4. О несостоявшейся дуэли Мандельштама с Шершеневичем
МАТЕРИАЛ ПОДГОТОВЛЕН ЛИЧНО МНОЮ, С УКАЗАНИЕМ ИСТОЧНИКОВ
«Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет».
Осип Мандельштам. 17-18 марта 1931
«Протокол о поведении В. Шершеневича и его секундантов после вызова О. Мандельштамом В. Шершеневича»*
(в сокращении)
«В понедельник 4 апреля сего года Осип Эмильевич Мандельштам явился в двенадцать часов ночи в клуб Союза Поэтов и в присутствии Р. Ивнева, И. Грузинова и В. Ковалевского сообщил, что он сегодня в фойе Камерного театра обменялся пощечинами с Шершеневичем при следующих обстоятельствах.
Во время беседы О. Мандельштама, Шершеневич и бывших около них дам Шершеневич все время шокировал О. Мандельштама наглыми остротами по его адресу. Кто-то из присутствующих указал Шершеневичу на то, что он ставит О. Мандельштама в неловкое положение, на что Шершеневич отвечал, что ставить других в неловкое положение - его специальность.
Такое поведение Шершеневича вызвало со стороны О. Мандельштама справедливые и резкие замечания, вроде: «Все искусство т. Шершеневича ставить других в неловкое положение основано на трудности ударить его по лицу, но в крайнем случае трудность эту можно преодолеть». Минуты две спустя Шершеневич нагнал уходившего О. Мандельштама и в присутствии гардеробных женщин ударил его по лицу.
О. Мандельштам ответил ему тем же, после чего Шершеневич повалил его на землю.
Поднявшись наверх в буфет, О. Мандельштам несмотря на протесты Таирова, заявил присутствовавшей публике о только что случившемся, прибавив, что настоящее оглашение он делает вследствие убеждения в подлости Шершеневича, благодаря которой он может скрыть возвращенную ему пощечину.
Сообщив вышеизложенное Р. Ивневу, Грузинову и Ковалевскому, О. Мандельштам прибавил, что инцидент он считает неисчерпанным и просит помочь ему вызвать Шершеневича на дуэль. В. Ковалевский согласился быть его секундантом и пригласил вторым секундантом Р. Рока.
На следующее утро пятого апреля В. Ковалевский и Р. Рок передали вызов Шершеневичу на пороге его квартиры. Вызов был принят, и Шершеневич сказал, что сегодня же переговорит с Кусиковым. В. Ковалевский просил сообщить Кусикову, что он его ждет сегодня в Клубе поэтов. Шершеневич обещал передать это Кусикову...
Но все же и после этих разговоров, помня настойчивость О. Мандельштама, В. Ковалевский отправился на квартиру к Кусикову. Там Кусикова не оказалось.
Настойчивость О. Мандельштама была так велика, что В. Ковалевский пошел даже на то, что до встречи с Кусиковым уже искал место для дуэли и вел переговоры с доктором, а Р. Рок пытался достать оружие.
Ни к одиннадцати часам, ни позже Кусиков в Клуб поэтов не пришел.
На проходившем в ночь с шестого на седьмое апреля совещании О. Мандельштама с В. Ковалевским было решено, что поведение секунданта со стороны Шершеневича, А. Кусикова О. Мандельштам обязан принять за явное уклонение от дуэли, и В. Ковалевский дал честное слово О. Мандельштаму огласить отклонение от дуэли с эстрады Клуба поэтов. Сверх этого О. Мандельштам просил сообщить Шершеневичу, что принятый им ранее вызов может иметь силу только в том случае, если он письменно извинится за некорректность его секунданта и пришлет новых, для того чтобы дуэль могла состояться сейчас же по возвращении О. Мандельштама из Киева приблизительно через неделю.
В десять вечера седьмого апреля В. Ковалевский встретил в Клубе поэтов С. Есенина, который сообщил ему, что он второй секундант Шершеневича и что он пришел поговорить с В. Ковалевским. В. Ковалевский выразил крайнее удивление, что его никто об этом не уведомил, и сказал, что по этому самому не может С. Есенина считать официальным секундантом.
При этом В. Ковалевский сообщил ему о поведении Кусикова и о решении, принятом О. Мандельштамом. Есенин, в свою очередь, выразил удивление по поводу поведения Кусикова, и из его слов явствовало, что по сию пору он в контакте с Кусиковым не находится. Упрек по адресу Кусикова Есенин передал лично Шершеневичу, который в Клуб пришел в одиннадцатом часу для выступления.
Здесь же в присутствии Есенина и Рока В. Ковалевский сообщил Шершеневичу о выводах, которые принуждены были сделать О. Мандельштам и его секунданты на основании поведения Кусикова и Шершеневича. Причем В. Ковалевский добавил, что немедленно огласит уклонение Шершеневича.
Считая дальнейшую погоню за секундантом вызванной стороны нарушением элементарных правил и имея в виду непримиримый тон Шершеневича, его отказ от извинений и присылки новых секундантов, В. Ковалевский и Р. Рок пришли к заключению прекратить попытки к дальнейшим переговорам и все вышеизложенное придать широкому оглашению по требованию О. Мандельштама.
У В. Ковалевского находится письмо от О. Мандельштама, написанное им за несколько часов до отъезда, из которого явствует, что поведение В. Ковалевского не только не расходится со взглядами О. Мандельштама, но непосредственно вытекало из инструкций последнего.
У Шершеневича в «Воспоминаниях» обстоятельства несостоявшейся дуэли изложены весьма далеко от истины. На самом деле, Шершеневич уклонился и от дуэли, и от каких-либо объяснений с Мандельштамом. Вёл себя грубо и неэтично (Из Ковалевского).
1921. 8/IV. Москва
Вячеслав Ковалевский,
Рюрик Рок».