В недалеком будущем в мире вся власть перешла к Индии. Миллионы богов, специфично-экзотический уклад жизни. Главный герой рассекает по дорогам страны на своем старенькой Джимле S25, общаясь с чокнутым бортовым компьютером и не менее чокнутыми попутчиками, которых подбирает то ради удовольствия, то ради еды и заправки. В итоге, получился неплохая road story, посмешившая много сотен читателей на других ресурсах.
Айда с нами, падайте на заднее, открывайте окна, закуривайте, бутылка рома валяется где-то на коврике.
- Похабыч! Очнись! — отчаянно верещал бортовой компьютер.
Я спросонья пару раз вслепую долбанул кулаком по сенсорной его панели, а потом разлепил один глаз.
Черт, мне так хотелось затащить ту блондинку из сна к себе в номер, а дурацкий бортовик все обломал. Но паника его оказалась не беспричинна. Кинув взгляд в зеркало заднего вида, я увидел, что на меня со стороны кормы надвигается здоровенная махина грейдера из тех, что слепо управляются туповатой автоматикой и чистят обочины от снега, мусора и таких нарушителей как я.
Конечно, остановился поспать я в месте для того неположенном, но черт знает для чего вообще на автомагистралях оставили обочины. Ведь по правилам остановиться там можно только в одном случае: когда ты умер и тебе уже плевать на штрафы. Хотя до штрафов дело часто не доходит. Обычно все заканчивается тем, что тебя сметает в свою утробу бездушный мусорщик и там же прессует в лепешку.
— Ух, какая очешуительная фиготень! — воскликнул я восхищенно, залюбовавшись на пару секунд самоходной грудой металлолома высотой с пятиэтажный дом, пнул заедающую кнопку зажигания, воткнул первую и рванул с места.
— Вместо того чтобы драться, силу свою на путь созидательный направить стоило тебе — нравоучительно пробасил бортовик мужским голосом.
Я хмыкнул. Сколько времени мы уже с ним гоняем, а меня все равно забавляют эти переходы голоса. Визжал-то он по-девчоночьи. Но дешевое железо по-другому запрограммировать не удалось, да и стараться исправить этот глюк в общем-то особо не хотелось.
— Что ввиду имеешь ты? – ёрнически спросил я подражая его басу.
Искусственный интеллект иронии не заметил и уточнил, что мне надо было бы заночевать на специальной стоянке. А то что у меня нет монет на такую роскошь, так это потому что я лентяй и силы на драки с компьютером, мог бы потратить на работу. А потом нахальным голосом добавил: "заработай денег, короче, этими же руками, голодранец"
— Уууу, безмордая шелезяка, - шутливо-зло взвыл по привычке я. Твое счастье, что у тебя нет лица, иначе я разукрасил его веселенькой фиолетовой краской! И кем ты мне предлагаешь поработать? Дворником-посудомойщиком?!
— Может и так.
— А, иди ты.. - ответил я ему привычной мантрой.
Такие перепалки были нашей традицией и протекали по стандартному сценарию. Бортовой компьютер пытался учить меня жить, а я огрызался.
Конечно, доля истины в его словах была, но каждый раз, когда на горизонте вставала тень универсальной метлы или грязных тарелок в придорожной забегаловке, я вспоминал слова мамы, о том что, взяв высокий старт, нельзя опускаться ниже.
Она-то пыталась заложить в меня желание расти и развиваться в своей работе. И я отработавший три года программистом не хотел опускаться до менее престижных профессий, но и постоянной работой кабалить себя больше не хотел.
Так что теперь я, безденежный, несся на своей Джимле S25 навстречу мечте и цели. Добравшись до ближайшей заправки, я остановился и вышел из машины, чтобы покурить.
Нет, на самом деле остановился я потому что, хотел подобрать попутчиков, не бесплатно, конечно. Но закон строго запрещал брать пассажиров без специальной лицензии. Но если пассажир был твоим другом или знакомым – тут закон делал послабление. Профессиональные таксисты, которые продавили этот закон были не в восторге от такой мягкости, но ничего поделать не могли.
Не успел я затянуться сигаретой, облокотившись филейной частью о капот, как ко мне подошла парочка: парень и девушка, возраста неопределенного. Есть такая порода людей, не знаю, в каких инкубаторах их выращивают, но начиная с 18 и заканчивая 40 годами они выглядят одинаково. Одинаково на 25 с хвостиком. При этом общаясь с ними ты чувствуешь, что есть тут какой-то подвох, но врубится что к чему поначалу не можешь.
— Привет. Алекс. 32 года. Менеджер по обслуживанию клиентов в банке Индиан.
— Привет. Джули. 28 лет. Мастер застывших изображений. Фрилансер.
Как вы уже поняли, реплики эти принадлежали парню с девушкой. Теперь, если мы сговоримся о цене и направлении пути и нас вдруг остановит карма-полиция или еще кто, мы скажем что знаем друг друга уже сто лет, что вот это Алекс он работает там-то ну и так далее
— Ага, клерк и очередной фотограф, что ж я Серега, для друзей Похабыч. 24 года. Бывший проггер, теперь вольный паломник.
— Бродяга, то есть – скривилась девушка.
— Бродяга – не бродяга, но тачка из нас троих только у меня.
Я огляделся. В это раннее утро на стоянке не было никого, кроме нас троих. Грейдер скотина, поднял меня ни свет ни заря. Не мог приехать попозже что ли?
— Мы едем в Панаджи. Путешествуем. – вмешался Алекс, – подвезешь? — тут он замешкался – Похабыч?
— Хммм, — изобразил задумчивость я. Вообще-то ехать мне было без разницы куда. Но эти персонажи мне не нравились от слова совсем и я не знал, как долго смогу их вытерпеть – Алекс, я еду в Калькутту, так что могу докинуть вас до Нью-Моржима, а там сверну на север.
Джулия все это время разглядывала меня критическим взглядом, который не очень-то был похож на взгляд фотографа. Скорее такой бы подошел душеторговцу. Весь я от кончиков подошв пыльных башмаков, до соколиного пера до последней складки банданы оказался под пристальным рентгеновским излучением ее не очень красивых голубых глаз. Голубые глаза вообще редко людям идут. Часто они подводят владельца выпячивая наружу его внутреннюю пустоту. Понятное дело, почки там и сердце и прочая требуха в человеке с голубыми глазами на месте, но в душе есть только простой и настолько примитивный механизм, что как-то тоскливо становится.
— Он мне не нравится, - заявила Джулия Алексу, не сводя с меня взгляда и не очень-то и стараясь перейти на шепот.
Алекс сделал вид что, не заметил этой фразы и улыбнувшись вежливой улыбкой клерка кивнул. А я продолжил:
— Но у меня заканчивается топливо как в желудке так и в машине
— Мы согласны – поспешил еще раз кивнуть Алекс.
Я кинул истлевший бычок сигареты в урну хлопнул в ладоши и радостно провозгласил: По машинам! Радостно мне было не от этой парочки, а от того как легко в этот раз мне достался вкусный завтрак.
Пока мы с Алексом грузили их новенькие Самсонайты в багажник, Джулия ходила вокруг машины скрестив руки на груди и пинала песок. Наконец, все было готово. Джулия тут же устроилась на заднем сиденье, демонстративно хлопнув дверью перед носом Алекса. А тот не подав виду устроился на переднем. Мол не хочет Джулия делить с ним диван сзади, ну и Шива с ней.
За бортом бодренько проносились чахлые березовые леса и поля, поросшие высокой травой. Изредка мелькали коричневого цвета дорожные знаки на индийском и русском.
— А почему тебя называют Похабыч? – решился нарушить повисшую тишину Алекс.
Лучше б не решался. Мне куда приятнее было слушать свист ветра в не закрывающихся до конца окнах.
— Целую вечность, – начал я немного помедлив, — то есть примерно уже 3 – 4 года тому назад, довелось мне работать в одной конторе. Контора была крупной и занималась тем, что писала всякие вредоносные программы.
— Вирусы? – с недоверием уточнил Алекс.
— Вроде того. Вирусы для обычных работяг. Скрипты, коды, которые следили за тем, что там поделывает тот или иной сотрудник и не отлынивает ли он не дай Брама от своей ничтожной работки. А так как компания была большая, то дабы избежать путаницы, каждому в ней присваивали новое имя, кличку.
Дошла очередь и до меня. Выбрать сам себе прозвище я, ясен день не мог. Во-первых, примета плохая, а во-вторых не того полета птица я был тогда.
В общем, за длинную бороду и умение выполнять невыполнимое в самые кратчайшие сроки меня, и прозвали Старик Хоттабыч. Хотя, наверное, из-за бороды в первую очередь и из-за того, как я ее любил дергать в минуты задумчивости. А про выполнение невыполнимого уже потом для официальных документов приписали. Может, помнишь, кстати, как раз в то время фильм про этого джинна в Болливуде пересняли.
Хотели, правда, поначалу окрестить меня неуловимым Джо, за редкую способность проспать или уйти пить чай в тот самый момент, когда начальство устраивало очередной внеплановый визит. Но оказалось, что кличка эта уже принадлежит нашему коммерческому директору. Так я стал Хоттабычем.
А потом, по здравом размышлении, народ наш решил, что никакой я не Хоттабыч, а самый настоящий Похабыч. Потому что забывшись во время работы комментировал код свой всякими фразочками типа: «Да, детка, скопилириуй его весь!»
На этом этапе рассказа я посмотрел в зеркало заднего вида на Джулию. Та демонстративно смотрела в окно, хотя казалось, что она прислушивается к нашей беседе. Точнее моему монологу.
— А тебя за что Алексом прозвали? – решил пошутить я.
— Как ты догадался, что я не Алекс? – с удивлением посмотрел на меня мой пассажир.
Вот это чуйка, присвистнул я про себя. Надо было идти в школу браминов, все-таки.
— Да так, не похож ты на Алекса – уже вслух произнес я.
— Правда? А мне всегда казалось, что это МОЁ имя, а не.. – тут псевдоалекс смутился и тихо добавил: Квазипутра.
Пришлось сбросить скорость, потому что от хохота меня согнуло пополам и на дорогу смотреть я был в принципе не в состоянии.
— Хочешь, я поведу? – осведомился бортовой компьютер, вежливо помалкивавший весь предыдущий путь.
— Нет-нет, - сумел вытолкнуть я из себя в секундных перерывах между позывами смеха. – Все под контролем.
— Ню-ню, — ворчливо отозвался бортовик и замолк.
Алекс сидел красный как рак и пальцами сжимал ручку двери.
Джулия же с нескрываемым презрением смотрела на меня.
Кажется, они готовы были прямо сейчас потребовать, чтобы я остановил машину. Но, на мое счастье, закон запрещал высаживать пассажиров на трассе и в этот раз я был намерен следовать его, закона, извилистой с непонятными закорючками, букве.
До ближайшей заправочной станции мы доехали молча. Если честно, я так до конца и не понял, на что они обиделись. Подумаешь, посмеялся над забавным именем. Я вот не возражаю, когда народ при знакомстве ухмыляется, когда я представляюсь: Похабыч.
Понятно, что парню с родителями не повезло. Но лучше посмеяться над этим, чем плакать. Не понятно, в общем.
Но, видимо, Алекс за свою жизнь уже немало слышал смешков и огромных смехов над своим чудным именем, так что обида его и конфуз по мере приближения к заправке куда-то улетучились. Джулия тоже растратила весь свой ядовитый пыл и начала сжигать взглядом деревца за окном. Может быть, потому что вспомнила заветное правила: с водителем за рулем не спорь.
И так как от этих ребят зависел мой сегодняшний завтрак, я решил немного наладить отношения.
— Прости, Алекс. Я не хотел тебя обидеть.
— Проехали – буркнул он в ответ.
— По секрету тебе скажу. – сказал я перейдя на шепот: У меня с детства болезнь… — тут я изобразил смущение – приступы неконтролируемого смеха. Для людей не опасно, но хорошим знакомствам не способствует. Меня, программиста с сертификатом AAA Programing Master, на работу не берут из-за этого.
Кажется, сработало. Теперь из нас двоих большим неудачником стал казаться я.
— Потому и бродяжничаю на машине. Берусь за работу, какая подвернется. Но надолго нигде не задерживаюсь. Сам понимаешь.
— А к браминам обращаться пробовал? – строго спросила меня с заднего сиденья Джулия.
— Эй, я только Алексу по секрету свою тайну выведал – обиженно отозвался я.
— Ты обращался к браминам? – с усиливающимся холодом в голосе повторила свой вопрос Джулия.
— Пробовал, пробовал – раздраженно ответил я. – Всю месячную зарплату в молитвоматы спускал, всех браминов обошел. Они в один голос утверждают, что это мой кармический долг с прошлой жизни. Серьезный. И вмешиваться в дела такого уровня они не намерены. Все, мол, для моего же блага.
И кинув взгляд в зеркало заднего вида на Джулию, понял, что хороший обед мне сегодня обеспечен.
Судя по всему девушка относилась к той прослойке людей, которые свято верят в браминов, богов и прочую шелуху и очень радуются, когда находят подтверждение существованию этого всего в реальной жизни. Моя наспех сочиненная байка попала в цель. Раз брамины как один говорят, что мой смех не излечим, а врачи ничего не могут поделать, значит, я, живой человек из мяса костей и прочей органики суть есть живое подтверждения всей ее веры. А раз так, значит, я теперь отношусь к ее миру и со мной можно общаться на равных. Тем более бродягой я стал не по собственной прихоти и могу носить звание паломника по праву, а не как какой-то забулдыга-лентяй.
Алекс тоже проникся моей историей. Не знаю, во что верил он, но сочувствовал он весьма искренне.
Пока я все это осознавал, руки сами повернули руль вправо, а нога с газа плавно перешла на тормоз. Колеса захрустели по гравийной подъездной дорожке к заправочной станции.
Выйдя из машины я отправился цеплять провода электрической колонки к токоприемнику своей машины, а ребята отправились оплачивать зарядку и закупаться едой.
Полтора часа, пока шла зарядка я копался в своей Джимле. Точнее сначала перекусил снедью, принесенной моими пассажирами. Они, как и ожидалось, решили не скупиться на еду. Пакета с сэндвичами, банками саморазогревающимся кофе, пончиками и пирожными хватило мне, как потом оказалось, аж на три дня. Насытившись я полез под капот, поковырял проводки, проверил как затянуты гайки, проверил подвеску, попинал колеса. Откалибровал экран бортовика, протер салфеткой пыль с торпеды, протер стекла.
До Моржима ехали молча. Алекс пересел на заднее сиденье и пытался уснуть, прислонившись лицом к стеклу, а Джулия прикорнула, положив голову ему на колени. Я же жал педаль газа и довольно мурлыкая старый мотивчик, а когда окружающий ландшафт стал наводить скуку – передал управление бортовику и тоже задремал.
А по приезду мы распрощались как старые друзья. Не для отвода глаз полиции, нет, просто совместный сон укрепляет дружбу, порой, лучше, чем сотня передряг и две сотни кружек пива.
В Моржиме я с час побродил по улицам и поразглядывал вывески. Раньше город назывался Дмитров, но с приходом к власти во всем мире Новой Земной Индийской Республики в угоду новому правительству Дмитров переименовали в Моржим, в честь одноименной деревушки в Гоа, которую на тот момент населяли преимущественно русские эмигранты. На главной площади было многолюдно. Вокруг сновали торговцы всякой мелочевкой, девушки, преимущественно облаченные в сари спешили на рынок. Коровы с длиннющими рогами улеглись в тени палатки с реповым соком.
Следуя за потоком людей, я оказался среди рыночных ларьков. Побродил туда-сюда и наткнулся на развал всякой электронщины, по странному стечению обстоятельств притулившийся возле местной свалки.
Хотя почему странному? На свалку часто выкидывают полезную электронщину, вышедшую из строя. Но ведь в ней может остаться что-то живое, что можно оттуда выковырять. Учитывая, что большинство электроприборов сейчас производят для нужд государства, а остатки распределяют между всякими Общинами Общепита, Единствами Программистов. И обычному человеку не так-то просто разжиться мало-мальски приличным оборудованием. Будь то компьютер или будь то блендер. Нужно или работать на государство, или на Храмы, или подавать заявку в Общины. Общины подумают, в ухе поковыряют, посмотрят на твою карму и скажут: может быть, в следующей жизни.
Среди прочего хлама на прилавке я нашел планку оперативки DDR3 на 4 ГБ. Внешних повреждений на ней не было. Улыбчивый торговец начал тут же расписывать мне, что товар это редкий и только мне и только сейчас он впарит мне эту планку за символические 2000 рупий.
Планка в общем-то, мне бы не помешала. Недавно, ковыряясь в бортовике я статической искрой сжег одну такую же отчего он стал заметно притормаживать иногда. Но 2 тысячи за нее было полной обдираловкой, тем более что наличкой у меня было всего рупий 300 – последние пассажиры на память оставили и рупий 100 из них я бы уж точно хотел бы приберечь.
Торговались мы долго.
Я уже махнул рукой и повернулся, чтобы уйти по-настоящему, но тут торговец схватил меня за руку, протянул планку – 200 рупий, возьмешь?
Я еще раз посмотрел на планку. А рабочая ли она? Ладно, на месте разберемся
— Идет.
И мы ударили по рукам.
Главной достопримечательностью Нью Моржима, кстати, забыл сказать, по свету Нью Морджимов, Олд Морджимов и других городов с такими названиями было разбросано видимо-невидимо, так вот, главной достопримечательностью Нью Морджима считался городской вал, когда-то оборонявший центр города от недругов. Вал был зверски вытоптан гуляками, но то здесь, то там оставались привлекательные на вид клочки травы.
Только я примостился на один из них, как рядом возник полицейский. Я изобразил вежливый поклон из своей позы лотоса. Настолько вежливый, насколько это возможно, когда ты сидишь, а твой собеседник стоит. И протянул ему руку с браслетом. Полицейский поднес к нему свой ридер. Тот пикнул, крякнул, зажег зеленую лампочку. Полицейский удовлетворенно кивнул и неторопливо пошел дальше.
Условия жизни в Индии были вполне сносными, за исключением вот этого аспекта с браслетами. По закону, каждый житель планеты обязан был носить с собой особый приборчик, на который записывались данные о его жизни. Во сколько пришел на работу, во сколько ушел. Каким богам молишься и молишься ли вообще. Не совершал ли ты чего противозаконного. Как проводишь свободное время.
Особых подробностей он не фиксировал, а просто расценивал тот или иной поступок в плюс или в минус, формируя данные о твоей карме. Которая почему-то, вопреки логике, должна была быть не нулевой, а положительной. При чем, чем больше плюс – тем больше тебе доставалось ништяков.
Помолился сегодня – плюс. Не помолился – минус. Опоздал на работу – минус, вообще не пришел 3 минуса. Но с какой-то стороны, это было и удобно. Если ты писатель, поэт или художник и творишь каждый день – в твою карму начисляются плюсики, которые потом можно обменять на ништяки вроде халявной еды, воды, одежды, топлива или жилья. Особо на этом разбогатеть не получится, но прожить можно. А вот если ты подался в монахи – тут привилегий будет больше. Только оббивать лбом стены или потолок мне претило.
Я хотел путешествовать и не думать ни о чем. И сумел себе это устроить. Официально я числился адептом Храма Великого Ништяка. Ее когда-то придумал мой знакомый, собрал 500 человек единомышленников и основал. Тогда официально создать новую религию было проще, чем сейчас. После пятимилиионной зарегистрированной религии правительство ужесточило требования.
Сервер нашего храма записывал информацию о том, как мы все якобы молимся, и отсылал эту информацию в кармический банк данных. А мой бортовой компьютер, чью прошивку я когда-то взломал и внес туда несколько изменений, прикрывал мои мелкие косяки, вроде ночевки на обочинах.
Если бы захотел – мог бы стать по документам каким-нибудь праведником, которому положен дом в столице. Но тогда появились бы кое-какие подозрения у полиции. А к чему лишние вопросы. Есть заряд в батарее машины, есть гамбургер в желудке. Могу раз в 3 месяца заглянуть за новой одеждой в магазин. На запчасти же, которые можно добыть только у уличных торговцев, денег соберу с автостопщиков.
Официальный мой статус, официальная должность, если это можно так назвать, звучала: паломник Храма Великого Ништяка. По документам я слонялся по свету, чтобы этот самый великий ништяк и найти. И, в общем-то, по большей части это было правдой. По крайней мере, слонялся я отменно.
Открутив пробку, я сделал глоток рома. Этим великолепным напитком Индия точно обогатила весь остальной мир: пьется легко, вкус и аромат отменны и стоит копейки. Из приятного ничегонедуманья меня вытащила наружу чья-то рука.
— Вот он! Вот этот мошенник! – вопил хозяин руки.
Я медленно повернул голову и смерил спокойным взглядом наглеца, нарушившего мой покой.
А тот уже начал объяснять подошедшему пузатому полицейскому, что я, не далее как вчера вечером прямо на его наглецовских глазах взломал отверткой молитвомат и вытащил из него все до последней рупии. При этом кричащий незнакомец не забывал крепко сжимать мое плечо.
Про себя я сделал круглые глаза, но внешне виду не подал. Ограбление молитвомата – серьезное преступление, за которое можно и головой поплатиться. Один мой дружок, доведенный до крайней нищеты как-то решился на такое, был пойман и отправился искать свою следующую инкарнацию уже через три дня.
Молитвомат – что-то вроде банкомата. Ты даешь ему денег, он их захапывает и рисует тебе ничего не значащие циферки на дисплее. А вся засунутая наличка идет в пользу других лиц. Только здесь в качестве собирателей денег выступали не банки, а храмы. Не хватает времени на добрые дела, повышающие карму и нет времени на молитвы – молитвомат к твоим услугам, сделай взнос в пользу своего храма и у тебя снова все пучком, а сдачу можешь даже отправить на счет мобильного телефона.
Не знаю уж, какой толк от этого богам, но Храмам профит огромный. А плюсы в карме это не только халявная еда, не высокого, к слову, качества, но еще и снижение налогов, повышение в очереди на бытовую технику и электронику, почетные места в кафе и так далее и тому подобное.
Итак, меня обвиняли даже не в богохульстве, меня обвиняли в посягательстве на основы государства, мира.
— Так значит, уважаемый, вы считаете, что я залез в карман к самим Богам и пошерудил там своими пальцами, зачерпнув пару монет. А вы теперь так цепко за меня держитесь... вы не боитесь, что Боги уже покарали меня за святотатство моровой язвой или сифилисом? А что если я в вас плюну? Или хотя бы чихну?
Незнакомец опешил, но плечо отпустил. Отлично – первая победа.
— Господин полицейский, позвольте я не буду нарушать позу, принятую мной для совершения молитв – обратился я теперь к толстяку в форме.
Раньше государство тщательно оберегало все, что касалось нетрадиционного секса и отношений между полами. Теперь государство так же ревностно оберегает духовную жизнь, так что мой вопрос был скорее констатацией факта, чем, собственно вопросом.
- Конечно-конечно, не смею таксзать.. – промямлил полицейский, на которого моя тирада по поводу гнева богов и отрешенный, спокойный вид произвели впечатление.
— И не могли бы вы уточнить, что тут происходит, – продолжил я, услышав ожидаемый ответ.
— Вас, таксзать, обвиняютс в ограблении молитвомата.
— Хорошо. Справьтесь, пожалуйста, а грабил ли кто-нибудь вообще хотя бы один молитвомат вчера или сегодня?
Полицейский кивнул и суетливо начал общаться с напарником по рации.
— Нетс, молитвоматы целехоньки. Ни один не взломан.
— Вооот, — заметил я, потягиваясь, потому что спина уже порядком затекла.
— А ну ка! Записывающее устройство! – повернулся махом погрозневший полицейский к кричащему недавно незнакомцу. Ведь обвинение в ограблении молитвомата штука тоже серьезная.
Незнакомец протянул руку с браслетом. У полицейского глаза на лоб вылезли и он начал мелко кланяясь медленно удаляться от нас задом наперед. Когда он отошел на почтительное расстояние, незнакомец упал передо мной на колени.
— Простите меня. Простите меня, пожалуйста. Я принадлежу к Храму Вопиющей Лжи и наши молитвы, в общем, вы сами все видели и слышали. Простите. Членство в Храме досталось мне от родителей, я не мог отказаться, мой отец Магистром там был.
— Да вы поднимитесь – поднимитесь, я ж вам не Будда какой, что б на колени передо мной падать.
— Если я чем-то могу...
— Можете. Можете подкинуть мне пару рупий, и мы в расчете. Я не расскажу никому, как Магистр такого уважаемого Ордена не сумел подготовить достойной легенды для своей Вопиющей Лжи Года, честно.
— Вот, вот, берите все что есть! — с этими словами он протянул мне кошелек.
— Достаньте сами столько, сколько считаете нужным.
— Вот- вот, пять тысяч рупий!
Все, теперь деньги можно было взять. Он сказал, сколько передал мне, наши следящие устройства это записали, так что теперь, если этот Великий Лжец решит обвинить меня в краже у него миллиона, у меня будет надежное алиби.
С этими мыслями я взял положенные передо мной на траву деньги и неуклюже запихнул их в задний карман джинс.
— А теперь ступайте, не мешайте мне наслаждаться моей вечерней молитвой.
Незнакомец удалился.
В общем-то, раскусил я его быстро. Если бы в таком городе грабанули молитвомат, мальчишки газетчики кричали бы об этом на каждом углу еще недели три. А тут тишина, редкие выкрики про трехголовую корову и все. Вот про Магистра и Вопиющую Ложь Года я уже блефовал. Все это придумал на основании своих знаний о других Храмах. И, как говорили рупии в заднем кармане, не ошибся.
А на небо тем временем божество ответственное за его цвет кинуло несколько пробных акварельных мазков, отошло подальше, полюбовалось на свою работу и принялось вовсю махать кистью. Получилось неплохо.
Ром выжигал лишние мысли, оставляя блаженную тишину и пустоту. Город понемногу пустел. Вместе со всем прочим Индия разнесла по всему миру привычку скрываться с улиц после наступления темноты. Допив, я кинул бутылку в урну и умудрился попасть с двух метров с поправкой на усиливающийся ветер.
Уснул же я кажется в машине. Во всяком случае, проснулся утром именно там.
Еще одна классная особенность индийского рома в том, что после него не бывает похмелья. Но все равно, освежиться мне бы не помешало. За ночь ветер не утих и надул на небо густые облака, сквозь которые не просвечивал ни единый луч солнца. Там где облака – жди беды, гласила одна моя примета. Так что надо делать из этого города ноги, но сначала в душ!
Неподалеку порывы воздуха носили скомканный газетный лист, я изловчился, поймал его. Это была страничка объявлений – как раз то что нужно. Внизу на ней прилепился крошечный текст: «душ, баня, сауна, прачечная. Паломникам скидки» и адрес.
— Бортовик, бортовик, прием – подражая радистам проговорил я, упав на водительское кресло.
— Ты за все эти годы, так и не придумал мне приличного имени. Почему? – озадачил меня сразу вопросом компьютер. Голос для этого он использовал мужской, с легкой хрипотцой.
— Ээээммм, — призадумался я: Банально назвать тебя Сашей или Машей я не стану. А экзотических имен в нашей машине и так хватает.
— Пустые отговорки. Просто ты не принимаешь меня в серьез.
— Тэкс, ты или голос смени, или хватит разговаривать как ревнивая жена.
По всем динамикам раздался печальный вздох. Не знаю, откуда бортовик достал его. Я такой саунд в него точно не загружал.
— Все, не дуйся. Я тебе вчера планку памяти новую прикупил.
— Новую, то есть взамен испорченной тобой же, да?
— Да-да, кончай уже с этой ерундой и открывай доступ к оперативке.
— Паленая небось, — подозрительно осведомился компьютер, но нужную панельку в сторону сдвинул. Может самому хотелось новую планку попробовать, а может отвертки испугался.
Планка встала на место с легким щелчком. Боротовик изобразил на дисплее глубокую задумчивость, то есть отрисовав песочные часы, а потом заявил, что планка на 8 ГБ, но текущий слот позволяет использовать из них только 6.
— Видишь, как я тебя люблю?
Про то, что торговец уверял меня будто в планке только 4 ГБ я решил не уточнять.
— А теперь проложи мне маршрут до этого здания, — и назвал адрес рыльно-мыльного комбината со скидками для паломников: Да, кстати, могу назвать тебя Квазипутра.
В динамиках раздалось оглушительное хрюканье, которое можно было, наверное, принять за кашель поперхнувшегося человека. Этого звука тоже мне загружать не доводилось. И откуда что берется…
— Понял- понял, остаешься бортовиком. И скажи, где ты взял все эти вздохи и хрюканья?
Снова глубокий печальный вздох: «ты же сам научил меня взламывать Wi Fi сетки, вот я и накачал всего понемногу»
— Научил и автобновление отключил
— А я обратно включил. Делов-то.
«Мда, ближайшие пару недель будут полны незапланированного веселья и удивительных открытий». – грустно подумал я про себя, пнул кнопку зажигания и тронулся с места.
Рыльно-мыльное предприятие оказалось так себе. Маленькие, невзрачные душевые. В парилке не теплее чем на улице. Стиралка только добавила свежих пятен, что б старым было не скучно.
Зато денег с меня никто не взял. Сказали, что я настоящий паломник, раз приплелся в такую рань. Не то что остальные проходимцы-самозванцы, которые дрыхнут до обеда. И грех с такого святого человека монет брать.
Я и правда проснулся рано, потому что все тело затекло в сидячем положении, а разложить кресло в подобие кровати не позволил ром.
По возвращении в машине меня ждала новость.
— Ты вернулся! Это хорошо – деловито забасил бортовик. Тут тебе старый дружок звонил, Топтыгус.
— Чего хотел? – заинтересованно спросил я.
— Сказал приезжай, дело срочное есть. Голос встревоженный был.
— Прокрути ка мне запись
— Может тебе лучше картинки с котятами включить?
— Прокрути.
— Или вот, закачал вчера убойный видос со слониками.
— Я. Сказал. Прокрути.
— Не записал я сообщение. Забыл. Примерное содержание только запомнил и все.
У меня прямо руки опустились. Как компьютер мог забыть? Это ж не человек.
— Набери Топтыгусу. Номер-то ты его еще не удалил, надеюсь?
— Набирал уже, пока ты со мной тут спорил. Говорят: абонент не абонент.
Вот черт. Надо ехать. Топтыгус был мой старый друг. Кличку эту ему придумал я в детстве, поковеркав его фамилию. Общались мы когда придется, но всегда находили общие темы для интереснейших бесед, а уж о том, сколько раз он меня выручал и говорить не стоило – список выйдет долгий.
К счастью, Топтыгус в отличие от меня места жительства вроде не менял и я отлично знал дорогу к его дому в русском Дели, бывшем Питере.
«Облака – это к беде, облака – это к беде» повторял я невольно про себя, выжимая педаль акселератора.
К счастью, придя к власти индийцы отменили скоростные режимы на дорогах, решив, что все в воле всевышних богов и если уж суждено тебе разбиться, то ты сделаешь это в самом лучшем виде, хоть на скорости 100, хоть на скорости 200 километров в час. Правда и дороги они отстроили отменные, даже в России. Не иначе как без волшебства тут дело не обошлось. Так что у дома Топтыгыча я был уже через 5 часов. Даже устать, толком не успел. Взлетел на одном дыхании на его проклятый 15-й этаж (лифт в доме сломался еще до наступления Индии во всем мире) и пнул дверь, на которой стояла отметка, что хозяин дома, но та не открылась. Это было странно, потому что Топтыгыч воров не боялся, нечего у него было красть, и ключами бренчал только когда собирался уехать на месяц – два по делам. И то только в силу фобии, что кто-нибудь поселится в его жилище или нагадит в коридоре на коврике.
К счастью, у меня с собой был кусок скрепки, которым без труда можно было вскрыть эту неприступную крепость.
Из открытой двери пахнуло затхлостью. Пыль ровным слоем лежала на полу. А сам хозяин обнаружился в зале.
Мумифицированное нечто сидело в кресле сложив руки на груди. Желудок рванулся вверх, но исторгнуть наружу содержимое не смог – потому что был банально пуст.
Осторожно поглядывая в сторону покойника, я вышел из зала, заглянул в другие комнаты – там никого не было, а потом вернулся в зал. Перед креслом с мумией валялся разбитый телефон, вылетевшая от удара батарейка нашлась под кроватью. Только я соединил клеммы аппарата с аккумулятором, как из хриплого динамика раздался голос:
«Здоров, Похабыч!
Да-да, знаю, здоровее видали. Ты мне нужен, дело срочное. Не найдешь меня дома – глянь в тайник.»
Запись повторилась. Еще раз. И еще. Я выдернул батарейку зашвырнул ее обратно под кровать.
Тайник с Топтыгычем мы соорудили еще в детстве, светлые деньки которого были омрачены гневом родителей, что его, что моих. Предки свято полагали, будто кто-то из нас оказывает дурное влияние на другого, но никак не могли определится кто на кого. Мои полагали, будто Топтыгыч меня на путь преступлений толкает, а его наоборот, будто я во всем виноват.
Общаться нам запретили и даже устраивали слежки, но где наша не пропадала. Мы же были друзья не разлей вода. Так что, во избежание вечерней порки придумали целую систему тайников, секретных шифров, разных сигналов.
Почти все тайники родители так или иначе вычислили, а вот один не смогли. Им мы и продолжали пользоваться даже повзрослев.
«Не буду оригинальным и напишу: Если ты нашел это письмо, значит я мертв.» — гласило послание, зашифрованое нашим самым криптостойким кодом, найденное в тайнике.
«Хотя не факт! Совсем не факт. Даже если ты труп мой нашел – это еще ни о чем не говорит.
А теперь по делу. Если ты думаешь, что я верю в то будто ты крутой хакер и смог вымарать из всех компьютерных систем сведения о нашем с тобой общении – мое тебе громогласное и ироничное: «Ха!».
Недавно я узнал, что ты как никто другой близок к осуществлению своей мечты, какой бы абсурдной ты сам ее не считал.
Это может не понравится некоторым людям и они придут ко мне, попытаются что-нибудь разнюхать. Не знаю чем дело кончится, но:
1. если тебе стало везти в последние дни, пусть даже по мелочи
2. я пропал или со мной что-то приключилось
3. твои приметы (в них я верю больше, чем в твои хакерские способности, успел убедится в их действенности) говорят, будто грядет какая-то неприятность
Значит мои догадки верны. Что дальше делать – придумаешь сам.
Удачки!»
Странный ребус ты мне подкинул, Топтыгыч. Странный – думал я про себя.
Положим, везти мне и правда стало. Мусорщик не в счет, хотя если бы бортовик за сбоил – меня бы вместе с машиной этот стальной гигант расплющил и не подавился. Потом попутчики, не только накормившие по-царски, но еще и чаевых оставившие. Потом Великий Лжец и его 5 тысяч рупий, потом халява в душевой – прачечной. Все это мелочи, конечно, но обычно судьба выдает такой товар дозированно, по штуке в неделю или месяц. Притянуто за уши, но пока сойдет.
И вон сидит Топтыгыч. То что с ним что-то приключилось – очевидно, сами по себе люди не мумифицируются, не в их это обычаях. Ясен день, отсутствие циркуляции воздуха с ним такое сотворило, но до этого он должен был умереть. Живому такой фокус не под силу.
Относительно примет – облака на небе не сулят ничего хорошего, но это же Питер, черт побери, тут так и должно быть.
Может розыгрыш? Но тогда какой-то странный. Я бы не стал коньки отбрасывать, чтобы разыграть лучшего друга. Это как-то уж чересчур эксцентрично даже для Топтыгыча. Если вот только мумия резиновая, воздух затхлый из баллончика, купленного в магазине ужасов, а пыль…
— а пыль куплена в магазинчике «Все для сада, огорода и прочих нездоровых развлечений» — поддел я сам себя. Нет, это не розыгрыш. Так что прав был или нет Топтыгыч, но смерть его лучше уважить бодрым сверканием пяток. Он и так меня уже подставил, конспиратор чертов, тем, что зазвал в свою берлогу. Как меня прямо там, на месте, не грохнули, диву даюсь.
В то что мечта моя никогда не осуществиться сомневаться не приходится, но какой-нибудь психопат может иметь другую точку зрения на этот счет, так что нужно дать деру и побыстрее, а там разберемся.
Перед побегом я заскочил в ближайший комок (так по старинке и по сей день называли ларьки), прикупил всякой снеди, чтобы пореже останавливаться в дороге и через 10 минут мчался как угорелый к выезду из города. На беду, вскоре после того как я миновал городские окраины, меня приспичило сами знаете за чем. Я остановился на обочине, огляделся. Грейдеров и преследователей видно не было. Приспичило меня сильно, так что пришлось короткими перебежками, от укрытия к укрытию, пробираться к ближайшему леску. Очень я в этом деле стеснительный. И лишь я миновал опушку, как вдруг раздался громкий, нестерпимый для барабанных перепонок треск, а потом из воздуха материализовался бог.
Как я понял, что это бог и какой это бог был? Не знаю, что и ответить. Осознание божественной сущности фигуры передо мной пришло как-то само собой, а богов у нас 5 миллионов, поди разбери кто там ко мне заявился.
— Ты понимаешь, что ты сейчас наделал? – в гневе закричал я. «Свинота ты трехтомнохохляцкая» — это уже подумал про себя. Бог все-таки, еще испепелит.
— Сам ты свинота. Твоя мечта была увидеть бога. Вот он я, уверуй, собери паству и пару тройку жертв принеси. На том и сочтемся.
— Цель! Мечта! Она исполнилась, моя жизнь теперь лишена смысла. О чем мне теперь мечтать? Все, каюк, приплыли. Растоптал ты мою мечту! Лишил цели!
— Ну, давай представим, что ты меня не видел. Что я к тебе не приходил.
— Ага, счаз – я постарался вложить в эти слова максимум презрения и сарказма. – Может у вас там в вашем Эдемчике так дела и решаются. Представил себе холодильник с пивом и сиди себе в тенечке потягивай холодненькое. В этой клоаке, которую вы тут сочинили такие методы не работают.
— И что же теперь делать? – пригорюнился Бог.
— Повелевай, что уж тут. Дай мне цель.
— Какую?
— Ты это у меня спрашиваешь?! – снова взорвался я: Мечтал бога увидеть. Узрел! Что уж тут. Самого дефективного выкидыша Вселенной, который даже паствой повелевать не может.
— Но я, правда, пуст. Нет идей.
Повисло неловкое молчание. Бог был пристыжен. Да и я застеснялся своих слов. Это же бог все-таки, к тому же с добрыми намерениями. Судя по состоянию окружающего мира, таких сейчас днем с огнем не сыщешь, а я тут разошелся как воинствующая кухарка.
— А давай так – вдруг повеселел бог: Я сейчас сделаю так, что ты все забудешь!
— Нет уж, дудки в голову свою..
— Молчать! Ты кому перечишь смертный! – вспомнил когда-то разученные в учебниках Божественной Мудрости слова бог. И дал мне такую затрещину, что перед глазами все поплыло.
Похабыч! Похабыч! Очнись! – верещал бортовой компьютер. Я с силой долбанул кулаком по его сенсорной панели, но промахнулся, попал случайно в стальной кронштейн одного из димаников и от боли окончательно пришел в себя.
— Чего тебе? Что случилось?!
— Это я тебя должна.. должен спросить что случилось – женским истеричным голосом закричал в ответ бортовик! Ушел по нужде, вернулся в полуобморочном состоянии через 3 часа, упал в кресло и стал зачем-то замедлять пульс в теле!
— Правда? А что со мной было?
— Не знаю. Говорю ж, отошел по..
— Ладно, ладно. Я вроде в норме теперь. Спасибо. Ты, кажется, спас меня опять.
— Пожалуйста – буркнул бортовик и отключился.
А я.. я пнул кнопку зажигания, врубил первую и резко рванул с места. Что же со мной приключилось в том лесу? Хоть убей не помню. Может инопланетяне похитили? Или грабануть кто хотел и шокером оглушил? Не помню. И неважно это. Жив и слава богам.
Продолжение (Глава 2) http://www.proza.ru/2016/12/15/1416