Моя юность в сапогах

Александр Жгутов
«Моя юность в сапогах.»

   Записки по следам задушевных бесед с друзьями- земляками в группе "Душанбе-душа моя" на сайте "Одноклассники" на тему: "Когда мы были молодыми" 


 «…Здравствуй, небо в облаках,
Здравствуй, юность в сапогах!
Пропади, моя тоска,
Вот он я, привет, войска!...»
Автор Феклистов Е.


   
    С 1963 по 1966 год я без всякой дедовщины отслужил в ПВО на Крайнем Севере.
 Службу проходил  сначала радистом, а потом начальником смены  на  приемном радиоцентре РИЦ (разведывательно-информационного центра) дивизии ПВО.

 Радиолокационные  посты были разбросаны по Архангельской области и по некоторым островам на морях и  Северном Ледовитом океане.
 Связь только  морзянкой, так как в телефонном режиме это практически не связь, а какое-то кваканье.

 А морзянка- класс: - "Морда, морда, я кирпич, как слышите?"
- "Приём, Иду на сближение ", - и тому подобное.

 Армейскую переговорную таблицу, мы–солдатики, дополняли своими выдуманными  кодами  и использовали их во время радиосвязи. На постах радиоперехвата и контроля об этом знали, но особо нас не карали за такое солдатское "сайтовое" общение до тех пор, пока мы не переступали грань нормативной лексики.

 Очень часто график нашего несения боевого дежурства устанавливался командованием через шесть часов по шесть.  Из-за нехватки личного состава трехсменное дежурство бывало крайне редко, как большое облегчение.
  Случай, который мне запомнился, произошёл во время затяжных армейских учений, проходивших в пургу, длившуюся больше недели.  Тёмное зимнее небо полыхало всполохами северного сияния. Конечно, если смотреть на это явление природы, то это очень удивительно красивое зрелище, но для радиосвязи, считай полное её отсутствие.
 Передатчики у нас были мощные, но и они не всегда обеспечивали устойчивость связи.

 И вот, в самый напряженный момент этих учений, один из дежурных радистов кричит мне:   
- Товарищ сержант, тебя просят сесть за ключ. Мне "ЩЬЬ" и "ЩТК" кинули с 78-го поста, который находился в Золотице,на самом кончике Канина Носа.

ШЬЬ по переговорной таблице означает: - смени радиста. Это позор радисту. ЩТК-   пригласи начальника.  Получить такой дуплет радиокодов для радиста мог закончиться переводом в хозобслугу. Позор "джунглям",хоть веником застрелись.

 Иду, сажусь и начинаю работать. Спрашиваю "мастера радио связи": - " Кто на ключе?".  А он корявым почерком пиликает: – "Я 77-й".
 Что за дела? Не хрена себе! Да на всем Севере в те годы я был  «77-м». Каждый песец в тундре знал об этом. Всё понятно,за ключом сонный салага.
 Я его тогда спрашиваю, а с хрена ли ты стал 77-м? Он мне: -ЩРМ-0, то есть: -Не слышу,- и требует добавить мощности.
 Ну,пурга,ну Канин Нос, ,далеко,конечно, далеко..

 Я позвонил на радиопередающий центр, попросил добавить мощности. Добавили.
  Но и  тогда, эта обезьянка с телеграфным ключом на том конце света, вдруг мне  передает: - ЩЬЬ - уйди с ключа и ЩТК - зови начальника.
 Кого звать? Если я сам начальник смены РПЦ, (не русской православной церкви,а радиоприемного центра)да ещё и признанный ключарь, - то есть, с классным почерком на ключе.
 Я взбесился и на большой скорости передал ему: - " СЛГ, ПНХ, ЩЬЬ ЩТК-33. Перевожу по-русски: - Ты салага, пошел на Х...,  уйди с ключа и позови  начальника, 33-го.

 Мой друг, 33-й, сел за ключ и за пять минут  передал мне все  телеграммы, я принял и перенаправил данные  к планшетистам на командный пункт дивизии. Боевое ночное дежурство, параллельно с учениями, завершилось благополучно.

 Утро пришло... Командир на утреннем разводе подвёл итоги. Суркову Сашке - он же 33-й,объявляют благодарность.

 Жгутов выйти из строя. Вышел, ну думаю, сейчас мне отпуск.

 - Жгутов, во время связи с постом допустил грубейшие нарушения связи. В эфире непотребно матерился, можно сказать хамил товарищу на дальних рубежах.
 Объявляю вам,сержант Жгутов, 5 суток ареста. Вот и пошёл я под конвоем отдыхать на «губу». Да, ладно. Зато Родину не подвел  среди снегов,торосов и под северным сиянием.
 Вот  такая примерно была одна из проб моего виртуального общения в период службы. Дальше жизнь стала интересней.

«Поет морзянка за стеной весёлым дискантом.
      Кругом снега хоть сотни верст исколеси.
              4-й день пурга качается над Диксоном,
                Но ты об этом лучше песню расспроси.....
                Я тоже мог бы рассказать тебе о Севере,
                Но только ты об этом лучше песню расспроси»....
                Песня «Морзянка»  слова М. Пляцковского
                Исп. Владимир Трошин.





  Поселок Васьково в тридцати километрах от города Архангельска. Хмурый сентябрьский дождливый день.
 Это долгожданное (3 года и 3 месяца), сладкое слово "Дембель" обрело реальность 14 сентября 1966 года.

 И вот...  уходим из родной, пропахшей гуталином, сапожной мазью, пОтом и портянками-онучами, казармы.
 Офицеры стали  все добрые и приветливо-улыбчивые. Перед строем всей роты    объявили последние приказы о поощрениях.
- "Во, Санька, ты-молоток!!!  Тебя в  почетный список части внесли. В ленкомнате в рамке теперь будешь, примером указующим для  молодых салажат, в назидание, как  с учений прямо на "губу" ходить."- были теплые слова на прощание друга- сослуживца Паши Мальчикова, которому ещё осталось продолжить службу. .

 Дембель, как пушечный выстрел картечью, раскидал нас по всей огромной стране СССР:  Минтенко ВАНЮ  в Ужгород;  Романюка Володю и  Якубчика  в Белоруссию; Местякова Пашу в Кемь; Ли Костю в Ташкент, Я поехал в Душанбе.
 Вроде, как и грустно стало.

НУ, что, пацаны! За службу нашу и за тех, кто остался служить! По стакану Портвейна  приняли на грудь, увешанную знаками солдатской доблести, прямо на перроне, недостроенного ещё Архангельского железнодорожного вокзала. И в добрый путь, на долгие года.

 Пишите письма. Наша переписка, наполовину из радистского слогана, как у нас в интернете, перемешанная смайликами, затухала постепенно.

 Начиналась новая жизнь. Где-то вы теперь друзья-однополчане?

Ну, вот добрались и до Душанбе. Ура!
 Служба солдатская закончилась.

 Теперь будем общаться на новом сайте уже в 1968-1970 годах.

 Но завтра?

Ваши отцы, ещё не отцы, так же как и я, возвратились со службы, примерно в эти же годы.

  Они,  находили  среди товарищей, одноклассников, ваших матерей, ещё  не матерей,  а душанбинских девчонок.
 
А за хорошей дружбою всегда крадется, как предчувствие, большая пылкая Любовь - огромная,  как Мир, как Небо в алмазах.


 По мере  того, как туман эйфории и угар  гражданской жизни   устаканивался, я, одержимый твердым желанием стать студентом,  начал проветривать мозг, освобождая место в нем для исторических дат, фонетики, морфологии и синтаксиса русского языка.

 Пошел на подготовительные курсы.

 Там кое-кто был, наверное, и из ваших близких.  Посмотрите их альбомы, может быть там я тоже,   на их  фотках, в толпе друзей вам улыбаюсь.

 А нет, так вот, он рядом мой альбом- сержант Жгутов, весь серьезный такой, готовый бросить вызов Судьбе.

 Если ты не бросишь вызов этой Даме- то она, судьба,  не дожидаясь, сама бросит свой вызов вам, но тогда ...будьте готовы к неожиданным её поворотам.
02.02.2011


«Тому, кто был любим, счастьем есть и сама память о любви, тоска по ней и раздумья о том, что где-то есть человек, тоже о тебе думающий, и, может, в жизни этой суетной, трудной и ему становится легче средь серых будней, когда он вспомнит молодость свою.» ( Борис Акунин)
02.02.2011



http://www.proza.ru/2016/12/24/897