Трехпалубный туристический теплоход медленно подходил к плавучей пристани – дебаркадеру. Большинство туристов выстроилось вдоль бортов на палубах, ожидая очередного выхода на берег с экскурсиями, и, от нечего делать, наблюдая за работой команды судна при швартовке. Среди туристов было немало девушек и молодых женщин, уже давно знавших всю команду корабля в лицо и проявлявших к некоторым ее представителям неподдельный женский интерес. Особым вниманием у них пользовался молодой, атлетически сложенный, улыбчивый матрос. Он чувствовал на себе это внимание, стоя на баке и сматывая в кольца бросательный конец с легостью – оплетенным шнуром мешочком с песком, готовясь по команде с мостика бросить его на пристань.
Швартовка предстояла сложная. Течение Волги в этом месте быстрое, да еще и отжимной ветер давал о себе знать. Требовалось филигранное мастерство капитана, чтобы подойти боком, как можно ближе к дебаркадеру, вопреки отжимающему ветру и сносящему течению. Подрабатывая машиной: реверсы двигателей следовали один за другим, капитан мастерски вел судно. Не в первый раз он здесь швартовался и опыт позволял сделать все правильно.
- Ну, что? Добросишь? – крикнул швартовщик, матрос дебаркадера.
- Доброшу, - кивнул головой матрос на баке и одновременно с командой с мостика: «На баке! Подать носовой!», размахнулся и свернутый кольцами бросательный полетел, разворачиваясь вслед за легостью.
Уж очень хотелось молодому парню показать свою удаль глазеющим туристкам, хотя до пристани было, явно, далековато. Не долетев до дебаркадера, буквально, метр, легость упала в воду. Матрос стал быстро вытягивать бросательный конец из реки, сматывая в кольца, а капитан дополнительными реверсами старался удержать судно на месте. Последовал еще один бросок, но, то ли спешка, то ли волнение не позволили матросу выполнить его четко: опять конец, чиркнув легостью по настилу дебаркадера, упал в воду. Матрос судорожно стал выхватывать бросательный из воды и готовить к новой попытке, но ветер и течение уже сделали своё дело, отнеся судно от причала и третий бросок закончился неудачей. И ведь добросил баковый матрос, но береговой швартовщик замешкался, не успел схватить легость и она соскользнула в воду…
- Позор! – загремел в мегафон голос капитана. – Боцман! Подавайте на баке!
В ту же минуту к матросу подбежал пожилой коренастый боцман, вырвал у него из рук линь и стал сматывать в кольца. Капитану, подрабатывая машиной, стоило больших усилий выровнять корабль и, преодолевая ветер и течение, вновь приблизить его к дебаркадеру. Последовал мастерский бросок старого речного волка, лёгость шлепнулась о настил пристани и швартовщик, приняв бросательный, потянул за него швартовый конец. Спустя пару минут теплоход был надежно пришвартован к дебаркадеру.
А, что же наш баковый матрос? Опозорился он, конечно, в глазах капитана и туристов капитально, и надо было реабилитироваться, смыть с себя этот позор. А чем смыть? Конечно же, водой! Волжской водой.
После окончания швартовки, он, не уходя с бака, разделся, забрался на фальшборт и, описав в воздухе красивую дугу, нырнул головой вниз в Волгу. Не успевшие разойтись туристы, наблюдавшие за ним с палуб, уже стали беспокоиться, но наконец матрос вынырнул, проплыв под водой пол ста метров. А затем последовал «мастер-класс» по плаванию для всех, кто был на палубах. Плавал он, как Бог! В течение пяти минут он резвился дельфином в воде, показывая чемпионское владение всеми известными стилями плавания: кролем, брассом, баттерфляем и на спине. Эти показательные выступления напрочь затмили те негативные впечатления, которые сложились у «зрителей» о матросе во время швартовки, и, если перед прыжком в воду можно было прочитать огорчение у него на лице, то на палубу он поднялся реабилитированным, с приветливой улыбкой, как будто полчаса назад ничего неприятного для него не случилось.