Выпавший

ПРОХОЖИЙ

Был поздний вечер. Улицы покидали последние прохожие. Мимо фонтана шел молодой человек. На вид ему было года 23. Из-за холодного ветра воротник у него был поднят, а нос укутан в шарф. Руки как полагается замерзшему человеку были спрятаны в кармане, а плечи подняты. Его темно русые волосы потрепал осенний ветер. Лицо при свете фонаря выглядело весьма бледно. Густые брови были нахмурены. Походка выражала его торопящуюся и немного неуклюжую натуру. Со стороны он напоминал взъерошенного спешащего воробушка. Периодически он спотыкался о тротуар. Пару раз он даже чуть не упал.
Вот он уже дома. Приходя домой, он тут же запирал входную дверь на все щеколды. Только так он мог ощутить полную защищенность. Прохожий уселся в кресло и нервно уставился в стену. Уже целую неделю он прибывал в депрессии, причем из-за причины довольно странной и глупой. Его душевное спокойствие пошатнуло дерево, которое ему вздумалось обнять. Эта мысль появилась у него совершенно неожиданно посреди парка. Он подавлял это никчемное желание (из-за людей на улице, мнения которых он так боялся). «Еще подумают, что я ненормальный какой-то…к тому же зачем мне обнимать дерево? Все вздор…» - успокаивал себя Прохожий. Но деревья росли везде, напоминая Прохожему о затаенной печали.
Сейчас ему не хотелось ничего, совершенно ничего. В сердце как всегда вечером что-то сжималось, не давая расслабиться уставшему человеку. В такие моменты нужно чем-нибудь заняться. Он пробовал посмотреть фильм, рисовать, играть на фортепиано, сделать зарядку, но ни одно из этих занятий не могло выплеснуть то, что накопилось у него на сердце. Возможно, чтобы отразить всю душевную боль, ему потребовалось бы двухкилометровое полотно, напрочь залитое черной краской. Да, да…все из-за дерева. В такие минуты появляется желание или выпить, или умереть. Конечно вариант выпить казался наиболее адекватным в то время.
Прохожий соскочил с кресла, небрежно натянул пальто и выкинул себя на улицу. Он направился в магазин. В тот вечер пошел первый снег. «Снег…» - подумал прохожий. А еще он подумал, что в этом снегу скрыто великое счастье и великое горе. Сейчас он ему очень даже нравился. Что-то новое. Но скоро новое обеднеет от обыденности, и захочется зелени, теплого ветерка и обжигающего солнца.
Хруст-хруст-хруст… Обычно, когда идет снег все вокруг замирает специально для этого звука. Теперь напиться Прохожему захотелось еще сильнее, до беспамятства, упасть в девственную белизну и спрятаться от этого упрямого чувства тоски.
В Обществе нисколько не осуждалось распитие алкоголя, но в магазине Прохожий то и дело замечал на себе осуждающие взгляды людей. Каждый, казалось, обвинял его уже в чем-то. Даже продавщица сделала такое презрительное лицо, как будто перед ней стоял убийца, вор или мошенник.
Прохожий присел на лавку в парке. Лампа в фонаре брюзжала, мигала. Ее жизни подошел предел. Не прошло и 8 минут, как бутылка была опустошена. В груди появилось приятное ощущение тепла. Алкоголь больше никак на него не подействовал, потому что под его влиянием человек сбрасывает все не нужное, то, что его отделяет от самого себя. А Прохожий был один из тех людей, которые представляют оголенную концентрацию человека. Если на него взглянешь, то сразу поймешь все его чувства, все его страхи и желания. Он всегда говорит правду, иначе не может, ведь правда для него - это жизнь.
Когда сидишь вот так один и думаешь о чем-то, то очень хочется поделиться с кем-нибудь своими мыслями. Но у Прохожего друзей как таковых не было. Была только девушка, но она не очень любила выслушивать все эти, как она их называла, «философские бредни». Несмотря на это он решил отправиться к ней.
Прохожий стоял перед входной дверью в Ее квартиру. Он нажал на звонок и в ту же секунду обжегся от мысли, что Она может уже спать, а он своим дерзким звонком разбудит Ее. Спустя минуту дверь открылась. Перед Прохожим стояла Она. Волосы на ней лежали по - домашнему, стекая с плеч золотой грядой. Глаза как всегда отражали тускло-голубой оттенок. Они походили на запыленные стекла, которое нерадивые хозяева давно не протирали. Прохожий с Девушкой были знакомы давно, с детства, но встречаться начали 2 года назад. В Обществе не принято было жить друг с другом, пока вы не зарегистрируетесь в Отделе. Это было связано главным образом с тем, что перед заключением брака партнеры тщательно проверялись на возможные моменты выпадения.
Она, глубоко выдохнув, сказала:
- О, зачем ты пришел, и так поздно…, - Она принюхалась ко мне, - да еще и пьяный.
- Я соскучился…мне захотелось поговорить…, - он стоял и молчал, долго не мог решиться говорить, как будто его слова были очень неприличны и пошлы. - Тебе когда-нибудь хотелось обнять дерево?
- Что, прости…дерево?
- Да, дерево…деревья. Подбежать и обнять, прижаться к ним и отдать все тепло. Они стоят совершенно одиноко. Все люди проходят мимо, не замечая их. А посмотри на их ветки, они так и тянутся к человеку и молят о любви. А мы не знаем, не замечаем. А им больно, очень больно…
– Милый, ты опять за свое, и ради этого стоило приходить?
Эти слова немного оскорбили Прохожего. Возникло чувство, что вот он принес Ей что-то очень важное, а Она беспощадно швырнулось этим, важным для него, в стену. – Знаешь, ты изменился…что с тобой стало? – Она сделала лирическую паузу, а потом сказала:
– Ладно, иди-ка ты домой, отоспись. Я завтра тебе напишу.
– Хорошо, да, да, я пойду, но я должен задать последний вопрос, один вопрос, - сказал Прохожий. - С кем водятся волшебники?
Она укоризненно посмотрела на него. В этих туманных глазах уже перестали улавливаться очертания зрачков. Так Она еще больше отдалялась от реальности Прохожего, уходила дальше в поля своего рассудка. Она не могла понять оттуда мысли, которые были рождены Прохожим на свежем горном хребте. Разная высота духа разделяла двух этих людей.
– Ты дурак, или как? – ответила Она. – Давай, иди домой, я не хочу больше с тобой сегодня говорить, - после этих слов она резко хлопнула входной дверью.
– Правильный ответ: тем, кто верит в них. О, дверь, теперь ты знаешь великую тайну! Сохрани ее, и никогда, слышишь, НИ-КОГ-ДА не говори это Ей…все равно не поймет.
«Возможно ли разлюбить человека за одну секунду? - спросил сам у себя Прохожий пока спускался по лестнице. - Да! Как же мерзко. Мне за одну секунду стало противно все в ней: эта дешевая ухмылка, запах малины и эти глаза... Мерзко смотреть на нее. «Ты изменился,» - сказала Она. Теперь я понял, как хороши незнакомцы. Для них ты всегда ТЫ настоящий, сиюминутный. А для нее я – это тот я, двухлетней давности я, она полюбила его, но сейчас-то я другой. Эта ухмылка не уходит у меня из головы. Как же мерзко…изменился…а ты мне изменила этим. Возможно ли быть более безучастной, чем Она…». Разделавшись с лестничным переходом, он открыл подъездную дверь. Именно это место породило его окончательный вывод: «Сама дура!».
 «Домой…и только домой…закрыться от всей этой грязи…» - сказал себе Прохожий. Он шел по темному переулку. Снег до сих пор шел, преображая пыльный вымерзший город, делая его иным. «Будто не со мной. Все происходит не со мной. Я не ощущаю свое тело и свои мысли. Все кажется каким-то не настоящим отделенным от меня и от друг друга. Вот я наступаю на снег, но это никак не отдается во мне…ааа…сложно. Иду! Куда? Зачем? ...снег, деревья, я, ночь. Больно…».
Неожиданно Прохожего схватили под руки две черные фигуры и затолкали в фургон. Прохожий был так занят своими мыслями, что даже не успел закричать, отбиться или предпринять еще какое-нибудь действие против своих нападавших. Но тут дело не только в мыслях…Он просто знал, зачем его схватили. Он ждал этого момента уже давно. И вот сейчас, когда это все случилась, в какой-то мере он наконец-то почувствовал облегчение.




ОТДЕЛ  ПЛАНА

Колеса шаркали по заснеженной дороге. Она была настолько ровной, что создавалось чувство, что ты летишь по небу. Прохожий смотрел в окно автомобиля. Его глаза были полузакрыты, а в голове играла какая-то фортепианная соната. Снежинки попадая на стекло, быстро таяли и спешили ускользнуть с «машины-смерти». Следя за каплями, он незаметно для себя заснул, а проснулся уже на месте.
Открыв глаза, первое, что он увидел – это белые стены. Это был не просто белый цвет, он состоял из концентрации всей чистоты, походил на нечто сияющее. Стул, на котором он располагался, был жутко не удобным, видимо, это и стало причиной его пробуждения. На против прохожего стоял массивный стол, а за ним человек, своей массивностью диаметрально противоположный столу. Волосы этого человека были аккуратно прилизаны на бок. Впрочем, лицо его было весьма миловидно. Что насчет костюма, то прохожему он показался одет во что-то обычное черного цвета. На фоне сияющих стен, все темное являлось черным и не таким эффектным. Прохожий сразу понял, кто перед ним сидит – это был начальник отдела ПЛАНА.
Отдел ПЛАНА существовал в мире около 70 лет. Инициатором его создания выступил Всемирный комитет безопасности. Изначально ОП занимался разработкой стратегий экономического развития, в том числе составлением планов и прогнозированием. Но с течением времени с экономики ОП переключился на общество. Они увидели все проблемы именно в нем. Все катастрофы, войны, кризисы случаются из-за того, что обществом, а конкретнее человеком, нарушается собственный план. Этот План есть для каждого человека с момента его рождения. Но проблема заключается в том, что кроме самого человека его никто не знает. Даже сам человек может лишь догадывается, действует ли он по Плану или нет. Обычно нарушение Плана влечет за собой психологические и физические последствия. Первыми, как правило, на человека находят психологические последствия выпадения (так называется отход от плана). Сначала выпавший начинает по долгу думать о жизни, что приводит к печали и недосыпанию. Плохое настроение, порожденное первой стадией, влечет за собой раздражительность, которая влияет на работоспособность и на коммуникативные качества.  Обычно, по этим признакам выпавших и находят.
Плановец тыкал что-то на экране. По-видимому, заполнял отчет. Вскоре он заметил, что нововыпавший проснулся, и, отложив свой планшет, перешел к разговору:
– Вы, наверное, и сами знаете, но все же следуя букве закона я должен сообщить это лично. Вы выпали.
Сказал он это даже с какой-то радостью и даже удовольствием: то ли от того, что еще одного поймали, то ли от чувства, выполненного долга перед ПЛАНОМ. А прохожий сидел спокойно, и на его лице рисовалось полное безразличие. Конечно, он знал, что выпал. Трудно было такого не заметить.
– Теперь поговорим о дальнейшей вашей судьбе. Как Вы знаете, все выпавшие изымаются из общества как потенциально опасные объекты и помещаются к нам для ОСМЫСЛЕНИЯ. Вы здесь будете находиться до тех пор, пока не найдете ошибку, то есть тот самый момент, когда вы выпали. После нахождения Вы спокойно отправляетесь обратно в общество и продолжаете действовать своему ПЛАНУ. Все понятно?
– Да, - буркнул Прохожий.
Он понимал, что сколько времени проведет он в ОП, не известно никому. Некоторым хватает пару недель для нахождения ошибки, а кто-то так и умирает, не вернувшись в общество. Поиску способствовало полное одиночество, создаваемое специально для каждого выпавшего. Из людей выпавшие говорили только с личным конпланом (контролером личного плана), встречи с которым происходили раз в неделю. Но зачастую, все выбирались из Отдела, минуя конплана. Пересмотреть всю свою жизнь – вот какая задача стояла перед Прохожим.





ОСМЫСЛЕНИЕ

«Почему море соленное? Странно…море, от куда оно взялось в моей голове утром. Возможно сон, а возможно подсказка к моему осмыслению. Но все же? Море…нужно размышлять логически. Возможно, соль привносят в него реки, которые в свою очередь вымывают ее из почвы. Но тогда бы оно становилось бы солонее и солонее. И вообще…чтобы промили соответствовали, наша Земля должна была родиться соляным куском…Здесь что-то другое. Вот был бы я химиком…»
Прохожий встал с кровати оглядел свое логово. Комната была обустроена по гипертрофированно-лаконичному стилю (так его Прохожий назвал). Стены были непонятного цвета. На самом деле странное дело со стенами случилось, одновременно они сочетали в себе все серые и постельные оттенки. Окно. Оно находилось напротив кровати. Оно брало свое начало у плинтуса, а заканчивалось у потолка. Из него открывался вид на заснеженный лес. Кровать, кресло и окно, а также входная дверь - вот и все предметы за которые мог зацепится человеческий разум.
«Может я не тем стать решил? Поэтому и выпал.» Он натянул кофту и штаны. Кофта показалась ему очень удобной и мягкой. По ощущению было похоже, что ты находишься в чьих-то объятиях.
«Если вспомнить момент поступления и обучения…мне было интересно, искренне интересно. Но литература – это, пожалуй, последнее, что меня интересовало. Химия, физика, биология, история все это возвышала меня. Но ни в одном направлении я бы все равно на своем месте не был. Значит нужно капать глубже. Это ужасно! Я выпал из времени уже как 3 года. Я стал вневременным наблюдателем всей истории, а также себя. Да! Я четко ощущаю, что смотрю на себя как на существо абстрактное».
Прохожий подошел к окну и приблизил свое лицо неприлично близко к стеклянной стене, разделяющий его выпавшую душу и настоящее. От дыхания оставался мутный след на окне. «Это единственный след, который я оставил. Человек, оставивший свое дыхание на стекле. Вот мой ПЛАН,» - подумал Прохожий и слегка ухмыльнулся, признав последние свои мысли весьма забавными.
Бунтовал ли он против этого заточения? Совсем нет. Когда понимаешь, что ты выпал, перед тобой становятся два варианта дальнейшего поведения: сдаться самому или жить, пока тебя не найдут. Когда выбираешь второй вариант, то ежедневно приходиться мириться с мыслью, что тебя в скором времени поймают. И спустя какое-то время эта мысль становится частью еще не совершенного будущего. Оно еще не настало, а ты знаешь, что все будет так и никак иначе. Поэтому, когда все происходит, ты воспринимаешь это как должное и нисколько не огорчаешься. Возможно, этот фокус можно провернуть с любым исходом любой ситуации в нашей жизни.
Весь день он провел у окна в воспоминаниях об институте, школе, и ничего дельного у него не вышло. Все представлялось ему очень смутным и грязным. Его история затуманивалась и не хотела извлекаться из хранилища памяти. Заснул он с мыслью о том, что Земля все-таки вертится вокруг Солнца, потому что Солнце сегодня село в другом месте.
Так прошел первый день. Ничего не нашлось.
Настало утро второго дня. Первое, что увидел Прохожий - это был чудесный вид из окна. Легкие, как перья снежинки, ниспадали с неба. Ему хотелось разбить стекло и выбежать в мир, и потрогать эти снежные комочки. «Ради только этого стоит жить. Не правда ли?» - сказал он себе. «Красота - вот, что держит человечество».
Погода располагала к осмыслению, тем более, больше заняться было не чем. Прохожий залез под одеяло и предался раздумьям. «Школа…даже сложно представить, что я в ней когда-то учился. Да я и не учился, а отучивался. Все мне это было противно, за исключением пары предметов. Я постоянно себя спрашивал, что же будет потом, и, в чем смысл всех этих трудов, не приносящих ни счастья, ни удовлетворения. Ответ я до сих пор себе не дал. Школа…и тогда я был совсем не уместен…теперь к 3 годам прибавляется еще 11. Итого 14 лет вне истории. 14 лет сплошной ошибки».
Неумолимо пролетела первая неделя. Под конец Прохожий совсем устал. Сегодня ему предстоит встреча с конпланом. Видеть его Прохожий точно не хотел. Всех плановцев он считал безмозглыми сектантами. Больше всего в них ему не нравилась чрезмерная порядочность и педантичность. В них не было ни намека на хаос. Спонтанность и риск – это уж точно не про них. А находясь уже точно лет 14 в не порядка, все «порядочное» казалось омерзительным. Если на полке все книги стояли ровно, то Прохожий не мог спокойно жить, пока одну не сдвинет или не перевернет грифом в другую сторону. Его часы всегда спешили, верхнюю пуговицу он никогда не застегивал, постель не заправлял. Во всем этом выражался его внутренний протест порядку. Конечно, это было явление бессознательное, на уровне инстинкта.
Перед тем как зайти в кабинет, Прохожий специально взъерошил волосы у себя на голове и, благодаря этому, почувствовал значительную уверенность, в добавок поднял себе настроение.
Конплан выслушал внимательно Прохожего и сказал:
– Ну что ж, Ваш случай очень серьезен, - заявил он,- мы должны обсудить его на совещании. Как только Совет вынесет касательно Вас решение, мы Вас вызовем снова. А пока можете идти.
– Что меня ждет?.. Но я ведь еще не нашел тот момент. Зачем Совет? И какое решение? - с тревогой в голосе спросил Прохожий.
Конплан ничего не ответил, лишь слегка пожал плечами.






ПРИГОВОР

Утро. Прохожий открыл глаза. Так он пролежал минут 8. Он не знал, что приговор уже вынесен.
В дверь ритмично постучали. Прохожий нехотя слез с кровати и открыл ее.
– Доброе утро. Я за вами. Прошу одевайтесь, и поскорее. Совет не любит слишком долго ждать, - сказал вошедший в комнату охранник.
– Только 7 часов. Я еще даже не позавтракал, – возмутился прохожий.
Он возмутился, но все же начал одеваться. С ПЛАНОМ не поспоришь.
Когда они подошли к залу Совета, ему сказали подождать здесь, у входа. Прохожий сел и начал гипнотизировать стену. Он был взволнован, ведь сейчас должна была решиться его жизнь. Коленка подергивалась и, ритмично ей нога отстукивала какую-то нервную мелодию. В такие моменты время замирает, сердце начинает биться чаще.
Прохожего запустили в зал Совета. По середине него стоял стул, а напротив располагались столы, за которыми сидели плановцы.
– Присаживайтесь, - сказал председатель.
Прохожий сел. Чувствовал он себя в этой позиции отвратительно. Словно стая хищников, смотрели на него плановцы, и казалось, что они вот-вот прыгнут, беспощадно начнут терзать его плоть. «С чего они начнут меня раздирать? Я думаю, что с сердца… а может с мозгов. Да, они выедят мне мозги, а потом посадят по левую сторону, причешут, оденут, и вот – еще один готов для пополнения рядов…».
– Гражданин, у нас для Вас есть чудесная новость. Мы нашли причину Ваших бед. Причина-это Вы и есть.
– То есть как это «вы и есть»?
– Все просто. Вас не должно быть. Вы ошибка. Все это доставляет массу хлопот для нашей организации, Вы просто представить себе не можете. Если Вы не должны были родиться, то кто-то из Ваших родных совершил преступление против Плана. Мы все проверили. Ваши родные уже прошли осознание, и живут себе спокойно. Теперь нам осталось разобраться с Вами.
– Что вы со мной сделаете?
– Мы…ничего. А вот Вы…Вы должны себя убить, - он сказал это так просто, это больше походило не на приказ о самоубийстве, а о доброй просьбе подать соль. - Знаете ли, есть такое правило: не контактировать с выпавшими. И если мы покончим с Вами, то станем причастны к Вашей жизни, которой не должно быть. Тем самым нарушим План.
Трудно описать в какое бешенство впал Прохожий, услышав эти слова. Пальцы на ноге сжались и вдавились в подошву так, что еще минута, и они точно пробили бы ее, а затем выдавили бы пол. Прохожий скрипнул зубами и сказал:
– Убить…себя. Вы меня извините, но с какой стати я должен это делать!?
– Это не обсуждается. Приказ есть приказ.
– А если я откажусь?
– Вы не можете, это - приказ!
За всю эту неделю у Прохожего накопилось множество мыслей, которые он хотел высказать Совету. А теперь это покушение на его жизнь, собственную жизнь. Он больше не мог сдерживать себя, его прорвало:
– Я не буду. Слышите, вы все!!! НЕ БУДУ! План! В гробу я видел этот ваш план. И с чего вы взяли, что он есть. Человек – существо свободное. Я человек, я ответственен за свою жизнь, и никто больше из здесь сидящих. Как вы можете так легко говорить: «Убей себя»? Хотя я знаю, прикажи вам ОП, и вы с радостью бы выполнить и это. Причем были бы на седьмом небе от счастья, осознавая то, что вам под силу выполнить и такое сложное поручение. Тогда для вас жизнь – это ничто! Жизнь лишь для ПЛАНА. Что за чепуха, загребать человека, только из-за того, что он не того съел на завтрак. Или встал с левой, а не с правой ноги в то роковое утро. Жизнь — это не ПЛАН, жизнь — это хаос. Человек просто не может этого понять. Ему нужна система! Ему нужен смысл! А иначе он как машина без алгоритма. Я может и выпал из этой жизни, из этого времени, зато вы все впали, впали в свои кресла своими плановскими, растленными системой, телами. А я буду жить. Поняли!!!».
Прохожий весь горел. Глаза были как у бешеного быка. Он был готов растерзать каждого. Но плановцев ничего в этой жизни не может выбить из колеи. Председатель потер руки и напоследок сказал:
– Это неизбежно. Завтра вечером Вас уже не будет.
Председатель закончил говорить. Ехидно улыбнувшись, плюхнулся в свое кресло, и жестом показал охране, чтобы Прохожего вывели и доставили обратно в комнату.
«Да как они смеют!» - Прохожий закричал, яростно закричал, вся боль мира была в этом звуке. Он захлебывался в своей слюне. Он начал неистово колотить по стеклу, как будто это оно было во всем виновато. Он бился в истерике, не зная, куда деть это обнаженное чувство конца его жизни. Именно сейчас перед смертью ему захотелось жить, жить на зло всему этому ПЛАНУ и Совету. Еще его давила мысль о самоубийстве. Если бы у него сейчас в руке был нож, он был уверен, что тут же безжалостно истерзал бы себя им. Втыкал бы снова и снова в свое тело. Но нет, они дали ему вместо ножа еще одну ночь.
Все вертелось и кружилось. Этот вихрь не как не мог утихнуть. Внутри все раздирало. Агония – вот на что это состояние было похоже. Весь вечер его кидало то в жар, то в холод. Хотелось закапать голову в песок. Как будто это помогло как-нибудь избавиться от всех этих мыслей. «Это мучение собой. Насколько человек ужасен…он может устать от самого себя. Тишина. Как смешно! Вокруг меня тишина. Но внутри меня такой балаган, словно в мою голову завезли все базары на Земле. И каждый торговец кричит свое мнение, отстаивает. И так одновременно миллион идей и предложений. Возможно ли полное одиночество? Свобода от самого себя...?».
Прохожий пошел в душ. Теплая вода текла по нему, успокаивая яростное тело. Хотелось плакать. Но вода смывала все эти дурные мысли, унося их с собой в трубы. «Сколько за собой скрывает вода! Сколько слез, гнева, печали, радости…все уносит ежедневно. Теперь канализация предстает как место смердящих душ. Моя душа является постоянным обитателем тех мест».






ИСПОЛНЕНИЕ

Прохожий проснулся. Он был полностью опустошен. Не хотелось не то, чтобы вставать, не хотелось дышать. В дверь постучали. «Опять,- подумал прохожий,- они решили окончательно меня высушить? Не буду открывать! Они все равно мне ничего не сделают». Не дожидаясь, пока Прохожий соизволит открыть, плановцы сами открыли дверь и зашли внутрь с видом победителей.
– Что ж Вы нам не открываете, - ехидно проговорил один. - Мы пришли за вами. Одевайтесь, - он протянул Прохожему кулек красного цвета.
– Куда?
– Разве Вы не знали? Перед смертью дается один день для прогулки по городу. Знаете, раньше люди , приговоренные к смертной казни, могли заказать свой последний обед, а мы сейчас даем возможность прогуляться в последний раз. Все же мы общество гражданское … гуманное.
Его эта новость не обрадовала и не огорчила. Ему было все равно. Внутри все было пусто, серо и до жути сухо. Он оделся. В город с ним также отправились двое охранников. В тот день было ясно. Небо сияло своей голубизной, по-осеннему холодной.
Прохожий взглянул на себя. Его одежда была кроваво красного цвета. На него никто не обращал внимание из людей, которые попадались ему на пути. Все знали, что он смертник, и кто с ним заговорит, сам может попасть под всевидящее око ПЛАНА. Приговор обрекал не только на смерть, но и на однодневное одиночество и скитание.
За ним по пятам следовали охранники. Прохожего это очень раздражало. Они постоянно подстраивались под его ритм шага. «Зачем они вообще меня выпустили, что за выброс гуманности? Мол, походи, поживи еще день, а потом убей себя. Это похоже на какое-то издевательство, правда. «Мы позволим совершить это действо только тогда, когда ты сделаешь глоток воды, утолишь свою жажду, снова захочешь жить,» - вот как все это выглядит».
Город сегодня представлялся особенно красивым. После недельного заключения он как будто переменился. На первый план начали выходить детали, которые всю жизнь скрывались за огромными фасадами, за кустами или под канализационными люками. Люди на улице, конечно, все это видеть не могли, потому что они привыкли жить. «У них - то жизнь никто не отбирает, вот они и идут себе спокойно. А возьми одному и скажи, что завтра ты убьешь себя, так он сразу начнет вглядываться, вслушиваться. Ощущение конца усиливает вкус настоящего, придает ему незабываемую нотку неповторимости и волшебности».
Но такие романтичные мысли прерывались осознанием, что завтра будет конец. Вот о чем он точно не думал в своей жизни, так это о такой ранней смерти. «Обычно все думают дожить до лет 70. А 23…еще так много не сделано. Хотя…что я еще бы мог сделать? Ничего…».
Раз уж это последний день, Прохожий решил пройтись по своим любимым местам. Ото всех них веяло приятными воспоминаниями. Это были и парки, и набережная, и просто скамейка на площади, любимое кафе. Напоследок, он оставил картинную галерею. Только делая первый шаг в этот удивительный мир искусства, ощущаешь себя путешественником во времени. Все эти картины являются частью авторов, поэтому смотря на них, ты видишь эпоху через окуляр личности. Это Прохожему и нравилось больше всего. Он мог застыть возле одного полотна на целый час и смотреть. Когда он так стоял, он представлял себя вместе с художником. Он сейчас не в галерее, нет. Он там на берегу моря, или в поле, и его лицо освещают лучи заходящего Солнца.
Да, для Прохожего это были не просто какие-то картины - это были человеческие жизни. На полотнах они замирали. Четырехугольная рамка была своего рода крио камерой. Вот ты видишь: сидит девушка, кого-то ждет, все в ее позе говорит нам о том, что она печальна. Так и хочется подойти к ней и сказать: «Все будет хорошо». Вот ты идешь, и, вдруг, оказываешься на берегу моря. Вечер. Солнце уже покинуло этот холст. Штиль. В правом углу виден маленький огонек, вокруг которого расположилась группа рыбаков. «О чем они сейчас говорят? Об удачном улове, о женщинах, или о мужчинах. А может быть в эту самую секунду, когда был сделан последний мазок, кто-то из них заговорил о чем-то вечном…» - подумал Прохожий.
Из другой стены сплошным потоком извергалась вода. Море было настолько взволнованно, что так и рвалось расплескаться из рамки. Ему хотелось сказать: «Смотрите все на меня. Я – море! Я великая стихия. Я могу вас поглотить, а могу помиловать. Все в моих руках!».
Это водное буйство располагалось возле окна, и прохладный ветерок, который изредка проникал через него, напоминал морской соленый воздух. Окно отлично подходило для морского побега. И если бы море было хоть чуточку храбрее, то уже давно по улицам пронеслась бы эта стихия.
Между человеческими жизнями, великолепными пейзажами остановилась корова. Корова - это такое не послушное животное! Оставь ее на минутку одной, как она уже на стене музея. Наверное, пастух ее долго искал. Но он не мог и предположить, что его любимица окажется здесь. Она просто висела и жевала полевую траву. Просто висела и жевала. И в этом был какой - то вызов! Слева разворачивается драма, справа бушующее море, а посередине просто корова. Она висела и жевала. В ее профиле выражалось спокойствие всего мира, даже всей Вселенной. Эта корова являлась носительницей чего-то высокого. И ей все равно и на посетителей, и на море, и на драму. Ей нужно лишь одно – сочная зеленая, желательно полевая, трава, а все остальное- неважно!
Возле этой картины Прохожий и остановился. Остановился и застыл. Звенящая тишина накрыла его. В какой-то момент он почувствовал, что растворяется в этом воздухе и переносится в мир художественный.
 «Возможно ли думать ни о чем? Сейчас я точно ни о чем не думал. Вот оно счастье!!! Потому что даже слова, звучащие у тебя в голове, например, вот эти, это не то, совсем не то, что ты есть. Это попытка показать себя через букву, хоть и мысленную. А ты - это чувство без слов. Истинное, чистое чувство. Я мыслю - значит я существую…совсем нет. Нет, Декарт просто нашел ответ для своего успокоения в этом. Нет…нет… я мыслю, значит я владею словом, предложением…речью…Я чувствую - значит я существую. Иначе мгновение назад я совсем бы не существовал. Я бы не был. Быть…скоро это будет не про меня…хотя, в этом мире нет никого, кто бы был».
Он еще раз прошелся по залу с портретами. «Все эти художники…их почитают, картины их здесь висят, ими любуются. Но жили ли они по Плану?! Конечно, нет, это ведь творчество! Как можно творить по плану… Я уверен, если бы они жили сейчас, наши дети не увидели ни одной их картины. Просто однажды к Пикассо, Айвазовскому, Моне постучались бы в дверь и сказали, что мол знаете, но вы выпали, поэтому убейте себя, а то из-за вас все несчастье в этом свете. Какой абсурд…ну уж нет, я должен сбежать. Если уж у умереть, так самому!». Он оглянулся по сторонам. Охранники стояли возле окна. «Сбежать,» - подумал Прохожий. Обычно мысли долго доходят до дела. Порой проходят годы, чтобы они исполнились. Но тут мысль и действие родились одновременно. Он аккуратно выбрался из зала и со всей мочи побежал. Дальнейшего плана у него конечно же не было. Он просто бежал. Ветер раздувал его волосы. Холодный воздух приятно бодрил легкие. Ноги принесли его в парк.
Вдруг он резко остановился. Как стрелой, его поразило видом фигуры, которая шла вдалеке. Это была Она. Прохожий хотел подбежать к ней, но потом вспомнил, что больше ее не любит. Тогда он решил сделать то, что ему действительно хотелось сделать уже давно. «Теперь посмотрим, какой я дурак!».
Люди завидев красные одежды, как правило, сразу опускали головы, чтобы ненароком не сделать ничего противоплановое. Она поступила точно также. Пройдя мимо него, она ощутила, что человек в красном схватил ее за руку. Она остановилась. Замерла как пойманный кот. Прохожий дернул ее за руку и потащил к дереву. Она пыталась вырваться, пихалась, но не смела взглянуть на него. Он взял ее руки и обхватил ими дерево. Сдернул с ее шеи шарф и прочно привязал ее в таком положении к клену. Она заплакала, тогда Прохожий сказал: «Вот что не хватало твоим глазам - слез. Какие же они теперь чистые. Жаль, что ты не сможешь это увидеть. Когда тебя освободят, и ты вернешься домой, они запылятся дурью этого города…но ты закрой их. Не смотри по сторонам. Иди, ослепленная чистотой своих глаз. А пока ты осчастливишь это дерево. Постой, подумай и главное плачь! Плачь как можно сильнее и дольше!». Прохожий подошел к ней, обнял ее и дерево. «Я могу тебе подсказать момент, когда ты выпала - сейчас!». Он поцеловал ее в последний раз и побежал, теперь уже зная куда.
Он бежал на скалу. Ту самую скалу, которая осталось у него в памяти по детскому завещанию. Вот Прохожий шел уже по заметённому лесу. Снег забивался в ботинки и колол замерзшую плоть.  Он залез на скалу. Вид был просто великолепный. Белый лес. Такой чистый, невинный. Каждая клетка его тела замирала от великолепия этой картины.
 «Пожалуй, это лучший момент для смерти. Многие умирают, когда жизнь загоняет их в беспросветный тупик,» – подумал Прохожий. Подобные мысли всегда возникают спонтанно, и никто не сможет объяснить кто же истинный их автор. Чувства говорили ему: «Живи», а мысли: «Умри». «Они отчаялись и решают покончить с мучением. Это их право. Но вот умереть от счастья…кто-нибудь на свете совершал подобное самоубийство? Я хочу запечатлеть этот момент навсегда. Отдать красоте свою жизнь. В этом будет проигрыш ПЛАНА. Они - то думали, что загнали меня в тупик отчаяния. Но жизнь моя! Она ведь моя…кто-то следует своему Плану, и никогда не поймет, что счастье - вот здесь, на вершине этой скалы». Он с жадность вдохнул морозный воздух. Его глаза были закрыты, а лицо выражало абсолютное счастье. Он сделал шаг к краю. Внизу его ожидала заснеженная пропасть. Он снял с себя эту изобличительную одежду. Ноги дрожали. Наступил тот самый момент, когда решается все. Тебе дается уникальная возможность решать. Но в глубине души выбор уже сделан. Он был сделан еще тогда, когда ты впервые вдохнул этот воздух.
 Прыжок. Ветер обдувал его тело. Ему казалось, что летит он уже несколько минут. Удар о камень. Прохожего больше нет. Они - то думали, что он умрет в отделе Плана, незаметно, бесследно. Но уже этот осенний вечер, это Солнце, этот лес и этот снег стали свидетелями, и уж точно никогда этого момента не забудут. Прохожий прошел мимо… мимо жизни и истории. Но ему не удалось скрыться от изобличения. Кровь оставила большое пятно на снегу. Она еще долго текла, все сильнее придавая огласке случившееся. Он выкинул себя из жизни. Выпал.
План выполнен.