В эти часы по 5-му каналу идет фильм Озерова "Освобождение".
Кино снято в восьмидесятые годы прошлого века. Тогда ещё в боевом и трудовом строю, как тогда говорилось, находились участники и герои Великой Отечественной войны. Они были главными зрителями и критиками фильма.
И когда мы, поколения детей, смотрели кино, мы ему верили. Потому что ему верили наши отцы. А отцы не могли лгать, ибо заплатили за эту правду жизни кровью.
Они приняли "Освобождение", как свидетельство, как документ эпохи. И завещали его нам.
И прошли годы
Сейчас "Освобождение " смотрится по другому. Дети сами стали отцами и дедами, а ветеранов уже нет. Почти не осталось. За годы после выхода фильма сменились не только поколения - исчезла сама страна-победительница, да и к цене Победы год от года всё больше вопросов.
Но что удивительно. Днями я видел новое кино - "28 панфиловцев". Снято с применением новейших технологий, как говорится - продукт на острие прогресса и научной мысли. На "28 панфиловцев" брошена вся мощь державной пропаганды, учтены все достижения исторической науки.
А веры кино о "28-ми панфиловцах" - никакой. А ведь мы, зрители, не подвергаем сомнению ничего, происходящего на экране. Но беда "Панфиловцев" в том, что кино снято, как агитационный фильм. Это не искусство - это пропаганда. Создатели фильма отнеслись к зрителям, как недоучкам, как к калекам, которыми надо разжевать и положить кусок в рот.
И совсем другое дело - "Освобождение". При всех идеологических перегибах, при допусках и натяжках в изображении событий войны, фильм не навязывает зрителю своей воли.
Потому что "Освобождение" - это искусство. И, как всякое искусство, оно всеми нервами связано с жизнью. Это кино с уважением относится к зрителю. И сегодня, когда мы знаем о войне намного больше, чем знали тридцать лет назад, экранному "Освобождению" мы верим, а почти документальным "28-ми панфиловцам" - нет.
Мне вообще о Великой войне больше всех учебников и фильмов рассказала картина "Кадкина всякий знает" с Георгием Бурковым в главной роли. Там вообще не стреляют. Но столько звенящей боли, столько жертвенности и благородства я не увидел ни в одном другом фильме о войне.
Оказывается - дело войны не только в танках, маршалах и подвигах. И даже не в правде о войне.
Может быть - в любви. Живой, теплой. Которой никогда не бывает в агитках.