Расследование продолжаю... Глава 1

Николай Панов
Всё началось с прочтения очерка Петра Николаевича Краснова "Казаки в Абиссинии. Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897 - 98 году". В конце XIX века сотник П. Н. Краснов проходил службу в Петербурге, в гвардейском Донском казачьем полку и ему поручили возглавить казачий Конвой, который должен был сопровождать и охранять членов Русской миссии в Абиссинии. Сразу оговорюсь, что перечитывал Дневник по несколько раз, сопоставляя отдельные эпизоды, и у меня сложилось мнение, что Краснов многое недоговаривал или же, умышленно умалчивал. Собственно, он сам об этом обмолвился в предисловии.

"Мой дневник, - отметил Краснов, - это моментальная фотография глаз моих. Чего я не видел, про то не пишу. Если я смотрел на что - либо не так, как надо, прошу простить мне великодушно мои ошибки. Не записать же и не отметить хотя бы и мелочей такого грандиозного факта, как посылка гвардейских казаков в Абиссинию, - я не мог".

Автор Дневника заранее дал понять читателям, что в описании путешествия могут быть и ошибки и неточности, свойственные человеку, впервые взявшегося за "перо". Ему был важен, прежде всего, сам факт посылки гвардейских казаков в Абиссинию, а не то, в каких тяжелейших условиях проходил многомесячный поход. "Ещё раз предупреждаю, - писал Краснов, - что ничего научного в моём дневнике не найдётся - лишь беглый обзор пути от Петербурга до Адис - Абеба и обратно. Это лёгкое кавалерийское кроки, сопровождаемое легендой и только". Занимаясь в то время изучением истории российского казачества, меня в Дневнике Краснова также интересовали, в большей степени, гвардейские казаки, назначенные в Конвой, а не достопримечательности Африки, столетней давности. Ещё не давала покоя цитата: " Это лёгкое кавалерийское кроки, сопровождаемое легендой и только". Кавалерийское - это понятно, ведь, казаки на лошадях служили; кроки - это набросок или эскиз местности. А вот, фразу: "сопровождаемое легендой", можно понять двояко. Например, легенда карты - это свод условных знаков и пояснений к карте. Однако, Краснов написал, что в его Дневнике нет "ничего научного. Есть также такое понятие, как "легенда разведчика". Уж не этим ли объясняется, что в Дневнике нет имён казаков, лишь, фамилии. Забегая вперёд, скажу, что тайн, загадок и недомолвок в Абиссинской экспедиции 1897 - 1898 годов, вообще то, было выявлено очень много. 

"В конвой было приказано дать отборных людей от полков, - писал Краснов. - Каждый человек, помимо красивой внешности, представительного роста, должен был обладать известным развитием и характером, чтобы импонировать туземному населению; кроме того, он должен был быть не обузой, не мёртвым грузом в походе, но полезным сочленом экспедиции. Все отобранные казаки удовлетворили бы самому строгому требованию. Это были рослые люди, хорошо грамотные, развитые, между ними были мастеровые, сапожники, портные, были люди, знающие плотничное и столярное ремесло, были певцы".

Можно предположить, какой строгий отбор кандидатов начался в двух Донских гвардейских казачьих полках, Донской гвардейской артиллерийской батареи и лейб - гвардии Уральской казачьей Его Величества сотне. В конвой отбирали, приблизительно, из пятидесяти казаков одного. Например, от Уральской сотни назначили в экспедицию троих казаков - гвардейцев.

"Уральцы, - писал Краснов, - Сидоров, лихой запевало, гармонист, длинный безбородый и безусый, весельчак и шутник, хороший музыкант. Панов, рыжебородый, с монгольскими чертами лица уралец, отличный танцор, любитель поболтать и поспорить и, наконец, Изюмников, невысокий и круглолицый казак".

Прошло несколько лет, пока я обнаружил в "недрах" интернета фотографию троих Уральских казаков - гвардейцев (до сих пор, уральские краеведы считают, что фотография постановочная, а фамилии казаков - гвардейцев неизвестны), которые были в Абиссинии в 1897 - 1898 годах: Изюмников, Сидоров и Панов. Именно так, они стояли на том старинном фотоснимке. Всё произошло случайно; лишь, на одном "чутье" стал идентифицировать фотографию. Сначала, по описанию внешнего вида казаков, сделанного Красновым, мне удалось определить кто есть кто на фото. Затем, во внешности казака Панова разглядел некоторые знакомые черты. Зародилась версия, что этот казак мог быть моим прадедом. Вспомнилось, что отец рассказывал мне про него. В рассказах отца были упоминания об уральских казаках - гвардейцах, но про кого именно из родственников, за давностью лет, так и не смог вспомнить. Хорошо запомнилось из рассказов про прадеда: рыжая борода, игра на балалайке, песни и пляски... Показал фото некоторым близким родственникам. Все они заявили, что на фото, крайний справа, несомненно, похож на нашего прадеда Николая Панова. Однако, визуальное опознание человека по фотографии, ещё не означает, что это, действительно, тот самый человек, которого я могу посчитать своим прадедом. Необходимы неоспоримые факты, чтобы доказать это. Ситуация осложнялась тем, что ни у кого из ближайших родственников не сохранилось фотографии прадеда. Прошло больше ста лет с тех пор, поэтому найти какие - либо, нужные для идентификации, документы не представлялось возможным. Войсковой архив Уральского казачьего войска бесследно исчез во время Гражданской войны. Остаётся, лишь, искать подтверждение моим догадкам в Российском Государственном Военно - Историческом Архиве (РГВИА) в Петербурге. Если остались какие - то документы по Лейб - гвардии Уральской казачьей Его Величества сотне, то они должны быть, именно, в РГВИА...

Пока суть да дело, решил опросить своих ближайших родственников, чтобы узнать подробности из жизни нашего прадеда. Однако, здравствующие ныне тёти, ничего рассказать не смогли, ссылаясь на моего покойного отца; он, якобы, всё знал. Расширив круг опрошенных лиц, до двоюродных и троюродных братьев и сестёр, мне не удалось узнать, даже, отчества прадеда. И тут, один родственник сделал предположение, что на фотографии мог быть не сам прадед, а его родной брат. Мол, был у нашего прадеда, очень похожий на него, родной брат; но проживал последний не в Калёновском, а в Сахарновском посёлке. Братья были, вроде, как погодками и могли служить в полках в одно время. Новая версия всерьёз меня заинтересовала, но добавляла ещё одно большое "тёмное пятно" в расследование: неизвестное имя брата прадеда. Становилось понятно, что прежде чем делать запрос в РГВИА, необходимо было установить кто из казаков Сахарновской станицы Пановых, да ещё, из моих близких родственников, мог служить в лейб - гвардии Уральской казачьей Его Величества сотне в Петербурге в 1895 - 1898 годах. Не вдаваясь в подробности, скажу, что на это ушли годы кропотливой работы, с сохранившимися в целости, в Государственном Архиве Западно - Казахстанской области (ГА ЗКО) Метрическими книгами Калёновского, Сахарновского и других посёлков Уральского казачьего войска (УКВ). Коллектив ГА ЗКО постепенно создавал в интернете Электронную коллекцию Метрических книг Уральской области, что облегчало интересную, но рутинную работу. Метрические книги охватывали период 1902 - 1913 годов, к тому же, по ряду лет книги, вообще, отсутствовали. Большой проблемой был "трудночитаемый" почерк некоторых священников, которые делали записи. Во истину, писали как "куры лапой".  К счастью, поиски увенчались успехом; были установлены имена и отчества казаков Пановых, которые могли служить в Петербурге в последнем десятилетии XIX столетия:

казак Панов Николай Минович - мой прадед [ГА ЗКО, ф. 237, оп. 1, д. 23, св. 12, л. 448];
казак Панов Фома Минович - родной брат прадеда [ГА ЗКО, ф. 237, оп. 1, д. 63, св. 36, л. 89];
урядник Панов Василий Абросимович - троюродный брат прадеда [ГА ЗКО, ф. 237, оп. 1, д. 23, св. 12, л. 450].

Из всех в этой тройке, Василий Абросимович Панов показан в Метрических книгах не только урядником, но, ещё, и медицинским фельдшером. Если учесть, что "уралец Панов" находился два месяца при караване медицинского доктора Щусева, то Василий Панов, вполне, мог оказаться в составе Конвоя в Абиссинию. Однако, утверждать что - либо определенное, было ещё слишком рано.

Забегая вперёд, скажу, что урядник Василий Абросимович Панов проходил службу в 1 Уральском казачьем полку (1УКП), с марта 1896 по март 1899 года (УВВ № 10, 1896 и № 13, 1899) и находился в г. Киеве. Казак Сахарновской станицы Фома Минович Панов в 1894 году по болезни был отправлен в отпуск на один год, который ему продлили ещё на один год в 1895 году (УВВ № 17, 1895). Таким образом, единственным "кандидатом", из "калёновских" казаков Пановых, остался мой прадед Панов Николай Минович (1865 - 1918). Про него известно очень мало. Приказ УКВ № 298 от 17 июля 1885 года гласил: "... на нестроевые в строю должности, записанный в казаки с 1 Января 1885 г., Николай Минов Панов, Каленовского пос." (УВВ № 28, 1885). По рассказам отца, его дед имел личную беседу с Наказным Атаманом УКВ Н. Н. Шиповым. Осенью 1899 года Николая Минова Панова утвердили "державцем", с начала багренного и до окончания режакового рыболовств 1899 - 1900 годов (УВВ № 40, 1899). Других документальных свидетельств, про казака Калёновского посёлка Николая Панова, не обнаружено.

По рассказам родственников, у Николая Миновича Панова были сыновья: Василий (1895 - 1958) и Григорий (1900 - 1942). Однако, они о службе отца в лейб - гвардии ничего не рассказывали. Собственно, этого и следовало ожидать, ведь, в советской стране было опасно рассказывать про родственников - казаков, которых считали непримиримыми врагами и белогвардейцами. Временной промежуток между рождением сыновей, 1895 - 1900 годы, даёт повод утверждать, что Николай Минович Панов мог находиться в этот период на внешней службе, вдали от дома.      

Поэтому, внушил себе негласную установку: "Расследование продолжаю..."