Как-то незаметно свечерело. Дачный посёлок затихал. Мы сидели на крылечке, пили чай и вполголоса разговаривали о прошедшем дне, планировали дела на завтра. Было так хорошо, что совсем не хотелось заходить в дом. Такое единение друг с другом, с сиренью, шатром нависшей над нами, с ласточками, сидевшими на проводе и пересвистывающимися о чём-то своём, птичьем. Отчего вечер казался каким-то многообещающим, словно должно произойти чудо.
Муж стал отвечать ласточкам тихим свистом, легко включившись в их разговор. Они притихли на какой-то момент и дружно загалдели в ответ. Мы рассмеялись. Было в этом что-то необычное, словно они ждали от него разрешения спорного вопроса.
Меж тем уже почти стемнело.
– Пойдём в дом. Поздно уже. – Я поднялась и ахнула: прятавшаяся между сараем и теплицей луна показалась в кронах слив. Было такое ощущение, что это лукаво улыбается круглолицая девушка. Муж побежал в дом за фотоаппаратом, а я не могла отвести глаз от луны. Она меня словно заколдовала. Замершие ласточки смотрелись праздничной гирляндой. Где-то недалеко в сосняке прокричала сова, птицы брызнули в разные стороны, и очарование исчезло.
Муж, остановившись рядом, стал фотографировать, приговаривая:
– Отличные снимки должны получиться. Я установил ночную съёмку. – А я молчала.
Луна исчезала за неизвестно откуда появившимся облаком.