Ирке и Толику исполнилось по 24. На курсах немецкого языка они
были самыми молодыми. Толик, муж Ирки, постоянно улыбался
«есенинской» улыбкой. Он и похож был невероятно на Сергея Есенина,
такой же светловолосый, но уж больно смешливый.
Толик после окончания института успел пару лет поработать на
телевидении в столице одной из Северо-Кавказских республик, был
отличным программистом, но категорически отказывался учить немецкий
язык. Ирке стоило невероятных усилий удерживать Толика от пропуска
занятий и шалостей, за которые её мужа уже собирались отчислить.
В Германию Ирка и Толик приехали в феврале 1999г. с родителями
Ирки. Отец Ирки, инженер-строитель из Днепропетровска, ещё во время
студенческой практики на Кавказе влюбился в терскую казачку Надежду
и после окончания учёбы взял направление в Северную Осетию, где и
родилась через год Ирка.
Ирка, инженер-экономист, была копией своей матери:
светловолосая, зеленоглазая, с прямым тонким носом и узкими бровями,
среднего роста; стройная, но не худощавая. Она казалась старше
своих лет и когда шла по улице рядом с матерью, их можно
было принять за сестёр.
Ирка была крайне застенчивой и так же, как и Надежда,
мгновенно заливалась краской смущения из-за всяких пустяков, что
привлекало мужчин невероятно.
Занятия на курсах начались 1сентября. В группе были приехавшие
в Германию из бывших советских республик в марте-апреле и даже
2 лишних месяца проживания в стране уже давали некоторые
преимущества, связанные со знанием языка и порядков. Жили
учащиеся в различных общежитиях временного размещения и все без
исключения занимались поисками жилья.
Отец Ирки болел язвой желудка, мать немецким не владела и
тяжесть поисков жилья ложилась в основном на нежные иркины плечи.
В октябре, когда Ирка уже могла связать несколько фраз, у неё с
матерью был назначен Besichtigungstermin(безихтигунгстермин -
просмотр квартиры и собеседование с квартиросдатчиком).
Стояла погожая, солнечная суббота. На площади перед вокзалом,
где женщинам нужно было делать пересадку с электрички на трамвай,
толпилось множество народа. В распоряжении Ирки и Надежды было ещё
полчаса и они не спешили, разглядывая прилавки со всевозможной
выпечкой.
Неожиданно от группы из 4-5немцев примерно 50-летнего возраста
отделился один и совершенно непринуждённо протянул Надежде шикарный
букет гладиолусов, который до этого он скрывал за спиной. Цветы были
настолько хороши, что Надежда, залившись краской, не смогла отказать
и выдавила из себя только тихое "Danke!".
Одетый в дорогой, но лёгкий для этого времени года спортивный
костюм, назвавшийся Вильфридом немец стал приглашать выпить по
чашечке кофе и даже посетить его жильё. Ирка вежливо, но решительно
объяснила господину, что они спешат, поскольку им назначен важный
термин.
- У меня тоже через полчаса термин, - сказал немец. - Но я надеюсь,
мы ещё увидимся. - Ты сама ко мне придёшь! - обратился он к Надежде,
прижимающей от смущения букет к лицу.
Когда через полчаса Ирка с матерью явились по назначенному
адресу, дверь им открыл Вильфрид, всё в том же спортивном костюме.
От неожиданности женщины чуть не лишились дара речи.
- Ну что, я же говорил, что ты сама ко мне придёшь! - обратился
Вильфрид к Надежде, от чего лицо иркиной матери стало просто
пунцовым.
Во время осмотра квартиры Надежда молчала, только глупо
прижимая к груди цветы. Ирке было ясно, что даже если жильё
понравится матери, она все равно откажется.
Так с оглуплённой физиономией, уткнувшись в букет, Надежда
переступила порог комнаты общежития. Муж не стал спрашивать, откуда
цветы, удовлетворившись коротким сообщением дочери, что квартира
не подошла. О небольшом приключении женщины не стали рассказывать
больному, чтобы зря не волновать...