А потом пришла ночь…
В посиневшем от снега таёжном посёлке постепенно погасли все окна.
Постояла чуть-чуть тишина.
Кто-то где-то вздохнул.
А может, простонала от лютого мороза тайга.
Или пробормотал что-то в невидимой под снегом берлоге спящий медведь.
Или...
Чёрные избы окраин посмотрели тёмными окнами на зимнюю ночь. Туда посмотрели, сюда посмотрели, там посмотрели и там…
Дикий край. Мороз. Тишина.
Молчаливые избы без света.
И только одна из них заговорила голосами своих утомлённых хозяев.
- Федь, а Федь! - сказала женским тоскующим голосом эта изба. - Ты зачем же Ваську убил?
И опять Тишина.
В стёклах тёмных окон отражались все звёзды. И с ними луна.
- Федь, а Федь! - снова сказала эта изба женским голосом. - Что молчишь?
- Чего надо? - откликнулся сонный густой голос хозяина.
- Ты зачем, как последний преступник, Ваську убил?
Кто-то где-то снова вздохнул.
С лап высокой сосны под окном сорвался пласт сухого снега. И рассыпался радугой.
- Ко-го?! - переспросил недовольный густой голос просыпающегося хозяина.
- Кабана нашего, Ваську. Без меня, тайком, раньше времени, зачем ты убил? Мы же планировали его зарезать к Рождеству.
- Значит, надо!
- Кому надо?
- Мне надо.
- Зачем?
- Чтобы спасти детдомовского мальчишку, которого увезли, в городскую больницу.
- А наш Васька при чём?
- При том, что на работе все решили помочь кто чем может. А мы, с тобой, чем можем?
- А до Рождества подождать было нельзя?
- Нельзя. Говорят, срочно нужен какой-то профессор и очень дорогие лекарства.
Голоса помолчали.
Где-то кто-то снова вздохнул.
- Дурак ты, Федя, дурак! - сказала изба женским голосом. - Втихую, пока я на работе была!
- От дуры слышу... Дай хоть немного перед сменой поспать!
- Вечно сам, вечно сам! - сказала ещё женским голосом чёрная изба-сруб. - Даже посоветоваться по-людски, что ли, не мог?
- Говорю же, говорю... Хех, - прокряхтел в ответ засыпающий голос хозяина.
И снова безмолвие.
И снова вздохнула окоченевшая от мороза тайга. Или что-то пробормотал в берлоге медведь. Или...
- А как же я? - спросила женским голосом неугомонная изба.
- Что?
- Меня ты совсём не любишь?
- Че-го?!
- Меня ты совсём не любишь?
И снова звёзды в тёмных стёклах окна. И луна вместе с ними.
И опять голоса.
Мужской: Ещё как!
Женский: Что?
Мужской: Люблю.
Женский: Кого любишь?
Мужской: Тебя, конечно. Кого же ещё?
Женский: А чего же даже не посоветовался?
Мужской: Потому что знал.
Женский: Что ты знал?
Мужской: Знал, что и ты меня любишь.
Женский: Дурачок.
Мужской: Сама дура.
Ночь. Луна. Гробовая почти тишина. Дикий край.