Вели эту передачу на радио «Свобода» Андрей Гаврилов и Иван Толстой. Я публикую отрывки из этой передачи [1].
Шемякин: Я знал через московских знакомых и питерских, что готовы уже разгромные статьи «Аполлона».
Андрей Гаврилов: Ещё до выхода?
– До выхода. Но до выхода у меня постоянно несколько людей спрашивало, где он печатается. А для того, чтобы печатать дешевле, потому что это очень дорогое издание, как вы догадываетесь, потому что каждая страница делалась вручную, типографии не хотели набирать многие материалы, было очень мало русских типографий и просто-напросто почему-то опасались, поэтому мы решили сделать все у себя дома фактически, а печатали под Парижем, в небольшом городке.
Я всегда умалчивал, где это печатается, но однажды проговорился. И буквально через неделю, в воскресенье рано утром, в 6 утра, раздался звонок в дверь моей квартиры парижской, на пороге стоял весь испачканный сажей месье Овал, как сейчас помню, потому что странная очень фамилия, директор этой типографии.
Он стоял с портфелем в руках, весь в саже, с красными глазами, ворвался ко мне в прихожую и сказал: «Все! Типография сгорела сегодня ночью, все уничтожено, даже машины, уничтожены все тиражи». Я просто схватил его за шиворот, потому что «Аполлон» ещё не был напечатан.
Я говорю: «Аполлон? Аполлон?»
Он говорит: «Единственное, что спаслось, – это «Аполлон», потому что я взял все плёнки для того, чтобы пересчитать, потому что я ошибся и я должен был повысить вам цену на «Аполлон» этой ночью».
Ну вот. Вы понимаете, почему произошёл этот пожар. Игра судьбы – именно «Аполлон» унесли. И когда «Аполлон» вышел....
Когда русская Первая волна узнала о том, что Шемякин готовит «Аполлон», они естественно, ждали его с нетерпением. И как только появился первый сигнальный экземпляр, то обрушился такой шквал совершенно немыслимой грязи на мой «Аполлон» со стороны Первой волны. Княгиня Шаховская, Зиночка, её приближенные, потом журнал «Новый журнал» в Америке, Седых [2] и прочие стали писать об «Аполлоне».
Причём, что интересно, Струве написал очень интересную статью, на которую ответил (у меня есть очень забавные подборки) Володя Максимов. Статья называлась «Новая ждановщина». Он написал:
«Господин Струве, вы, вроде бы, профессор, человек, пользующийся колоссальным уважением у студентов, и не только студентов, но как вы могли написать:
«Аполлона» я в глаза не видел, в руках его не держал, но судя по тому, что сказали мои друзья, которые видели..., а дальше вы начинаете крыть книгу, альманах, который вы в руках не держали?!»
В общем, нас обозвали «сыновьями красных бандитов-комиссаров, убийц», «Аполлон» назвали «большевистским тараном, который создан для того, чтобы разбивать российскую старую культуру, российские традиции», что все мы «банда хулиганов».
В результате, в Советском Союзе не вышло ни одной строчки об «Аполлоне», потому что они не понимали, что же им делать - если они начнут сейчас ругать «Аполлон», значит, они объединяются – с кем? С белогвардейщиной, с этими выродками, которые удрали из России, захватив свои деньги, как в то время о них говорили. Была полная растерянность и молчание.
Потом мне однажды позвонил Володя Высоцкий, которому, конечно, я «Аполлон» подарил: <…>
«Меня сегодня вызывали в КГБ. (Он человек был совершенно независимый и смелый). Беседа шла об «Аполлоне».
Меня спросили: «А вы знаете «Аполлон», который сделал Шемякин?»
Он сказал: «Мало того, что знаю, он у меня есть, великолепный альманах, посвящённый художникам и поэтам, которые незаслуженно выброшены из нашего общества. Мне он нравится».
А дальше спросили: «А нам известно, что вы дружите с Шемякиным».
Он сказал: «Дружили и дружить будем, не собираемся менять нашу позицию».
Что дальше? «Дальше мне сказали: «До свидания». Просто решил тебе рассказать, что было связано с «Аполлоном».
Андрей Гаврилов: Вообще говоря, насчёт «банды хулиганов» они абсолютно правы, вы были бандой хулиганов, крыть здесь нечем.
Иван Толстой: И в завершение нашего разговора об «Аполлоне-77» я, Андрей, хотел процитировать Джона Боулта. Вот что он писал в своей рецензии на только что вышедший тогда альманах Шемякина.
«При всех своих недостатках, «Аполлон-77» является путевой вехой в развитии русской культуры.
Как сумма литературных и художественных явлений русского подполья, этот альманах уже имеет историческую ценность.
Но время смазывает впечатления и снимает остроту.
Как «Аполлон» Маковского, когда-то трактовавшийся как «буржуазный» и «формалистический», ныне вызывает позитивную оценку советских историков, так, в один прекрасный день, нет сомнения, «Аполлон-77» будет признан и одобрен советским официозом.
Его участники будут прощены, а потом и провозглашены, его содержание будет трактоваться словами «гуманизм», «социальное достоинство человека», «лирический подъем» и т.д., и Лимонов, Гаврильчик, Кузьминский, Шемякин, Рабин и их коллеги будут вовлечены во все расширяющуюся сферу социалистического реализма.
Парадоксально, но «Аполлон-77» будет помещён в пантеон советской культуры, само сооружение которой он тщился разрушить».
Андрей Гаврилов: Вы знаете, Иван, эта фраза мне напомнила, наверное, мою любимую фразу из «Зияющих высот» Зиновьева:
«Статуя заведующего пошатнулась и начала падать.
- Ура! Конец тирану! - закричал поэт, но тут вдруг увидел, что статуя падает прямо на него и бросился её поддерживать».
К счастью, Боулт ошибся, все-таки «Аполлон» пережил советскую власть, он пережил пантеон советской культуры и социалистический реализм, и, мне кажется, что, да, в чём-то это уже исторический памятник, чем тот взрыв культуры, каким он был в 1977 году.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/12/02/532
----------------------------------------------------
1. Программа «Алфавит инакомыслия»: «Аполлон-77». 13 апреля 2011 г. http://www.svoboda.org/content/transcript/3555816.html
2. Андрей Седых – гл. редактор газеты «Новое русское слово».