. Выпьем по кружке и за работу.
- Буклю ухайдокали, - раздался голос с печки.
Старик бросил лапоть в Мойшу.
- Молчи, собака такая! Мне еще читать после тебя.
Дверь распахнулась, и в хату вошел почтальон Андрей.
- Аркан, тебе телеграмма, - сказал Андрей, поправляя очки.
- Читай, - сказал Аркан.
- Что-то в горле пересохло.
Аркан молча протянул кружку с самогонкой. Андрей шумно выдохнул и медленно выпил. Затем подошел к Аркану, притянул его к себе и занюхал его волосами.
- Телеграмма, - начал Андрей. – «Уважаемый Аркан, Вам исполнилось сорок лет. Вам надлежит сегодня прибыть в школу волшебства Хогвартс, где Вы волшебно отметите свой день рождения. Вам нужно только перечислить на наш счет в банке Гриндорс 100 тысяч долларов. С уважением, менеджер по работе с клиентами Дора Дамбл».
- Записывай ответ, - сказал Аркан Андрею. – «Уважаемая Дора, прибыть в Хогвартс не смогу по нескольким причинам. Во-первых, после вашего сливочного пива наутро жутко болит голова, во-вторых, на прошлом дне рождения кентавр Флоренц нажрался, как конь, и ржал, как лошадь, над несмешными шутками Миневры, в-третьих, Плакса Миртл подглядывала за мной в мужском туалете, в-четвертых, меня посадили рядом с философским камнем, который достал меня своей философией».
- Молодец, Аркан, - сказал старик. – Мы и здесь неплохо отметим твой день рождения.
- А мне нальете валерьянки? – сказал Мойша. – Только кошерной.

СКАЗ ПРО ДАНЮ И ДУНЮ

В некотором царстве, в бестолковом государстве жила была девушка Дуня. К восемнадцати годам Дуняша расцвела, как озёрная лилия, и это заметили сорок королевичей. Они стали приезжать к Дуне на белых конях и предлагать ей руку, сердце и царство в придачу. Девушка поила королевичей чаем, но всем отказывала, так как её сердце принадлежало неизвестному сказочнику Даниле. Самого сказочника Дуня не видела, но читала все его сказки. В его сказках говорилось о большой любви, и все его герои женились и умирали в один день.
Однажды, в поисках вдохновения, Даня забрёл в те края, где жила Дуня. Он сидел в трактире и писал очередную сказку. И вот в этот трактир вошла Дуня, чтобы купить чай, так как королевичи много его потребляли. Дуня устала от дальней дороги и присела отдохнуть рядом со сказочником.
- Что вы пишите? – спросила Дуня у Дани.
- Сказку.
- А вас случайно не Данила зовут?
- Данила.
- А я все ваши сказки читала.
Только сейчас Даня поднял на красавицу глаза и моментально влюбился.
- А про кого вы сейчас пишите сказку?
- А как вас зовут? – спросил Даня.
- Дуня.
- В таком случае, я пишу сказку про Даню и Дуню.
- А они у вас поженятся? – спросила, краснея, Дуня.
- И поженятся, и родятся у них три богатыря, и проживут они долго и счастливо, и умрут в один день.
После этих слов Даня взял Дунину руку и надел на палец кольцо.
- Это кольцо принадлежало моей бабке. Оно принесет нам счастье…

На другой день влюбленные поженились и вскоре у них родились три мальчика.

Не могли сорок королевичей простить Дуне, что она не выбрала никого из них и поклялись отомстить. Но что они не делали, Дуня и Даня продолжали жить счастливо. Тогда королевичи обратились к колдунье. Колдунья склонилась над куриными потрохами и произнесла.
- Счастье Дани и Дуни охраняет старинное кольцо. Оно принадлежало одной святой женщине и его чары я не могу превозмочь. Принесите мне это кольцо, и я, так и быть, помогу вам.
Обрадовались королевичи и одной тёмной ночью, проникнув в дом Дани и Дуни, сняли с руки Дуни счастливое кольцо и отвезли его колдунье. Колдунья что-то пошептала над кольцом и надела себе на палец. В тот же миг грянул гром, сверкнула молния - и счастье покинуло дом влюблённых и вошло в кольцо на руке ведьмы.
Наутро влюблённые проснулись и заметили, что счастье куда-то пропало. Они перерыли весь дом, но счастья так и не нашли.
У Дани перестали покупать его сказки, и Дуня была вынуждена пойти работать. Она устроилась прачкой во дворец сорока королевичей и ежедневно, с утра до вечера, стирала тяжёлые королевские камзолы.
Вечером Дуня приходила домой усталая, но при виде Дани улыбалась и утешала безработного сказочника как могла.
Так прошли годы. Сказочник перестал писать свои сказки – всё равно их никто не покупал. Он мрачнел с каждым днём, а Дуня каждый вечер его утешала.
И вот однажды сказочник встал со своей тахты, оседлал ишака и сказал жене, что едет вызволять их счастье. Детям дал наказ беречь мамку и тронулся в путь.
Долго ли, коротко ли ехал Даня, как вдруг упёрся в камень путеводный. А на нём было написано: «Налево поедешь – жену найдёшь. Направо поедешь – коня найдёшь. Прямо поедешь – счастье найдёшь». «Жена у меня есть, - подумал сказочник. - Ишак за коня сойдёт, а вот счастье мне необходимо, как воздух». И поехал Даня прямо. Вскоре дорога завела путешественника в лес. Солнце село. И тут Даня увидел вдалеке огонёк. Поехал сказочник на огонёк и увидел избушку на курьих ножках. Повернул избушку Даня к себе передом, перекрестился и вошёл внутрь. За столом сидела ведьма, и на её руке сияло кольцо. Узнал кольцо Даня, но виду не подал.
- А, Данила, - сказала старуха. – За счастьем своим пришёл? Только не получишь ты своего счастья. Оно мне жизнь продлевает. Без него я сразу умру.
- Если ты отдашь мне наше с Дуней счастье, я помогу тебе не умереть и даже помолодеть.
Глаза у старухи загорелись.
- По рукам, - сказала ведьма.
- Только мне нужна волшебная бумага.
- А у меня нет такой, - развела руками старуха.
- Сегодня полнолуние, - сказал Даня. – Я пойду в лес и насобираю папоротник.
Так Даня и сделал. Всю ночь собирал листья папоротника, а потом весь день вымачивал их в росе, и к вечеру получилась волшебная бумага.
Взял тогда сказочник перо, посадил рядом ведьму и принялся на волшебной бумаге писать сказку про ведьму. В этой сказке ведьма была молодая и красивая. И влюбились в неё  40 королевичей. И все королевичи на ней женились…
Когда сказочник закончил писать, посреди волшебной бумаги возникла воронка и всосала в себя ведьму. И тут послышался шум. Сказочник открыл в окно, в которое влетели сорок королевичей, которые тут же исчезли в воронке.
Даня вдруг увидел на столе кольцо его жены с заключенным в нём счастьем. Он взял кольцо оседлал ишака и направился домой.
Домой он прибыл глубокой ночью, но Дуня не спала, а выглядывала его в окошко. Даня вошёл в дом и надел на палец жены кольцо. И счастье снова вернулось к своим хозяевам.
Утром, как обычно, Дуня пошла во дворец сорока королевичей на работу. Но никого из хозяев там не застала. И только слуги вдруг стали оказывать ей королевские почести. Тут к ней приступил церемониймейстер и объявил, что они с Даней теперь являются правителями всей страны.
И зажили Даня и Дуня во дворце со своими сыновьями и до сих пор живут, хоть прошло уже 3000 тысячи лет. 

СКАЗ КОТОРЫЙ СТАЛ БЫЛЬЮ
На день рождение моей жены Танечки

Было у матери три сына. Два умных, а третий – тоже всё понимает, да вымолвить не может. Ну что тут скажешь – собака она и есть собака.
Пришли как-то братья к матери и говорят.
- Мама, папа с утра пошел мир спасать. Просил тебя обед ему принести.
Ну что тут поделаешь. Взяла мама узелок с едой и пошла искать отца.
Долго ли коротко ли шла мама, как вдруг увидела муравейник, а возле него своего мужа, который с кем-то боролся. Пригляделась мама, с кем муж-то борется – а это жук.
- Кончай мужики бороться, я обед принесла.
Оторвались папа и жук друг от друга и бросились на еду. Съели все молча. А после компота жук-то и говорит.
- Победил ты меня, Боря. Уползаю я в свое логово раны зализывать. Заходи, ежели чё.
Жук уполз, а в это время из муравейника выползла муравьиная матка и тысячи муравьев.
- Спасибо тебе, Боря, что спас наш мир от злого жука, - сказала матка. - Проси, чего хочешь.
- Я хочу… чтобы Таня загадала желание.
- Пойдем, Танюша, ко мне в палати, пошепчемся, - сказала матка.
Пошли девицы в муравейник, но о чём они говорили – нам не ведомо, потому что там специальная звукоизоляция от любопытных.
Долго они болтали, а тут дети приходят и говорят папке: «Отец, вот возьми обед для мамы, а то она проголодалась. Только пусть она на нас не серчает - младший сын половину сожрал».
- Ладно, дети, не переживайте. Небось, мама не голодная за столом-то у матки. И хмельная от муравьиной кислоты. Но обед я отнесу.
- И мы с тобой пойдем, - сказали дети. – А то вдруг по дороге ты оставшееся доешь.
- Ну, пойдемте, - сказал Боря, и все тронулись в путь по муравейнику.
А этот муравейник оказался весьма необычным. Внутри него были и города и деревни, леса и поля, горы и моря. Путь был неблизкий, и Боря с детьми тормознули повозку и попросили подвести их ко дворцу матки. Ехали они мимо Парижа, Лондона, Жмеринки и других столиц и, наконец, прибыли ко дворцу. Вошли в него и попросили доложить.
- Вас уже давно ждут, - сказали слуги и провели их в покои.
Матка пригласила Борю и детей за стол, за которым уже сидела Таня и что-то с аппетитом ела. Боря с детьми, недолго думая, набросились на еду.
- Вкусно, - сказали дети.
- А счастье всегда вкусное, - сказала матка. – Дать добавки?
- Что еще за счастье? – удивились дети.
- Обыкновенное счастье, вырезка, приготовленное с добавлением специй радости, спокойствия и любви.
- А почему оно немножко горчит? – спросили дети.
- А это я добавила немного специй разлуки, совсем немного. Без этой специи счастье будет не таким вкусным и аппетитным.
- Чуть помедленнее, - сказал Боря. – Я рецепт записываю.
Через некоторое время дети наелись и уснули. Боря с Таней разложили всех детей по карманам, поблагодарили матку и пошли домой.
- О чем говорили с маткой? - спросил Боря по дороге.
- Это наш с тобой секрет, – сказала Таня.
- Но я же его не знаю.
- Это хорошо. А то ты разболтаешь наш секрет. А он только наш.
Младший сын заскулил в кармане и Боря с Таней стали говорить шёпотом. И тут что-то звякнуло.
- Что это, Боря?
- А это я захватил пару бутылочек муравьиной кислоты. У тебя же сегодня день рождения. ;
 
СКАЗ О ЛЮБВИ

Блестящий Везунчик сидел под каштановым деревом и вспоминал то время, когда он был Блёклым Неудачником. Это было долгое время. Это время было такое долгое, что его товарищи так его и называли: Долгий Блёклый Неудачник. Много эонов и веков Блёклый Неудачник воевал и одерживал победы. Тактические победы. Но он знал, что в главной битве проиграет. Тем не менее, предчувствие поражения не смогло повлиять на его решение сражаться до конца. И его товарищи, его верные соратники, его армия тёмных неудачников, приняли решение разделить судьбу со своим главнокомандующим, который начертал на чёрном знамени золотыми буквами «Свобода. Равенство. Братство»…

***

Блестящий Везунчик подбросил в костёр пару можжевеловых веток и отпил немного вина. Память унесла его в недалёкое прошлое…
Блёклый Неудачник сидел на краю земли и чертил пальцем в прахе план последней битвы… Враг явился без свиты, охраны и золотого стяга. С ним была дочь. Враг сел рядом с Блёклым Неудачником и стал чертить пальцем в пыли. Это были слова «Свобода. Равенство. Братство. Счастье. Любовь». Блёклый Неудачник угостил Врага вином с хлебом и сыром. Враг познакомил его со своей дочерью… Они много пили, болтали и смеялись. ПрОклятая земля с жадностью и надеждой впитывала счастливый смех врагов. Дикие звери невдалеке прислушивались к разговору и переминались с ноги на ногу. Стихиалии чувствовали что-то невероятное и разносили весть по всей земле… Враг попросил прощения у Блёклого Неудачника и в подтверждение своего раскаяния подарил ему мир и мiр.

***

На рассвете уже не Враг, но Закадычный Друг ушёл, а дочь осталась. Имя дочери на арамейском языке означало Победа. Теперь уже Блестящий Везунчик болтал с дочерью сорок дней и ночей подряд. Никогда так много он не шутил. На рассвете сорокового дня они решили повенчаться.
На их свадьбу прибыли легионы тёмных неудачников. Когда вино на празднике, на сороковой день, стало заканчиваться, с неба в полной славе спустились легионы Ярчайших во главе с Закадычным Другом. Ярчайшие девы обручились с тёмными неудачниками, и вся вселенная озарилась светом, которым засветились бывшие тёмные неудачники. Великая Вертикаль Закадычного Друга вспыхнула сверхновой звездой, преобразившись в шар, и навеки выкристаллизовала новейшую расу воссоединённых Ярчайших в принципах «Друг-Товарищ-Брат-Сестра-Жена-Муж-Мать-Отец-Сын-Дочь».
Любовь, не встречая препятствий, заполнила всю вселенную. И лев возлёг рядом с ягнёнком.

***

Блестящий Везунчик отвлёкся от воспоминаний и закурил трубку. Проснулась жена и поцеловала мужа, чьё имя на древнееврейском языке означало Победа.
- Я беременна, - сказала жена.
Блестящий Везунчик обнял жену и поцеловал.
- Я тебя люблю, - сказал Блестящий Везунчик.
- Дай покурить трубку, дурачок. Я тебя тоже люблю, - сказала жена.

СКАЗКА ПРО ТРИ ДОЧКИ
Посвящается Игорю и Тане Науменко

Было у отца дочек сколько положено. Две умные, а третьей не было. Пригорюнился, было, отец, но потом решил отправиться в путь дальний в Кухню-град. Старики по радио бодро сказывают, мол, в граде том ведунья одна живет. Долго ли коротко шел отец пока не очутился перед вратами Кухонными. Отворил их и вошел. Искал ведунью, искал, пока не устал. Сел тогда он на пенёк и закурил с горя, точнее, с привычки. И вдруг грянул щелчок и в Кухне граде возник свет, и увидел отец перед собой ведунью.
- Фу! – сказала ведунья. – Русским духом пахнет.
- Да это я «Днiпро» покурил, - сказал отец.
- Вот тебе для настоящих мужчин, - сказала ведунья и махнула рукавом.
Тут же перед отцом появилась пачка «Мальборо». О таких отец только по радио слышал.
- Ну, сказывай, зачем пожаловал, добрый молодец.
Пригорюнился отец и начал свой длинный рассказ.
- Две дочки у меня, - начал отец, – еще бы одну.
- Утомил ты меня, - сказала ведунья. – Я думала, эта грустная история никогда не закончится. Ну да ладно. Знаю я как твоему горю помочь. Значит так, полезай ко мне…
- В ухо?
- Ты что, мальчик-с-пальчик или «конька-горбунка» начитался?! В постель ко мне полезай.
- И дальше что?
- Как что?! Спи. Утро вечера мудренее. А я что-нибудь скумекаю. А чтоб не заблудился по дороге к постели – вот тебе клубочек. Как уляжешься – вязать начинай.
Как только отец ушел, ведунья разожгла огонь под казаном и стала колдовать: стакан кругляшей рисовых бросила в кипящую воду, добавила трав колдовских – петрушку и укроп, собранных в полночь в круглосуточном магазине, еще что-то бросала в огонь ведунья, а что – мне неведомо. Об тех ингредиентах по радио говорят, а я радио не слушаю. Ну да ладно…
А меж тем, наступило утро. Проснулся отец, глядь, – а рядом с ним ведунья лежит и ребенка баюкает.
- Русским духом пахнет! - почему-то сказал отец.
- Да это я полночи не спала, завтрак готовила, - сказала ведунья.
- Что это у тебя? – спросил отец, показывая связанными пинетками на ребенка.
- Девочка, дочка твоя третья.
- А она точно девочка, а не мальчик?
- Мне не веришь, так у нее спроси, - сказала ведунья.
Удивился отец, но виду не подал. Спрашивает тогда он ребенка.
- Э-э, ребенок, скажи, ты девочка или мальчик?
- Странный ты, отец. Как же я тебе отвечу, если я еще разговаривать не умею?
- Ладно, - сказал отец, - спрошу, когда подрастешь.
Потом поворотился отец к ведунье и сказал.
- Ладно у тебя получается детей наколдовывать. Будь моей женой.
- Так у тебя же есть жена, - сказала ведунья.
Пригорюнился по привычке отец, а потом спрашивает.
- А кто она?
- Да я же твоя, Игорёша, жена и есть. Таня я.
- Отлично, - сказал Игорь. – У меня две дочки и две жены!
- У тебя три дочки, - уточнила Таня.
- Тогда будь еще раз моей женой, для ровного счета - сказал Игорь. – Теперь у меня три дочки и ты, ты и ты…
Долго сказка сказывается, а в это время в рюмки не наливается.

По радио звучит песня «Ты, ты, ты», рекламируя любовь.

Не конец…

Совместно с Виктором Долгим

Сказ про Блестящего Везунчика и ежей
(Иже еже бо ежи)

Давно это было, но случилось сегодня. Шли ежи мир повидать и поучиться чему-нибудь. На своих колючках они несли запасы для дальнего пути: яблоки, грибы, травки вкусной, ягодки сладкие... Шли-шли от солнца на ночь- ежи же ночные животные… Уж и вечер наступил, а ежи ещё мир не повидали и ничему не научились. И вдруг- костёр горит. А рядом с ним сидит Кто-то. Подошли ежи, поклонились в пояс Кому-то, и говорит старейшина из ежей:
- Не Ты ли Тот, у Кого мы можем поучиться? И как Тебя зовут, повелитель костра?
- Меня зовут Блестящий Везунчик, - ответил Кто-то. Видите, как мне повезло: вы пришли! Если вы голодные, то угощайтесь, - сказал Блестящий Везунчик и преломил хлеб. Затем достал из-за спины крынку и налил в миску молоко. И этой еды хватило на всех ежей. И ещё осталось и в крынке не убавилось.
- Молоко у Тебя уж больно вкусное, - сказал старейшина.
- Это молоко от небесной коровы.
- А почему мы не видим её здесь?
- Её пастбище на Древней земле.
- А где эта Древняя земля?
- Путь к ней указывает Млечный путь. Боги питаются от Млечного пути - пролитого молока небесной коровы Подставь крынку к горизинту и тебе нальётся…
-Возми и нашего угощения. Съев это яблоко, Ты познаешь нашу суть и станешь одним из нас, - сказал старейшина.
Блестящий Везунчик взял яблоко со спины ежа и случайно уколол палец об иголку. Выступила капля крови. Он протянул руку старейшине и сказал.
- Попробуй эту каплю. Ты познаешь мою суть, и я всегда буду с тобой.
- А какова Твоя суть? Она не опасная? Ты заранее скажи, чтоб нам не было беды.
Блестящий Везунчик показал на себя пальцем. Потом указал на небо, на землю. Затем объял всё вокруг и выжидательно посмотрел на ежей.
- Я, кажется, понял, что Ты хотел сказать, - сказал старейшина. - Ты – это всё. Всё – это твоё…
Блестящий Везунчик утвердительно молчал.
- Это удивительно! – сказал старейшина.
Блестящий Везунчик протянул к старейшине руку с кровью.
- Мы, ежи, не сможем вместить того, что ты нам предлагаешь.
- А вы пейте молоко Небесной коровы. И тогда вы сможете вместить всё. – Блестящий Везунчик протянул флягу старейшине.
- Здесь хватит молока на всё время и на все времена.
Старейшина взял флягу, приблизился к руке с кровью и слизнул каплю. Остальные ежи, по знаку старейшины, приложились к руке Блестящего Везунчика…
После приобщения ежи сели вокруг костра и стали смотреть на Хозяина костра.
- Вы знаете, что у вас взгляд тяжёлый? – спросил Блестящий Везунчик и подбросил в костёр дух-траву.
- Мы - ежи, - сказал старейшина. – Мы про себя знаем всё, а вот про остальное ничего не знаем. Что это у тебя за поясом, как палка?
Блестящий Везунчик подбросил ещё дух-траву, улыбнулся и поманил пальцем старейшину. Ёж подошёл и сел рядом с Ним.
- Возьми эту палку и посмотри в неё на небо, - сказал Блестящий Везунчик.
- Мы, ежи, на небо никогда не смотрим. Нам удел – земля.
- А для кого же тогда небо? – улыбнулся Блестящий Везунчик.
- Вот ты нам и расскажи. Крылья за твоей спиной я заметил. Значит, ты можешь знать о небе.
Все ежи сгрудились вокруг Блестящего Везунчика. Их стал обволакивать дым от дух-травы.
- Как тебя зовут, уважаемый? – спросил Блестящий Везунчик старейшину.
- Я Прошка, учитель.
- Так-так-так… Интересно… Прохор ничему бы не научился. И Прохор, допустим, Иванович тоже остался бы неучем… А вот Прошка… возьми палку и посмотри на небо в неё.
Прошка осторожно взял подзорную трубу и стал смотреть. Ежи стали сами подбрасывать в огонь дух-траву, но не решались поднять головы к небу.
- Что видишь, Прошка? – спросил Блестящий Везунчик.
- Я вижу много светлячков. Один светлячок прочертил на небе яркую полосу.
- Я дарю вам, ежи, то, что видит Прошка.
- Кто Ты такой, что можешь дарить небо? - спросил самый юный ёж.
- Я Тот, Кому однажды уже подарили небо.
Внезапно на сидящих возле костра опустилось облако. Ежи запаниковали и загалдели. Старейшина выронил подзорную трубу, забрался на колени к Блестящему Везунчику, свернулся клубком и задрожал.
- Что это?! – спросил старейшина.
- Уж больно у вас, ежей, взгляд тяжёлый… Ты опустил небо.
- Это конец света? Мы умрём?
- Не бойся, Прошка. Ты сделал то, что никто другой сделать не смог, хотя многие пытались. Ты опустил небо. Давно этого ждали, но случилось это сегодня.
Блестящий Везунчик поднял голову к небу и сильным голосом произнёс.
- Свершилось!
Блестящий Везунчик посадил ежей на небо и сказал:
- Смотрите на Землю!
Ежи стали смотреть на Землю и Небо поднялось снова на своё место. Только теперь на нем во множестве засветились звёзды. (Ведь иголки ежей так похожи на лучи света)
Теперь небо никогда не будет совершенно тёмным.

СКАЗ ПРО ИСПОВЕДЬ

Дорофей, не особо таясь, расставил манки, выбрался на берег и закурил. Докурив, взвел курки и стал осматривать небо. Над озером пролетела стайка лысок, но Дорофей даже не проводил их стволом. А вот три крыжня с плеском бултыхнулись на воду недалеко от манков. Дорофей прицелился и, когда крыжни скучковались, дал из двух стволов. Крыжни шумно взлетели. Дорофей видел рябь на воде от дроби, значит, он не забыл насыпать её в патроны. Дорофей перезарядил ружье и стал ждать. Через полчаса с пяток крыжней  заскользили по воде в трёх метрах от охотника. Дорофей долбанул… и все пять отшатнулись в небо. Тяжелое предчувствие сжало сердце Дорофея. Он отбросил ружьё, развязал рюкзак и достал динамит. Поджег фитиль, подождал немного и бросил его в озеро. Взрыв. Дорофей с колотящимся сердцем стал высматривать всплывшую рыбу. Прошло пять минут, но на поверхности озера не показалось ни одной рыбы. «Только не это!» - подумал Дорофей.
Дорофей зачехлил ружьё и поспешил домой. На душе было тревожно. Очень тревожно.
Дорофей рванул дверь, сбросил рюкзак.
- Учитель!
- Дорофей, не ори, - раздалось из глубины дома, и Дорофей облегченно выдохнул.
- Вы дома, учитель?!
- Ну, дома.
Дорофей вошел к учителю в комнату. На кровати лежала пожилая женщина и ласково смотрела на ученика.
- Вы почему дома?!
- Дорофей, сынок, извини меня. Что-то захворала я.
- Позвать доктора?
- Священника.

***

- Подожди за дверью, - сказал отец Арсений Дорофею и вошел в комнату к женщине.
- Здравствуйте, отец Арсений, - сказала женщина.
- Вы меня знаете? – удивился батюшка.
- Я и Вашего отца знала, царство ему небесное, - женщина перекрестилась. Отец Арсений тоже. - И Вашего деда, и деда Вашего деда.
Священник догадался, что женщина бредит.
- Помираю я, батюшка и исповедаться хочу. Первый раз. Я убийца. Первого я убила Авеля.
Отец Арсений удивленно посмотрел на умирающую.
- Авеля Адамовича. Так будет точнее.

***

Глубокой ночью отец Арсений вышел из комнаты умирающей. Дорофей предложил ему поужинать, но батюшка отказался.
- Я Вам постелил в соседней комнате.


***

Первые три дня отец Арсений отказывался от еды. Спал два-три часа и снова возвращался в комнату умирающей, где продолжал исповедовать. Через 40 дней, под утро, отец Арсений вышел к Дорофею.
- Умерла.
Дорофей жестом пригласил батюшку к столу, и он не отказался. Мужчины много пили и говорили о Боге.
- Отец Арсений, я хочу Вас попросить. Был бы трезвый – не решился бы.
- Что в моих силах и в моей власти я выполню по твоей просьбе. Но в остальном – воля Божья.
- Отец Арсений, Вы же освящаете дома, машины, оружие и другие вещи.
Батюшка кивнул.
- Мне очень важно, чтобы Вы освятили моё орудие труда. Учитель умерла, теперь мне нужно продолжать её дело.
Дорофей встал, прошел в комнату покойницы и вышел оттуда с косой. Батюшка перекрестился.
- Мы с Вами понимаем, что это всего лишь символ…
- Да, я понимаю, - быстро проговорил Отец Арсений.
- У Смерти есть свои способы для выполнения… работы.
- Можете не рассказывать. Святая вода в доме найдётся? Лучше бы крещенская.

СКАЗ ПРО МАМОК-ПАПОК

Было у одного сына три мамки. Всё как обычно, вот только отцов у него не было. Много раз пытался сын допытаться у мамок, где его папки, но они только отшучивались.
- Я чесночок съела, вот ты и появился, - говорила одна.
- Я корочку хлебушка с чесночком умяла, ну и забрюхатела, - говорила другая.
- А я слопала кастрюлю борща с буханкой хлеба и головкой чеснока, вот меня и раздуло, - говорила третья.
Набрался как-то сын уму-разуму, да и говорит мамкам.
- Врёте вы все про чеснок. У всякого нормального ребенка должны быть три папки. Один – отец, другой – батя, третий – тато. И я их найду.
- Да где их найдешь? - молвила первая мамка. – Я весь сундук перерыла и всё без толку.
- А я и в курятнике искала, и в норы звериные заглядывала и в гнёзда птичьи – сгинул батя.
- Сыночка ты наш бедненький. Я твоего татка каждое утро выхожу выглядывать в туалете. Да где уж там – бумага нетронутая лежит.
- Плохо дело, - сказал сын. – Но вы не отчаивайтесь. Я их обязательно найду, вот только где мои носки?
- Вечно ты не можешь носки найти, - сказали мамки. – Как же ты папок найдешь?
- На то я и сын, чтобы папок найти. Мне бы только знать их особые приметы.
- Ну, мой видный мужчина. Ты на него очень похож…
- Мамка, это про каждого можно сказать. А особые приметы есть?
- Грамоте он обучен.
- Во! Это уже что-то.
- А мой красавец мужчина..., - начала было вторая мамка, но сын её перебил.
- Особые приметы!
- Зуба переднего у него нет. Вот, возьми зуб евойный. При встрече по нему он тебя и опознает.
- Спасибо, маманя. Ну а ты что скажешь? – обратился сын к третьей мамке. То, что папка был неотразимый, мы пропускаем.
- Ну да, неотразимый, - сказала третья мамка. А ещё он свистеть умеет.
- Так это и я умею.
- Так ты же весь в отца своего, - умилилась третья мамка.
- Ладно, соберите меня в дорогу, пойду я папок искать.
Так и случилось. Собрали мамки сынка в дорогу, да только носков его не нашли.
- Кто бы сумлевался, - сказал сын. – Вы даже носки найти не можете, не то, что папок. Ну, да ладно. Никуда они от меня не денутся.
И пошёл сын по белу свету папок своих искать, а ежели носки встретятся, то вообще славно будет. Много дорог истоптал сын, много папок повидал. Всякие папки попадались, даже парочка двоюродных попалась. Да всё не то. И вот однажды брёл он по лесу наугад, и вдруг навстречу ему мужик. Пригляделся к нему сын с надеждой и спрашивает.
- Чей ты папка будешь? 
- Да, - почесал в затылке папка, - есть у меня сын, только я его не помню. Давно его не видел. Всё пытаюсь его найти и книжки всякие читаю, может, где про него написано.
- Так ты грамотный?!
- Есть такое дело.
- Вух! Вот я тебя и нашел! – обрадовался сын.
- Не «вух», а «фух».
- Ты смотри, действительно грамотный, - пуще прежнего обрадовался сын.
- Значит, ты мой сын?! А ну дай-ка я тебя обниму!
Обнял папка сына, общупал его, зубы посмотрел.
- Точно! Ты мой пропавший сын!
- Да нет же, это ты пропавший!
- Конечно я. Это я на радостях всё перепутал.
- Отец, а куда же ты пропал?
- Это грустная история, - сказал папка.
- Так расскажи её.
- Лучше я тебе её прочитаю. Я же грамотный.
- Ага, - восхищенно молвил сын.
Папка стал рыться в карманах и искать чего-то. Наступил вечер.
- Ну что, нашёл, что искал? – спросил сын.
- Да куда-то книжка запропастилась.
- Да ты не расстраивайся, отец. Я вот тоже нигде носков своих найти не могу. Не видал случайно?
- Так ты тоже растеряша?! – обрадовался папка. – Весь в меня.
Папка обнял сына.
- Отец, будя обниматься. Ты обещал историю почитать.
- Щас еще раз в карманах поищу, - сказал папка.
Рылся папка, рылся и вдруг…
- Вот она! – обрадовался папка и вытащил из кармана огромную книгу. – Ну, слушай, сынок.
Папка раскрыл книгу и стал читать.
- «Случилась эта история в те времена, когда грамоты на Руси не было. К тому времени у меня уже был сын. Но мне хотелось еще чего-нибудь. И тогда я стал потихоньку учиться грамоте. Грамоты, как я уже говорил, тогда еще не было, поэтому мне пришлось туго. Но ничего – выучился! Оказалось, что быть грамотным – это полезно, и я решил научить грамоте всех людей. Одни люди чуть меня не сожгли, другие ударили этой книгой по голове. Да-да. Эта книга еще не была написаны, а люди умудрились ударить меня ею по голове. Вот такие злые люди. И тогда я решил обучать грамоте зверей. Чем и сейчас занимаюсь».
- Замечательная грустная история, - сказал сын.
- Правда? Хочешь, я тебя грамоте обучу?
- Щас как дам книжкой по голове! – возмутился сын.
- Ладно. Не хочешь, как хочешь, - сказал папка. – Голодный?
- А то, - сказал сын, - Жрать хочу сильно.
- Предоставь это отцу, - сказал папка. – Щас подстрелим дичь каку.
Пошли отец с сыном на охоту. Смотрит отец – медведь. Прицелился из лука, а медведь ему и говорит.
- Не стреляй в меня, учитель, а лучше расскажи: «шило» пишется через «ы» или через «и»?
- Ну, стыдно этого не знать, косолапый. Конечно, через «и».
- Спасибо, учитель. А это кто с тобой?
- Сын мой.
- Похож, - пробасил медведь. – Небось, есть хотите?
- Есть немножко, - сказал отец.
- Ну, пойдемте. Накормлю, - сказал медведь, - одним гостем больше будет.
- Двумя, косолапый.
- Так это ж счёт, - сказал медведь, - А ему я ещё не обучен.
Долго ли, коротко ли шли медведь, отец и сын и, наконец, пришли.
- Входите, - сказал медведь.
- Куда? – удивились батя с сыном.
- В дом, а куда ж еще.
- Так про него в этой сказке не написано. Отец достал книгу, полистал.
- Вот, черным по белому: «И, наконец, пришли». А куда пришли – не написано.
- Грамотеи, - проворчал медведь. – Ладно, вы же дом видите?
- Ну, да – сказал отец. – Это твой дом. Значит, мы пришли к тебе.
- Вот и входите.
Медведь, отец и сын вошли в дом. В этот момент кто-то набросился на вошедших и стал их колошматить.
- Пашка, а ну прекращай драться, - прорычал медведь.
- Это ты, Потапыч? - раздался в темноте голос, видимо, Пашки.
- Да я же, дурья твоя башка.
- А как пишется шило? Через «ы» или через «и»?
- Через «и», - сказал медведь.
- А прокололся, вражина! Потапыч этого не знал!
Удары посыпались с новой силой.
- Да стой ты, басурман! Это я, Потапыч. Мне про шило учитель сказал.
- Не врёшь?
- Я надоумил, точно, - сказал отец.
- А, ну раз такое дело, то извиняйте.
Пашка прекратил драться и зажёг свечи.
- Есть будете?
- Тащи на стол, - сказал медведь.
Тут только отец и сын рассмотрели Пашку. Огромный заросший мужик – ну вылитый медведь.
- Вы не смотрите, что я на медведя похож, - сказал Пашка, накрывая на стол. – Просто я давно с медведем живу.
- Понятно, - сказал сын, хотя ему было ничего не понятно. – Скажите, Павел, а вы случайно не видели моего батю?
- А особая примета у него есть? – спросил Пашка.
- У него переднего зуба нет.
Пашка уронил сковородку медведю на лапу. Медведь ругнулся.
- Зуба переднего, говоришь, нет?
И Пашка улыбнулся. И тут сын увидел во рту у Пашки дырку вместо переднего зуба.
- Батя! – бросился сын к Пашке.
Пашка обнял сына, ощупал его и поглядел в зубы.
- О, переднего зуба нет. Весь в батю.
- Батя, так это ты сейчас мне в драке зуб выбил.
- Конечно, я! На то я и батя.
- Батя, как я рад, что тебя нашел! Вот ещё одного отца нашел!
- Здравствуй Паша, - сказал отец.
- Здравствуй Гриша, - сказал батя, и мужчины обнялись.
Медведь выпил и пустил слезу.
- Батя, куда же ты пропал?
- Это грустная история, сынок, - вздохнул батя.
- А, эту историю я уже слышал.
- От кого? – удивился батя.
- А мне отец её прочитал.
- Да нет, у меня своя грустная история. Слушай. Когда ты родился, мы на радостях с твоим отцом и твоим татом напились и подрались.
- Было дело, - сказал отец.
- Ну вот, - продолжил батя, - И твой тату выбил мне зуб. А какой же мужик без зуба? Да и твоя мамка со мной бы жить не стала. Вот и пришлось мне поселиться с медведем.
- Горе, горе, - вздохнул медведь и выпил.
- Батя, мамка тебя любит и ждет, - сказал сын.
- Не стоит обманывать собственного батю. Кому я нужен без зуба?
Сын порылся в кармане.
- Вот твой зуб, батя! – сказал сын и поднял его над головой. Яркий свет залил комнату, и заиграла прекрасная музыка. Или это только показалось присутствующим. Батя дрожащими руками взял зуб и вставил его на место.
- Сынок…
- Поплачь, батя, этих слез не должен стесняться мужчина.
И все заплакали, потому что были мужчинами. Так бы они и плакали, если бы не услышали громкий плач за дверью, просто рёв. Медведь, плача, подошёл к двери и открыл ее. Ему в лапы бросился зарёванный мужчина и стал сотрясать медвежье тело.
- Ну, будя, будя, - похлопывая мужчину по спине, сказал сквозь слезы медведь. – Кто тебя обидел?
- Никто! – взрыднул мужчина.
- А чего же ты плачешь?
- Потому что я обидел…
- Кого?
- Родственника.
- Так извинись перед ним, - сказал, утирая слезы, медведь.
- Не получается! Я не могу его найти вот уже много лет.
- А как же ты его обидел?
- Я выбил ему в пьяной драке зуб! – и мужчина зарыдал еще сильнее.
Батя подошел к плачущим и заглянул мужчине в лицо.
- Федька, ты?
- Пашка?! – мужчина вытер лицо о грудь медведя и внимательно посмотрел на заросшего батю.
- Я, Федька. Так ты говоришь, что тебе стыдно, что ты выбил мне зуб?
- Стыдно, Пашка! Ой, стыдно!
- Не свисти! – сказал Пашка.
- Так ты умеешь свистеть?! – вскочил сын и бросился к мужчине. – Ты мой пропавший тату!
Федька перестал плакать совсем.
- А ты мой сын?!
- Тату!
- Сын! – Федька обнял сына, ощупал его и посмотрел его зубы. Вдруг он отшатнулся.
- Это сделал не я, сынок!
- Тату, конечно не ты. Зуб мне выбил батя. Но он тогда еще не знал, что я его сын.
- Ну, слава богу.
- Отец, батя, тату, я вас нашел! Пора возвращаться домой! Мамки заждались!
Медведь обнял отца и сказал.
- Прощай, учитель. Обо мне не беспокойся. Я останусь в доме один, жалкий недоучка, всеми презираемый, зайцами битый…
- Перебор, Потапыч. Зайцы, положим, тебя не побьют. А вот я тебе предложение сделаю. Пойдем к нам в семью. Будем вместе жить.
Медведь заплакал.
- Да где ж это видано, чтобы медведь в семье жил?!
- Ты что, Потапыч, книжек не читал?
- Не читал! – пуще прежнего заплакал медведь.
- А, ну да, Так вот, в одной книге написано, что в нормальной семье должно быть три мамки, три папки, один сын, как минимум, и один медведь.
- А ёж? – хлюпая носом, спросил медведь.
- Что, ёж?- удивился отец.
Из-под печки вылез ёжик, теребя узелок. Зверь прокашлялся.
- Я, конечно, извиняюсь, а про ежа в вашей книжке ничего не сказано?
Отец посмотрел на ежа и вздохнул.
- Ладно. Ёж тоже должен быть в нормальной семье. Только…
- Что, только? – спросил ёж, вешая узелок на палку.
- Не шебуршать, - строго сказал отец.
- Приучен, - буркнул ёж и улыбнулся.
Отец увидел, что у него не было переднего зуба.
- Федька, твоя работа?
- Да это я приложился, - потупив глаза, сказал медведь.
Все с уважением посмотрели на Потапыча.
- Ладно, - сказал отец, - пошли домой.
Все засобирались.
- Так, - командовал отец, - первым иду я, вторым сын, третьим батя, четвертым, тату…
- Двенадцатым я, - перебил медведь.
- Каким еще «двенадцатым»? А, ну да, счёт-то мы ещё не проходили…
- Так каким по счету я иду? – заволновался медведь.
- Ладно, пойдешь двенадцатым, - сказал отец. – И последним пойдет…
- Я тринадцатым не пойду! Я суеверный, – запротестовал ёж.
- И последним, пятьдесят восьмым, пойдет ёж, - закончил отец.
- Это другое дело, - сказал ёж, забрасывая палку с узелком на плечо. – Носки чьи-то валяются.
- О, это мои! - обрадовался сын, хватая носки.
- Если в их доме носки будут везде валяться, то как жить? – пробурчал ёж, догоняя остальных.

СКАЗ ПРО ВАСЯТКУ

Жили-были царь с царицей. И не было у них сына. Погоревали родители, а потом чудесным образом завели сыночка Васятку. Васятка рос не по дням, а по часам, и вырос богатырем.
Подошли как-то папа с мамой к Васятке и говорят ему.
- Ты теперь взрослый, Васятка, пора тебе работать. Хоть ты и царских кровей, но работа тебе не повредит.
- А кем я буду работать? – спросил сын.
- Будешь работать царевичем, - сказал отец.
- А я думаю, пусть наш сыночек поработает сыном, - возразила мать.
- Царевичем!
- Сыном!
- Дурак!
- Дура!
- А в чём заключается работа сыном? – спросил у матери Васятко.
Мама приобняла и сказала.
- Ты должен открывать маме все свои секреты.
- Нет, сынок, ты должен работать царевичем, и открывать секреты папе. Как-никак ты наследник трона.
Родители посмотрели друг на друга и вдруг накинулись друг на друга и стали бороться.
И каждый норовил ущипнуть соперника побольнее. Вздохнул тогда Васятка, сгрёб в охапку обоих родителей и понёс родимый комочек к кузнецу.
Кузнец был в кузне и мастерил обжираловку по заказу царя. Если вставить такую обжиралову в рот, то можно съесть пищи в 10 раз больше. Васятка положил комочек на наковальню и сказал кузнецу.
- Вакула, а можешь моим родителям выковать новые мозги, чтоб они не сорились больше никогда?
- Понимаешь, царевич, здесь новые мозги не помогут. Тебе на тему родителей нужно поговорить со своим старшим братом.
- Но у меня нет ни братьев, ни сестер. Выкуй мне старшего брата, Вакула.
Кузнец без лишних разговоров раздул пламя в печи и приступил к работе. Через час старший брат был готов.
- Как звать тебя, старший брат? – спросил Васятка железного человека.
- Прокл, братишка.
- Проклушка, посоветуй, как сделать так, чтобы наши родители не сорились?
- Прокл взял в руки комочек и отделил отца с матерью. Мать сжимала в руке кусок бороды царя, а царь не выпускал изо рта кусок царициного подола.
- Дурак! – кричала царица.
- Дура! – кричал царь.
- Здравствуйте, отец с мамой. Я Прокл, ваш старший сын.
- Чудесно, захлопал в ладоши царь. Железный сын. Когда будет война, я из тебя пушку сделаю, дальнобойную.
- Тоже мне нашел применение нашему сыну, – сказала царица. - Из него хорошие подвески получатся или новая корона для меня. А то старая совсем прохудилась.
Прокл скатал родителей опять в шарик и сказал.
- Для того, чтобы наши родители не ругались, нужно их замесить и обратно вылепить. Сказано – сделано. Положил Прокл родителей на наковальню и стал месить словно тесто. Полученную массу Прокл разделил на две равные половины и понес к гончарному кругу. Через полчаса свеженькие родители были готовы. Как увидели они Прокла, так сразу и обняли его и приголубили.
- Какой у нас славный старший сын, - сказал отец.
- А мне по нраву младшенький, - сказала мать.
Васятко и Прокл испугались было, что родители опять начнут сориться, но, слава богу, обошлось.
- Дети мои, - сказал отец. -  За нашу встречу мы должны выпить медовухи. Тебе сколько лет Васятка?
- Пять.
- А тебе, Проклушка?
- Мне сорок минут.
- Какие вы уже взрослые, - умилилась царица. Вакула, наливай.
Вакула налил полную корону медовухи и пустил ёмкость по кругу.
Потом все впятером играли в подкидного. И все остались в дураках не раз. Поэтому нужно честно сказать: в России две беды: дураки и дуры. Так что мои дорогие детишки, если ваши родители сорятся, - попросите Прокла замесить их и вылепить заново. Другого способа сказочник не знает.

СКАЗ ПРО ЕВУ

Посвящается Еве Раппопорт

Было это или не было – про то только мне ведомо. Да и вы сейчас проведаете, так как прочитаете. Токмо мужчинам эту сказку читать не надоть, ибо с вами случится то, что произошло со сказочными героями. Итак, слушайте.
В одном лесу жила-была девушка Ева. Красавица была такая, что солнце из зависти тот лес не освещало. И вот однажды, когда Ева невероятно красиво трескала в одиночку самогонку, к ней в дом вошли три царевича: Илья, Варфоломей и Клим. Как увидели они красавицу, так и потеряли дар речи. И знаками показывают, что, мол, выпить хочется.
- Токмо у меня чашек нету, - сказала Ева.
Царевичи знаками показывают, что выпьют из горла.
Покраснела красавица от такого изысканного ухаживания и выставила на стол фаршированные шейки заговорённые. А заговор был такой: кто первый шейку съест, тот и станет её мужем. Как увидели такое диковинное блюдо царевичи, так дар речи к ним и вернулся.
- Будь моей женой, - сказал Илья и я ради тебя медведя заборю.
- Нет, красавица, - сказал Варфоломей. – Будь моей женой, и я ради тебя два раза медведя заборю.
- Не слушай моих братьев, о дивное солнце, а будь моей, - сказал Клим. – я ради тебя три раза медведя заломаю.
И тут из кутка вышел медведь в фартуке.
- Я ради них шейки фарширую, а они драться лезут.
И тут накинулись братья на косолапого и давай с ним бороться. Медведь взял царевичей и скрутил их в один пучок. Потом покраснел и подарил букет царевичей Еве. Ева поцеловала медведя, и медведь превратился в прекрасного юношу.
- Злая рыба заколдовала меня в медведя, но теперь ты меня расколдовала. И юноша взял и съел фаршированную шейку. И здесь посреди дома возникла любовь и коснулась крылом Евы. И Ева полюбила заколдованного юношу. А юноша достал из-за пазухи ребёнка и подарил его Еве.
- Это наш с тобой сын, - сказал юноша.
- Теперь мы семья, - сказала Ева.
Вот и всё. Нужно еще сказать, что каждый год юноша, которого звали Олесем, доставал из-за пазухи ребёнка и дарил своей возлюбленной.
Сказка должна была кончиться, да в гости к Еве и Олесю пришёл я и стал трескать самогон. И до сих пор трескаю. Вот так и получилось, что вы сейчас читаете сказку, которая не кончается. Присоединяйтесь. Самогона на всех хватит.

СКАЗ ПРО МАКСИМИЛИАНА И БОГА ВТОРОЙ

Значит, такая история. Жили в одной деревне мужики, бабы и детишки. Жили обыкновенно, без хитростей. То ругались, то мирились – всё как у всех. Жить можно. Вот только… да чё там - то черт проказничает, то царь шалит, то Бог воспитывает. Совсем невмоготу стало людишкам. Пришли они тогда к Максимилиану и говорят.
- Максимилиан, сходил бы ты к Богу. Мы тут тебе собрали, чтоб не с пустыми руками.
- Опять пьяный придешь, лучше домой не приходи, - сказала Марфа, жена Максимилиана.
- Да ладно тебе, Марфушка. Я свою норму знаю.
- Знаю я твою норму.
Максимилиан поцеловал жену.
- Папа, гостинчик от Бога принесешь? – спросил младшенький.
- Понятное дело.
- Иди уже, - сказала Марфа, вручая Максимилиану корзинку.
Поклонился Максимилиан жене, деревенским, перекрестился и пошёл.
Долго ли коротко ли шел Максимилиан, но вот и деревня, где жил Бог. Подошёл к его дому и отворил дверь. Бог стоял у верстака и мастерил табуретку.
- Бог в помощь, - сказал Максимилиан.
- Казалы богы, шоб и вы помоглы, - ответил Бог.
- Эт можно. Чё делать?
- Садись. Я щас.
Бог сделал еще пару движений рубанком, взял веник и подмел стружку.
- Ладно, завтра доделаю. Чё сидишь? Закуривай. Рассказывай.
Максимилиан закурил и стал выкладывать из корзинки.
- Это что: еда или закуска? – спросил Бог.
- Тебе видней.
- Ладно, нарекаю её закуской, сказал Бог и достал из кармана запотевшую бутылочку самогона. Разлил, сел напротив Максимилиана.
- За что выпьем?
- За Тебя, - сказал Максимилиан.
- Я тебя умоляю…
- За Святого Петра.
- За Петю? Согласен. Нормальный мужик.
Максимилиан и Бог выпили.
- Волынку-то не тяни. Сказывай, чего пришёл.
- Тут дело такое, - начал Максимилиан. – Ты мужик справедливый – это факт. И суровый – и с этим не поспоришь. Я тоже не сахар. Вон, когда у нас с Марфой детишки пошли… Иной малец нашкодит, так я сразу за ремень. А Марфа мою руку, глядишь и придержит.
- Ты к чему клонишь?
- Давай еще по полтинничку.
- Давай. За что выпьем?
- За мужиков и за баб.
- Концептуальный тост. Ну, вздрогнули.
Максимилиан и Бог выпили. Максимилиан закурил. Бог тоже.
- Вот. – сказал Максимилиан. – Вот ежели б Ты женился, - а за Тебя любая пойдет, Ты не сумлевайся – было бы тебе с кем вечера коротать. Тебе радость и утешение, а нам Матушка. Захочется Тебе кому-нибудь из детей своих, то есть нам, щелкана отпустить – отпускай, кто ж тебе запретит. А Матушка нас будет по больному месту гладить и слова утешения нашёптывать. Ты ж сам не больно-то уж разговорчивый - согласись.
- Есть такое дело, - сказал Бог.
- Ты не спеши рубить идею. Покумекай.
- А есть кто на примете? Да не напрягайся. Шучу я. Сам разберусь, чай не маленький.
- Ладно, Господи, пойду я, чтоб до темноты домой успеть.
- На вот, - сказал Бог и протянул Максимилиану баян. Младшенькому твоему гостинец.
- Ой, а уже и забыл. Он как раз хотел на баяне играть. Спасибо.
- Марфе привет. Ты заходи и просто так, без дела. А над твоим креативом…
- Чего?
- …идеей твоей я подумаю.
- На посошок?
- Давай.

Нам не ведомо, сколько еще было посошков, только Максимилиан домой заявился пьяным и получил от Марфы всего, чего следовало. А рука у неё тяжелая, не слабее божьей.

СКАЗ ПРО МИХАИЛА И ГАВРИИЛА

Жили-были два друга – неразлей вода – Михаил и Гавриил. И было у них всё. Всё-всё. Как-то раз стало им скучно, потому что у них всё было. И решили они тогда этим «всем» поделиться. А с кем делиться, когда у всех ангелов и архангелов было всё. Тогда решили два архангела, два лучших друга - Михаил и Гавриил, - поделиться своим «всем» с людьми. И пошли они к ближайшей стоянке людей – в рай. Пришли к раю – глядь, а у ворот святой Пётр стоит и ключи от рая на пальце указательном вертит.
- Здорова, Петя, - сказал Михаил. - А что – много ли у тебя в резервации людишек?
- Да, почитай, 144 тысячи еврейских будет, - отвечал святой Пётр. - И ещё тьма людишек со всех краёв земли.
- Замечательно, - сказал Михаил.
- Клёво, - сказал Гавриил.
- А мы вот пришли поделиться своим «всем» с людишками, - сказал Михаил.
- А много у вас «всего»? - спросил Пётр.
- Да, почитай, всё «всё» моё и всё «всё» у Гавриила.
Да, - задумался Пётр. - До хрена у вас «всего». Ежели вы отдадите свои «всё» моим людишкам, так рай вспучится и рухнет от такого количества «всего».
- А чё делать-то? - почесал репу Гавриил.
Пётр завертел ещё быстрее ключи.
- Вот что, - сказал Пётр, - надоть с Богом посоветоваться. Авось, надоумит.
- Не дело говоришь, - сказал Гавриил. - Чего Бога зря от компьютера отрывать. Сами, чай, не лаптем щи хлебаем. Разберёмся, а старик одобрит.
- Сказано, - сказал Пётр, - Богу повинуйтесь и служите ему. Как Бог скажет, так и будет. Закуривайте, мужики, - сказал Пётр и протянул две распечатанные пачки: «Тройку» и «Святой Георгий».
Мужики закурили.
- Кумекать, так кумекать, - вдруг хлопнул себя по ляжке Михаил и достал бутылочку первача из подпространства.
- Дело говоришь, - сказал Пётр. - Где двое или трое собираются во имя Господа, там и Господь присутствует.
Мужики разлили по чаркам, чокнулись и выпили степенно по двести грамм. Нужно сказать, что в божественную поллитровку помещается самогона дохуя. Выпили ещё по двести и ещё по полтишку. Закусили луком репчатым, да хлебушком чёрным, да шматок сала с ладонь толщиной умяли.
- Ну чё делать-то будем? - сказал Михаил.
- Догадывается мне, что нужно часть «всего» отдать в ад – людишек тамошних «подогреть».
- Дело говоришь, - сказал Пётр. - Однако же ещё дохуя «всего» останется.
Налили тогда мужики по двести. Выпили. Закусили селёдочкой с зелёным лучком и кинзой. Облупили крашенки, с солью сжевали да и закурили трубки из вереска. Покурив, выбили трубки об лысину Петра. Пётр засмеялся и сказал.
- Стало быть, Бог подсказывает, что остатки «всего» нужно раздать людишкам, кои на земле ***нёй страдают. И тогда у всех людишек: и в раю, и в аду, и на земле будет всё.
Быстро сказка сказывается, да помедленнее дела делаются. В общем, как сказал Пётр волю Божью, так Михаил и Гавриил и поступили. Раздали своё «всё» людишкам в раю, в аду и на земле. И случилось это аккурат после дождичка в четверг. А может, и в пятницу. Не-а, - в субботу. Ага, в субботу. В ту субботу, в которую сказка эта написана. Да будет воля Божья, а не моя. Аминь!

СКАЗ ПРО ТАРАСА-ХОДОКА

Тарас был женат вот уже 20 лет. Хозяйственный Тарас. Мужик работящий. Один недостаток был у него – Тарас был ходоком. Но таким скрытным, что жена не подозревала о его похождениях.
Однажды случилось. Тарас подмёл хату, наварил борща, потрепал дочку по косичкам и ущипнул жену.
- Пойду, я, Галя, рыбки наловлю на  ужин.
- Иди, любый.
Тарас взял удочку и вышел из хаты. Через полчаса он отворил дверь Груниного дома. Груня бросилась ему на шею и поцеловала в губы.
- Погодь, Груня Батьковна, - сказал Тарас. - Сперва надо рыбу наловить. А потом ласки твои приму.
- Дурачок, я рыбу уже наловила для твоей Гали. Вона глянь - у тазу.
Тарас посмотрел в таз и увидел трех пескарей, пару ершей и одного большущего карася.
- Роздягайся, Груня.
После любовных утех Тарас закурил и пошёл помацать рыбу. Карась мирно позволял ершам и пескарям тыкаться об его горб. Груня храпела на печи.
- Потрогай и ты мой горб, - сказал карась Тарасу. - На счастье.
Тарас выронил цыгарку.
- Ты балакаешь?
- Я ещё и целоваться могу, – ухмыльнулась рыба.
- Так ты, того, - карасиха что ли? Баба?! – удивился Тарас
- Эт точно. Бабского роду я. Поцелуешь меня?
- Да иди ты нахер.
- Ну, ведь ты жене изменяешь. Измени и со мной.
- Я козак. Жене изменяю по козацкому кодексу.
- Не ври. Нэмае такого в кодексе. А от казака у тебя только чуб.
- Да за такие слова… - Тарас схватил карася и начал трясти.
- Тыхше, - потомство взбультыхаешь.
- Чего?
- Икру, котра во мне. Слухай, Тарас, у меня прыщик вскочил, не посмотришь?
- Это можно, - сказал Тарас и приблизил рыбу к лицу. Рыба дернулась и всосалась в Тарасову шею.
- Ах ты сука морская, - взревел Тарас и попытался отодрать рыбу, но карасиха прочно всосалась. Наконец, Тарасу удалось избавиться от карасихи.
- Ты чего?!
- А ничего, - придёшь к жене с засосом. – Это я тебе охоту от гулек отбиваю.
- А я принесу тебя домой и скажу, что это ты засос сделала.
- Глупый ты, Тарас. У меня такой же размер губ, как и у Груни. Жена поймет, где ты был, и Груне космы повыдергает, а тебе калыткы оторвёт.
- Сука, - тихо молвил Тарас.
- Трындец тебе.
Тарас внезапно упал перед рыбой на колени.
Не губи, барыня-рыбка. Выведи засос, а я что хочешь сделаю.
- Жену нужно уважать.
Рыба оперлась на хвост и стала прохаживаться туда-сюда перед Тарасом.
- Хочешь, я тебе крест подарю, Георгиевский. За турок дали. Я их, турок, то бишь, в бою восьмерых уложил.
- Смел в бою, а в чужую постель не смей. Рыба подошла к полке, взяла щётку и почистила хвост. Тарас не успел выхватить щётку и самому послужить ей.
- Значит так, Тарас. Во искупление вины пойдешь жить ко мне на три года.
- Три?!! Ты здурела?!
- Хорошо, три дня.
- И где же ты живёшь? В озере? Так я дышать под водой не умею.
- Дурень, в тазу у меня будешь жить.
- А делать чего?
- За пескарями и ершами приглядывать. Ну? Иди ко мне и живи.
Тарас встал, посмотрел на спящую Груню и сел в таз.

Груня так и проспала три дня, пока Тарас в тазу жил. На четвертый день Галя, после трех бессонных ночей увидала живого и невредимого Тараса.
- Ты дэ був? – спытала жинка.
Тарас достал из-за пазухи карасиху и прошептал ей в жабры.
- Гутарь до неё. Брэши, если можешь. Только пусть правды не знает. А я больше не буду к бабам бегать. Выручай.
Рыба прокашлялась
- Значит так, Галя...
- Рот закрой, я с тобой не разговариваю. Где был, Тарас? Галя достала из-за спины скалку.
- С рыбой боролся три дня, пока вытащил. А когда поборол, тут она меня на берегу заборола и зацеловала.
Тарас показал засос.
- Точно с рыбой целовался?
Оба закивали.
- Чего ты замовкла, рыба? – спытала повеселевшая Галя. – Расскажи лучше, как там водяной. Ого-го?
- Закрой уши, Тарас, - сказала рыба. - Водяной мужик справный и такое выделывает!
Тарас открыл уши.
- Дай сюда, - сказала Галя и вырвала рыбу из рук Тараса.
Галя поднесла карасиху к уху и пошла за угол дома.
- Правда?.. Да ты шо?! Прямо так и хватает?
Тарас больше не стал слушать баб, а довольный пошел в избу.


СКАЗ ПРО ТО, КАК ИВАН ЗА МОЛОДИЛЬНЫМ ЯБЛОКОМ ХОДИЛ

Иван проснулся от холода. Подбросить дровишко было лень, и Иван сложил одеяло вдвое, а чтобы под ним поместиться, свернулся калачиком. Теплее не становилось, к тому же, захотелось до ветру. Иван спрыгнул с печки, обул лапти на босу ногу – лень возиться с онучами – и вышел во двор… Красота опосля! Иван потянулся, глянул на солнце, зажмурился, почесал живот и бодро подошел к поленнице.
В дом Иван вошел с охапкой дров и с шумом высыпал возле печки.
- Сынок, ты уже проснулся?
- Щас, батя! – сказал Иван и засунул пару поленьев в печь.
Когда поленья занялись, Иван закрыл заслонку и пошёл в комнату отца.
- Доброе утро, батя. Чего ты еще в постели? Давай бороться.
Иван схватил отца за руки и стал притворно тужиться, прижимая его руки к тюфяку. Отец улыбнулся.
- Будя тебе. Сядь рядом.
Иван подёргал отца за усы и сел на пол.
- Стар я стал, Ваня.
- Да ладно тебе, батя. Какой ты старик?!
- Не перебивай. Старость, как говорится, не радость. Вот даже с постели встать не могу.
- Так, может, мне за молодильным яблоком сгонять? – Иван вскочил на ноги.
- Я уже твоих братьев послал.
- Так они ж не добудут.
- Оттого и послал.
- Ладно, батя, я мигом.
- Поешь, хотя бы.
- Само собой. И скотину покормлю. И тебе задам корму.
Отец слабо засмеялся.
- Сынок, сапоги мои возьми.
- Да я в лаптях…
- Не спорь с отцом.
- Ладно, батя.

***

Иван шёл по деревне, ощущая приятность от сапог. Правда, лень было их начищать. Увидев лужу, Иван подошел и помыл подорожником сапоги. Сойдёт.
- Здоров, Ванька.
Иван оторвал взгляд от сапог и увидел перед собой Прокла на велосипеде. К раме были привязаны удочки.
- Консервную банку для рыбы взял? – без тени улыбки спросил Иван.
- Две! – засмеялся Прокл.
- А мешок с червями?
Прокл изменился в лице.
- Дубина! Забыл накопать!
- Зайди к нам, там, в компосте, за минуту наберёшь.
- Спасибо, Ванька. С меня полкило чешуи и полстакашка.
- Дай лучше прокатиться.
- Не. Я после тебя уже три «восьмерки» рихтовал. Ладно, не обижайся. Немчура привязан?
- Боишься? Да ладно, привязан. Смело входи.
Прокл оседлал велосипед и проехал по луже. Иван посмотрел ему вслед и пошёл дальше. Сельпо было еще закрыто. Подергав дверь, Иван сбросил рюкзак на землю, сел на него, достал из кармана блокнотик с ручкой, сигареты, закурил и задумался.

***

- Рисуешь план подкопа под Сельпо?
Иван закрыл блокнот, вскочил и крепко прижал Варю к себе.
- Люди! Лапают! Без спросу! – закричала Варя и вцепилась руками в Иванову задницу.
- Не лапают, а изучают окружающий мир, - сказал Иван, с трудом освобождая свою задницу.
- На танцы сегодня идешь? – спросила Варя, открывая навесной замок.
- Не знаю.
- Врать поучись, - засмеялась Варя. – Вон, сапоги надел. Значит, - на танцы.
- Расколола ты меня, - сказал Иван, проходя за продавщицей внутрь магазина.
- Чай попьём, если не спешишь? – Варя кокетливо перебросила весовую гирьку с одной руки на другую.
- Спешить-то я не спешу, но уж очень тороплюсь.
Варя шумно вздохнула и вопросительно посмотрела на Ивана.
- Значит, 6 пачек соли.
- Какой? Как твое сердце?
- Эт точно. Каменной. И бутылочку.
- Казёнку?
- Не потяну. Давай мутную. И чулки.
У Вари на лице проявилась обида.
- Чулки побольше. Для лука. Для хранения урожая, так сказать.
Повеселевшая Варя выложила на прилавок соль, самогонку и чулки. Иван сложил все в рюкзак и повернулся, чтобы уйти.
- Ваня!
Иван обернулся. Варя протягивала ему маленькую бутылочку.
- Запивка.
Иван взял бутылочку, перебросил ее с руки на руку.
- Осторожней! – вскрикнула Варя.
Иван открыл бутылочку, понюхал.
- Приворотное?
Варя опустила глаза.
- Авось, пригодиться, - весело сказал Иван, пряча бутылочку в карман.

***

Иван шёл по лесу лёгкой походкой, радуясь сапогам. Зазевавшиеся жуки думали об Ивановых сапогах иначе. Долго шёл Иван, но усталости не чувствовал. За очередным поворотом тропинки показался длинный высокий забор. Иван уверенно пошёл вдоль него и остановился перед башенкой, сложенной из кругляка. Дверь в башенке резко отворилась, чуть не пришибив Ивана. Из двери, пригнувшись, вышел огромный медведь в фартуке и, наставив ружье на Ивана, прорычал.
- Ты кто?!
- Конь из Сельпо.
- Входи. Да шевели копытами, конь. У меня сало подгорит.
Медведь опустил ружьё и втащил свободной лапой Ивана внутрь.
- Располагайся, - сказал медведь, отпуская Ивана.
- Ничего, что я буду путаться у тебя под ногами?
- Давай-давай, - весело сказал медведь и пошёл к печке.
Медведь перевернул кусочки сала на сковородке и стал проворно нарезать лук.
- Окно открыть можно? – спросил Иван, вытирая луковые слезы.
- Хрен тебе. Будем плакать, пока не обезвожим организм.
- Ничего себе.
- А ты что думал? Плач и пускай сопли.
- Сам пускай, - сказал Иван, открывая окно.
- Я же запретил.
- Я покурю.
- Тогда ладно.
Медведь высыпал на сковородку лук, надел на лапу перчатку, достал из корзинки жменю крапивы и бросил ее в тазик. Затем снял с печки чайник и обдал крапиву кипятком.
- Михалыч.
- Ну.
- Развлекай меня.
- Ты гость, ты и развлекай.
- Я курю.
- Весело. Рассмешил.
Медведь достал из тазика крапиву и принялся ее нарезать.
- Не забудь добавить березовой коры, - сказал Иван, выпуская дым в окошко.
- Дурак ты, Ванька. Нет ничего вкусней жареной крапивы.
Медведь высыпал крапиву в сковородку, помешал и накрыл крышкой.

***
Иван подцепил на вилку крапиву и стал медленно жевать.
- Не томи, - сказал медведь.
- Под самогоночку пойдет.
- Зараза ты. Вкуснейшее блюдо.
- Значит, без самогонки?
- Зараза ты. Тащи!
Иван достал бутылку из рюкзака и поставил ее на стол.

***
- Что куришь? – спросил медведь
- Михалыч, ты же не куришь.
- Один раз не дикобраз.
Иван протянул медведю сигарету.
- У окошка?
- Курим здесь, - сказал медведь.
Михалыч достал из-под стола орех, расколол ножом на две половинки, выковырял сердцевину.
- Пепельницы, - сказал медведь и положил перед собой и Иваном ореховую скорлупу. – Опять Семёныч послал за молодильным яблоком?
- Постарел чегой-то батя.
- Значит, помирать не хочет?
- А кому охота-то?
Медведь глубоко затянулся.
- Ты же знаешь, Иван, что для меня молодильные яблоки не проблема. Знай себе живи вечно, да самогоночку трескай…
- А что в этом плохого?
- Пока пьешь – все хорошо… В общем трудно объяснить. Ты почему смерти боишься?
- Смерть – это пустота.
- Уважаю твое мнение, но мне кажется, или просто мне так хочется, чтобы после смерти мы попали в охренительный мир, где душа радуется без самогонки, и похмелье не наступает.
- Поэтично.
- Дай еще сигарету.
Иван дал. Михалыч закурил.
- Ты знаешь, ведь мне 62 года.
- Ничего себе.
- Я прожил долгую жизнь. Всё повидал, всё перепробовал. Вот даже курить попробовал. Единственное, о чем жалею, что не влюблялся ни разу.
- Врёшь!
- Пьяные не врут. Пьяные блюют.
- Неплохая идея.
Иван вскочил и выбежал за дверь.
Через минуту Иван зашел в дом и стал рыться в рюкзаке.
- Вот! – сказал Иван и сунул под нос Михалычу маленькую бутылочку.
- Ты хотел меня напугать?
- Да нет. В этой бутылочке приворотное зелье. Так сказать, концентрат любви. Выпьешь и поймешь, что такое любовь.
- Кто дал?
- Варька.
- Не хочу любить Варьку.
- Согласен. Бутылочка небольшая, а у тебя большая масса, и зелье будет действовать максимум полчаса.
Медведь вдруг насторожился. Затем взял ружье и крадучись вышел за дверь. Через несколько секунд раздалось подряд два выстрела. Дверь распахнулась, и в дом вошел радостный медведь.
- Люблю пострелять. Хлопнем, Ванька, за Варьку. И нам польза, и ей приятно. Давай из двух стволов! – Медведь показал лапой на большую и маленькую бутылочки.
- Пить я больше не буду. Ни рвотное, ни приворотное. Мне еще к ней идти. Щас, только рюкзак освобожу.
Иван взял рюкзак, достал из него соль и поставил на стол.
- А за это спасибо. Шесть пачек. На неделю хватит, - сказал медведь.
Михалыч распечатал одну пачку, взял маленькую ложечку и стал засыпать соль в оба ствола ружья.
- Михалыч, я пошел за молодильным яблочком.
- Я насторожился и встрепенулся, - сказал Михалыч, не отрываясь от дела.
- Бывай, - сказал Иван и вышел в дверь, которая вела во внутренний двор. Иван уверенно шёл по яблоневому саду, пока не остановился у небольшой избушки. Иван подошел вплотную, обнял большую куриную ногу и провел рукой по ляжке.
- Извращенец, - взвизгнула избушка и пнула Ивана. 
- Доброго здравия, Кузьминична, - сказал, вставая, Иван.
- Здравствуй Ванька, - ответила избушка. – Получил?
- А я тебе кое-что принёс. – Иван достал из рюкзака чулки и развернул их.
- Умеешь ты обращаться с девушками, - сказала избушка и взяла чулки. – Отвернись.
Иван отвернулся.
- Ну как? – спросила избушка.
Иван повернулся. Избушка стояла в чулках на курьих ногах в первой балетной позиции.
- Ослепительно!
- Умеешь ты обращаться…
- Кузьминична, с кем это ты разговариваешь? – раздался голос внутри избушки.
- Ванька явился! – весело сказала избушка.
- Пускай войдет, - раздался тот же голос.
- Велено пущать, - сказала избушка.
Иван поднялся на крыльцо и вошел внутрь.
Посреди сидела на стуле девушка и вышивала.
- Привет, Ваня, - сказала девушка. – Как батюшка, братья?
- Да что с ними станется. Живут, как все.
- А ты?
- И я, как все.
- Вот и хорошо. Возьми яблочко. Вон в углу корзинка. Ты ж за этим пришёл?
- Ага. Спасибо, - сказал Иван.
- Что-то ещё?
- Ага. Я хотел тебе сказать...
- Ну, так скажи.
- Вернее, прочитать…
- Сказку?
- Ага. Стихотворение.
- Любопытно, - сказала девушка
Иван достал из кармана блокнот, раскрыл его и стал читать.

Бывает, мне ночью сниться она.
Я просыпаюсь, сажусь у окна.
Образ ночной я в мыслях храню,
Лелею, любуюсь и слышу… «хрю-хрю».

Тогда, окрыленный, я с лавки встаю
И розовой свинке еды задаю.
Сажусь на крыльцо, глаза закрываю
И образ ночной, чуть дыша, вспоминаю.

Свирели в душе, кларнеты, фагот…
Но всех заглушает призыв «иго-го!»
Тогда, погрустневший, с крыльца я встаю,
Кобылке каурой овса задаю.

На сено бросаюсь собой с головой
Воображаю мой образ ночной:
Ушки, косички… сейчас обниму…
Скажи мне хоть слово… и слышу «Му, му!»

Тогда, чуть нахмурясь, я с сена встаю,
Коровке пятнистой клок сена даю.
В амбар убегаю, в пшеницу валюсь
Пусть явится снова! Расплывчатый – пусть!

И вот он явился мой образ ночной!
И вот я узнал, кто стоит предо мной!
Прекрасная женщина баба-Яга.
Услышь же признанье мое… «Га-га-га».

Немного на взводе с пшеницы встаю
И гусю-скотине щелчка задаю.
Бодаю корову, пинаю свинью,
Лягаю кобылу… Люблю я! Люблю!

Иван закрыл блокнот.
- Ну что скажешь, Марфа?
- Ванюш, иди сюда, - сказала баба-Яга по имени Марфа.
Иван пошел к бабе-Яге.
- Осторожно! Паучок!
Иван задержал ногу на весу и посмотрел на паука, который свесился на паутине с сапога. Иван подождал, пока паук спустится на пол, и в двух его лапках он разглядел небольшие обувные щетки. Глянув на сапоги, он удивился, как они теперь блестят.
- Скоро ты? – сказала баба-Яга.
Иван подошел, глядя себе под ноги, и протянул бабе-Яге блокнотик.
- Возьми на память.
- А у меня уже есть память, - сказала баба-Яга и протянула ему свою вышивку. – Вот посмотри. Вот ты читаешь мне стих. А вот, пока ты читал, я вышила текст.
Иван рассмотрел вышивку.
- Марфа, какой будет твой ответ? Да или нет?
- Я не поэт, поэтому отвечу не в рифму.
Как ведут себя и что говорят влюбленные после обоюдного признания, пусть останется тайной, которую вы сами в свое время узнаете. А если уже знаете, то описывать для вас и подавно не буду, так как влюбленные говорят одно и то же. Самое внятное из разговора наших героев было:
- Пойдем к моему отцу и братьям и сообщим им обо всем!

***

За столом сидели Отец, Иван, старшие братья его, Михалыч и Марфа. Правда, братья не сидели, а стояли.
- Ну, вот я дождался первую невестку, - сказал отец.
- Чудной ты, батя, - сказал старший сын. – Вместо того, чтобы посылать за молодильным яблоком, послал бы нас за невестами. Кстати, Ванька, ты принес яблоко-то?
- Забыл, - сказал Иван.
- Ну и ладно, - сказал отец. – Чего мне молодиться, если вот-вот внуки появятся.
- Раньше думать надо было, прежде, чем нас посылать, - сказал средний сын, поглаживая зад.
- Снайпер, - сказал старший сын, глядя на медведя.
- Да в такие мишени - куда не целься - все равно попадешь.

Разговоры долго продолжались. Выпили все подчистую. Да напоследок, не подумавши, выпили и приворотное. Каково же было удивление Варвары, когда к ней в дом под утро ввалились Семёныч, Михалыч, Ванька, братья его, да Марфа. Все просили ее руки…
Зря я, конечно, об этом вам рассказал. Был уже счастливый конец. А сейчас смотрю – они уже передрались из-за Варьки. Вон у Марфы - фингал под глазом. Ну да ладно, до свадьбы заживет. А сколько свадеб будет в этой сказке, пусть сами разбираются. Чай, не маленькие.

СКАЗ ПРО ТО, ПРО ЧТО ВЫ СЕЙЧАС УСЛЫШИТЕ

Посвящается моим самым лучшим друзьям – семейству Науменок и их животинкам

В некотором царстве, в самостийном государстве жил-был богатырь ИгОрюшка. Много подвигов совершил удалец: взять, к примеру, победу над карасём-супостатом. А было это так. Повадился этот злодей у рыбаков наживку склевывать. Жрёт и жрёт, жрёт и жрёт. Совсем житья от него рыбакам не стало. Пришли тогда рыбаки к богатырю на поклон и слёзно попросили избавить землю русскоговорящую от напасти великой. А то прихОдится без рыбы домой возвращаться. Жены плачут-убиваются, а карась - знай себе - ухмыляется. Вознегодовал богатырь, взял удочку богатырскую в три обхвата и двинулся на речку под Калинов мост или мимо Калиновой – поди разбери, давно это было. Пришёл, поплевал богатырской слюной на крючок и изловил карася-супостата. И заключил его в садок-темницу. Об том подвиге рыбаки до сих пор судачат и прославляют богатыря. Снова стали они рыбу домой приносить, да жён радовать… Правда, по некоторым слухам, после сего подвига стали к ИгОрюшке жёны рыбацкие приходить с подношеньицем – это чтоб карася-супостата обратно в речку отпустил. Сил нет более, говорят, рыбу чистить. Богатырь кивает, но карася при себе держит. Да чего уж там скрывать – подружился богатырь со своим супротивником. Частенько лясы точат за столом пол водочку, да под наживочку.
Вот такой был богатырь ИгОрюшка.
Однажды решил он белый свет повидать. Оседлал тогда карася – дружка своего и тронулся в путь. Долго ли коротко ли ехал богатырь, как вдруг увидел камень путеводный. А на том камне написано: Прямо поедешь – карася потеряешь. Направо поедешь – или как? Налево поедешь – убью. Заинтересовался богатырь последней надписью. Тем более, там подпись стояла, только не очень разборчивая. Лишь «Та…» и разобрал. Видать, татарин балует, опять землю нашу топчет – догадался богатырь. Ну, я ему задам, опять подумал ИгОрюшка, и повернул карася налево.
Долго ли коротко ли ехал богатырь, как вдруг видит – избушка на курьих ножках стоит.
- Избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!!! - проревел богатырь.
- А гостинец? – сказала избушка.
Порылся Богатырь в торбе и вручил избушке пару колготок шёлковых. Примерила обновку избушка и поворотилась. Вошел ИгОрюшка внутрь и увидел перед собою девицу-раскрасавицу.
- Здравствуй, добрый молодец. Куда путь держишь? – спросила девица.
- Ищу я карася-супостата… Извинюсь. Ошибочка вышла. Ищу татар-басурман. Не видала?
- В наших краях таких не водится, богатырь ИгОрюшка.
- Мы знакомы? Откуда знаешь меня?
- Кто ж тебя не знает?! Кобзари песни поют про то, как ты однажды бараний рог в бараний рог скрутил или про то, как ты страшному комару-пискуну оторвал пис…
- Будя меня в краску-то вгонять своими похвалами. Ты лучше, красавица, скажи, замужем ли?
- А тебе какое дело?
- Значит не замужем. Хочешь, я тебя замуж выдам?
- За кого? В этих краях и нет никого.
- А я? Вот за себя я тебя и выдам.
- А у меня сапожек свадебных нет.
- Сошью.
- А кто же на нашей свадьбе играть будет?
- Я с карасем.
Девушка покраснела и опустила глаза
- А кто…
- Я с карасем… То есть… глупость сморозил. Да! Совсем забыл. А звать-то тебя как?
- Таня.
- Та-ня, - проговорил богатырь и  стукнул себя по лбу. – Конечно, «Таня»! Стало быть, ты должна меня убить!
- Не волнуйся, богатырь. Убить я тебя должна после свадьбы и то только тогда, когда ты пойдешь налево.
- В нашем некотором царстве правостороннее движение, а я – законопослушный наездник, - сказал богатырь, глянув на карася.
А тут и свадьба в дом вошла.
- Свадьбу заказывали? – спросила свадьба.
А тут и другая свадьба пожаловала.
- Свадьбу заказывали? - спросила другая свадьба.
- Для кого? – удивились влюбленные.
- Для меня, - сказал карась-супостат.
Пришлось ловить в чистом море для карася невесту.
Другими словами, - обычные свадебные хлопоты.

И был пир на весь мир. И я там был, мёд-пиво пил. Наживкой закусывал.

СКАЗ ПРО ДОБРОГО МОЛОДЦА ЭМИЛЯ

Посвящается моему, когда-то маленькому, другу Эмилю

В некотором царстве, в Куркинском государстве жил да был мальчик по имени Эмиль. И было у него три сына… хотя, не будем опережать события, ведь Эмилю было всего восемь лет. Шёл однажды Эмиль по лесу, и тут как стукнет ему девять лет! Обрадовался Эмиль: вот, думает, удача улыбнулась – девять лет исполнилось. Сел он тогда на пенёк и задумался, как бы ему лучше отпраздновать день рождения. Хорошо бы, думает, гостей собрать. Да где здесь, в лесу, их найдешь.
- А вот и зря, - сказал кто-то за спиной.
Обернулся Эмиль и увидел мальчика с зигзагообразным шрамом на лбу.
- Что зря? – спросил Эмиль.
- Зря, что ты думаешь, что гостей в лесу не найдёшь. Пригласи меня, например, - сказал незнакомец.
- Насколько я понял, ты - Гарри Поттер, - сказал Эмиль.
- Совершенно верно. Но для тебя я просто Жорик, - сказал Гарри и развёл костер при помощи волшебной палочки.
- А мне можно попробовать? – спросил Эмиль и протянул руку к волшебной палочке.
- К сожалению, детям до 11 лет нельзя пользоваться волшебной палочкой, но я могу тебе дать волшебные спички, - сказал Гарри и протянул Эмилю коробок.
- А как ими пользоваться? Нужно знать заклинание?
- Пользуйся ими как обычными спичками. Но если спичка сломается, нужно произнести «Вот, черт!» и попытаться зажечь другую.
- Спасибо, - сказал Эмиль. – Как я понимаю, спички – это подарок на день рождения. Спасибо. Только мне тебя угостить нечем.
- Не переживай, Эмиль, ведь у меня есть волшебная палочка.
- Здорово! Я и забыл. Ну, давай, сообрази что-нибудь к столу, Жорик.
Гарри поднял волшебную палочку, облизал ее и положил на муравейник. Ее тут же облепили муравьи.
- Что ты делаешь? – удивился Эмиль.
- Готовлю самый лучший детский деликатес.
Гарри достал палочку, стряхнул муравьев и протянул Эмилю.
- На, оближи.
- Эмиль осторожно лизнул палочку.
- Кисло!
Эмиль полностью облизал палочку.
- Это муравьиная кислота. Муравьи, когда ползали по палочке, пометили ее кислотой, -сказал Гарри.
- Здорово, конечно, только я всё равно голоден.
- Да тебя не прокормить, - засмеялся Гарри. – Ну что ж. Пойдём на охоту. Вот тебе оружие.
И Гарри протянул Эмилю трубочку и мешочек с пшеном.
- А как пользоваться этим оружием?
- Все очень просто. Набираешь в рот пшено и стреляешь им через трубочку. Пошли.
И друзья отправились за дичью. Идут они, как вдруг видят – соплохвост. Прицелился Эмиль, а соплохвост и говорит человеческим голосом.
- Не стреляй в меня, Эмиль, я тебе пригожусь.
- Договорились. Пригодись.
- Как, прямо сейчас? – удивился соплохвост.
- А что тебе мешает? - сказал Эмиль. – Пригодись немедленно.
- Соплохвост тяжело вздохнул,  вразвалочку подошел к Эмилю и стал тереться об его ноги.
- Ты что делаешь? – удивился Эмиль.
- Как что – пригождаюсь. Я изображаю кошечку, которая выражает трением об ноги любовь к своему хозяину.
- Так говоришь – кошечка? В таком случае поймай нам с Жориком дичь, а то мы умираем с голоду.
- А, это я мигом, - сказал соплохвост и скрылся за деревьями. Не успели друзья даже кусочка пиццы мысленно съесть, как вдруг возвращается соплохвост и что-то тащит в клешнях. Присмотрелся Эмиль, а это огромный торт. Обрадовались мальчишки и пошли торт кушать. Только притронулись к нему, как вдруг верхушка торта открылась и изнутри выскочила Гермиона. За ней – Рон. Потом Хагрид.
- С днём рождения, Эмиль! – закричали вновь прибывшие гости и протянули Эмилю свёрток.
Эмиль взял подарок и стал его разворачивать. Развернул, и у него дух захватило. Это была метла «Нимбус – 2000».
- А она настоящая? – с тревогой спросил Эмиль.
- Ну, конечно! – сказала Гермиона.
- А полетать можно?
- Хоть летать, хоть подметать, - смеясь, сказал Хагрид.
- А у вас мётлы есть? – спросил Эмиль.
- А то! – сказали все.
- Ну, тогда полетели ко мне праздновать.
Сели все на метлы и полетели в Куркинское государство. И приземлились прямо во дворе Эмилевого дома. Поставили мётлы у двери и вошли в дом. Видят – сидит за столом страшный дядька и оливье трескает.
- Кто смеет тревожить меня, когда я ем? – спросил страшный дядька.
- Это я, Эмиль, твой сын. А со мной мои друзья.
- Ответь мне, сын, у кого сегодня день рождения, у меня или у тебя?
- У меня, папа.
- Тогда мой руки. И гости пусть моют.
Обрадовались все и пошли мыть руки.
- Папа мы вымыли руки!
- Молодцы, а теперь сделайте мне массаж.
Смотрят на отца гости, но подойти боятся, такой он страшный.
- Папа, мы голодны! – еле сказал Эмиль.
- Забавно. Я-то весь оливье умял, - сказал отец. - Ну ладно. Сейчас я соображу.
И тогда страшилище достал волшебную палочку и взмахнул ее, пробормотав «жрачка». В тот же миг на столе появились напитки и закуски. Все обрадовались и набросились на еду.
- Так Вы тоже волшебник? - спросила осмелевшая от сливочного пива Гермиона.
- Ага, выпускник Хогвартса 78-го года. Факультет КАИ.
- И ты молчал, папа! – воскликнул Эмиль.
- А чего вы такой страшный? Вы оборотень? – спросила Гермиона.
- Ага. Когда наступает ночь и становиться холодно, я надеваю овчинный тулуп и превращаюсь в страшилище.
Наконец, все наелись и улеглись спать в Эмилевой кровати. Побродил по дому Эмиль – негде спать. Лег на пол и уснул. Проснулся он от легкого прикосновения. Смотрит - а рядом с ним сидит Воландеморт.
- Ты чего делаешь в моем доме? – спросил Эмиль.
- Хочу тоже попасть в твою сказку.
- Ладно располагайся в сказке. Только сделай так, чтобы она быстрее кончилась, а то я спать хочу.
Достал тогда Воландеморт волшебную палочку и написал в воздухе огненные буквы «КОНЕЦ».
- Слава богу, - сказал Эмиль и заснул.

СКАЗ ПРО МУЖИКА ЕГОРА И МУЖИКА ИННОКЕНТИЯ, А НЕ ПРО ДОРМИДОНТА

Посвящается моим сыновьяи: Егору и Иннокентию

Егор слез с печи, воткнул ноги в валенки и устроился с гуслями перед мышиной норкой. Ударил по струнам и затянул нудную песню про холодную зиму и тёплую печку. На проигрыше из норы вылезла мышь, за ней другая, затем еще одна. Мыши сели перед Егором, подперли щеки лапами и стали ему подвывать. Внезапно Егор протянул руку и схватил одну мышь. С лавки раздалось ленивое мяуканье.
- Уже несу, - сказал Егор и направился к лавке.
Жирная кошка Муся неловко свалилась с лавки и протянула лапы навстречу хозяину. Егор сунул ей мышь и пошел топить печь.
Дверь со скрипом отворилась, и вместе с клубами пара в хату вошел Иннокентий с какой-то бабой.
- Здоров, Иннокентий. Это кто с тобой?
- Говорит, что учительница. Из города приехала. Жить ей пока негде, так пущай у тебя поживет.
- Мышей боишься? – обратился Егор к учительнице.
- Если на картинке, то не боюсь, - улыбнулась женщина. – Меня Матрёна зовут.
- Зверь, покажи игрушку, - обратился Егор к Мусе.
Муся вытянула лапу с зажатой в ней мышью в сторону Матрёны. Учительница завизжала и сиганула в открытый погреб.
- Это правильно, - сказал Егор. – Заодно и солёных огурцов прихвати.
- Я отсюда не вылезу, - раздалось из погреба.
- И правильно, не вылазь. Крысам не так скучно будет.
Из погреба с криком выскочила Матрёна и сиганула на печь.
- Огурцы забыла, - сказал Иннокентий.
- А может, ну их эти огурцы?
- А чем закусывать-то будем? – грубовато ответил Егор.
- У меня в сумке пряники, - обрадовалась Матрёна.
- Соленые? – не удержался Иннокентий, и мужики засмеялись. – Ладно, сам слазаю.
Иннокентий юркнул в погреб и через минуту появился, держа в обеих руках бутыль самогона, миску с огурцами и шмат сала.
- Слазь с печи, Матрёна, к ядреной фене. Сало нужно порезать, - сказал Егор.
Матрена покинула свое убежище и стала ловко орудовать ножом.
Егор разлил по стаканам.
- Коль учительница, то учи, как пить самогонку, - сказал Иннокентий.
- Может, с водой разбавить? - неуверенно сказала Матрена.
- Так воды в доме нет, - сказал Егор.
- Погоди, Егор, у меня на руке водянка. Могу нацедить, - сказал Иннокентий и засмеялся.
- Ладно, Кеша, хватит смущать женщину. Будем пить, как умеем.
- Ты вот скажи, Матрёна, ты учительница чего? Чему учить-то будешь? – спросил Иннокентий.
- Я учительница пения, - сказала Матрена.
- Споёшь? – попросил Иннокентий.
- А инструмент в доме есть?
- Имеется, - сказал Егор и протянул ей гусли.
Матрена ударила по гуслям и, закрыв глаза, затянула красивую грустную песню. Из норы потянулись мыши и уселись перед ней. Муся отпустила свою игрушку, и заигранная мышь зигзагами приблизилась к Матрёне. Егор шикнул на мышей, и они отодвинулись подальше от Матрёны.
В окно заглянул дед Дормидонт.
- Опять сказка не про меня, - вздохнул Дормидонт и пошёл дальше.
- Про меня надо писать, - ворчал Дормидонт. – У меня три сына, причем младший – дурак. Да еще у моей бабки разбитое корыто.

СКАЗКА ПРО АЛЁНКУ (ДЛЯ РАЗУМЕНИЯ И ТОЛКУ)
Посвящается Алёне Самозвановой

В некотором царстве, в фитнес-государстве, жила-была девушка Алёнка. Описывать я её не буду, потому что девушка была неописуемой красоты. Жила она в лесу, и ничего удивительного в этом нет, так как все Алёнки живут в лесу. Ну, не в самом лесу, а в избушке на мускулистых, благодаря шейпингу, ножкам. Избушка была старая, поэтому в её молодости можно было заниматься только шейпингом. Сколько раз ей говорила Алёнка: «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом, и я научу тебя современным упражнениям, которым научил меня великий учитель Аквааэробик. У тебя появится талия, укрепятся ставни, выпрямится дымоход». Но избушка, покуривая в трубу, прикладывала руку к уху и говорила.
- А? Говоришь, пирожков испечь? Так это я мигом.
Алёнка махала рукой на глухую избушку-старушку и уже через пять минут кушала пирожки с грибами и о чём-то вздыхала.
Так прошло сто лет, и Алёнке, наконец, исполнилось 18 лет. И пошли именинница с избушкой-старушкой за грибами, чтобы испечь праздничный пирог. И вдруг послышался топот. Но не испугались наши подружки, а подумали, мол, а вдруг это принц на белом коне? Топот становился все ближе, и вот на поляну въехал… действительно - принц, но не белом коне, а на белой избушке-молодушке. Как увидел принц Алёнку, так и упал с избушки-молодушки. А Алёнка как увидала принца, так глаза потупила и стала колупать пальцем печку избушки-старушки.
- А? – спросила избушка-старушка. – Пирожков испечь?
Но молодые люди ничего не слышали, только смотрели друг на друга. Правда, принц ещё потирал ушибленный бок, но я думаю, это лишние подробности.
- Конечно, пеки, - сказала избушка-молодушка. – А я самогоночку выгоню.
Скоро сказка сказывается, да не скоро на стол накрывается, особливо, ежели спешить некуда.
И вот сели за стол Алёнка с принцем и слова вымолвить не могут, но самогоночка и пирожки с грибочками, да и, чего греха таить, анекдотики избушки-старушки, малость растормошили молодых людей.
- А я одному дракону в глаз заехал. Рука до сих пор болит, - говорил принц.
- Бедненький, - всплескивала руками Алёнка. – Бедненький дракончик.
- А самому большому великану ка-ак дал в солнечное сплетение!
- Бедненький великан, - пускала слезу Алёнка.
- А одной девушке я ка-ак предложил руку и сердце!
- Бедненькая… ой, в смысле, какая счастливая. А кто эта девушка? – сказала Алёнка, скрывая расстроенность своих чувств.
- Эта девушка – ты! – сказал принц и кинул к её ногам весь мир…
- Покурим? – тихо спросила избушка-молодушка у избушки-старушки.
- Ага, зайдем за дерево, - ответила избушка-старушка.
Оказывается, избушка-старушка не такая уж и глухая. Какие еще загадки преподнесет нам избушка-старушка? Поживём-увидим или почитаем-уразумеем, что значительно быстрее. И пока Алёнка разглядывала подарок своего жениха, избушки тихо шептались за деревом, пуская дым из труб.

***

Ночной лес был наполнен звуками. Попробуем послушать.
- Кар-кар, - ворона, спору нет.
- Хрю-хрю, - дикий кабан, точнее кабаниха.
- Роберт, милый, - неужели Алёнка? Точно, Алёнка.
- Алёнка, любимая, - голос принца. Значит, его зовут Роберт.
- Угу-угу, - ну, это филин.
- Сёмочка, милый, - если не ошибаюсь, это голос избушки-молодушки.
- Изольда моя, - я не ошибаюсь? Нет, не ошибаюсь. Это голос избушки-старушки. Как же я раньше не догадался, что избушка-старушка – это мудрый избуш. Дом, я бы сказал. Но, кажется, я увлекся подслушиванием. Извините, но для вас сказка кончается, а для героев сказки продолжается.

Сказ про жисть

Посвящается моему любимому брату Аркадию Костенко

Решил как-то Аркан мир повидать. Ну и отправился в дальний путь. Шёл себе, шёл. Всё обошел, всё повидал. Устал немного и присел отдохнуть на пенёк. Глядь, – а невдалеке стоит избушка на курьих ножках. «Странно, - удивился Аркан, - я везде был, всё видел, а такую диковинку – нет».
Подошёл Аркан к избушке и стал её разглядывать да языком от восхищения пощелкивать.
- Чё вылупился? Заходи! – сказала вдруг избушка.
Удивился Аркан говорящей избушке, но виду не подал и зашёл внутрь. Смотрит, а на печи лежит старуха.
- Чё вылупился? Проходи! – сказала старуха.
Не стал спорить Аркан и вошёл внутрь. Огляделся по сторонам – с виду обычный дом. Стол, стулья, картинки на стенах с кошечками.
- Чё вылупился? Садись! – сказала одна кошечка с картинки.
- Чё вы тут все расчёкались?! – не выдержал Аркан.
- Ты не серчай, - сказала старуха. - Садись за стол, да сказывай, где был, что видел, зачем пришёл?
- Был я везде, - сказал Аркан, - видел всё. Пришёл просто так.
Старуха проворно спрыгнула с печки и стала метать на стол.
- Чудное дело. Вот уже триста лет ко мне просто так не заходят. Ты точно ничего от меня не хочешь?
- Хочу, чтобы ты перестала мельтешить, а то у меня голова кружится.
Старуха засмеялась, выбила крышку из бочонка с вином и разлила по кружкам.
- С днём рождения, Аркан! – сказала старуха. – Чё…, в смысле чего удивляешься? Я всё знаю.
- Чему равно число пи? – сказал Аркан.
- - А кто будет президентом Украины – тоже знаешь?
Старуха  стала соображать, скукожилась, ушла в себя, и из её ушей пошёл дым.
- Стоп! – властно сказал Аркан.
Старуха очнулась.
- Спасибо, Аркан. Окошко открой, а то дыму-то, дыму! Чуть не уморил старуху.
- Не надо подставляться.
- Не умничай, а наливай.
Аркан со старухой выпили. Затем еще.
- Аркан, клёвый ты мужик. Хочешь, желание исполню? Любое.
- Знаю всё, желание любое, - улыбнулся Аркан.
- Второй раз осечки не будет.
- Ладно. Тебя никто за язык не тянул. Хочу жить вечно.
- Тю! И это всё?
- А что – мало?
- Наливай.
- А желание?
- Не спеши. Исполнится твоё желание. Наливай.
Через минуту дверь отворилась и в избушку вошла баба с косой, которую она поставила в угол и, ни на кого не глядя, подошла к столу и припала к бочонку.
- Сестра моя, - кивнула на бабу старуха. – Смертью зовут.
Баба допила из бочонка и устало села за стол.
- Умаялась, сестрица? – спросила бабу старуха.
- Упахалась, - сказала баба и сунула в рот пельмень.
Увидев таракана на столе, баба грохнула кулаком, но промахнулась.
- Отдохнуть тебе надо, Смертушка, - сказала старуха.
- На том свете отдохнём, - сказала баба и засмеялась. – А это кто?
- Дружбан мой, Аркан, - сказала старуха. – Жить вечно хочет.
- А я тут причем? – сказала Смерть и обе старухи засмеялись.
- Ладно, Аркан, живи себе вечно, - сказала баба. – Чай, мы не люди?
- А если я передумаю? - спросил Аркан.
- Ну, коли передумаешь – приходи сюда, кумекать будем, сказала Смерть и уснула.
Таракан осторожно забрался на руку Смерти, зевнул и уснул. ;

СКАЗКА ПРО ЛИЗАВЕТУ И ЕЁЙНОГО МУЖИКА

Посвящается семейству Сомовых из Ебурга

В одной деревне жили-были Лизавета, да еёйный мужик Серёга. Серёга, значит, работящий мужик был. Чё делал? Вставал спозаранку, садился к станку и стишки вытачивал. А Лизка, значит, торговала стишками на базаре. Все удивлялись, какие ладные стишки получались у Серёги, да и покупали для нужд хозяйских.
Однажды послал Серёга Лизавету в лес за рифмами и наказ ей дал: «Ты, это, Лизавета, корявые не бери. И поганки не трогай».
Пошла Лизавета в лес и давай приглядываться под деревьями. Глядь – алеет что-то. Обрадовалась Лизавета. Подбежала к рифме, а это поганка «кровь-любовь». Пошла Лизавета дальше рифмы собирать, да всё «водка-селедка» попадаются. Вначале Лизавета пропускала «водка-селёдка», всё ждала встречи с необыкновенными рифмами, а они не попадались. Но не с пустыми же руками домой возвращаться. Насобирала тогда Лизавета полное лукошко «водка-селёдка», да сверху положила одинокую «ботинок-полуботинок» и пошла домой.
Вдруг ей навстречу идет какой-то волосатый мужичок и что-то тащит. Испугалась Лизка, так как признала в нём старичка-рифмовичка. Уж он-то ей сейчас задаст за то, что рифмы в лесу насобирала.
- Здорово, Лизавета, - сказал старичок-рифмовичок подошедши.
- Пушкин в помощь, - сказала испугавшаяся Лизавета.
- Оно-то, конечно, хорошо, что мужу своему помогаешь, но ежели все станут рифмы в моем лесу собирать, то мне ничего не останется.
- Как же нам без рифм-то? Они наши кормильцы…
- Не бей на жалость, - перебил старичок-рифмовичок. – Дай посмотреть, что наворовала.
Старичок-рифмовичок порылся в Лизкином лукошке. Повертел в руках «ботинок-полуботинок».
- Да, из этого каши много не сваришь.
- А я что говорю! Стихи строгать надо, да детишек кормить.
- А у тебя что - и дети есть?
- Ага. Пацаны. В прошлом годе парочку - с ладошку - поймала.
- На червя?
- Не. Ты же знаешь, на червя только девки клюют.
- Оно верно, девки. Хотел давеча девку постарше поймать, для семейных утех, а оно вон как вышло, - и старичок-рифмовичок развязал мешок.
Из мешка вылезла старая бабка и стала браниться.
Лизавета улыбнулась.
- Повезло тебе, тёщу поймал. А  мы сколько не пробовали, сколько приманок не меняли – ни одной тёщи. А без тёщи в доме никак нельзя.
- Вот и бери её себе, - сказал старичок-рифмовичок.
- Спасибо, - сказала Лизка, - а с рифмами что делать? Отберешь?
- Да на кой ляд мне поганки. Забирай. Только…
- Что, говори.
- Ты на что клюнула, когда тебя Серёга поймал?
- А зачем тебе? А, жена в хозяйстве нужна, - догадалась Лизавета, - Лови на рифму.
- На какую?
- «Тебя-меня».
- И вы на такую гадость клюёте?
Но Лизавета его не услышала, потому как – добытчица: полное лукошко поганок, но главное – тёща. То-то Серега обрадуется!

СКАЗ ПРО ТРЁХ ДУРАКОВ

Было у отца три сына. И все три – дураки. Иван, Петр и Фома. Надоели они отцу хуже горькой редьки. Вот собрал он их и говорит.
- Дети мои, пришла вам пора набираться уму-разуму. Идите куда хотите, но без ума не возвращайтесь.
Делать нечего. Пустили тогда братья стрелу и пошли вдоль веревочки, которая к стреле была привязана. Долго ли коротко ли шли братья, пока не увидели избушку на курьих ножках.
- Избушка, избушка, повернись ко мне… - начал было Иван.
- Нет, ко мне, - перебил его Петр.
- А я дал обет молчания – заметил Фома.
- Ну так и молчи, - сказали остальные братья.
- Так к кому мне поворачиваться? – сказала ворчливо избушка.
- Здоров, говорящая избушка, - сказал Иван. – Поворачивайся ко мне.
- Нет, ко мне, - возразил Петр.
- Могла бы и помолчать, - сказал Фома. – Обет молчания великая вещь. Я вот молчу уже 3 года. Хоть бы слово кому сказал.
- Молодец, Фома, - сказала избушка. – К тебе повернусь.
И избушка повернулась ко всем братьям сразу, ведь они кучно расположились. Вошли братья в избушку и видят – сидят три девицы-красавицы с косами до самой земли с ресницами загнутыми к печной трубе. Сидят и горькую пьют. Братья тут же достали из котомок по стакану и сели рядом.
- Со свиданьицем, - сказал Иван, наливая себе и братьям.
- Долго же вас не было, - сказала первая красавица.
- Да если бы не мой обет молчания, два часа назад как здесь бы сидели. Мне бы сказать братьям «пошевеливайтесь», да - обет, будь он неладен. А вы что, нас ждали?
- Конечно, - молвила вторая красавица. В этой волшебной книге записано, что придут сегодня три брата в поисках ума-разума и выжрут весь самогон.
- Выжрем, братцы? – спросил Иван.
- Как без закуски-то, - возмутился Петр.
- Вы бы сестрицы, прежде, чем расспрашивать, в постель бы уложили да накормили бы, - сказал Фома.
- Может сначала поесть предложат, а потом постель? - спросил у Фомы Пётр.
- Ну да, проклятый обет. Забываю, как правильно говорить. Значит, сперва пожрать, а потом в постель. И нечего нас расспрашивать покамест.
- А мы вас еще не расспрашивали. И не будем. Мы всё про вас знаем. У нас волшебная книга есть, - сказала третья красавица.
- Да, и книгу в постель – сказал Фома.
- Так вы ж читать не умеете, - сказала третья красавица.
- Можно подумать, вы умеете. – Сказал Пётр. – Правда, Фома?
- Не провоцируй. Ты же прекрасно знаешь, что мне говорить нельзя, а то я бы им ответил.
- Вы к нам пришли ума-разума набираться. Так набирайтесь, - сказала первая красавица.
- А он, в смысле ум, в котомку мою поместится? – спросил Иван и открыл огромный мешок.
- Ах ты зараза такая, - возмутился Пётр, - самый большой мешок взял. Хочешь быть умнее нас?!
- Так я старший брат. Имею право. Давайте, девицы, отгружайте ума-разума!
- Сперва вы должны пройти испытание, чтобы заслужить этот великий дар, - сказала вторая красавица.
- Мы согласные, - сказали братья вместе.
- В таком случае, приступим, - сказала третья красавица. - Опишите нас, похвалите нас. Кто лучше всех справится – получит самый большой кусок ума.
- Я начну, - сказал Фома поперёк старших братьев. – У меня обет молчания. Мне и так труднее других. Значит так. Вот ты, красавица. Как тебя?
- Дарьюшка.
- Дарья, ты среднего росту. Ноги в тебя… юбку подыми.
Дарья приподняла юбку.
- Ноги в тебя две, руки тоже две. Одна голова с причиндалами.
- С какими еще причиндалами?! – возмутилась Дарья.
- Ну, там уши, глаза, нос, рот. В общем, комплект. Далее…
Фома подошел к девушке и помацал ее по заднице. Дарья залепила ему пощечину.
- Хвоста нет. Следовательно, ты человек женского роду. Не уродливая, а я бы даже сказал красивая. Если бы я был умным, я бы вышел за тебя замуж.
- Женился бы, - хмыкнула Дарья.
- Ну да. Женился бы. У меня всё. Давай, Иван. Твоя очередь
- Тебя как зовут? - тыкнул пальцев во вторую красавицу
- Марья.
- Красивое имя. Мне бы такое. Да тятька тоже дурак. Не умеет называть детей. Ну да ладно. Дети у тебя есть?
- Нет.
- От меня будут. Вот и весь мой сказ. Давай, Петро, захваливай.
Петр встал. Подошел к третьей красавице и обнял её.
- А чё не спрашиваешь, как меня зовут, - спросила девушка.
А чё спрашивать, когда и так понятно. Ты – Барья.
- Это как?
- Верно угадал? – подбоченился Пётр. - Одна Дарья, другая Марья. А ты – Барья. На слова я не силён, а вот для доказательства того, что могу унести пудов 10 мозгов, поношу сперва тебя.
Пётр взял девушки на руки и походил с ней по избе.
- Будя тебе, - сказал Фома. Нужен поп.
- Это еще зачем? – спросили, краснея, девушки.
- Нужон, - сказал загадочно Фома.
- Тятя, тятя, - иди к нам! – крикнула Дарья.
С печки встал заросший мужик. Надел крест и подошел к честной компании.
- Так вы поповны! – заулыбался Фома.
- Поповны, угадал, - сказала Марья. – А зачем вам поп?
- Для благословения браков. Мы замуж вас берём, правда, братья?
- А то, - загалдели мужики.
- Так-так, - сказал поп. Своё счастье вы нашли, а моё где, я спрашиваю?!
- А чё тебе надо, батя, - спросил Фома. Проси, чего хочешь, окромя того, чтобы я с тобой по душам под самогоночку поговорил. Ибо у меня обет молчания.
- Уважаю, - сказал поп. А дело у меня к вам такое. Старушку богобоязненную мне не сыщете? А то один я на этом свете остаюсь без дочерей-то.
- Это мы мигом, - сказал Фома, и братья вышли во двор. Натянули луки и выпустили стрелы с веревочками. Натянулись веревочки и стали братья тянуть их к себе. Первым вытащил веревку Фома. Стрела торчала в яблоке, которое покоилось на спине у ежа.
- Совсем офанарел? – крикнул ёж. - Я ж тебе в отцы гожусь, а ты меня стрелою!
- У меня обет молчания, - сказал Фома. – А то я бы тебе ответил.
Тут стрелу вытащил Петр. А была она зажата в лапе у медведя. Петр возмутился.
- На хрена тебе стрела, косолапый? Она не для тебя предназначена.
- В зубах ковыряться буду. Да и в хозяйстве добрая стрела сгодится, - сказал невозмутимо медведь.
- Бог с тобою. Бери стрелу, - сказал Петр.
Тяжелее всего выуживал стрелу Иван. Глядь, - а стрела воткнулось в лукошко, которое держала благочестивая старушка.
- Этих грибочков я насобирала, чтобы накормить голодного. А вы у меня их забираете, - сказала возмущённо старушка.
- Ты благочестивая старушка? – спросил Иван благочестивую старушку.
- Отпираться не буду.
- За попа пойдёшь? – спросил Иван.
- Ежели он в Бога верует.
- Верую, - твёрдо сказал поп. И поп тут же обвенчал себя со старушкой. А заодно и братьев со своими дочерьми. Хотел было ежа с медведем повенчать, да у ежа ко всему оказался обет безбрачия. Зато самогонку на свадьбе трескал так, что даже медведь за ним не успевал. А братья получили по ведру ума-разума в качестве приданого. Вот всем бы такое приданое. Эхе-хе. Это только в сказке такое возможно. Вот и сказке конец, а кто слушал, тот дурак, а кто сам прочел, тот грамоте обучен и проверит орфографические ошибки в этой сказке, потому как лень сказочнику за собой исправлять ошибки. Пусть дураки этим занимаются. А их не на одну сказку хватит.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНАЯ СКАЗКА ПРО ЕЛИСЕЯ И БЕРЕСЛАВУ

Тридцать три года исполнилось Елисею. На день рождения к нему пришли товарищи со своими женами и стали пытать холостого хозяина, зачем это он неженатый. Весь вечер Елисей отмалчивался, а когда в дом зашла припозднившаяся Береслава, из него вообще не раздалось ни звука. Гости отстали, в конце концов, от Елисея и принялись весело пить самогон и закусывать печёным салом. После печёного Елисей выставил вареное сало и копчёный подчерёвок. Далее был судак смаженый, гусь с гречкой и порося фаршированное грибами и перепелами.
- Чудный ты охотник, Елисей, - молвил Панкрат. Перепелу сшибаешь гузку, а дивчину заарканить не можешь.
Елисей того не чув, бо дывывся только на Береславу. Молодуха тендитно ковтала и смакувала косточку вид кролика.
Чого Елисей был не жонат? А вот чому. Был он стеснителен и мав за собою один недостаток. Но это так сам Елисей считал, что недостаток. Многие почтенные люди назовут сей недостаток достоинством высшего порядку. Елисей разговаривал с мышами. Чудак? Та ни. Мышь – она дуже вумна. А то шо голос у неё писклявый, так пусть краще мудрость будет тонкоголоса, нежели глупость - бархатно баритональна.
Елисей встал будто бы до ветру, а сам вышел за дверь и мышь из карману достал.
- Лада моя  вумная, посоветуй… В общем, стесняюсь я…
Мышь прокашлялась и закурила тонкую сигарету в мундштуке.
- Быть тебе с Береславой навеки, и детей от нее будет тебе до десятку. Токмо не упусти свого щастя. Окрути её сегодня до полнолуния, иначе…
- Вона превратится в лягушку? – спросил наивно Елисей.
Мышь вынула сигарету из мундштука, постучала им по голови Елисея и обратно воткнула цыгарку, задымив.
- Иначе вона пидэть до дому, а ты будешь дали стесняться.
- А як же мэни до нэи пидийты. Стесня…
- Ходим. Я тоби допомогу.
Елисей в волнении зашёл в хату и сел на свое мисцэ. В этот момент на стол вскочила мышь с берданкой и, поводя стволом по близких лицах, прокричала.
- Сидеть тихо. Мне нужны только ваши драгоцинности.
Все гости застыли, бо спужались страшной мыши. Дивчата, мабудь, поплыгалы бы на стил, алэ на столи була мышь.
- Бильш тоби ничёго нэ трэба? – сказал еле слышно Панкрат.
- Трэба – пыскнула Лада. – Он та дивчина. – И мыш ворухнула стволом на Береславу.
Уси ахнулы, а Берислава сблиднула.
- Не быть этому!!! - закричал страшно Елисей и бросился на мышь. В полной тишине Елисей проигрувал бытву. Вдруг раздался выстрел и Елисей упал. Потрепанная мышь уползла в нору, втягнув до нэи дымящееся ружжо.
- Я с тобой ще поквитаюсь, - донеслось из норы.
Уси бросились до Елисея. Вин видкрыв очи и пошукав Береславу. Береслава булла поруч и видрывала вид свого сарафану шматок, якым перев’язала рану на руци.
- Береслава, - еле слышно сказал раненый.
- Мовчи – видповила дивчина.
- Мы с тобою зустринэмся зараз на стриси?
Береслава потупыла очи и лэдвэ кивнула.

Дви людыны сидели на крыше и дывылысь на зиркы. Булла повна луна.
- Болячэ? – спросила Береслава.
- Ни. Сердце болит.
- Чому?
- А вдруг ты мэнэ не любишь.
- Дурню, я ради тэбэ звезду достану з нэба. Яку?
- Ни, я пэршый дистану.
- Ни, я!
- Я!
Молодые люди полезли наперегонки на небо, чтоб достать звезду. Оставим их в покое и никому эту сказку показывать не будем. А то повадятся влюблённые на небо по звёзды. Так зирок на всех не хватит.

СКАЗ ПРО СЫНА

- Пошла на хрен, курва подзаборная! Не прикасайся ко мне, поганка! – донеслось из-за закрытой занавеской комнаты, и тут же зазвучал ласковый шепоток.
- Никак, двойня у тебя будет Миша, а то и тройняшки, - сказала кума.
- Оно и хорошо, - сказал Михаил.
- Такой животище не каждая баба осилит. А твоя Глашка молодец. Вон, рожает и родит тебе три богатыря, - продолжила кума. – А чё? Не сумлевайся!
- Три сына – это хорошо, - блаженно улыбнулся Михаил.
Из комнаты раздался пронзительный крик. Потом все стихло. Вдруг кто-то завизжал, и из комнаты выбежала повитуха, крестясь и повторяя «свят, свят, свят!»
- Что случилось, Пелагея? Родила, Глашка-то?
Пелагея завизжала и прыгнула в сторону двери. Михаил бросился было к занавеске, но кума повисла у него на ногах.
- Погодь, тебе туда покамест нельзя. Давай я.
Кума оттеснила Михаила и взялась за занавеску. В это мгновение занавеску распахнули изнутри, и кума увидела перед собой голого, заросшего бородой мужика. Кума с криком отскочила и сбила с ног Михаила. Увидев голого мужика, Михаил взметнулся и бросился к печке. Схватив вилы, он стал наступать на мужика.
- Не убивай его Миша! – заголосила кума, - Муди токмо всковырни!
- Ты кто, охальник! Что ты сделал с моею женой?!! – не переставая наступать, сказал Михаил.
- Че вы разорались? Мамку разбудите, - сказал мужик, прикрывая руками срам.
- Какую ещё мамку? – прошипел Михаил.
- Глафиру, жену твою, - сказал Мужик и прикрылся занавеской.
Михаил и кума застыли с открытыми ртами.
- И неча на сына вилы подымать, папа, - сказал мужик.
- Вот те и три  богатыря, - опуская вилы, сказал Михаил. – Кума, сходи-ка поглядеть на Глафиру.
Кума бочком прошмыгнула мимо мужика к роженице.
- Так ты, значит…
- Сын. Твой сын, - сказал мужик. – Папа, дай мне одеться во что-нибудь. Из твоего, думаю, подойдет.
Из комнаты на цыпочках вышла кума.
- Тише, ироды, спит Глашка.
- Ты голодный… сынок? – шепотом спросил Михаил.
- Батя, мне бы одеться.
- Кума, накрывай на стол, а я одежду принесу, - сказал Михаил и направился к сундуку.
- Тебе, наверное, молока? – спросила мужика кума.
- Я что, похож на сосунка? – улыбнулся мужик. – Мяса и к мясу.
Кума пошла к печке.
- На, сынок. Почти новое, - Михаил вручил мужику брюки и рубаху. – Я закурю, сынок?
- Иди во двор дымить, - сказала кума, доставая из печи казанок с картошкой.
Михаил прикурил в сенях и вышел на крыльцо. Возле его забора толпился народ.
- Мишка, это правда, что Пелагея гутарит? – спросил Васька Дупло.
- А что Пелагея наплела? – спросил Михаил.
- Говорит, Глашка выродила лешака.
- Дура баба, - сплюнул Михаил.
- И я так подумал: ну и дура баба. А кто ж родился?
- Сын.
- Поздравляю, Мишка. Проставляться будешь? – загалдели в народе.
- А то. Не шумите, а то Глашка спит, - сказал Михаил и зашёл в дом.
Мужик уже сидел за накрытым столом, а кума разливала по рюмкам.
- Может, ему молока? – неуверенно спросил куму Михаил.
- Батя, и ты туда же? – добродушно сказал мужик.
- Ну хорошо, - примирительно сказал Михаил. – За встречу.
- Давно не виделись, сказала кума и засмеялась.
Выпили. Закусили.
- Сынок, а как звать-то тебя? – спросил Михаил.
- Странный ты, батя. Это у тебя надо спросить, как меня звать. Ты ж на радостях и не подумал дать мне имя.
- Ну да, ну да, - Михаил задумался. – Кума, чёй-то я не того, не соображу.
- А чего соображать-то? Сегодня день святого Георгия. Пусть будет Егором.
- Егорушка. Хорошее имя. Сынок, даю тебе имя Егор.
- Хорошее имя, - сказал мужик. – А по батюшке?
- Что – по батюшке? - удивился Михаил.
-  Михалыч, - сказала кума. – Папку твоего зовут Михаил. Стало быть, ты теперь Егор Михайлович.
- Выпьем за это. Выпьем за прибавление в нашем семействе, то есть за тебя, Егорушка, - сказал Михаил.
Выпили. Закусили.
- Батя, а сестры, братья у меня есть?
- А как же, брат Степан. В школе он сейчас. Твой старший брат. Он тебя защищать будет.
Егор с улыбкой посмотрел на отца.
- Ну да, ну да. Ну, ты его защищать будешь.
- Чудно, - засмеялась кума.
- Да не смейся ты, - толкнул в бок куму Михаил, - Смотри, какой у меня сын. Весь в меня. Помощник вырастет… В смысле, вырос уже.
- Батя, тебя что-то смущает?
- Да нет, Егорушка. Вот только вопрос у меня к тебе.
- Валяй.
- Тебе годков-то сколько?
- Сорок два.
- Взрослый совсем, - умилилась кума.
- Чудно. А мне тридцать пять, - сказал Михаил.
- Не дрейфь, батя, я и тебя буду защищать. Ты только…
- Чудно.
- Не перебивай старших, батя. Теперь мы заживем: ты, маманька, Степка и я.
- Сынок, ты извини, но меня удивляет, как ты такой родился?
- Какой «такой»?
- Ну, взрослый, самостоятельный что ли.
- Почему птицы летают, почему солнышко светит, почему я такой родился… Почемучка ты, батя. Такие сложные вопросы задаешь. Вот подрастешь немного и сам поймешь.

P.S. Многие читатели так, к моему сожалению, и не поняли сакрального смысла сказки, а именно того, почему Егору 42 года. Поэтому автору приходиться разжевать истину не слишком догадливому читателю. 42 – самое таинственное число. Дело в том, что природой так заложено так, что любой мужик должен мочь 42 раза за ночь. Каждого своего 42-го ребенка мать называет Егором, даже, если рождается девочка. 42 делится на 42. И, наконец, у человека 42 зуба.

Борис Худимов
Эмиль Фарзутдинов (9 лет)

СКАЗ ПРО ХРАБРОГО СТАСИКА И БЛАГОРОДНЫХ РАЗБОЙНИКОВ

В одной деревне жил мальчик по имени Стасик. Мальчик мечтал стать благородным разбойником и поэтому однажды отправился в лес на поиски разбойников, чтобы стать членом их шайки. B лесу повстречались ему разбойники: Бука Злюкин, Бяка Плохов и Главарь шайки - Плохиш Плохов! Стасик и говорит: Возьмите меня с собой! Я вам пригожусь! А Плохиш Плохов ему отвечает:
- А ты умеешь из рогатки стрелять по воронам?
- Нет, - отвечает Стасик, - а зачем?
- Чтобы вороны знали, кто в лесу хозяин, - ответил Плохиш Плохов.
- И чтобы дань нам приносили, - встрял в разговор брат Плохиша, Бяка Плохов.
- А вы точно благородные разбойники? - спросил Стасик.
- Не боись, благородней не бывает, - сказал Бука Злюкин. - Вот смотри.
И Бука сильно толкнул Стасика. Стасик упал и удивленно посмотрел на Буку.
- И это по-твоему благородно?! - с обидой сказал Стасик.
- Конечно, - засмеялся Бука, - ты лежишь, а я тебя не бью, потому что не благородно бить лежачего.
Стасик вскочил, схватил палку и срубил тонкий ствол дерева!
И Бука Злюкин прошептал брату: «Давай его возьмём! Сильно бьёт!»
- Я голоден, - сказал Стасик. - И мог бы съесть слона.
Разбойники зашептались между собой, затем вперёд выступил Плохиш.
- Вот, - сказал Плохиш и протянул руку, в которой были зажаты луковица, головка чеснока и жгучий перец. - Это всё, что у нас есть съедобного.
- Перец, лук и чеснок?! - вскричал Стасик.
- Ну да, мы только так и питаемся, - сказал Плохиш и подмигнул своим товарищам.
Стасик сглотнул, взял из руки Плохиша еду и стал мужественно её есть. Ему было очень горько, но он не хотел проявить слабость перед разбойниками и все съел.
- А горчички у вас закусить не найдется? - спросил Стасик, дожевывая жгучий перец.
- У нас ещё есть горчица, острый хрен и соль! - Сказал Плохиш.
- Ого! крикнул Стасик. Вы только это и едите!?!
- Шучу! - сказал Плохиш.- Мы просто хотели тебя проверить! Вот, - держи хлеб, сыр, огурец, помидор, лук...
- КАК!?! ЛУК!?! ОПЯТЬ ЛУК!?!
- Да шучу! Сказал Плохиш - Бери что хочешь!
- А где вы достаёте всё это? Спросил Стасик.
- Мы грабим огороды, телеги, избушки, - сказал Бяка...
Тут Стасик задумался. Грабить крестьян никак не входило в его планы. Одно дело нападать на богачей и отдавать награбленное крестьянам, другое дело обижать нищих. И тогда Стасик сказал.
- Значит так, благородные разбойники, я знаю способ, как сделать вас действительно благородными. Вы должны избрать меня главарем банды.
- Но у нас уже есть атаман, - сказал Бяка и указал палкой на Плохиша.
- Я предлагаю вам честные выборы, - уверенно сказал Стасик.
Разбойники стали в круг и о чем-то зашептались. Так прошло два часа. Наконец, из круга выступил Бяка и сказал.
- Если ты, Стасик, хочешь стать нашим атаманом, значит, ты должен пройти страшные испытания.
- Я готов, - сказал Стасик, - А насколько они... страшные?
- Плохиш, прочитай список испытаний, - сказал Бяка.
- Ты что, Бяка, молока обпился?! - зашипел Плохиш, - я же читать не умею.
- Извини, забыл. Давай тогда шпарь по памяти...
- Итак! - Сказал Плохиш, - Первое испытание: ты должен пройти по бревну над бурной рекой!
- Сложновато! Сказал Стасик
- Второе испытание: ты должен собрать в лесу янтарь и залезть с ним на горящее дерево!
- Ничего себе!
- И, наконец, третье испытание! За пять секунд ты должен перепрыгнуть тот обрыв и перебежать по верёвочному мосту!
- ОГО!!! - Сказал Стасик, - ЭТО ЖЕ ОЧЕНЬ ТРУДНО!!!...
- Но ты ведь хочешь стать нашим атаманом, - сказал Плохиш.
- А подумать можно? - робко спросил Стасик.
В этот момент над головой Стасика что-то просвистело, и в дерево, возле которого он стоял, воткнулась стрела.
- Жёлтое оперение! - воскликнул Бяка. - Это выродки!
- Какие выродки? - испуганно спросил Стасик.
- Сейчас сам все узнаешь, атаман, - сказал Плохиш.
- Кто атаман? Я атаман? А как же испытания?
- Я пошутил с испытаниями. Ты теперь наш атаман, - сказал Плохиш.
Но почему-то Стасику показалось, что Плохиш что-то не договаривает. Его раздумья прервал жуткий свист и Стасик увидел, что они окружены четырехрукими существами, сидящими на огромных ящерицах. Стасик зажмурился и вдруг услышал громкий голос.
- Кто тут атаман?
- Йййа, - дрожа, пролепетал Стасик.
- Тогда знай - мы будем драться!
- А четырьмя руками нечестно! Ехидно сказал Плохиш.
- Не вопрос, - ответил главный выродок, слез с коня... ой! с ящерицы и отстегнул две руки...
- Не кладите руки на землю, - сказал Стасик. - Вы их запачкаете.
- Я и тебя запачкаю, - ухмыльнулся выродок. - Поваляю тебя по земле.
- Товарищ выродок, я предлагаю не драться, а посостязаться в уме и сообразительности, - сказал вдруг осмелевший Стасик.
- О, в этом мне нет равных, - сказал выродок и потер две оставшиеся руки. - Я принимаю твой вызов!
- Хорошо, - сказал Стасик. - Тогда задумайте число и скажите мне его.
- Любое число? - спросил выродок.
- Любое.
- Мильярд мильярдов, - сказал выродок.
- В таком случае, - сказал Стасик. - Мильярд мильярдов один. У меня больше и я выиграл.
- Так не честно! - взвыл выродок. - Давай еще поиграем, только в мою игру...
- Давай! Сказал Стасик
- Значит так! Говоришь сколько будет 1243212664935769437654905 в 54763254946 степени
Бяка сказал: «Ты рехнулся!?!?!»
- Нет! Такие задачи я решал в яслях!
- ЧТО!?!?!?!?!?!?
- Да, в яслях.
- У вас были ясли с уклоном?
- Да! С уклоном от стрел!...
- Это число - сказал Стасик - Равно бесконечности!
- КАК ТЫ СМОГ РЕШИТЬ ЭТО!?!?!?!?!?!?!?!?!?!?!?!?!?! - Спросил выродок.
- Очень просто! - сказал Стасик - я умножил корень на последнее число в нём, а потом умножил на это же число! Главный выродок сказал: «Ладно-ладно веселиться! Теперь сыграем в другую игру!...»
Стасик наморщил лоб и в этот момент к нему подошел Бяка и зашептал ему на ухо.
- Сдается мне, атаман, что эти выродки из другой сказки.
Стасик посмотрел на главного выродка и сказал.
- Такие взрослые, а в игры играете. А в вашей сказке вас, небось, жены, дети ждут.
Главный выродок вскинул руку к глазам и посмотрел на часы. Потом как закричит.
- Друзья мои выродки, мы пропали! Нас жены ждут к обеду. Не дай бог опоздаем.
И выродки толпой умчались проч. А до Стасика донесся голос главного выродка.
- Встретимся в нашей сказке и закончим наш спор!
И тут разбойники подошли к Стасику и сказали.
- Ну что, атаман, покинешь нас? Уйдешь в другую сказку?
- Да как же я вас оставлю здесь в этой сказке таких благородных разбойников? Сейчас я немного устал от впечатлений и пойду схожу в реальный мир для того, чтобы подумать и понять каким должен быть благородным разбойник. И когда я пойму, я снова вернусь к вам и буду вместе с вами совершать благородные дела. Прощайте.
Разбойники молча обняли Стасика, пожали ему руку и показали ближайшую дорогу в реальный мир.

А вот о том, как Стасик набирался уму-разуму, вы узнаете из следующей сказки. 

СКАЗ ПРО ВОРОНОВА, НЕМЦА И ИНДЮКА
Посвящается Воронову

Пошел Воронов на войнушку. Видит – идет немец. Ну, Воронов ему по-немецки и говорит.
- Фриц, дай закурить.
- Хрен тебе, а не табачку, - отвечает немец.
- Ну, тогда дай галету.
- Хрен тебе.
- Ни хрена, какой ты жадюга, - удивился Воронов. – Дай хотя бы автомат пострелять.
Тут немец дает Воронову автомат и говорит.
- Стреляй, сколько хочешь, только мимо.
- Гуд, - ответил Воронов и стал стрелять мимо.
- Ты не так стреляешь, - сказал немец. – Нужно вообще мимо, а ты стреляешь мимо наугад.
- Сам стреляй мимо, раз ты такой умный, - обиделся Воронов.
А тут как раз мимо проходил индюк. Ну, немец стал стрелять мимо и попал индюку в задницу. Хорошо, что патроны были холостые, а то бы индюк попал.
А Воронов пошел на другую войнушку, потому что немецкая войнушка его утомила.
Слава Воронову, ходоку по войнушкам! и просто слава Воронову, великому собеседнику! А ведь он консерваторий не кончал.
Тут и сказке конец, а кто слушал тому почти п@здец. А кто прочитал, тому ни конца ни п@здеца.

СКАЗ ПРО ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Люцик открыл глаза и сразу ему в нос ударил запах варёной картошки. Люцик толкнул в бок Ваньку и спрыгнул с печки. Отец сидел на крыльце и курил трубку. Люцик подкрался к отцу и вдруг бросился ему на спину.
- Доброе утро, Люцик, - сказал отец, выдыхая дым в сторону.
- Пап, дай покурить.
- Усы вырастут – подарю трубку, - сказал отец, потеревшись щетиной о щёку Люцика.
- А Ванька курил, - прошептал Люцик на ухо отцу и тут же почувствовал щелчок по макушке.
- Папа, он врёт!
На колени к отцу пристроился Иван.
- Мыть руки и завтракать, - сказал отец, выбивая трубку.
На столе стоял чугунок с картошкой. Люцик протянул руку и получил ложкой по лбу.
- Сначала помолимся, - сказал отец.
- Отче наш, иже еси на небесех, - начал Иван.
- Папа, я тебя люблю, - быстро выпалил Люцик и схватил картофелину.

665

Люцифер открыл глаза и нащупал трубку. Влез в тапочки. Дошёл до кофейника и включил кнопку. Сладко потянулся, налил кофе, размешал сахар и раскурил трубку.
Выпив и покурив, Люцифер подошёл к распятию и встал на колени.
- Отче наш, иже еси на небесех. Да святится имя твое, да приидет царствие твое. Да будет воля твоя яко на небеси и на земли…
- Ересь-то какая, не приведи господи.
Люцифер обернулся и запустил тапкой в Иуду. Иуда поймал тапок, бухнулся на колени и стал его лобызать.
Люцифер подошел к Иуде, отобрал тапок и проследовал на кухню.
- Клоун.
- Главный Клоун, хозяин. Прошу впредь не допускать подобных вольностей. Я же не называю вас Люциком.
- Иди к черту, Удя.
Иуда настороженно посмотрел на Люцифера.
- И вы не выпустите мне кишки?
- Заткнись!
Люцифер зашёл на кухню и сел за стол.
- Хозяин, все, как вы пожелали. Мать-картошечка, сестричка-селёдочка, брат-лучок, отец хлебушек и боженька-самогон. Хозяин, и ты будешь пить это пойло!? Может, вискаря?
- Разливай, что Бог послал.
- Хрен с тобой.
- Иуда!
- Простите – хрен с Вами.

- Что ты думаешь о Нём? – спросил Люцифер, выпуская колечко дыма.
- Начинается. Может, по бабам?
- Я тебе вопрос задал.
- Да пошел Он… правильно? Чего о Нём думать. Креатор… хренов?. Клоун-шмоун?
- Клоун – это ты.
- Я Главный Клоун.
- Разливай, главнюк.

- Удя, ты умеешь хранить тайны?
- Нет.
- Хрен с тобой. Слушай.
- Не надо, хозяин.
- Заткнись. – Люцифер протянул руку и закатал рукав. - Что это?
- Наколка. 666
- А что она означает?
- 666 чертей Вам в жопу?
- Холодно.
- Мне?
- Да ты уймешься! Ему тайну сообщают…
- Ладно, хозяин, валяйте.
Люцифер ткнул пальцем в наколку.
- Шесть раз я любил. Шесть раз меня любили. Шесть раз мне откажут в любви.
- Обрыдаться – классический КЛЕН на руке Бессердечного.
- Клен?
- Клянусь Любить Её Навечно. Колись, кто эти недотроги?
- Ну…
- Не врите. Хотели открыть тайну, так открывайте, иначе…
- Что?
- Гореть Вам в аду, лжец.
- Отец лжи.
- По мне хоть теща лжи.
- Обиделся?
- Конечно, вы себе на полпальца больше налили.
Люцифер с Иудой выпили. Люцифер подцепил вилкой кусок селёдки.
- Говоришь, сестричка-селедочка, а стакан?
- Стакан? На пьяные разговоры потянуло? Хорошо. Ты меня уважаешь?
- Уважаю, Удя.
- «Вот те крест» забыл добавить.
- Вот те крест, - Люцифер перекрестился.
- За рог можно подержаться?
- Дам в рог.
- Дай, но тайну открой.
- А я уже открыл. Тебе мало?
- А ты пошире открой. Например, Мой номер «шесть», повторяю: «шесть», и для особо тупых: «я шестерка». 666.
- Ты меня не уважаешь?
- Господь с тобой. Я же на работе. Шуточки-подъебочки. Клоунское профтехучилище. Выпуск 33-го года. За дипломом сбегать?
- Сиди.
- Тайну, - замогильным шёпотом сказал Иуда.
- Наливай.
- Тайну, - упорствовал Иуда.
- Бью.
- Наливаю.
Люцифер и Иуда выпили. Люцифер вытряхнул из стакана остатки самогона и повесил его на рог.
- Шесть было, шесть есть, шесть будет, - сказал Люцифер и в притворном страхе закрыл себе рукой рот.
- Видишь, а ты боялся. Совсем не страшно тайны открывать, правда? А может, не будет?
- Что не будет?
- Ну, шесть не будет.
- Будет.
- Молодец, - похлопал Люцифера по плечу Иуда. - Мужик. Уважаю. Раз сказал «будет», значит будет. А сколько уже было отказов? Ты не удивляйся. Удя отличается умом и сообразительностью. Шесть раз откажут. Шесть будет. Откажут в шестой раз. И на сегодняшний день мы имеем отказов в количестве штук?.. Ну, не тяни, светозарный.
- Пять.
Иуда почесал подбородок, налил и выпил.
- Нехилая тайна. Как я понимаю, когда тебе откажут в шестой раз, произойдет всеобщий ****ец?
- Я что, уже говорил тебе?
Иуда налил, выпил, съел маленькую картофелину с кожурой. Затем налил ещё, выпил и ещё налил.
- Дай Бог, последняя.
Иуда выпил, закупорил бутыль и, вскочив из-за стола, запрыгнул на колени к Люциферу.
- Противный, я тебя не люблю! И не приставай ко мне!.. Свершилось!.. Ещё по одной, хозяин, и ждем ****еца-армагондона.
Иуда уселся на свое место, раскупорил бутыль, быстро налил, приложил ладонь к уху и стал вращать головой, как бы к чему-то прислушиваясь.
- О, кажись, началось!
Иуда чокнулся со стаканом Люцифера и встал.
- За нашу победу! Хайль, Люцифер! Товарищ главнокомандующий, разрешите доложить! Армия мертвецов готова умереть за вас! Ап! – Иуда поклонился. - Черти собственноручно шьют полосатую форму для парада Победы на главной площади небесного Иерусалима! Ап! – Поклон. - Наши учёные разработали оружие «Пи-пи», при помощи которого нам удастся лопнуть ангельское терпение, что приведет к массовому обсыканию божественного обмундирования! Ап!
- А ты страшный человек, Удя.
- А нечего набухиваться и ***ню городить.
- Ты же этим не занимаешься. Вот и приходится мне за двоих отдуваться.
- Спороть ***ню? Не вопрос. – Иуда поднял вверх палец. - Сказано: молитесь о врагах своих. – Иуда карикатурно перекрестился. - А кто самый большой враг? Великий и ужасный светозарный Люцифер! Люцифер, Люцифер, Люциферище! – продекламировал Иуда. – Кто-нибудь хоть раз молился о тебе?!
- Перестань.
- А если ты не достоин молитвы, значит – пошел нахуй! Даже я тебе больше не налью.
- Ну, Удя, ещё по одной. На посошок.
- Что значит «на посошок»?..

665

- Нахрена, хозяин, мы приперлись в эту пустыню?
- Ну…
- Кстати, мы ничего не забыли? – Иуда стал хлопать себя по карманам.
- Ты о чём?
- Ну, там, ад на замок закрыть. Ой, кажется, я огонь под котлами с грешниками забыл потушить!
- Дай попить, - сказал Люцифер, снимая с рога стакан.
- Мне что, сбегать за водой обратно?
- Ладно, потерпим.
- Хозяин, пойдем домой, треснем по пивку.
- Заткнись. Слушай меня, Удя. Я сейчас отлучусь, а ты, пока меня нет… бодрствуй.
- Так, так, так, Люцик. Меня осенило, 666 чертей мне в жопу! Ты идёшь молиться?!
- Пива хочешь?
- Будешь молиться о бочонке с пивом? Одобряю, - сказал Иуда, потирая руки.
Люцифер вытащил из кармана бутылку пива и протянул Иуде.
- Ни хрена себе! Хозяин, да ты, типа, Спаситель! Оставить полбутылки?
Люцифер махнул рукой и углубился в пустыню.

- Отче… наш… иже … еси… Короче. Папа, я тебя люблю.

Люцифер подошел к Иуде и сел возле него.
- Ну что, рогатый, пошли домой? – сказал Иуда и на всякий случай отодвинулся от Люцифера, чтобы не получить по голове.
- Мы остаёмся, - проигнорировав оскорбление, сказал Люцифер.
- Ты что, хочешь здесь сорок дней торчать?
- Посмотрим.
- А жрать мы что будем?
- Удя, у тебя же тонкая организация, ты же интеллигентный человек, а изъясняешься как фраер.
- Может, и мне воздать молитву? Например, о манне небесной. Хотя я бы предпочёл небесный холодец.

- Ты почему не спишь, Удя?
- А в аду сейчас макароны дают.
- Сколько мы уже тут? – сказал Люцифер и ткнул рукой Иуду в плечо.
- Три дня. Может, хватит здесь торчать? Пошли все в жопу, – ответил Иуда, с опаской пнув Люцифера плечом.
- Поторчим ещё.
- Так жрать же хочется!
- Терпи.
- Теперь я понимаю, за что тебя прозвали Зверем.

- Хозяин, сейчас Пасха. Все разговляются. А мы на посту.
- У тебя рот когда-нибудь закрывается?

- Хозяин, у тебя жар.
- Хрен с ним.
- Чего ты ждёшь? Ты никому не нужен!
- Пофиг.
- Слушай, хозяин, всё хотел тебя спросить. Тебя Люциком кто-нибудь еще называл?
- Отец.
- А мать?
- Странный ты, Сёма. Хочешь, чтобы у всех было, как у людей. Чтобы у ангелов тоже были мама, папа, погремушки, подгузники.
- А что, не было?
- Отстань.

- Люцик, половинку жопки скорпиона будешь?
- Иди в жопу.
- И напоследок взалкал, - улыбнулся Иуда.
- Ударю в ухо.
- Подставлю второе.
- Тебя даже могила не исправила.
Люцифер отвернулся от Иуды и надолго замолчал.

- Хозяин… Люцифер… Вельзевул… Сатана… Люцик, Чучундра, наконец! Не молчи. Скажи что-нибудь!!!
- Отстань.
- Чего ждать у моря погоды. Я могу ускорить процесс. Хочешь, я тебя предам? У меня есть по этой части опыт.

- Люцик, а какую колыбельную тебе пела мать?
- Ты какой-то неугомонный, Уди.
- Не рожденный, а сотворенный – чушь собачья. Мама должна быть у всех.

Иуда промакивал пот со лба бредящего Люцифера.
- Боже мой, Боже мой! Для чего я Тебя оставил, - еле слышно сказал Люцифер.
- Это могло бы показаться смешным, если бы не было так грустно.

Люцифер открыл глаза.
– Ну что, юморист с грустными еврейскими глазами, пошли до хаты?
- Не сдвинусь с места, пока не ответишь на мой самый сокровенный вопрос.
- Совру, сказал Люцифер снимая с рога стакан.
- Для меня это очень важно.
- Не удержусь и совру, - Сказал Люцифер, загребая стаканом песок.
- Я тебя ещё ни о чем не просил.
- Ладно, валяй. Отвечу правду – Люцифер перевернул стакан, сделав песочный куличик.
- Поклянись на пидора.
- Брось, мы же взрослые люди.
- Ты - не человек
- Ну, клянусь.
- Без «ну».
- Да задавай уже!
- Хорошо. Вот ты почти всемогущ…
- Без почти.
- Брось, почти всемогущ, почти всевед и так далее. Короче, когда я тебе надоем, кто будет тебя развлекать?
- Иуда, неужели ты думаешь, что я променяю тебя на…
- Не юли. Отвечай прямо на поставленный вопрос. Кто?
- Петросян.
- Петросян?!!
- Пет-ро-сян, - сказал по слогам Люцифер.
- Прощай, ангел с идеальным чувством юмора.
Иуда встал и побрёл назад.
- Иуда, ты куда?! Я соврал! Иуда, я пошутил!
Иуда остановился и оглянулся.
- Так соврал или пошутил?
- Пошутил, пошутил.
- А почему мне не смешно?
- Я буду стараться. Я буду брать у тебя уроки.
Иуда подошел к Люциферу и сел рядом с ним.
- Жрать хочется, - сказал Люцифер.
- Скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.
- Злая шутка.
- Мир вам.
Перед Люцифером и Иудой стоял мужчина в джинсах и белой футболке с двумя камнями в обеих руках. Он протянул их Иуде и Люциферу. Взяв, - у них в руках оказались хлебы.
- Чудо, однако, - сказал Иуда.
- Иван? – сказал Люцифер, вглядываясь в лицо мужчины.
- Усы, как у отца, - сказал Иван и обнял Люцифера.
- Здравствуйте, учитель,.. то есть, Спаситель - сказал Иуда.
- Шалом, Иуда, - Иисус Христос возложил на Иуду руку и погладил по волосам.
Иван, он же Спаситель, он же Иисус Христос, сбросил с плеч рюкзак, развязал его и стал доставать из него воду и еду.
- Это что? – спросил Люцифер, разглядывая бутылку без этикетки.
- Домашняя. Отцовская.
- Тот самый вкус, - сказал Иуда и получил два подзатыльника.
- Как там дома? – спросил Люцифер.
- Отец, каждый день в окно смотрит. Ждёт.
- С Иудой можно?
- Не вопрос.
- Пока не допьем, никуда не сдвинусь, - сказал Иуда.

Иуда разлил по третей.
- Анекдот. Собрались как-то бухнуть человек, ангел и Бог.
- Может, хватит анекдотов,Удя? – сказал Люцифер.
- Хорошо. Притча.
- Хлеб не отбирай, - сказал, усмехнувшись, Иисус.
- Я умолкаю.
- Как известно, - сказал Спаситель. - Отец создал камень, который не может поднять.
Иуда вопросительно посмотрел на Люцифера.
- Этот камень - человек, Удя.
Иуда кивнул.
- Мы давно думаем, как его поднять, - продолжил Иван. - Отец говорит, что с тобой, брат, мы можем справиться за шесть дней.
- Помозговать можно, - сказал Люцифер.
- Говорящий камень просит встрять, - сказал Иуда. – Предлагаю создать креативное агентство «Отец и Сыновья». Вы спросите, а как же я? Не волнуйтесь, я все предусмотрел: «и» - это Иуда. Без еврея-бухгалтера вам не справиться. Чё сидим? Заказ горит! Айда в офис!

Высоко в небе исчезало облако с тремя фигурами посреди.
- Не думал, что голуби могут так высоко залетать, - сказал Иуда и получил два подзатыльника.

665

Маленькая церквушка на окраине Благовещенска была переполнена. Пасха. Отец Серафим скороговоркой зачитывал имена из записок «О здравии».
- Патриарха Алексия Второго, отца Ореста, Бориса, Натальи, Григория, Люцифера…
В церкви раздался испуганный женский вопль.