Обожаю Новый год — самый мой любимый праздник. Даже больше своего дня рождения люблю. Готовиться всегда начинаю за месяц, планирую заготовки к столу, вкусняшками запасаюсь, сюрпризов жду.
Радостных, хороших сюрпризов, а не таких, как в это новогодие. Как бы не образовался из этого Нового года всем сюрпризам сюрприз. И не только для меня. Получается, что могу испортить праздник хорошим людям, приютившим меня в эти предновогодние дни.
Понятно, конечно, было сразу, что поездка в Москву за несколько дней до праздника сулит большие проблемы. Но, во-первых, это была суровая необходимость. А, во-вторых, этот товарищ из начальства наобещал, что все проблемы решит на раз, и я расслабилась.
Всё равно, деваться-то было некуда — ехать надо было обязательно. Племянник мой ненаглядный разболелся, долго в больнице лежал, а потом дали направление в московскую клинику. Так получилось, что кроме меня, везти его было некому — у кого работа, у кого здоровье. Ну, надо, значит, надо, кто же поможет, если не свои, родные. Раздумывать даже не стала, а стала собираться.
Уже перед самым отъездом в нагрузку попросили ещё одного мальчика прихватить — в ту же клинику. Ну, мы люди советские, нам не привыкать, к любому ценному товару обязательно чего-нибудь в нагрузку навяжут. Тем более, у этого мальчика, что «в нагрузку», папа оказался начальник, достаточно немаленький, в масштабах нашего города, конечно — заместитель председателя горисполкома.
Давайте, говорит, скооперируемся — вы отвезёте своего и моего вместе, а мы потом обратно привезём. В итоге ещё и сэкономим на дорожных расходах. У меня сейчас столько дел в конце года, вы меня очень выручите, если сына моего отвезёте. А уж я вам за это и с билетами помогу, и обратно, гарантирую, вернётесь до Нового года. Аэропорт-то областной, а все лётчики авиаотряда в нашем городе живут. Если понадобится, то в кабине самолёта провезут, без проблем, тем более многие из них — мои друзья. Навешал лапши на уши, я и поверила.
Встал вопрос - где остановиться. В стране бардак, всё рушится, что там, в Москве с гостиницами, неизвестно. Но и этот вопрос неожиданно разрешился. Одноклассница сестры (бывшая, естественно), предложила адрес своей подруги, в ближнем Подмосковье, в Реутово.
До Москвы долетели быстро, а там, конечно, пока добрались из Домодедово, пока клинику нашли, пока оформлялись, настал поздний вечер. Вышла из клиники этой — куда податься. Я ведь не очень хотела в Реутово ехать. Далеко, да и неудобно, незнакомые же люди. Сунулась в пару гостиниц — бесполезно, ещё немного, и придётся на вокзале ночевать, лучше уж в Реутово.
Как-то добралась, едва ноги на платформе не переломала, даже автобус на станции нужный попался, и адрес нашла, появилась перед этой подругой, её двумя детьми и мамой, то есть их бабушкой, почти ночью. Замёрзшая, уставшая, еле на ногах держусь.
Хозяева, конечно, «счастливы» были моим появлением в ночи, тем более, что, как мне показалось, не сразу даже сообразили, с чьим приветом я при...была без предупреждения. Но не выгнали, пожалели. И, что значит, интеллигентные люди, даже виду не подали, насколько ошарашены. Милейшие люди оказались, так я у них и прожила несколько дней. Пришлось так — пока обследование мальчишек в клинике провели, пока формальности все уладила.
Мне бы с первого же дня насчёт билетов обратных хлопотать, но я же уверена была, меня же этот папа-местный начальник клятвенно заверил, что проблем не будет. Расслабилась, забыла про азиатский менталитет — наобещают с три короба, и луну с неба, пока от тебя надо что-то. А потом подведут. Не подумала, что даже в таком серьёзном случае нельзя на них полагаться, тем более чиновник, у него пустословие — как профессиональный флюс.
Выполнила все дела. Мальчишкам вкусностей запасла, да и себе не забыла прикупить — вернусь ведь к самому празднику. Начало девяностых, у нас в республике, как и по всей стране, послеперестроечное запустение, а Москва — это Москва. Апельсино, мандарино, конфетино, разное вкуснотино... Разве удержишься? Тем более, если нет сомнений в том, что улетишь благополучно. Набрала и себе приличную такую корзину продуктовую новогоднюю. И не только продуктовую.
Возле станций метро понаставили тьму-тьмущую всяких будочек-киосков, и продают там — ну чего только не продают. Всё напрямую от производителя — и шмотки, и бытовые приборы, и много всего. Народ с утра караулит, списки составляют, откуда-то узнают, что и когда привезут. Ну, а я что, несоветский, что ли, человек? Тем более, я вообще среди своих в семье вместо снабженца. И на вещи мне везёт — если ищу что, обязательно попадётся. Сестра в шутку часто повторяет, что меня при рождении Меркурий, бог торговли, в темечко поцеловал. Может, и так.
Прикупила я в таком вот киосочке по случаю страшенный по тем временам дефицит — вязальную машинку «Северянка». Не удержалась, да и ребята-продавцы рекламировали здорово, и тётки ломились как за лекарством от смерти, а я тут рядом оказалась, и ребята-продавцы мне, вроде как из личной симпатии, без очереди. Не смогла устоять, купила. А как в руки её взяла, ойёй — большая, с метр длиной, и тяжёлая такая, железная же. Как же я её, машинку эту, понесу? Но сама себя успокаиваю, что в аэропорт доберусь на такси, а там меня прямо в самолёт, почти с оркестром и всяким почётом.
Назавтра начала готовиться в обратный путь. Да не тут-то было. Звоню начальнику тому, что папа второго мальчика, а застать на месте не могу.
Кое-как сестра его там отловила, а он и говорит: «Пусть на всякий случай билет купит на любое число, а я договорюсь, чтобы помогли ей зарегистрироваться».
Вот это да, начинается, а как же без проблем, через служебный, с экипажем, под белы рученьки? В кассы кинулась, а билетов нет, ни на какое число. До 31 декабря всё продано давно, а с 1 января не продают, потому что билеты должны подорожать, но цена пока неизвестна.
Я уже в полном отчаянии. Неужели мой любимый семейный праздник придётся встречать у чужих людей?! А уж им-то какое счастье привалило — посторонняя дамочка за столом. Это неважно, что мы уже и подружились, и понравились друг другу. Новый год — это всё-таки не совсем обычный праздник. Всё, приплыли. Завтра 31 декабря, последний рейс в Ленинабад в текущем году, последняя надежда.
А тот, начальник, продолжает уверять, что всё решил и уладил: «Экипаж летит — командир мой хороший знакомый, Сидоренко, я с ним обо всём договорился, он в курсе. Поезжайте в Домодедово, там отыщете служебную комнату для экипажей, обратитесь к этому Сидоренко, от моего имени».
Каким-то чудом удалось мне 31 утром купить билет, уже по новой цене, на какое-то там января. Обрадовалась, успела ещё в больницу к мальчишкам заскочить, гостинцев оставила, простились, и в Реутово, рысью.
Дома только бабушка была. Багаж свой разложила, думаю, как же тащить это всё, рук только две. Машинка ещё эта вязальная, несколько килограммов железного счастья неподъёмного. Бабущка сообразила — опыт жизненный пригодился. Связала верёвкой машинку и сумку дорожную, на плечо помогла водрузить, в руке другой сумка с вкусняшками.
Видок, конечно, как у беглого оккупанта, да ладно, кто меня тут знает. Время поджимает, могу на самолёт не успеть. Прощанье, благодарности, поцелуи, бабушка ещё вслед крикнула, мол, не улетишь, так возвращайся, и я помчалась.
Долго я на дороге топталась, не ловится такси, хоть плачь. То ли по заказам все едут, то ли за мешочницу колхозную меня принимают с этой перевязью, с машинкой через плечо. Уже и замёрзла, и опаздываю совсем, эх, была не была — прямо под колёса кинулась на зелёный огонёк. Чуть этой своей железной бандурой стекло бедному таксисту не выбила — зато испугался, остановился. Уж уговаривать я умею, повёз он меня в Домодедово.
Отыскала служебную комнату, так и ввалилась туда с машинкой наперевес. А куда ж её девать — оставишь, сопрут. И экипаж отыскала — лица свои, по городу вроде даже знакомые, город ведь небольшой. Отыскать-то отыскала, а к ним очередь, как в кассу, не пробиться. Ну, я тут машинкой как взмахнула с дамского плеча, половину смела, заодно чуть лётчика не зашибла.
Спрашиваю: «Вы командир ленинабадского экипажа, Сидоренко?»
«Нет, - говорит, - Петров я, но командир, ленинабадского экипажа».
Опять спрашиваю: «Экипаж, что ли, поменяли?»
Оказывается, не меняли ничего, а Сидоренко у них в авиаотряде нет, уж среди лётного состава точно нет.
Неужели я что напутала — разговаривала по автомату-межгороду из больницы, в холле было шумно.
Не отстаю: «Вам про меня говорили, предупреждали перед вылетом?»
А он: «А должны были? Кто именно, и о чём?»
Я совсем сникла: «Зампредгорисполкома нашего, такой-то, сякой-то».
«Понимаю, - отвечает, - что в нашем городе должен быть горисполком, а в нём пред и зампред, но где вся эта контора находится, не представляю, не соприкасался ни разу».
Ясно всё, фанфарон болтливый этот папаша, наплёл с три короба. Придётся самой выруливать.
«Командир, вы ведь в нашем городе живёте? Земляки мы. Неужели позволите землячке своей в новогоднюю ночь на чужбине пропасть?» - и улыбаюсь обаятельно и жалостно одновременно, я это умею, не сомневайтесь.
Он толпу вокруг себя руками обводит — все наши, и всем лететь, и все без билетов.
А я-то с билетом, па-да-да-дам!, хоть и не на то число.
Удивился он, очень. Толпа загудела завистливо, сдвинулась плотнее. Ага, иди тронь меня, с вязальной машинкой, попробуй только.
Командир смеётся, экипаж наш тоже, но предупредил: «Взять возьму, но такую же цену наличными в самолёте заплатить придётся».
Чего-то на билете моём написал, и расписался. И побежала я на регистрацию. По улице, потом в зал — чуть двери не вынесла машинкой своей. Вначале ещё успевала извиняться, пыталась удерживать железяку эту вдоль, а она никак — встаёт поперёк, как нож бульдозера. Тут уже и посадка заканчивается, не до извинений мне стало.
А дежурный меня в посадочный коридор не пропускает, мало ли кто и что вам подписал, да и посадка уже тю-тю.
Стою, решаю, денег ему дать или по башке машинкой, и слышу: «Девушка, вам помочь?»
У девушки дыханье в зобу спёрло от радости — и за девушку, и за помощь.
Ты же мой замечательный молодой человек, бери мою машинку с перевязью, блокируй и отвлекай дежурного, я тут поднырну под этот символический барьер, а ты меня догоняй.
Так и сделали. Бежим на пару по коридору, над дежурным со смеху угораем — вид у него был... обескураженный. Помощник мой дорогу расчищает разухабистым: «Поберегись!» Жаль, что помощнику моему на другой самолёт, такой обаятельный молодой человек.
Но некогда, некогда даже проститься толком, самолёт мой вот-вот взлетит.
Опомнилась я уже в самолёте. Стюардесса меня узнала (по машинке, конечно, в их комнате служебной я одна была такая вооружённая), подмигнула и шепнула, чтобы я занимала откидное сиденье в коридорчике возле туалета, а то придётся стоя лететь. Мне два раза повторять не надо — метнулась быстро, успела сесть, машинку в ногах пристроила. Вещи как-то приспособила, успокоилась почти. Рядом девушка ещё села. Стюардесса подошла, денежки с меня получила, и мы ПОЛЕТЕЛИ!!!
Занавесочку из коридорчика отодвинула, в салон выглянула — ничего себе! - как в трамвае, пассажиры в проходе стоят, за полки багажные держатся.
Девушка-соседка стюардессой оказалась, только из другого экипажа, по дружбе её подвезти (!) согласились, разъяснила мне, тёмной: «Зарплату нам почти не платят, вот и разрешили сажать дополнительно левых пассажиров за наличку. Левый заработок идёт в карман экипажу».
Ну и ну, чудеса, да и только!
Долетели, по сравнению со стоящими, с комфортом, даже поспали. Ну, а уж в своём-то любимом городе меня встретили, и прямо к накрытому столу доставили.
Сидят мои родные, переживают за меня, Новый год по местному времени уже наступил, а им не празднуется.
Теперь, когда всё позади, все дома, можно и отпраздновать. Шампанское, вкусняшки мои достали, я попутно рассказываю про свои злоключения. Вспомнила, что успела послать тому папаше-начальнику очень искреннее пожелание икать, пока я до дома не доберусь. Хохочем — вдруг, и правда, икает до сих пор. Решили простить, праздник же.
Тут сестра спрашивает: «А что это за бандура тяжеленная в коридоре стоит? Машинка вязальная? Так ты же вязать не умеешь».
А я и не себе. Это я тебе, дорогая моя сестра. В подарок, на Новый год. Ох, и натерпелась я с этой машинкой. Потом расскажу, а то и по московскому времени Новый год пропустим.
Ну, родные мои, с Новым годом! Какое счастье, что мы все вместе в такой чудесный праздник! Самый мой любимый праздник!