Из сборника «Страна, которую мы забыли»
Глава 1. Обрывки
1.14. О второй древнейшей из первых рук
В 1881 году в Риме была впервые опубликована сказка Карло Коллоди «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы», более известная у нас в переложении Алексея Толстого под названием «Золотой ключик, или приключения Буратино». К столетней годовщине этого события международного значения в редакции журнала «Ровесник» была подготовлена небольшая заметка под названием «Неугомонный юбиляр». Подразумевался темпераментный деревянный человечек, завоевавший популярность во множестве стран на всех континентах.
Учитывая особенности технологического процесса при социализме, очередной номер журнала «сдавался в печать» за несколько месяцев до его появления у подписчиков. В киоски Союзпечати, будучи изданием «лимитированным», этот молодежный ежемесячник практически не поступал. Термин «сдать в печать» означал, что с этого момента сотрудники редакции могли забыть об этом номере журнала. Ответственность за его будущее теперь несла только типография издательства «Молодая гвардия». Никакие изменения или правка были уже невозможны. Соответственно, подготовив в мае-июле несколько номеров с небольшим опережением графика, журналисты с чувством исполненного долга могли безмятежно предаться летнему отдыху.
Когда в сигнальном экземпляре декабрьского номера «Ровесника» чье-то бдительное око увидело заметку под названием «Неугомонный юбиляр», разразился невиданный доселе скандал. Печать немедленно остановили, название заметки потребовали срочно заменить. Уже готовые экземпляры журнала пришлось вручную потрошить и вставлять новые листы. Само собой разумеется, работникам типографии в меру своих сил помогали и непрозорливые сотрудники редакции.
Непосвященным приходится пояснить, что в декабре 1981 года Леониду Ильичу Брежневу исполнялось 75 лет, и вся страна в единодушном порыве встречала юбилей генерального секретаря трудовыми подвигами.
Однажды в телефонной трубке раздался взволнованный голос маминой подруги Елены Сергеевны Хлатиной. Ей нужно было срочно встретиться с родителями по очень серьезному вопросу. Тогда это называлось «не телефонный разговор».
Елена Сергеевна была заместителем главного редактора отраслевого журнала «Рыбное хозяйство». Главным числился некий доктор технических наук близкий к одноименному министерству. Но в дела журнала он не вмешивался. В этом издании, как и во всех без исключения остальных, на первых страницах всегда размещались материалы в честь очередного партийного форума. На этот раз свежий номер открывался заголовком «Навстречу XXV съезду ЦК КПСС».
Сегодняшнему читателю невдомек, что две лишние буквы - ЦК - это не просто мелкая ошибка замороченного чередой пленумов и съездов бедолаги, а самая что ни на есть изощренная политическая провокация. Ведь получается, что вместо съезда представителей широких партийных масс, речь идет всего лишь о междусобойчике центрального комитета, то есть узкой партийной верхушки! Елена Сергеевна была не на шутку встревожена. Будучи де факто главным редактором, она несла ответственность за все содержимое журнала, в том числе и за опечатки. Хотя время было уже вроде бы совсем другое, я сразу же вспомнил кадры из фильма Тарковского «Зеркало».
К мозговому штурму привлекли моего отца как сотрудника аппарата того самого ЦК КПСС. Рассматривалось два возможных варианта: явиться с повинной к вышестоящим начальникам или затаиться, как будто ничего не произошло. Если же кто-нибудь заметит, состроить удивленный вид и театрально ужаснуться. Второй вариант был единогласно признан единственно мудрым. Дальнейшее развитие событий, точнее, их полное отсутствие подтвердило правильность выбранного решения.
К этому времени затасканная ленинская формула «коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны» звучала в новой интерпретации: «коммунизм – это когда всем все до лампочки».
Как теперь всем известно, роль профессора из Дании в кинофильме «Осенний марафон» исполнял немецкий журналист Норберт Кухинке, работавший в Москве корреспондентом журнала «Шпигель». В жизни он был настроен по отношению к так называемой советской действительности не менее снисходительно, чем в кино. Учитывая это и на волне успеха фильма, кто-то в «Ровеснике» подал идею взять у немца интервью. Опубликованное в журнале, который рассказывал о жизни молодежи за рубежом, оно могло продемонстрировать, что далеко не все на Западе враждебно настроены по отношению к нашей стране. Кухинке воспринял предложение с энтузиазмом. Интервью получилось забавное, доброжелательное и политически полезное.
Оно понравилось даже курирующему «Ровесник» сотруднику Главлита. Однако цензор объяснил, что его визы для публикации недостаточно. Поскольку корреспондент был аккредитован по линии МИДа, требовалось согласие и этой конторы.
Начались длительные телефонные переговоры между настырными журналистами и профессионально стойкими дипломатами. Как и положено, последние были предельно вежливы и даже любезны. Но найти чиновника, в компетенцию которого входило решение вопроса, оказалось невозможно.
Интервью так и не было опубликовано.
На этом фоне бдительность простых советских граждан выглядела сущей безделицей. Например, один из читателей прислал возмущенное письмо по поводу коллажа на обложке журнала. В рисунке художник образно намекал на загадки вселенной и среди прочего изобразил летящие в разных местах буквы латинского алфавита «X», «Y» и «Z». Обладающий завидной фантазией читатель обвинял редакцию в непотребстве. В частности, он утверждал, что, если расположить три буквы вместе в одну строчку, развернуть «зэд» и дорисовать над ним галочку, то в результате получится известное непечатное слово.
Благо в «Ровеснике», ежегодно получавшем сотни тысяч писем, на этот и подобные ему случаи был заготовлен шаблон: «Уважаемый Икс-игрек-зэд! Благодарим Вас …» и т.д. В целях экономии времени. Ведь редакция была обязана отвечать на каждое письмо в строго определенные сроки.
Москва, март 2015