Приехали с Ольгой в Питер на выходные — погулять, отдохнуть. Бродим по улочкам расслабленные, довольные. А у жены моей кроме самых разных достоинств есть еще и такое: она может ходить по городу часами и совсем не тянет мужа к разным там ювелирным магазинам, бутикам… Она даже мне не дает зайти в магазин и говорит что-нибудь типа: «Мы что, сюда в магазин приехали?» Тем более я удивился, когда мы вдруг неожиданно оказались на шопинге. А было это так.
Идем по какой-то пустынной, явно нецентральной, улочке: желто-серые питерские жилые дома, и вдруг вывеска «Игры для детей и взрослых». Я на нее почти не среагировал, а Ольга мне говорит:
— Зайдем?
«Зачем бы, — думаю, — дети у нас уже выросли», — но как человек покладистый быстро согласился.
Заходим. Одна большая комната и полки, полки — много полок, и везде игры, причем, не игрушки, а именно игры в броской упаковке. От такого изобилия и ребенок, который знает, что ему нужно, растеряется, а я как в чужой мир попал. В торговом зале один скучающий продавец — мужчина лет сорока — и никого из посетителей, видимо, с самого утра.
Хозяин игр сразу оживился и к нам: мол, чем интересуетесь. Я чувствую себя слегка растерянно, а жена, нимало не смутившись, спрашивает:
— Скажите, у вас есть игры для взрослых?
Тут, напротив, продавец слегка стушевался. А я, чтобы развеять неловкость, пришел жене на помощь:
—Ну, «для взрослых» в смысле на наш возраст. Мы для себя хотим приобрести. Летом, знаете ли, на даче вечером приятно во что-нибудь настольное поиграть…
Сказал я это и больше не нашелся, что добавить. За последние тридцать лет ни разу вечером на даче мы с женой, если честно, ни во что такое настольное не играли. Забросил я удочку, а сам на полки смотрю в надежде что-нибудь знакомое увидеть.
Тут жена, поддержанная моим комментарием, продолжает беседу:
— Может быть, что-то посоветуете в этом роде?
А я как раз разглядываю башенку из палочек с номерами. И видя, что жене добавить нечего, опять вступаю в диалог:
— В чем, например, суть игры с палочками?
Мужик обрел конкретику и начал показывать:
— Вот смотрите, вы потянули за палочку и вытянули ее из башенки, понятно?
— Понятно, — говорю, — и что?
— Вы вытянули, а башенка не упала.
— Понятно…
Ольга тоже, вроде, все понимает.
— Вот, — объясняет продавец, — кто-то башенку, в конце концов, уронит, и тогда мы все подсчитываем номера на палочках и узнаем, сколько у кого очков.
Мы все поняли, и жена спрашивает:
— И сколько это стоит?
— То, что вы смотрите — это фирменное исполнение, игра из Великобритании, — со знанием дела говорит продавец, — стоит пять тысяч, но есть отечественный аналог немного дешевле.
И тут Ольга, всегда такая тактичная, одновременно и меня, и продавца ставит в неловкое положение, обращаясь ко мне с вопросом:
— Ты же сам можешь сделать такие палочки?
Я тактично молчу. Повисает пауза.
— А во что вы обычно играете? — перехватывает инициативу продавец.
— Во что мы играем? — оборачивает взгляд на меня жена.
Я опять держу паузу.
— В бирюльки играете? — с надеждой спрашивает продавец, употребляя знакомое для меня слово.
— Нет, — говорю, — в бирюльки — нет.
— О, я знаю, что вам предложить, — говорит продавец и приносит набор из тонких круглых палочек, похожих на зубочистки.
Мы скромно отказываемся от объяснений смысла игры, берем описание. Отказываться дальше уже явно неловко. Мы берем игру в палочки, но на этом жена не успокаивается и говорит мне шепотом:
— Ты что, не помнишь? С палочками было много разных игр, — и тут же добавляет громче: — Так ведь еще шашки были!
— Ну, конечно, — говорит продавец, — у нас есть и шашки, и шахматы.
— Шахматы это слишком долго, — говорит жена, — а шашки, пожалуй, возьмем.
Мы берем палочки и шашки.
Ольга, чувствуется, вошла во вкус:
— А еще мы в фантики играли.
Я делаю знаки, что пора заканчивать, пока нам не принесли фантики. Мы выходим из магазина, но жена не унимается:
— Ты что, не помнишь? С палочками, правда, было много игр: клали на дощечку палочки и подбрасывали вверх, а еще был чижик из палочки, помнишь?
И я смутно вспоминаю, что, правда, был чижик: заостренная с концов палочка, по которой били битой — чижик подлетал вверх, крутился в воздухе, и надо было еще поддать по нему битой. Господи, когда же это все было?!
— А в шашки сколько было игр, ты помнишь? — не может уйти от воспоминаний жена. — Щелкаешь по шашке, сбиваешь противника. В пионерлагере любимое занятие было.
Мы идем по улице, и я думаю о том, как давно это было, какое счастливое это было время, и как это, наверное, здорово — долгим вечером на даче, когда за окном стучит дождь, играть в эти самые шашечки и палочки.
Может быть, мы когда-нибудь так и будем играть в эти игры долгим летним вечером вдвоем или с внуками, дай-то Бог...