Но одна пчела все кружит у моего пустынного окна…
Вот так и я маюсь… не сплю… до петухов утра…
Тимур Зульфикаров
Кружит, кружит снег, а я стою у пустынного окна.
Там, там моя тревога вьется.
Там, там душа ликует и смеется,
Да как пчела летает, мед собирает с цветов белоснежных.
Мне ль не пригубить снежного медка?
Мне ль не зажечь свечу до самого до утра?
Горит, горит. Ты только посмотри:
Лампадка потрескивает, лик освещая Богоматери. Не рыдай Мене, Мати, не рыдай Мене.
Ай-ай-ай, сложила крыла усопшая бабочка. Не говорила?
Не говорила, как жила-была, мед с руки пила бабочка красавица, танцовщица порхающая?
Я пишу, пальцы по клавиатуре стучат ноготочками-ноготками,
Она же заслышит, крылышками машет, сложит, расправит, словно странички в книжице,
В книжице недописанной из одной поэмы состоящей, ей-ей, ей-ей, о ей-ей, ой, Мати, Мати.
Ой, любо мне сидеть подле окна. Ой, любо подле пустынного, даль взирать, снега хрустящие,
Снега хрустящие да трисиянные. Трисиянные, благословенные.
Светильник неугасимый светит, светит блаженно спящим.
Я же, я же не смыкаю глаз. Не смыкаю глаз, взираю, вкушаю метелицу-метель.
То затихнет, милая, то закружит вазой снежной и летит, летит, благоуханная.
Покров-покрова белотканные распустила, расстелила. Беги, босая, холодно не станет.
Вот и я бегу по пустынным далям, по раскинутым руцам небесным.
Где, где душа моя отдыхает?
Где, где душа моя порхает?
Там, там у чертогов небесных, у чертогов Христовых.
Ах, брат мой, батец-браточка, и ты не спишь, и ты по небесной дали стопами ступаеши,
Молитву Аллаху поеши и я Богу нашему в унисон поею.
Слышу, слышу сладкоголосый стих твой сладкопевный, сладкозвучный.
Ой, не рыдай мене, Мати, не рыдай. Ой, просияй лик святокудрой, святоокой на чертогах,
На чертогах небесных, царских присно иерусалимских. Присно, присно и во веки веков.
8 декабря 2016
_______________
Иллюстрация иконы Пресвятой Богородицы "Не рыдай Мене, Мати" (~XVII-XVIII вв.).