И пенсионерам в Новогоднюю ночь хочется сказку.
Конечно, ни в каких Дедов Морозов давно не верим, но с удовольствием надеваем на себя костюмы ряженых. и с восторгом дурачимся. И пусть говорят, что детство никуда не уходит, а прячется до поры до времени, а потом, в старости, выскакивает и превращает нас в детей. Не так уж это и плохо, если мы сами это осознаем, а не наши близкие, которые, поняв безысходность ситуации, сдают своих старых детей в дома престарелых под надзор нянечек.
Но пока до нянечек далеко и мы не зависим от уже повзрослевших отпрысков, у которых давно свои компании.
Несколько пар-пенсионеров сговорились этот Новый год встретить так, как встречали когда-то. В лесу, под елкой, у костра, с выпивкой, шашлыком, песнями под гитару. Когда крепко держались друг за друга, «чтоб не пропасть поодиночке».
Выбрать место для праздника было поручено мне, как лучше всех знающего лес и прорезающую его речку. К тому же и жил к этому лесу ближе всех. А тридцать первого декабря
с лыжами, санками и прочим инвентарем соберемся у меня после чего уже направимся к выбранному месту.
Польщенный доверием, за три дня до Нового года оставил машину на парковке у леса, стал на лыжи и направился к излучине реки, где когда-то заприметил место, которое сейчас вполне могло подойти для пикника.
Снегу навалило изрядно. Мой путь лежал через довольно широкое поле. Ложбины ручьев, пересекающих его, были отмечены росшим вдоль русла тростником. Так что попасть
на лед плохо замерзших речушек было проблематично. Лыжи скользили легко. На бирюзовом небе светило яркое солнце. Мороз высушивал влагу из воздуха, словно просеивая его через гигантское сито, из которого высыпались тысячи мерцающих серебряных кристалликов. Они по-броуновски мелькали вокруг, оседая на лицо, покусывая щеки и пощипывая нос. Едва выехав на опушку, чтобы пересечь поле, увидел мышкующую лису. Видимо, кустарник заглушал скрип лыж, и она меня не заметила. А может быть, привыкшая к людям, которые обычно гуляли в этой части леса, не обратила внимания на мое приближение. Я достал из под куртки камеру, которую всегда брал с собой, когда направлялся в лес, заснять охоту рыжей. Она прислушивалась к движению полевок под снегом, сосредоточенно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Потом сделала осторожный шаг вперед, присела и, вдруг, подпрыгнула на два своих роста и вертикально воткнулась носом в снег, почти полностью в нем утопая. Этот раз был неудачным. Лиса сделала несколько шагов вперед, принюхиваясь и вслушиваясь в звуки. Остановилась. Нырок. И вот уже выскочила из снега, держа в зубах крупную полевку. Через пару секунд мышка исчезла в пасти плутовки, и она снова пошла, насторожив уши и шевеля ноздрями. Еще нырок в снег и снова — удача. Лиса затрусила к противоположной опушке. Я же свернул к реке и по ее берегу заскользил к намеченной цели.
Я не ошибся. Хотя и проходил летом этой тропой только один раз, но видимо память отметила прелесть этого места. Правда, вековая ель, раскинувшая свои лапы чуть ли не до реки, мало походила на новогоднюю елочку. Но нам будет достаточно ее нижних ветвей для праздничного украшения. Остальное довершат воображение и настроение.
Довольный, я повернул в обратную сторону. Солнце теперь било уже прямо в глаза. Сам себя похвалил за сообразительность, что не оставил темные очки в машине. И тут обратил внимание, что с юго-запада, со стороны озера, довольно резво надвигается большая туча. Хотя
прогноз погоды и не обещал сегодня ничего страшного, приналег на лыжи. На всякий случай.
И случай не заставил себя ждать. Оставалось около двух километров до стоянки машин. Сзади на меня набросился сильный ветер, который и тащил за собой эту тучу. Через мгновение она уже накрыла меня. Пришлось натягивать шапку поглубже и поднимать молнию куртки до самого подбородка. Ветер и снег стали за меня бороться. Ветер гнал в спину, чтобы я двигался быстрее, а снег укутывал пушистым покрывалом, чтобы не замерз. Но снегу было невдомек, что он лепит в глаза, мешая видеть тропу, которая пошла уже через лес. Я рисковал сослепу врезаться в кусты или в валяющиеся стволы. Только не хватало еще в такой ситуации сломать лыжу. Тогда выбираться пришлось бы гораздо дольше. Наконец, выкатился на опушку и пошел вдоль гольф клуба. Тут уже ничего лыжам не угрожало, но зато метель развеселилась вовсю. Она забиралась под куртку, в перчатки, за воротник. Старалась сбить с ног. А так как тропа повернула в другую сторону, то и ветер стал бить в лицо. Теперь уже все противилось моему движению.
Наконец, я у машины. Сбросил лыжи. Укрепил их на багажнике, завел двигатель и стал очищать стекла от снега.
Десятиминутный путь до дома лихо преодолел в плотной пелене метели почти за полтора часа.
С чувством выполненного долга, спустился в бар, налил полстакана виски, закурил сигарету и уселся в кресло очень довольный собой. Будет чем похвастаться перед друзьями.