Когда за главным бухгалтером закрылась дверь, Кузнецов продолжил делать вид, что читает этот уже опостылевший ему с утра документ, финансовый отчет. А вся суть в нем одна, денег нет. Их хватило, чтобы провести закупку всего объема добытого газа, который они, прокачивая через свою систему газопроводов, продают следующим газотранспортным предприятиям Мингазпрома. Бумага, что покупка состоялась, лежит перед ним. Но эти деньги условные, их нужно получать вверху и, конечно же, их дадут. Да, да, с министром, о сложившейся проблеме на предприятии по двухмесячной задержке зарплаты, Кузнецов говорил: в четыре утра Тяхирев Рэм Иванович взял телефон. Выслушал, пообещал помочь. Вечером он с председателем Совета трудового коллектива вылетит к нему за деньгами, получит их, хорошо, если завтра после обеда. В министерстве тоже с ними не сладко. Покупатель – областные центры, отраслевые министерства перестают своевременно платить за газ, выставляя свои причины.
Перевернув второй лист, Кузнецов, постукивая карандашом по столу, продолжил смотреть следующую таблицу. Она говорила о том, что не хватает средств на ремонт основного оборудования – газоперекачивающего на компрессорных станциях и электростанциях. Хорошо, что в позапрошлом году настоял на создании своих внутренних баз по его ремонту. Да, вырос штат, но это не разнорабочие без знаний, а профессионалы, которые работали в на ладан дышащих предприятиях, расположенных за тысячи верст отсюда. В прошлом году он заключил договора с некоторыми зарубежными компаниями на закупку запчастей для импортных газотурбинных агрегатов. Европейские государства единственный покупатель, который своевременно расплачивается с их министерством, поэтому кошелек Запсибтрансгаза еще не прохудился до конца. Но…
К сожалению, это противоречие начинает все громче и громче заявлять о себе. Кроме зарплаты и запчастей нужно закупать новое оборудование, заключать договора с авиационными и судовыми заводами на ремонт газоперекачивающего оборудования, его на коленке не исправишь. Нужны средства на строительство и ремонт производственных объектов, жилья. А оно крайне необходимо, более пятидесяти процентов рабочих и инженеров живут в вагончиках, в поселках нет нормальных домов культуры и спортзалов, люди ходят в школьные, размером шестьдесят квадратных метров.
Но и эта проблема решаема, со временем, правда, как и строительство в трассовых поселках мини-больниц с поликлиниками, аптек, музыкальных школ и детских технических центров. А еще очень важно развалить халупы и на их месте построить современные магазины и продуктовые базы с холодильными установками для хранения мяса и другой скоропортящейся продукции, со складами для хранения овощной, мучной, консервированной и другой продукции, включая промышленные товары.
Если не создать нормальных условий для жизни людей в трассовых городах и поселках, раскинутых через каждые сто километров друг от друга, в неосвоенной и близко цивилизацией тундре и тайге, то завтра газовики, как птицы, потянутся с Севера на Юг и транспорт газа остановится. Все, тогда будет стране кирдык. Вот и возникает вопрос, чтобы все необходимое можно было построить в трассовых поселках, то нужны, в первую очередь, дороги, тысячи километров дорог через болота и леса, с мостами через тысячи ручьев, мелких и больших рек. А где взять деньги на это(?), людские ресурсы(?), когда куча строительных организаций, начинает просто разваливаться. И причина одна, отсутствие средств, заказов…
- Да уж! – Кузнецов отбросил в сторону карандаш и посмотрел на Бартулева, председателя совета трудового коллектива. – Что думаешь? Читал финансовый отчет?
- Я, честно говоря, сильно не разбираюсь в этой бухгалтерской путанице: основные средства, инвестиционная недвижимость, нематериальные и финансовые активы, инвестиции, запасы, дебиторская и кредиторская задолженности, денежные средства и их эквиваленты, активы и обязательства, - боясь поднять на генерального директора глаза, почти шептал Бартулев.
- Вот и я был таким, да и сейчас путаюсь во всей этой галиматье, - сбавил голос Кузнецов. – Что же ты у бухгалтера об этом не расспросил, он же только что здесь перед нами с тобой отчитывался?
- Так, Григорий Николаевич, я же простой рабочий, машинист технологических установок, я высших образований не кончал, как вы.
- Вот и я о том же, Владимир Александрович. И в финансах, и в экономике, и в самом развитии производственного и социального комплекса, увы ноль! Ноль без палочки! – звук грозы с молниями в голосе Кузнецова стал нарастать, обрушиваясь на сжавшегося невысокого человечка, сидевшего перед великаном Кузнецовым. – А кричите громогласно на трибунах, что мы не умеем управлять предприятием. А вы сможете, Владимир Александрович? Да с такими как вы, олухами, оно завтра же, как леспромхоз Сентябрьский развалится, и думаете, трудовой народ вас поймет? Да тут же разорвет вас на части, на куски, на молекулы! Вот такая вот она, диалектика!
Кузнецов снова взял карандаш, и, сломав его пальцами на две части, продолжил смотреть на бухгалтерский отчет. Да, и почему он тогда не согласился с партийным секретарем, что председателем Совета трудового коллектива нужно было выбрать инженера Лысова или Иванцова. С ними можно было бы говорить хоть на каком-то понятном друг другу языке. А выбрал этого, так сказать, чтобы постелить под себя хоть какой-то клочок сена, чтобы смягчило хоть как-то удар при его падении. Да, да!
А что говорить(!), до бунтов в стране осталось совсем чуть-чуть, и шахтеры первыми начинают это делать. Их не устраивает маленькая зарплата, нарушается безопасность труда, не обеспечены жильем. И начинают расшатывать мачту на корабле. А если к ним подключатся другие? Вот поэтому, смотря в недалекое завтра, он и согласился с выдвижением на пост председателя СТК Бартулева. Заслуженный работяга, имеет несколько трудовых орденов. И получил их не за красивые глазки и подлизывание ж… начальству, а за трудовые успехи по экономии масла, электроэнергии, по высокой наработке на отказ эксплуатируемого им газоперекачивающего оборудования, за выполнение плановых заданий, наконец. Кстати и за то, что бросился тушить компрессорный цех, когда его крыша воспламенилась!
Правда, бывший генеральный директор за эти заслуги Бартулева сильно перегрузил общественной работой, сделав членом областного партийного комитета, депутатом района. И парень, несмотря на эту нагрузку, плюс – председателя совета трудового коллектива, тянет на себе этот тяжелейший груз и еще работает полноценно по двенадцать часов в сутки и посменно.
«Что говорить, именно на таких людях и держится наша земля, - думал Кузнецов. - А ругать тебя за очень маленький объем знаний тоже глупо. Это, наоборот показывает твое бессилие, генеральный директор, Григорий Николаевич Кузнецов. Ведь у Бартулева и капельки вины нет за то, что в государстве начинает разваливаться экономика. Это вина компартии, которой сегодня управляют старики. Это они хватаются за свои кресла, вместо того, чтобы развивать промышленность, на которой и стоит государство. И, более того, они совершенно не хотят заниматься ею, и не подпускают к этому и близко тех, кто хочет и знает, как это делать».
«Что ни говори, а в центральном комитете КПСС нужно менять старую, застоявшуюся кровь на молодую, активную, горячую, - продолжал размышлять Кузнецов. - Да, да, и не на ту, которая подрастает на их старом кислом тесте в республиканских и в областных комитетах партии, а на заводах, в сельскохозяйственных предприятиях. Нужны люди, которые воочию знают, как делается хлеб, сталь, станки, как зарабатывается рубль и из чего он состоит. Нужны люди, которым надоела коррупционная система, сложившаяся не только в органах власти, чтобы собрать хорошую команду и вывернуть все это зло с корнями, растоптать его и сжечь, и пепел оставшийся от этого по ветру пустить, что бы и следа не осталось.
- Ну, а зачем тогда выбирали меня? – перебил размышления Кузнецова Бартулев.
- А кого еще? – глубоко вздохнув, посмотрел на Владимира Александровича генеральный директор. – Председателя профкома Пангодинского ЛПУ, который подбивает народ на забастовки?
Бартулев, поняв, что от него ждут ответа на заданный вопрос, поерзался на стуле и продолжал молчать, опустив глаза и продолжая пальцами перебирать листики в стопке документов, принесенных им генеральному директору на подпись.
- Что молчишь? Или мнения своего нет? – насупив свои огромные черные брови, спросил Кузнецов.
- Так забастовка – это крик души, Григорий Николаевич.
- Чей? Твоей? – снова повысил голос генеральный директор.
- Людской, - оторвав взгляд от стопки листов, Бартулев посмотрел в глаза Кузнецову.
- И если мы прекратим поставки газа в страну, что будет тогда? А забастовка именно к этому приведет. Не думал об этом?
- Ну, Григорий Николаевич, все остановится. Я уже об этом привык слушать на каждом совещании.
- Не согласен с этим? – продолжая буравить своим взглядом Бартулева, спросил Кузнецов.
- Ну, зачем все это теперь мне вам повторять? – голос председателя СТК начал превращаться с писклявого в баритон. – Я с ночной смены, кстати, к вам пришел. А мне сегодня снова в ночную смену заступать, и еще ко всему, готовимся проводить на нашем компрессорном цехе планово-предупредительные работы, на которые дали всего семьдесят два часа, и не больше. А там знаете, сколько работы нужно сделать за это время? Поменять кран диаметром тысяча миллиметров, - заложил один палец на своей ладони Бартулев, - на трех семисотых кранах по несколько свищей нужно убрать. А внутри цеха, сколько этих кранов нужно отрегулировать? Да хоть десять там будет таких, как я Бартулевых, не справимся за то время, что отпустили нам. Нужно еще в других цехах людей в помощь брать.
- А о чем раньше думали? Почему допустили столько дефектов к ППР?
Бартулев не ожидая такого вопроса, тут же замолчал, и только через полминуты, попытавшись собраться с мыслями, начал отвечать:
- Так мы, это самое, ну. Э-эх, ну, мы-то работали.
- Погоди-ка, погоди-ка, «работали». А почему же это не сделали, когда агрегаты в ремонте стояли или в резерве?
- Так не я же управляю слесарями, - нашелся Бартулев.
- Погоди-ка, погоди-ка, а кто у вас бригадир хозрасчетной бригады, Владимир Александрович? Кто? Начальник цеха, инженер по ремонту или ты?
- Йя, - прошептал Бартулев. – Так, ну, там не все запчасти есть, заказали их, но. Так потом это...
- Что, что? - наклонился Кузнецов, продолжая буравить своим взглядом пошатнувшегося «оловянного солдатика» - Бартулева. – Вот так, Владимир Александрович, бревна мы в своем глазу и не видим, а только в чужом, да еще кричать нужно, да чтобы погромче было, и все слышали, какой генеральный директор плохой. Он этого нам не дал, того нам не дал. Так? А ты у нас праведный, чистенький! А если и тебя копнуть, так…
Зазвонил телефон. Кузнецов сорвал трубку с аппарата и приложил ее к уху:
- Да, Валентина Андреевна, слушаю!
- Григорий Николаевич, звонили из диспетчерской аэропорта, сказали, что через сорок пять минут борт, то есть вертолет, будет готов к вылету в Приобское ЛПУ.
- Валентина Андреевна, что там по Маллеру с Леневым? Узнала?
- Да, Григорий Николаевич, Краснощеков Леонид Николаевич с ними обговорил всю сложившуюся ситуацию и они уже вылетели в Приобское ЛПУ из Светлоярской вертолетки.
- Понятно, - вздохнул Кузнецов, - а чего ж тогда сам Леонид Николаевич молчит?
- Так вы же сказали мне дать вам время обсудить с председателем СТК проблемные вопросы, и никого не пускать к вам. Он здесь, в приемной.
- Ладно, Валюша, вызывай машину, поеду в аэропорт.
- А вы сейчас куда собираетесь, Григорий Николаевич? – встрепенулся Бартулев.
- В Приобское ЛПУ, ситуация там накаляется. Строители отказались устранить свои недоделки на газопроводе, кран, установленный ими, не открывается, сто двадцать метров трубы не заизолированы. Если через двенадцать дней эти проблемы не решим и не пустим в работу газопровод, то голову с меня без ваших выборов снимут.
- Это наши строители?
- Нет, подрядчик, - вздохнул Кузнецов. - Причина та же, требуют оплаты за не сделанную работу, хотя аванс выплачивал им в начале месяца, как договаривались. Вот такие вот, Володя Александрович, пироги! Вот такая она диалектика! И некоторые наши рабочие с линейной службы с Приобского ЛПУ им начинают подвывать, мол, вкалываем, а кормят копейкой и обещаниями.
- Так они что, дураки? – тут же возмутился Бартулев.
- Вот полетели со мной, там это им и скажи, - натянул на лице улыбку Кузнецов.
- Короче, так сделаем: иди домой и выспись, и через пять-шесть часов готовься, полетим в Москву за деньгами. Замминистра обещал помочь. Что здесь у тебя? – ткнул пальцем в стопку бумаг, принесенную Бартулевым.
- Здесь несколько вопросов нужно с вами рассмотреть, остальные с секретарем партийной организации и с председателем профсоюзного комитета рассмотрю, а также с бухгалтерией.
- Тогда до вечера, - и пожав руку Бартулеву, Кузнецов проводил его до выхода из своего кабинета.
- 2 –
«Вроде только взлетели, и уже посадка», - подумал Кузнецов, смотря в дрожавший иллюминатор вертолета, медленно опускавшегося на вымощенную железобетонными плитами площадку, расположенную в километре от поселка Приобский.
И выругал себя за то, что не нашел и минуты за время полета задуматься над ситуацией, произошедшей сейчас в трудовом коллективе этого линейно-производственного управления, отказавшегося от проведения работ по засыпке оголенного трубопровода. Уснул в вертолете, как только тот взлетел.
Но и организм человеческий это, что ни говори, это тоже своего рода коллектив, который состоит из органов: головного мозга, сердца, желудка, печени, кишечника, почек и так далее. Все эти органы работают, выполняя свои важные функции для его жизнедеятельности. И если он, человек, уснул в вертолете и полтора часа лета из поселка Советский в поселок Приобский проспал, значит, так было необходимо организму. Он устал, вымотался за пять, а может уже и шесть бессонных суток. Не меньше. Уж много событий прошло за это время, которые требовали от Кузнецова его активного участия. Именно его участия.
Первое, что потребовало его непосредственного вмешательства, это ситуация по недопоставкам запчастей. Несколько заводов, выпускающих запчасти на газотурбинное оборудование, нарушили время его изготовления, что отразилось на затягивании ремонта газоперекачивающих агрегатов.
А это говорит о том, что если произойдет серия аварийных остановок турбоагрегатов, то цех встанет. Исходя из этого, метан – природный газ, идущий по газопроводу, на этом участке, где установлены компрессорная станция, не будет сжат и не получит необходимого давления и температуры, и замедлит свое движение внутри газопровода. И это серьезно отразится на работе всего предприятия, так как следующий компрессорный цех, который принимает эту порцию газа, должен затратить большее количество своих энергетических и механических ресурсов, то есть включить в работу больше агрегатов, чтобы восстановить упавшее давление газа в трубе.
С одной стороны, решением этого вопроса должны заниматься производственные отделы, выискивая по складским сусекам всех компрессорных станций, не поставленные заводом запчасти. Они есть в запасе у хороших хозяев, но не каждый начальник компрессорной станции, понимая, что такая же аварийная ситуация может произойти и на его агрегатах, будет готов расстаться с данной деталью.
Есть два выхода из этого положения: надавить на начальников и заставить их поделиться запчастью со своими соседями, или заняться ремонтом деталей.
Второй выход самый прогрессивный, если бы не одна закавыка. Многие ремонтные предприятия, подразделения которые работают на компрессорных станциях «Запсибтрансгаза» в том числе, прекратили свое существование. Для того, чтобы дать им жизнь, Кузнецов добился в министерстве выкупа их оборудования, стоявшего в мастерских, и выделил для мастерских подходящие сооружения. Второе, что не менее важно, добился увеличения штатного расписания и принял ремонтников к себе на работу.
А теперь нужно договориться с заводами на изготовление и закупку у них станочного парка, и не только токарных, сверлильных и фрезерных станков, а также, более сложного оборудования, которое позволит восстанавливать компрессорные лопатки, подшипники, валы и так далее.
В Перми пять дней назад, он подписал договор на изготовление и закупку некоторого из такого оборудования. Летел домой в приподнятом настроении, но оно было не долгим. Весть о забастовке строителей в Надымском регионе, казалось, не должна была его волновать, так как строители не относятся к министерству газовой промышленности. Но волна, возникшая там, стала набирать свою высоту и силу, и может повлиять на работников компрессорных станций «Запсибтрансгаза». На предприятии, в котором тоже начинают происходить задержки в выдаче заработной платы.
Но он нашел выход из этого положения и, занимая деньги в банках, погашает возникающую задолженность частями, небольшими авансами, чего у строителей и в помине нет. Те уже четыре месяца сидят без денег. А теперь, видя, что их «воз» остается на том же месте, из-за того, что руководство строительного треста отделывается перед ними только обещаниями, решили заявить о своих требованиях громче, чтобы услышало их правительство и центральный комитет компартии страны. Взяли и перекрыли в нескольких местах дорогу, главную нить жизни этого северного региона, что тут же в отрицательном порядке отразилось на снабжении продуктами питания, промышленными товарами трассовых поселков компрессорных станций «Запсибтрансгаза» и добывающих газ предприятий.
Вот Кузнецов и летал туда, проведя на баррикадах строителей несколько суток, пытаясь договориться со строителями и их руководством заключить между собой хоть какой-то более-менее приемлемый договор. Усложняло ситуацию отказ банков в выдаче строительным организациям кредита, так как они и здесь стали должниками. Поэтому пришлось подключать к этой ситуации руководство компартии области, которое пыталось прикрыть эту ситуацию, понимая, чего будет стоить ей вынос этого сора наружу. И удалось, нашлись средства для погашения заработной платы строителям, на закупку горюче-смазочных материалов и трест ожил. Надолго ли?
А ведь ситуация складывается в этом регионе не только из-за несвоевременной выдачи заработной платы. Там нужно принимать огромные усилия, чтобы исправить и жилищную ситуацию. Люди живут в вагончиках, в блочных деревянных домах, не отвечающих нормальным условиям проживания.
Понимая это, Кузнецов заехал в Пангоды и проконтролировал, как там ведется строительство первого сто квартирного железобетонного дома. К счастью, его монтаж ведет РСУ, собственного ремонтно-строительного треста, люди, которые имеют зарплату, а организация, которая обеспечена для строительства всем необходимым оборудованием, включая постоянные поставки всех деталей дома.
Но вместе с этим и здесь не обходится без внутренних катаклизмов. Профсоюзная организация линейного производственного управления начала пересматривать и передвигать очередность людей для получения в этом доме квартир. Люди возмутились, и поэтому у Кузнецова третья ночь была бессонной, разбирался на собрании трудового коллектива с подтасовками, с блатными, чтобы восстановить правду в списке очередности получения квартир.
Его предложение, составить список людей не от подачи ими заявлений на получение жилья, а от устройства ими на работу, поддержали. Здесь все живут в одинаковых условиях - в деревянных двенадцати квартирных домах и общежитиях. С трудом утряс он и второе предложение, выделить по несколько квартир бюджетным организациям – школе, больнице. Это требовалось по закону.
…А четвертые и пятые сутки были затрачены Кузнецовым на аварию на газопроводе под Пелымом. Добрался с огневых работ домой под утро, и то спасибо экипажу летчиков, имели допуск на полеты в ночных условиях.
Начались шестые бессонные сутки, с Приобского ЛПУ. Вертолет тряхнуло, его шасси уперлись в железобетонные плиты посадочной площадки и к борту с крутящимися винтами, прикрывая лицо от сильного ветра, двинулся начальник Приобского ЛПУ Ивасько.
-3 –
Гусеничный вездеход МТ-ЛБ, на броне которого сидел Кузнецов с двумя инженерами из линейно-эксплуатационной службы и председателем профсоюзной организации Светлоярского ЛПУ Маллером, прибывшими в Приобское ЛПУ по его приказу, - быстро шел по глинистой мокрой дороге, проложенной между газопроводами. Сидевший рядом с генеральным директором начальник Приобского ЛПУ Василий Васильевич Ивасько, что-то пытался ему рассказать о ситуации сложившейся здесь. Но, из-за громкого рева двигателя, Григорий Николаевич с трудом мог расслышать только отдельные его фразы. В принципе и их было достаточно, чтобы восполнить ту картину, которая здесь начала складываться два месяца назад.
Строительная организация МУ-14, ремонтировавшая прибрежный участок газопровода, столкнулась с финансовыми проблемами, как и вся страна в последние годы, с последствиями разросшегося в стране кризиса. Первой причиной его стала падение цен на нефть и газ на мировом рынке. Советский Союз, как один из крупных продавцов этого сырья, не смог получать большой прибыли, как раньше. Те мощные финансовые притоки от их распродажи, распределялись в Советском государстве на поддержку жизнедеятельности многих социальных направлений, включая бесплатное образование, медицину, жилищно-коммунальное хозяйство и так далее. Но при этом, нефть и газ, на добычу которого вкладывались баснословные средства, оставались очень важным сырьем для внутренней промышленности. Поэтому, государственные заказы на добычу тех же объемов природных ресурсов, оставались. А вот прибыль, потерянная из-за падения цен на этот продукт на мировом рынке, зеркально отразилась на других промышленных направлениях. Цены на производство импортного оборудования из-за падения рубля стали расти. Раз.
За счет запланированного государством ввода Уренгойского и Ямальского газовых месторождений и газотранспортных систем, строительный бум закончился, а вместе с этим стали закрываться уже теперь не нужные монтажно-строительные организации. Это два.
Вместе с ними развалились и два близлежащих к «Запсибтрансгазу» мощнейших строительных треста. Они из двухтысячных коллективов превратились в несколько небольших строительных организаций, которые теперь должны заниматься не строительством газопроводов как раньше, а их ремонтом. А это привычного дохода им уже не давало, а всего-лишь временные небольшие заработки. Поэтому их постоянные трудовые коллективы были небольшими, остальные рабочие, при необходимости, нанимались.
Кто с этим не мог смириться, уехали в родные пенаты на «большую» землю. А те, кто обжился семьями на Уральском Севере в небольших строительных поселках, остались, и тащили на себе это тяжелое бремя временщиков.
Правда, некоторым из них удалось устроиться работать в подразделения «Запсибтрансгаза», работающих на газопроводах, тянущихся на отрезке в полторы тысячи километров от Ямала до середины Свердловской области. Высококвалифицированных сварщиков, монтажников, мастеров, газовики принимали, правда, не с распростертыми объятиями, а на разные свободные должности. Кузнецов не хотел терять профессионалов, понимая, что в скором завтра он этих ребят соберет в аварийных поездах и линейно-эксплуатационных службах и, благодаря им, сможет вести ремонт газопроводов без нанимания на это внешних подрядчиков, которые ему очень дорого обходились. Себе цену знают.
Вот и сейчас произошедшая на Приобском участке газопровода ситуация, стала ярким подтверждением этому. Ремонтный участок подрядной организации МУ-14 объявил забастовку. И не перед своим руководством монтажного управления, а перед «Запсибтрансгазом», требуя именно от него оплаты труда. Рабочим монтажного участка плевать, что их фирма работает по договору,
что «Запсибтрансгаз» их управлению заранее заплатил аванс, для поддержания их же штанов, понимая, что взятый кредит в банке на организацию ремонтных работ не потянут. Так сказать, сделали людям добро, но оно неожиданно дало отрицательный эффект. И все!
А на участке тут же появились свои лидеры, которые начинают подговаривать своих, а также и работников Приобского ЛПУ, поддержать их и объявить громкую в стране забастовку. И требования предлагают выставить достаточно серьезные: погасить имеющуюся задолженность по зарплате, дать им квартиры на «большой» земле. Если начальство этого не сделает, то перекроют краны и остановят транспорт газа.
И в коллективе ЛПУ их услышали, начались разговоры по этому поводу, которые могут привести к продолжению начатой строителями смуте. И очень серьезной смуте, подталкивающей к общей забастовке все коллективы «Запсибтрансгаза». Вот к чему может привести неожиданно упавшая на народ горбачевская демократия: к остановке промышленности.
- Стой! - скомандовал Кузнецов.
Когда транспортер остановился, Григорий Николаевич спрыгнул с него на землю. Стряхнув с ботинок прилипшую глину, перекрестил руки, требуя от механика-водителя заглушить мотор.
- Иди, прогуляйся, позовем, - сказал он усатому в танкистком шлеме мужику.
Тот, поняв, что разговор, который сейчас состоится здесь, не его ума дело, закурив, пошел к лесному массиву.
- Только будь недалеко, сейчас поедем дальше, - сказал ему вдогонку генеральный директор.
- Не знаю, - посмотрев на циферблат своих часов, Кузнецов глубоко вздохнул, - удастся ли нам сейчас уговорить строителей работать дальше. Но если нет, тогда нужно сегодня что-то придумать другое. Первое, чтобы они этой же ночью отсюда убрались, иначе начнут поднимать народ. Этого нам еще только не хватало, ребята. Какие есть предложения еще? – и посмотрел на людей, сидевших на гусеничном вездеходе.
- Григорий Николаевич, - спрыгнул с машины Ивасько, - да никто под их дудку из наших плясать не будет.
- Думаешь? – посмотрел на начальника Приобского ЛПУ Кузнецов.
- Да мы же здесь газовики, а не цыгане. А кто хочет народ к бунту поднимать, так его-то мы и туда, - махнул в сторону реки, - на большую землю отправим. – У нас уже пять частных домов люди заложили в поселке, и вы полгода назад им выделили ссуды для начала этого строительства. Так что теперь у меня список желающих оставаться здесь растет как на дрожжах. Еще двадцать человек желает самостроем домов заняться, а из тридцати пяти огородников половина на дачах строят жилые дома.
- Кирпичные? – исподлобья смотрит на Ивасько Кузнецов.
- Да нет, Григорий Николаевич, с этим материалом то у нас пока туго. Из дерева строим и заливные дома из опила, цемента и песка строим, двухэтажные.
- Ты смотри у меня, чтобы помог им. Зови механика-водителя, поехали, - сказал Кузнецов и запрыгнул на транспортер.
- 4 –
Траншея, с выложенной на ее бруствер трубой, тянулась около полукилометра. Большая ее часть лоснилась в солнечных лучах, отражающихся от изоляции - черной смолы нанесенной на металл газопровода.
В конце поднятой трубы стояло несколько бульдозеров-трубоукладчиков, на тросах которых были подвешены ее концы. Чуть дальше стояли экскаватор, бензовоз на санях.
- Наш, что ли? – указывая на ЗИЛ с цистерной, спросил у Ивасько Кузнецов.
- Топлива у них нет, а машина эта там завязла в глине, поэтому прислал бульдозер с санями и на них наш бензовоз пригнали сюда. Заправили им трубоукладчики, экскаватор дизелем, а им и этого мало.
- Угу, - сказал Кузнецов и пошел к траншее.
За ним потянулись и все остальные, кто приехал на транспортере.
Из двух вагончиков, что стояли невдалеке от газопровода у леса, стали выходить люди, человек около десяти-пятнадцати.
- Во-о, да мы, оказывается, жданные здесь гости, - обернувшись к Ивасько, улыбнулся Григорий Николаевич.
А люди, сначала шли не торопясь к газовикам. То, что это газовики, поняли сразу, здесь больше некому ездить по газопроводам. Да и прилетевший вертолет подсказывал, что это, скорее всего, прибыло к ним начальство газотранспортников, а не местные жители, так как вертолет не полетел дальше по своему рейсу, а остался на площадке. Значит, их дела волнует руководство «Запсибтрансгаза», деньги везут.
- Кто вы? – жуя папиросу, спросил мужичок-с-ноготок, шедший впереди строителей.
- Так руководство «Запсибтрансгаза», - сказал генеральный директор, - и, посмотрев исподлобья на подошедших мужиков, спросил. – А вы-то кто?
- Ха, - улыбнулся с-ноготок. – Мы здесь вот вам трубу изолируем, да закапываем.
- Ну, а я генеральный директор, вызывали меня к себе? Явился, – и снова исподлобья, не поднимая высоко головы, Кузнецов смотрит на подошедших к нему в спецовках людей.
- А, Григорий Николаевич, который?! - сплюнул с-ноготок.
- Он самый, а ты кто такой?
- О, - сделал удивительное лицо с-ноготок, - главный я. Мастер.
- Что-то не похож ты на мастера, - прищурился Кузнецов.
- А пошто так? – под усмешки своих товарищей, осматриваясь по сторонам, сбавил голос с-ноготок.
- Потому что дел столько осталось, а прохлаждаетесь. Топливо есть, смола тоже,
- указав рукой на гору сваленных тюков битума, - а время, отведенное вам на ремонт газопровода, истекает.
- Плати, сделаем, - ухмыльнулся с-ноготок. – Для того и вызвали тебя. Наше-то начальство, только и делает, что обещает выплатить зарплату, и полгода ни копейки.
- Хм, - покачал головой Кузнецов. – Я не ваше начальство, а если через полторы недели не сдадите газопровод, то и денег вообще не получите, так как договор не выполненным останется, и ни какой суд вам не поможет.
Ну, а если не хотите работать, то прошу через час убрать технику, мы свою сюда пригоним и продолжим работы своими силами! – сплюнув, Кузнецов на несколько секунд задержал свою речь. - Газ-то, мы качаем для страны. А это дело государственное. А если заартачитесь, то вызову милицию, КГБ, и скажу, что вы террористический акт хотите сделать здесь, порвать трубу. А она государственная, а не моя личная.
- Что? – скривился с-ноготок. – Мужики, да что он здесь лепечет нам, слышали? Да мы…
Толпа рабочих зашушукалась.
А Кузнецов, повернувшись к своим, стал громко говорить:
- Иванов, - ткнул пальцем в одного из своих инженеров, - утром принимай баржу с техникой и сюда ее перебрасывай. Четыре трубоукладчика с Надыма придет. Три, виноват, а четвертый откуда?
- Так, Григорий Николаевич, из Андринского ЛПУ.
- А, точно-точно, - закивал головой Кузнецов. – Маллер, - обратился он к бородачу, - значит так. Приобское ЛПУ сегодня же, если успею, или, скорее всего завтра утром, оформлю документы, и перевожу его в категорию филиала вашего Светлоярского ЛПУ, и ты будешь здесь старшим. А ты, Ивасько, как не справившийся со своей работой, будешь у Готлиба Яковлевича его заместителем. А не потянешь в этой должности, на вольные хлеба отпущу. Вот такая она у меня диалектика! Пошли на кран.
Ивасько догнал Кузнецова.
- Григорий Николаевич, так…
- Василий Васильевич, - перебил его Кузнецов, - ты меня пойми. Если сейчас мы не справимся с этой работой и несвоевременно сдадим газопровод, то придется, как я сейчас говорил, так и сделать. Понял?
- Да, Григорий Николаевич, но у меня людей не хватает…
- Что? – остановился Кузнецов. – Что ты сказал? – и сделал шаг к Ивасько. - Да контору свою одевай в спецовки, вооружай кирками, топорами, лопатами, кистями, растапливайте эту смолу и в ручную ею покрывайте трубу, понял?! – и широким шагом пошел по траве к запорной арматуре. – Что с краном у тебя?
- Так там все нормально, Григорий Николаевич. Я своих слесарей с линтрубистами присылал сюда, они отремонтировали, недожат был кран.
- Почему молчишь тогда?
- Так я вам, когда ехали сюда на МТ-ЛБ, об этом сказал.
- Сказал, говоришь? – Кузнецов через головы людей, собравшихся перед ним, посмотрел вдаль. – О-й, смотри-ка, того мастера в траншею мужики скинули. Только бы не убили, пошли спасать его.
Пока шли к строителям, их толпа рассосалась, кто-то пошел к корыту со смолой и стал под ним разводить огонь. Кто-то стал сбрасывать в эту открытую емкость куски битума. Заработал экскаватор и двинулся в сторону кранового узла.
- За-ра-бо-та-ли?! – дробя слово на слоги, громко сказал Кузнецов. – Видишь, Василий Васильевич, бывает и слова достаточно, чтобы люди взялись за работу. А мастер их, смотрю, наружу не лезет.
- Так это не мастер их, - сказал Василий Васильевич, - а, как его там, этот, водитель их автобуса. Баламут, он же всех и у нас подстрекает.
- Понятно, звони их мастеру, пусть убирает его отсюда, чтобы я его нигде больше не видел у себя на газопроводах. Не уберут, больше с ними работать не буду, - и пошел в сторону вездехода.
- Товарищ директор, - окликнули Григория Николаевича в два голоса мужики, стоявшие у корыта, - вы это, правда, деньги дадите, как закончим работу?
- Слово казака! – улыбнулся им Кузнецов. – А вы откуда такие.
- Тай то ж, казаки, кубанские.
- А что ж тогда поддаетесь таким, земляки? - генеральный директор кивнул подбородком в сторону траншеи.
- Так все уши нам прожужжал, что так все строители делают, и получают то, что просят. Вот и подумали, и поверили ему.
- Эх, вы, не приму к себе на работу, если так и дальше будете вести себя.
- Ой, так, товарищ Кузнецов, мы и по сменам будем работать, а сдадим вовремя этот участок. Что здесь осталось то. Слово казака.
- Ловлю на слове, - подошел к ним генеральный директор и пожал руки. – Верю, земляки, верю. Не сплохуйте, - и, посмотрев на часы, быстро пошел к транспортеру.