Обертон

Галина Кузина
                из книги "Ледоход и подснежники"

Лина Николаевна, преподаватель музыкального училища, заканчивала урок.
Её ученики, тринадцати-четырнадцатилетние юноши и девушки, уже собирались домой - кто-то поглядывал на часы, кто-то закрывал тетради и учебники и складывал их в портфель, а Костя Виноградов, держа в руках небольшое зеркало, смотрел и смотрел в него, не отрываясь. Лина Николаевна знала, что Костя навёл зеркало на Таню Успенскую, сидящую позади него на последней парте, впрочем, об этом знала и Таня, и весь класс.
"Надо посадить их вместе, за одну парту, а то всех отвлекают", - подумала она и сказала:
- На следующем уроке, через три дня, мы будем изучать обертоны. Поэтому задание на дом такое - послушать концерт виртуозов горлового пения из Республики Алтай, который будут показывать по телевидению завтра.

Прозвенел звонок, ученики высыпались в коридор и направились к раздевалке, громко и весело переговариваясь.
Костя, ожидая Таню, задержался у дверей.
- Ребята, поторопитесь, - Лина Николаевна посмотрела на Костю, на Таню и улыбнулась. - Последний урок, мне класс надо закрыть. Хороших выходных!
- Спасибо, - буркнул Костя.
- Спасибо, - эхом повторила Таня.
Взявшись за руки, они побежали по коридору.
Лина Николаевна смотрела им вслед, и перед её глазами были Гриша Савельев и Лиза Дмитриева, им тоже было четырнадцать тогда, одиннадцать лет назад, и они также учились у неё в музыкальной школе.
"Где они сейчас? Что с ними?" - с грустью подумала она.

Она сдала ключи, оделась и вышла на улицу.
По календарю наступила весна, но было по-зимнему морозно.
Тонкий, прозрачный, как слюда, лёд покрывал хрустящие лужицы-оконца, в которых звонко отражалось весеннее солнце. Воздух был наполнен свежестью и ожиданием молодой листвы из позеленевших почек ещё оголённых деревьев.
Радуясь светлому солнечному дню, Лина Николаевна постояла у входа в школу и, не спеша, пошла домой.
Впереди у неё были выходные, которые она собиралась провести в одиночестве, так как муж с десятилетним сыном уехали на три дня к родственникам на Волгу, на весеннюю рыбалку.
"Как хорошо побыть одной, помолчать, подумать, или нет, лучше ни о чём не думать и ничего не делать, а выспаться, послушать музыку и посмотреть старый фильм, что-то спокойное, лирическое", - мечтала она.
От музыкальной школы до дома можно было проехать пять остановок на автобусе, но она пошла пешком, наслаждаясь весной под дружное чириканье воробьёв.

Недалеко от дома она обратила внимание на молодого мужчину и девушку, которые шли навстречу, почему-то приковывая к себе её внимание. Почувствовав странное, непонятное беспокойство, Лина Николаевна невольно разглядывала приближающуюся пару.
Миловидная девушка выглядела приблизительно лет на двадцать пять, на ней было светлое пальто, на ногах ладно сидящие сапожки, а на голове лёгкий шарфик, развивающийся на ветру. Под руку с ней шёл молодой мужчина в куртке, джинсах и броской, клетчатой кепке, натянутой почти на глаза.
Пара подошла и остановилась в двух шагах от Лины Николаевны, которая от неожиданности тоже остановилась, поправила очки, минуту всматривалась и... узнала девушку и мужчину. Это была Лиза Дмитриева и он.
Не проронив ни слова, они разошлись.

В тот год Лина Николаевна, Лина, перешла из обычной школы, где после института отработала учителем музыки три года, в музыкальную школу.
В её классе были юные Ромео и Джульетта - Гриша Савельев и Лиза Дмитриева.
Перед занятиями Гриша ехал на трамвае к дому Лизы, ждал её, и в музыкальной школе они появлялись вместе, вместе и уходили. Так было каждый день.
Учителям пришлось посадить их за одну парту, чтобы не делать бесконечных замечаний то ей, то ему, и они не могли не замечать распахнутых, влюблённых взглядов, которые дарили друг другу Лиза и Гриша.

Однажды весной Лина, возвращаясь с работы, свернула с оживлённой улицы и пошла безлюдным переулком, вдоль которого были припаркованы машины. Вдруг она увидела, как одну из машин пытается открыть высокий, крупный парень, на вид лет двадцати.
Около него стоял, то и дело оглядываясь, худощавый паренёк.
"Боже мой, так это же Гриша Савельев!" - с ужасом подумала Лина.
Да, это без сомнения был Гриша, она хорошо разглядела его. Видел ли он её?
Было очевидно, что машина чужая, и что она взламывается - высокий парень не пользовался автоматическим открытием, а ловко покрутив в замке каким-то предметом, он распахнул дверь и начал заталкивать в кабину Гришу, который сопротивлялся, но безуспешно - парень усадил его на переднее сиденье и захлопнул дверь.

"Почему он не пытается открыть дверь и убежать? - мелькнуло в голове Лины. - Что связывает Гришу с этим типом?"
Взломщик был настолько занят и так торопился, что заметил Лину лишь когда направился на место водителя. Боясь двинуться с места, она не закричала, не побежала, а замерла, как мумия.
Взломщик остановился перед ней:
- Помалкивай, не то плохо тебе будет, поняла? - произнёс он, грозно сверкнув колючими глазами, и, замахнувшись, погрозил кулаком. Потом сел в машину и включил мотор.
Лина на секунду закрыла глаза, а когда открыла, машина была вдали.
Ей казалось, она видит сон. Но это был не сон.

Гриша Савельев на следующий день в школу не пришёл.
Не пришёл он и через день, и через два.
Гриша Савельев был задержан милицией по обвинению в угоне машины.
Ему исполнилось четырнадцать лет, и он нёс уголовную ответственность за данное преступление. Угнанная машина оказалась очень дорогой, а угонщик, якобы Гриша, врезался в дерево, нанеся владельцу машины "значительный материальный ущерб", как было написано в материалах дела. Сам Гриша чудесным образом не пострадал.
Состоялся суд.
"Савельев Григорий по решению суда отбыл в колонию для несовершеннолетних", - дело закрыли.

Всё происшедшее было настолько неожиданным для всех, кто знал Гришу, настолько шокирующим, что поверить в случившееся было трудно. Гришу знали как доброго, отзывчивого юношу, который хорошо учился, имел способности, имел друзей, любил музыку и книги и любил Лизу.
А Лиза... Она замкнулась, не хотела ни с кем говорить, стала пропускать занятия в школе, но никто не видел её плачущей, кроме подушки, наверное.
Время шло, и месяца через три после суда Лиза как будто восстановилась, но была задумчива, редко улыбалась, похудела и повзрослела.
А что же Лина Николаевна, учитель Гриши и свидетель угона машины?

Она испугалась, просто элементарно испугалась, если можно о той ситуации говорить "элементарно". Страх так глубоко забрался в её душу, что справиться с собой она не могла. Она страдала, всё понимая. Если бы рядом был близкий человек, кому можно довериться, кто помог бы ей преодолеть слабость, то она пошла бы и рассказала всё, что видела. Но такого человека не было.
Чёрный паук с цепкими когтями зарылся глубоко внутри неё, он смеялся над ней, продолжая плести паутину трусости и страха.
На суд Лина не пошла, сославшись на здоровье, но приложила максимум усилий, и все это видели, когда собирала для прокуратуры подписи к положительной характеристике учащегося музыкальной школы Савельева Григория.
Через полгода она, выйдя замуж, уехала из небольшого районного города в областной центр и уже осенью работала преподавателем в музыкальном училище.

"Да, это была Лиза, её трудно не узнать, - Лина задумалась. - Прошло одиннадцать лет. Я так и не узнала его имени, а глаза те же, чёрные, колючие. Боже мой, она с ним. Вот жизнь!"
Придя домой после неожиданной встречи с Лизой и тем мужчиной, из-за которого случилась...
"...случилась беда с Гришей Савельевым. Стоп. Почему из-за того мужчины? Из-за меня", - она заметалась по квартире в поисках сигарет, которые муж прятал от неё, желая, наконец, прервать её стаж курильщика.
"Господи, где же, где? - когда она сильно волновалась, ей нужна была сигарета. - Ну надо, додумался - положил  пачку в вазу на столе!"
Лина закурила, села в кресло и невольно перенеслась в прошлое.
Она увидела ловкого, решительного взломщика и взъерошенного, сопротивляющегося Гришу, увидела себя, окаменевшую, как статуя.
Потом она увидела красные, воспалённые глаза Гришиной мамы:
- Гришенька не мог, он не такой, он воспитанный и добрый, это чудовищная ошибка, поймите меня, не может быть, не может быть.
А она стояла, опустив голову и не слыша плачущую мать.
Все эти годы Лина пыталась забыть свою роль в криминальной истории, и это удавалось на время. Но нераскаянная вина тяжёлым камнем лежала на сердце, и спрятаться от неё было некуда.
Покаяние... как трудно оно даётся, и как высоко ценится.

"Как сложилась жизнь у Гриши? Ему сейчас около двадцати пяти... а Лиза осталась со взломщиком. Если бы вернуться в прошлое! Почему сегодня они оказались около моего дома? Случайно?"
Ночь прошла без сна, в воспоминаниях, мучениях, только холодная, бледная луна на тёмном небе равнодушно смотрела на неё.
На следующий день Лина Николаевна, как и её ученики, должна была послушать концерт известного ансамбля виртуозов горлового пения из Республики Алтай.
Желание смотреть и слушать что-либо отсутствовало полностью, настроение было хуже некуда, однако, есть слово "надо", и она, устроившись в кресле, включила телевизор.

- Горловое или обертонное пение, - рассказывал ведущий, - это особая техника пения, существующая с древних времён у народов Сибири, Монголии, Тибета и тюркских народов. Горловое пение возникло у кочевников, путешествующих по степям между гор, они подражали звукам природы, выражая своё восхищение красотой Мироздания. Слушая эту музыку, мы понимаем её главную особенность - поёт один человек, а слышатся два или даже три голоса одновременно. Благодаря особой технике пения певцы умеют разделять звуки на основной тон и обертона. Обертоны - это призвуки, более высокие, чем основной тон, они окрашивают основной тон, образуя особый звук того или иного музыкального инструмента и единственный, неповторимый тембр голоса каждого человека.

Ведущий закончил небольшой рассказ, и зазвучала музыка, странная, непривычная и красивая, пришедшая из других, далёких и незнакомых миров. Слышался низкий основной тон, похожий на своеобразное гудение, к которому добавлялись более высокие звуки, при этом пел один мужчина, потом включилась женщина. Они вдвоём пели одну песню, но слышались то четыре, то пять голосов, словно пел хор.
И виделись бескрайние степи и цветущие долины, покрытые весенним ковром цветов, прозрачные озёра с голубой водой и горы, увенчанные вечными снегами, виделись реки, водопады, вековые леса и всадник на коне.
Внезапно из высокого, неведомого мира полился ослепительно яркий белый свет, постепенно он стал расслаиваться на лёгкие, чуть видимые, нежные оттенки, они становились всё ярче и ярче, и расцвела радуга, она обняла огромную, без конца и края степь, где ветер поднимал волнами седой ковыль и разноцветье трав, где звёзды были близкими и яркими, и где на краю света соединялись земля и небо.

Когда Лина проснулась, телевизор не работал, и за окном было темно.
Она чувствовала удивительное спокойствие и в тоже время уверенность в том, что должна сделать.
Поезд в небольшой районный город отходил по расписанию через час.
Она вызвала такси, быстро собралась и выбежала на улицу.
Машина мчалась по просторным, пустынным улицам спящего города, но уже загорелся рассвет, и светлее становилось небо.