Декабрь, 2016 год
Поездка в Сибирь
Как мне помочь своим детям, если они сейчас находятся за тысячи километров от меня? Далеко-далеко, в далекой России, в Сибири, где морозы иногда зашкаливают за минус (- 50)? – думала, гадала Зинаида, глядя из окна своей небольшой квартирки в далекое, синее небо. А мысли вертелись, кружились, наваливаясь снежным комом, и с каждым днем этот ком становился все больше и больше, сдавливая ее душу. И не находила ответа, почему, за что судьба поступила с ней так сурово, лишив возможности на старости лет жить рядом с детьми, видеть каждый день внука, наблюдать, как он растет, набираясь ума.
Никитке исполнилось 6 лет, в садике он нередко болел простудными заболеваниями, горло слабое, не закаленный совсем, кушал плохо, да и одежды на нем частенько надевалось много лишней, и вот результат.
- Как он там со своим горлом в морозы справляется?- нередко задумывалась Зинаида, переживая за внука. – Хорошо, что хоть тетя родная там, тоже с Украины от войны к детям своим уехала, помогает им, молодец, не отказывает приглядеть за Никиткой.
- Пусть лучше там, в морозы, чем здесь, где идет война и конца и края ей не видать.
Зинаида, светловолосая, довольно симпатичная дама с серыми глазами, уже вышла на пенсию по возрасту. Летом занималась дачными работами в красивом, уютном местечке, окруженном хвойным лесом, обеспечивая себя на зиму овощами, фруктами, всяческой консервацией. Жизнь шла своим тихим, спокойным чередом, дети работали, внук ходил в садик.
А тут война, страшная и непонятная… И «бахи» и по сей день за городом, где-то там, недалеко, километрах в тридцати.
Вспомнилось ей, как в их прифронтовой городок Н., занятый ополченцами, начали с боем заходить украинские войска. Перед этим удалось вывезти Никитку в соседний городок, на его далекую окраину, где на отшибе стояла одна хатка, от боевых действий это было далеко. Зинаида осталась с Никиткой у дальних родственников с двумя внуками, другой на несколько лет его старше. А ее дети уехали обратно на работу в г.Н, городок в тот момент переходил из рук в руки, отпуска не предоставлялись, вместе остаться не получилось. Никитке тогда исполнилось 4 года, сейчас уже 6 лет, но он все-все помнит, хоть и мал был.
Начался обстрел соседнего города Л., расположенного на высотке, куда ушли ополченцы, чтобы дальше двинуться поближе к России. Били с минометов, страшно били…люди бежали с г.Л., переплывая реку, вплавь, переправляли, как могли, детей, мосты были разрушены. А река широкая, глубокая... Кто мог, отсиживался в подвалах. Кто-то звонил своим знакомым, и те приезжали к реке, забирали беженцев к себе.
Зинаида с двумя внуками ютилась в одной комнате вместе с семьями родственников, сбежавших с детьми с этого г.Л, где все еще продолжались боевые действия.
Вспомнилось ей, как прибежали как-то перепуганные внуки, старший, Андрей держал за руку маленького Никитку, и, наперебой, взахлеб, рассказали, что очень низко над их головами над кукурузным полем кружились вертолеты, опускаясь все ниже и ниже. Дети пошли туда погулять, как неожиданно вверху раздался рев пролетающих вертолетов, отчетливо видны были лица пилотов. Им казалось, что они гонятся за ними, пугают их…
А потом через месяц, когда жизнь в городе начала налаживаться и бои перешли дальше, в местности, расположенные ближе к России, городок стал прифронтовым, они вернулись домой.
Маленький Никитка, выйдя из машины, сразу же побежал вокруг пятиэтажки осматривать дом, не разрушили ли его «бахами». Все время задирал голову вверх, внимательно рассматривая стены, окна. И потом долгое время прислушивался к «бахам», пока снова не привык к ним. Но гремело где-то далеко и все ровно было страшно.
Сейчас они в России, и это лучше, чем переживать за детей и внуков, когда идет война.
И вот надумала Зинаида на машине в гости к ним отправиться, в Сибирь далекую, дело было осенью, деревья только начали сбрасывать с себя разноцветный лист. Легкий ветерок, заигрывая и кружась, настойчиво окутывал ветви, срывая, как с невест, шелковые одежды, резвясь и разбрасывая в разные стороны.
Там снимет наряд полностью, а тут только игриво потревожит, шаловливо напевая, - и к тебе скоро вернусь, и до тебя доберусь,- обещает дальше.
Они соглашались, тихим шепотом отдавая все свои осенние прикрасы.
- Через месяц вернусь, - сказала своим соседям Зинаида, вынося сумки на площадку. - Приглядывайте за квартирой.
Загрузила машину подарками для внука, немного консервации, варенья, меда прихватила, а то не пропустят на таможне, и выехала, благо знакомый отправился вместе с ней.
Благополучно проехали несколько блокпостов и украинскую таможню.
На российской таможне у нее поинтересовались: - а зачем вам нужен атлас российских дорог? Зинаида стояла возле окошка, прижимая к себе этот самый атлас.
- Да чтоб декларацию на нем заполнять, - пояснила Зинаида, поначалу и не знала, что ответить. Раньше я маленькую бумажку заполняла, а теперь большую.
- А когда вы последний раз на машине в Россию въезжали? – задали очередной вопрос, одарив ее пристальным взглядом.
- Да не въезжала я на машине, этим летом на автобусе на море ездила, - твердо пояснила она. А таможенники все не отпускали, час держат, и больше уже.
Забеспокоилась Зинаида, как бы на штрафплощадку машину не забрали, и тогда вспомнила:
- На этой машине сваха четыре года назад к своей матери в Россию выезжала, а я нет. Отпустили ее, вздохнула свободно и поехала дальше в Россию.
Дорога предстояла дальняя, все время шли дожди, отчего ехать было тяжело.
Но зато асфальт лежал ровно, в несколько полос, не то, что на Украине, - думалось не раз, вспоминая, как приходилось объезжать там ямы посреди дороги, так и колеса в них можно оставить.
Купили по пути картошки, в Башкирии и меда, день едут, вечером на ночлег останавливаются в гостиницах за городом.
Русь могучая! Русь великая, бесконечная!
Как красиво вокруг! Куда не бросишь взор- везде богатые, лиственные леса в разноцветных костюмах сменяются хвойными, зелеными, пушистыми, сказочными, уходящими далеко-далеко, в неизвестность. Деревья мощные, крепкие, одно краше другого. Все дышало величием и каким-то благородством, притягивая к себе и маня в неизведанные дали. Только тонкие березки, затененные соснами и елью, робко тянули к солнцу свои ветви в надежде тоже зарядиться солнечной энергией. А одинокие березы, словно невестушки в белых платьях, стоящие у обочины дороги, имели совсем другой, сногсшибательный вид, отличались небывалой красотой и пышностью нежных ветвей.
На третий день пути пришлось им остановиться в одной из небольших придорожных гостиниц на ночлег, предъявили паспорта хозяйке, а та говорит:
- У вас паспорта украинские, дороже на 500 рублей будет, потому что рано утром мне надо будет бежать в полицию и вас регистрировать, и заплатить за это.
- Э, нет,- проговорила Зинаида, рано утром мы уже в пути будем, нам лишние расходы не нужны. И уехали, в близлежащей гостинице благополучно переночевали. Рано утром, на зорьке, когда рассвет еле-еле пробивался сквозь блеклые остатки уходящей ночи, и ярко-огненный закат с сиреневым отливом еще оставался на уровне земли, сливаясь с ней воедино, снова двинулись в путь-дорогу. Постепенно лунное сияние отрывалось от земли, уходя плавно в небо, становилось светлее, воздух был свеж, и на скорости звенел, словно натянутая струна гитары. Казалось, тронь его, и величавая, таежная мелодия взыграет над верхушками деревьев, разнося колыбельные напевы в бесконечную даль.
Оствалось ехать сутки, а места пустынные становятся, дороги узкие, ни жилья, ни души не видать на многие километры, только сосны, да ели вокруг. Безлюдье полнейшее, не по себе как-то становится…
И вот лопается колесо, остановились, заменили его. Зинаида хотела спуститься вниз с дороги в овражек, но ей пояснили, что там болота, ходить можно только по маленькой тропиночке, и мостику, протянутому кем-то на другую сторону. Дороги здесь насыпные, места болотистые, деревьев мало, вдали виднелись островки, где росли по нескольку деревцев. Через время треснуло другое колесо, еле дотянули до ближайшей станции техобслуживания, где полностью все колеса заменили.
Чего только не насмотрелась в дороге Зинаида, а это и аварии, и машины, перевернутые вверх колесами, и обгоревшие.
Рано утром прибыли, наконец, в свой Сибирский городок Н., встретили их там родственники, обрадовались очень.
Не успели и порог переступить, как звонит невестка, просит внука Никитку с садика забрать, мол, воспитательница позвонила, плохо ему, рвет. А Никитка уже подрос, ему 6 лет исполнилось, в школу на следующий год пойдет. Там в школу детей многие отдают в 7 лет, чего рано их мучить, так и с Никиткой решили, пусть окрепнет.
Быстренько забрали его с садика, а он веселый такой, рад, что бабушка приехала. Увидел свою машину, радостно похлопал по капоту, обежал вокруг, рассматривая, видно, соскучился по ней сильно, и бегом в подъезд дома.
Только в дверь вошел, а тут – «ОПА – НА!»- пакетов на кровати гора, а сверху игрушки для него, коробочки разные. Раскрыл руки веером, словно птица в полете, и к подаркам рванул!
Позже бабушка Зина тихонько спрашивает у него: - внучек, так у тебя головка не болела? – видя, как он весело носится по комнате.
- Не болела! – с хитринкой отвечает Никитка. – Я услышал, как мама говорила, что вы должны в одиннадцать часов приехать, сделал в садике «Веее!», - открыл рот, показывая, как он это сделал при воспитательнице, так чего я должен в садике сидеть? - и радостно заулыбался.
- Вот маленький хитрец! – подивилась бабушка его сообразительности. Ну, и ну!- подумала про себя.
Родители рассказали, что по приезду в Сибирь маленький Никитка частенько спрашивал, показывая на выемки под балконами многоэтажки:
- А это для чего, чтобы от бомб прятаться?
- Да нет, конечно! - успокаивали его они и никогда не упоминали о войне.
А иногда на него находила грусть-тоска, и тогда он со слезой на глазах говорил:
- Я больше никогда туда не поеду!
- Поедешь! Обязательно когда-нибудь, поедешь! – убеждали его родители, как могли.
Пробыла бабушка Зинаида у детей два месяца, водила внука на лечебную физкультуру, на танцы, забирала из садика, готовила им вкусные обеды.
Как-то дети попросили испечь ее знаменитый торт «Наполеон», он всегда на славу получался. Пригласили гостей и с удовольствием провели все вместе прекрасный вечерок. На следующий день пошли всей семьей в торгово-развлекательный центр.
- Там столько детей, в этом Сибирском городке! - все время удивлялась Зинаида. В каждом квартале по два садика и по две школы, своя поликлиника. Да и в торговом центре много мамочек с малыми детьми. Удивило, как одна молоденькая мамочка, наблюдая за старшим ребенком, который играл в разные игры, держала на руках трехмесячного ребенка, тот только шейку держать научился. И она у него полностью открытая, в одной распашонке ребенок, а на улице мороз, народ в шубах заходит. Так закаляют сибиряки своих детей. И дома детки знакомых нередко бегают босыми на полу,и полугодовалые сидят босоногие, при открытом окне, что приводило в шок Зинаиду.
В Сибири начинало резко холодать, пора и домой ехать, - подумала Зинаида, кутаясь в теплую курточку.
Как-то вышла на улицу, стоял октябрь месяц, а там снега навалило!
Сугробы большие, искристые, а возле подъезда машины припаркованы так, что приходилось нырять между ними при виде встречной, вжимаясь в бордюр. К окнам и балконам не подойти. Идет она по снегу, и все для нее необычно,в диковинку, воздух сухой, а под ногами, как в песне: - "Скрип, скрип!" Так и не поняла, почему сапоги ее словно колодки становятся, ноги моментально замерзают, а лицо, словно чем-то обволакивает. Такого она никогда не видела, морозы на Украине большие не бывают, а тут под -40.
- Бывало, приходилось мне машину свою под снегом долго разыскивать, иногда не одну соседскую откапывал, прежде чем свою найти, - как-то рассказал ей сосед, настоящий сибиряк, при выходе из подъезда на улицу. - Так заносило их снегом, что до самой весны не видать, и торопливо пошел вдоль больших, белоснежных сугробов по своим делам.
В один из морозных, снежных дней посадили Зинаиду в самолет, и полетела обратно к себе домой. Машину им оставила, там она нужнее, троллейбусов в городе нет, маршрутки ходят не часто, на остановке замерзнуть можно, пока их дождешься.
Добралась домой благополучно, а здесь тепло, хорошо. Как и не выезжала никуда.
Конечно, городок сибирский неплохой, все бы хорошо, да только морозы пугают.
Прошло время… и вот в середине декабря Зинаида увидела по сводкам погоды, что там в этом году, как никогда, мороз до -50 доходит, а то и выше. Несколько лет назад такое было.
И опять ее изводят мысли о детях, и когда эта проклятая война закончится.
Разбросала людей по всему белу свету… Сколько судеб сломала. А как раньше хорошо было, жили, не тужили…
А Никитка по-прежнему подарков ждет, на этот раз от деда Мороза под Новый год. Вот какое письмо он ему написал печатными, корявенькими буквами(как смог):
- Добрый Дедушка Мороз!
Меня зовут Никитка. Мне шесть лет. Я хороший мальчик.
На Новый год я хочу получить в подарок подъемный кран на управлении. Спасибо.
Дети верят в добрые, красивые сказки, и это прекрасно. Мы тоже были детьми, верили в Деда Мороза, и ждали подарков под елкой.
Вот и Никитка, проснется рано утром, и бегом под елку. А там -ПОДАРКИ ОТ ДЕДА МОРОЗА! Вот радости будет!
Закончился 2016 год, прошли праздники. Каким он был, хорошим, или плохим? Это для кого как...
13 декабря Нового, 2017 года, в тот день, когда только русский народ отмечает Старый - Новый год, зашла Зинаида в магазин к своей приятельнице Ирине, а у той покупательница с большим списком приобретаемого товара. Немного подожду,- решила она, домой успею, спешить мне некуда, детей малых нет, никто меня не ждет. У торгового прилавка женщина лет сорока пяти, в немного примятом пальто, выбирала товар, складывала в огромную сумку, видно было, что очень торопилась. Симпатичное лицо выражало крайнюю тревогу, она никак не могла сосредоточиться в мыслях, и явно терялась при решении той задачи, которая была заложена в ее списке на небольшом клочке бумаги.
- Пожалуйста, мне женские прокладки, да те, что помощнее! - устало попросила посетительница продавца. Темная печаль вуалью лежала на ее лице, на мгновение она вся сжалась, как снежный пласт в тугой ком, но тут же решительно вскинула плечи, расправилась, славно птица в полете.
- Да, вот, в ЛНР везу, на другую территорию, через несколько блокпостов ехать придется. Еле к родственникам выбралась на несколько дней сюда, потому что сил нет сидеть в холодных подвалах в моем городе П. Целый месяц вместе с детьми там сидим, дети все кашляют, лекарств нет, и у нас уже недержание идет из-за простуды. Ночь в подвале сидим, днем под обстрелами, перебежками домой бежим, чтобы хоть что-то взять оттуда. И это в декабре месяце...А посмотрите, что стало с нашим городом! Он, как сплошная, кровоточащая рана, весь в развалинах. И народа там почти не осталось, кто мог, тот давно его покинул. Женщина решительно забрала свои покупки, и заспешила к выходу. Чем мы можем помочь ей?- подумала Зинаида, разве только своим сочувствием.
- У нас тоже в городе "бахи" сегодня сильные, непонятные, - поделилась Зинаида со своей приятельницей, Ириной. Такого уже дано не было. Взрывной волной дало так, что балкон задрожал, и я невольно на диване подпрыгнула.
Знакомый рыбак сказал, что на реке Северский - Донец таких громких "бахов" было пять, он рыбу ловил, так и не понял, что это могло быть.
Выглянув в окошко, Зинаида заметила, как мимо на приличной скорости промчалась машина с надписью ООН, затем две машины "ОБСЕ" с белыми флагами. Наблюдатели...проговорила она вслух.
- Один из них, чех по национальности, иногда заходит в магазин, - поделилась с ней Ирина, то крышку на унитаз купит, то вилки, ложки, и так...по мелочам кое что. Наш язык плохо понимает, все О,кэй, да О,кэй, да пальцем показывает, что ему надо.
-Я у него как-то поинтересовалась: как у вас в Словакии народу живется? Хорошо! - ответил он мне.
- А когда чехам лучше жилось, при Советском Союзе, или сейчас? - спросила его.
-Сейчас лучше, ответил он, но не сразу, а немного подумав.
Хотелось спросить, а что же ты тогда здесь делаешь? Чего тебя на войну занесло, раз там так хорошо, но такое не спрашивают.
- Хорошо, что моих детей здесь нет! - В далекой Сибири, пусть холодно, но от войны далеко. Плохо, что внучек опять там болеет, и подолгу, горло слабое, а так все ничего, все хорошо. Жизнь продолжалась...дни сменяли ночи, а что дальше будет, трудно сказать.