Любовь в конверте. Ч. 1

      Повесть
   
      Любовь в конверте
      Течет в ответе.
      Ответ внутри меня
      Кто ты?
      А кто же я?
Из песни «Любовь в конверте»

Эта повесть о трудных временах перестройки. В ней Любовь,  коварство, иные страсти,   и расследование происшедшего случая – отравление преподавателя.  Все это происходит в  среднем профессиональном учебном заведении


Вместо предисловия
История  писем  тесно связана с  историей Любви или   ненависти  одного человека к другому.
В этом смысле, история писем – это история человечества.
В этой повести  в процессе расследования отравления преподавателя техникума раскрываются характеры педагогов и студентов. Их  дела и поступки, раскрывающие истинное лицо каждого.  А как известно, там где есть люди, там присутствует и Любовь, и ненависть, добро и зло, женская стервозность и  мужская страсть, не всегда, укладывающаяся в рамки  высокой Любви.


«Ты знаешь, возлюбленный мой, как много я утратила, разлучившись с тобою, будто злые грабители отобрали тебя у меня, и вместе с тобою я лишилась частицы себя самой. И скорбь моя и разлуке усугублялась и тем, как это произошло».
(Из письма Элоизы к Абеляру)

Так писали в далекие времена.
А вот современная рекомендация  для написания любовного письма  в Интернете:
          «Если никак не получается справиться с эротическим письмом без посторонней помощи, можно проще и дешевле попросить о помощи друзей и подруг.
Любому понятно, что твое письмо будет сведено к фразе "Я хочу тебя ". Это основная и единственная мысль изумительно внятна, стройна и лаконична. Но это слишком просто и мало трогает за душу. Постарайся написать эту фразу иначе».

Как в капле воды отражается океан, так и каждый коллектив отражает жизнь человечества в данный конкретный период. Будь это 1993 или 7502г. И это не опечатка, и не фантазия автора с датами.
Автор не ставил целью хронологически и подробно описать жизнь учебного заведения. Свою задачу он видит в том, чтобы показать характеры и поступки людей, заинтересовавших его в той или иной степени. Человечество своими страстями во все времена  постоянно. Возвышенно и низменно одновременно. Страх и смелость, зависть и корысть, любовь и ненависть – незыблемые черты характеров философов, педагогов, дворников  и  чиновников. Во все времена, пусть и в разных обстоятельствах  существовали  и пребудут еще на земле Зло и Добро. Хотя  до дна причин,  вовеки не добраться.


1
Преподаватель индустриального техникума одного из сибирских городов Павел Павлович, коллеги и студенты  звали его Пал Палыч, неуютно почувствовал себя после перерыва между двумя спаренными уроками.
 Но он встал из-за преподавательского стола, на крышке  которого  свободно размещались классный журнал, его старомодный с металлической отделкой  углов портфель, небольшой рулон необходимых плакатов, несколько листов чистой бумаги, два -  а иногда и три - учебника по физике.  Все у него было выверено и определено за долгие годы работы в учебном заведении.
Учебники по физике  были иные, чем рекомендовала учебная программа. Фактами и занимательными опытами он заинтересовывал студентов. Портфель  преподаватель предпочитал держать сверху, а не прятать его в стол: мало ли что понадобится?  Там у него находились тетради с контрольными работами, записная книжка, две запасные шариковые ручки, из которых одна была  не красного, а черного цвета. Он не любил использовать при проверке студенческих работ  категорический  красный цвет.

Многие преподаватели говорили ему о шалостях студентов, а он лишь застенчиво улыбался и отшучивался:
 - Я к ним по-человечески, и потому не жду от них никакой подлости.
 - Студента надо понимать, - добавлял он.
 Много разных историй и баек сохранилось в его памяти. Кстати или  некстати, но вспомнился случай на экзамене.
Он прекрасно знает: кто более усидчив и трудолюбив, тот запасся шпаргалками.  На студенческом сленге – "шпорами".  Те, кто ленивее, взяли с собой толстый учебник физики. И хотя Павел Павлович любит студентов, но дружба дружбой, а на  экзамене он строгий надзиратель.  Не так, чтоб ходить и заглядывать в столы. Повадки он их знает и за руку во время может поймать. Но не без курьезов же?
Экзамен. Тишина. Студенты готовятся к ответу по билетам.  В какой-то момент один из студентов не справляется  с учебником и роняет его на пол. Книга падает плашмя. Раздается звук, сравнимый со шлепком  ладони по упругой женской выпуклости. Все вздрагивают и замирают в нервном напряжении.
- Что это было? – спросил преподаватель.

Студент, ни секунды не задумываясь, выпаливает:
- Промокашка!!!
Присутствующие студенты укатываются от смеха.
- Зачетку! Пять за сообразительность!!!
К тому ж физика – предмет, где много ярких опытов. Он без зазнайства, но с гордостью добавлял:
- Попробуйте отстранить студента с моего урока.
 Заместитель директора Иван Петрович уже и не пробует привлекать студентов на хозяйственные работы в техникуме с его урока.
 Преподаватель, стараясь держать себя в руках, подошел к длинной, почти во всю стену  классной доске коричневого цвета.  Взяв в руки ограненный от частого употребления  кусок мела, он только и успел написать формулу.  Утратив  ориентировку и устойчивость, стал сползать вдоль классной доски.  Он оседал согбенно и некрасиво.

А до этого на прошлом уроке он  проводил перекличку, отмечая в журнале присутствующих. Против каждой фамилии  преподаватель ставил едва заметную точку.
Такая вольность осуждалась методистами министерства промышленности и транспорта, которому подчинялся техникум со дня его организации. Техникум  был создан еще в 1930 году в Запорожье. А в самом начале войны был эвакуирован в сибирский город.
Не робкого десятка  преподаватель Мизгер, но  не любит он  проверяющих чиновников. Только потому, что те проверяют  в основном  бумаги. Подавай им  календарный план, аккуратно веди журнал, еще и конспект посмотрят. А что ему  конспект, когда  свой предмет – разбуди среди ночи, ответит.
 
К счастью,  московская комиссия  чиновников посещает с проверкой раз в пять лет. Гораздо  обиднее воспринимал он «бабу Ягу»,  выращенную в собственном коллективе. Он живо представил  преподавателя   биологии Анну Федоровну..

-Вы понимаете, Пал Палыч, вольности недопустимы,  – говорила она не раз ему. - Это лишняя негативная информация для проверяющих специалистов. Она мешает  воспринимать картину успеваемости студенческой группы.

Только подумал  об этом, как дверь приоткрылась, и сквозь щель он увидел,  как всегда, ее любопытствующее немолодое  лицо, схожее раздутыми щеками с хомячком.  Глаза Нюси «просунулись»  в щель двери. Они, казалось, отделились от лица, чтоб оглядеть  не только преподавателя, но и студентов, выполняющих  самостоятельную  работу.

«Воистину, не поминай нечистого всуе», - подумал  добродушно Пал Палыч, продолжая перекличку.
Он часто приостанавливался и, глядя поверх очков, каждому студенту, но разной интонацией делал замечания по учебе. Кто-то пропустил выполнение лабораторной работы, кому надо сдать домашнее задание. Делал он это с улыбкой, иногда укоризненно, иногда  требовательно, стараясь не отвлекать остальных от задания.

Интересно, - подумал он, - опять Нюся  в разведку побежала, оставив в кабинете одних студентов. Его предположение подтвердилось. Почти сразу после исчезновения Нюси, в коридоре  раздался негромкий, но властный голос «завучихи», как сокращенно и дружелюбно называл он Наталью Викторовну Строгову.
- Анна Федоровна, ваши студенты  разве только по стенам не ходят, - сказала Строгова.
Пал Палыч ничего больше не слышал, хотя отчетливо представил неприятно застывшее лицо Нюси.  Та не терпела  никаких замечаний в свой адрес и, наверняка,  выражала  завучу свое недовольство.
Самое сложное в нашей работе, - продолжал между тем внутренний монолог Пал Палыч, - не изложение материала. Этому со временем научится профессиональный специалист. Он мысленно  спорил  с  «завучихой».  Она все по методике требует. А методика что? Она у каждого своя.  Куда сложнее наладить контакт между студентом и преподавателем. Он мысленно перекрестил себя – у него это получается. Наталье он тайно симпатизирует.  Только никаких плотских иллюзий на этот счет у него нет. Только романтическое любование  красивой  молодой женщиной.  А по жизни он не приемлет женскую решительность и аскетичность. Больше ему нравятся женщины, доброта которых впереди них проявляется. 
Как странно устроена жизнь, - думал Пал Палыч, не упуская из виду студентов, выполняющих работу.  В техникуме он  работает почти тридцать лет. И  Андрейчук, и  Строгова, и  Шавров, да, впрочем, и остальные коллеги пришли позже. Со всеми из них его,   как он считал,  свел случай.

В жизни любого человека количество этих случайностей выше крыши. Начиная  с самого рождения человека. Для  его  появления  должна  была произойти цепочка случайностей не в одно, два и даже не в сотню поколений. А начиная  от Адама и Евы. Несметное количество поколений мужчин и женщин  должны были встретиться именно в такой последовательности и именно в такой временной зависимости зачать себе детей. А те себе и еще, и еще – цепочка  в сотни тысяч лет не должна была прерваться, чтоб  родился  и он, и любой из тех людей, что оказались рядом с ним. И на этом цепь случайностей не заканчивалась.  Сколько должно было произойти перестановок и сочетаний в математической  теории вероятности, чтоб встретиться им именно в техникуме.
Наверное, это в народе по большому счету называют судьбой. А что судьба?  Совокупность всех событий и обстоятельств, которые определяют жизнь человека.

Дольше всех он работал с Нюсей. И более того, наблюдая за ней, он не раз отвечал себе на свой же вопрос: «Что первично? Хитрость или  ум?  И что при этом преобладает? Нюсю он не относил к женщинам умным. Но ей нельзя было отказать в изворотливости. Изворотливость в поведении, хитрость в различных ситуациях и отсутствие интеллекта у преподавателя? Нет, что - то не связывалось в его философии? Хитрость и ум мало взаимо связаны между  собой, потому как хитрость – социальная характеристика, а ум – биологическая?  Иногда говорят - хитрость- это ум дураков». А может быть и это правильно?
За долгие годы работы он многое узнал о ней. Что  с ее слов, а что от  коллег. Опять эта теория вероятностей – пересечение людских судеб и обстоятельств. С возрастом Пал Палыч стал замечать за собой склонность к философскому осмысливанию жизни. В нем открылось  какое-то новое окно в мир понятий и суждений. Теперь с высоты своего возраста – как-никак  пенсионный порог он перешагнул пять лет назад - он  многое воспринимал по-иному: добрее и терпимее.



Анна Федоровна  Андрейчук – преподаватель биологии. Она  же Нюся.
В школьные годы Аня была  застенчивой,  рослой и неразговорчивой. Впрочем, преимущество в росте сохранялось только до 9 класса. Девчонки обогнали ее, и теперь она уже стояла в шеренге на уроках физкультуры последней. Почему-то сверстники предпочитали с ней не общаться.
Но однажды Анна увидела, как целовались мальчишка и девчонка из их класса. Остановив подружку  после уроков, она рассказала ей  об этом. Та с интересом  расспрашивала подробности. Анна поняла, что из одиночества можно выйти, владея  интересной информацией. А тем более, если информация с перчиком.
Вот тут, как сказали бы журналисты, и  началась история ее падения. Достоверная информация не всегда имелась под рукой. Иногда приходилось ее выдумывать. 
 Все разговоры ее  сводились к рассказу о своих успехах и недостатках в поведении других. В другие попадали все,  с кем общалась и не общалась Андрейчук.
Уже многие годы преподаватели за глаза называли ее пренебрежительно - «Нюся». Было в этом что-то неуважительное с ноткой уничижения. Нюся - женщина с сельской завалинки.
Пал Палыч, зная ее характер, никогда не вступал с ней в споры.  Очередную историю из уст Нюси он слушал, посмеиваясь. Если, конечно, она позволяла.
Она могла сердито спросить:
-Вы мне не верите, Пал Палыч? Но вы же серьезный человек, с чего бы мне напраслину  на человека?

- Зачем перечить больным? – сказал он как-то  Шаврову.
Тот работал в техникуме недавно, но они успели подружиться в той степени,  как позволительно двум мужчинам с разницей в возрасте более 20 лет. Их с Андреем Шавровым связывала общность бывшей летной профессии.
Летчики – люди, не принадлежащие ни к одной категории человеческого сообщества. Люди особой породы, преодолевшие земное притяжение и ощутившие прелесть полета. На самолете, пряжки с парашютом.   Оба имели не одну сотню часов налета на самолетах и не один десяток прыжков.
Они  часто  после занятий оставались для беседы  в кабинете физики, где проводил свои занятия Пал Палыч или в лаборатории  авиационных двигателей Шаврова. Оказывается, даже в авиации двадцать лет небольшой срок. Многие марки самолетов, на которых они летали, были общие для обоих. Хотя Пал Палыч  летал еще на «кукурузниках». Так пренебрежительно называли самолет – бипдан «ПО -2».
- Но существует метод убеждения, – заметил Шавров, выслушав впервые мнение о Нюсе.
- Для здоровых людей, - к удивлению категорично, что было не свойственно покладистому преподавателю, ответил тот. - Неужели, ты не понял, что она за человек?
Шавров удивленно посмотрел на приятеля.
- Одни  люди, –  продолжал Пал Палыч, - готовы в общении подпитывать  собеседника энергетикой, другие   «высасывают»  ее. Это люди – вампиры.  Так вот Нюся относится к последним представителям.

Шавров от удивления даже присвистнул и, не дождавшись продолжения, переспросил:
- Так что ж ее не выгнали?  Как я понимаю, двух директоров пережила.
- Трех, – поправил его Мизгер.- Только «стервозность» сильнее  чумы. Стервозность - это не чувство, а панцирь, который надевает женщина-стерва.
Шавров живо представил себе лицо немолодой женщины. Оно могло быть вполне привлекательным, если бы  не  излишний парфюм:   толстый слой  кремовой мази на щеках  и,  явно  не по возрасту,  в яркой помаде губы.
Особенность взаимоотношений  в педагогическом  коллективе заключается в авторитарности каждого человека. Преподаватель за годы работы со студентами, утверждая в  них  знания своего предмета, начинает воспринимать себя неоспоримым  авторитетом и во взаимоотношениях с коллегами. Особенно, если в нем  невысокий уровень интеллекта и порядочности.

Директор техникума Рябцев  Евгений Фомич, бывший производственник, быстро усвоил склонности  своих        «подопечных». На  производственных  совещаниях и даже педагогических советах с улыбкой скрытого содержания, нет - нет, да и назовет преподавателей  «Мао цзе дунами», этим самым подчеркивая их значимость и авторитарность.  Одни воспринимали в качестве юмора,  другие - как установку на абсолютное личное мнение.               
Автор не склонен  выделять того или иного педагога  как главного героя повести.  Его  задача отразить жизнь коллектива, в котором  сошлись в общей работе люди разных взглядов на жизнь, разной поведенческой реакции.
               

2
Пал Палыч  Мизгер, преподаватель физики.
Его отца, инженера запорожского моторостроительного завода,  арестовали и выслали в Сибирь перед войной.  Мать,  преподаватель института,  с маленьким Павлом  поехала  по месту ссылки  мужа. Как потом рассказывала мать, отца арестовали по ложному доносу его товарища.
С 16 лет Павел начал работать на заводе и через год поступил в аэроклуб.
Более пятидесяти лет прошло с тех пор, а свой первый прыжок помнит до сих пор. Потряхивание самолета при разбеге, и вот уже деревья, постройки аэродрома, колдун – указатель силы и направление ветра на длинном шесте  – все стало масштабно уменьшаться  и медленно кружиться под крылом самолета. Если быть точным, то под двумя  крыльями. Самолет По-2, с которого он должен был совершить прыжок,  назывался бипланом. Это значит, что имел два крыла. Одно крыло располагалось на уровне пола кабины, второе над кабиной. Павел с основным парашютом за спиной и запасным – на груди сидел в задней кабине.

Он должен будет  вылезть из кабины и встать на крыло. Сигнал пилота к прыжку – поднятие  левой руки. Самолет кругами набирал высоту, и Павел впервые наблюдал землю с высоты птичьего полета. Павел, должно быть, поднятую руку пилота  заметил не сразу, потому как пилот уже размахивал согнутой в локте левой рукой.

Сколько раз на макете самолета в аэроклубе они отрабатывали  покидание кабины самолета и выход на нижнее крыло самолета. Но тут в полете  он уперся парашютом в верхнюю плоскость крыла и  лишь потом  вспомнил:  надо пригнуться и перекинуть ногу за борт кабины.
Он стоял теперь на плоскости крыла и держался  за борт  кабины.  Воздушный поток старался столкнуть вниз, но он прочно держался рукой.  Странные чувства владели им в эти несколько минут – желание посмотреть вниз, хотя в парашютном классе инструктор не советовал это делать. Страх  начинал заползать в душу, как морозный воздух за воротник. Солнечные лучи на высоте выстуживались воздушным потоком,  и было зябко. Теперь уже пальцы крепче впивались в борт кабины: он видел  тонкие нити дорог, игрушечные домики какой-то деревни,  красочное одеяло из полей, деревьев и кустарников.

И вот  уже в душе он ощутил бессмысленность всего происходящего и желание вернуться в кабину. Вспомнилось, что здесь же в аэроклубе, минувшей зимой разбился  муж  мастера парашютного спорта  Валентины Селиверстовой. Но она продолжала заниматься и выступать в соревнованиях. Все это калейдоскопически пронеслось в сознании, но мысль  единственная -  боязнь позора на земле, если не прыгнешь,-  остановила  его. Размышление прервал летчик кивком головы.  Рука Павла  самопроизвольно разжалась…  Последнее, что он запомнил – падение и  отдаляющийся  гул самолета. Он пришел в себя, когда над головой с хлопком раскрылся купол основного парашюта. Тишиной, звенящей радостью  наполнилось пространство вокруг него.
Эти свои ощущения он много раз рассказывал студентам и не напрасно. Многие пошли в аэроклубы, и стали парашютистами и даже летчиками.

.
Приход Шаврова в техникум Нюся не оставила  без внимания. Она уже не раз и на разные лады рассказывала в учебной части, что Шавров устроился по блату. И что новый преподаватель разошелся с женой и в данный момент холост.  И что  он злоупотребляет – она тыльной стороной руки при этом  ударяла   себя снизу  по подбородку.
Секретарь учебной части  Тамара по внутреннему телефону  в перерыв между парами передала  это преподавателю математики  Скопиной, но та отмахнулась, даже не дослушав ее. Она уже знала все  от Нюси. Отмахнулась, но что–то в этот момент откликнулось в ее душе. Она  с томительным испугом  мысленно перекрестилась:  «Помоги ему, боже». 
Наверное, Нюся еще многое могла бы рассказать, если бы не  «завучиха», напомнившая, что рабочее место преподавателя все-таки в группе, а не в коридоре. Нюся, пыхтя, как паровоз при подъеме, спускалась с этажа, но по пути  не удержалась и, оглянувшись, не идет ли сзади Строгова, забежала  к преподавателю черчения Людмиле Петровне.
Сказав несколько слов, она махнула рукой:
- Ладно, потом  доскажу и,  как позволяла ей возрастная подвижность, удалилась к себе в кабинет.

Несколько лет прошли для директора Рябцева при полном штиле для учебных заведений. Но это касалось только  техникумов федерального подчинения. Перестройка, начатая при Горбачеве, поставила «на колени» крупнейшие заводы, работавшие ранее «на войну». Оборонная продукция вдруг стала не нужна. Государство перестало выделять деньги. Не стало хватать денег и на содержание учебных заведений.  Преподавателям  школ уже полгода не выплачивалась заработная плата. Его техникум относился к министерству промышленности и транспорта. А вскоре и очередь дошла до техникума. Только несколько в другом раскладе.

Министерство стало перечислять  деньги только на заработную плату, а  на оплату тепла, электроэнергии и других коммунальных услуг деньги не приходили. Не помогали в этом и «свои» люди в министерстве, с  которыми уже успел наладить отношения  Рябцев. Коммунальщики наседали. Счет  тепловая кампания выставила на несколько десятков тысяч рублей. Подобное и за другие услуги.
Бухгалтер Игонина, что принесла счета, стояла молча, ожидая. Рябцев зажал голову руками и только и мог произнести: «Идите».
Он поднялся  и стал ходить по кабинету,  неуклюже перебирая короткими ногами  и вытирая вспотевшее лицо носовым  платком. «Перестройка, – подумал он. Паны дерутся, а у холопов чубы трещат». Техникуму грозит банкротство. А значит - закрытие? Он снова сел и стал трезво думать. Как в трудных ситуациях любил говорить директор завода? Он говорил – «нужна коллективная мозга». Но завод – отлаженная машина. Имеются все службы. Экономисты, юристы. А у него? Бухгалтер Надежда Игнатьевна - отзывчивая и ласковая,  да заведующая учебной частью. Наталья Викторовна – толковая женщина, и под стать своей фамилии. С ними он как за каменной стеной. Но ни лаской, ни строгостью не уменьшить  долги. А у него ни юриста, ни экономиста. Попробуй  выстроить тактику и стратегию.

Он снова воспроизвел  ждущее красивое лицо бухгалтера Игониной.   В старости все женщины кажутся красивыми, как  говорят в народе. Он отбросил  некстати явившиеся мысли. Обстановка – «тону, братцы!», а его на   эротику потянуло. И далее явно не в соответствии с текущим моментом  он искренне рассмеялся. Эротика? Так это же Нюся, то бишь Анна Федоровна, рассказывала  ему, мол,  Дордан – заведующий  лабораторией информационных технологий -«проявляет эротические наклонности  к бухгалтеру».  И не без ответного интереса  женщины. Так?  Но  еще она при этом добавила:
- Не удивительно, Евгений Фомич, у  бухгалтера нюх на деньги. А они  у Виктора Михайловича, поверьте, водятся.
-Я, - тогда ответил он, - в отличие от вас, Анна Федоровна, чужими деньгами  не интересуюсь.
Но Нюсю его реплика  не остановила. Она лишь недовольно покачала головой и сказала:
- Мне тоже это не нужно. Но даже  животное стремится обладать информацией. Я думала, – она обидчиво замолчала. Про животных Нюся, думается,   упомянула к слову. Она же – преподаватель биологии. А вот что касается  завлаба, так это мысль.

Вот тебе и Нюся?  А смысл вполне здравый.  Юродивый при дворе – царево око. Ему кто-то доверительно уже сообщал, что Дордан создал свою «фирму». «Нэпман, – подумал Рябцев,  - значит  сегодня  - находчивый человек. «Если ты такой умный, то почему такой бедный?»  Расхожий  при социализме  юмор сейчас,  с началом перестройки в России,  утратил свое  насмешливое  значение.
Рябцев выглянул в коридор и попросил секретаря Веру Степановну пригласить заведующего лабораторией ЭВМ.
Завлаб в глазах Рябцева был несколько странным человеком. То он «подбивал его купить эту самую ЭВМ – этакий  шкаф, утверждая, что за ЭВМ – будущее. То вдруг со студентами  собрал машину для проверки знаний на занятиях. В эту  «бредятину», чтоб машину  использовать в учебном процессе, директор  не верил. Конечно же, не верил, но не так, как в философском словаре не столь далекого 1946 года значилось:  «кибернетика - лженаука». Дордан -  по специальности приборист. Ему и карты в руки. Блажен, кто верует. Кто осмысливает все происходящего в мире не только с позиций души, а  и с высоты разума.

- Присаживайся, Виктор Михайлович, - по-отечески предложил директор, указывая на стул.
Дордан удивился. Интерес директора к заведующему  лабораторией  предполагает некую неожиданность. А неожиданность  придает пикантность моменту – усмехнулся он про себя.
  - Блажен, кто верует, - неожиданно произнес директор и внимательно посмотрел на Дордана. Как укусил взглядом. Но это не смутило завлаба и, улыбнувшись про себя, а внешне наивно и беззаботно, но каким-то подсознанием, ухватив ход мыслей директора, продолжил:
- Блажен, кто верует, тепло ему на свете! 
Взгляд Рябцева сместился на крышку стола, а затем уже с иной интонацией, если так можно сказать о взгляде, затаенно остановился  на лице Дордана.
- Слова Чацкого из комедии «Горе от ума», к тому ж аллюзия из Евангелия от Марка – продолжил Дордан.
«Как плохо знает директор своих сотрудников», – подумал Рябцев о себе в третьем лице. Он еще раз внимательнее посмотрел на Дордана. Кто он? Еврей или армянин? Что, впрочем, один другого стоит. Только русский может жаловаться на трудности и искать защиту у золотой рыбки. А любой из этих  наций  будет искать выход. И дело не столько в генетике, сколько в воспитании. Все это пронеслось в мыслях директора, и он спросил:
- Виктор Михайлович, говорят, вы организовали свою фирму?
- Ах, злые языки страшнее пистолета,  – рассмеялся  Дордан. – Почему говорят, в самом деле есть. Время такое, Евгений Фомич: хочешь жить -  умей вертеться. Только про «языки» я не зря упомянул. Фирма, как вы сказали,  действительно есть. Хотя  формально на сыне.  Новое время - новые песни.

Директор удивленно спросил:
- Так он же у вас – врач?
Дордан с горькой усмешкой  произнес:
- Пришлось оставить профессию.
Директор хитровато усмехнулся, вспомнив намеки Нюси, и подумал еще раз:  совсем неплохо иметь в доме юродивого. И с детским любопытством уточнил:
- Позвольте полюбопытствовать, в чем ваш,  - директор неловко вытолкнул из себя несвойственное ему слово, - бизнес?
 - Сборка компьютеров и реализация,  – Дордан, заметив на лице директора смятение, вызывающе добавил, - с целью получения прибыли.
Директор  чутко уловил интонацию завлаба6
 - Похоже,  вы, Виктор Михайлович, в недостатках всей социалистической  системы  хозяйствования хотите меня упрекнуть?
Рябцев встал и спиной оперся о косяк окна.  Хотя косвенно именно так и есть. Вину пастырей должна разделить паства?
- Христианская вера  гуманнее коммунистической  морали, – Дордан  пытливо взглянул на директора. Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец, - говорится в Евангелие.
Директор рассеянно кивнул.- Дело, видите ли, Виктор Михайлович. Министерство не выделяет  нам средств на  оплату внешним заемщикам.
-Я в курсе наших проблем, Евгений Фомич, - сдержанно ответил Дордан.
«Нюся, вот пройдоха, никак права. Есть у него отношения с Игониной», - мелькнуло в голове у директора, но он тут же отбросил эту мысль.
«Выждать. Не время самому предлагать свои услуги», - думал завлаб,  внимательно ожидая продолжения разговора.
«Приказывать легче. Просить не привык. А ведь он - его завлаб – умный мужик, понимает, почем у кума пчелы. Как это он сказал? Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. Этим самым отрицает:
вину пастырей должна разделить паства?

Молчаливый диалог затягивался. Игра вазомоторов. Молчаливое  взаимное  изучение.  Директор первым прервал его:
-Нужна коллективная мозга.
- Слушаю, Евгений Фомич.
«Хитрый мужик, бестия, вижу, что все понимает, но Ваньку валяет».
-Помогите, Виктор Михайлович, - ровным  голосом сказал директор.
Дордан жестко подумал,  куда делась авторитарность директора, грозного и недоступного. Он вспомнил, как еще  пять лет тому назад просил  директора  обратиться в министерство о выделении денег на вычислительную машину. Директор тогда спросил о цене и развел руки в стороны:
- Не в моих силах, уважаемый, - и аргументировал:- Во-первых, у министерства нет таких денег в эпоху начавшейся перестройки. Во- вторых,  я не верю в будущее  ЭВМ. Он  с превосходством тогда посмотрел на завлаба.
«Пора, - подумал Дордан. - Дать почувствовать зависимость, но не доводить до унижения. Униженный человек таит злобу».
- Есть выход, - уверенно произнес он и заметил, как живой искоркой откликнулись маленькие глаза директора.
Теперь Дордан  цепко отметил этот интерес в зауженных возрастом  глазах директора. Директор прошел войну. Он служил наводчиком орудия. И Дордан представил, как  он с прищуром наводил орудие на цель, Затвором досылал  патрон в патронник - камору и производил выстрел.
От этих мыслей  он по-другому  сейчас  воспринял директора.
И  на пытливый вопрос зауженных глаз директора он ответил:
- Использовать клиринговую систему расчетов.
  На смущенный  вопросительный взгляд директора  пояснил: наладить безналичные расчёты между   компаниями, предприятиями за поставленные, проданные друг  другу товары  и оказанные услуги. Помолчав, добавил:
- Расчеты, осуществляемые путём взаимного зачёта, исходя из условий баланса платежей.
Директор овладел собой и рассмеялся:
- Прямо, как из цитатника Мао.
- Точно из цитатника, но не Мао, а закона.
 Он назвал постановление министерства финансов России. Директор разочарованно проговорил:
- Сожалею, но  сие,  хотя и правомерно, и легитимно, но неприемлемо для нас. – Он подумал и добавил: -  Мы ничего не можем предложить.
- Можем, - уверенно и сухо произнес Дордан,  – если знать коньюнктуру рынка.
-Так действуйте, Виктор Михайлович.
-Через два дня я представлю необходимые расчеты.
Дордан шел к двери, внутренне ликуя оттого,  что его чутье и знания могут пригодиться. И не без пользы для себя.
А директор подумал:  «Сорокалетним  действовать и побеждать. Время  надо чувствовать, чтоб продолжать жить в нем. А нам остается сойти с дистанции?»
3
Из письма Абеляра к Элоизе:
«Я благодарю Бога, вселившего в ваши сердца заботу обо мне и наполнившего их тревогой по причине бесконечных бедствий, обрушивающихся на меня. Благодарю и вас, что вы духом разделяете со мной мою участь. Пусть же Божье милосердие хранит меня через ваши молитвы, и да падет Сатана под наши ноги»
 
Рябцев грузно прошелся по кабинету вдоль длинного стола, изготовленного из чистого дерева – не чета современным поделкам. Он медленно подошел к окну и взглянул на большой двор. Здесь стояло несколько личных машин – примета нового времени.
 Чем, - подумал он, – не НЭП? Свобода хозяйствования и личного обогащения. Как  говорил Дордан:  законно все, что не запрещено.
Он прошел к столу:
- «Сорокалетние, - сказал он вслух и  поморщился, - почему только они? Их дети мыслят и поступают иначе, чем его уходящее поколение. Мы, – продолжал он теперь молчаливый монолог,  – поколение войны. Между НЭПом и началом перестройки.  Мы – жестокость и беспомощность. Но мы – те, кто построил заводы и железные дороги. Наши соотечественники - Паша Ангелина и Алексей Стаханов, Александр Матросов и Юрий Гагарин. Нас оболгали  и обокрали.  Вернее, ограбили  через ваучеры и экономическую чехарду. Все отдано на откуп  изворотливым и непорядочным дельцам.  Нас отвергла новая идеология.

 Свобода торговли, конкуренция, самостоятельность хозяйствования предприятиям и учреждениям. Неуправляемый и неконтролируемый властью рынок. Как говорит его завлаб,  все законно, что не запрещено.
Он попытался сравнить  время экономических отношений  времен НЭПа  и 90-е годы двадцатого столетия. Сравнение  получалось не в пользу современной системы хозяйствования. Тогда государство оказывало нажим на производителей, заставляло их изыскивать внутренние резервы увеличения прибыли, мобилизовать усилия на повышение эффективности производства, которое только и могло теперь обеспечить рост прибыли.               



3
Дойдя до фамилии Охрименко,  преподаватель Мизгер поднял глаза от журнала и пристально посмотрел на подростка:
- А как же, молодой человек, принес ты записку от отца? – по-отечески спросил он.
- Записку? – подросток  почти преданно  взглянул на преподавателя. – Оно, конечно. Только  отец не успел.
Пал Палыч даже себе не признавался, что внутренне недолюбливает Андрея Охрименко. Он не мог бы сказать за что. Неискренность и подхалимство  порождают уродов. А лицемерие – отличительная черта рабов. Все это в очередной раз прошло через сознание преподавателя, но вида он не подал.
Последней в журнале стояла фамилии Янченко. Вадим, как ни странно, дружил с Андреем Охрименко.  Попробуй, разберись с юношескими ценностями. Взгляд  преподавателя  заметно потеплел, и голос  откликнулся интонацией, свойственной людям зрелого возраста,  воспоминанием чего-то дорогого и важного. Зрелые люди радуются искренне, но молча.
  Дело в том, что он тайно и без всякой надежды симпатизировал матери Вадима Янченко. Даже был влюблен именно с того момента, как она пришла на родительское собрание, которое он проводил  как классный руководитель. Мать Вадима -  к своему стыду он даже не знал ее имени - напоминала ему жену, давно покинувшую этот мир. Жена была донской казачкой – красавицей и певуньей.

                Андрей Николаевич Шавров – бывший летчик, преподаватель конструкции двигателей.
В отличие от Донцова, Андрей, разведясь с женой, не имел на женщин не только злости, но и какой - либо неприязни к ним. Более того,  он признавал в них благородство и ценил душу. В отличие от многих  мужчин он не считал женщин дополнением к  мужскому полу. Для него каждая женщина – самостоятельная и непознанная планета. Хотя, если не кривить душой, он прекрасно понимал, что женщина больше нужна мужчине, чем мужчина женщине. Он был далек от пуританских взглядов – с женщиной попить вечером чай и скоротать одиночество. Он в какой-то мере разделял взгляды  Донцова о мужчине – охотнике, ищущем в женщине  удовлетворение плоти. Он сам был не лишен этой страсти и  не считал ее постыдной.  Но нельзя же об этом кричать. Мужская  страсть - составная часть любви, и
Шавров, признавая это, всегда заботился в отношениях с женщиной о том, чтобы, не выставлять ее на показ. Хотя отношение мужчины и женщины - это всегда игра. И в романтических отношениях вначале, и в интимных отношениях позже. Игра в салки. Женщина убегает, а мужчина догоняет. Но  в  любви не может быть ведущего и ведомого, как в бою.  Любовь требует равенства и взаимоуступок от мужчины и женщины. Настоящее чувство  проверяется  самопожертвование и самоотречением.
Шавров, работая в студенческих группах, ощущал  свою принадлежность к перестройке  и необходимость  в ней. Прав директор:  время сорокалетних. Он понимал: это его время. Но психология его оставалась еще социалистической. И, организовав авиамодельный кружок для студентов, он не мог решиться брать оплату за это с родителей. Были у Шаврова  и другие проекты, но он пока об этом молчал. Да  и что говорить? Время действовать. Перестройка - та же революция. Было,  и не столь давно,  время, когда талантливые люди не могли найти  применения своим  способностям.
Инженер Забелин продавал спички. Так сказано в пьесе Николая Погодина. А сегодня  учительница литературы и русского языка, чтобы прокормить детей при отсутствии зарплаты, пошла торговать в бутик, выставляя на витрину шоколадные плитки, спички, стиральные порошки  и презервативы. Тогда Шавров еще не знал, что фамилия ее по случайному совпадению тоже была Забелина. 

Учебные  кабинеты Шаврова и Мизгера расположены рядом и в перерыве  друзья сходились, чтоб «поговорить о жизни». Единственным противоречием между ними был взгляд на курение. Как ни старался Шавров убедить приятеля о вреде курения, ему это не удавалось.
Пал Палыч вежливо улыбался и говорил:
- Дорогой Андрей, найди себе объект помоложе.
Однажды, когда Шавров был слишком настойчив, он отмахнулся и незлобливо ответил:
- Меня от этого отучить невозможно, как Донцова  от женщин.
Мизгер рассмеялся, обнажив передние, пожелтевшие от времени и курения зубы. Смеялся он по- стариковски хрипловато и осторожно, будто экономя  внутреннюю энергию.
– Ты вот что, Андрюха, скажи, - отвлекся Мизгер от надоевшей  темы. – Есть такой паренек, кажется, Щербаков Саша.

Шавров радостно продолжил:
-Фанатик не от мира сего. Он мне рассказывал, что с тобой делает веломобиль.
 Пал Палыч  рассмеялся, но на этот раз уже  не сдержанно, а почти с юношеской открытостью:
 – Мне он рассказывал, как с тобой занимается моделизмом.
Услышав это,  Шавров  зашелся заливистым смехом.
– Вот, стервец, - уважительно сказал он, – и где столько времени находит? И он ведь еще только занимается у нас на подготовительных курсах.
-Его дружки по девкам бегают, а он ремеслом занимается, - удивленно и вместе с тем  уважительно произнес Мизгер. И тут же добавил: -В отличие от  Андрюшки Охрименко.
- Как же, знаю такого. Так и жди от него какой-либо пакости. В народе  говорят:  в тихом омуте черти водятся. Я очень тихим-то парням  не верю.
-Но Люська нашла что-то в нем? – Пал Палыч по-стариковски проницательно посмотрел на Шаврова, будто в душу стараясь заглянуть.
Но тут же прервал взгляд и улыбнулся, конфузясь:
 – Бабский разговор  получается. Только когда вся группа  с биологии ушла, думаю, не обошлось без Охрименко. Намерен я встретиться с его отцом.   

Закончив перекличку, Пал Палыч закрыл журнал и для  гарантии взглянул в конспект. Тема по физике – относительное движение. Свой предмет он любил. Физика объясняла все физические явления на земле, в воздухе и на море. А сегодняшняя тема давала полет его фантазии.
Преподаватель сродни артисту. Надо помнить роль – учебный материал. Но  в отличие от артиста преподаватель может себе позволить  «перейти на автопилот».  Излагать тему, наблюдать за студентами, позволяя отвлекаться незаметно на внутренние монологи. Это со стороны  кажется: отбарабанил и пошел на перемену. Но и на перемене будет продолжаться  внутренний монолог:  как поняли материал, почему не было вопросов? Ведь за каждый заданный студентом по теме вопрос он ставил оценку. К этому пришел он недавно. Он прекрасно понимал, чтоб  задать вопрос, надо прослушать внимательно его - преподавателя. Студентам нравилась эта своеобразная игра.  И  почему за третьим столом  девчушка наклонилась к подружке и что-то шепнула на ушко?  Он не осерчал, хотя и не любил, когда кто-то отвлекался на занятии. Он тайно залюбовался ими. Хотя, что в этом зазорного? Надо же, - думал он, - как природа создала женщину. Все, что нужно, на своем месте. Что попка, что тебе грудь. Все так мило привлекательно, что слезы умиления  пробиваются.
          
Прозвенел звонок на перерыв. Он  спустился вниз в «школьный дворик», как называли небольшую площадку за третьим зданием техникума. И он продолжал  думать о девчонках, что тронули его душу.  Красота – общественная категория эстетики. Он находился в том возрасте, когда  эстетическому   восприятию женской красоты присуще состояние покоя, отсутствие плотских вожделений. Просветленность, что вошла в душу, и  этот мимолетный  романтический   взлет сознания вдруг в ином  понимании  обозначил жизненные ценности, и он мысленно воспроизвел слышанные ранее строки:
-Остановись, мгновенье, ты прекрасно!
Железный маятник, замри хоть на чуть-чуть! 

Пал Палыч  неожиданно поймал себя на мысли, что не помнит  фамилий этих милых  сердцу пичужек. Мелькнула мысль  о собственном состоянии. Что это? Первый звонок? Вот Нюся обрадуется. На педсовете он не удержался и сказал о  показушности ее поведения. Как она  разбушевалась! Как  кипящая вода в чайнике, когда  пар тугой струей бьет из  носика.  Знакомый врач объяснил ему, что  скорее всего – характер, усугубленный возрастом.
Да и он уже далеко не молод. К сожалению,  необходимость стареть – сущность всего живого. Движение железного маятника – неизбежность социальной  жизни. Сознавать это, как  и невозможность изменить, – вот оно клеймо создателя. Но эти две девчушки подарили ему  момент просветления.

Пал Палыч находился в той возрастной  категории мужчин, когда  любовь к женщине, ребенку, природе  проникает в душу  как особая радость   и награда. А до того надо было пройти через  период страсти, когда душа и тело находятся  в противоречии. Период непонимания мужчины и женщины в семейной жизни. Период разлада отношений, как излом земной коры, когда просыпаются вулканы и раскаленная магма сжигает на своем пути все живое. Он успешно прошел с женой по какой-то одним им  известной тропинке. Это тоже была любовь, но только без романтики и клятв верности. Но самой великой страждущей и страдающей формой  является к  семейному человеку, именно семейному, любовь, когда становятся общими  болезни и прочие неприятности.
Шавров  подобные рассуждения принимает с иронической улыбкой. Но природу не обманешь, - думал Мизгер. Жаль только: к жене он не  успел  проявить эту последнюю форму великого и не исчезающего чувства любви. Естественное состояние человека пройти через все



4
  Пал Палыч почувствовал, как ссунулось вниз его лицо, а глаза увлажнились и были готовы заплакать. Но он сдержался, стараясь успокоить и отвердить свое сердце. Неожиданно он вспомнил фамилии и имена этих девчонок. На уроке при первом знакомстве Юля - она сидела с правой стороны от подруги -  неожиданно спросила его:
-Павел Павлович,  а вы женаты?
Во всех группах его вначале величают по  полной выкладке. И лишь потом переходят на душевное для него «Пал Палыч».  К человеку относятся, как ему нравится и как он позволяет окружающим  его людям.
Он ответил:
 - Сорок лет.
-  Вам сорок лет? - удивленно спросила ее подруга Валя.
И когда он сказал, что прожил с женой столько, Юля  воскликнула: «Так скучно!» -  и зевнула.
- Тебе зубы жмут, дура?  Или аист тебя ронял по дороге? – спросил парнишка, сидевший за Юлей.
Та  развернулась и книжкой ловко ударила парня по голове.
- У тебя не все дома, получил Ерема?
Парня звали Васей, а Ерема так, для  рифмы. Но молодец дивчина. На нее он лично не обижается. Они ведь еще такие дети!  За десятиминутный  перерыв между уроками  о чем только не вспомнишь. О чем только не передумаешь. Семинар, что проводил Шавров с группами самолетчиков и мотористов  по истории отечественной авиации,  собственные полеты на  чехословацком самолете, любовно прозванном летчиками «Элкой» и тут же о первом родительском собрании и матери Янченко, поразившей его смуглым красивым лицом, напомнившим внешностью  безвременно ушедшую жену.  Мелькали  знакомые лица, события, мысли о возрасте и еще какие-то неосознанные, почти болезненные былые или будущие впечатления. Он усмехнулся: разве может  являться  будущее?

Пал Палыч неуютно почувствовал себя после перемены. Подобное состояние  у него случалось и раньше. И потому он не уделил этому серьезного внимания. Он спросил для повторения ту самую девчушку Юлю, что «врезала» Васе. К его удивлению,  девушка ответила, почти дословно повторив его объяснение. Ответила, как бальзам на душу пролила.
Ощутив  не уютность своего состояния, он подумал, что засиделся и отошел к доске. Взяв в руки ограненный кусок мела, он только и успел написать формулу: Е = мс2
Это была формула полета к звездам.  Энергия равна произведению массы на скорость света в квадрате. Но тут же, утратив  ориентировку и устойчивость, он стал сползать вдоль классной доски.
 
Он оседал согбенно и некрасиво. Его руки еще не успели отключиться.  Изогнутые,  в темных трещинках въевшегося масла  пальцы прочерчивали  на темной  классной доске светлые меловые полосы. Четыре полосы  витиевато и наклонно отслеживали следы цепляющихся  за жизнь рук.
Он падал вслед за выпавшим из рук кусочком  мела. Мел давно стерся  о шершавую поверхность классной доски и стал многогранником. Согласно законам физики, которым  преподаватель обучал студентов  многие годы, скорости падения падающих тел приближенно равны. Без учета сопротивления тел о воздух. Но мел уже стукнулся о деревянный пол  кабинета физики, и, расколовшись на  три бесформенных  кусочка, замер. А  живое человеческое тело  даже с отстраненным сознанием продолжало жить.   

Падая, преподаватель, казалось, старался уцепиться за спасительную  формулу созидания. Она на черном фоне сознания высвечивалась  в  участке мозга,  продолжающем  жить и  удерживать в памяти формулу - энергия прямо пропорциональна  квадрату скорости полета. Если полет со скоростью света.
Полет стал частью его жизни. Пусть не к звездам, пусть не со скоростью света.
 Но свет был даже сейчас в его затемненном мозгу. Светлый и яркий пламень ракетного сопла.
Он часто видел во сне эту тугую ревущую струю. Реактивная авиация вошла в его жизнь еще в годы обучения в военном училище. Первый полет на спарке МИГ-15 запомнился на всю жизнь. Перегрузки и невесомость. Напряжение тела  и релаксация. Взаимосвязь разума и тела. А в целом – ощущение свободы.

- Пацаны, Пал Палыч прикидывается, – засмеялся  Андрей   Охрименко. На его взрослом, но по-детски  наивном лице   едва заметно  подковкой пробивался юношеский пушок над верхней губой. Он втянул голову в плечи и зябко поежился. Отец студента Николай Охрименко работал  начальником снабжения на заводе авиационных двигателей. Фигурой, да и лицом,  он схож был со знаменитым  штангистом Власовым, чем немало гордился. Про него говорили, что он мог перенести токарный станок  16К20, если положить на спину.

Глаза Охрименко - сына,  которые  сквозь  наигранно  застывшую улыбку,  источали легкий испуг и  определенную степень замешательства, свойственного  натурам его возраста.
Студентка с тонкой осиновой талией  как  синичка выпорхнула через приоткрытую деревянную дверь,  обитую оцинкованным листовым железом.
И теперь уже несколько человек  стояли вокруг упавшего  старого преподавателя, ожидая «скорую» и мучая друг друга советами, которые никто и не собирался выполнять.
Анна Федоровна Андрейчук, убедившись, что Пал Палыч жив, сокрушалась, что тот не слушал ее советов.
- Я ему говорила, не надо так напрягаться. Все знания не передать. Больше самостоятельной работы. Он – инженер, а в нашей работе, что главное? Дидактика. Закономерности усвоения знаний, умений и навыков, формирования убеждений.

Она победно, как Колумб, только что открывший Америку, взглянула на коллег. Лицо женщины   младшего пенсионного возраста с  косметическими ухищрениями ее хозяйки выглядело странно на фоне других её коллег. Вот уж истинно, как говорят в народе:  заставь дурака богу молиться. Она еще что-то говорила  про суетность жизни, про малую зарплату, но ее остановил Дордан.
-  Да помолчите же, - на его округлом лице выразилось возмущение
Заместитель директора по хозяйственной работе Иван Петрович  озабоченно вошел в аудиторию.
-«Скорую» вызвали?  Какой человек  был! 

Все знали, что вызвали, но никто не откликнулся. Никто и не возразил:  жив преподаватель.
К завхозу все относились со снисхождением. Он воевал в Афгане, был контужен. И в голове его иногда путались некоторые понятия.
- Иван Петрович, товарищ  Мизгер будет жить, – Гуревич, заместитель директора техникума, с сочувствием посмотрел на  скорбное лицо завхоза.
- О Премилосердый Боже, отпусти ему вся согрешения его; подай ему исцеление от болезни;
возврати ему здравие и силы телесныя; - нараспев читал он, по всей видимости, молитву, - подай ему долгоденственное и благоденственное житие.
  Иван Петрович перекрестился  двумя перстами и поклонился перед лежащим недвижно Мизгером земным поклоном.
- Семьдесят пятый век – век страждущих и надеющихся. Возврати ему здравие и силы телесныя.

Иван Петрович вернулся из Афганистана в 1988 году. Со справкой инвалидности его нигде не брали на работу. Рябцев помнил его еще студентом, но не мог сказать, сколько лет прошло. И он принял его в техникум завхозом. Иван Петрович после возвращения  из Афганистана  вступил в одну из религиозных сект. Рассуждения его были вполне адекватны, кроме религиозных издержек.  И почти три года директор  отбивался от  министерских чиновников, настаивающих на его увольнении.
-Вот, - Иван Петрович поднял и выставил вперед указательный палец,  – вот оно знамение  восьмого  тысячелетия.  Период агонии зла, в котором верные и святые должны устоять, прежде чем наступит последний Суд.
Гуревич переглянулся со Строговой, но оба промолчали.
В соседней аудитории бывший летчик Шавров и приятель  Мизгера, восторженно рассказывал о принципах работы реактивного двигателя. Он не знал о происшедшем. Его голос, подобно голосу молодого петушка, задиристо возвышался над  повисшей, как паутина, тишиной в этой аудитории. Со стены смотрели на  всех   ученые – биологи  прошлого  и века нынешнего. Сеченов, Бехтерев, Павлов, Кох, Вавилов. В этот урок кабинет физики, где всегда проводил занятия  Мизгер, был занят, и учебная часть попросила его провести занятия в кабинете Андрейчук - кабинете биологии.

Нина Владимировна  Скопина, председатель цикловой комиссии общеобразовательных дисциплин, с волнением слушала его голос. Что-то даже в этой ситуации подталкивало ее думать о нем.
Она знала, что Андрей - так называла она его про себя -   летал  в компании Донбассаэро на самолетах Як-42. Ушел на пенсию по выслуге лет. Так было записано в его трудовой книжке.  А  на самом деле его погубила страсть к  «зеленому змию». Он сам рассказывал ей об этом. Хотя от Нюси она  узнала раньше.
 Но не зря говорят:  имей сто друзей. Они-то и оформили благополучную трудовую книжку.
 
Небо не отпускает того, кто хотя бы раз ощутил  тугую струю воздушного винта или рев газовой турбины двигателя. Есть такое крылатое выражение - жить небом.  Это не значит, что надо обязательно подниматься на высоту птичьего полета. Жить небом – это  служить ему. Можно быть счастливым, обслуживая самолеты, иногда даже в качестве уборщика ангара.
Но он, решив начать жизнь с чистого листа,  но  все-таки быть хоть в малой степени причастным к небу, приехал в сибирский город. В город, где оставался еще «запах» авиации. Два авиационных завода хотя  и растеряли свою былую славу, но  в них еще теплилась жизнь:  выпускали в малом количестве ракеты, агрегаты и запчасти для самолетов и двигателей, что находились пока в эксплуатации.
Сюда  Андрей приезжал лишь один раз, пять лет назад, в командировку по долгу службы. 
Тогда  он и познакомился с Пал Палычем. Тот, выслушав его, посоветовал:
- Переезжай-ка, Андрюшка, к нам. Работа с пацанами, – это для тебя.
На жилье, думаю, накопил, а  хозяйку в дом подберем. Лично позабочусь.

Как в воду смотрел Пал Палыч. Так и получилось. Переехал Шавров. Взял небольшой чемодан с необходимыми шмотками на первое время. Остальное имущество оставил жене. А что касается  хозяйки, так сам сориентируется. Не последний он мужик в деревне. И работу избрал, как ему казалось, спокойную - преподавателя  в  индустриальном техникуме, где работал Пал Палыч. К тому ж в техникуме было две чисто авиационных специальности – самолето- и двигателестроение. В авиационный техникум  пойти не решился. Слишком престижным считался в городе. Да и Мизгер не последнюю роль сыграл в этом.
 «Скорая помощь» прибыла через полчаса,  и к этому времени  неприятная новость о Пал Палыче,  как бикфордов шнур, достигла почти всех аудиторий  техникума.



 
   5
Донцов Сергей Андреевич - преподаватель предмета   «Технические измерения»

В коллективе к Донцову отношение было неоднозначным. Как сейчас бы сказали, он был секс - символом.  Женщины, как это всегда бывает, разделились на две категории. Блюстители нравственности, а их с каждым годом после перестройки становилось все меньше,  осуждали его аморальное поведение. Другие к его похождениям относились снисходительно, по   пословице  «Сучка не захочет, кобель не вскочит».
А он смеялся: «Первое пособие для молодежи о том, как “снимать” женщин и что с ними потом делать, написал Овидий. Оно называлось “Наука любви”. Основное правило “Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей”  Пушкин позаимствовал оттуда».

Нравственные каноны социализма еще в какой-то мере сохранялись в педагогических коллективах  разных уровней образования. Чего не скажешь о самих школьниках и студентах. Входило  в моду «жить в гражданском браке». Понятие одинаково приемлемо как для ребят, так и девчат.  Христианская мораль  продолжает  утверждать: для женщины  «гражданский брак» — иллюзия семьи, а для мужчины — иллюзия свободы. Ну, а если принципов «гражданского брака» придерживаются оба - значит, они прелюбодействуют,- а это грех.
О божьем наказании за грех  пророчил  и завхоз техникума. 
- Заповеди Божии: не укради, не убий, не прелюбодействуй. Всевышний  все видит!
Иван Петрович  пояснял:  будут и законы президента – наказание за прелюбодеяние.          
И в самом деле, за воровство людей привлекают к уголовной ответственности, а  за прелюбодеяние нет.

О Донцове в коллективе  говорили часто. Женщины – двояко, мужчины с легкой завистью.
В техникуме своими странностями поведения выделялись два человека. Но если о Донцове вспоминали, то о Нюсе не забывали вообще. Вернее, она постоянно являлась и раздавала  «информацию», как почтальон похоронки. Она всегда была на виду и на слуху. В этом было что-то общее и их разнящее одновременно.
  Помнят обычно либо личность, либо ничтожество. И часто не поймешь, где что? Наиболее четко свое отношение к Нюсе определил Донцов.
- С такой бабой, - говорил он, -  можно только по большой нужде или из спортивного интереса.

Донцов циничен, хотя скорее, более раскрепощен, чем  остальные  коллеги- мужчины. Своего взгляда на нее и женщин в целом он не скрывал. У него, как он считал, были основания для такого отношения.
В  педагогическом коллективе техникума,  где  почти сто штатных преподавателей трудно что, утаить.  Все знали, что Донцов – волокитчик и бабий угодник. Есть такая порода мужчин,  интересы которых  женщины угадывают сразу. Что называется, с первого взгляда. Вначале они замечают, что он бабник, а потом уже какие у него волосы.
  Донцов о своей личной жизни  предпочитал говорить  больше с Шавровым.
  Шавров то ли потому,  что совершал в летную бытность полеты в Испанию, то ли отталкиваясь от фамилии, называл  Сергея  в шутку Дон Хуаном. Букву  «а» он произносил мягко, и она  напоминала  больше «я».

Донцов рассказывал, как в молодости от него ушла жена. Ушла от бедного инженера к состоявшемуся казнокраду. Возлюбленного жены посадили, но Донцов ее не простил.
- Все бабы – стервы, – сказал он при первом  знакомстве с Шавровым.
Свой  предмет «Технические измерения» он любил. Взаимное сопряжение деталей решали тысячные доли миллиметра - микроны. В мире допусков и посадок изделий все решали только цифры. Хороша или некондиционная  деталь определяют  именно эти самые микроны. Чего не скажешь о человеческих отношениях, где существуют только полярные понятия – добро или зло.
В школе он работал учителем труда, но перестройка в России привела к тому, что в школе учителям не платили заработную плату уже несколько месяцев. Он перешел в техникум лишь по необходимости. Жаль было расставаться с ребятишками, которых он вел с пятого класса уже три года.

Элоиза  Абеляру:
«Я благодарю Бога, вселившего в ваши сердца заботу обо мне и наполнившего их тревогой по причине бесконечных бедствий, обрушивающихся на меня. Благодарю и вас, что вы духом разделяете со мной мою участь. Пусть же Божье милосердие хранит меня через ваши молитвы»
               

В поисках истины
Охрименко-старший понимал сына и всегда доверял ему. Так ему казалось. Вот и вчера  он даже застеснялся от излишнего собственного любопытства. «Эко событие, – подумал отец. Попросил мальчик баллончик  с  ацетиленом. Помочь преподавателю вывести из лаборатории тараканов – святое дело. Он и сам в квартире пользовался этим эффективным средством. Бесцветный газ легче воздуха. Он зловеще действовал на  неприятных насекомых. Правда, отец строго наказал, что в лаборатории  на время действия газа  не должно быть никого. Если б он мог предусмотреть последствия. О случившемся событии  Охрименко-старший узнал вчера вечером.
Болезнь  нельзя предусмотреть и спланировать.  Она, как и рождение каждого человека, – случайность, стечение  большого  количества обстоятельств.
Только рождение – созидательная функция природы, а болезнь – разрушительная. Хотя и не всегда болезнь природного характера. Иногда и рукотворного.

Вот почему в  больнице, куда доставила  «Скорая помощь»  преподавателя Пал Палыча Мизгера, у его кровати стояли двое: врач и следователь.
- Как он? – спросил следователь.
- Надеемся, – также кратко ответил врач и удивленно посмотрел на следователя.
 - А, собственно, вы по какому поводу?
- К сожалению, есть основания.



    6
Следователь Сергей Сергеевич приехал  в больницу, куда привезли преподавателя, в тот же день, когда со «Скорой» сообщили о больном  с диагнозом  «отравление».
С преподавателем  опытный следователь поговорить не смог. Больной все еще находился без сознания. Но он успел  на следующий день встретиться в техникуме с его коллегами и подробно составить режим дня пострадавшего.
По расписанию, с которым познакомила его завуч техникума Строгова, Сергей Сергеевич понял, что  преподаватель начал занятия с третьей пары. Прикинув   мысленно, следователь определил – около двенадцати. Его профессия требовала поминутной точности в расследовании, но  в данном случае была еще и дополнительная мотивировка. Наталья Викторовна – молодая и оттого еще более миловидная  блондинка душевно привлекла его с первого взгляда. Следователь понимал, что никакая это не любовь, а всего лишь обострение чувства к женщине, аура которой, как он предполагал, была близка ему и понятна.

Едва ли он мог выразить это словами. Но он был здоровым мужчиной, и  все происходило на подсознательном уровне. Для него – любая встреча с женщиной  проходила с каким-то внутренним потрясением.  Это не было  откликом плоти. Ни об объятии, ни тем более о постели с женщиной он не думал в этот момент. Сергей называл про себя  встречу  с красивой женщиной посещением картинной галереи. Ощущение прекрасного состояния  входило в его душу. Оно  растекалось  в ней,  как елей с церковного амвона, что еще с ветхозаветных времен знаменовал благодать, радость,  и внутренне оживление.
Этакая любовь в конверте, что использовали экзальтированные барышни, выражая свои чувства в письмах.

-Наталья  Викторовна, в котором  часу начинается третья пара?
Голос у  завуча оказался низким и густым, и у следователя не только не упала  пелена очарования, а  затронула чувствительные струны тела.
Следователь слышал об этом давно, на курсах усовершенствования по криминалистике. Тогда ни о какой плате за участие на подобных курсах  не могло быть  даже речи. При этом на курсы даже уговаривали. И не столь в далекое время.
Он даже мысленно воспроизвел интонацию известного в то время психолога. "Когда Маргарет Тэтчер проиграла на своих первых  выборах, она обратилась к специалистам и попросила сделать свой высокий голос низким и твердым. Позднее в своих мемуарах  железная леди признавалась, что именно в низком голосе кроется причина ее головокружительного успеха".

Заинтересовавшись позднее  низкими женскими голосами, Сергей Сергеевич в научных статьях обнаружил  часто утверждаемое мнение - наиболее сексуально привлекательны мужчины и женщины с низкими голосами. Высокий "женственный" голос, - утверждали авторы, - который, казалось бы, должен притягивать мужчин, на самом деле часто их отталкивает. Женщины  с высокими голосами создают впечатление нервозных и истеричных. И уж тем более странным показались ему мысли  ученых-сексопатологов, что  наиболее сексуальными голосами обладают женщины, которые большую часть времени проводят в коллективе.
А что если то, что происходит с ним сейчас, всего лишь психологический эффект. Он и сам иногда демонстрирует  подобное студентам на занятиях в юридическом колледже. Показывая две фотографии,  он об одной  говорит – изображен бандит, а на другой – следователь. В другой группе он меняет их местами. Эффект всегда поражал его. Каждый раз  бандит выглядит отвратительно, а следователь – привлекательно. В юридическом колледже он работает по совместительству. Больше из интереса общения с молодежью, чем материального. Ставки педагога куда ниже чем даже  у юристов, хотя  и из юристов никто не разбогател.

Если Пал Палыч, - как называли его в коллективе,  – начал занятия в половине двенадцатого, то,  – продолжал размышлять следователь, -  вполне логично, он мог заниматься своими делами как минимум два - три часа до этого.
Эта же женщина – завуч с низким голосом - указала ему на Шаврова - приятеля  пострадавшего. Но она тут же предупредила, что за его показания  поручиться не может. Она  с сочувствием пояснила:  злоупотребляет. И еще назвала одну фамилию - Донцов. Советовала с ним поговорить – он снимает гараж у преподавателя Пал Палыча.

Следователь решил не тратить зря время на «ненадежного» Шаврова, а попросил Наталью Викторовну пригласить Донцова.
Тот пришел лишь в перерыв. Это был высокий мужчина, едва переваливший возрастом, пожалуй,  за пятьдесят. Фигурой и лицом  он походил   на одесского биндюжника, каким представлял его следователь. Лицо его напоминало каменное изваяние. И говорил он без эмоций, размеренно, словно боясь выдать собственную тайну.
«А что, подумал следователь, - такое грубо  изваянное  лицо должно нравиться женщинам. Оно отражает силу и уверенность его обладателя».
- Пал Палыч  - стоящий мужик, - басом откликнулся тот на вопрос следователя. Только вот не везет ему по жизни. Жена умерла, а тут  это  приключилось.

Оба помолчали.
- Как он? Хотел навестить.
 После паузы  Донцов продолжил:
 – Вас, следователя,  наверняка пропустили.
- А сами как думаете о происшедшем? – в свою очередь спросил следователь, – Кто  его так?
Донцов глухо рассмеялся:
- Кто его тронет? Честнейшей души человек
            - Так какова ваша версия случившегося?
Донцов молчал, что-то взвешивая. Потом с выражением, напоминающим  человека, который решает,  на какую чашу весов кинуть гирю, сказал:
- В гараже занимался сваркой. Настраивал вдоль стен стеллажи. Наверное, отравился  газами.
            - Кроме вас кто видел это?
Донцов отрицательно покачал головой и добавил:
- Гаражи на пустыре. Кроме автолюбителей,  там никого.
Он потер ладонью  широкий прямоугольный лоб:
-Хотя, - Донцов теперь уверенно посмотрел на следователя, -  да, я еще удивился, как здесь оказалась Нюся?
Заметив непонимание следователя, пояснил:
 – Нюся. Так мы ее за глаза называем. Она, скорее, сплетница с рынка, чем преподаватель.


Сказанное даже обрадовало следователя. «Ну что же, – подумал он,  – складывается  доказательная  база. Честно признаться, не по душе ему эта «бытовуха». Два  дела  более серьезных  лежат в его столе.  Да и начальник отдела уголовного розыска Владимир Петрович Яблочкин с интуитивно развитым чутьем, так и сказал:
-Поработай для «отмазки». Как-никак учебное заведение. Дети – наша первейшая забота, сам понимаешь.
-Твой-то сынок, наверное, уже в восьмой пошел?
Сергей Сергеевич рассмеялся:
- Уже в техникуме учится.
Владимир Петрович  с женским удивлением развел в сторону руки:  как время летит.
Шагая по кабинету, спросил:
- Твой бывший стажер, -  начальник  осекся.
- Геннадий, – подсказал  Сергей Сергеевич.
- Копытами землю роет Геннадий. Просит ему передать дело, – Владимир Петрович остановился и продолжил  с легким смешком: – Чую, говорит, злой умысел.

Запудрили парню мозги в университете.
-Оботрется, - уверенно поддержал начальника следователь.
Владимир Петрович прошел к столу и сел на стул с высокой спинкой:
-  Ты разнюхай денек-второй и закрывай дело. А Геннадию   его дам для тренировки. Пусть утешится и поймет: в нашем деле между  «кажется» и «действительностью»  существует дистанция.  Чаще всего – огромная.   
Сергей Сергеевич не успел выйти из кабинета завуча, как в него «влетела»… молодящаяся дама  с осевшим  ботаксом и абрикосовой пудрой на щеках. Он мог предположить, что и груди этой модели женщины  тоже накачаны какой-нибудь  химической гадостью.
-Я Анна Федоровна, преподаватель биологии.
Сергей Сергеевич Янченко еще не успел  не только что-либо произнести, но  и осмыслить появление этого странного существа.
- Извините, - без предисловия  начала дама высоким, свойственным истеричкам, голосом.

 Сергею Сергеевичу даже про себя претило назвать ее преподавателем. Между тем она продолжала:
- Я по роду своей работы общаюсь с преподавателями. Если б они пахали, как я, то и не надо было учить их методике обучения студентов.  Пал Палыч  вас интересует, так я скажу:  прекрасной души, а методически слаб. Вот я, как скаковая лошадь в борозде: и уроки, и участие в конкурсах, грамоты. А преподаватели?  Шавров  прикладывается, извините, к бутылке, Донцов – она несколько оживилась - по женской части. Старый, а увивается  вокруг любой юбки.
Сергей Сергеевич  профессиональным чутьем ощутил  не столько осуждение,  сколько трудно скрываемое сочувствие, как ни странно, к Донцову.
- Да и сам директор  Евгений Фомич…
- Скажите, - следователь намеренно прервал ее пространное высказывание, напоминающее продвижение собственного товара на рынке за счет очернения  других.

Ох, уж эта новая рыночная система в экономике и демократия в социальной жизни, – подумал следователь.  Свобода в действиях и высказываниях. Не похвалишь себя - целый день,  как оплеванная особа,  ходишь?  Такова эта «дамочка».
Но ни один мускул не дрогнул на его лице, и он продолжил деловым и доброжелательным тоном:
– Пал Палыч перед началом занятий был в настроении?
- Про настроение не знаю, но мне каким-то серым показалось его здоровье.
- А как вы оказались  около гаража  преподавателя Мизгера?
Андрейчук замялась и кокетливо поджала большие губы в тонких сеточках морщин:
-Извините, но это сугубо личное дело.
Какие могут быть  «личные дела» у этой  «молодящейся дамы»? – подумал Сергей Сергеевич.

Но это не изменило его намерений. Все шло по сценарию,  мысленно составленному до этого следователем. Сейчас он уточнит, хорошо ли она рассмотрела? И если подпишет свои показания, то на этом его функция и миссия будет закончена.
Так и случилось. Но он решил все-таки уточнить ее отношение к пострадавшему.
Анна Федоровна  даже покраснела:
Пал Палыч был...- она замялась, - не был…он уже старый, что он может, и чему завидовать? Кому он может помешать?..
Что ж, - решил  следователь,  – все свидетельские показания имеются. Мотивов для преследования Пал Палыча с чьей-либо стороны не выявлено. Оставалось сделать заключение и захлопнуть папку с делом об отравлении П.П.Мизгера. Бытовое  отравление.
         
      

       7
Абеляр  Элоизе:
«Потому умоляю, не говорите так больше и отвергните жалобы, которые чужды любящему сердцу. Несмотря не все ваши упреки, не скрою, что нахожусь я в такой опасности, что мне только и подобает, что заботиться о душе своей, и делать для нее все, что смогу только. Если же вы любите меня, то не сочтете злыми слова мои».

Прозвенел звонок, и из соседней аудитории вровень со звонком выбежало  несколько ребят. «Передовой» отряд студентов,   за несколько минут  до звонка собравший  в сумки тетради и учебники, чтоб первыми занять очередь в буфет.
 В до перестроечные  времена  буфет и столовая принадлежали техникуму. Но  нынешний директор Евгений Фомич Рябцев взял в аренду помещение столовой. А дело было так. Столовую по договору содержала и обслуживала студентов  ООО «Сиразиев  и К».  Эта компания состояла всего из двух братьев. По информации Дордана денег от нее техникум  имел мало. И завлаб Дордан предлагал взять заботы о столовой техникуму. Когда Рябцев давно заговорил об этом с Пал Палычем, тот усмехнулся:
- У Виктора Михайловича нюх, как у гончей, -  доброжелательно произнес он, - нос  по ветру держит. Ты еще о нем услышишь, Евгений Фомич, попомни мое слово.
Они еще поговорили на разные темы. Пал Палыч между тем  упомянул об аренде  как  модном направлении в настоящей жизни. Рябцев  промолчал тогда, но появилась мысль. Но чтоб осуществить ее,  он решил найти поддержку у ведущего куратора министерства.

Директор поменял весь персонал от поваров до посудомоек. И хотя в столовой сохранилось самообслуживание, цены, однако, стали повыше. Правда, на студентах это отражалось мало. Больше на их родителях.  Но больше денег – больше возможностей покупать пиво и даже  слабые наркотики. Учитывая это, он обязал преподавателей поочередно дежурить по техникуму.
Из другой аудитории  в это же время выпорхнула  девушка – синичка с остро заточенным носиком  и маленькими, подковкой, губками. Она подбежала к невозмутимо  стоявшему Андрею Охрименко и, обняв тонкими в запястьях руками его шею, поцеловала в висок.

В это же самое время  из дверей других аудиторий  старшекурсники – это было видно по их уверенным лицам -  вываливались толпой, задевая плечами косяки дверей, а первогодки стеснительно по одному или, в крайнем случае, по двое, как в детском садике, озираясь, останавливались и отходили  в сторону.
-Ты что такой мрачный? – спросила девушка. Ее звали Люся, и явно у них состоялась любовь.
Люся училась на другом отделении и встречалась с парнем в техникуме на перерывах между парами.
- Выскочил от  Горгоны. Достала она, – сказал Андрей Охрименко. - То трави ей тараканов, а теперь еще и сделай  стенд  да еще и красочный «Развитие животного мира».
Андрей возмущенно зашагал по коридору:
 – Представляешь: от простейших до млекопитающих. Сколько надо перелопатить учебников? Да еще попробуй угоди ей.
 Люся звонко рассмеялась:
 - Андрюшка, так это же здорово. Нюся верит в тебя.  «Пятерка» за семестр обеспечена. И,  я знаю, ты же старательный.

Люся  обняла его за талию и прижалась щекой к его плечу.
Отсмеявшись,  она неожиданно, как споткнулась, замолкла. Потом, взяв себя в руки и наклонившись в его сторону, почти касаясь губами его уха, спросила:
-А ты тараканов травил один?
-Да нет, с Вадькой Янченко.
Люся не отставала:
 - А чем ты травил? Ацетиленом?
Андрей от удивления даже остановился:
 – Ты думаешь: я Пал Палыча?
Люся неопределенно пожала плечами и перевела разговор на другое содержание:
- Стенд? Так это лучше, чем учить разновидность посадок в системе отверстия.
Андрей рассмеялся:
- Различие «Инь» и «Янь», как  утверждает  древнекитайская медицина. Мужское и женское начало. 

Тебе подавай литературу, мне – технику. Ты с удовольствием  прочтешь письмо с романтическим взглядом на любовь, так сказать,  «любовь в конверте», а я в  это время поработаю гаечным ключом  или на токарном станке. Андрей  вопросительно посмотрел на Люсю.
- Скажи мне, родная, чем система отверстия отличается от системы вала.
-Так Сергей Андреевич объяснял на прошлом занятии.
Андрею не понравилось, с какой интонацией она произнесла имя преподавателя.
-Увидев белого бычка, корова вздрогнула слегка и подняла повыше хвост? – он пнул пустую пластиковую бутылку из- под «Кока колы». – Все  вы, девчонки, падаете на  стариков с состоянием.
- Какое может быть состояние у преподавателя? – изумилась Люся.
Андрей рассмеялся:
-А достояние?

Люся приостановилась и удивленно посмотрела на Андрея:
- Мужское достояние, - нервно  пояснил Охрименко.
- Мне надоели твои намеки и экивоки. Скажи прямо, что ты вокруг да около? - Люся  сердито посмотрела на Андрея.
- Вал и отверстие соответствуют? – прерывисто дыша, спросил он.
Люся, стоявшая к нему вполоборота, резко развернулась:
- Что ты имеешь в виду?
Андрей, слегка поколебавшись, укоризненно, но без злости продолжил:
- Мне не даешь, а с Донцовым  шуры-муры?
Люся остолбенело посмотрела на него и с размаху  зазвездила по левой щеке.
- Ну и гад же ты, Андрюшенька. Разве ты не понимаешь: люблю я тебя,  и остальные мне как до лампочки. Она сорвалась с места и, отстукивая каблуками,  побежала в  другую сторону. Андрей удивленно шагнул за ней, но она махнула рукой, словно отталкивая его: не смей за мной.

Андрей лишь со звонком вошел в кабинет и сел, обдумывая  как поступить.
Люсю он нашел после занятий в раздевалке. Третья пара закончилась. В это время больше всего народу  здесь. Гардероб находится в полуподвальном помещении. И при неярком освещении и таком столпотворении нетрудно   и проглядеть подружку. Он все еще удивленно обдумывал случившееся.
-А что ты про баллончик говорила? - спросил он, шагая за ней на первый этаж.- Шавров и Мизгер, мужики, что надо. С Пал Палычем подличать? Извини, но ты ударяешься.
-И это все, что ты хочешь мне сказать? А извиниться передо мной за падло?
-Извини, конечно, - сказал он мимоходом и предложил, - готов искупить свою вину.
- Дурак ты, Андрюшенька, - Она легонько шлепнула его по затылку. –  Женщине  постель не главное. Это  мужики за каждой юбкой. А твой Донцов готов падать на все, что шевелится.
Они шагали, обходя группки студентов.  Люся взяла  Андрея  под руку.
- Поклянись, что грубостей таких не допустишь? – Она притиснула его руку  к себе.
Андрей засмеялся, - век воли не видать.
- Я тебе не верю.
- Что прикажешь мне есть землю? 

Они  дошли до  конца коридора и спустились  в буфет. И он, пропустив ее, сказал мечтательно:
 – Летом пойду в аэроклуб, -  он потер  радостно ладони рук, – летать на планере и прыгать с парашютом.
 Сказал и, не стесняясь стоящих в очереди студентов, радостно по-детски засмеялся.
- Пал Палыч рассказывал. Клево.
На предложение Андрея выбрать «на перекус» Люся  заказала лишь стакан чая.
Андрей обиженно спросил:
– Жалеешь мои «бабки»?  - и тут же добавил: - Так они не мои. Нет, конечно, мои дензнаки, но мне мой предок  дает. А они у него есть. Ударим по пирожкам?
 


      8
Педсовет должен был состояться  два дня назад. Но  из-за случая с Пал Палычем его  перенесли.
Педсовет в техникуме - это, по существу,  ненужное и потому формальное мероприятие. Он стал уже давно таким, когда все сводилось к прослушиванию сообщений или докладов и принятия решений по ним. Но  сие мероприятие  служило мерилом для Министерства. Так сказать, показателем активности педагогического коллектива, его коллегиальности  и верности  курса  в учебной работе. Оказывается, и в пору развивающейся демократии  это оставалось необходимым действом, чтоб чиновникам судить о работе учебного заведения.
Но сегодня все прекрасно понимали, что зайдет разговор и  о случившемся неординарном событии. Как-никак  Мизгер проработал почти три десятка лет. Он в техникуме был самым старшим по возрасту и по стажу работы превосходил всех. Павел Павлович Мизгер обладал исключительным обхождением с коллегами и тактичностью поведения со студентами. Потому и  студенты  любили  его. Как говорили они, Пал Палыч не «гнул вола», что на студенческом сленге означало «был прост».

Быть может, потому на педсовет пришли все, что было удивительным для подобных заседаний. Хотя сразу же после начала каждый преподаватель погрузился в свои дела.
Донцов разгадывал кроссворд и, наклонившись к Нине Владимировне  Скопиной - преподавателю математики, спросил:
- Нина, кто первый сформулировал принципы геометрии?
Нина – выпускница педагогического института, который, как и многие учебные заведения в это смутное время теперь именовался университетом,  работала в техникуме всего два года.
Донцов уже приметил ее  в конце прошлого учебного года. В фигуре молодой женщины все было на месте. Он давно уже заметил, как  тонко работает природа над женщиной в возрасте до 25 – 30 лет, предъявляя ее взгляду мужчины, дразня и возбуждая сложившимися прелестями природы. Без этой игры природы остановилась бы  сама жизнь.
В глубине души все женщины, - размышлял он, -  как евреи, ожидающие прихода Мессии. Втайне ждут своего принца. Даже замужние. Надо только преодолеть  барьер женской осторожности? Нина  жила одна.

Она отметила  про себя его  настойчивое притязание, которое даже отдаленно нельзя  было назвать любовью. Последний  разговор с ним происходил у нее в кабинете математики в прошлом году. В его монументально сложенной фигуре с широкими плечами  и в продолговатом лице с крупным  по-мужски носом  и широким прямым лбом  было что-то  от русских сказочных богатырей.  Можно было искать в нем поддержки, если бы не взгляд. Взгляд, сканирующий женщину с головы до ног, вызывая в ней  чуть тревожащее  желание и  резкий протест одновременно. 
Мужчины совершают поступки, которые позволяют им женщины. Он должно быть на тонком подсознательном уровне охотника уловил тогда ее состояние и обнял  за плечи. Его руки, как омут, втягивали  в себя, и ее гибкое тело еще  податливо сопротивлялось,  когда внутренняя пружина  уважения и любви к себе помогла  справиться  с наваждением.
             Донцов не был тем мужчиной, который мог  бы подарить романтическую любовь в конверте. Это ему не присуще вообще. Он был по натуре  и поведению просто  неандертальцем.  В тот день она ответила ему пощечиной, а он не возмутился, не обозвал, а лишь выдохнул, как если бы  глотнул стакан спиртного.
-Эвклид,- ответила Нина, даже не повернувшись в его сторону.

В это время  встал со своего места  Шавров. Своим женским внимательным  взглядом она отметила в нем изменения, какие появляются, когда  тот  бывал  нетрезв.
Пал Палыч  несколько дней назад до случившегося по секрету, снабдив откровенность фразой  «хорошая ты баба, Нинок» рассказал, что у  Шаврова  нелады с этим делом продолжаются.
- Я это знаю, - ответила она, не уточняя источника, - но при чем здесь я?
-Взяла бы ты, Владимировна,  шефство над мужиком.
Нина тогда шутливо возмутилась и сказала:
- Как в кабак, так  забываете вы, мужики, о женщине,- она  улыбнулась дружелюбно, - к вам, Пал Палыч,  не относится. А как спасать, так помоги, женщина?
Правда в глубине души Нина и сама не раз задумывалась об этом.
- А разве не женщина – хранительница домашнего очага? – спросил, деликатно улыбнувшись, коллега.
  Улыбка у него была открытой, почти детской, но стеснительной. Нина могла себе представить, каким  он был в семье. «Нет, мы, женщины, не только не понимаем  мужчин. Мы, в первую очередь, не понимаем друг друга, а  порой  и себя», - подумала она.

В институте Нина  любила психологию. И не только сам предмет, но и потому, что преподаватель Джал Дорбакович, то ли китаец, то ли монгол, привлекал искренностью и такой же странностью суждений. Мужчины в ее понимании делились на несколько категорий. Этот преподаватель смуглый высокого роста  ничуть не волновал ее женскую суть. И потому его рассуждение о мужском поведении не звучало в его устах  ни вульгарным, ни грубым, ни тем более,  попыткой обратить на себя внимание.
Мужчына, - говорил тот, произнося вместо «и» продолжительное «ы», - читаетс лица женщины сведеныя: хочет она его или нет. Он не  стеснялся  называть все своими именами, хотя в то время такие попытки еще пресекались  административными и общественными мерами. Ему как-то деликатно удавалось выйти из этого достаточного сложного  положения
- Женщина редко при этом думает о постели. Но на ее лице написано, доверяет ли она этому мужчине.  Надежный ли он для нее партнер и для ее будущих детей?  Этакий  бесхитростный  информационный свиток.

Преподаватель психологии иногда говорил несколько путано в силу своего нерусского происхождения. Говорят, что большую часть жизни он провел  именно в Китае. Хотя образование получал в Советском Союзе.
«Счастье, – цитировал он китайский источник, - начинается с познания того, как строить романтические отношения».
А что такое  счастье? – продолжала размышлять она. И какова его величина? В каких единицах его измерять? Каков вектор или  радиус- вектор?
Ра;диус-ве;ктор, задающий положение точки в пространстве относительно начала координат?
Или случайный вектор? Случайная величина, появление того или иного значения которой до её измерения нельзя точно предсказать. Величина, которая принимает в результате опыта одно из множества значений, причём появление того или иного значения этой величины до её измерения нельзя точно предсказать. Или счастье есть скалярная величина, как время, температура?
Прямо целый урок  по геометрии, алгебре и немного физики, –  внутренне улыбнулась она.
 
В жизни есть какой-то уровень счастья, от которого мы ведем отсчет, как ведем отсчет высоты от уровня моря. Так  писал академик  Дмитрий Сергеевич Лихачев.
А романтические отношения?  Разве неприемлемо это у нас?- думала Нина Владимировна. - Почему отношения между мужчиной и женщиной сводятся только к постели?  Она не любила  новомодное слово «секс», появившееся в после перестроечный период.  Для древнего учения Фен-шуй, по словам преподавателя психологии, любовь   имеет большое   значение. Учитель говорил с некоторым неброским акцентом, но это никогда не вызывало у нее недовольства.
 В Фен-шуй, - говорил он, -   «нет такого понятия как мимолетное увлечение на одну ночь. В противном случае  вместо романтических ощущений вы получите проблемы на сексуальной почве!»

Размышления Скопиной прервал Шавров. Он стоял, вполоборота  обернувшись в сторону  Андрейчук.
- Павел Павлович - мой товарищ, даже больше, друг - мужик крепкий. Тоже авиатор. Выдержит эту катаклизму. И не надо его осуждать, мол, что-то не так  Пал Палыч  сделал. Человек волен поступать по своему желанию. Меня волнует другое обстоятельство. Как  учить ребятишек, чтоб у них  был интерес?  Пал Палыч  умеет  это делать. Вот, - обернулся он к  Андрейчук, - о чем надо думать, Анна Федоровна. А вы, извините, боретесь лишь за собственный имидж. На прошлом педсовете Пал Палыч рассказывал, как вы  в техникуме выбираете ребят, способных создавать работы  для конкурсов. Готовеньких. Используете даже их школьные наработки. Или отрабатываете – опять же с сильными студентами с хорошей памятью – вами же составленные олимпиады.  А с остальными студентами не работаете. Ставите оценки  ни за что. А это  популистское поведение, и оно только портит  студентов.
Андрейчук  не по возрасту резко поднялась и, не ожидая пока дадут слово, громко выкрикнула:
-А вы, товарищ Шавров, и этого не можете делать. Конечно, - со злорадством произнесла она, - с  бутылкой проще, чем  готовить к конкурсу. Вы попробуйте создать с ребятами хотя бы одну научную работу.

Она с победным  видом посмотрела на остальных преподавателей. И хотя никто из присутствующих не поддержал, пусть даже легким кивком головы, Нине отчего-то стало немного жаль Шаврова, на самом деле готовившем со студентами изумительно точные и оригинальные модели самолетов и планеров.
«А Нюся, - пронеслось у нее в мыслях, - не забыла выступление Мизгера  на прошлом педсовете. Нина тогда удивилась, что прежде выдержанный преподаватель напористо сказал Нюсе,  за счет чего делается её показушное  участие  в городских и областных конкурсах.
- Я понимаю, что техникуму это плюс, но ты, Анна, не учишь детей на уроке. Занимаешься только теми, кто уже подготовлен в школе. А остальным ставишь на каждом уроке оценки для отвода глаз, -  Пал Палыч озабоченно потер лоб. - Ты на первом и втором курсе развращаешь ребят легким «успехом». А нам потом работать с ними.
Шавров досадливо поморщился:
- Я, Анна Федоровна, на вашу кухню не заглядываю.
Нюся живо откликнулась:
  - Этого еще не хватало!

Председатель педагогического совета, директор Рябцев строгим голосом прервал словесную перепалку:
- Прошу по существу и соблюдать порядок.
Людмила  Витальевна – второй преподаватель математики и секретарь  педсовета наклонилась к директору и тихо спросила:
-Это записывать?
Рябцев отрицательно покачал головой.
Андрейчук  что-то невнятно сказала про себя, вроде « за собой следите»,  недовольно села.
и, повернувшись к преподавателю черчения, что-то   оживленно зашептала той  на ухо.
Людмила Петровна  Корнеева закивала головой, изредка поглядывая на Шаврова. Ее дружба с Андрейчук была однобокой. Нюся  приходила к ней в кабинет пить чай в большой перерыв.  Но главное было  в другом. Каждый раз при встрече она  приносила «новости». Пал Палыч называл это «промыванием костей».

Сегодня перед педсоветом  Нюся  рассказала ей, что Рябцев спит  с  секретарем Верой Степановной, а следователь Сергей Сергеевич «снюхался» с Донцовым.  Нюся всегда говорила так искренне и так убежденно, что ей нельзя было не поверить. Только многолетнее общение с Нюсей позволяло отделять зерна от плевел. Хотя, по правде сказать, зерен в ее рассказах  не было совсем или они были в незначительном количестве.  Людмила Петровна  знала, что вся Нюсина  информация  – в этом она была убеждена -  на 99 процентов  с большим «душком», но связываться с ней не хотелось. Она знала вздорный характер  коллеги. И потому в таких случаях предпочитала отмалчиваться. Сейчас, на педсовете, она вынуждена была слушать Нюсю, пренебрегая приличием, а та не забывала ещё и реагировать на выступления коллег своими репликами.

Свое детство Андрейчук  вполне могла бы считать счастливым. Мать – товаровед и, хотя отец ушел из семьи, жили они небедно, даже обеспеченно. Если бы  не сложившаяся отстраненность ее от одноклассников. Видно,  было что-то в ней такое, что сверстникам не нравилось. То ли внешность, то ли  замкнутость. Интерес к себе она вызвала тем, что стала рассказывать вначале девчонкам, а потом и ребятам друг о друге. Так сказать, информация из первых рук. Со временем  Анна научилась обрабатывать информацию, вкрапливая в нее свой взгляд. Уже в техникуме она услышала  про себя: Нюся в центре всех событий. И это ее обрадовало. Школьные «уроки» пошли ей на пользу. Нельзя сказать, что ее больше стали уважать за это. Но что точно заметила она: ее стали побаиваться.
Правильно, - думала она, - как гласит английская поговорка,  мертвого льва и зайцы за бороду дергать могут.

Вежливо слушали, а в спор редко кто  решался   вступать.  Сама  она обеспечила себе возможность высказывать другим все,  что угодно. Она усвоила, что в десять процентов правды легко можно при желании  включить девяносто процентов  «дэзы», а то и вовсе вывернуть правду наизнанку.  Да и защищаться всегда труднее, чем  нападать. Так устроен человек – контраргументы  подбираются позднее и уже в спокойном состоянии. Нюся к каждому выступлению готовилась серьезно. Только повод зачастую приходилось ждать. Но он обязательно появлялся. И то, что ее считают «с приветом», так пусть потешаются. Смеется тот, кто смеется последним.

Так думала  Андрейчук наедине с собой. А что касается не сложившейся с мужчинами жизни, так еще не вечер. Она всего лишь женщина младшего пенсионного возраста. Свое наверстает. К ее удивлению, она иногда чувствовала в себе томление, и это было томление плоти. «Ничто человеческое мне не чуждо», - ухмыльнулась она, поиграв перед зеркалом  передергивающимися  губами. Мне бы мужичка, да покрепче телом, – думала она. Мысленно перебрав немногочисленный состав мужского пола, она остановилась на Донцове. Чем не мужик Донцов?  Ходит по женщинам? А кто из них моногамен? Если есть такой, пусть кинет в меня камень, – думала она. А что касается мужиков, то она, как вид, поняла их давно.
 «Они, - думала она, - примитивны, как инфузория  туфелька».
На уроках биологии она рассказывала об  одноклеточных  простейших существах, с которых начиналась жизнь  в воде с восторгом и даже умилением. Эукариоты,  хотя тело простейших состоит из единственной клетки, -  это полноценные организмы, осуществляющие все жизненно необходимые функции,
.
Директор техникума, встав за столом, предложил: 
-Что касается  Пал Палыча, так  следствие не прекращено. Хотелось бы надеяться, что никто из членов нашего коллектива к этому отношения не имел.
В дверь аудитории постучали, и Рябцев попросил  завуча Наталью Викторовну -  она сидела ближе всех к двери - узнать, что случилось. Посторонившись, Строгова пропустила  в аудиторию двух студентов. Люся и Вадим  Янченко прошли к президиуму.
- Евгений Фомич, - Люся обернулась к Рябцеву,- мы хорошо знаем и глубоко уважаем Пал Палыча. Я говорю это от имени двух групп. И мы готовы, если надо, сдать кровь  для него. Все присутствующие на педсовете дружно поддержали сказанное  аплодисментами. Ребята  смотрели в зал, но,  переглянувшись между собой,   Вадим произнес:
- Моя мама просила передать, что все  родители студентов знают о его порядочности  и все любят его и желают скорого выздоровления.
- Я хотела бы добавить, что мы, студенты,  будем помогать безвозмездно.
Все снова захлопали.
- Ребята, - Рябцев снова приподнялся. – Спасибо вам за теплое и искреннее отношение к Пал Палычу. Мы рады, что у нас такие студенты. Как говорится в протокольных  отчетах, – встреча прошла в теплой дружеской обстановке.

После ухода  студентов завуч Наталья Викторовна  огласила успеваемость. Абсолютная успеваемость  была только  в группах  Андрейчук.
- Вот, уважаемые коллеги, берите пример с Анны Федоровны, - сказал директор и посмотрел в сторону Андрейчук.
Донцов тоже взглянул в ее сторону и поймал на себе ее  взгляд. Он правильно понял его и, удивившись, отвернулся, не подыграв ей. Донцов перевел свое  внимание на  завуча Наталью Викторовну. Он многое уже знал о ней. Через цепочку Нюся – Скопина - Шавров. И главное, что она была замужем и разошлась. А такие женщины больше всего интересовали его.
                7
Разведенные женщины, привыкшие к семейной жизни, а вернее к мужчине, - думал Донцов, более податливы и доступны. Они, как объезженные лошади,  привыкли к кнуту и поводьям. Но и более расчетливы, избирательны и изобретательны. Не чета молоденьким  телкам, которые, еще ничего не умея,  ложатся в постель, думая о замужестве и беременности. Одинокая женщина с ребенком стала приметой времени.
«А что, - подумал  Донцов, разглядывая завуча. Но воспринимал он ее не в должности, а  как красивую женщину. «Мой калибр, - подумал он. - Посадка  «с натягом», когда вал и отверстие одинакового диаметра.
  «Мой калибр, – плотоядно  продолжал думать  он.- И с посадкой, надеюсь, не ошибся».
Он мыслил понятиями своего предмета, и  ничего дурного он не вкладывал  в эти непроизнесенные слова.
Взаимоотношение мужчины и женщины, - продолжал он мысленный монолог, - сводится к одному  желанию удовлетворения. От этих рассуждений  томлением отозвалось в нижней части живота. Говорят, там находится чакра удовольствия.

Наталья Викторовна продолжала приводить цифры успеваемости, излагала замечания по оформлению журналов. И чем больше слушал Донцов ее грудной густой голос, тем  больше ему хотелось поймать ее взгляд. Она пришла в техникум из школы в начале прошлого года. Как говорили, тоже по причине невыплаты заработной платы. В первое время   даже общались, когда он заходил в учебную часть выяснить  вопросы. За стойкой выдачи журналов он регулярно встречал взгляд  секретаря учебной части Тамары – женщины бальзаковского возраста.
- Здравствуйте, Сергей Андреевич, - она даже слегка приподнималась, словно пытаясь взлететь ему навстречу.

Он знал, что та была замужем. Если правильно понял ее Донцов,  Тамара относилась к той категории женщин, которым нужен мужчина «про запас». Чтоб постоянно ощущать себя женщиной, что в семейной жизни не всегда возможно. К тому ж, считали такие женщины, флирт только укрепляет семейные узы. В них, в этих женщинах, любовь и страсть уживались порознь, не смешиваясь.  И страсть их не была первоосновой отношений с мужчиной. Романтически  настроенные,  они уподоблялись   гетерам, искусным не только в чувственных удовольствиях, но и в духовных наслаждениях. Была у него такая. Грациозная, как лань, и  стремительная, как пантера, искусная, как гетера. Такие дамы могут быть «худыми», как  в работах  Ленардо да Винчи, или «толстушками» с полотен Рубенса. Но с возрастом  Донцов стал избегать встреч с ними. И сейчас, когда он смотрел на Тамару, ни один мускул не дрогнул ни в его душе, ни в теле. И тем более, потому, что  он «запал» на  Наталью. Он стал думать о ней даже дома. А в техникуме он старался найти повод встретиться, увидеться с ней.

Часто его вопросы были надуманными: хотелось понять отношение к нему. Строга или  целомудренна? - думал он, слушая  отрывочные воспоминания завуча о жизни с бывшим мужем. Но женщины часто изображают недоступность, ограждаясь от домогательства мужчин. Это он понял давно. Мужчине надо проявить осторожность, чтоб усыпить бдительность. Но однажды он сделал неосторожное движение в ее сторону, выдав свой интерес к ней.
Донцов в детстве ловил снегирей.  Маленькие птички,  не больше воробья. Верхняя часть головы черная, как шапочка.  Щёки, шея снизу, брюхо и его бока — красные. Зимой на снегу красными  пушистыми комочками перелетали с ветки на ветку. И  главное при ловле  не только как поставить клетку  и какой корм засыпать на дно. Хотя все это тоже важный фактор. Гораздо важнее в этом деле научиться ждать. Затаиться, почти не дыша, ждать, пока он,  снегирь, преодолев страх, приобвыкнув, не встанет  на край донышка. Вот он – момент истины. Не раньше и не позже – дернуть за тонкую веревочку, чтоб дверца клетки захлопнулась.

Так и с женщинами, – думал он сейчас, слушая густой и от того возбуждающий голос, надо выждать момент истины. Тогда он поспешил:  завуч не привыкла к нему. Он поспешил дернуть веревочку,  и птичка выпорхнула. Как раз в этот период  он познакомился  то ли с Верой, то ли с Лерой, и Наталья Викторовна на время выпала из его интереса.
Сейчас Донцов  всячески старался  поймать ее взгляд. Он изредка покашливал, кивал головой, делая вид, что разделяет  взгляд на разумные требования  завуча. Донцов знал себя, но часто не понимал. Вдруг появлялось желание и даже не к конкретной женщине, а  зов тела первобытного человека, желающего удовлетворения. Как человек интеллигентный и, как он считал, нравственный, Донцов понимал это и даже относил  такое  к болезненному  своему состоянию. Это состояние было сродни первобытному человеку, когда тот мог удовлетворить желание «здесь и сейчас». Работа и женщины были смыслом жизни Донцова.

Он вспомнил службу в армии. Их, молодых парней, держали в казармах месяцами, не выпуская за территорию военного полигона.  А на территории только  люди в погонах – офицеры, живущие  нормальной жизнью в семье с любимыми или нелюбимыми женщинами. И эти женщины ходят мимо молодых парней на работу или в магазин. А старшина Потягунин на виду у них гоняет молодых ребят, унижая  достоинство. А по ночам одеяло приподнималось, выпячивалось почти над каждым, и молодое здоровое семя выливалось в  простыни.  Отчего-то именно сегодня он завелся этой неутолимостью. Он стал искать причину в еде. Завтрак он, естественно,  готовил сам. Лишь за небольшим исключением, когда  у него оставалась ночевать женщина. Сегодня,  – он усмехнулся своему анализу,  – как обычно поел кашу с рыбой. Что еще? Разве что обжаренный сельдерей? Говорят, он усиливает желание?

Донцов так и не дождался взгляда завуча. Бестия,  - он знал способность женщин чувствовать взгляд и делать вид, что не замечают. Он слегка повернул голову в сторону  Нюси, и хотя та мгновенно отвернулась, он успел замерить в ней уровень желания. Вот его снегирь, остается только дернуть веревочку. Он покосился в ее сторону и увидел ее искусственно  одутловатые щеки с матовой мазью и передергивающийся, как у лошади, рот. Но даже при одной мысли о такой жертвенности на миг улетучилось желание
Он вновь вслушался в слова завуча. Она будто дразнила его. Розовое платье с узорами в виде колец, округлое лицо с  широкими, длинными бровями. Донцов поймал себя на мысли, что он тщательно изучает ее лицо. Большие глаза и их уголки утопают в сети расходящихся едва заметных морщинок. Он читал: это говорит о проницательности. Округлый кончик носа   и красиво оформленные его крылья.  Донцов  «заглатывал»  «завучиху» в себя, как удав  проглатывает кролика.



                9
                Наталья Викторовна, завуч техникума
  Как говорят китайцы, «не дай нам, бог, жить в эпоху  перемен». В училище культуры и искусства, или теперь колледже,   где она проработала почти полтора десятка  лет, из цикловой комиссии филологических дисциплин уволилось сразу пять человек. И все моложе ее. Ирина, преподаватель русского языка,  ушла в магазин  «Фрукты – овощи», Василина – в  арендованный бутик  торговать  парфюмерией.   Катерина работает на хозяина по продаже  мужского нижнего белья  и по совместительству   его «массажистом». 
«На молоке и хлебе буду жить, на пособие по безработице, - думала Наталья, -  не подкладываться же под «нового  русского». Но и работать  преподавателем в счет будущей зарплаты или получить ее через несколько месяцев в виде рыбных консервов? В лучшем случае. А в некоторых региональных учебных заведениях выдавали водкой или обувью, но тоже нерегулярно. Перешла в школу, но и там через некоторое время началось то же самое.  Регулярно зарплату получали «федералы». К ним относились все организации федерального  подчинения и,   соответственно,  индустриальный техникум.

Развивающемуся рынку требовались и более активные средства информации. Появились газеты «Хочу работать»,  «Работа и   обучение», и с каждым месяцем их становилось все больше. Газеты стоили денег, и не каждый раз можно было купить. И потому  иногда приходилось просматривать прямо в газетном киоске.
Объявление о вакансии преподавателя русского языка  в индустриальном техникуме она прочитала в августе и тотчас, прихорошившись, направилась туда.  Первой,  кто встретил ее, была  методист Анна Федоровна Андрейчук. Подергивая губами, она многозначительно рассказывала об ответственности:
 – Это же среднее  профессиональное учебное заведение. Вы понимаете,  что значит  готовить специалистов для  промышленности?

Она нашла на кофте Строговой пуговицу и стала крутить ее вправо- влево, приглаживая большим пальцем.
-Я не дворником здесь работаю, - Андрейчук приблизила  к Строговой свое лицо с насыщенным запахом   парфюма. – Без меня такие вопросы не решаются.
И чем больше она говорила, тем явственнее  Наталья узнавала в ней  Хлестакова  из комедии  Гоголя.
- Скажите, Анна Федоровна, а где можно найти заместителя директора? - прервала она  длинный монолог немолодой и странной в чем-то женщины.
Заместитель директора  техникума  Гуревич оказался  несуетным и внимательным человеком. Когда  Наталья   рассказала о встрече с Андрейчук, тот   деликатно улыбнулся и  сказал с некоторой  грустью:
- Не стану скрывать:  «не все спокойно в датском королевстве».
- Школы и педучилища – живут сейчас  по Марцелло: «Всё гнило в датском королевстве», ответила  Строгова словами Шекспира,

Гуревич промолчал, но она заметила, как его лицо прояснилось. Расспросив ее о бывшей работе, о планах на будущее он неожиданно  предложил:
- А как вы смотрите на работу у нас в качестве заведующей учебной частью?
Строгова вспомнила встречу с Андрейчук и спросила:
- Валерий Рефуллович, а что  представляет собой коллектив?
Заместитель  директора  рассмеялся, обнажив ровные белые зубы.- Все ли такие, как Андрейчук?  Как говорят на Востоке, собака лает, караван идет.
- При короле - шут, при царе – скоморох, – улыбнулась Наталья Викторовна.
Гуревич пристально посмотрел на будущего завуча.
- Но у нас работают и мужчины, - он окинул взглядом  ее от лица до крышки стола, - есть и молодые,  и красивые.

Наталья, не отводя глаз, но с некоторой стеснительностью ответила:
- Мужчины меня не интересуют. Разве только как работники.
Гуревич с сомнением покачал головой,- скопцов – белых  голубей  не обещаю.
  «Мы сердцем хладные скопцы,  клеветники,  рабы, глупцы»?  - процитировала  она.
- Да, Пушкин и Россия  неразделимы?  – задумчиво произнес Гуревич.- Что касается работы, приступайте с  понедельника. А разговор с директором  - это для проформы. Нам грамотные и искренние работники так необходимы.
  «Искренние? Так сказал замдиректора. А я не совсем  откровенно сказала. С моих слов, я – или кукла,  или мегера, ненавидящая  мужской пол? А  так временами  хочется быть не папой и мамой одновременно, а только мамой. В жизни семьи не на первых, а на вторых ролях. сильным И желаемой. Но в последнем как-то  стыдно  признаться». Разговор с Гуревичем  состоялся более года назад. 

А сейчас Донцов пялит на меня глаза. К чему бы это? – задала она себе риторический вопрос. Ответ на него был прост. Этот мужчина -  эротическое приспособление для утоления  страсти. Хотя  в  умелых руках женщины даже мужчина может стать человеком, - улыбнулась она своим  мыслям.
Как можно понравиться мужчинам? Самое главное - захотеть этого.  Вспомнился "бородатый" анекдот про "Марьиванну", которая поехала по туристической путевке в Египет  и, в отличие от всех остальных женщин, чудом избежала изнасилования потому, что "не хотела".
Молодой следователь Геннадий пришел в техникум, но не пошел сразу к директору, а решил вначале осмотреться.





     Год  7502
Директор прочитал    письмо, составленное  завхозом. Иван Петрович сидел против, смиренно сложив руки на коленях, и внимательно смотрел на директора.
Рябцев поднял глаза от письма:
- Петрович, при чем  здесь фраза: сохраним верность идеалам господа во храме его?
- Вам не нравится, Евгений Фомич?  Так коммунистов изгнали, - он открыто по-детски улыбнулся так непосредственно, что Рябцеву стало жаль его.
Письмо было в строительную организацию, начальник которой  -  выпускник индустриального техникума. Директор еще раз перечитал письмо. В остальном письмо  было составлено грамотно и аргументировано.
- Я уберу эту фразу, раз не нравится, товарищ  директор, – все так же наивно продолжал Иван Петрович.
А директор  глядел на него и думал: Милый Ваня, что сделала война. Как это у Окуджавы? Ах, война, что ж ты сделала, подлая?
Директор посмотрел еще раз на письмо.
-Иван  Петрович, что за дату ты поставил?
-Так Фомич, 7502  год от сотворения мира в звездном храме.
  Глаза завхоза были по-детски наивны и доверчивы. Рябцев  хотел прикрикнуть, но во время остановился, и спокойно спросил:
- Сделай одолжение для меня, Петрович, чтоб летоисчисление от Рождества Христова.

Секретарь директора Вера Степановна на этот раз попросила Рожкова подождать, пояснив:
- Там сейчас завхоз Иван Петрович. Он немножко блажной.   Смирный, но чудаковатый. Евгений Фомич всегда с ним беседует без свидетелей.
- Ладно, товарищ директор. Только никому ни слова,
- Могила, - с еле скрываемой улыбкой ответил директор.
Завхоз недовольно  посмотрел на директора, и по его лицу прошла болезненная гримаса:
- Так негоже говорить. Ибо сказано: «Не поминай нечистую силу всуе». Чтоб не накликать.
- Так смерть – не черт, ее не накличешь, - серьезно ответил директор
Завхоз обидчиво отвернулся к окну, будто что высматривая там. Потом, посмотрев на Рябцева, сказал:
-В Евангелии от Луки Иисус же говорил: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают».
Рябцеву стало неловко и несколько зябко от этих слов, и он, притронувшись  к обветренной кисти завхоза, лежащей на его столе, спросил:
- Как себя чувствуешь, Петрович? - К своему большому удивлению он услышал ответ по латыни – Dum spiro, spero.

Ответ настолько удивил Рябцева, что он механически попросил: «Переведи»
Завхоз переменился в лице и распрямился на стуле:
- Надеюсь, наслышаны о Цицероне?
К своему стыду директор только и помнил, что тот был римским императором и прекрасным оратором. Но при этом кивнул головой.
-Так это латинская пословица приписывается Цицерону:, - продолжил завхоз -Дум спиро сперо. Пока дышу, живу.
Глаза завхоза, до того по-детски наивные,  вдруг осветились ясностью. Но не той наивной ясностью чувств, а серьезной увлеченностью ума.
-Там в Риме еще до вашей  Эры такое грехопадение, слышали?

И не ожидая ответа директора, Иван Петрович продолжал:
- Цицерон правил Римом,   а в  60 году до н. э. Юлий Цезарь, Помпей и Красс объединили силы с целью захвата власти, образовав Первый Триумвират. Понимаете?  В этом  случае Цицерону места не нашлось. Но Цезарь после уже через годы стал императором.
Лицо завхоза дышало вдохновением и торопливым желанием  высказаться.
- Он женился  на Корнелии из семьи противника римского диктатора Суллы. Сулла почти сразу после свадьбы потребовал от Цезаря  развестись с женой. Но  Цезарь  сохранил верность своей жене.
Директор пытался остановить вдохновенную речь, но завхоз попросил: разрешите досказать.
Лицо его снова приняло детское выражение, но теперь со следами обиды.
-Цезарь влюбился  в Клеопатру,  – завхоз сделал паузу и продолжил: – Пошел войной на Египет, а влюбился  в Клеопатру. Та была некрасива, но прелюбодействовала. Чтобы спасти трон, Клеопатра вступила в любовную связь с Цезарем. А после смерти его Клеопатра вступила в любовную связь с другим римским полководцем Марком Антонием.

Завхоз с чувством выполненного долга откинулся на спинку стула и облегченно выдохнул.
- Спасибо, Петрович, - и, боясь продолжения  его рассказа, торопливо ссунул письмо по столу к завхозу: - Срочно доработай. Посмотри там некоторые мои замечания. Действуй, дорогой Иван Петрович.
Завхоз поднялся  и, уже не глядя на директора, скороговоркой  начал:
          Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
            И  закончил, уже открыв дверь:
 Его призвали все благие,
Как собеседника, на пир.
Остановившись напротив Рожкова, он  произнес:
-Пророк Мухаммад сказал: проклят этот мир и все что в нем,  кроме поминания Аллаха, ученого и обучающегося.


    

     10
Молодой следователь Геннадий пришел в техникум, но не пошел сразу к директору, а решил вначале осмотреться. Так учили его преподаватели. Кто-то из преподавателей университета, говоря об изучении характера подозреваемых, их образа жизни, говорил – лепить образ. Эту фразу  студенты переиначили в «лепить горбатого». Геннадий ходил по недлинному коридору, прислушиваясь к голосам преподавателей из аудиторий. Следователь сам недавно окончил  юридический  университет,  и это его расследование было первым. Наткнувшись на объявление о педсовете,  он решил присутствовать там
Все, что  услышал на педсовете, Геннадий  решил обдумать дома. Благо временем Яблочкин,  его начальник, не ограничивает. Это дело попало к нему не  случайно. Сергей Сергеевич – опытный следователь - считал все происшедшее «бытовухой» и готов был закрыть дело. Но Геннадий  несколько раз заходил к Яблочкину, уговаривая дать ему возможность поработать над этим.

То ли его настойчивая просьба, то ли отсутствие у Геннадия опыта в расследовании, чтоб дать ему серьезное дело, а  может быть, некоторое затишье на криминальном фронте – что-то помогло, и , к счастью Геннадия,  начальник разрешил ему заниматься расследованием этого по сути уже закрытого дела. Сергей Сергеевич по-отечески похлопал его по плечу и  с некоторым сарказмом напутствовал: «Пилите, Шура, пилите».
И вот теперь, неторопливо и важно шагая, Геннадий  думал. Он поймал себя на мысли, что своей походкой он подражает своему  преподавателю по институту, что вел у них занятия по криминалистике.

Тот был  невысокого роста и сутуловат. Геннадий-  будто посмотрел на себя со стороны -   выпрямился и сменил усталую походку старого преподавателя на свою собственную. 
Теперь он в полной мере ощутил самостоятельность и ответственность. И  предстоящий вкус победы. Он старался поддерживать в себе это состояние. Ему предстояло беседовать с преподавателями  техникума. Любой преподаватель все еще представлялся молодому следователю загадочной  и непорочной личностью.
И  предоставленная ему самостоятельность и возможность  беседы с людьми, которых он по социальному статусу   теперь считал вровень с собой, все это приятно щекотало нервы и возбуждало неясной тревогой. Заключение врачей, свидетельствующее о возможном  бытовом отравлении газом  из ряда ацетилена, и вывод  опытного следователя Сергея Сергеевича  сдерживали полет   фантазии, но  не затмили его юношеские амбиции.

Геннадий успел переговорить со многими преподавателями. А в отделе  кадров  он взял несколько дел преподавателей. Закрывшись в свободной аудитории, он внимательно изучал чужие для него жизни. Складывалось что-то вроде досье на каждого. Факты, даже фразы, состоявшиеся в яви или придуманные им, составляли образ каждого из них.
Павел Павлович Мизгер в  этом техникуме работал преподавателем  тридцать лет. За его бытность сменилось три директора. Происходил Павел из культурной и зажиточной семьи. Отца и мать  по  злостному навету  выселили сюда в Сибирь. После смерти Сталина, но уже в 1956 году  родителей реабилитировали, но назад на Украину они не вернулись. Бросать нажитое хозяйство, дом и вернуться на родину, где сохранилось только родное небо да воздух, наполненный  весенним ароматом, свойственным только этим  местам, уже не имело смысла. Да и не жить же с тремя детьми под открытым небом, вдыхая аромат яблонь и вишен.

Так рассказывали  Мизгеру  рано ушедшие в мир иной родители. От них Пал Палыч унаследовал не только добротный дом, но и спокойный, доброжелательный характер. Не надо злиться на людей, даже если они приносят тебе неприятности.
Окончив аэроклуб, Павел прослужил летчиком  в ВВС и ощутил  всю прелесть и неподражаемость ощущений полета. Но по состоянию здоровья его «списали», и с тех пор он  работает преподавателем. Сколько  ребят из  техникума  ушли в аэроклубы, а потом и в военные училища?  Он передал им любовь к небу и преданность ему. Некоторые из выпускников пересели на боевые машины. Но помнит он самого первого – голубоглазого, под стать небу, студента Алексея. Он с восторгом рассказывал о своем первом  затяжном  парашютном прыжке:
- Как классно: летишь спиной вниз и смотришь снизу на уходящий самолет. А открылся парашют и хочется петь.
 
И даже когда этот парнишка утащил у него калькулятор, Пал Палыч не расстроился.
Он вообще умел  управлять собой. А утрата  калькулятора,  подумаешь, мелочь, пустяк. Случалось в его жизни и посерьезней.
 После 20 лет совместной жизни его жена, в которой он души не чаял, «пошла на сторону». Он искал причину в первую очередь в себе. Даже более того это сообщение  от Андрейчук - тогда еще ее не звали Нюсей, а звали уважительно Анной Федоровной - он воспринял с недоверием. Но все тайное  становится явным. Жена сказала, что уходит к другому мужчине. Ее не смутило, что была она много старше того. Через год она вернулась, и Пал Палыч простил ее. Никогда не напоминал ей об этом. Жизнь вроде пошла  по накатанному пути. Ему даже казалось, что она  стала любить его  больше. Но вскоре он стал замечать, что жена худеет, и через пять лет она умерла. Он продал дом и купил кооперативную квартиру.

На первых порах  с переездом и по дому помогала ему Анна Федоровна. Иногда ему казалось, что она ждет от него серьезных отношений. Но он так и остался вдовцом. Так рассказал  молодому следователю о своей жизни  преподаватель Мизгер.
Из анкет, собственноручно заполненных  преподавателями, из различных разговоров с ними, с секретарем Верой Степановной складывался  облик каждого. И особенно после последнего педсовета многое ему представлялось  ясным.  При этом молодой следователь включал свое воображение и приобретенные в институте знания.
Его теперь не удивляло, что Шавров  выпивает, Донцов  - бабник, Нюся – сплетница. В каждом коллективе есть представители разных категорий и слоев населения. Так учили его преподаватели. У каждого из них были на это и свои причины, и даже свои права. Выполняя свою работу в техникуме, он будто побывал в Зазеркалье. Но не в стране чудес Алисы, а в реальном мире отношений  преподавателей.

Часто это были подслушанные разговоры. Таким был разговор Шаврова с Донцовым, подслушанный им в коридоре.
Донцов уважительно  высказывался о Пал Палыче.  А при упоминании о Нюсе,  Донцов неестественно улыбался, но молчал. А вот о «математичке» Нине Владимировне  говорил  вполне уважительно.
Жестким откровением явилось для молодого следователя мнение Донцова о женщинах. Женщины по его представлению делились на две категории: поддавалки и упертые. Донцов признался, что упертых он уважал больше. Их надо было завоевывать. И  стремление победить, завоевать и покорить женщину волновало его больше, чем  удовлетворение желания.  Услышав это, Геннадий возмущенно сжал кулаки. И в школе, и в институте педагоги проповедовали уважение к женщине. И он до сих пор жил с убеждением, что Женщина – высшее и почти святое существо. В свои  двадцать пять  лет он не дружил ни с одной девчонкой и тем более не был  влюблен. Не говоря уже ни о чем другом. Конечно, он слышал от сверстников  рассказы о  «победах» над девушками, но чтоб так цинично?  Хотя  рассказ преподавателя   распалял его воображение. Он старался  изгнать  из себя это низменное состояние.  «Тот, кто так отзывается о женщине, способен и на преступление, - подумал молодой следователь. А  что если рассказы Донцова о женщинах – лишь попытка  самоутверждения. Такое он тоже слышал на лекциях в университете.

Донцов  со смехом продолжал рассказывать Шаврову о полученной пощечине от «математички», и посоветовал:
- Приватизируй ее, Андрей,  Скопина - верная будет жена. А так пропадешь ты, сопьешься.
Шавров, не отреагировал на совет Донцова, а тот продолжал уже без связи  со сказанным. Скорее это был монолог вслух.
- Женщине тоже нужно счастье. Те, кто недополучает его, идут ко мне. Я никому ничего не обещаю. Только что имею, пожалуйста.
Донцов встал и сразу принял горделивую осанку:
- Вот ты называешь меня Дон Хуаном, да еще и вместо «а» норовишь произнести   «я».  А знаешь ли ты, блюститель нравственности, Дон Жуан — гордый испанский аристократ.
Шавров возмущенно продолжил:
  - Он сластолюбец, посвятивший жизнь поискам чувственных наслаждений. Наслаждение для него момент утверждения своего господства над женщиной. Он переходит от женщины к женщине, соблазняя их и разбивая им сердца.

Донцов нетерпеливо остановил его:
 - Тогда я скорее всего Казанова. Я оставляю  каждую из своих любовниц с приятными воспоминаниями, а не с ненавистью к себе.
- Ладно, - Шавров безнадежно махнул рукой, как ты считаешь, кто мог вот так Пал Палыча.?
Донцов  ухмыльнулся:
- А ты у Нюси спроси. Что-то  она резво  успела желторотику-следователю  начирикать. Небось, сама и отравила мужика. Вспомни, как вскинулась «лучший преподаватель», когда тот ее упрекнул, что она на олимпиады  готовит студентов по известным ей заданиям.
Слово «желторотик» возмутило Геннадия, но он сдержался. А вот  подозрение на  Нюсю насторожило.  А тут еще информация в газете  попала под руку.  Два человека погибли в результате отравления парами сырого бензола на коксохимическом производстве  комбината в каком-то другом  городе. Случайная информация, но будто для стимулирования его деятельности.
  Конечно,   нюансов для сомнения и неясностей в этом, казалось бы простом,   происшествии в техникуме  немало. Если это отравление, то когда оно произошло?  Когда и где? Перед началом работы, во время занятий, в перерыве? И если оно – отравление - было, то каким способом? И, конечно же, необходимо было выяснить преднамеренно  или по неосторожности?

Сформулированные им самим вопросы будоражили и волновали  следователя. Он  отчего-то представил себя гончей, обнюхивающей след. Молодой следователь  вышел в  другой коридор и,  дойдя до конца его,  по-гусарски развернулся (так ему показалось) и зашагал назад, постепенно  переходя с образа собаки  на роль Шерлока Холмса. Этого героя  не раз вспоминали не только по криминалистике, но и в других предметах, изучая основы индукции и дедукции. Криминалистика - совокупность объективных закономерностей, познание которых необходимо для успешного расследования  - вспоминал он институтские лекции.
 
«Никакое количество наблюдений белых лебедей не может позволить сделать вывод, что все лебеди являются белыми, но достаточно наблюдения единственного черного лебедя, чтобы опровергнуть это заключение»,  - снова вспомнил он слова своего педагога. Неужели, - думал следователь, -  и этот преподаватель может так цинично думать о женщинах? Нет, - отгонял он эту мысль, - черная краска  скроет даже разноцветную радугу. «Остерегайтесь  наносного и неправильно понятого в разговорах»,  - говорил им преподаватель университета. И он привел тогда разговор  двух преподавателей якобы университета.
-Я тогда был студентом. Преподаватели  приняли экзамены. Работы шифруют,  перекусывают и обмениваются мнениями.
До меня долетает обрывок фразы одного очень дотошного преподавателя:
-... Ну, я, конечно, сразу к ней, после упорной борьбы раздвигаю ей ноги…
Я застыл в изумлении, прямо обездвижел. Думаю: криминал, стараюсь запомнить его лицо и одежду. Конечно же, и на одежду обратил внимание. А тот продолжил:
- …И книга  «Криминалистика» выпадает.   

Он медленно шагал, прокручивая в памяти отдельные положения, фразы преподавателей, формулировки. Ему нужен черный лебедь, чтоб опровергнуть вывод Сергея Сергеевича – опытного следователя.
Приход  Охрименко-старшего  и разговор с ним обрадовали Геннадия. Еще бы! Он рассказал  о баллончике с ацетиленом.
- Попросил сын баллончик с ацетиленом. Сказал: преподаватель  Нюся  просила вывести в кабинете тараканов.
Он удивленно посмотрел на Геннадия:
-Тока в толк не возьму, почему Нюся?
Следователь промолчал. Приему  «держать паузу» его тоже учили в университете. Прием полезный, если хочешь продемонстрировать недоверие или хочешь собраться  с мыслями. Молчание  спокойно выдерживают немногие. Если быть до конца честным, то  это он помнит еще от отца. Тот  был адвокатом, и пока он жил с ними, часто в детстве в эти затянувшиеся  паузы Геннадий не выдерживал и признавался  в собственных проступках. Мать в такие минуты, смеясь,  говорила:
- Не квартира, а Лубянка.
- Так вы говорите: с ацетиленом? – спросил Геннадий и «ушел» в паузу.
Охрименко-старший успел рассмотреть свои большие кисти рук, переместился на стуле. Ему неловким показалось молчание, и он добавил: 
- Баллончик. Всего-то в ладонь длины, а в диаметре меньше наперстка.   

В следственном отделе уже стоял компьютер и он, дождавшись окончания рабочего дня, сел за освободившийся компьютер  изучать характеристики этого газа.
« Газ легче воздуха со сладковатым запахом. Симптомами отравлений являются быстрая утомляемость, головокружение, повышение температуры, тошнота, рвота,  учащение пульса. Возможно нарушение  дыхания, сердечной деятельности, потеря сознания. В тяжелых случаях возможен смертельный исход».
Следователь довольно потер руки. Последнего, к счастью, не произошло.  Информация – всего лишь тема для размышления. Но  уже кое-что. Радость следователя – горе подозреваемого.
Преподавателю стало плохо почти сразу после перемены , – рассуждал следователь.  Отец Андрея Охрименко рассказал, что сын  брал газ для травли тараканов.
  «Газ легче воздуха со сладковатым запахом». Этот признак газа прочно засел в памяти следователя. Пока он не понимал, что это ему дает. Кто-то из преподавателей сообщил следователю, что Охрименко-сын на уроке дерзил Пал Палычу,  и тот вызывал родителей. Не много ли фактов на одного подозреваемого? Впрочем, пацаны в своем поведении непредсказуемы. Сам он давно ли вышел из этого возраста? Еще помнит школьные шалости. Но кто сказал, что Андрей Охрименко дерзил  преподавателю и тот вызвал родителей?
Следователь досадливо стукнул себя по голове. Кто сказал? Надеялся на память, не записал? А «кто-то» к делу не подошьешь. Впрочем, еще поправимо. Травить тараканов. Что это?  Отмазка, попытка увести следствие  в сторону?  Или  действительно, кто из преподавателей попросил Охрименко-сына. Того звали Андреем.
На лекциях он не один раз слышал фразу: сделай один шаг к истине -  она приблизится к тебе на два.
«Если газ легче воздуха, то можно  положить рядом с человеком незаметно баллончик.  Всего лишь рядом? Но кто и откуда? И рядом это как? Баллончик должен быть незаметным»
Следователь второй раз шлепнул себя по голове, но на этот раз с радостью. Стол. Как же он не догадался  заглянуть внутрь стола. Да что там он! Опытный Сергей Сергеевич и то обошел  это вниманием. Следователь  кинулся   в учебную часть за ключом.

Секретарь Тамара, женщина уже в годах, даже привстала за перегородкой:
-Да, - подтвердила она,  - в этом  кабинете проводил занятие  Пал Палыч.
Он не успел еще открыть кабинет, как к нему подошла девушка с большими заплаканными глазами.
-Андрей вместе с Вадимом травил тараканов, - сказала она. – Скажите, это не он Пал Палыча?
Следователь постарался напустить на себя «важняк» и, записав в блокнот не карманного формата фамилию студентки, солидно ответил: «Следствие разберется».
Поинтересовавшись ее именем, он спросил:
- Люся, скажи, за что Пал Палыч просил подойти родителей Андрея.
- Андрюха  говорил:  препад ни с чего накинулся.



11
Следователь для солидности помолчал, разглаживая шею, как это часто делал Сергей Сергеевич, и с подражательной улыбкой, спросил:
- Так и ни с чего?
Люся  вскинула глаза на Геннадия  и смущенно добавила:
- Вам,  взрослым, это не понять
Геннадий рассмеялся  искренне, забыв  в этот момент, как бы повел себя опытный следователь Сергей Сергеевич, стажировку  у которого  проходил  он больше двух  месяцев. «Вам, взрослым, не понять» , - мысленно передразнил он юную студентку. Как ни странно, он, считая себя взрослым, отчетливо помнил,  как впервые побрился.  И  только и ответил:
-  Все в этом мире относительно.
-  Мы в кино собирались в тот день втроем.  Пацаны записками обменялись.  А Пал Палыч  только Андрюшку усек,  а Вадьку  не тронул.
- Вадим - это Янченко?
Люся удивленно взглянула на  следователя.  Геннадий  небрежно пожал плечами:  профессия обязывает.

В кабинете едва ощущался  непривычный запах. Геннадий намочил здесь же под краном носовой платок и, прижав его к носу левой рукой, подошел к окну и открыл форточку.
Вернувшись к столу, он  пригнулся на уровень стола. В пространстве между нижней полкой  и крышкой лежало несколько бумаг. Он разочарованно уже хотел быстрее выйти из кабинета, но что-то толкнуло снова к столу. Под крышкой стола  он увидел конверт. Конверт был приклеен к тыльной  стороне крышки. Конверт обычной формы, но желтого цвета. В таком конверте китайцы по традиции возвращают долги, - подумал он. И еще,  – Геннадий улыбнулся и мысленно произнес, - «немного беременный». Что-то выпирало из него. «Никак  пресловутый баллончик?» Отклеив аккуратно  конверт от крышки  и, придерживая за уголок, он увидел: внутри лежала, свернутая в трубочку голубая салфетка. Из нее еще исходил тонкий сладковатый запах  газа.
Геннадий вынул из сумки целлофановый мешочек, в  каком носят женщины необходимые принадлежности при подходе «месячных» - об этом он тоже узнал на лекциях в университете, до сих пор не зная, для чего и когда может пригодиться в его работе такая информация.

Сложив аккуратно конверт с содержимым в нем в целлофановый пакет, он быстро вышел из кабинета.  «Вот она – “любовь”  в конверте», – с трепетом и легким сарказмом подумал молодой следователь. А желтый цвет – напоминание о нанесенной обиде?
«Истина приблизилась на два шага?» – вспомнил он назидание преподавателя. Он бережно, как  если бы это был «взрыв-пакет», положил его в свой кожаный портфель  и быстро зашагал   в лабораторию криминалистики.
Шагая по городу, он чувствовал, как  неотвязные мысли о голубой салфетке и сладковатый запах газа следуют за ним.
Что же мы имеем? – мысленно задавал он себе вопрос. Пока  трое подозреваемых. Охрименко-младший, Анна Федоровна – Нюся, как зовут ее преподаватели,  и  Донцов. Все они так или иначе имели отношение к событию.

Андрей Охрименко принес в техникум баллончик. Это – неоспоримый факт. И ребята на педсовете дали  по существу клятву о непричастности к этому отравлению. Но желание помочь преподавателю, высказанное там же?  Искренность, фарс или маскировка?
Нюся…Он назвал ее, как за глаза называют ее преподаватели, застеснялся  и поправил себя - Анна Федоровна. Характер взрывной, даже скандальный. Едва ли простила  Пал Палыча за его выступление. И появился повод, если и не рассчитаться, то пугнуть? Возможно? Нельзя из ряда подозреваемых  исключить и Донцова. Тем более   тот снимает гараж у пострадавшего. Но в этом случае это уже покушение на жизнь?



      12
Как все перепутано в жизни, - удивленно подумал  молодой следователь. Пал Палыч обвиняет Нюсю в нечестности,  она считает его никем, пустым местом. Или она про всех, кроме себя, так говорит? Донцов, как говорят,  ни друг, ни сват, а тот сдает ему гараж. Что-то, однако, не сходилось в этой задачке. Слишком явные аргументы. Такие всегда, как его учили, подозрительны и часто оказываются неверными. 
Он прошел мимо техникума, но вдруг развернулся и вошел. В кабине охраны стоял бывший преподаватель предмета «Промышленное строительство» Максим  Филиппович  Петров.
При виде следователя Петров несколько смутился.
- Молодой человек,  время зря тратите. Обычная шутка. Пал Палыч жив,  и слава богу.
Следователь приостановился:
- Как мне сказали, вы в прошлом педагог? Извините, забыл имя, отчество.

Петров назвался и добавил:
- Преподаватель не просто должность, а внутреннее  состояние. Вот Нюся, к примеру (следователю показалось, что он при этом поморщился),  извините, Анна Федоровна, ее с большим натягом назову  по должности. Впрочем, не обращайте внимания на мои бредни. А вот ко мне студенты обращаются не как к охраннику, а за помощью с курсовыми проектами и заданиями - он негромко  засмеялся - и даже по биологии. 
Максим  Филиппович  вспомнил  и другое.  Произошло это  еще в прошлом месяце. После предыдущего педсовета. Нюся  подошла к кабине охранника и, приоткрыв дверь,  фальцетом  почти выкрикнула:
- Как вам, Максим  Филиппович, не совестно смотреть студентам в лицо. -  Не давая возможности остановить ее, продолжала: - Ведь мы – интеллигентные люди. Несем разумное, доброе.
- Это уже становится забавным, - только и мог произнести Петров.
- Вам бы  на педсовете  покаяться. Наталья Николаевна – замужняя женщина. А вы -  как  не  стыдно! - клинья подбиваете.

Петрову действительно нравилась  преподаватель экономики Наталья Николаевна. Но чтоб, как говорит Нюся, у него и в мыслях не было. С чего бы местной сороке стрекотать? Все это пронеслось в голове. И тут же вспомнилось, что как раз  за два дня до этого у Шишкиной был день рождения и он, подарив ей авторучку, поцеловал  в щечку. Точно. И в это время через вертушку проходила Нюся.
Злость плеснула в нем через край. Ничто так не раздражает его, как несправедливость. Он и в охранники пошел, чтоб наводить порядок. Правда, была и другая причина. В цикловой комиссии, куда относился  и его предмет, по новому учебному плану резко уменьшилось количество учебных часов. Преподаватели комиссии  - молодые женщины. Им растить детей. А у него подошла пенсия. И он уступил свои часы, уйдя в охрану.
- Прошу прекратить грязную клевету, - строго сказал он.
- Вам правда глаза колет? Я и Шишкину выведу на чистую воду.
Через вертушку проходила  в это время преподаватель экономики Шишкина.
- И куда же вы меня собираетесь вывести? – С улыбкой спросила она.
Петров растерянно произнес:
- Не обращайте внимания, Наталья Николаевна. Анна Федоровна не с той ноги, видно,  встала.

Андрейчук переступила порог охранной будки и подступила так близко к нему, что он отчетливо увидел крупные поры кожи ее лица, «заштукатуренные»   неизвестным ему  кремом.
  - Да как вы смеете меня оскорблять! Или забыли, что я - почетный работник образования?
Петров  молча развернул ее за плечи. Ему показалось, что он даже приподнял ее, не ощутив веса  рано постаревшей женщины. Выставив ее за дверь, он закрыл задвижку изнутри. Нюся еще что-то выкрикивала, не обращая внимания, на проходивших студентов. Петров приоткрыл дверь и, сдерживая  себя, тихо произнес:
- Если ты - он сделал ударение на это не принятое в среде педагогов «ты» - не прекратишь сейчас же эту вакханалию, я вызову милицию.
Раскрасневшаяся некрасиво Нюся, что-то бубня себе под нос, нервно удалилась по коридору.
Это было месяц тому назад. На  его заявление  комиссия профкома по этике обязала извиниться  Нюсю, но та ни перед ним, ни перед председателем  цикловой  комиссии   Шишкиной и не думала извиняться.
Наталья Николаевна Шишкина обратилась в профком, но оттуда не последовало никакой реакции.   При очередной встрече с Шишкиной Петров  сухо улыбнувшись, произнес:
- У меня с ней будет свой разговор.

Шишкина глянула на него:
 - Максим  Филиппович, надеюсь, Вы хотя бы с уважением относитесь ко мне? Тогда  оставьте, не знаю какие, свои намерения. Мы-то с вами знаем, что это чистой воды клевета. Я за свою репутацию не боюсь. Как говорила героиня фильма, мою репутацию  давно надо бы испортить. Она игриво посмотрела на Петрова:
- Сознайтесь, Максим  Филиппович, были мыслишки приударить за  красивой женщиной? – она кокетливо поправила прядь темных волос.
Петров понял шутку и лишь улыбнулся.

Дордан ровно через два дня  после последнего разговора с директором вошел в его кабинет. Директор по внутреннему телефону  наказал секретарю Вере Степановне не соединять его ни с кем  и не впускать никого в кабинет.
-Ну, дорогой Виктор Михайлович,  спасай Россию, - полушутя сказал директор.



Правда, требовалось не спасение России, а конкретно его. 
Министр образования РФ  Е.В.Ткачев. Сторонник гуманизации,  гуманитаризации и демократизации образования, дифференцированного, вариантного, доступного образования по выбору, большое внимание уделял руководящим кадрам  учебных заведений. Его длань дотянулась и до сибирского города. Уже два директора техникума его возраста отправлены на пенсию.  На пенсионеров прямо-таки «охоту» открыли. Но он – Рябцев - еще полон сил и возможностей. Не за себя беспокоился, а за техникум, за дело. А хотелось бы еще пару-тройку лет послужить на посту директора. Ведущий специалист главка министерства Юрий Озеров подсказал и вывел на нужного человека в кадрах. Вот и приходится по праздникам  подарки подороже слать, роскошные букеты. Благо  такой  сервис имеется. Платишь в Сибири, а букет вручают в Москве. Но главный «аргумент» - дорогой презент в долларах -  Дордан должен вручить в конце учебного года. В прошлом году так уже сработали.

Дело директора  Рябцева к начальнику главка не попало. Так рассуждал директор Рябцев о себе в третьем лице. И не потому, что хотел быть директором. Вернее не самоцель у него – властвовать. Хотелось закончить намеченное. Одна из задач - довести производственные мастерские. Сейчас в самый раз, когда завод «падает», через друзей приобрести «списанное» оборудование. Начальники цехов не брезгуют, если нельзя  продать, то везут в металлолом. Но друзья есть друзья. Сам пострадай, а товарища  выручай. Вот и идут станки с  заводского фундамента  в техникумовские мастерские. Да и самостоятельность в работе директором куда больше, чем у преподавателей. А педагогических шесть часов в неделю для преподавания предмета «Станки и инструменты» ему вполне хватает. И ему никакие ученые методики, к чему склоняет его завуч, не нужны. Это гуманитарии пусть свои истории, физики,  литературы, математики учат по методике. У технаря весь учебный материал не только в голове. На производстве через душу прошел, глубокие борозды оставил. Но Строгова пусть работает, ее нельзя останавливать. Главное, она – баба  честная. А с нашими преподавателями надо принципиально работать и требовательно. Сам он похваливает, так проще работать. Пусть считают, что  он – отец родной.

Был и еще один важный вопрос, который предстояло обсудить с завлабом.
- В Москву? – спросил Дордан, сев на предложенный стул.
Директор кивнул, но сказал иное:
- Это само собой, Только сейчас я хотел бы вернуться к нашему прошлому разговору.
Дордан промолчал, раскладывая бумаги на  крышке стола, покрытой шпоном  коричневого цвета.
- Сразу, Евгений Фомич, скажу, - с напряженной улыбкой произнес завлаб,- мой план зиждется на ряде непопулярных мер. 
Заметив, как окаменело лицо директора, Виктор Михайлович не изменил своих намерений. Время требовало перемен. И  это касалось всех сфер жизни. И социальной, и экономической, и политической, и духовной.
-Так какие же непопулярные меры предлагаете? – спросил Рябцев
 Дордан положил пухлую руку на крышку стола:
-Во - первых, выдача зарплаты один раз в месяц. Не думаю, что это вызовет восторг у преподавателей. И не в силу ухудшения их положения, а в силу консерватизма.

Дордан передохнул и взглянул на бесстрастное лицо директора. Оно было изборождено морщинами. На  лбу и на верхней губе они просматривались особенно отчетливо.
- Надеюсь, Виктор Михайлович, не будете призывать к свержению существующего строя.
- Мне, - убежденно ответил Дордан, - это не свойственно. Хотя налицо издержки в политике и Горбачева, и Ельцина.
Директор последнюю фразу завлаба, словно не услышал.
    -  Вы не объективны. Есть и положительные моменты перестройки - ослабление международной напряженности, к примеру.
Дордан, не задумываясь, продолжил:   
- Соответственно вся военная промышленность стала резко не нужна, и было дано распоряжение начинать производить конкурентоспособную продукцию. Обидевшиеся оборонщики, стиснув зубы, начали тачать на хорошем, годном оборудовании военных заводов  изделия  для быта типа кастрюль, кипятильников и шпилек для волос, – горячился Дордан.
По большому счету  он был прав. Громадные заводы города, работавшие на «оборонку», враз, как  поверженные гиганты, рухнули. Тысячи рабочих и инженеров остались без работы. Для помощи в трудоустройстве, переобучении, выдаче пособий по безработице стали создаваться службы трудоустройства. Их называли «биржами труда». На заработную плату  работникам здравоохранения и просвещения в стране не было денег». Парадокс истории состоял в том, что индустриальный техникум, созданный для развития промышленности и конкретно отечественной авиации, стал не нужен. Да что там техникум, и не только этот, другие средние  профессиональные учебные заведения регионального подчинения, школы поверглись попытке  «удушения». Невыплата заработной платы, отсутствие средств  на оплату коммунальных услуг – прямой путь к уничтожению всей системы образования.
Дордан помолчал, разглядывая  слабое чернильное пятно на деревянной крышке стола.
- Хочется верить в разумность политики  власти, хотя наследство не из легких.
- Виктор Михайлович, - нерешительно  сказал директор, - давайте поговорим о наших  проблемах.
  «Спасай Россию» -  так  выразилось настроение  директора еще при прошлом разговоре.
 Россию, не Россию, а техникум точно надо было спасать. Первое, что сделал  Дордан, перевел фирму сына  на аренду в техникум.
На возражение сына  он ответил:
-Надо, сын, сочетать личные интересы  с государственными.  Это закон предпринимателя. А не так - лишь бы урвать. Чем платить за аренду чужому дяде, лучше пусть деньги идут в техникум.
 «Деньги», - усмехнулся он. Денег как раз и не было. По необходимости  расчет между юридическими лицами происходил по бартеру.

              Справка. Договор мены — бартерный обмен — вид гражданско-правового договора, при котором одна сторона берёт на себя обязательство передать другой стороне некоторое имущество против обязательства другой стороны передать первой имущество равной стоимости.
Закона на такие финансовые действия не существовало, но каждое министерство вводило свои «законы». Порой для расчета между предприятиями и учреждениями выстраивалась целая цепочка, как при обмене квартир. Так и сейчас просматривалась и действовала взаимосвязь между  поставщиком компьютеров ООО  «Андрей и К», потребителями компьютеров и техникумом. Потребителями компьютеров являлись монстры-монополисты: «Водоканал», «Тепловая кампания», «Энергосбыт» -  и  другие техникумы , приобретавшие компьютеры у сына Дордана.  Директор пытался задержать приобретение персональных компьютеров, но Дордана поддержал заместитель директора Гуревич.
-Евгений Фомич, вы правы, приобретать компьютеры – большая роскошь. Министерство денег не даст.
Дордан удивленно смотрел на причинно-приветливое лицо Гуревича. Ведь они заранее договорились убедить директора. А получается, что  тот  льет воду на мельницу директора?

-Это все так, - продолжал между тем  заместитель директора. – Но жизнь распоряжается по- иному.  Как  говорится, обстоятельства  выше нас.
Дордан мысленно усмехнулся. Там, где прошел еврей, армянину делать нечего.  Гуревич с виноватой преданностью смотрел на директора:
Дордан перехватил разговор:
- Социологи утверждают: начался демографический кризис. Да что там социологи. Мы сами уже прочувствовали это. Скажите, Валерий Рефуллович.
- Святая правда. На подготовительные курсы смогли набрать только две группы. И это при плановом наборе контингента 12 групп.

Директор недовольно переместился в кресле с одной ягодицы на другую. Как физическое упражнение  выполнил.
- Велеречивые речи, - улыбнулся сухими губами директор, - не всегда правдивы.
- Не сочтите за личную выгоду, но в данном случае я поддерживаю Валерия Рефулловича. Техникуму нужны компьютеры. Рыба клюет там, где лучше прикорм. Ребятишки клюнут на новизну, что несут вычислительные машины .
- Так и никакой личной выгоды? – директор с прищуром посмотрел на Дордана.
- Только как сочетание личной и государственной, - убежденно сказал завлаб. А деньги для техникума будем зарабатывать.
Директор задумался, а потом   продолжил:
- Деньги заработать -  сегодня большая необходимость. По сути  НЭП продолжается.
- Правильно,  возрождается, – горячо поддержал его Дордан. – Хозрасчет, прибыль. Новая система хозяйствования, отличная от социалистической.


     13
Дордан вместе с Игониной -  главным бухгалтером - выстраивали  форму и количество взаимозачетов  между  различными организациями.   Деньги в этих расчетах фигурировали, но лишь виртуально. На самом деле они служили лишь мерой. Принцип:  мы - вам,  вы - нам. До этого Дордан  изучал   хозяйственные отношения, начиная  с древнейших очагов цивилизации. Когда деньги еще не были в обиходе. Надо было вспомнить  основные положения политической экономии, что проходили в институте. Ту ее часть, где изучалось учение Маркса. Обменять топор на овцу. Прибыль при социализме политическая экономика отрицала. Вспомнить утраченные понятия потребительской и меновой стоимости. Досконально изучить опыт НЭПа. Он пробовал разговаривать на эти темы с преподавателями, но большинство из них интересовала только заработная плата, количество часов на каждого по учебному плану и стоимость  академического часа. Более заинтересованно отнеслась преподаватель экономики Шишкина,   при этом  уточнив, куда будет направлена прибыль. 

Дордан серьезно занимался изучением экономики.  Библиотекарь  Альфия не успевала носить книги из центральной библиотеки. Экономисты Адам Смит, Давид  Риккардо, Карл Маркс, НЭП –  в каждом из учений он искал «изюминку» для  своих действий.
-Товарные отношения - исторически исходная форма рыночных отношений до возникновения денежных отношений, – сказала при этом Шишкина. - Это рассмотрел Маркс в своем труде «Капитал».
Дордан с иронической улыбкой поблагодарил преподавателя.
- Виктор Михайлович, - Шишкина остановилась, а потом даже вернулась, - многие интересующие вас вопросы решались в эпоху НЭПа.

Сейчас ему с бухгалтером  предстояло решать те же вопросы, но уже при имеющейся денежной оценке товаров. А это уже не обмен, а форма платежа при отсутствии  денежной массы. Кризис рынка. Того рынка, который  вначале перестройки еще не отрегулирован. Его тогда называли диким  рынком. И в этих условиях  существует бартерный обмен. Вот уж воистину: новое – давно забытое старое.
- Нам, Надежда Игнатьевна, - говорил Дордан, - предстоит заниматься бартером.
Игонина замахала руками. А как же налоговые, пенсионные и прочие отчисления? В таком случае мне нужен еще один бухгалтер.
Виктор Михайлович скупо улыбнулся:
 - Представьте расчет, выйду на директора
Теперь засмеялась Игонина:
 -  Вы слышали, что говорят про вас в техникуме?
-   Если Нюся, то не хочу слушать.
-   Ну что вы! Эту сороку  вспоминать?  На уровне председателей цикловых комиссий. Не сочтите за бабьи  пересуды, но Шишкина – авторитетный работник?
Дордан  отмахнулся:
 - Только не работник, а работница. Я слишком уважительно отношусь к  женщинам, чтоб говорить о них в мужском роде. Так что же говорит  Наталья Николаевна?
Она говорит:
- Дордан – директор техникума Рябцева.
Виктор Михайлович рассмеялся, запрокинув назад голову с широкой   пролысиной:
 -  Явное преувеличение. Я всего лишь кризисный менеджер. Кстати, Надежда Игнатьевна,  просмотрите уплату аренды с издательства Симакова.
- Какие с них деньги? Там кот наплакал – искренне удивилась она.

Дордан  отрицательно покачал головой:
 - Мы с этого «кота» будем давать объявления о наборе в техникум  и о других курсах. Пусть деньги рождают другие, - он поднял указательный палец, - другие деньги. Но  числом более.
- Есть планы? С вами, Виктор Михайлович, не соскучишься.
Дордан развел руки в сторону:
 - Слышали о законе постижимости?  Желание, самовнушение и труд. Тогда  все получается.



         14
  Элоиза   Абеляру:
«Потому умоляю, не говорите так больше  и отвергните жалобы, которые чужды любящему сердцу. Несмотря не все ваши упреки, не скрою, что нахожусь я в такой опасности, что мне только и подобает, что заботиться о душе своей и делать для нее все, что смогу только. Если же вы любите меня, то не сочтете злыми слова мои».

Телефонный звонок застал завуча Наталью Викторовну за разработкой очередного положения об организации и методике проведения занятий  со студентами. Секретарь учебной части, которая дежурила  в это время, вышла по ее поручению в архив, и Наталья  Викторовна взяла телефонную трубку.
В трубке речитативом  мужской голос пропел: «Я хочу услышать, я хочу услышать голос твой». Завуч официальным и строгим голосом, отчего голос оказался еще ниже обычного, спросила:         
- С кем имею честь?
В трубке засмеялись:
- Извините, Наталья Викторовна, это шутить изволит Сергей Сергеевич. Помните такого?
- Что из этого? – сухо спросила она.
- А если скажу, что хочу вас видеть, поверите?
Строгова недовольно поморщилась:
-  Сергей Сергеевич, говорите по существу.

Следователь после некоторого замешательства сказал:
- Хотел поинтересоваться: вам мой воспитанник не мешает?
- Совершенно. Очень тактичный молодой человек. Она нетерпеливо смотрела на экран монитора, где была открыта страница, над которой она работала.
  Положение, а вернее инструкция, была пусть несколько запоздалой, но  необходимой. Много работало в техникуме преподавателей-технарей. Так она называла бывших инженеров, экономистов, работавших ранее на предприятиях. Тех, кто  перешел на преподавательскую работу, попав  под  сокращение на предприятии. Причина была проста -  резкое сокращение заказов на оборонную продукцию. «Технари», естественно,  не имели представления о методике проведения занятий. 
- Как Павел Павлович?

Строгова, не скрывая удивления, ответила:
-Так ваш Геннадий знает – Мизгера перевели в кардиологию. Что-то с сердцем.
Сергей Сергеевич помолчал, а потом добавил:
- Наталья Викторовна, отчего вы так сдержанны со мной?
Заведующая учебной частью ровным голосом  сказала:
- Мы не настолько знакомы, чтоб откровенничать.
- Так в чем же дело?- вкрадчивым голосом произнес следователь.
Строгова  ничего не ответила. Сколько раз она слышала подобное от мужчин. Все они примитивно одинаковы. И у всех на уме одно и то же.
- Вы молчите?  А молчание  всегда расценивается, как знак согласия,  – чувствовалось, что следователь сдержанно улыбается.
- Далеко не всегда. Молчание - это всего лишь молчание,  – сказала она  и, быстро попрощавшись, повесила трубку. 
 
Наталья Викторовна  за год работы отчетливо поняла, что никто из предыдущих завучей (а они  были все из промышленности)  не представлял работу учебной части иначе, кроме как составление  расписания и подведение итогов успеваемости. А вопросами  методики и организации урока, критериями оценки студентов, проведением  обязательных контрольных работ, не говоря уже об азбуке заполнения классных журналов – этим  никто  грамотно не занимался. Первое время она хваталась за голову. На всех её предыдущих местах работы в основной своей массе преподавали люди с педагогическим образованием. Ни один технический вуз не готовит преподавателей  для  техникумов и колледжей. Исключение составляют несколько на всю страну индустриально-педагогических институтов. Но где выпускники этих вузов? Специалисты, владеющие не только техническими знаниями, но методикой преподавания.   

Как она могла убедиться,   в техникуме много интересных и знающих свои дисциплины  инженеров. Но одно дело объяснить конструктору или рабочему на производстве конструкцию двигателя,  самолета или какую-то  строительную операцию, другое – студентам, многие из которых просто не хотят  «забивать» себе головы. И ведь не убедить бывших  производственников в том, что  если не искать методики самому, то надо хотя бы применять имеющиеся. И не только преподаватели, но и сам директор Рябцев придерживается «инженерной» психологии в педагогике.
- Наталья Викторовна, дорогая, - отвечал  он ей, - не тратьте время и силы на это. Каждый инженер способен объяснить требуемую тему всем, кто желает знать.
Строгова  в таких случаях не отступала:
- А  кто не желает? Пусть так и останутся неграмотными? И будут обслуживать самолет, на котором полетим мы с вами, Евгений Фомич.
Рябцев, сдерживая смех, с готовностью ответил:
- Так прежде чем допустить нашего выпускника к самолету, его сто раз научат и проверят знания. Даже на заводе каждого из них учат конкретной работе – изготовление детали или сборка узла.
Директор  внимательно посмотрел в широко открытые глаза  заведующей.
  – А  знаете, дорогая Наталья Викторовна,  что заводы «упали», заказов нет, а значит,  и количество рабочих мест с каждым днем уменьшается.
Он заметил, что Наталья Викторовна хочет что-то сказать, но, не дождавшись, продолжил:
-Вы читали, надеюсь, Герберта Уэллса «Россия во мгле»? Если не ошибаюсь, он написал книгу в 1919 году?
- В двадцатом, - поправила его Строгова.- Но если вы, Евгений Фомич, скажете, что  мы можем не стараться в подготовке специалистов лишь потому, что они не востребованы, то я с этим не соглашусь. 
Они сидели в кабинете директора. Большой длинный стол разделял их. Рябцев сутуло, по-стариковски, как забытый  племенем божок, сидел в кресле с подлокотниками и высокой спинкой.
- Повышение уровня образования всегда было и остается  задачей социальной.

Заведующая учебной частью  смотрела  на  старого директора с  вниманием и жалостью. Чем она могла поддержать его? Она ощущала его беззащитность и надломленность. «Да, - думала она, - Россия во мгле».   
 Историческая справка
Из книги Герберта Уэллса
…На самом же деле  подлинное  положение  в  России  настолько  тяжело  и ужасно, что не поддается никакой маскировке.
…Основное  наше  впечатление  от  положения  в  России  -  это   картина колоссального непоправимого краха. Рухнула  социальная  и экономическая система.
Точная зарисовка  современного положения в России. В ней снова вскинулась обида и жалость к мужу. Не смог он вписаться  в новую жизнь. Ушел от нее, как говорил, любя. Деревья умирают стоя, а мужики уходят от любви, но в любви, - огорченно скаламбурила она про себя.
Не верила, когда подруга говорила, что мужики слабее женщин. Выдержкой и характером.  Ушел мужик, но  это еще не самый худший вариант. Иные  «доходили» до суицида. Она снова взглянула  на директора,  и собственная судьба и надломленность директора -  все это разом  толкнулось в душе, и она заплакала.

Директор, опершись на подлокотники, встал и подошел к ней.
  – Ну что ты, милая, все образуется. Тогда  после гражданской смогли подняться?
Наталья смахнула дрожащие на щеках, как капли росы, слезинки и по-детски доверчиво улыбнулась

Продолжение следует
Виктор