Начало http://www.proza.ru/2016/12/16/717
Следующие два месяца стали для меня настоящим адом. Во-первых, был выбран именно мой объект. Во-вторых, руководство чуть ли не втрое урезало обычную смету расходов, вписаться в эти параметры было невозможно. А, в-третьих, все расчеты, которые обычно делали человек пять, мой новый начальник Александр поручил мне одной.
На первом совещании мы с ним серьезно повздорили из-за цифр. Если перевести на бытовой язык порученную мне работу и отведенные на это деньги, то мне надо было рассчитать, как за сто тысяч рублей в течение одного месяца построить трехэтажный кирпичный особняк, сделать в нем качественный ремонт и обставить мебелью. Понимая всю абсурдность этого задания, я начала спорить.
В ответ на мои доводы, что два плюс два никогда не дадут в итоге миллион, Санечка сухо произнес, что несогласных с мнением руководства компании насильно никто не держит. Генеральный директор и мой начальник, хоть прекрасно понимали, что я права, спорить с представителем головной конторы побоялись. Они сидели, низко опустив головы.
Мои доходы были весьма ощутимой частью семейного бюджета. Мы с мужем тащили на себе четырех стариков-родителей и помогали двум дочкам. Уволиться я не могла, поэтому заткнулась. Пока мои начальники, словно китайские болваны, в ответ на бредовые идеи подобострастно кивали, я молчала. Я уже решила для себя, что буду тупо выполнять все поручения. В конце концов, не мне подписывать конечные результаты. Было только жаль несчастных исполнителей на местах, которым по нашим абсолютно неадекватным расчетам предстояло ввести в строй серьезный объект.
Уже после совещания генеральный и мой начальник ломали головы, за какие такие грехи именно на нашу дочернюю структуру обрушилась кара высшего руководства. Мне же было все предельно ясно – пользуясь служебным положением, мой любовник решил мне отомстить. Уверена, что он специально подсунул начальству именно мой объект. Выполнить дурацкое задание было невозможно. У нас любят наказывать "виновных". Мне грозило увольнение. Санечка меня подставил. В тот момент я его ненавидела.
Каждый день Сашка приезжал в наш офис, и по сотому разу начинал пересматривать материалы, каждый раз находя все новые и новые косяки. Мы с ним заново что-то пересчитывали и переписывали. Несмотря на неприязнь, я постоянно ловила себя на мысли, что мне нравится с ним работать. Что не говори, а он был настоящим профессионалом.
Новые таблицы с цифрами и расчетами мы ежедневно сбрасывали по электронной почте для вышестоящего руководства. Несмотря на это, Сашка требовал, чтобы мы с ним еще и сами ездили в головную структуру. Он обязательно подвозил меня и даже тащил тяжелые папки с документами. В головной конторе он, как правило, оставлял меня в своем кабинете, а сам шел на доклад. Это были единственные минуты, когда я могла перевести дух.
С работы я уходила поздно. Спасибо Сашке, он почти каждый вечер подвозил меня до дома. Иногда в дороге мы разговаривали на всякие отвлеченные темы, но чаще молчали.
Лето выдалось жарким. Свекра из больницы уже выписали, но теперь плохо почувствовали себя наши старенькие мамы. В выходные мы с мужем подхватывались рано утром и мчались с продуктами и лекарствами к родителям, а потом домой или на дачу, чтобы встретить старшую дочку с мужем и перехватить у них детей. К концу лета я была измотана до предела. В одни из выходных, когда нам никуда не надо было ехать, я проспала до самого вечера субботы. Потом встала, послонялась по квартире, и снова завалилась в постель, спала до обеда воскресенья.
Про секс мы с мужем давно забыли. Точнее, забыла я, мне было не до этого. Однажды утром я даже уснула под супругом. Он обиделся. На меня уже давно обиделись все домашние. Я недоумевала. Чем больше денег я зарабатывала и чем больше капризов исполняла, тем больше претензий выслушивала. Оказывается, я мало времени уделяла своим родителям и детям. Мамочки-старушки были обижены, что я мало с ними общаюсь. А у меня уже не было сил выслушивать их многочасовую трескотню про болячки, политику и любимые сериалы. Я торопилась распрощаться с ними и бросала телефонную трубку. Внуков на выходные тоже перестала брать, чем обидела старшую дочку и зятя.
Мне было на всех плевать. Я от всех устала.
Наступил день защиты проекта. Накануне я выбралась в салон красоты, покрасила волосы и сделала укладку. Но выглядела не лучшим образом. Генеральный быстро подмахнул презентацию и доклад по проекту и, довольный, что ему не надо ехать на ковер самому, благословил меня на победу.
Перед тем, как Сашка завел машину, я откровенно призналась ему в том, что не смогу защитить расчеты.
– Ничего не надо защищать, – произнес он.
– Почему?
– Потому что проект был утвержден еще в начале недели, твой раздел я защитил сам.
– Как ты смог обосновать эту белиберду?
– В твои формы и расчетные таблицы мои сотрудники вставили другие, нормальные, цифры. Кстати, за счет колоссальной экономии получился симпатичный проект, его приняли на «ура».
– Какая же ты сволочь – прошипела я – я два месяца вкалывала, как прОклятая, а ты мне врал!
– Ты подготовила хорошую основу для расчетов, осталось только заменить цифры. А мои ребята сделали подробное технико-экономическое обоснование и красочную презентацию. Так что вкалывали мы все – очень серьезно ответил он – тебя, кстати, ждет хорошая премия, а еще повышение. Тебя переводят в мое подразделение. Ты не против?
– Зачем ты это сделал?
– Соскучился. Хотел, чтобы ты была рядом.
Ни на радость, ни на злость сил у меня уже не осталось. Поэтому я просто разрыдалась. Сквозь слезы высказывала ему претензии и обиды, а еще обзывала последними словами. Он согласно поддакивал, обнимал меня, гладил по голове и целовал в мокрые щеки и губы. Не помню как, но я стала отвечать на его поцелуи. Окончательное перемирие произошло уже у Сашки дома, на знакомых шелковых простынях.
Еще через неделю у нас с Сашкой состоялся серьезный разговор.
– Хочу включить тебя в состав рабочей группы – объявил мне он – но учти, придется постоянно мотаться в командировки в Сибирь, а может и поселиться там на несколько месяцев. Последнее слово за тобой.
Я так устала от своих домашних, что не стала долго раздумывать, согласилась почти сразу.
Мое объявление о предстоящих командировках домочадцы встретили в штыки. Пожилые родители, не имеющие ни малейшего представления о современном деловом мире, громко возмущались и наперебой давали советы, как и куда мне надо послать свое начальство. По их версии, мое нежелание подчиниться и отказ выполнить поручение обеспечили бы мне не только спокойную жизнь без командировок, но и повышение оклада.
С жалостью я смотрела на своих наполовину вышивших из ума стариков. Наивные и сыто живущие благодаря нам с мужем, они не понимали, как легко можно сейчас лишиться работы и уже никогда ее не найти. А еще возмутили старшая дочка с зятем. Им хотелось не только получать от отца с матерью материальную помощь, но и использовать родителей в качестве бесплатных воскресных нянек.
Поддержала младшая, делающая успешную карьеру адвоката в частной конторе и не понаслышке знающая, что творится в современных компаниях, она меня поняла и посочувствовала.
– Мам, возьми побольше теплых вещей и береги себя – сказала мне моя девочка.
Муж тоже все понимал, но страшно грустил и переживал.
Остаток осени и декабрь прошли в нечастых и коротких командировках. В январе я должна была улететь на объект на целых три месяца. Сашка уже ждал меня там.
Муж провожал меня, как на фронт. В аэропорту мы долго стояли, обнявшись. Я не придавала нашей короткой разлуке огромного значения. Я ехала в командировку для того, чтобы немного отдохнуть от дома и работы. Спасибо Сашке, он все сделал для того, чтобы в командировке я вообще ничего не делала. К тому времени мы с ним встречались уже почти четыре месяца. Я не планировала с ним серьезных отношений, знала, что рано или поздно они сойдут на «нет», и я вернусь к мужу. Улетала с легким сердцем, даже не предполагая, чем закончится моя поездка.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/12/22/494