Мат театру

Валентин Губарев
Вышел я на пенсию, денег мало, устроился в Молодёжный театр охранником. Позавчера, напротив нашего храма искуcств, два водителя не захотели друг дружке дорогу уступить, вышли и давай при всём честном народе матом поливаться.  Полиция как раз мимо проезжала,  на обоих протоколы составила за нецензурную брань в общественном месте. А меня в понятые записали. Нужно им, значит, для порядку, чтобы брань эту нехорошую два человека засвидетельствовали.

А вчера вечером, прохожу я мимо входа на сцену, слышу матюгами, ещё похлеще, чем вчерашние водители на сцене кто-то кого-то поносит. Открыл  дверь, смотрю - артисты наши ведущие. Я им говорю: «Граждане артисты! Вы что же это?  Совсем стыд потеряли? Ну, напились до чёртиков, так домой идите! Чего позоритесь?»

А из зала, вдруг, как завизжит кто-то: «Это что за идиот? Уберите малахольного со сцены. Вера Павловна, я же просил нас не беспокоить!»

А ему: «Очень даже спасибо вам, о голос из темноты! Благодаря Достоевскому слово «идиот» в России вовсе не является оскорбительным. Скорее наоборот. Но всё же, господа артисты, шли бы вы употре…(тут я в темноте оступился)…блять куда в другое место. Это же храм Мельпомены, прекратите его оскорб…(тут я снова оступился)…блять своими словесами непотребными».

Ко мне Вера Павловна, помощник режиссёра, подбежала и со сцены утащила. Оказывается, это я на репетицию  театральной постановки попал. А тот, который визжал, режиссёр наш новый, ужасно знаменитый, в определенных кругах, постановщик.

То есть, получается, если, к примеру, я то самое слово, которое шпана обычно пишет на заборах, в присутствии двух свидетелей на улице скажу, то меня полиция в кутузку потащит, а государство штраф потребует.
А если это же слово артист со сцены в присутствии тысячи человек произнесет, то полиция ему аплодировать будет, а государство ещё и денег приплатит. Поистине: «Политика двойных стандартов».

Стою я на вахте, после репетиции походит ко мне новый режиссёр нервновозбужденный такой, в жабо, очках и лохматый,  давай мне нотацию читать: «Вы как можете врываться! Мат - это неотъемлемая часть культуры! Мат много может дать театру! Вы вмешиваетесь в художественный процесс! Что вы понимаете в искусстве! Бездарь!»

А я ему отвечаю: «А вот и не угадал, салага! Я двадцать лет на флоте боцманом прослужил! Если бы мне за каждый матюг платили, я бы весь ваш театр смог купить. Слушай, карась, неотъемлемую часть культуры…». Ну, вообщем, я ему эту «культуру» так живо обрисовал, что он несколько минут в себя прийти не мог. А потом очки запотевшие снял, волосы приподнявшиеся пригладил, жабо своим пот со лба промокнул и говорит мне, с придыханием: «Хотите ко мне в пьесу, на роль русского интеллигента?»

Теперь, на улице, вы от меня ничего такого не услышите. Хватит задарма прекрасное направо и налево расплёскивать.

Теперь, если захотите меня услышать, милости прошу в театр!

Вот так, господа!