Злата и кот Обжоркин в подземелье

Часть 2
Путешествие Златы и Обжоркина под землей

Глава 1
Дождь меняет планы

Солнце поднималось, и Злате казалось, что день будет жарким. Она сидела на теплой крыше, ветер путал ее рыжие кудри, глаза щурились, оглядывая небо, на котором белыми овечками сбивались вместе облака. По высокой сосне сновали озабоченные лесными делами белки.
Кто бы мог подумать, что на крыше так хорошо: и ветер, и солнце, и шум деревьев! Здесь можно и книжки читать. Злата вспомнила о книге про пиратов, за которую взялась несколько дней назад, и у нее возникло желание побежать вниз, достать ее из-под подушки и принести сюда. Но вместе с тем, совсем не хотелось двигаться, а веки норовили закрыться. Злата легла на бок, положив ладошки под щеку, и свернулась клубочком.
Перед ее глазами промелькнули страшные события прошедшего года: сообщение об исчезнувшем самолете, на котором летел папа в Бразилию, отъезд мамы на его поиски, появление в доме чужих людей во главе со злой бабой Властой. Она отправила Злату петь на улице и выпрашивать деньги, но ее увели к себе цыганки. И вот Злате вместе со своими необыкновенными друзьями: котом Обжоркиным и гусем Гагасиком – удалось прогнать незваных гостей, поселившихся в ее доме.
– Эй-эй! Хозяйка, ты заболела? – всполошился сидящий рядом кот Обжоркин, на нем был надет алый жилет в синюю клетку, на голове красовалась такая же яркая кепка, а в ушке посверкивала бриллиантовая сережка.
После того, как баба Власта швырнула в Обжоркина настольной лампой, он приобрел необыкновенные способности. Главное: кот научился говорить, и сразу стало заметно, что он умен.
– Сплю, – пробормотала Злата.
И сразу же рядышком устроился отдыхать серый Гагасик, его глаза закрылись пленкой, а гладкая голова залезла под крыло.
– Что значит «сплю»? – вскинулся Обжоркин, пряча в кармашек красивого жилета телефон. – Вещи надо собирать! У нас, между прочим, мама в опасности!
Гагасик, высунув голову, гоготнул, и кот сварливо ему ответил:
– Знаю, что устала... Ребенок все-таки. Мы проснулись, когда еще солнце не взошло, – тягучий кошачий голос зазвучал виновато.
Он ласково провел лапкой по лбу Златы, лизнул торчащую из сандалей пятку, и  нога дернулась в ответ на щекотку.
– Хозяйка, пойдем вниз, – ворчливо произнес кот. – На крыше даже коты не спят. Вдруг ливень, буря – смоет! Мне совсем не нравится погода... Вот, ни капельки, – и он опять шершаво лизнул пятку.
Злате казалось, что на нее навалилась невидимая гора, которая не давала  встать.
«Прекрасный день! Солнечно-облачный», – золотыми рыбками плавали в голове засыпающие мысли.  Но девочка пересилила себя: ее уставшие ноги сначала встали на коленки, а потом  выпрямились.
Поднял голову и потянулся крыльями Гагасик. И процессия двинулась. Впереди понесся гусь и неуклюже слетел вниз по лестнице, следом Обжоркин в два прыжка приземлился на чердаке. Наклонив голову на бок, он ждал, когда спустится Злата. Кошачьи усы озабоченно топорщились. Она ступала осторожно, боясь скатиться с лестницы из-за сна, который продолжал цепляться, как прилипчивая колючка. 
– Отлично! – воскликнул Обжоркин, когда Злата коснулась ногой пола. – Даже не знаю, где тебе лечь спать. Во-первых, надо на твоей кровати белье поменять: не известно, кто этой ночью на ней валялся! Пойдем! – и он подскочил к большому шкафу-купе. – Вот, твоя простынка, пижама...
Вещи Златы лежали на широкой нижней полке, и девочка взобралась на эту полку, потому что застилать кровать у нее не было никаких сил.
– Вот и хорошо, – пробормотал кот. – Я тоже обожаю здесь спать. А это, что за мерзость? Не успела старшая хозяйка уехать, как в доме развелась всякая дрянь! Смотри: тут в уголке паук спрятался!
– Не трогай его, потом в лес отнесем. И белкам надо орешки на крыльцо положить, – пробормотала Злата, проваливаясь в сон.
Кот прикрыл за собой дверь шкафа и удивился: он словно и не вышел наружу. В доме было темно, как бывает поздним вечером.
Возле шкафа-купе наподобие собачки лежал Гагасик, и кот налетел впопыхах на него. Гусь гоготнул, подняв голову. Обжоркин метнулся к окну.
– Говорил же я, что погода плохая! Ладно хоть ребенка с крыши увел, – бормотал он, оглядывая в окошко небо.
Там, вместо барашковых облаков, собрались толпой фиолетовые тучи, самая темная из которых нависла над домом. И разом зашумело, загудело: на землю обрушился тяжелый ливень.
– Все пропало! – сокрушенно качал головой кот. – Это на неделю.
В ответ на скрипучий голос Гагасика кот возразил:
– Не спорь! В погоде я разбираюсь получше многих. У нас сейчас каждый час на счету! А тут несколько дней нелетной погоды! Ой-ей-ей!.. Там пираньи, акулы, ядовитые змеи... Что ребенку скажем, когда проснется? – кот всхлипнул.
Потом он погладил себя лапкой по голове и стал шептать под нос:
– Успокойся, успокойся... Ты умный, Обжоркин. Ты очень умный. Ты самый умный. Думай!
И пропал.

Глава 2
Сборы в дорогу

Злата проснулась от того, что ее тормошили.
– Мрр-мяу! Поднимайся, – усами щекотнул ей ухо Обжоркин. – Надо спешить.
Злата протерла глаза и огляделась, не понимая, где находится.
– Это шкаф-купе, – невозмутимо объяснил кот. – Ты заснула на полке с бельем. Не стукнись головой о другую.
Злата соскочила на пол и вышла из шкафа.
На полу лежал большой рюкзак. Девочка с любопытством смотрела, как кот достает из него разные предметы: фонарь на ремешке, моток веревки, ножницы, нитки с иголкой, какую-то круглую коробочку со стрелкой.
– Откуда ты все это взял? – поинтересовалась она.
– Откуда-откуда... Принес.
– Как ты это дотащил? – от крайнего удивления Злата окончательно проснулась:  рюкзак был раз в пять больше самого Обжоркина.
Кот промолчал, видимо, посчитав вопрос глупым. Опустев, рюкзак съежился и стал похож на игрушку.
– Ой, а это что такое? Часы? – Злата показала пальцем на коробочку.
– Это компас, он придуман для путешественников. По нему можно определить, где север, а где юг. Вообще-то мы пойдем на запад... Я потом объясню, как пользоваться компасом, – сказал Обжоркин уже без важности, времени не было, чтобы важничать.
Он принялся командовать:
– Так как другого ничего нет, бери свой школьный ранец и складывай вещи: мыло, зубную щетку, пасту... – Обжоркин диктовал, как по списку. – Одевайся по-походному.
Добавил он, а сам побежал к холодильнику. «Йогурты, батончики, соки... – бормотал он, складывая продукты в пакет. – Вода! Надо захватить воду...»
Он критически осмотрел Злату. Брюки, кеды, рубашка, куртка с капюшоном.
– Нужен шлем, который ты надевала, когда каталась на велосипеде! – воскликнул он. – Дай, я на шлеме застегну фонарь, – кот, не дожидаясь, когда Злата возьмется за дело, нацепил на шлем девочки фонарь, застегнул ремешок, покрутил кольцо с лампочкой, включая и выключая свет, и удовлетворенно сказал, протягивая шлем: – Надевай! И возьми защиту на коленки и локти.
– Зачем? – не поняла Злата. – Мы же не на роликах едем кататься и не на велосипеде. Мы на самолете полетим!
– Нет, – кот был на редкость серьезным. – Мы пойдем пешком! Это очень  тяжелый путь. Я навел справки, составил карту. Думаю, выберемся. На улице потоп. Нелетная погода, – кот строго посмотрел на Гагасика. – Дом остается на тебе. В субботу отнеси под старую сосну орешки для белок.
Гагасик поднялся, встряхнулся, и на пол легли пять перьев. Гусь крылом придвинул их Обжоркину и прогоготал.
– Хорошо, – сказал кот и, ловко подцепив перья лапой, отправил их в свой рюкзачок. – Еще надо посидеть минутку перед дорогой. Так всегда делают.
Злата села на диван, с грустью оглядывая комнату. Она не представляла, что ее ждет. Она собирается идти пешком в далекую Бразилию, в которую летают большими самолетами. Ее другом в пути будет кот, который то исчезает, то появляется. А за окном льет катастрофический дождь. Хорошо еще, что дом находится на пригорке.
– Ужас! – сорвался с места Обжоркин. –  Ты же голодная! Я сейчас совсем не ем. Не хочу. Вот ни капли! А раньше мог час сидеть перед холодильником, ожидая чего-нибудь вкусненького... А тебе есть надо! Теперь я понял, почему говорят, что перед дорогой надо присесть. Это для того, чтобы вспомнить, все ли взяли и все ли сделали... Бегом на кухню!
Расставляя на столе еду, кот говорил:
– Хорошо, что холодильник не пустой: эти оккупанты загрузили его доверху! Ты, Гагася, голодным не будешь! Хозяйка, ешь! Тебе нужны силы, чтобы добраться до цели.

Глава 3. Страшный подвал

Внизу дома располагался подвал, которым пугала Злату баба Власта, говоря, что он грязный и темный. Сама она вниз не спускалась, иначе бы знала, что там очень чисто и даже светло, когда включали свет. В подвале находились баки, большие и поменьше, белые, красные, синие. От них тянулись трубы, широкие и тонкие. Папа называл этот клубок из труб и баков «автономной системой водоснабжения и обогрева», а еще проще – котлом. Он говорил, что благодаря такому сложному устройству, у них в доме всегда есть холодная и горячая вода. Папа любил все подробно объяснять дочке трудными словами.
За баками прятался угол, такой темный, что у Златы возникло пугающее подозрение, что в нем  прячутся опасные тайны. И возможно живет кто-то неизвестный. Забредя однажды  в подвал во время игры с Обжоркиным, Злата увидела этот угол, он показался ей огромным темным пятном, черной дверью, перед которой Обжоркин остановился, как вкопанный. Злата запомнила его истошное шипение и вставшую дыбом шерсть. Было ясно, что кот ни за какую колбасу на свете не полезет в это жуткое место. Злата тогда убежала наверх без оглядки, и у нее долго испуганно колотилось сердце.
Вечером она спросила папу, кто сидит в подвале за баками? Лицо папы стало очень строгим, и он сказал, что заходить в угол нельзя. Там коммуникации – большие трубы. Они уходят далеко, и можно заблудиться. После этого разговора папа закрыл подвал на ключ. И больше Злата вниз не спускалась и про угол стала забывать.
И вдруг Обжоркин, сосредоточенно разглядывая карту, поинтересовался:
– А где у нас ключ от подвала?
Злата удивилась:
– Зачем нам подвал? Нам нужна машина, и не простая, а летающая, как в кино, – невесело она.
Но Обжоркин строго посмотрел Злату:
– Мы отправимся в путь через подвал. У нас всего пять дней, чтобы найти старшую хозяйку. Пять!
  – А почему пять? – испуганно прошептала Злата. – Это же очень мало!  – и она стала загибать пальчики, что-то шепча под нос.
– Я не знаю, почему пять, – расстроенно признался Обжоркин. – Мне сказали это там, – он задрал мордочку вверх. – А там знают.
– Но зачем нам подвал!? Мы только потеряем время. У нас ведь всего пять дней!
– А может найдем время, – глубокомысленно заявил кот и побежал в прихожую.
– Но это не рубль, невозможно найти даже час! – попыталась спорить Злата, побежав следом за Обжоркиным.
Она думала про себя: «Пять дней, пять дней!»
Кот, проскочив мимо круглого зеркала в прихожей, высоко подпрыгнул на месте. Его серая лапа ловко открыла дверцу шкафчика для ключей, острый коготь подцепил небольшой ключ.
– Я думаю, это то, что надо! – воскликнул он, приземляясь на три лапы. – Найденное время – это сэкономленное время. Вперед!

Глава 4. Начало пути

В подвале было темно. Злата попыталась нащупать выключатель, но пальцы беспрепятственно скользили по гладкой стене.
– У тебя есть фонарь, – подсказал Обжоркин.
Злата повернула на шлеме кольцо, и вперед протянулся длинный луч света.
– За мной! – скомандовал Обжоркин. – Смотри вниз, чтобы не упасть! Мало ли, какие камни могут валяться и какие трубы лежать!
Обогнув белый бак и пройдя под трубами, Злата оказалась перед страшным углом. Подул холодный ветер. Шерсть у Обжоркина поднялась, как и в прошлый раз, но он смело шагнул вперед.
Что там, в этой таинственной темноте? С замирающим сердцем Злата шагнула следом за котом. Ей хотелось зажмуриться, но она заставила себя смотреть под ноги, хотя с каждым вдохом ждала, что на нее прыгнет из тьмы какое-нибудь чудовищное чудовище и укусит... и даже съест!
Злата шагала и шагала, хотя должна была уткнуться в угол. Наконец, она оторвала взгляд от земли. Кот бодро шел впереди на своих четырех лапках, его шерсть голубовато светилась, большой рюкзак покачивался из стороны в сторону. 
Девочка нерешительно подняла голову, и луч фонаря осветил каменную галерею, уходящую далеко вперед. Злата остановилась, удивленная, и помотала головой: свет заметался по сторонам, выхватывая из тьмы полукруглые арки. В них высоко поднимались поцарапанные и ободранные от времени полки. Они были заставлены сундуками, чемоданами, ящиками, выглядевшими так, словно пережили много жизней. Злата подошла к ближайшей арке. Было странно, что ящики на полках еще не развалились, такие большие в них были щели. Совсем древними казались темные,  сундуки с замками и странными надписями. Девочка попыталась прочитать что-нибудь, но буквы были не знакомыми. На некоторых сундуках разноцветными заплатками выделялись картинки, виднелись выпуклые печати, а кое-где даже висели цепи с замками.
– Что ты стоишь столбом? – донесся ворчливый голос Обжоркина.
– Ты посмотри! – воскликнула восхищенная Злата. – Вперед уходит бесконечная галерея арок, и все они полны пиратских сундуков! Ты вправду думаешь, что это сокровища? Нет, это невероятная куча кладов!
– Я так не думаю, – недовольно произнес кот, его светящаяся шерстка подсвечивала снизу круглый рюкзак. – Какие пираты могут быть под землей?
– Давай посмотрим, а? – попросила девочка. –  Вдруг там золото?
– Ты ищешь маму или золото?
– Ты меня не понял! – виновато воскликнула Злата и торопливо пошла вперед. – Я просто хотела сказать, что на этих полках могут быть тайны. Целые сундуки загадочных тайн!
– Ага, а еще могут быть болезни, микробы... Мало ли во что могли превратиться старые брошенные вещи!
– Не надо меня пугать, – недовольно сказала Злата. – Я не маленькая!
– Я не пугаю большую хозяйку, – вздохнул кот. – Я напоминаю, что необходима осторожность при находке старых вещей. Их сначала должны исследовать ученые. Мы же не знаем, почему эти вещи оставлены. Вдруг в них спят микробы чумы?
– А чума – это...
– Это страшная болезнь, от которой раньше умирало много-много людей. И может умереть сейчас.
– Обжорочкин, откуда ты столько знаешь? – ласково улыбнулась Злата.
– Потому что я внимательно слушал умные телепередачи, которые включал папа, и смотрел программы о культуре, которые любит мама, – важно ответил кот, явно польщенный словами Златы, и пояснил: – Я не умел говорить, мне оставалось только слушать и смотреть. И запоминать.
– Тогда ответь на очень трудный вопрос: куда делся угол? – спросила девочка.
– О чем ты? – не понял кот.
– О черном пятне в подвале. Мы пошли в угол и должны были в него уткнуться, а он куда-то пропал.
– Там нет угла. Там между стенами промежуток, проем, как дыра. Проход в подземный город, потому там темно,  в этот проход выходит большая труба.
– Неужели? – удивилась Злата. – Потому оттуда дует ветер?  А я иду и думаю, куда делись стены? – она остановилась перед сундуком, на котором был наклеен потертый  рисунок горящей свечи. – Может нам пообедать, а? И пить хочется, – и она скинула с плеч рюкзак.
Обжоркин засуетился, через минуту на земле лежали разложенные салфетки, стояли йогурты и сырки.
А Злата пальцами нетерпеливо отгибала от сундука грубый листок бумаги.
– Эй-ей! Ты что делаешь? – вскинулся кот.
– Обжорочкин, миленький, – умоляюще заговорила Злата. – давай посмотрим, что спрятано хотя бы в этом сундуке? Мы же больше сюда не вернемся, да? Тут тысячи сундуков, мы узнаем тайну хотя бы одного. Обещаю потом долго не есть и не пить, чтобы вернуть потерянное время, – виновато закончила девочка.
– Ком-пен-сировать время, – уточнил ее мысль Обжоркин и вздохнул. – Что с тобой сделаешь? Ты любопытна, как  глупый котенок!
А Злата подумала, что Обжоркину самому ужасно интересно, что лежит в таинственных сундуках, поэтому он согласился.
Кот сунул коготь в скважину висящего замка, и корявая от ржавчины дужка отскочила.
– Ничего себе! – удивился кот. – Смазывали затвор, что ли? Думал, придется повозиться. Боялся, что вообще не откроется.
В сундуке рядами, завернутые в промасленную бумагу, лежали тонкие свечи, связанные узкими ленточками в пучки по десять штук.
– Всего лишь свечи! – расстроено протянула Злата.
– Вот пример того, как интересна бывает загадка, и какой простой и скучной может оказаться разгадка, – наставительно произнес Обжоркин. – Вытирай руки салфеткой и ешь, но не торопись. Торопиться во время обеда –  вредно, можно поперхнуться и подавиться.
Кот аккуратно закрыл сундук, с усилием нажал на дужку замка, его изогнутый коготь пролез в скважину, и затвор щелкнул, закрывшись.
– Порядок, – удовлетворенно пробормотал кот. – Чужое трогать нельзя. Но если ты залез в чужое, то должен оставить все, как было! Словно тебя и не было...
Обжоркин зубами подхватил брошенную Златой измятую салфетку, помотал головой, его серые лапы быстро заработали, раскапывая ямку в земле.
– Ты что делаешь? – удивленно спросила девочка, отставив в сторону йогурт.
Кот положил салфетку в ямку и произнес:
– Доедай и брось сюда салфетки, пустые стаканчики, бумажки. Я закопаю. Если мы пришли в чистое место, мы должны оставить его чистым.
– А если в грязное? – Злата старательно собрала мусор и положила в ямку.
– Желательно грязное место сделать чистым, – и кошачьи лапы замелькали, засыпая сор, словно его и не было.

Глава 5
Встреча с привидением

– Интересно и странно, – рассуждала громко Злата, спеша за Обжоркиным, – что сундук со свечами делает под землей? Вот ты, как думаешь?
– Мало ли какие могут быть причины, – подал голос Обжоркин. – Может быть, свечи здесь лежат, чтобы ими могли воспользоваться путешественники по подземелью.  А может это запас для какой-нибудь свечной лавки – раньше были такие маленькие магазины. Или это было закуплено для богатого дома. Давно.
– А я думаю, – произнесла Злата с таинственным видом, – я даже уверена, что это волшебные свечи! Иначе, что бы они делали в подземелье в таком красивом сундуке с висячим замком? Надо только свечку зажечь, загадать желание – и оно сбудется! Давай вернемся! Я уверена, что все так и будет!
И Злата резко повернула назад. Кот опешил, а потом побежал за ней в припрыжку.
– Эй-ей, хозяйка, – закричал он, – а заклинание ты знаешь?
– Какое заклинание? – остановилась Злата.
– Когда загадывают желание, всегда произносят магические слова! – уверенно сказал кот, вздохнув с облегчением от того, что Злата уже не идет назад.
– Может, оно в сундуке? – неуверенно спросила девочка.
– Что-то я там его не видел, – возразил кот. – У нас все спланировано. Не надо отвлекаться. Еще не известно, какие события помешают нам в пути, а мы уже сейчас теряем время. А хотели найти, то есть сэкономить.
Злата помотала головой, стряхивая наваждение. И вправду, с чего ей пришла в голову такая фантазия? Наверное, она так ужасно соскучилась по маме, что захотелось моментального чуда: сказала желание – и мама рядом!
– Ладно, пойдем, чего уж там! –  опять развернулась Злата. – Ты стараешься, а я... непослушная, да?
– Постой, проверим направление, – кот расстелил карту на земле и положил на нее компас.
Стрелка компаса покрутилась и успокоилась, встав поперек пути, которым шли Злата с Обжоркиным.
– Синий конец всегда показывает на север, а красный всегда – на юг, – сказал кот. – Мы идем на запад и находимся сейчас вот здесь, на  улице Изразцовой, – и он ткнул лапой в прямую линию на карте.
– Улица? Ты не заболел? – Злата озабоченно дотронулась до лба Обжоркина. – Очень холодный. У тебя какая-то очень опасная температура!
– Это замечательная температура. Я совершенно здоров! – уверенно заявил кот, сворачивая карту. – Мы здоровы, и мы победим!
Злата повеселела: оказалось, под землей идти не так страшно, как она ожидала. Правда, совершенно не понятно было, как они дойдут до цели, ведь на пути к Бразилии лежит океан. Но так как Обжоркин смотрел папины передачи и даже запомнил их, значит он, наверняка, знал.
Размышляя, Злата не заметила, когда изменились стены. Она удивилась, внезапно не увидев больше арок с полками, полных старинных сундуков и ящиков. Стены коридора стали неровные, и, как лоскутное одеяло, состояли из больших кусков: то шла светлая часть с отваливающейся штукатуркой, то часть, выложенная бревнами, а то становилась видна  земля с досками и ветками. В одном месте были даже видны нарисованные цветочки. Такой же удивительный был потолок: он был то высокий, то низкий, то серый, то черный, то досчатый, то земляной, встречался даже узорчатый.
Девочка давно перестала разговаривать с Обжоркиным, она шла и шла вперед. И кот замолчал.
Наконец, Злата пожаловалась:
– Хочу пить.
Она стащила с плеч рюкзак. В единственной оставшейся бутылке плескалось несколько глотков воды. Допив остатки, Злата опустилась на песок, прижавшись к серой стене.
«Ни одной капли не осталось, – забеспокоилась Злата. –  Когда опять захочется пить, где мы возьмем воду?» 
– Отдохни, – озабоченно кивнул кот. – В рюкзаке остались конфетки? Съешь одну. А я разведаю, что впереди.
«После конфеты я больше захочу пить. Похоже, Обжоркин не все знает», – встревожилась Злата, но решила не думать об этом.
Кот исчез. От земляной стены сквозило, и это было очень странно: откуда сквозняк под землей? Неожиданно в световой круг выскочил серый лягушонок и запрыгал в темноту.
Злата испуганно отодвинулась от стены и стала осматриваться.  В свете фонаря было видно, что стена, от которой шел холод, довольно ровная. Рука провела по серой поверхности, и неожиданно под пальцами, словно прилипшая пленка, стал слезать присохший слой не то пыли, не то  земли. Глазам открылась глянцевая бледно-голубая поверхность, на которой поблескивали красочные фигурки и цветы. Это была необыкновенно миленькая картинка: девочка в пышной юбке с цветами в руках и рыжий котенок, хитро наклонивший мордочку. Злата решила, что находится в волшебной пещере. Пальцы торопливо нащупали прямую трещину, поднимающуюся вверх. Ее пересекала другая линия, и еще линия. Злата уже изучала в школе геометрические фигуры и знала их названия: квадрат, треугольник, многоугольник. Здесь из линий получался квадрат. Стена была сложена из разрисованных квадратов-картинок! Злата достала из кармана ножик и попробовала просунуть лезвие в трещину.
– Ты что делаешь? – удивился внезапно появившийся Обжоркин.
– Посмотри, что тут есть! Оказывается, стены пещеры обклеены кафельной плиткой! Я такой миленькой еще не видела! Хочу взять одну штучку на память.  На стол  поставлю. Кроме того, оттуда дует холодом, – она ткнула пальцем в трещину. – Может там выход?
– Какой выход? – всплеснул лапами кот. – На карте нет никакого выхода!
Он торопливо достал из рюкзака карту и уткнулся в нее блестящими усами.
– Нету выхода! – радостно подтвердил он, хотя особо радоваться было нечему .
– А карта правильная? – спросила Злата, боясь обидеть кота сомнением.
– Правильнее не бывает! – заносчиво ответил кот. – Мне ее дали ком-петентные товарищи!
– Ком... какие-какие товарищи? – удивилась она новому сложному слову.
– Знающие товарищи.
Спросить, откуда у кота появились товарищи, когда он всю жизнь прожил у них, Злата не решилась. Она решила спросить позже. Слишком обидчивым и важным стал Обжоркин.
– Вообще и впррравду кррррасиво, –  мурлыкнул кот, разглядывая очищенный кусочек стены. – Но это не кафельная плитка, это изразцы. Их делали из глины, покрывали глазурью и обжигали. Поэтому они такие эмалевые, то есть блестящие и гладкие. Я слушал об изразцах целую передачу. Но почему они находятся под землей? Их бы к нам в туалет, туда, где мой лоток. А еще лучше в комнату, где камин. Изразцами раньше дворцы украшали!
Кот аккуратно свернул карту и положил ее в рюкзак.
– Откуда такое название – изразец? – Злата продолжала ковырять ножом в стене.
– Есть версии... – важно начал объяснять Обжоркин.
Неожиданно лезвие вошло в трещину полностью, и эмалевая плиточка упала к ногам Златы, а за ней еще несколько. Из открывшейся пустоты в глаза ударил голубой свет, резкий порыв ветра дунул в лицо, и Злата от неожиданности прикрылась руками.
– Мерзейший мальчишка! – неприятно царапнул слух раздраженный писклявый голос. – Или ты переодетая девчонка? Фи! Полный стыд: барышня в портках! Ты кто? Чьих?
Появилось ощущение, будто рядом открыли морозильную камеру.
– Я...я... –  попыталась ответить Злата, но от испуга и холода заикание не прекращалось, да она и не знала, что ответить, чтобы не злить неизвестного человека.
Сжавшись от страха, девочка села на землю. Не отнимая от лица ладоней, она открыла глаза. Через разведенные пальцы девочка увидела  человека, ростом чуть выше нее. Он светился рваным голубым светом. Круглая борода торчала, как лучи нарисованного солнышка. Глаза казались впавшими щелочками. Подпоясанная рубаха до колен и штаны в заплатах светились совсем чуть-чуть, скорее серым, а не голубым светом.
«Это привидение!» – вдрогнула Злата.

Глава 6
Призрак – хранитель клада

– И чегой-то ты бесчинствуешь? – Призрак тряс поднятой рукой, в которой была зажата веревка. – Чегой красоту чертоломишь? Пять веков эта чудо-печь стоит, а ты в момент расколошматила, расхристала! Я тебя в холопки возьму! Будешь работать без разгибу!
– Эй, ты, – услышала Злата задиристый голос Обжоркина, – убирайся отсюда! Нечего ребенка пугать! Позор какой!
Кот зашипел и высоко подпрыгнул, как будто у него под каждой из лапок было по пружине. Тушка с ярко засветившейся вздыбленной шерстью приземлилась как раз на лысую голову странного незнакомца.
– Ах ты, дрянь мелкая! – завопило еще более противным голосом привидение.
Серая веревка упала, Призрак наклонился, стараясь обеими руками сбросить с себя кота. Но Обжоркин, обхватив лапами с выпущенными когтями плешивую голову, сидел на ней, как приклеенный.
Злата, вскочив на ноги, торопливо подбежала к месту, где валялись разрисованные плитки. Упав, они открыли тайник, в котором стоял почерневший горшок, закрытый выцветшей тряпкой. Злата сдернула ткань. В горшке до самого верха золотились монеты.
– Ничего себе! – пробормотала она. – А я думала, здесь вода. Обрадовалась.
– Воры! – истошно закричало привидение, забегав кругами и молотя кулаками по Обжоркину, который сидел на голове плотно, точно шапка. – Караул! Кровное грабят!
Злата прижала ладони к ушам: так нестерпимо было слышать высоко взвившийся голос.
– Не ори, – миролюбиво проговорил Обжоркин и соскочил вниз, любопытному коту тоже захотелось заглянуть в горшок.
– Не трогай, это мое! – закашлялся Призрак, юрко скользнул в тайник и, распластавшись, кисельной массой повис на горшке, обнимая его и прижимаясь щекой к отверстию, где сияли монеты.
Но монеты все равно были видны через полупрозрачное свечение.
– Дай посмотреть, – умоляюще попросил кот. – Тебе жалко, что ли? Не съедим же мы твои деньги!.
– Выметайтесь прочь! – просипел Призрак и опять закашлялся. – Голос из-за вас сорвал...Это мой дом, и вам тут делать нечего!
– А почему дом под землей? – несмело поинтересовалась Злата. – И отчего печка есть, а стен нет!
– Ты живешь мало, потому глупая, – проворчал Призрак.
Он слез с горшка и уселся рядом с ним, продолжая обнимать обеими руками свое сокровище.
– Здесь тянется целая улица с красивыми домами, – проговорил он уже спокойно.
– Там дальше стоят красивые дома? – не удержалась от вопроса удивленная Злата.
Призрак осуждающе посмотрел:
– Помолчи уж, а то огрею! Где плетка-то моя? – он шустро подхватил валявшуюся на земле веревку и назидательно произнес: – Старших не перебивают, им внимают. Внимать надо! Они дольше живут, больше знают... Здесь были богатые дома пятьсот лет назад, а мой был лучшим. В конце улицы у меня была мастерская, там мои холопы изготавливали изразцы. Вот это, – Призрак выпал из тайника и ткнул светящимся пальцем в лежащие на земле плитки, – это сделано в моей мастерской. У меня был чудный холоп – художник Ефимка! Я его даже плеткой не бил. Такие из дерева формы резал для плитки – глаза наслаждались! Потом работники эту форму глиной заполняли и сушили. Глиняные картинки глазурью смазывали и обжигали. Наша улица так и называлась – Изразцовая, а можно было назвать Ефимовской... Я даже от царя заказ получил! – Призрак торжественно поднял вверх палец. –  Но в один скорбный день набросилась на город буря. Хрустели и ломались деревья, аки слабые ветки, крыши взлетали жуткими птицами, хлынули грязь и песок и поднялись выше труб. Буря все порушила, а после случилось наводнение. Так наша улица оказалась под землей, то есть под потопом...
– А... – хотела спросить Злата и испуганно зажала ладошкой рот, вспомнив про угрозы.

Глава 7
Заразная болезнь – жадность

– Откуда на месте затопленной улицы взялся такой проход? – миролюбиво продолжил вопрос Призрак.
Он явно подобрел: его радовала возможность поговорить, ведь несколько веков он разговаривал сам с собой. И он понял, как приятно знать то, что не знают другие, и ему хотелось это показать.
Пригладив бороду, Призрак продолжил рассказ:
– Через сто лет пришел сюда большой поток воды, утащил грязь, гниющие деревья и ветки, камни от разрушенных стен. Он и пробил этот широкий коридор. А сколько добра вода утащила: узлы, сундуки! У меня, аки грабитель какой, поток уволок бархат, шелка, меха, каменья... Я ведь не голодранец какой был. Копеечка к копеечке богатство складывал. Все потерял!  Только вот этот клад и остался, потому что я его хорошо спрятал. А потом вода ушла, уж не знаю, куда. Щель какую-то нашла, или провалилась в яму. Вот и остались от домов одни передние стены – фасады, да и они не видны, потому что в землю смотрят.
– Получается, мы в комнате находимся? – задумчиво спросила Злата.
– Да, тут комната была, – грустно покивал Призрак, – а сейчас одна стена стоит с печью.
– И мы шли через разрушенные комнаты, – продолжила Злата.
– Уж не знаю, где вы шли, – сварливо отозвалось привидение. – Я от своей печи с кладом никуда не отхожу.
Кот отцепил от своего когтя светящийся кусочек и протянул его призраку:
– Возьми, это твое.
Тот взял, посмотрел, понюхал, подобрал с земли плитку и посмотрелся в нее, как в зеркало. Длинные пальцы его нащупали ямку в светящейся голове. И он ловко закрыл впадинку полученным кусочком, пригладил голову, прихорашиваясь.
Злата, запустив руку в горшок, достала несколько монет и стала их разглядывать.
– Да что же это такое! – всплеснул руками Призрак и уронил плитку. – Положи на место! Я это золото всю жизнь копил! Берег! Не каждому везет и после смерти быть рядом со своим сокровищем! Пять веков стерегу!
– Отдай ему эти бесполезные деньги, – сказал Обжоркин Злате. – Посмотри на него: он всю жизнь копил, людей плеткой бил, и после смерти привязан к своему золоту, как к камню. Ты же, как пес на привязи, – насмешливо обратился кот к призраку. –  Аки пес. Несчастный, ты, бедолага! Века проходят, а ты, как наказанный ребенок в углу, сидишь около своего горшка и никуда не можешь отойти. А ведь мог по небу полетать, мир увидеть. Знаешь, мне тебя совсем не жалко.
– А мне жалко, – вздохнула Злата и кинула монеты в горшок. – Такой жалкий,  такой злой... Полтыщи лет горшок обнимать! А ведь и здесь, под землей, удивительный мир. Если туда идти, – и она протянула руку в сторону, откуда пришла с Обжоркиным, – там находятся тысячи сундуков с кладами и тайнами! Наверняка и призраки есть. А может привидения и рядом живут. Почему бы не подружиться? И будет у вас веселый подземный городок. Это лучше, чем с деньгами обниматься!
Призрак, прижавшись к стене, съежился, как от холода, и неожиданно жалобно  предложил Злате:
– Айда ко мне в холопки, будешь монеты тряпкой вытирать, а в награду сможешь любоваться ими. Станешь вечным призраком, как и я, – и повторил для убедительности: – Вечной станешь!
– Совсем из ума выжил за пятьсот лет! – возмутился кот и обратился к Злате: – Пойдем отсюда скорее! С чокнутыми привидениями общаться – сам чокнутым станешь! И нам надо воду найти. У нас воды ни капли не осталось. А по карте где-то рядом колодец... И дней у нас меньше пяти!
Призрак сел на землю под тайником, демонстративно отвернувшись.
– Эй! – обратился к нему Обжоркин. –  Мы уходим! Где колодец, не подскажешь?
Но Призрак продолжал притворяться, что не слышит.
Злата протянула коту руку, и он вскочил ей на плечо.
– Время надо беречь, – неожиданно строго заявила она. – Ты, Обжоркин, любишь поговорить, а нас мама ждет.  Времени совсем мало, а мы беседы беседуем.
Коту стало стыдно за то, что столько минут потеряно на болтовню с вредным приведением, и он уткнулся мордочкой в плечо хозяйки.
Но Призрак неожиданно вскочил и вцепился в Злату:
– Возьми монетку! Возьми монетку!
– Не надо! – попробовала оторвать от себя светящуюся руку девочка. – И впрямь с ума сошел! То не трогай, то возьми!
– Надо! – не сдался Призрак. –  Мне нужно раздать все золото. Сейчас голос был: раздай и освободишься! Вот здесь прозвучало! – и он побил себя пальцем по виску.
– Ладно, давай, – согласилась Злата. – Но тебе долго придется раздавать... Тыщу лет. Кто сюда еще придет? Если только сверху копать начнут...
– А вы еще одну монетку возьмите. Вас же двое. Это дорогие монеты. Не самые ценные, но тоже дорогие.
– Конечно, самые ценные тебе жалко, – бесцеремонно оборвал его Обжоркин.
– Просто я их в последнюю очередь отдам... – пробормотал Призрак.
– Ага, может и отдавать не придется. Иди уж, а то кто-нибудь горшок уволокет.
– Пойдем быстрее, а то заразимся жадностью, – сказала Злата. –  Представь: все люди, как люди, коты, как коты, а мы – жадины! Ужас!
– Я не жадина! Можете все взять, – обиделось привидение. – А до колодца вас проводят. Вам куда надо?
– В Бразилию.
– Бразилия! – крикнул Призрак, и со всех сторон, как капли дождя, посыпались восклицания: «Бразилия!»
Налетели светящиеся бабочки, их становилось больше и больше, они выстроились  в круг и поплыли над головой, как воздушный шар, состоящий из небесных звездочек. Стало светло, и Злата выключила фонарик.               
Призрак сердито влез в тайник. Он заметил, что рукав у рубашки порван и забубнил под нос:
– Пятьсот лет служила эта рубаха и оставалась целехонька! А тут заявилось  усатое пугало, кошачье привидение, и на тебе! Где я другую рубаху найду? Придется мизгирей звать, пауки, они заштопают. Но им же платить надо! – он, хлопнув себя ладонью по голове, попал по восстановленному месту и поморщился. – Тьфу ты! Отдал целых две монеты проходимцам! Своими руками! Может мизгири догонят и отымут? Придумал: пауки зашьют рубаху, а я наведу их на девчонку для королевы Паулины! Она эту негодяйку съест! И правильно сделает! Нечего оскорблять такого честного, трудолюбивого, бережливого человека! Хорошего человека! Моим деньгам позавидовали! А вы их скопите, как я... – продолжал хвалить себя и одновременнно жаловаться Призрак.
За пятьсот лет он привык говорить сам с собой, потому что другие собеседники под землей встречались редко. Чтобы их пересчитать, пальцев было много.

Глава 8  Колодец и Синяя лягушка
 
– Пить хочу! – жалобно повторяла Злата. – Пить! 
Во рту было сухо, ноги отказывались идти, во всем теле была слабость. Хотелось лечь и не вставать. Обжоркин жалостливо смотрел на Злату и бормотал:
– Потерпи. Тут рядом колодец. Он на карте указан...
И словно в ответ на жалобы до слуха донесся шум падающей воды.
Злата, запинаясь, побежала на спасительный звук.
– Не спеши так! – встревожился кот. – Не упади!
Вскоре появилось странное сооружение. Оно было похоже на четырехгранную башню, сколоченную из старых поперечных досок, которые были  прибиты к длинным четырем брусьям, тянущимся сверху, наверное, с поверхности земли. Гул доносился из этой башни. В просветах между досками сверкали светлые  струи льющейся воды. По шуму водопада  было ясно, что сооружение уходит глубоко в землю, может даже в бесконечность..
Злата просунула руку в щель между досками и почувствовала прохладу, в ладонь упали большие капли. Желание слизнуть воду с ладошки опередил Обжоркин.
– Подожди! – строго сказал он. – Нельзя пить из грязных рук неизвестно какую жидкость!
Он живо достал из рюкзака железную кружку и влез вместе с головой в щель между досками. Струи воды звонко забили в металлическое дно.  Кот вытащил кружку наружу, накрыл салфеткой, которую прижал щелкнувшим обручем. Только после этого Обжоркин протянул воду Злате
– Вот теперь пей, – сказал он, совершенно довольный проделанной процедурой. – Сейчас не опасно. Это специальная салфетка для очистки воды, – и кот замурлыкал песенку.
Напившись, Злата спросила, показывая на башню:
– Это и есть колодец? Какой-то он не такой, какой рисуют в книжках. Ему лет пятьсот, наверное. Смотри, как растрескались темные доски! Может он с той улицы, о которой говорил жадный призрак? Очень странное сооружение!
– Может и пятьсот. А может, меньше, – задумчиво произнес кот. – Но он и не должен быть таким, как на картинках: колодец же подземный, а кто знает, что под землей, чтобы нарисовать и описать? – нашел объяснение Обжоркин и стукнул кружкой по доске несколько раз.
– Смешной ты, – сказала Злата. – Словно в дверь стучишься...
Но тут же в широкой щели показались десять лягушат. 
– Привет! – сказал им Обжоркин и несколько раз заправски квакнул. – Мне нужна ваша хозяйка – Синяя лягушка.
Кот вынул из рюкзака перо Гагасика и протянул его крайнему лягушонку. Тот подхватил перо беззубым ртом и исчез в щели, за ним прыгнули вниз остальные лягушата.
Обжоркин несколько раз оббежал колодец и, остановившись, ткнул лапой в одну из досок.
– Снимай эту, – приказал он.
– Что? – не поняла Злата.
– Тяни ее на себя. Я бы помог, но во мне энергии мало осталось, приходится беречь. Надо подзарядиться, да негде.
Злата ухватилась двумя руками за серую доску, гвозди, которыми та была прибита к брусьям, скрипнули и выскочили из разбитых отверстий. Девочка, не удержавшись, села на землю  с доской в руках.
Злату осыпало холодными брызгами. Перед глазами, как на экране большого телевизора, стал хорошо виден низвергающийся сверху поток.
– Хозяйка, не сиди на земле! Доску положи гвоздями вниз, – продолжал командовать кот. – Да не так далеко! Мне ж ее придется на место ставить. Ох-ох-ох! Как я ее поставлю один? Мне еще тебя сопровождать! Не отпускать же без присмотра... Мышей что ли позвать? Где тут мыши?
Злата, избавившись от тяжести, встала в сторонке, заворожено глядя на льющуюся воду.
– Ну, что ты стоишь? Дай мне ранец! – подал недовольный голос Обжоркин, и Злата, скинув со спины  школьный рюкзак, молча протянула коту.
  «У Обжоркина совсем испортился характер, – грустно подумала Злата. – Может, он нервничает? Но отчего? Мы не заблудились: колодец нашли по карте. И что он говорил по поводу энергии? А если она вся у него закончится?»
И ей стало страшно.
А кот продолжал бубнить под нос, шаря лапой в рюкзаке:
– Что здесь осталось? Продуктов нет, воды нет... Ранец  оставим здесь. Ничего не поделать . Может, я потом вернусь.  Да, и шлем сними! – обратился он к Злате. – С ним тебя в дорогу не возьмут.
В когтях кота оказался моток  веревки. Пока Злата снимала шлем, Обжоркин ловко обвязал ее веревкой, оставив свободный конец, на котором сделал петлю.
Неожиданно с шумом и брызгами появилась перед путешественниками большущая лягушка. Она вынырнула из дыры, появившейся после того, как Злата вытащила широкую доску из стен колодца. Вид у лягушки был злющий, будто ее оторвали от важного дела из-за жалкого пустяка. Она была размером с широкую прикроватную тумбу. Вода стекала с ее синих и гладких, как у сливы, боков. 
Выпученные глаза недовольно таращились, казалось, еще немножко, и они оторвутся от синей головы. Один глаз был красным, другой – желтым.
Обжоркин принялся раскланиваться и расшаркиваться перед страшилищем. Куда делся его задиристый норов? На серой мордочке появилось умильное выражение. Он прижимал лапы к сердцу, к животу и тихо поквакивал, удивленная Злата не могла понять, благодарит он страшилище или просит о чем-то.
А лягушка, раздувшись, молча смотрела сверху на него, иногда взглядывала на Злату разноцветными глазами, торчащими на голове, как прицепленные за край блюдца-пуговицы.
Наконец, красный лягушачий глаз закрылся, и кот набросил на него петлю, которую перед этим завязал на конце веревки. Но желтый глаз продолжал внимательно следить за действиями кота.
Лягушка открыла пасть, и перед Златой появился широкий серый лаз.
– Прыгай! – скомандовал кот. – Скорее, а то она уйдет!
– Куда? – не поняла девочка. – Куда прыгать?
– В лягушку! Быстро! – кот чуть не заплакал.
Злата хотела зажмурить глаза, но побоялась промахнуться и прыгнула с открытыми глазами прямо в начавшую закрываться лягушачью пасть.
«Бедная мама, как хорошо, что она не видит этот ужас! Она бы этого не пережила!» – успела подумать девочка.
Из-за невероятной усталости Злата тут же заснула. Но и так она не смогла бы увидеть, как Синяя лягушка нырнула  в падающую сверху воду и стремительно поплыла в прохладном потоке, подбирая к телу и резко выбрасывая сильные лапы. Злата спала, свернувшись клубочком в лягушачьем животе, не чувствуя покачивания и ритмичных толчков.

Глава 9
За океаном

Очнулась Злата от равномерного шума воды. Над головой сияли звезды, и висела огромная, как зеркало в прихожей, розовая луна.
– Ну вот, и пррроснулась! – услышала девочка ласковое мурлыканье.
Она повернула голову: на песке сидел Обжоркин. Он светился не голубоватым, а зеленоватым светом и показался девочке худым и бледным.
Злата в который раз подумала, что ее жизнь в последнее время очень похожа на сновидения. Новый сон оказался очень приятным: теплый песок, серебрящиеся, как рыбья чешуя, набегающие волны. Девочка села и протянула руки, кот лунным зайчиком прыгнул и прижался к ее груди.
– Обжорочкин, что с тобой? – заботливо спросила Злата. – Ты такой худенький, как тонкий месяц...
– Все хорррошо, – сказал кот. – Пррросто я умер еще ррраз.
– Ты меня пугаешь! – у Златы задрожали губы от жалости к коту, но она взяла себя в руки. – А что за красота вокруг? Море, звезды – это настоящее?
– Мы переплыли океан, – сообщил Обжоркин, и голос его был бесцветный. –  Хорошо, что ты спала. Самое замечательное то, что ты проснулась. Вообще, пока я плыл рядом с лягушкой, я понял, что замечательно только то, что имеет замечательный конец. А наш конец еще не виден.
– Было очень страшно? – тихо спросила Злата.
– Мы потеряли часть солдат...
– Солдат? – удивилась девочка.
– Нас сопровождала тысяча лягушат, – пояснил кот. – По пути напала акула, затем мы запутались в рыболовной сети,  Синюю лягушку едва не отравил скат. Еще немного, и... – кот замолчал, ему не хотелось говорить, что Злата могла вообще не проснуться от недостатка воздуха.
– Что «и», – с любопытством спросила девочка.
– Много чего, – махнул лапой Обжоркин и добавил: – потом расскажу.
– Ты во всем этом участвовал?
– А как же иначе? Синюю лягушку надо было охранять...
У Златы защипало в носу от подступивших слез: Обжоркин охранял ее, Злату, не бросил во всех бедах, а защищал даже в воде.
– Котик, скажи, как я выбралась из лягушки?
– Это было самым простым: дернули за веревку и вытянули тебя на воздух.
Злата и кот помолчали, слушая, как размеренно мурлыкают блестящие волны.
– А где твоя красивая одежда? – спросила девочка.
– Оставил там же, где твой ранец и шлем. Она не подходит для плаванья. И кепку оставил. И телефон. Он сломался.
– А твоя сережка с бриллиантом? Потерялась?
– Я подарил ее Синей Лягушке.
Кот даже не вздохнул от сожаления. Он невозмутимо достал из ставшего совсем маленьким рюкзачка, лежащего на песке, карту и внимательно вгляделся в почти не видные линии. С бумаги скатилось несколько капель.
– Она мокрая? – удивилась Злата.
– Еще бы! – проворчал кот. – Удивительно, что карта не растворилась в соленой  воде. И рюкзак вон сохнет, колом будет торчать. Моей шшшкурке противно. Ладно, собирайся, надо идти. У нас осталось три дня.
– А чего мне собираться? У меня ничего нет, – девочка вскочила на ноги, и путешественники пошли с песочного пляжа.

Продолжение следует...

http://www.proza.ru/2017/11/08/1056