Пёстрым потоком по улице тянулись все цвета радуги – это праздничное шествие было в самом своём разгаре. Вперемешку шли музыканты, танцоры и танцовщицы, торговцы и другие обычные люди, молодые и старики, мужчины и женщины; все лица светились улыбками, и нельзя было увидеть человека с плохим настроением.
С самого утра солнце нежно ласкало землю, поэтому уже днём было жарко и душно, и когда на пути толпы попадались колодцы, они опустошались быстрее, чем успел бы моргнуть глазом гепард. Добрые жители, - вернее самые догадливые из них, - выносили к дороге кувшины с водой и помогали утолять жажду всем проходящим, как знакомым, так и незнакомцам.
Обе стороны улицы, по которой шла процессия, были застроены большими и роскошными домами, принадлежащими самым богатым людям города. Многие из них вышли к своим воротам, чтобы взглядом проводить толпу; некоторых влились в людской поток, вернее даже влетели на своих носилках.
Один из богачей, наблюдавший за праздником от своих ворот, был окружён целой дюжиной кувшинов; его прислуга, обливаясь потом, пыталась напоить каждого, кто попросит воды. Сами кувшины блестели от своей дороговизны, да и кубки, из которых давали пить людям, были сделаны из золота высшей пробы.
В сторону богача лились тысячи слов благодарности, но он не обращал на них внимания; казалось, он действительно не слышит их. Богач наслаждался восторженными взглядами, которыми люди осматривали его кувшины, кубки, тяжёлые высокие ворота и огромный дом, слегка видневшийся над ними.
В реке многотысячной толпы шли и монахи, но они держались немного обособленно, словно стесняясь своего участия в празднике. Один из монахов – точно так же подверженный влиянию солнца, как и остальные на празднике, – всё искал глазами возможности прикоснуться губами к воде. Приметив того самого богача с его прислугой, он сказал своим братьям:
- Я очень хочу пить, но вы не сбавляйте шага, я вас в скором времени догоню.
Вклинившись в кучку людей, окружавших богача, прислугу и кувшины, монах даже не заметил, как в его руках оказался золотой кубок, наполненный прохладной, бесцветной и безвкусной жидкостью – чистой живительной водой. На минуту мир вокруг него исчез, и вернулся на своё место лишь тогда, когда кубок покинула последняя капля.
Наблюдавший за монахом богач удивился его поведению: он пил спокойно, не спеша, в отличие от всех остальных; и взгляд его ни на мгновение не остановился на том, что с таким интересом рассматривали другие. Тем более во взгляде монаха не было и намёка на жадность, словно перед ним были простые кувшины и дешёвая одежда, или вовсе – самые обыкновенные деревья.
Только монах протянул руку с кубком, чтобы вернуть его, как её схватил богач; не прочитав на его лице никакого удивления, богач обратился к нему:
- Я вижу, мой друг, что ты никогда не бываешь удивлён!
- Напротив, господин! Всему, что вижу каждое мгновение жизни, я готов удивляться!
- Это более похоже на правду. Тебя просто очень сложно удивить, но я попытаюсь это сделать. Пошли со мной – я тебе кое-что покажу!
Богач провёл монаха в первый зал, потом второй, за ним – в третий. Но монах лишь улыбался, и даже не проявлял признаков нетерпения, хотя ему нужно было догнать своих братьев.
Откуда-то в руках богача появилась украшенная орнаментом и драгоценными камнями трость из слоновой кости. Указывая тростью на те или иные вещи, попадавшиеся на глаза, он рассказывал краткую историю их появления в доме.
- Это зеркало подарил мне лучший мастер столицы.
- Эти тарелки я купил у самого богатого арабского шейха.
- А эта статуэтка досталась мне от дедушки моего дедушки.
Монах слушал, слушал, а потом спросил:
- Как давно вы уходили отсюда в последний раз?
- Уже несколько лет я нахожусь здесь, - ответил богач, удивлённый вопросом, отмечая про себя удивительную способность монаха держать себя в руках. - Не хочу уходить: боюсь, что кто-нибудь что-нибудь здесь украдёт.
Монах вздохнул, покачал головой и сказал:
- Могучий хозяин в этом доме!
Богач выпрямился и усмехнулся: наконец-то он добился своего. Но монах внезапно добавил:
- Я не про вас, господин.
- Но про кого же? – удивился тот. – Здесь же всё принадлежит мне.
- Здесь всё принадлежит вам, кроме вас самих. Здесь хозяин – вещи, и вы принадлежите им даже более, чем они – вам.
Не спрашивая разрешения, монах повернулся и направился к выходу. Богач следовал за ним в полном молчании, не зная, что ответить. Когда они дошли до входных ворот, он нашёл в себе силы задать единственный вопрос:
- Куда ты идёшь, монах?
- Я иду в лес, где ничего не принадлежит мне, но и назвать всё там чужим я тоже не могу.
Монах повернулся и через секунду растворился в процессии.
Через минуту за ним пошёл богач.