Чванлив, торжественен и грозен,
А профиль, точно из гранита –
Таков портрет сего пиита.
Гимн самому себе серьёзен.
Он для толпы, как знак дорожный,
В глазах его, подъятых гордо,
Уверенность, он держит твёрдо
В руке перо, как нож сапожный.
Сметая в пафосном сраженье
Полк «неудачников и трусов»,
Громит небритых и безусых
Национальным красным пеньем!
Строка-убийца эпатажно
Разит «злодея и тупицу»,
Поэт с размаху лупит в лица
Всю «правду-матку» с видом важным.
И не беда, что ржавой речью,
Воспеты тонкие предметы
И, что болезненно задеты
Ростки сердец словес картечью.
Вздымались фразы, будто молот,
Со страхом в пятки опускаясь.
Давно пронзила нас усталость,
Пробравшись холодком за ворот.
Между жестокостью и смехом,
На грани славы и издёвки,
Тащились франты на верёвке
В лучах всеобщего успеха.
Ползли?.. или едва шагали?
В нас засевали, как морковку,
Любовь к вокзалам и бытовкам,
К кабацкой песне и печали.
Вдруг демонической руладой,
Как скверной песней, захлебнёмся!
А прооравшись, улыбнёмся…
Глумливой музе уши рады.