ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПОИМЕТЬ ИМЕНИЕ…
Глава девятая
Гражданин вселенной
Около административного здания стояли работники зоопарка. Они пришли к Олимпию Петровичу, чтобы прояснить ситуацию с зарплатой и никто не решался пойти первым. Среди собравшихся Кочкин играл роль козла провокатора, который заманивает стадо на бойню с тем, чтобы потом самому спастись.
- Идемте, идемте, - топтался Кочкин, понуждая остальных идти вперед с тем, чтобы остаться сзади.
Идите вы первым, - сказал Петр Петрович, который никогда не лез на рожон и не считал себя героем.
- Нет, лучше вы. И перестаньте со мной спорить, - с возмущением сказал Кочки. – Вы что волнуетесь меньше меня? Вместо того, чтобы прибавить нам зарплату, они ее задерживают.
- Ее просто крутят в банке, - сказал Петр Петрович. – И проценты кладут себе в карман.
- Мне завхоз Пертюк сказал, что дирекция собирается провести сокращение штатов, - сказала Антонина Викторовна.
- Я воспринимаю это как угрозу, - заявил Кочкин.
- Куда же еще? Так дальше продолжаться не может, - заявила Елена Львовна и посмотрела на Кочкина. - Вы, Виталий Серафимович, как самый инициативный из нас, должны нас возглавить, то есть пойти первым и, так сказать, повести. А мы за вами.
Елена Львовна обладала величественным лицом, в котором угадывалось что-то томное. В ее темных, несказанно выразительных глазах, казалось, пряталась вся вековая печаль всего еврейского народа. Она до сих пор носила фамилию Краснер, потому что фамилия мужа Гулько ей нравилась куда меньше. Эта женщина обладала притягательной силой для мужчин. Эта сила, скрывавшаяся в ее голосе, порывистых, энергичных движениях, со всей страстью подействовала на Кочкина.
Я? Да… То есть нет… То есть, да… Я нашел спонсоров, привел к Олимпию Петровичу и никакого результата… Где Вера Георгиевна?
В это время от слоновника от слоновника подошли Веня и Геша. За ними следом шел Ха-ха.
- Вениамин! Геннадий! Хорошо, что вы пришли, - сказал, задыхаясь от возмущения подвижный и заполняющий все пространство Кочки. – Мы идем к администрации. Цены растут, а нам зарплату не повышают и, к тому же, задерживают. Вы пойдете с нами? Где Вера Георгиевна? В конце концов, Олимпий Петрович ее научный руководитель. Ей было бы способнее…
- Он и ваш научный руководитель, - веско вставил Петр Петрович.
- Вы всегда мне и во всем оппонируете, - обиделся Кочкин. - И на научных советах нарочно против меня выступаете.
- Пожалуйста, тихо, - попросила Вера, вышедшая на крыльцо административного здания. – У Олимпия Петровича окно в кабинете открыто. И он все слышит.
- Да? – спросил Кочкин и тут же вставил. – Как он себя чувствует? Как у него настроение в связи с нашим бедственным положением. Мы очень беспокоимся о его здоровье.
- Хорошо, - ответила Вера. – Я только что с ним говорила. Он собирается выйти к вам и поговорить.
В это время Хаха подошел к Елене Львовне.
- Здравствуйте, Елена Львовна. Очень рад видеть вас.
- Здравствуй, Ха-ха.
- Как ваши дела? – спросил Ха-ха.
- Спасибо неважно. У меня кенгуру болеет. Ее лечить нужно, а вот нечем.
- Да-да… Ваша кенгуру напоминает больную тетушку на приеме у врача, которая держит пустую кошелку у груди. Сочувствую вам, - сказал Хаха. – И кенгуру тоже.
Хаха испытывал волнение и невольно почувствовал, что его индикатор желания забеспокоился. Елена Львовна ему очень нравилась и он ничего с этим не мог поделать.
- Мне так понравились ваши котлеты, которыми вы меня угостили…
- Хаха, я люблю стряпать. И потом принесу что-нибудь еще вкусненькое…
Петр Петрович, который тоже любил котлеты Елены Львовны и не желал, чтобы его жена угощала ими кого-то кроме него еще, ревниво смотрел на осла.
Из здания дирекции вышел Олимпий Петрович и подошел к собравшимся.
- Друзья… Коллеги… - начал он. – У нас нелегкое положение. Но я веду переговоры с инвесторами. И в ближайшее время будет подписан договор о сотрудничестве. Есть некоторые разногласия, которые мы будем устранять в рабочем порядке…
Все одобрительно зашумели. Веня переглянулся с Гешей и улыбнулся. Это были хорошие новости.
- Веня, - подергал его за руку хмурый Петр Петрович. - Ты смотри за ослом… Что он себе позволяет?
Веня посмотрел на встревоженное лицо Петра Петровича и перевел взгляд на Хаха. Тот находился в опасной близости от Елены Львовны и явно к ней прижимался, переступая с ноги на ногу. Его индикатор желания показывал крайне взволнованное состояние. Веня, сердитый, направился к ослу.
- Извините, Елена Львовна, мне нужно с ним поговорить, - сказал Веня, взял его за холку и отвел в сторону.
- В чем дело? - спросил недовольно Хаха. - Ты чего к ней прижимаешься?
- Я не прижимаюсь, - серьезно и сконфуженно сказал Ха-ха. - Я вел с ней беседу о… О вкусной и здоровой пище.
- Я все видел.
- А что? Что в этом такого? Нельзя?
- Нельзя.
- А если очень хочется? – задумчиво спросил Хаха.
- Все равно нельзя.
- Даже если очень и очень? – спросил задумчиво и с серьезной надеждой Ха-ха.
- Тогда тем более нельзя, - внушительно с нервом в голосе ответил Веня.
- В твоих рассуждениях есть обратная логика, - спокойно заметил Хаха. - Я ее не понимаю.
- Нужно уметь сдерживать себя. И если говорят нельзя, то значит нельзя. Здесь стоит ее муж, а ты себе такое позволяешь. Это не порядочно, не красиво. Аморально, наконец…
- Ну и не надо… - с досадой сказал Ха-ха, повернулся к Вене хвостом и пошел повторяя. - Нельзя… нельзя… Не порядочно… Не красиво… С моей стороны это очень даже красиво… Наверняка понятие морали придумали пожилые снобы… Да, именно так… Когда мы с Еленой Львовной стояли одни в слоновнике, и она угощала меня котлетками, то это не было аморально… Как только я подошел к ней при всех, это стало аморальным… Стоп-стоп… Тогда получается, что если аморальное делать не на виду у всех, то оно уже не является аморальным… Вот оно что!
Веня проводил взглядом бормочущего себе что-то под нос Хаха и посмотрел на Олимпия Петровича, который продолжал пояснения.
- Я сейчас же позвоню нашему спонсору, точнее инвестору и сообщу, что готов подписать договор, - говорил Олимпий Петрович. И дальше мы вместе с ним начнем налаживать жизнь в зоопарке.
- Это другое дело, - сказал откуда-то сзади Кочкин.
Сотрудники зоопарка расходились со светлыми улыбками на лицах. Веня огляделся и спросил:
- Где Хаха?
- Вон около клумбы объедается, - ответил Геша.
- Ну и не надо… - разговаривал сам с собой Хаха. - Розы… Мне нужно поесть лепестки роз и тогда я стану человеком, - говорил Хаха. - Что-то я не вижу здесь роз… Но где-то они должны быть… А то все ромашки да бархатцы. Конечно, вкусно, но где разнообразие, где полет мысли и фантазии?
- Хаха! – позвал Веня. - Опять цветы ешь?
- Я их нюхаю больше, чем ем. И не нужно мне говорить, что это аморально… Я нюхаю цветы и ем их очень красиво.
- Пошли в слоновник, - сказал подошедший Геша.
- Пошли, - сказал Хаха. – Я хотел вас кое о чем спросить. Скажите почему мой половой признак называют еще «добром».
- Как? - спросил Веня.
- Я ел цветы… То есть, я хотел сказать, нюхал. Рядом две женщины, мои поклонницы, которые вчера высаживали для меня здесь цветы, собирали мусор. Одна из них посмотрела на мой признак и сказала другой: «Смотри, какое у него добро». Другая тоже посмотрела и сказала: «Ого!» Почему она мою штуку назвала добром?
- Потому что этой штукой ты можешь сделать доброе дело, - хихикнул Геша.
- Понимаешь, - перебил его Веня. - Твой признак становится органом. Его не обязательно всем показывать. Тебе нужно носить штаны или шорты.
- Это да. Это мне нужно. Но почему она так сказала: «Ого!»?
- Потому что она посчитала, что у тебя большое мужское достоинство и обрадовалась за тебя, - сказал Геша.
- Что? – спросил Хаха.
- Видишь ли, половой признак в приложении к конкретному мужчине является его мужским достоинством.
- Почему большое мужское достоинство у меня, а она обрадовалась?
- Может же человек за тебя порадоваться.
- Если кто-то за меня порадовался, то я сам тоже могу за себя порадоваться. Значит большое мужское достоинство это хорошо?
- Да, можно сказать, хорошо, - сказал Веня.
«Интересно, Елена Львовна уделяла моему достоинству внимание или нет?..» - подумал Ха-ха и спросил:
- Значит, чем больше мужское достоинство, тем лучше?
- Это совсем не обязательно.
- Тогда я не понял. И какого же размера должно быть мужское достоинство?
- У каждого свое достоинство. Как тебе сказать? Каждому замочку - свой ключик. Именно так должны подойти друг к другу мужчина и женщина. Какая-то женщина может посмотреть на твое достоинство и сказать: «Да, интересно, необычно, привлекательно и даже хорошо, но мне такое добро не нужно!»
- «Интересно, какое мужское достоинство нужно Елене Львовне», - подумал Ха-ха.
С того дня он потерял покой. Ему захотелось узнать какое достоинство у мужа Елены Львовны. На другой день он ходил за Петром Петровичем по пятам, желая узнать, какое у него мужское достоинство. Перед обедом Петр Петрович зашел в туалет у боковой аллеи. Ха-ха зашел за ним следом. Петр Петрович подошел к писсуару и достал свое мужское достоинство. Ха-ха тут же встал около писсуара рядом, посмотрел на его достоинство и вышел из туалета.
«Маленькое… - сказал он себе. – У него маленькое мужское достоинство. У меня совсем другое дело. И, значит, Елена Львовна может предпочесть меня ему. У него такое мужское достоинство, что не о чем и говорить».
Имелов заехал в офис на короткое время. Он торопился в аэропорт. Все его мысли вращались вокруг Фрица Джонсона. Ему не терпелось поговорить с ним о зоопарке и о директоре. С помощью Фрица он собирался разобраться с Катковым-Саваннским. Гениальный план щекотал все его внутренности, бередил и будоражил все его существо, не давая ни минуты покоя.
- Сегодня Фриц прилетает! – сказал он Эльвик, едва она прошла за ним в кабинет. – Принеси мне кофе…
Эльвик вышла и вернулась с чашечкой кофе на подносе.
- Фриц, вот кто мне сейчас нужен, - сказал ей довольный собой Альберт Геннадиевич, поправляя мизинцем усики. – Фриц! Только Фриц! Для других меня нет.
- Бумаги будете подписывать? – спросила его Эльвик, поставив чашечку с кофе на стол перед Имеловым.
- Есть срочные? – спросил ее Имелов и осмотрел сразу всю ее фигуру. Руки сами потянулись к талии Эльвик…
- Счет за транспортные расходы, - сказала Эльвик, нарочито чуть отстраняясь от его рук, и холодно из-за того, что шеф не уделил ей сразу должного внимания, раздраженно думая: «Фриц, Фриц! А меня как будто нет. Не видит, что на мне новое платье и новая прическа. Остолоп! Бесчувственное бревно…» – Счет за аренду. Уже несколько раз звонили по поводу этого счета. И есть одна банковская бумага…
От ее холодности Имелов ничуть не огорчился. Все его мысли занимал Фриц. Он отпил из чашечки кофе и с улыбкой сказал:
- Где бумаги, которые я должен подписать?
- На столе перед вами, справа… - четко сказала Эльвик. – Вот эти… - придвинула она бумаги к Имелову.
Альберт Геннадиевич еще отхлебнул кофе, взял бумаги и принялся их подписывать. Прозвенел звонок телефона. Имелов показал Эльвик на телефон и жестами дал понять, чтобы она сняла трубку.
- Вас слушают… Да… Здравствуйте! Альберта Геннадиевича нет. Сегодня очень занят… - Эльвик закрыла трубку рукой и сказала Имелову. – Из зоопарка. Катков-Саваннский звонит…
- Давай… Давай… - прошипел Имелов, нетерпеливо ерзая на месте, и потянулся к трубке.
- Подождите. Альберт Геннадиевич только что зашел в офис и будет с вами говорить.
Имелов забрал трубку из рук Эльвик.
- Да, это я… Конечно, узнал… - сказал Имелов, закрыл трубку и, требовательно жестикулируя свободной рукой, спросил. – Как его? Ну этого… Как его зовут?
- Олимпий Петрович, - подсказала Эльвик.
- Олимпий Петрович! Конечно!.. Да, я слушаю… Что? Вы согласны подписать договор?.. Очень хорошо, очень… Да, я сразу, как только вы подпишете договор, переведу деньги на счет зоопарка. Нет-нет… Конечно же, помню. Не забыл… Сегодня прилетает Фриц и я с ним сразу поговорю о вас… Обязательно познакомлю. До свидания! - Имелов положил трубку и, улыбаясь, разгладил усики. – Гениально! Это просто гениально!.. Он заглотил мою наживку целиком. Теперь дело за Фрицем. Кто имеет, тот имеет. Закон обогащения прост. Если поимел имение – у тебя есть имение. Не поимел имение – у тебя нет имения. Мне нужен Фриц! Фриц!.. Мне срочно нужен Фриц!
- Альберт Геннадиевич, вам пора ехать, - сказала Эльвик. - Рейс 488 из Женевы… – Вы можете опоздать.
- Я? Да. Я могу опоздать…
- Машина у подъезда.
Имелов встал, пошел к двери, вернулся.
- Бумаги я подписал… Ничего не забыл? – спросил себя Имелов и взял Эльвик за круглые мягкие бедра.
- Так вы точно опоздаете, - кокетливо сняла его руки с бедер Эльвик.
- Все, я уехал, - сказал Имелов, развернулся и направился из офиса.
Жена называла его секретаршу не иначе, как симпатичной дурой и считала ревновать ее к мужу ниже своего достоинства. Чем Имелов и пользовался. Жене он говорил, что Эльвик непроходимая дура и он ее с трудом терпит, как украшение своей приемной. Эльвик говорил, что жена его никогда не понимала и не понимает. Это давало ему возможность пользоваться в своих интересах и той и другой.
Имелов вышел из офиса и сел в поджидавший его «Мерседес».
- Поехали, Фриц! – сказал он шоферу. - В Шереметьево!
- Вовик… Меня зовут Вовик, - тихо поправил шефа водитель, здоровяк с идеально круглым лицом, и тронул машину с места.
- Поехали, Фриц, поехали, - сказал ему довольный собой Имелов, которому хотелось повторять это имя.
Сказанное расстроило водителя. Дело в том, что водителя еще полгода назад звали Жорой, Георгием. Имелов взял его на работу вместо другого водителя, которого звали Вовик, тоже крупного и круглолицего паренька. У Имелова на имена память всегда была дырявая. И он стал нового водителя звать Вовиком. Жора ему раз напомнил, как его зовут, второй. На третий раз Имелов ему сказал: «Или ты будешь Вовиком или у меня будет другой водитель». Он вроде полушутя это сказал, но так, что Жоре стало предельно ясно и понятно, что у него проблемы. Имелов не хотел себе отказывать в таком пустяке, в такой малости. У него появился каприз. И если новый русский что-то хотел, то отказать себе в этом не мог. Это было выше его сил. «Как я стану Вовиком, если меня жена и друзья зовут Жорой?» - спросил Георгий. «А ты поменяй имя, поменяй паспорт. Я тебе деньги плачу не маленькие», - также полушутя сказал Имелов. Жора задумался, посовещался с женой и после некоторых мук поменял паспорт. И вот теперь шеф назвал его Фрицем.
- Почему Фриц, Альберт Геннадиевич? Я с утра Вовиком был, - сказал водитель.
- Эх, Фриц, - вздохнул Имелов. - Если б ты знал, как все хорошо складывается.
«Что же мне снова имя менять? – подумал Вовик. – К Фрицу мне будет привыкать совсем трудно… А что скажет жена? Друзья смеяться будут».
- Да, Фриц, мы с тобой наделаем дел! – сказал Имелов, радуясь предстоящей встрече и поправляя мизинцем усики.
По-настоящему он сейчас не водителем говорил, а с Фрицем, который ему должен был помочь. Вовик занервничал, надавил на газ. Машина покатила рискованно.
- Постой, Вовик! – сразу вспомнил имя водителя Имелов. – Постой! Поспокойней давай. Мы никуда не спешим. Понятно?
Вовик успокоился. Машина покатила спокойнее.
Имелов развалился удобнее на заднем сиденье и смотрел в окно. Ему нравилось смотреть на дорогу во время движения, на то, как стремительно она бросалась ровным накатанным асфальтом под колеса «Мерседеса» и уносилась назад за спину, как она преображаясь поворотами, уводила то в одну сторону, то в другую, как мелькали прерывистым шлейфом тротуары, деревья, дома и другие машины. Вовик классно вел машину. Они обгоняли попутный транспорт с легкостью и быстротой низко летящей ласточки. Поворачивали влево и шли на обгон. Поворачивали вправо, перестраивались и затем снова влево и снова шли на обгон. Поворот с Ленинградского шоссе и впереди показалось аккуратно-ячеистое, словно шоколадная плитка, здание гостиницы аэропорта «Шереметьево». Притормаживая, они вписались в поворот, проехали за шлагбаум на стоянку и припарковались на свободное место.
- Жди здесь, - довольный собой сказал Имелов, вышел из машины и с улыбкой направился к зданию аэропорта.
Автоматические двери открылись, едва его нога ступила на площадку перед ними. Все происходило, как он хотел. Имелов вошел в вестибюль и осмотрелся. Интерьер радовал глаз. Кругом обилие изящных линий, стекло и блес¬тящий металл. Указателей с пиктограммами и всевозможные таблички разъясняли, кому куда идти и что делать. Электронное табло показывало время и расписания прибывающих рейсов. До прилета самолета 488 рейса оставалось десять минут. В этот мо¬мент голос диктора на русском и английском языках объявил о прибытии рейса 488 из Женевы. Имелов выс¬лушал информацию и направился в бар. Он сидел за столиком в баре, пил коньяк, кушал изящное пирожное и смотрел на табло. Как только объявили, что рейс 488 совершил посадку, Имелов допил коньяк, расправил мизинцем усики и с улыбкой направился к сектору прибытия, откуда уже выходили первые пассажиры.
Среди выходивших пассажиров, получивших багаж и направляющихся к выходу, он сразу заметил статную фи¬гуру Фрица, Гражданина Вселенной. Он возвышался над остальными, как стальная скала, как Останкинская башня над высотными зданиями. Его массивная выразительная коротко стриженая голова, возвышаясь над другими, как валун в поле и выражала полное спокойствие. Темные очки делали его загадочным. Его осанка, шея, разворот плеч, манера держаться говорили о том, что он обладает сильным телом бывшего спортсмена и бойца. Имелов поднял руку в приветствии, стараясь привлечь его внимание. Фриц заметил его и покатил чемодан в его сторону. Тут же его чемодан подхватил носильщик. Глядя на Фрица любой человек мог подумать: «Этот двухметровый гигант может все!» Такое же чувство владело Альбертом Геннадиевичем.
- Хэллоу! - махал ему Имелов.
- Хай! - вальяжно приподнял руку двухметровый гигант.
Они сблизились, пожали друг другу руки и обнялись. Име¬лов, обнимая Фрица, оказался у него под мышкой, прислонившись грудью сбоку к его животу. Несколько секунд они, обнимаясь, напоминали комичную борьбу гиганта с карапузом. Мощный Фриц выгля¬дел ленивым, холодным и даже флегматичным. По своей природе он напоминал вол¬ка, у которого нет и не может быть друзей, а есть только партнеры на время охоты. Когда волки сыты, они спокойны и ленивы. Сейчас Фриц походил на волка после охоты. С Имеловым их связывало общее дело. В этот раз Фриц Джонсон предварял собой большую партию живого товара, который летел следом за ним из Африки.
Пока Имелов шел с Фрицем Джонсоном к выходу из зала аэ¬ропорта, носильщик вез за ними на тележке чемодан.
- Рад тебя видеть, - сказал Имелов.
- Как дела? – в свою очередь из вежливости спросил Фриц Джонсон с заметным акцентом. – Таможня как?
- Не волнуйся. Там мои люди. У меня все схвачено.
Фриц спокойно кивнул головой.
- Товар хороший? – спросил Имелов.
- Хороший, Алекс, - сдержанно ответил Фриц.
- Сколько крокодилов? – спросил нетерпеливо Имелов.
- Крокадайлов десять, - ответил Фриц.
- Обезьян?
- Двадцать пять есть, - говорил Фриц.
- Маловато. Попугайчиков?
- Есть... Пятьдесят штук… Змей – двадцать,- перечислял Фриц.
- Игуаны?
- Есть.
- Сейчас нужны обезьяны. Много обезьян. Они хорошо идут... Население помешалось на обезьянах
Фриц безразлично кивнул головой.
Они подошли к машине. Вовик вышел из машины, забрал у носильщика чемоданы и уложил в багажник «Мерседеса». Носильщик, получив на чай, удалился. Имелов и Фриц сели в машину. Вовик завел мотор и они поехали в гостиницу. В дороге Фриц больше молчал. Имелов рассказывал ему о необходимости расширения торговли животными, оставляя главное для разговора в гостинице.
Скоро «Мерседес», поблескивая в лучах солнца расплавленно-радужной гаммой зеленого цвета, запетлял по улицам города и с шиком подкатил к подъезду гостиницы «Интернациональ» в деловом центре на Краснопресненской набережной. Вовик первым вышел из машины и открыл дверь для Имелова и Фрица Джонсона. Он открыл багажник, достал чемоданы, которые тут же подхватил выбежавший из гостиницы клерк. Имелов и Фриц двинулись к входу в гостиницу. За ними, соблюдая дистанцию, катил чемоданы клерк в черной униформе, расшитой позолотой.
- Есть одно дело, - сказал Имелов. – Нужна твоя помощь…
- Не сомневайся, Алекс, - холодно подбодрил его Фриц.
У входа в гостиницу дверь им заблаговременно открыл красномордый швейцар, накушавший сладкую долла¬ровую харю на чаевых в валюте. Фриц Джонсон дал ему чаевые. Имелов тоже полез в карман за платком, чтобы вытереть со лба пот. Красномордый, истолковывая этот жест иначе, быстро и скрытно вытянул руку к Имелову лодочкой для чаевых. При этом он благородно и с достоинством поклонился. Так благодарно и услужливо мо¬гут кланяться только люди при очень хороших должностях и известные артисты после выступления. Как только Име¬лов потянул из кармана платок, красномордый также быстро и скрытно убрал руку за спину, сказав: «Сеньку». Это был тот швейцар, еще из старой гвардии, которые не зная английского все время вспоминали какого-то Сеньку, понимая, что так благодарят гостя за чаевые на английском. Все это прои¬зошло как на конвейере, когда мимо места, где проводится определенная операция, проходит объект труда и служивая рука человека отработанным движением к нему приближается, чтобы сделать изъятие чаевых. В этот раз рука сработала вхолостую и в ней ничего не оказалось. Швейцар выглядел уходящей натурой, на смену которой в солидных учреждениях уже появлялись автоматические двери.
После регистрации Имелов и Фриц Джонсон поднялись на двенадцатый этаж. Клерк открыл им номер и занес чемодан. Фриц не обращал на него внимание. Клерк же не уходил, решив стоять насмерть и дождаться чаевых. Имелов, видя, что тот не уходит, сам заплатил ему мелочь и тот поскорее ушел.
- Итак, Фриц, мы расширяем наш бизнес, - начал разговор Име¬лов. - У нас появляются новые перспективы...
- Это хорошо, Алекс, - сказал Фриц Джонсон, открывая чемодан и забирая из него халат. - Джаст момент, - сказал он и зашел в ванную.
- Окэй, - согласно кивнул головой Имелов.
Он сидел на кожаном диване, гладком, изнутри будто надутом и упругом. Имелов посмотрел на него внимательнее и щелкнул по нему пальцем. Диван напомнил ему огромное чучело бегемота, которое он в юные годы видел в зоологическом музее на улице Герцена. Тогда бегемот напоминал ему большой кожаный диван. Все посетители ходили и смотрели чучела животных: птичек, серн, джейранов. Он же все время возвращался к бегемоту и каждый раз с удовольствием щелкал по нему пальцем. Имелов щелкнул по кожаному дивану пальцем. И потом еще. Ощущение появилось точно такое, как когда-то в школьные годы.
Фриц Джонсон вышел из ванной в халате, тапочках, выти¬рая полотенцем вымытую голову.
- Так что ты говорил, Алекс?
- У меня к тебе дело, Фриц, - сказал Имелов.
- Какое?
- Очень важное.
-Хорошо, - кивнул Фриц и кинул полотенце на диван.
- Я хочу представить тебя одному ученому.
- Ученому? – переспросил Фриц и сел в кресло напротив Имелова. Халат поднялся выше колен и открыл мощные икры ног гиганта.
- Да, ученому. Мне нужно, чтобы ты произвел на него хорошее впечатление.
- Хорошее впечатление? Не понял, что я должен сделать. Этикет, светские беседы не для меня. Я могу его напугать? Побить… Или как это по-русски? Выбить мозги… Это будет хорошее впечатление? Да?
- Не надо опережать ход моих рассуждений. Послушай внимательно, что я тебе скажу.
- Хорошо.
- Я представлю тебя, как крупного ученого... – сказал с восторгом Имелов и, жестикулируя, развел руки в стороны, показывая, каким крупным ученым он будет представлять Фрица Джонсона.
Фриц чуть поднял брови и прислушался.
- Ты будешь первооткрывате¬лем и ученым с мировым именем, широко извест¬ным в узких научных кругах… Кроме того, ты бизнесмен, предпринима¬тель, меценат. Ты легко отдаешь миллионы долларов на благотворитель¬ные цели. Ты человек высоких моральных принципов!
- Я никому никогда не дал цента просто так, - спокойно сказал Фриц.
- Не нужно меня перебивать, - продолжил с вдохновением Имелов. - Представь! Ты добровольно отдаешь средства на сохранение флоры и фауны. Животные для тебя это святое.
- Я уничтожаю их сотнями.
- В тебе самым дивным образом, - пел сочиненную им на ходу дифирамб Имелов, - со¬четаются ученый, естествоиспытатель и аль¬труист…
- Ты хотел сказать авантюрист, Алекс? – перебил его Фриц и первый раз улыбнулся жесткой стальной улыбкой.
- Не беспокойся, я уже сделал тебе хорошую рекламу, - успокоил его Имелов.
- Мне не нужно реклама... – серьезно сказал Фриц Джон¬сон. - Меня разыскивает Интерпол во всех странах мира.
- Правильно! Я скажу профессору, что тебя с нетерпением ждут во многих странах мира.
- Как это по-русски? С ноги сбился...
- С ног сбились, - поправил Фрица Имелов. - Я представлю тебя как феноменальную личность. Многосторон¬не одаренную…
- Алекс, ты ври да не перевирай.
- Не завирайся, - поправил его Имелов и продолжил. - Круг твоих интересов так широк, что это все нелегко даже предс¬тавить.
- И это правда. Круг интересов есть большой... Наркотики... - Фриц Джонсон стал загибать пальцы. - Торговля оружием... Контрабанда… Продажа животных... Антиквариат... Плюс я киллер...
- Мы даже не будем врать. Мы просто преподнесем все иначе. Наркотики? Хорошо!.. Очень хорошо! Скажем, что ты фармацевт... Контрабанда животных - ты удачливый биолог и зоолог. Продаешь оружие? Скажем, продаешь медикаменты для политиков всего ми¬ра. Антиквариат?.. Увлекаешься стариной. Убиваешь людей? Скажем, что ты врач и лечишь людей от всех болезней. Мы скажем, что ты не просто врач, а врач-целитель.
- Целитель? – спросил Фриц. – Что это значит?
- Целитель - от слова целиться. Прицелился и раз – готово, вылечил, - сказал Имелов.
- Ха-ха-ха… - засмеялся Фриц. – Раз и готово!..
- Скрываешься от полиции?.. Отлично! Скажем, что ты известный путешественник. Путешествуешь по всему миру. Теперь скажи мне, где я соврал?
- Ха-ха-ха... - смеялся Фриц и в его смехе слышались звуки сухих выстрелов.
- Не беспокойся, - засмеялся с ним Имелов. - Этот человек настоящий ученый и порядочный человек. Нам с ним будет легко.
- Думаешь, он всему поверит?
- Поверит. Он наивный, как ночной горшок. Мы с тобой его обуем в два сче¬та.
- В два счета - это хорошо, - согласился Фриц и достал из дорожного несессера трубку и табак. – У него что нет обуви?
- Обуем – это значит обманем, поимеем, надуем…
- Надуем?.. Хорошо!.. Где этот ночной горшок сейчас? Мне хочется его надуть…
- Он сидит в зоопарке в кресле директора. Временно… Он еще не знает, что это не его место.
- Зоопарк? О-о! – Фриц начал набивать трубку табаком. – Это колоссально. У тебя действительно большие планы.
- И если ты мне поможешь, то ночной горшок не будет сидеть в кресле директора, а поедет в другое место…
Фриц кивнул головой, продолжая уминать табак в трубке.
- Послушай мой план, - предложил Имелов. – Дай мне рассказать его до конца.
Фриц снова кивнул.
- Этот ученый руководит зоопарком. Крупнейшим зоопарком мира. Ты только представь, лучшего места для реализации моего плана просто нельзя найти. Большое количество животных, которых просто можно продать. Это огромный зоошоп. И все это может стать моим.
- Нашим, - поправил Фриц Джонсон.
- Да, нашим. Ты готов вложить деньги? – заинтересованно спросил Имелов.
- Чуть позже, - согласно кивнул головой Фриц.
- Так вот. Я ему представил свой бизнес-план. И он его заглотил, как рыбка наживку, вместе с крючком. В телефонном разговоре я ему намекнул на должность заместителя директора. Он этим тоже заинтересовался. Но как только я начну действовать, он мне сразу начнет мешать. И здесь все может пойти не так, как мне нужно. Поэтому само провидение обратило ко мне свой лик. Спасибо тебе, господи! – кивнул Имелов кому-то наверху. – Ты же снова собирался лететь в Африку?
Фриц кивнул головой.
- Я как раз хотел просить тебя привезти мне новую большую партию обезьян. Эти животные сейчас имеют колоссальный спрос. К тому же профессор желает отправиться с тобой в экспедицию. Он пишет книгу и ему нужно собрать кое-какой материал. И я ему пообещал помочь с экспедицией. Ты просто возьмешь его с собой.
- Хм… Но он мне тоже будет… Как это?.. Мешкать…
- Не мешкать, а мешать…
- Мешать ловить обезьян… - закончил мысль Фриц и, раскуривая трубку, выпустил перед собой клубы дыма.
- Вот-вот, - сказал Имелов. – Теперь-то мы и подошли к главному. Нужно сделать так, чтобы профессор поехал в экспедицию и назад не вернулся.
- Не вернулся?
- Да… Ну, скажем, потерялся… Понимаешь?
- Ты хочешь, чтобы он потерялся? Или чтобы я его там потерял?
- Да, лучше потеряй.
- Насмерть? – спросил Фриц.
- Это как у тебя получится, - уклончиво ответил Имелов.
- Это заказ или нет? – спросил Фриц.
- Это твой вклад в наше дело, - уклончиво ответил Имелов.
- Я понимаю… Съели звери... – размышлял вслух Фриц. – Костей не соберешь…
- Да, - согласился Имелов. – Я не настаиваю, чтобы ты его… - Имелов взял себя за горло. – Можно просто вложить ему ума, паспорт забрать и пусть гуляет по Африке в коротких штанишках без еды, воды и документов пока не сойдет с ума.
- Да, мозги вышибить и пусть гуляет... Хорошо! - одобрил план Фриц Джонсон.
- Завтра мы встречаемся с профессором. Предварительно я с ним договорился.
Фриц спокойно кивнул головой.
- Говорить буду я. Ты молчи. Вид у тебя недоступный, гордый и умный.
- Как это по-русски?.. Молчишь и золото?
- Правильно! Молчание - золото, - поправил его Имелов и широко улыбнулся. – Ты согласен?
- Е-ес, - ответил Фриц, кивнул и поднялся, чтобы проводить гостя до двери.
- Тогда до завтра? – сказал Имелов, вставая, и пожал протянутую руку Фрица.
Олимпий Петрович с утра не находил себе места и думал о том, как встретить ему важных гостей, как начать разговор и, когда ему сообщили, что те прибыли, волнуясь, поднялся с места, чтобы встретить гостей.
Дверь вскоре открылась, и в кабинет энергично вошли гладиаторы современной жизни. Один цветущий, улыбчивый, благополучный, в кепке вместо шлема, другой огромный, плечистый атлет в черных очках с тонкими, будто сжатыми, губами.
- Здравствуйте! - поприветствовал вошедших профессор. - Я вас как раз жду.
- Здравствуйте! - радостно пропел ласково Имелов и пожал профессору протянутую руку. - Вот познакомьтесь! Это Фриц Джонсон, Гражданин Вселенной.
- Да, чем-то похож, - сказал Олимпий Петрович, подняв голову и рассматривая пришедшего гостя. Он напоминал ему киногероя из какого-то боевика в черных очках внушительного вида и со строгим лицом.
– А это ученый, профессор, академик… - начал представлять Имелов профессора.
- Член-Корреспондент Академии Наук, - поправил его Олимпий Петрович.
- Да, Член-Корреспондент Академии Наук, директор зоопарка Олимпий Петрович Катков-Саваннский.
Фриц Джонсон кивнул и протянул профессору руку. Катков-Саваннский в ответ протянул свою. Они пожали друг другу руки. Рука профессора просто утонула в ручище Фрица.
- Вот проездом, к нашему с вами счастью, профессор, - сказал Имелов, - Фриц Джонсон оказался здесь у нас. Я вам о нем рассказывал. Это совершенно бескорыстный человек, фармацевт по влечению, биолог и зоолог по призванию, врач-целитель, который помогает тем, кому помочь уже нельзя. Рисковый экспериментатор и исследователь неизвестного. Наконец, неуловимый путешественник. Фриц имеет множество увлечений. Он закончил Гарвард…
- Оксфорд, - поправил Имелова Фриц.
- Да, Оксфорд и Гарвард. Он альтруист. Его ждут, ищут в разных концах мира. За него готовы заплатить огромные деньги. А он вот заехал к нам и решил помочь нашим животным.
- Это удивительно, - сказал профессор. - Один мой знако¬мый ученый профессор Хьюз тоже учился в Оксфорде…
Фриц Джонсон нахмурился.
- Но не будем пока о научных достижениях, - тут же вставил Имелов. - Фриц Джонсон скром¬ный труженик полей, лесов, саванн, прерий и морей любит оставаться в тени. Как он сам говорит, ему не нужна излишняя реклама. Те, кто должен его знать по долгу службы и так его хорошо знают.
Фриц согласно кивнул.
- Сенсации, бывает, просто лежат у него в кармане. За ними к этому человеку выстраиваются очереди, - заулыбался Имелов.
- Это очень интересно, - сказал Олимпий Петрович, оценивая иронию Имелова. - И какие это сенсации?
- Представьте, недавно Фрицу первому пос¬частливилось отловить уникальный экземпляр белой акулы. О ее уникальности мы сейчас говорить не будем. Ее сейчас как раз исследуют в Калифор¬нийском университете.
- В Калифорнийском университете? А не знает ли мистер Джонсон профессора Хьюза?
«Дался ему этот профессор Хьюз», - выругался мысленно Имелов. Фриц Джонсон отрицательно покачал головой.
- Знает, конечно, знает, - утвердительно заявил Имелов.
И Фриц Джонсон тут же утвердительно закивал головой, глядя на Имелова.
- И не только его. Он знает многих…
Фриц снова солидно кивнул, подтверждая слова Имелова.
Олимпий Петрович в смятении посмотрел на гостей, наблюдая за тем, как Фриц сначала твердо отрицательно покачал головой, а затем также твердо положительно закивал головой. И отнес это недоразумение на счет неважного русского языка Фрица Джонсона.
- Простите, я не понял, знает Фриц Джонсон профессора Хьюза или нет? – спросил с любезной улыбкой профессор.
- Фриц Джонсон слишком значительная фигура, - постарался объяснить недоразумение Имелов. - Существует негласный договор между ним и известными учеными мира. Он финансирует экспедиции, поставляет ученым материал для работы, обеспечивает оборудо¬ванием, делится находками. Они пишут статьи, делают откры¬тия и не упоминают его имени. Фриц не любит, когда о нем много говорят. Я же вам говорил, он скромный труженик полей, лесов, прерий и морей. Он наверняка встречался с профессором Хьюзом. Но не все ученые могут признаться, что заслуга в том или ином открытии принадлежит в какой-то степени Фрицу. Фриц слишком скромен, чтобы себя афишировать. Он не претендует на публикации…
Фриц Джонсон снова закивал головой.
- Я понимаю, - сказал, глядя на Фрица Джонсона, профес¬сор Катков-Саваннский. - Я всегда уважал таких, как бы это сказать, подвижников.
- Вот именно подвижников, - подхватил Имелов. – Как вы правильно сказали! Он очень подвижный человек. И род его занятий обязывает его к этому.
- Мог бы Фриц коротко рассказать мне о последней его экспедиции? – спросил профессор.
- Понимаете, Фриц не любит распространяться о своих прошлых экспедициях. Тем более что результаты исследований еще обрабатываются.
Фриц снова согласно закивал головой.
- К тому же, сейчас все его мысли поглощены его новой экспедиции по изучению обезьян Африки.
- Как, Фриц собирается в Африку?
- Да, - сказал определенно Имелов.
И Фриц тут же добавил:
- Е-ес!
- Вы не сказали Фрицу, что я как раз занимаюсь изучением обезьян? – спросил взволнованно и с надеждой профессор.
- Я ему об этом рассказывал, - кивнул головой Имелов.
- Не мог бы Фриц взять в экспедицию меня и нескольких моих аспирантов? – спросил профессор, глядя то на Фрица, то на Имелова. - Мне обязательно нужно, чтобы мои аспиранты попали в экспедицию.
- Да, можно, - сказал Фриц.
- Ни в коем случае, - заявил Имелов. – Фриц не может никого из вас взять.
- Нет, нельзя, - отрицательно покачала головой Фриц. – Никак не могу.
- Он мог бы взять только одного человека. И то из большого уважения ко мне, - заявил Имелов.
- Не мог бы Фриц тогда взять меня? Дело в том, что я пишу книгу об Африке, - пояснил профессор, обращаясь к Фрицу. – Это монография об обезьянах… И мне очень нужна эта поездка в Африку…
- Е-ес, - кивнул головой Фриц. – Вы! – показал он пальцем на профессора.
- Он говорит, что по моей просьбе он бы мог взять одного человека в экспедицию, - сказал Имелов. - По крайней мере, он обещает подумать над этим.
- Я да… Буду подумать, - сказал Фриц.
- Ему будет нелегко. Я вам говорил, что у Фрица сенсации лежат в карме. Дело в том, что эта его экспедиция посвящается необычной обезьяне, о которой ходят легенды. Местные жители называют ее Учи-Учи и говорят, что это необыкновенная обезьяна. Она обитает на небольшой территории. Учи-Учи переводится с местного диалекта как «летающая обезьяна».
- Тогда мне нужно обязательно лететь с Фрицем, - возбужденно сказал профессор и серьезно нахмурился.
- С научной точки зрения вам представляется уникальная возможность одному из первых увидеть Учи-Учи.
- К сожалению, я ничего подобного не слышал. И мне очень нужно, как зоологу, увидеть эту самую Учи-Учи, - сказал профессор.
- Боюсь, что вы не успеете собраться, - покачал головой Имелов. – Потому что Фриц довольно скоро отправляется в экспедицию.
- Я могу быстро собраться. Только… Только вот, что же с зоопарком делать? – задумался профессор.
- С зоопарком я вам помогу, - сказал Имелов. – Пока вы будете в экспедиции, я начну заниматься ремонтом вольеров, клеток и благоустройством территории.
- Да, но вы не имеете никакого отношения к зоопарку, - вздохнул Олимпий Петрович.
- Пока не имею, - уточнил Имелов. – Пока! Я начинаю вкладывать деньги в зоопарк и представил вам бизнес-план. И я заинтересован, чтобы мои деньги были потрачены с умом.
- Я не со всеми пунктами вашего бизнес-плана согласен, - сказал профессор.
- Это мы еще обсудим. Чуть позже! Пока расскажите нашему гостю Фрицу Джонсону о зоопарке и ваших нуждах. Это очень важно для наших совместных инвестиций!
- Да, наш зоопарк один из самых старейших в мире, - начал рассказывать о зоопарке Катков-Саваннский.
Олимпий Петрович с вдохновением рассказывал, когда был основан зоопарк, кто был его основателями, какие связи проявились у зоопарка за последнее время.
- К сожалению, последние несколько лет эти связи разрушились. В стране наблюдается некоторая неразбериха…И у нас в зоопарке наметились финансовые трудности.
- Не волнуйтесь, мы их преодолеем, - уверенно сказал Имелов.
Олимпий Петрович продолжил рассказ. Имелов кивал головой, думал о том, что ему следует предпринять в первую очередь. Фриц слушал с вялым интересом и курил трубку.
После того, как профессор закончил, Имелов пообещал ему завтра же как только будет подписан договор, перевести деньги на счет зоопарка и начать необходимые работы. Он обещал завтра же представить план ближайших мероприятий.
- Работники зоопарка уже несколько месяцев не получают зарплату, - пожаловался Катков-Саваннский.
- Не беспокойтесь! Выдадим зарплату за три месяца – категорично сказал Имелов.
Уверенность пришедших гладиаторов современной жизни вселяла в Олимпия Петровича надежду на лучшее. С самыми радужными надеждами он проводил гостей к выходу.