Магазин был маленький и находился на окраине. Даже в предпраздничные дни в нем было немного народа. В основном все свои, живущие по соседству или случайные гости. Несколько тучных пожилых продавщиц скучали за прилавками, изредка обозначая наличие биологической жизни в этом тихом забытом богом месте.
Притаившиеся в дальнем конце игрушки не боялись этих великанов в одинаковой одежде, с непонятными табличками на груди. Они не понимали их язык и движения, смену темноты и света за окном, времен года и запахов. Их это вовсе не тревожило. Игрушки не осознавали практически ничего, кроме нависающего над ними времени, о котором однажды рассказало маленькое, розовое пианино с встроенным таймером. И только когда руки касались кого-нибудь из них, игрушки оживали и приходили в некое счастливое замешательство.
- Эй, он тебя потрогал.
- И цену посмотрел, - фыркал паровозик.
- А меня погладили, - вилял хвостом механический пес.
Потом маленькие руки с воспаленными глазами и капельками горя на щеках удалялись под грозный окрик чужой великанши. И вновь наступала тишина и полная неопределенность.
Многое изменилось под новый год. Совсем рядом с игрушками разместилась елка. Она была нарядная и очень красивая. Сверкала множеством огоньков и разноцветных гирлянд. Елка, в отличие от игрушек, была высокомерная и ни с кем не общалась, лишь постоянно кружилась в однообразном танце и напевала странную песенку, искоса поглядывая на грустных соседей.
- Треснуть бы ее разок, - сказала сабля и браво подпрыгнула в ножнах.
Никто не одобрил этот солдафонский тон.
- А она красивая, хоть и кокетка, - не выдержали деревянные кубики и подровнялись рисунком.
- Не такая она и красивая, - вспыхнула кукла, манерно поправляя сбившееся короткое платье.
- Красивая, красивая, - набрал полные легкие огромный мяч и безнадежно выдохнул.
" Ну и сука же этот мяч", - подумала кукла, а вслух с издевкой произнесла: "Когда же это наш мяч начал разбираться в красоте?"
- А после того, как ночью ты отказала ему во взаимности, - прыснул смехом конструктор, загремев металлическими деталями.
- Фу, урод. Чтоб тебе всю жизнь валяться на этой пыльной полке.
- Пошла в задницу, фифа, - конструктор задыхался весельем от собственной пошлости.
- Перестаньте бузить, перед елкой стыдно, - оживилась механическая собака.
- Еще один моралист нашелся. Смотреть тошно, - плюшевый кот лишь изредка просыпался, чтобы вставить несколько значительных как ему казалось слов, после которых можно было спокойно спать дальше.
Елка же, как нарочно, при всех прихорашивалась, распушала веточки, поправляла на груди гирлянды и не обращала на склочников внимания.
- Я бы с такой попробовал, - проблесковый фонарь пожарной машины сверкнул и все услышали звуки сжимаемой в заводном механизме пружины.
- Эй, придурок, у нее своих фонарей не мерено, - не унимался конструктор, - И кончай заниматься онанизмом.
"Все равно ночью попробую", - подумала пожарная машина, предательски краснея еще больше и чувствуя некое необычное напряжение внутри.
- Скукота целую неделю, - коричневый мишка попытался приподнять затекшие ноги, - Целую неделю скукота, - повторил он, словно разговаривая с самим собой. Игрушки давно привыкли к его странному поведению. Мишка редко встревал в разборки, а когда это происходило, то на совершенно своей волне. Какой-то необычной философией было набито его мохнатое тело и с этой философией не хотел соревноваться даже спящий кот. Но его слова вдруг всех остудили и каждый стал думать о своем. Сидеть в тишине было привычно. Уж лучше так, чем постоянно выяснять отношения.
Так тянулось довольно долго, пока дверь магазина с шумом не открылась, привнося запах свежего ветра, зимы и чего-то необычного. Игрушки встрепенулись и среди клубов влетающего снега увидели две укутанные в одежды фигуры. Одна большая, похожая на этих в магазинной униформе и одна поменьше, которая всегда несла загадку и надежду.
Маленький мальчик решительно тянул за руку маму мимо развешенных платьев, ботинок, канцтоваров, галантереи прямо к заветным стеллажам. Когда они застыли перед полками с устремленными на них пластмассовыми взглядами, малыш радостно произнес:
- Мама вот этот мяч.
Игрушки не понимали слов, но увидев возбужденные маленькие пальцы, быстро догадались, кому сегодня повезет.
- Ну, хорошо, сколько он стоит?
Мяч весь сжался и подался вперед. "Теперь я уйду от этих никчемных болтунов и буду каждый день играть", - с радостью подумал он и прижался к теплым рукам незнакомца.
- Везет же некоторым, - грустно произнес конструктор
"Пошел к черту, старый, пузатый извращенец", - пронеслось в голове куклы. Она еще долго взглядом провожала счастливчика, думая об уходящих годах и единственном бордовом платье с несвежими манжетами.
- По башке, вжик, - оживилась сабля. Только никто не понял, к чему этот "вжик".
Какая-то особая грусть напала на обитателей скучного магазина. Хотелось забыться и снова заснуть.
"Скорее бы все ушли и потушили свет", - думала пожарная машина. Она с нетерпением ждала предстоящей ночи.