Тревоги главного хирурга

               
     В  свое время мне повезло: после окончания медицинского факультета меня по моей просьбе направили работать в один из московских онкологических институтов. При нем  имелось детское отделение, располагавшееся в Морозовской больнице, где я хотел продолжить учебу и работу. Дело в том, что задолго до получения диплома я ходил дежурить в эту больницу, где и познакомился с детскими хирургами. Именно там я получил, как говорят, боевое крещение и сделал самостоятельно первую операцию. В больнице было четыре хирургических отделения, и все хирурги по графику давали ночные дежурства. Квалификация у хирургов была различная, да и по возрасту они существенно отличались. Опытные врачи руководили отделениями, более молодые вели больных и ассистировали на операциях.
   Работы  всегда хватало, потому что больница была многопрофильной и скоропомощной, т.е. в любое время суток туда могли поступать дети с заболеваниями, требующими неотложной помощи. Для того чтобы работа в хирургических отделениях шла на высоком уровне, главврач больницы решил назначить главного хирурга из числа наиболее опытных и ответственных врачей. Выбор его пал на Аркадия Е., который отличался особым усердием: он не только самостоятельно по нескольку раз в месяц дежурил, но и ежедневно неоднократно ходил по отделениям, осматривая тяжелых детей, делал разборы, устраивал разносы и постоянно стремился повысить знания врачей по хирургической патологии.
    Его уважали, над ним подтрунивали и в его отсутствии рассказывали различные, с точки зрения врачей,  анекдотические истории. Так, в течение многих лет вновь поступившие на работу хирурги слышали одну и ту же историю о том, как однажды больница по какой-то причине была закрыта для экстренных больных, и машины скорой помощи везли детей в другие стационары. В тот день Аркадий Е. дежурил. Переделав все дела по хирургическим отделениям, он решил проведать больных в других отделениях, к которым последние дни вызывали хирургов на консультацию. Осматривая ребенка, который периодически в течение двух недель жаловался на боли в животе, он заподозрил у него пропущенный аппендицит, перевел его ночью в хирургическое отделение и затем до утра оперировал.
    Я тоже слышал об этом случае, но ничего анекдотического в нем не находил. Мне казалось, что ранее врачами была допущена диагностическая ошибка, и если бы не беспокойная натура главного хирурга, то еще не известно,  чем бы закончилась эта история.
    А потом я сам стал свидетелем поучительного случая, связанного с самим главным хирургом. За сутки до этого дежурный хирург в ночное время оперировал ребенка по поводу острого аппендицита.  Операция прошла без особенностей, но весь последующий день мальчик был беспокоен, периодически жаловался на боли в животе, несмотря   на обезболивающие уколы. Аркадий Е. неоднократно ощупывал живот, делал анализы крови, никак не мог себе объяснить поведение ребенка. Видя тревоги главного хирурга, я тоже несколько раз подходил к больному и ничего подозрительного не заметил. Как сейчас помню, мне не импонировала, как мне казалось, излишняя суета главного хирурга, тем более, что и другие врачи считали, что послеоперационный период у ребенка протекал нормально.
    Однако  Аркадий Е. был другого мнения. Не считаясь с коллегами, он взял мальчика в перевязочную и решил детально ощупать его живот под наркозом. Как только больной уснул, главный хирург стал мять его живот, причем особенно усердно в области удаленного червеобразного отростка. Не знаю уж, что он хотел там ущупать, но у меня все время вертелась мысль о том, что такими действиями он может повредить лишь недавно зашитую рану на кишке. На мой намек он никак не отреагировал, а лишь строго посмотрел в мою сторону. Мол, что ты знаешь и тебе ли давать мне советы.
    К сожалению, мои опасения не оказались напрасными. После наркоза ребенок пробудился и вскоре стал жаловаться на сильные боли в животе, которые не снимались наркотиками. К животу мальчика невозможно было притронуться. Теперь уже все хирурги поняли, что произошло непоправимое, и ребенка нужно срочно оперировать. При вскрытии живота главный хирург обнаружил отверстие на месте червеобразного отростка, через которое в брюшную полость сочилось содержимое кишечника. И все это было следствием грубых манипуляций главного хирурга, который умудрился развязать наложенные на кишку швы.
    После операции в живот ввели марлевый тампон и поставили дренаж для промывания и введения антибиотиков. К счастью, в дальнейшем все прошло благополучно, не считая того, что вместо недели мальчик провел в больнице целый месяц.