«Примитивный дух животных – это только
дыхание жизни (у низших). По мере повышения
по лестнице существ растет их духовность. К
дыханию жизни присоединяются зачатки ума,
воли и чувства».
«… но можно и в людях видеть различные
степени духовности. Есть люди духовные по
апостолу Павлу. Есть, как мы говорим,
люди-скоты, люди-трава».
Войно-Ясенецкий
Человек, занимающий высокое положение,
обладая мужеством, не имея сознания долга,
делается разбойником.
(перевод с китайского)
Мирмиллон уже приготовился прикончить
ретиария, как вдруг тот, схватив меч
противника, с силой вонзил его себе в сердце
по самую рукоятку. Мирмиллон быстро
вытащил меч, покрытый дымящейся кровью.
Тело ретиария выгнулось в жестокой агонии.
Он крикнул страшным голосом, в котором уже
не было ничего человеческого: - Проклятые, - и
мертвым упал навзничь.
Рафаэлло Джованьоли. «Спартак»
Война продолжается. Сколько за эти три года было в клочья разорвано взрывами мин, снарядов, не успевших даже послать свои проклятья в адрес тех, кто послал их на бойню; в адрес тех миллионов сограждан, с интересом наблюдавших все это время за бессмысленным побоищем, покойно расположившихся перед экранами своих телевизоров. Сколько тех счастливчиков искалеченных, оставшихся жить, до конца дней своих получая скудные пособия из нищенских доходов налогоплательщиков.
А война все продолжается многим числом жертв, и не видно ей конца. Странно, что не заметно даже малейших признаков беспокойства, тревоги в обществе, не слышно голоса протеста. Тишина. Более того, доморощенные пророки-политологи уже поговаривают о неизбежности вооруженного конфликта между силами НАТО и Россией, а профессиональная пророчица Ванга даже предсказывала начало мировой войны в будущем 2017 году. Похоже, и это воспринимается человечеством абсолютно спокойно. Ну а что будет дальше, тут уж и к бабке не ходи, и не надо быть пророком; не нужно даже обладать уникальным воображением, чтобы представить, как у кого-то из воюющих сторон сдадут нервы под действием страха быть уничтоженным, и полетят ракеты с ядерными боеголовками. Может даже одновременно со всех сторон.
Зло погубит зло, мир будет уничтожен, и наконец восторжествует добро в виде жалких ростков жизни где-нибудь в дебрях Африки или непроходимых джунглях Индии, которые и будут началом жизни через миллионы лет, жизни, которая распространится по всей планете. Но только теперь без человека.
Право, чем больше живу, чем больше читаю, чем больше познаю человеческую натуру, тем спокойней думаю о неизбежности его гибели, тем меньше сочувствия вызывает в душе моей этот «венец творения». Тем большую жалость вызывает у меня тот разнообразный мир живых существ, который пока еще окружает нас, существует рядом с нами, страдает от нашей жестокости и глупости, вытесняется из жизни, и, в конце концов, погибнет вместе с нами. Все чаще размышления мои обращены к этим несчастным созданиям, все чаще вспоминаю случаи, связанные с животными, которых уже давно нет на свете, но которые продолжают жить в моей памяти, тревожа мою душу смутным чувством вины.
Наверное год назад, а может и больше, случайно наткнулся в интернете на небольшой рассказ о собаке. Понятно, за это время забыл и имя автора и некоторые подробности, и невозможно уже найти тот рассказ в безграничном океане интернета, но общее содержание его вновь и вновь всплывает в моей памяти.
Умер хозяин собаки и она оказалась на улице. Спустя какое-то время голодного существования она прибивается к продуктовому магазину и устраивается возле него, поддерживая свою жизнь от щедрот посетителей магазина до той поры, когда однажды, против входа в магазин остановился легковой автомобиль и из него вышел молодой человек крепкого телосложения. Он быстро сбегал в магазин и вернулся к машине.
Когда открывал дверцу, обернулся и заметил собаку, которая последовала за ним в надежде получить что-нибудь. И в этот момент парня осенила мысль позабавить сидящую в машине компанию. Он подозвал собаку, и когда та доверчиво приблизилась к нему, нанес ей удар нагой такой силы, что она полетела на тротуар и уже не поднялась.
Парень засмеялся, сел в машину и укатил. А над издыхающим животным склонилась старушка и горестно проговорила:
- Господи, скорей бы конец, чтобы не видеть все это.
Так вот просто, походя совершается зло, и трудно понять, чего здесь больше: жестокости или глупости. Надо быть совершенно лишенным воображения, одного из свойств ума, чтобы вид несчастного животного не вызвал картину его жалкого существования в постоянном ожидании, что кто-то мимоходом бросит кусочек хлеба; а порой, не дождавшись так и лечь в ночь, мучимой голодом на голой земле в любую погоду; и хотя бы пожалеть ее.
Порой, мне кажется, что многие животные умней человека, наделены более совершенным разумом, и только краткость их жизни не дает развить свои способности.
Ну что такое, к примеру, воробей, с его головенкой чуть больше лесного орешка, со средней продолжительностью жизни в полтора года? Что можно познать за полтора года? О каком жизненном опыте можно говорить?
Однажды я стоял во дворе перед домом. Была ранняя весна и я просто неподвижно стоял, наслаждаясь первым теплом. И вдруг с шумом, словно от порыва ветра, слетела к моим ногам стайка воробьев, образовав на земле вокруг меня правильный круг. И тут же над моей головой спикировала какая-то крупная хищная птица, и взмыла вверх. Воробьи тут же разлетелись в стороны. Какая поразительная реакция. Я не представляю человека, который бы вот так в считанные секунды был бы способен не только оценить грозящую ему опасность, но и найти единственно правильное решение, и тут же привести его в действие. Не говоря уже о группе людей, о толпе, и тем более о целом народе. Большую часть его охватила бы растерянность, паника, и не видя пути к спасению, они обратили бы свои взоры в сторону своих лидеров, в надежде, что они умней и знают, как отвести нависшую угрозу.
А поскольку лидеров, как правило, бывает несколько, и каждый оценивает положение в стране по-своему, указывая свой путь спасения, внося тем сумятицу в умы своих граждан, сея семена раздора и даже вражды, то был изобретен институт выборов, где каждый тайно, не обнаруживая свою глупость, мог бы проголосовать за тот или иной путь спасения.
Как можно объяснить природу непобедимого оптимизма, который каждый раз гонит миллионы к избирательным урнам в надежде, что уж на этот раз им удастся заполучить настоящего толкового вождя, мудрого, ясно представляющего, что надо предпринять, обладающего волей.
Сколько потребуется еще времени, пока граждане страны наконец-то поймут, что при существующем порядке вещей просто невозможно, чтобы по-настоящему мудрый, обладающий необходимыми знаниями и опытом, наделенный волей; или даже просто честный, порядочный человек рискнул бы сунуться в толпу прожженных профессиональных политиков, жадных и лживых, прочно утвердившихся в верхних этажах власти. Впрочем, в этой процедуре выборов все же можно разглядеть рациональное зерно, если рассматривать их, как безотказный механизм импичмента, когда дождавшись, наконец, очередных выборов, разочарованное большинство, расписавшись в совершенной очередной глупости, имеют возможность сместить очередного проходимца, чтобы заменить его другим, таким же. Если не хуже.
И снова приходит на память случай из животного мира. Я сидел, обедал за столом у окна, когда мое внимание привлекло отчаянное чириканье воробья. Приподнявшись, увидел следующую картину. На земле сидел воробышек, видно, выпавший из гнезда, а возле суетилась воробьиха, его мамаша. Она явно была в истерике от страха за жизнь своего чада, от непонимания им, какой он подвергается опасности, продолжая сидеть, когда в любое время здесь может оказаться кошка. А он только широко раскрывал клюв, требуя пищи.
Мамаша быстро отпрыгала в сторону, поймала какую-то козявку, сунула ему в клюв, подскочила к нему сбоку, и, присев, быстро-быстро замахала крыльями, показывая, что он должен делать. Затем для большей наглядности запрыгнула к нему на спинку, и снова часто-часто замахала крыльями, и опять спрыгнув и присев сбоку, проделала то же самое.
И не странно ли, что человеческие матери не проявляют ни малейшего страха за жизнь своих детенышей? Не видят опасности, угрожающей им?
Но особенно убедительны случаи, доказывающие наличие разума у животных, связаны с кошками. Об одной из них мой рассказ «Скворец», где я был предельно правдив, не позволив себе ни слова вымысла. И сейчас вспоминая, меня, как и тогда поражает осмысленное поведение кошки, скупые, неторопливые, явно продуманные ее действия.
Другой случай – это кошки из моего детства.
В 46 году я жил у моего дяди, брата моей матери, и у них был кот Васька. Это был красавец кот. Весь угольно-черный, и только грудь белая, как манишка под фраком, и черное пятнышко – бабочка под шеей. Шерсть его блестела – он единственный из всех нас в этот тяжелый год не страдал от голода.
Возле нашего дома, в общем дворе была пекарня, и он таскал оттуда крупных, упитанных крыс, таких крупных, что не мог съесть в один присест. Съедал половину, вылеживался на диване и снова отправлялся на охоту лишь на следующий вечер.
Мы, дети, научили его служить, и он быстро усвоил эту науку, уяснив ее смысл и пользу от нее. И скоро уже без всякого напоминания и принуждения, когда вся семья собиралась за столом трапезничать, он вставал на видном месте у стола, ожидая, когда кто-нибудь бросит ему лакомый кусочек. Служил он красиво: сидя на задних лапах и хвосте в устойчивой позе, явно не испытывая неудобства, не утомляясь, так что мог таким образом сидеть сколько угодно, и лишь когда на него долго не обращали внимания, он переходил на другое место по другую сторону стола, терпеливо ждал.
Потом нам подкинули другую кошку, белую с желтыми пятнами. Тяжелое, голодное детство, видно, на всю жизнь отложило свой отпечаток, и сколько я ее помню, она оставалась страшной в своей худобе с маленькой мордочкой и большим ртом.
Потому что она была некрасива, ее никто не ласкал, никто с ней не занимался, никто не учил ее служить. Она сама, видя, как Васька время от времени получает кусочки со стола, пыталась служить, но не вникнув в тонкости мастерства, она просто поднималась на задние лапки и стояла, покачиваясь; при этом истошно орала во всю ширину своего рта, чтобы скорее привлечь внимание, пока она еще стоит, пока не упала.
Несколько лет назад мы с сыном получали кирпич на складе, и мое внимание привлекла серая собачонка, и темная, пятнистая, пушистая кошка, которые сидели рядышком, почти касаясь друг друга, видно в ожидании, когда их покормят.
Сторож, который находился здесь же и заметил, что я смотрю на эту трогательную парочку, тепло улыбаясь, сообщил:
- Знают ведь, по каким дням у меня дежурство – встречают на улице, метров за двадцать отсюда.
И вот вспомнив их, я подумал, способны ли люди вот так сесть рядом, забыв о своей национальности, о прошлых обидах, о принадлежности ко всякого рода религиям, о своих убеждениях; не испытывая друг к другу вражды, ненависти, мирно обсуждать проблемы своего существования в этом мире? В какую пучину невзгод, бедствий должно быть ввергнуто человечество, чтобы, наконец, прониклось пониманием, что только общими усилиями всех можно обеспечить себе и каждому нормальное, безопасное существование? Навряд ли.
Скорее всего, по своей глупости, жестокосердию, жадности они примутся с остервенением и азартом убивать друг друга с помощью всех средств и всеми способами, в слепой вере, что только уничтожив всех своих конкурентов, они обеспечат себе мирную, сытую, счастливую жизнь.
С Новым Годом, господа!
Будьте счастливы!