Вспоминая драконов

 
               
 
Люси всегда казалось, что в замке много драконов. Они большие у них острые клыки и когти и какие-то наросты на спине, придающие их змеиной коже еще более устрашающий вид. Она видела их ни раз и ни два. Каждую ночь с завидным постоянством они приходили в её сны. Их зовут Герольд  и Гоин. Они её любят, всегда слушаются и никогда не делают ей больно. Ей спокойно и уютно в её снах. Она под защитой самих повелителей огня и пламя. Гоин укрывает её своим огромным крылом. Оно покрывает её почти полностью, до кончиков её маленьких, детских ножек.  Тепло и спокойно. Лёгкая музыка звучит вдалеке, еле уловимо слышится сладкий, как нектар, запах. Мелодично, точно бы в такт нотам, дышат драконы. Тихие, величественны,  они грациозны даже в своём бездействии.   Никто и ничто  не нарушит спокойствия сна Люси.  Ни что не разрывает её  душу на части, как  там, дома. Ей шесть, и она может насладиться детством. Ей легко и хорошо только здесь, в её снах, только с ними. 
Герольд красив и могуч. Он упрям, но всегда безоговорочно повинуется её словам. Он охраняет её сон.  Он здесь для неё и благодаря ей. Она создала их такими. Нарисовала их  в своей голове, оживила силой детского воображения, силой которой подвластны только  чистые, безгрешные создания. Гоин весел и игрив. Он подкидывает её хвостом на спину и щекочет, пока Люси не разразится заливистым смехом, и не начнёт молить своим тоненьким голоском о пощаде. Герольд старше и разумнее. Гоин  ближе ей по возрасту и задорному, игривому  нраву, от того и шаловливее.
Люси редко говорила о них. Мама улыбалась, слушая истории девочки, но во взгляде взрослой женщины читалось лишь умиление, над выдумками дочери.  Она была слишком занята и далека от подобных сказочных глупостей. Справедливости ради, стоит сказать, что мама Люси не всегда была столь далека от мира сказок, фантазий, от мира, где можно мечтать. Возможно слишком поздно, после тридцати, она поняла, что мир, он другой и нет места в нём её мечтам, книгам, историям. Теперь она строит карьеру, обеспечивает семью и более не верит, что может быть иначе.  Отец давно не жил с ними. Он часто бил маму и Люси всё видела и всегда будет помнить об этом. Она не простит. Теперь они жили у бабушки. Мама много работала. Усталая, она укладывала дочь спать, порой засыпая раньше неё. Люси любила, когда мама засыпала первая. Она трогала мамины волосы, гладила ее по голове и целовала. Мама очень изменилась, после ухода от отца. Она стала редко улыбаться и часто плакала по ночам, думая, что Люси ничего не слышала. А она слышала всё, и понимала всё. От этого ей становилось больно и тяжело. Маленькая девочка переживала за маму, но никак не могла понять, чем может ей помочь. От того и мучилась, от излишне взрослых мыслей в своей маленькой, белокурой головке.  Бабушка Рита очень любила внучку и с большим интересом слушала её рассказы про драконов.  Люси весьма потешно пересказывала свои "ночные приключения" и  бабушка от души хохотала. Забавно получается говорить, когда нет уже шести  молочных зубов, а коренные еще не прорезались. Люси  нравилось, что Рита ее слушает. Ей казалось очень важным, чтобы бабушка и мама смеялись. Мама такая красивая, когда улыбается. Очень красивая, но, почти всегда грустная. Маму она жалела, но не говорила об этом, она знала, что ей не нравится, когда её жалеют, почему-то от этого мама еще больше плакала. Это казалось странным Люси, ведь так приятно, когда тебя гладят по голове, сажают на колени и жалеют. Когда девочка падала или ударялась больно мама и бабушка всегда так делают и ей это помогает. Становится не так сильно больно. Почему это не помогало маме, она не понимала.
 Драконы росли. Становились больше и сильнее. Росла и Люси. Вместе с ней взрослели и её сны, мечты и  страхи. Они становились реалистичнее, жизненнее, удручающие. Сначала было страшно получить в школе двойку, страшно, забыть стихотворение, когда отвечаешь перед всем классом, страшно, что с тобой не будут дружить. Входила в года Люси, и от  боязни темноты её опасения трансформировались в боязнь потерять маму,  страх потери оставаться дома одной трансформировался в боязнь одиночества. Люси приходила к драконам во сне, садилась на их спины, и опускала голову на огрубевшую чешую. Она слышала как дышат эти волшебные животные, чувствовала, как внутри у них разрывается, бурлит, вскипает пламя. Внешне же они спокойно лежали, давая девочке право насладиться их величием, почувствовать себя под их защитой. Здесь она была выше: выше боли и отчаянья, выше призрачных идей, выше  страха и разочарований, выше подростковых обид и непонимание мира, выше криков и пересудов, выше внутренней пустоты. Она ловила дыхание Герольда,  вздох за вздохом. Словно тонула в нём. Как же приятно! Ещё чуть-чуть, ещё мгновение.
- Тише, тише, -шептал ей Герольд. - Вот так, в так со мной. Тиишее, - его голос звучал величественно и томно.  Словно ноты колыбельной , ловила она звуки  его  голоса. 
С Герольдом всегда так, он знал, что ей нужно в такие моменты, когда грусть и отчаянья съедали её нежное , ещё столь ранимое сердце изнутри. Нам всем почему-то кажется смешными и понятными чувства  юных особ. О, как мы ошибаемся! Забываем. Мы просто забываем как быть ими. Сейчас, нам забавны их слезы и переживания. А были ли они забавны нам в шестнадцать? Отнюдь. Мы клянемся, что с нами такого не произойдет. Мы вспомним об этом, когда станем родителями. Нет, не вспомним! Забудем навсегда!  Засмеёмся, когда придет час, посчитаем наивным и глупым многое из того, что им сейчас важно. Скажем: это пройдет, и это будет единственная истина. Аксиома нашего мира взрослых. Мы погрязли в своих заботах, суете, вечных делах. Думая  об их будущем мы стали  равнодушными к их настоящему. Настоящему наших детей.  Бывало, Люси обвиняла мать в непонимании, бездействии или наоборот, в чрезмерной опеки и защемлении собственного пространства. Её пространства.  Вопрос отцов и детей актуален. Всегда, это вечная тему для литературы, музыки телевидения и наук. Все ищут способы, решения, дают советы. А может быть, всё гораздо проще. Вспомни себя, глубоко вдохни и дай выйти наружу себе юному. Той наивной, амбициозной, желающей изменить мир личности, что жила в вас. Не стоит убеждать, что никаких изменений не произошло и вы сейчас всё тот же "революционер" и "рок-н-рольщик", что и прежде. Ложь и явное заблуждение. Жизненные неурядицы, взлеты и падения, разочарования и  наваждения, всё то, через что  заставил пройти вас ваш жизненный путь , всё это теперь Вы. Другой Вы.
 
Ты меня не понимаешь, ты не знаешь, что я чувствую, - в горечах кричала шестнадцатилетняя Люси на мать. - Дай мне жить, так как хочу я, ты делала всё то, что хотела.
- Вот поэтому, я и хочу оградить тебя от тех ошибок, что сделала я. Я могу это сделать, - парировала мать в ответ.
 
 
 Гоин воинственно извергал пламя. Он злился, вместе с Люси. Он бунтовал. Его молодость была полностью на стороне Люси.  Во сне драконы  всё еще приходили к девочке, правда уже значительно реже. Замок зарос дикими вьюнцами и от этого казался забытым и заброшенным. Драконы редко говорили с ней. Люси начала забывать их голос, такт дыхание Гоина. На смену пришли новые сны, новые герои.  Иногда, Люси попадались на глаза её детские рисунки, что мама так бережно хранила в красивых больших коробок и там, на белых альбомных листах, красками или карандашами были нарисованы они. Люси всматривалась в эти рисунки, будто пытаясь вспомнить себя ту, маленькую девочку. Найти покой, а может ответы на вопросы бунтующегося юного сердца. Снова поймать чувство безмятежности,  легкости, игривости.  Взрослеть оказалось не так просто и не так весело, как думалось в шесть лет. 
 
Драконы забываются. Они остаются на альбомных листах, на страницах дневника, в рассказах и воспоминаниях родителей. И лишь изредка, совсем редко, ты закрываешь глаза и чувствуешь тепло и спокойствие условного Герольда,  волнующие дыхание резвого Гоина. Надо вспоминать, возвращаться к ним. Так мы поймем своих детей, вспомним, что по настоящему важно для нас самих. Просто надо вспомнить. И Люси вспоминала. Иногда так важно не пережить свои желания, мечты, чувства, а всего лишь подарить им вторую жизнь. Выбраться из кокона апатии, сарказма,грусти и бессонницы, а найти дорогу к "своим драконам", вспомнить что важно.

Удалось ли это Люси, смогла ли она об этом вспомнить воспитывая сына, трудно ответить, но имена драконов она помнит до сих пор.