Здравствуй, мама!
Волновалась, идя рядом с Алёшей, он ведёт меня к себе в дом представить своей матери. Искоса поглядывала на него, неужели он мой, и меня любит. Встречаемся год и я на седьмом небе от счастья. Любима и у меня будет ребёнок. Алёша мне сделал предложение и сейчас ведёт впервые познакомить со своей мамой.
Двери открыла Светлана Николаевна - Алёшина мать. Открывая дверь, внимательно окинула меня цепким взглядом. И всем нутром почувствовала, я ей непонравилась. Внутри живота сжалось и захолодело. Подобного не ожидала. Я поздоровалась. Светлана Николаевна повернулась не здороваясь, прошла в гостиную.
Алёша приобнимая, пресёк мою попытку снять туфельки.
- Не волнуйся, мама просто нервничает.
Квартира была огромная, современная, с дорогой мебелью, не из какого-то ДСП со шпоном - сплошное резное красное дерево. Впервые была в подобной квартире. Конечно я видела квартиры и побольше и побогаче, но вот такого утончённого стиля, изысканности не видела. Там, где я бывала, кичились благополучием и богатством. Всё било через край.
Меня так задела изысканность и тонкий вкус. Я это автоматически всё отметила, но приём Светланы Николаевны окатил меня ледяным душем, и всё во мне кричало о надвигающейся беде. Большой стол в центре столовой, больше похожей на гостиную, был сервирован. Светлана Николаевна сидела в красивом кресле.
- Алёша, где можно помыть руки? - Спросила я.
Алёша провел меня в туалетную комнату размером с мою спальню.
Сердце билось тревогой, я не могла не заметить саркастическую ухмылку Светланы Николаевны. Алёша ободряюще чмокнул меня в щеку.
- Не волнуйся, всё будет хорошо.
Алёша меня поджидал выйдя из своей туалетной комнаты.
Усаживая меня за стол, разлил красного вина по бокалам. Не садясь, произнёс:
- Мама, - мы с Ангелиной решили пожениться, и у нас будет ребёнок.
Преображение было разительным, Светлана Николаевна вскочила, смотря с презрением на меня.
- Сынок, ну ладно, ты пригласил в дом мне незнакомую девушку, - при слове девушка её даже передёрнуло, - но заявлять, что ты женишься... Очнись, разве ты не видишь её меркантильный интерес к тебе? Гормоны застили тебе глаза, - уже не сдерживаясь, - тебе нужна эта гулящая девка?
Переспав с тобой до свадьбы, да ещё так умно забеременев, разве ты не понимаешь, что Ангелине захотелось сладкой жизни?
Кровь отхлынула от моего лица, мне было так больно. Алёша растерянный так и стоял с бокалом вина. Ноги отказывали мне, я медленно встала, собрав всю волю, глядя прямо в глаза Светланы Николаевны:
- Неожидала я такой «радушной» встречи и столь утончённой приветственной речи. Спасибо за столь изысканный приём, но мне пора.
Я повернулась и направилась к выходу. Алёша догнал меня, подавленно промямлил, что он останется выяснять отношения с матерью.
Выходя из подъезда, хотела кричать от боли и обиды. А, главное, поняла - я потеряла Алёшу.
***
Прошёл год, я родила голубоглазого светловолосого Алёшку - копию своего отца. Мы так и не расписались. Почти через месяц после той встречи Алёша получил приглашение работать в дипмиссии в Уганде. Светлана Николаевна подсуетилась - жена бывшего посла в Южно-Африканской Республике не утратила нужных связей. Пару раз Алёша приезжал и наведывался ко мне, обещая меня забрать в Африку. Но я отказывалась, ссылаясь на тяжелый африканский климат для ребёнка.
***
Я открыла своё дело, не разбогатела, но смогла купить себе квартиру, машину. Сказать, что я не страдала, было бы неправдой. Я любила Алёшу, понимая его: в нерешительности и неумении брать на себя ответственность немалую роль сыграла Светлана Николаевна.
Приехала домой, отпустив няню, занялась стряпнёй. Раздался звонок домашнего телефона:
- Здравствуйте, Ангелина, извините, не знаю вашего отчества. При конвоировании гуманитарного груза в Сомали, Алексей Святославович погиб при перестрелке. Его кремированный прах будет перевезен на Родину. Он завещал свое имущество и деньги Вам. Извините...
...Короткие гудки вывели меня из прострации, и я целый вечер проревела, сидя рядом с кроваткой Алёши. После бессонной ночи, усталая и зарёванная, поехала на работу. Выходя из машины, нагнулась взять свою сумку с сиденья. Страшный удар обрушился на меня, и я полетела в пропасть...
***
Рыдала целую ночь - потеряла мужа, а теперь и сына. Я убила своего сына, я... я. Господи, своими руками отправила его в эту долбанную Африку подальше от этой шлюхи. Выла от непоправимого. Боже мой, что я наделала? Угробила его и эту девочку, отняв у неё её счастье. Отняла отца у моего внука. Нет-нет, это она виновата, из-за неё он погиб.
Вскочила, приведя себя в порядок, поеду к ней. Выскажу всю свою ненависть, презрение этой дряни. Она отняла у меня сына.
Остановила свою машину во дворе возле подъезда новой квартиры этой девки. Я знала где она живёт. Приезжала издали посмотреть на своего внука. Он так был похож на моего сына!
Зло давила на кнопки домофона. Растерянный незнакомый голос промямлил: - Вам кого?
- Ангелину.
- А вы кто?
Я так взбеленилась, что с трудом сдерживала себя:
- Мне надо её увидеть, я - бабушка её сына.
Всхлипы и рыдания привели меня в оторопь. Домофон загудел, открывая дверь. Лифт был занят, и на третий этаж поднялась пешком.
В дверях стояла плачущая пожилая женщина.
- Как хорошо, что вы пришли, откуда вы узнали про Ангелину?
- Что я была должна знать?
Проходя в прихожую, женщина растерянно на меня посмотрела и разрыдалась.
- Ангелина поехала на работу, когда она выходила из своей машины, ее сбил другой автомобиль. Боже, какое горе. Я не знаю, что мне делать, как быть с малышом. Я няня и только.
Мне стало так плохо, вся моя ненависть разом испарилась. Взяв себя в руки, обратилась к няне.
- Как вас звать?
- Что? Татьяна Михайловна.
- Вот что, Татьяна Михайловна, как нянчили, так и занимайтесь моим внуком. За деньги не волнуйтесь. Я бы справилась сама, но мне надо к Ангелине. Вам не сказали, где она?
- Она в областной больнице.
- Хорошо, я поеду, вы когда заканчиваете работать?
- В семь вечера.
- К этому времени я приеду.
Меня как сдавило - ни плакать, ни злиться - пустота. Оглушающая пустота, в которой я повинна. Трясло, как в падучей, даже остановилась с трясущимися руками - только за рулём сейчас и сидеть.
Ангелина лежала в реанимации, опутанная проводами, капельницами, и гофрированной трубкой принудительного аппарата дыхания. Дежурный врач обрисовал ситуацию - состояние стабильно тяжёлое, завтра консилиум и всё будет ясно.
Смотрела на почерневшее лицо Ангелины. И её чернота лица вошла в моё сердце.
Алешу с няней забрала к себе, мне так удобнее, да и привыкла я к своей квартире. Дух мужа, а теперь и сына витали в квартире, и мне не было одиноко. Ангелина пошла на поправку, точнее - будет жить. Она ослепла - отслоение сетчатки, удалили одну почку. Переломаны ребра и ключица. Короче, инвалид.
Сегодня она заговорила, если этот сип и хрип можно назвать разговором.
- Почему, я ничего не вижу, что с моими глазами, что произошло со мной?
Присутствующий врач рассказал и объяснил её положение.
Я сидела рядом и молчала. Мне было горько, мне было так горько и больно.
Удивительно, но маленький Алёшенька, при виде меня успокаивался и с улыбкой тянулся ко мне. Брала его на руки, он хватался за мой нос или уши и так преданно прижимался ко мне.
***
Прошло два месяца, я каждый день ходила к Ангелине, ухаживала за ней, но так ни разу не заговорила с ней. Её невидящие глаза комом стояли у меня в горле. Её ладони находили мои руки, и она их гладила, иногда прижимаясь губами, или щекой. Я не выдергивала свои ладони, для неё они означали многое - Веру. Веру в человеческое - разве я могла посягнуть на её веру? Не знаю, но она так ни разу не спросила, кто я.
Сегодня операция на её глазах - новая технология - приваривание сетчатки при помощи лазера. Операция прошла успешно, но всё будет ясно, когда снимут повязку с её глаз.
Ангелина похудела, и даже повязка не скрывала её красоты. Она лежала вытянувшись, как натянутая струна. В десять лечащий врач с сёстрами вошли в палату. Я сидела в стороне, и на моих руках спал Алёшенька, продолжение моего сына. И мне подарила его мой Ангел, моя Ангелина.
Закрыла глаза, я так боялась, сердце колотилось, как ненормальное. Шуршание снимаемых бинтов, в палате приглушённый свет. Тишину прорезал, как стальной клинок, крик:
- Ты принесла Алёшеньку! Ты его принесла?! Господи, я вижу!
Сидела окаменевшая, врачи и сёстры ушли - наложив вновь повязку на глаза Ангелины. Алёшка, так и не проснувшись, лежал рядом с Ангелиной, положив свою головку на руку матери. А я так боялась надвигающегося одиночества и пустоты.
Её ладонь робко дотронулась до моего бедра - я сидела рядом, страхуя Алёшку. Пальцы медленно поднимались вверх, найдя мою руку, скользнули вниз к ладони. На миг они остановились, и тихо, нежно её пальцы сплелись с моими пальцами.
Мы так обе застыли, боясь вспугнуть зарождающееся. Тихо, сиплым от волнения голосом, Ангелина заговорила:
- С первого дня, как пришла в себя, я знала, что это ты. Я так боялась, что ты исчезнешь, и исчезнет моя жизнь. А ты молча все эти дни приходила ко мне и спасала меня. Спасала меня от той пропасти, в которую я могла упасть.
Она замолчала, крепко сжала мою ладонь, прошептав:
- Здравствуй, мама.
Я тихо плакала, обретая наполненность своей новой жизни.
6 Марта 2014.