Часть I. Дети темноты
32. НОВЫЙ МИР
Я смотрю на свой город. Как странно видеть его с такой высоты! Особенно понимая, что большинство людей — его жителей… да что там большинство, практически все!.. никогда не смогут подняться. Не то что на эту гору, даже встать в полный рост! Им суждено всю жизнь копошиться безрукими и безногими слепцами в своих грязных подземельях. При этом никто из них даже не подозревает о том, что слеп. Ведь они привыкли жить без глаз! Это их норма. Конечно, они ответят, что им это вовсе и не нужно: в их городе-подземелье все настолько привычно и знакомо, что нет необходимости в дополнительных органах чувств. Чушь! Я бы им ответил, что глаза нужны хотя бы для того, чтобы взглянуть на себя и других и понять, кто мы. А ведь когда-то и я был одним из них. Я также родился во мраке подземелья и сразу же окунулся в Первородную Грязь, которая связала меня по рукам и ногам жесткой непроницаемой оболочкой…
1. РОЖДЕНИЕ
Я помню, как впервые побывал на ритуале появления нового члена общества. Нас, совсем юных учеников, привели на экскурсию в Зал Рождения. Там была женщина, она сильно кричала. Еще бы, ведь мы слышали, как ребенок, выбираясь наружу, с треском разрывает ее кокон!
— Быть может, кто-то из учеников хочет принять участие в священном ритуале? — спросил нас один из жрецов.
— Нет уж, спасибо, — с отвращением ответил мой приятель Них.
— А вот я не прочь подползти поближе, — с волнением воскликнула Роха. — Мне ведь когда-нибудь самой придется пройти через это!
Признаться, я не испытывал особого желания приближаться к роженице с разорванным коконом и ее голому чаду. Я поплелся за Рохой лишь потому, что она мне очень нравилась. Ниху она тоже нравилась, но отвращение пересилило, и он остался.
Когда мы приблизились к женщине, ребенок как раз справился с ее коконом и выбрался наружу. Зал огласил его первый крик.
— Теперь нам нужно окунуть его в Первородную Грязь, — повелел жрец.
И мы, толкая младенца головами, покатили его к Озеру.
— Странно… — Я даже остановился, настолько меня поразило открытие. — Его тело отличается от нашего. Я чувствую, что у него болтаются какие-то длинные мягкие отростки.
— Именно поэтому мы и купаем новорожденных в Первородной Грязи, — не прекращая толкать малыша, ответил жрец. — Когда мы рождаемся, наши тела несовершенны, на них много лишнего. Но Первородная Грязь устраняет все недостатки. Пока она застывает, все необходимое для жизни само найдет себе выход: отверстия для дыхания, приема пищи, выделения отходов. Затем Грязь сомкнется вокруг новорожденного непроницаемым прочным коконом, который защитит его от опасностей внешнего мира.
— А что будет, если не окунуть ребенка в Грязь?
— Что значит не окунуть? — поразился жрец. — Наивное дитя, разве такой человек сможет жить? Ему будут постоянно мешать его лишние отростки. Да и тело, не защищенное коконом, останется нежным и уязвимым. На то Боги и даровали нам Первородную Грязь, чтобы защитить нас от сурового мира! К тому же такова традиция, а без традиций любое общество обречено на гибель.
— И что, этот кокон больше никогда не разрывается? До самой смерти? — не унималось мое любопытство.
— Разрывается, глупышка, — смущенно усмехнулась Роха. — Но тебе об этом знать еще рано.
— Она права, — ответил жрец. — Ты еще слишком мал для подобных разговоров. И все же я отвечу. Кокон разрывается в определенных местах и лишь несколько раз в жизни. Мужчины делают это перед ритуалом продолжения рода, женщины — во время рождения детей. После этого они снова обязаны окунуться в Первородную Грязь. Вот как эта женщина, например.
Я услышал, как рядом раздался всплеск — только что родившая ребенка женщина окунулась в Озеро. Жрецы между тем выкатили ребенка из Грязи. Я не видел, но знал, что теперь один из них должен несколько раз укусить дитя за лоб, чтобы оставить на его начавшем затвердевать коконе отметины — имя, с которым новому члену общества предстоит прожить до конца своих дней. Такие отметины есть у каждого. Когда-то и я, выбравшись из Грязи, получил имя — Тах.
— Теперь давайте возблагодарим Богов за то, что они построили наш прекрасный мир и создали людей такими, какие они есть, — провозгласил верховный жрец.
И мы все принялись раскачиваться в такт торжественным песнопениям жрецов. Зал между тем снова огласил крик: в застывающем коконе младенца образовалось ротовое отверстие, он вновь обрел возможность дышать.
2. ОБЩЕСТВО
После учебы, как и положено, нас отправили работать на благо колонии. Ведь залог процветания общества — совместный слаженный труд. Жить за счет других у нас позволяется только детям, да и то лишь первые несколько лет, пока Грязь затвердевает, смыкаясь вокруг их тел жестким непроницаемым панцирем. Лишь получив такую защиту и нарастив мышечную массу, новый член общества способен сам стать полезным звеном в коллективной цепи.
Цепь нашего общества состоит из пяти видов звеньев, которые четко взаимодействуют друг с другом. Вырви одно из них — нашей цивилизации конец. По крайней мере, так нас учат с детства, с той поры, пока корка Грязи на твоем теле еще мягка и эластична.
Первый вид звена — вожди. Это мозг колонии. Ими становятся самые мудрые. Именно они решают, что важно для общества, следят за балансом между смертностью и рождаемостью. И именно они предопределяют судьбы детей: кому кем положено стать в будущем.
Второй вид — жрецы. Стать ими могут лишь самые преданные традициям и сильные духом люди. Без них не проходит ни один ритуал, ни одно рождение и ни один уход из жизни. Но главная их задача — чтить Богов, чтобы те как можно больше отпустили дней нашему миру и как можно меньше слали бед на наши головы. Люди верят, что именно благодаря стараниям жрецов наш мир все еще существует.
Третий вид — сказители. В них заключена мудрость предков. Они на протяжении многих поколений из уст в уста передают наши знания. Потому в их ряды принимают лишь тех, кто обладает наилучшей памятью. Сказители — хранители традиций и преданий. Не станет их, общество лишится своей основы: люди забудут, кто они есть и ради чего существуют.
Четвертый вид — воины. Это защитники общества. В их ряды вступают самые сильные. Воины оберегают мир от внешних угроз и следят за порядком внутри колонии.
Ну и последний, пятый вид — рабочие. Стать рабочим может любой, тут особых талантов не требуется. Но именно усилиями рабочих все делается в колонии. Они добывают пищу, строят гнезда в пещерах, расчищают и ремонтируют тоннели. Конечно, считается, что все звенья общества равны и благодаря их четкому взаимодействию существует наш мир. И все же, я уверен, именно благодаря рабочим колония до сих пор жива.
Когда начались описываемые мной события, как уже было упомянуто, я был еще учеником и мой кокон только-только окреп. Я еще не занял свое место в общественной цепи, но упорно постигал науку жизни: моя дальнейшая судьба и судьбы моих друзей должны были вот-вот определиться. Мы знали, что каждый из нас скоро станет тем, кем должен стать в зависимости от способностей и возможностей принести пользу обществу. Конечно же, я желал пойти по пути рабочего, однако понимал, что это не мне решать. Выбор за меня сделают вожди.
Итак, сразу после экскурсии в Зал Рождения нас отправили на работы. Нам с Нихом поручили сбор еды. Я обрадовался, так как давно приметил место, где было полным-полно душистого мха.
— Зачем ползти в такую даль? — возразил Них. — Разве нельзя поискать мох поблизости?
— Во-первых, вблизи жилищ все давно уже выбрано, а мох растет медленно, — ответил я. — Ну а во-вторых, оттуда мы принесем гораздо больше.
— Больше, меньше… Какая разница? Никто ведь не измеряет, кто сколько принес. Даже если вернешься пустым, все равно тебе никто слова плохого не скажет.
— А если каждый вернется пустым, что тогда? Колонии с голоду умереть? — Меня всегда поражало, с какой легкостью Них пренебрегал общественными делами, думая лишь о личном комфорте. — Давай-давай, не отставай!
Я пополз в глубь ведущего вниз тоннеля и улыбнулся, услышав, что Них хоть и нехотя, но все-таки ползет следом.
— И чего я тебя послушал? — причитал Них, едва не скатываясь с убегающей вниз под довольно большим уклоном дороги. — Так рисковать из-за какого-то мха…
— Не унывай, — подбадривал я в те моменты, когда не цеплялся ртом за растущие вдоль стен корни и выступы (ведь я и сам мог легко скатиться вниз). — Это того стоит… Ой!
— Что случилось? — насторожился Них, услышав короткий всплеск. И тут же без слов получил ответ, так как сам угодил в воду. — Что это? Вода? Какая мерзость!
— Странно, я думал, что до воды ползти намного дольше, — заметил я, выбираясь на сушу.
Я прополз вдоль стены, головой ощупывая ее поверхность. Наконец обнаружил то, что искал.
— Похоже, вода опять прибыла, — покачал я головой. — Когда я спускался сюда в прошлый раз, до этого выступа недоставало корпусов десять, а теперь осталось меньше двух.
— Только не говори, что мох, о котором ты говорил, находится теперь там, под водой, — нервно заметил Них.
Так оно и было.
— Ничего, тут его тоже немало, — ответил я и принялся ртом собирать растущую на стене скудную поросль.
Них обиженно бездельничал.
— Слушай, Них, как думаешь, почему мир тонет? — спросил я, сплюнув мох на пол и присев рядом с ним передохнуть.
— Не знаю. Быть может, потому что такова воля Богов. Они создали этот мир, они же и вправе его разрушить.
— Я не хочу гибнуть. Даже по воле Богов, — хмуро возразил я.
— Что делать? — вздохнул Них. — Мир у нас один, другого нет.
— Боги Богами, но ведь и в наших силах как-то решать свою судьбу. Почему бы не попытаться спасти наш мир — остановить потоп?
— И что же, по-твоему, мы можем сделать?
— Например, как-нибудь перекрыть этот тоннель. И другие — те, что с водой.
— Ну ты скажешь — перекрыть!.. Такое разве что Богам под силу, — усмехнулся Них. — А то, что дано Богам, людям не дано!
— Знаю, знаю, — вздохнул я. — И все же… Ведь рано или поздно вода поднимется до жилого уровня, и тогда колонии несдобровать.
— Говорят, такое раньше уже было. Когда-то давным-давно жилые помещения находились гораздо глубже, чем сейчас. Спроси у сказителей, они подтвердят. Когда случилось наводнение, люди просто перебрались повыше. Так что, если даже вода и придет в жилую зону, всегда можно уйти наверх.
— Но ведь когда-нибудь наступит такой момент, что выше станет некуда!
— На наш век хватит. Вода прибывает не так уж и быстро. Чего переживать-то?
— А как же потомки?
— У потомков возникнут проблемы, вот они их пусть и решают.
Какое-то время мы сидели молча.
— Послушай, Них, — наконец сказал я. — Вот ты говоришь: то, что могут Боги, людям не под силу. Так?
— Ну.
— Я знаю, что ты очень любишь бывать у сказителей и слушать древние предания. Разве там не говорится о том, что когда-то именно люди под руководством Богов создали этот мир?
— Да, но в те времена они обладали сверхспособностями, — возразил Них. — Вспомни легенды. Там говорится, например, что люди могли на расстоянии двигать предметы, причем гигантской величины и тяжести! Говорят, наши предки были способны распознавать вещи на большом расстоянии, мгновенно перемещаться в пространстве и даже подниматься ввысь! Именно поэтому предков и называют богоравными.
— Если люди были равны Богам, отчего же мы не такие?
¬¬ — Кто знает? Сказители говорят, мы чем-то провинились перед Богами, вот они нас и покарали — лишили способностей.
— Что ж наши предки такого сделали?
— Об этом легенды не рассказывают. Говорится лишь, что когда-то мир был иным: светлым, теплым и прекрасным. Потом люди совершили что-то плохое и познали гнев Богов. Те лишили людей сверхспособностей, а мир стал суров и опасен. Почти все человечество погибло! Боги все же сжалились над остатками людей — даровали им Первородную Грязь. Те, кто окунулся в нее, смогли защититься и выжить.
— Похоже на сказку.
— Не веришь? Сам спроси у сказителей!
Мы снова помолчали.
— Конечно, мы не Боги, — нехотя согласился я и поднялся на колени. — И все же я считаю, что и в наших силах многое изменить. Ну а если сидеть без дела, само собой ничего не сдвинется и не решится.
Сказав это, я вернулся к работе. Них, похоже, намек не понял и остался сидеть. Я нагреб довольно приличную кучу мха, такую, что даже засомневался, смогу ли ее поднять наверх.
— Них, а ты и правда веришь, что все эти истории о сверхлюдях — правда? — спросил я.
— Верю, не верю… Да только кто-то же построил подземелья, в которых мы живем. Согласись, ведь это не под силу таким, как мы!
— Быть может, они образовались сами собой? — пожал я плечами. — Вдруг их создала природа?
Признаться, в то время я впервые задумался над такими вопросами. До этого я просто жил и трудился на благо колонии, надеясь когда-нибудь стать полезной частью цепочки, называемой «общество».
— Да хватит тебе уже работать, — одернул меня Них. — Оно тебе надо?
— Но если мы не будем трудиться, как мы сделаем мир лучше?
— Мир был до нас и будет после нас. Трудись не трудись — ничего в нем не изменится.
— Да, но, если ты сейчас не выстроишь себе гнездо и не соберешь еды, будешь спать на голой земле и останешься голодным.
— Ты ведь знаешь, что это не так. Всегда найдутся те, кто это сделает за меня, — тихо ответил Них.
Тут я обратил внимание, что он не просто бездельничает. Судя по скрежету камешков — стоит на коленях и раскачивается из стороны в сторону.
— Что ты делаешь? — удивился я.
— Пытаюсь сдвинуть мох на расстоянии, — невозмутимо ответил мой приятель. — Если предки могли это делать, значит, и мы можем научиться. Ведь так?
— По-моему, ты слишком веришь в эти сказки, — заметил я. — Мы живем в реальном мире.
— И все-таки… Представляешь, как спорилась бы работа, если б мы обрели такие способности, какими обладали предки? Лежишь себе, а вокруг все само собой делается!
— Ничего в мире не делается само собой. Если где-то что-то произошло, значит, кто-то или что-то приложил к этому усилие. Ничего не происходит просто так! Хочешь сдвинуть мох? Возьми и сдвинь! — Сказав это, я толкнул головой кусок мха. — Вот и вся магия!
В этот момент часть породы у нас над головами вдруг обрушилась, и прямо на макушку Ниху свалился кусок мха приличного размера.
— Получилось! — радостно воскликнул тот.
— Случайность.
— Вот и нет! Я посылал мысленный сигнал, потому мох и упал!
— Думай что хочешь, — пробурчал я. — Поползли, пора уже. И так слишком задержались.
Я собрал ртом как можно больше мха и принялся карабкаться наверх.
— А по-моему, получилось, — уверенно сказал Них и, подхватив ртом крохотный пучок, поплелся следом.
Если честно, я в тот момент испытал некоторую зависть. «А вдруг у него и правда получилось? — думал я. — Вдруг мы действительно обладаем какими-нибудь скрытыми способностями, просто с годами разучились их применять?»
С тех пор Них всерьез загорелся желанием обрести способности предков. Впрочем, им двигал единственный стимул — желание увильнуть от работы: обрести таинственные силы, чтобы те делали все за него, пока он дремлет где-нибудь в углу. Чего только Них не перепробовал: старался двигать предметы силой мысли, набил немало синяков при попытке развить сверхскорость, пройти сквозь стену или взлететь, пытался угадывать формы предметов на расстоянии и предсказывать будущее (и всегда ошибался). После всех этих неудачных попыток постигнуть магию предков Них снова и снова полз в Зал Мудрости, где сказители в который раз пересказывали ему предания древних. Те самые легенды, которые сами они выучили у своих предшественников, а те в свою очередь — у своих, и так до незапамятных времен. Я тоже ползал туда вместе с Нихом, но воспринимал эти рассказы не более как сказки.
— Меня просто поражает, с какой легкостью проделывали герои этих рассказов все то, чего я даже чуть-чуть не смог достичь за дни упорных тренировок! — возмущался Них, в очередной раз получая ссадины при попытке оторваться от земли.
Я наблюдал за его потугами с улыбкой, хотя в душе искренне надеялся, что у него хоть что-нибудь да получится. Не зря же он набил себе столько шишек! Конечно, сейчас я осознаю, сколь жалкими были попытки моего приятеля обрести сверхъестественный дар. Но он честно старался! Лишь теперь я понимаю: разве можно научиться жевать, не обретя рта? Них не мог понять, насколько он далек от познания истины; не мог осознать, что роет не в ту сторону. Одним словом, он был просто слеп!
Впрочем, возможно, никто из нас никогда бы и не познал, в чем именно заключается секрет сверхспособностей предков, если бы не… смерть.
3. СМЕРТЬ
Я не был лично знаком с умершим и даже не знал, какое место он занимал в нашем обществе, потому не испытал никакого сожаления по поводу того, что он оставил наш мир. Все рано или поздно умирают, чтобы уступить место вновь родившимся. Зато его гибель позволила нам, ученикам, побывать на обряде похорон. Мы долго ползли вверх за жрецом, трепеща от благоговейного страха. Ведь именно там, в конце дороги смерти, находились Врата в Мир мертвых. Этого места избегали даже жрецы и приближались к нему лишь во время похорон, чтобы отправить тело умершего за Грань. Постоянно у Врат находились лишь два воина-охранника. Конечно, людей испокон веков пугали мысли о смерти, а точнее — незнание того, что нас ждет там — за Гранью. Однако приближаться к Вратам опасались не только поэтому…
— Какой жуткий жар, — шепнула мне Роха.
Действительно, от Врат исходило сильное тепло. При этом мне казалось, что мир вокруг стал иным, каким-то ярко-красным. Раньше я только слышал о свете, который проникает в город сквозь Врата. Теперь понял, что все эти истории — правда. Ощущение оказалось странное. Ведь мы, жители подземелий, почти всегда пребываем в полнейшей темноте. Свет — не наша стихия.
— Говорят, иногда сквозь Врата из-за Грани в наш мир вторгаются кошмарные монстры, — шепнул Них.
— Какой ужас! — Роха прижалась ко мне.
— Сказки это все, — бесстрашно ответил я, чувствуя, как бешено забилось сердце от близости ее тела.
— А вот и не сказки! — обиделся Них, явно злясь из-за того, что ко мне, а не к нему прильнула девушка. — Мне как-то один воин дал потрогать гигантский шрам на коконе, оставленный одним из таких монстров!
— И ты поверил? — усмехнулся я. — Небось он где-нибудь поранился, а тебя просто решил попугать…
— Тихо, все! — вскричал жрец. — Ритуал начинается!
Несколько жрецов зубами втащили тело умершего.
— Кто-нибудь из молодых хочет помочь? Быть может, кому-нибудь из вас в будущем выпадет предназначение стать жрецом!..
— Нет уж, спасибо. Я лучше здесь побуду, — с дрожью в голосе сказала Роха.
— Я тоже, — с благоговейным трепетом пролепетал Них.
— Это вас так сказки напугали? — Мне самому было жутко, но я не хотел показать этого при девушке. — Трусишки!
И я уверенно направился помогать жрецам. Я вцепился зубами в кокон покойника, и мы поволокли тело к Вратам. У самой Грани жар усилился, он обжигал тело, пропекая прямо через кокон. Мир стал невыносимо ярок. Жрецы заторопились, поспешно подтащили мертвеца к краю и быстро вытолкнули его за Грань. Я услышал, как покойник покатился в бездну: какое-то время был слышен скрежет камней, а затем все стихло.
— Ну вот и все, — объявил один из жрецов. — Теперь давайте возблагодарим Богов. Пусть примут покинувшего нас собрата. В их воле впускать нас в этот мир, в их же воле и забирать. Восславим Богов!..
Он не договорил. В этот момент внезапно обрушилась тьма — нечто большое заслонило свет. Со стороны Врат раздалось злобное жуткое рычание и повеяло зловонием.
— Назад! Все назад! — завопили жрецы.
Все в панике ринулись вниз, в пещеры. Несколько воинов, наоборот, отважно устремились к Вратам. Послышались звуки борьбы. Я же настолько растерялся, что так и остался у Врат, боясь даже шелохнуться от сковавшего меня ужаса. Прямо рядом со мной раздался рык, скрежет разрываемых коконов и удары воинов, которые крепкими лбами пытались вытолкнуть монстра обратно за Грань. Существо сопротивлялось, извиваясь, и время от времени меня касалось его тело — необычно мягкое с резким незнакомым запахом.
— Чего стал? Ползи отсюда! — рявкнул на меня какой-то воин.
Я пришел в себя и ринулся к пещерам. Но не успел. Мой левый бок пронзила боль, и я беспомощно забарахтался в воздухе — существо схватило меня зубами и стало трепать, словно кусок мха. Воины бросились мне на выручку, принялись еще сильнее колотить монстра головами. Это помогло. Чудовище наконец решило покинуть наш мир и выскользнуло во Врата. Правда… за собой оно увлекло и меня!
4. МИР МЕРТВЫХ
— Нет! Только не туда! — вопил я.
Снаружи бушевали вихри. Мир заполнился светом, жар стал невыносим. Я ощущал, как кошмарный монстр уносит меня все дальше и дальше от моего привычного мира — Мира живых. Я принялся извиваться, бил чудище головой и коленями, пытался кусаться. Вдруг раздался треск — оболочка моего кокона в том месте, где монстр стискивал ее зубами, разорвалась. Я выскользнул из пасти чудовища и полетел вниз. Меня долго били камни и выступы склона, по которому я катился в бездну. К счастью, мое падение оказалось не бесконечным. Вскоре я ощутил сильный удар по голове и замер.
Очнувшись, я понял, что еще жив. Я лежал на чем-то мягком, словно землю покрыли чем-то душистым и ворсистым. Тело мое пекло, мир вокруг был наполнен ярко-красным светом. Полная противоположность привычным мне вечным сырости и черноте. Меня постоянно обдували странные вихри, которые несли множество незнакомых запахов. Именно таким я впервые ощутил мир за Гранью.
Когда волна сковавшего меня страха более-менее отступила, я прислушался и понял, что не один. Отовсюду раздавалось множество странных звуков: громкие и тихие, писклявые и рычащие, отрывистые и долгие. Звуки бушевали повсюду. Весь мир был наполнен ими. У меня над головой, совсем рядом, раздался пронзительный крик. Я упал, сжавшись в комок. Крик повторился. Впрочем, я понял, что он хоть и громкий, но совсем не злобный. Никто на меня не нападал.
— Эй! — осторожно позвал я. — Тут кто-нибудь есть?
Крик прекратился, послышался громкий шелест, и, как мне показалось, крикливое существо испуганно умчалось… вверх! «Это иной мир, — с волнением подумал я. — Здесь, видимо, действуют иные законы природы». Ведь я пришел оттуда, где даже самые ловкие в прыжке неспособны подняться более чем на четверть высоты собственного тела.
Вдруг на меня что-то село — маленькое и живое. Я тут же вскочил, сбросив с себя это существо. Разодранный бок отозвался дикой болью.
— Эй! — снова позвал я, теперь уже громче. — Отзовитесь, кто-нибудь!
Ведь я попал за Грань — в Мир мертвых, а значит, тут должны обитать те, кто когда-то покинул нас, — умершие люди. Об этом не раз говорили жрецы. Вдруг духи мне помогут? Прислушался. Ответом мне были лишь все тот же непрекращающийся странный шепот, гул и шелест чужого мира. «Может быть, чтобы общаться с мертвыми, нужно умереть? — подумал я. — Ведь живые не попадают за Грань!»
Надо же что-то делать! С трудом передвигая свое израненное тело, я прополз немного вперед и тут же уперся во что-то твердое. Ощупал лбом. Это оказался толстый шершавый столб, уходящий ввысь. Я прополз дальше, но, почувствовав, что погружаюсь в нечто колючее, тут же отпрянул. Повернул в другую сторону. Однако и там меня ждала преграда: я угодил в воду. Причем это оказался не спокойный водоем, вроде того, что располагался в нижней части подземелья, на берегу которого мы с Нихом собирали мох. Этот бурлил, и вода в нем стремительно куда-то мчалась.
— Да есть тут кто-нибудь, кроме меня? — в отчаянии закричал я и, упав у бурлящего потока, едва не разрыдался.
Что мне теперь делать? Даже если я не умру от голода и жажды, как я буду тут жить? Стану вечным скитальцем в этой лишенной стен бездне? Живому нет места среди мертвых! Лучше бы тот монстр убил меня и избавил от этих мучений!
«Что ж, остается дождаться, когда смерть заберет меня, и тогда я смогу присоединиться к своим ушедшим за Грань собратьям…» Подумав так, я лег, расслабился и приготовился принять свою участь.
Неподалеку раздался громкий треск. Я тут же вскочил. «Вдруг на мой голос явилось одно из чудовищ? — в панике подумал я, мгновенно позабыв, что совсем недавно сам собирался свести счеты с жизнью и даже сетовал, что монстр не убил меня. — Ах, зачем же я кричал?..»
Треск нарастал. Становился все ближе. Кто-то приближался ко мне! Я уже слышал его тяжелое дыхание. Не помня себя от ужаса, я пополз так быстро, насколько хватило сил. Однако неведомое существо догнало меня, сделав несколько гигантских прыжков. Что-то обвило меня и оторвало от земли. Я принялся отбиваться. Существо лишь еще крепче стиснуло мое тело. Но сопротивлялся я недолго. Вскоре я понял, что меня не рвут на части когтями, не треплют в гигантских зубах. Существо просто мягко и без боли подняло меня над землей. Затем я ощутил, что лечу плотно прижатый к гладкому телу чужака. «Быть может, это один из добрых обитателей этого странного мира? О таких ведь рассказывают в сказках, — размышлял я. — А может даже, это дух предков или один из Богов! Интересно, куда он меня несет? Наверное, к своим таким же загадочным существам». И тогда я расслабился и полностью отдался воле своего спасителя (а в том, что это спаситель, я уже не сомневался). «Вот сейчас он принесет меня в свой неведомый край, — думал я, наслаждаясь незнакомым чувством полета и слушая тяжелое дыхание у самого уха. — Возможно, я стану первым, кто побывает в городе существ, живущих за Гранью!..»
И вдруг существо отпустило меня, и я покатился по земле. Рваная рана на боку тут же отозвалась жуткой болью. Свет померк, стало прохладно. «Куда меня принес этот монстр? Что он собирается со мной сделать? Может, я рано обрадовался — он приволок меня в свое логово и теперь медленно сожрет?..» Все это пронеслось у меня в голове, пока я катился по земле. Затем я обо что-то ударился и замер. Какое-то время я лежал неподвижно лицом вниз, ожидая самого страшного. Потом вдруг ощутил, что я не один, — поблизости раздавалось дыхание как минимум трех существ. «Конечно, он принес меня к другим монстрам! — билась в голове тревожная мысль. — Сейчас они набросятся на меня и…»
Что-то коснулось моего лба, ощупало его.
— Тах? — раздался удивленный знакомый голос.
Я тут же сел. Пораженно завертел головой, прислушался. Меня окружали привычный мрак и сырость пещер. От существа, стоявшего рядом со мной, исходил запах душистого мха.
— Это дом! — обрадовался я.
— Откуда ты взялся, малыш? — спросил воин-охранник.
— По-моему…
Я засомневался: «А вдруг это был всего лишь сон?..»
— По-моему… Я побывал за Гранью!
5. БРЕД
Сначала меня очень долго и тщательно допрашивали жрецы. Потом все же отпустили. Едва я вернулся к себе в нору, мне навстречу бросилась Роха, которая, как оказалось, все это время дожидалась меня там.
— Ну, что они тебе сказали? — взволнованно спросила она.
— Мы вместе пришли к выводу, что тот монстр, потрепав немного, все-таки бросил меня перед Вратами. Я сильно ударился головой о стену и долго пролежал без сознания, — ответил я. — Ну а в таком состоянии всякое может почудиться…
— У тебя такой голос… — заметила Роха. — Слушая тебя, можно подумать, будто ты не согласен с мудростью жрецов.
— Если честно, не согласен.
— Но почему?
— Да потому что я действительно был там! — вскричал я. — Это произошло не во сне. Наяву! Более того, я помню, как угодил там в воду. И когда я снова очутился в нашем мире, я все еще был мокрым! Разве такое бывает во сне?
— Но ведь то, что ты рассказываешь… Такого просто быть не может! За Грань отправляются лишь мертвые. Оттуда еще никто не возвращался!
— Так, по крайней мере, считается, — возразил я. — Но кто-нибудь из живых пробовал туда попасть? Быть может, я первый, кому это удалось? Ведь вот он я, перед тобой — жив-здоров.
— Так об этом-то и речь. Раз ты тут и жив, это как раз говорит о том, что ты не был за Гранью. Иначе тебя бы здесь не было!
— Ладно, оставим этот спор, — вздохнул я. — Все равно я никак не могу этого доказать.
— То-то и оно! — победоносно подытожила Роха.
Я присел и застонал, коснувшись стены разодранным боком.
— Болит? — сразу же смягчилась девушка.
— Эта ненавистная рана никак не заживает. Из-за нее меня не допускают к работам.
— И ладно. Немного отдохнешь.
— Я не хочу отдыхать! — Я снова вскочил. — Как я смогу приносить пользу колонии, если перестану работать? А если она вообще не заживет?.. Еще меня не покидает странное ощущение, будто около раны что-то есть. Словно там что-то висит.
— Быть может, это оторвался кусочек кокона? — предположила Роха.
— Если он и правда порван настолько сильно, мне точно не позволят трудиться! — вскричал я. — Чтоб провалились все эти монстры вместе с их Вратами и потусторонними мирами!
С этими словами я резко повернулся и услышал, как что-то отлетело в сторону и с силой ударилось о стенку.
— Думаю, тебе нужно обратиться к жрецам и попросить у них разрешения еще раз окунуться в Грязь, — сказала Роха. — Говорят, она лечит…
— Погоди! — прервал я ее и принялся ощупывать землю. — Ты это заметила?
— Заметила что?
— Палка! Я ее недавно принес, чтобы вплести в гнездо, и положил здесь. Потом, когда я говорил о монстрах и Вратах, она неожиданно сорвалась с места, покатилась и ударилась о стену. Сама собой! Нет, даже не сама… Я уверен, что это сделал я! Представляешь, я каким-то образом ее сдвинул, хотя не прикасался к ней!
— Не говори глупостей, — усмехнулась Роха. — Никто не может перемещать предметы на расстоянии.
— Да, но ведь в легендах говорится о подобных случаях. Сказители рассказывают, будто Боги…
— Но мы — не Боги!
— И все же мне показалось, что палка…
— Вот именно, — перебила Роха. — Показалось!
— Может быть… — задумчиво ответил я. — Может быть…
6. СКАЗКИ
— С каких это пор ты стал интересоваться сказками? — спросил Них, когда мы с ним подползали к Залу Мудрости. — Ты ведь в них вроде не верил.
— Я и сейчас не верю, — ответил я. — Да только, по-моему, если что-то реально происходит, пусть и необъяснимое, это не может быть сказкой. Нужно только понять, что же это. Я пришел за ответами.
— Ты так говоришь, словно и правда уверен в том, что побывал за Гранью.
— Честно говоря, пока и сам не знаю, — пожал я плечами. — Но искренне желаю это выяснить.
Пока сказитель Вух рассказывал одно из древних преданий, Них шепотом повторял каждое его слово, произнося едва ли не раньше самого сказителя. Мой приятель так часто слушал эти истории, что выучил их наизусть.
— Мудрый сказитель Вух, можно вопрос? — спросил я, когда рассказчик закончил.
— Спрашивай, юный Тах.
— Случалось ли такое, чтобы в наше время люди обладали теми же способностями, что и Боги?
Отовсюду раздались насмешки тех, кто так же, как и я, приполз послушать древние предания.
— Нет, такое доступно лишь Богам.
— И все-таки, пусть не всеми теми качествами, о которых рассказывается в легендах, а хотя бы каким-то одним. Может, рождался когда-нибудь человек, способный, например, перемещать предметы на расстоянии?
Снова взрыв смеха.
— Нет. Об этом преданий не сохранилось, — ответил сказитель Вух.
— Он явно сказок обслушался, — усмехнулся кто-то.
— Это же тот самый Тах, который утверждает, будто побывал за Гранью.
— Да уж, сильно он головой тогда стукнулся…
По Залу Мудрости опять прокатился смех.
— Можно еще вопрос? — спросил я, стараясь не обращать внимания на насмешки. — Есть ли миры, помимо нашего? И что находится за Гранью?
— На этот счет существует множество версий, — ответил сказитель Вух. — Но, так как ни одна из них не изучена, мы придерживаемся той, что нам известна со времен предков. За пределами мира лишь жаркая пустота, в которой обитают монстры и духи — люди, покинувшие этот мир.
— А кто-нибудь выползал за Грань, чтобы проверить, так ли это на самом деле?
Ответом мне стали откровенные издевки, посыпавшиеся со всех сторон.
— Ну а как же история о Горе Познания, забравшись на которую, человек получает знания и способности Богов? — не сдавался я. — Ведь вы же сами только что рассказывали, что она находится за Гранью!
— Это всего лишь миф, — ответил сказитель Вух. — А мифы нельзя понимать буквально. Легенду о Горе Познания обычно трактуют так: человек всю жизнь трудится, наращивая опыт, и к концу жизни достигает наивысшего совершенства в работе. Так что, умирая, то есть — отправляясь за Грань, он находится на высшей ступени мастерства. Гора Познания и Грань здесь лишь символы.
— Мудрый сказитель Вух, скажите: если представить хоть на миг, что это вовсе не символы, что все рассказанное в сказках когда-то происходило на самом деле и Гора Познания действительно существует, значит ли это, что кто-то все-таки выползал за пределы нашего мира и вернулся обратно?
— Твоя любознательность похвальна, юный Тах, — серьезно ответил сказитель Вух. — Однако учти — она может привести тебя к беде. Скажи мне, что станет с человеком, если он с головой погрузится в воду?
— Он погибнет, мудрый сказитель Вух. Утонет.
— Правильно. И ты, наверное, слышал об утопленниках, которые воскресли и рассказали о том, что видели под водой?
— Нет.
— Это и есть ответ на твой вопрос. Да, бывали люди, которые пытались познать то, что находится там, за Гранью. Однако ни один из них не вернулся назад, чтобы рассказать об этом. Значит, все они погибли. При этом, поступая так, эти люди совершали страшное преступление против общества.
— Чем же? Ведь это был их выбор.
— Именно так они и полагали, что их судьба в их собственной власти. На самом же деле каждый из них являлся частичкой общества. А именно от нашей слаженной работы зависит судьба колонии. Неспроста мы контролируем рождаемость, строго рассчитывая, сколько нужно людей, чтобы колония жила: не умирала с голоду и была обеспечена норами. Если людей не хватает, мы начинаем испытывать нужду. Нам недостает рабочих, управленцев, защитников. Если же населения станет слишком много, мы будем потреблять больше, чем добываем, мох не будет успевать расти, и тогда колонии также конец. Так что, если какой-то человек самовольно покидает этот мир, он совершает преступление, которое может привести к гибели его собратьев. Нарушается общественный баланс.
— Но ведь люди иногда гибнут, например, от несчастных случаев, — возразил я.
— Да, такое бывает. Но это огромная потеря, которую мы сразу же пытаемся восполнить. Даже если провести незапланированный обряд зачатия, пройдут годы, прежде чем вырастет замена для погибшего. И все же одно дело, когда член общества выбывает не по своей вине, а другое — когда умышленно, — ответил сказитель и добавил: — Между прочим, я об этом говорю не просто так. Я сказал это на тот случай, если в твою неопытную голову придет идея совершить какие-либо необдуманные поступки. Прежде чем что-то сделать, подумай о последствиях. Есть ли у тебя еще вопросы, юный Тах?
— Нет, мудрый сказитель Вух. Больше вопросов нет, — разочарованно вздохнул я.
— Тогда был рад поделиться с вами мудростью предков. Приползайте еще.
Слушатели направились к выходу.
— Ладно, Тах, пойдем, — толкнул меня в бок приятель.
— Них, этот чокнутый что — твой друг? — усмехнулся кто-то.
Тот не ответил, лишь заторопился покинуть Зал Мудрости. Я пополз следом.
— Эй ты! Пришелец из-за Грани! — бросил кто-то мне вслед.
Раздался хохот. Я сделал вид, что не заметил.
— Тах, погоди! — вдруг окликнул меня сказитель Вух.
Я удивленно обернулся.
Сказитель долго молчал. И лишь когда последний из слушателей покинул Зал Мудрости, он приблизился ко мне и шепотом сказал:
— Ты спрашивал, слышал ли я о людях, обладающих способностями Богов?
— Вы что-то знаете об этом? — обрадовался я.
— Вообще-то традиции нашего общества отрицают такие вещи. Так что об этом ты никогда не услышишь из наших уст… — еще тише шепнул сказитель Вух. — И все же поговаривают, что среди нас порой встречаются весьма необычные создания. Рассказывали даже о людях-оборотнях, которые могут превращаться в монстров и в таком виде совершать немыслимые поступки!
— Это все сказки, — разочарованно вздохнул я. — Вы сами знали таких?
— Нет, не знал. Лишь слышал.
— Про то и речь, — горько усмехнулся я. — Что ж, спасибо за увлекательный рассказ.
Я пополз к выходу.
— Но зато я знаю одного рабочего, который утверждает, что обладает кое-каким даром, — тихо добавил сказитель Вух.
Я обернулся:
— И вы знаете, где его найти?
7. ЯСНОВИДЕНИЕ
Отправиться к человеку, о котором мне поведал сказитель Вух, мы решили сразу же после ужина. Я покинул Пещеру Для Трапез пораньше. Очутившись в своей норе, я прислушался. Снаружи — никого! Тогда я взял из угла заранее приготовленную палку и водрузил ее на середину норы.
— Ну, Тах, давай попробуй повторить свой трюк! — подбодрил я себя, став на колени напротив нее.
Признаться, я даже представить не мог, что именно нужно делать. В том, что у меня однажды получилось сдвинуть палку на расстоянии, я не сомневался. Однако, как у меня это вышло, я понятия не имел. Просто получилось, и все!
— Итак… сдвинься! — резко сказал я.
Ничего не произошло. Ощупал лбом землю — палка оказалась на том же месте, где я ее оставил.
Тогда я принялся раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь сосредоточиться и отодвинуть палку силой мысли. Снова проверил. Она действительно чуть-чуть сдвинулась или мне показалось? Я вернулся на прежнее место и продолжил мысленную атаку.
— Ну, давай! Двигайся! — уговаривал я отказывающийся смещаться предмет.
— Чего это ты делаешь? — рассмеялась Роха, застав меня за этим нелепым занятием.
— Да так… — замялся я. — Просто…
— Ты и правда думаешь, что это возможно?
— Но ведь у меня же один раз получилось!
— Даже если палка действительно тогда сдвинулась… в чем лично я сомневаюсь… Это была случайность. Ты просто задел ее, когда поворачивался, и сам того не заметил.
— Я ее не трогал! — настырно сказал я.
— Говори что хочешь, но я не поверю в твоих сверхчеловеков, пока сама с ними не познакомлюсь, — со снисходительной улыбкой ответила Роха.
— Зато я верю Таху! — раздался со стороны входа голос Ниха. — Эй, ну так мы ползем?
— Вот! Сейчас у тебя появится возможность с ними познакомиться! — заявил я Рохе и самоуверенно пополз к выходу из пещеры.
Рабочий по имени Лех жил в другом конце города. Мы его застали в жилой норе. Что нас поразило — едва мы приблизились к входу, услышали голос:
— Кто здесь?
Мы замерли.
— Как он узнал, что мы тут? — удивленно шепнул мне Них. — Выходит, сказитель Вух прав: этот человек — ясновидящий!
— Тоже мне ясновидение, — усмехнулась Роха. — Просто ты так неуклюже ползаешь, что на другом конце подземелий слышно.
Я решил не спорить, а прямо спросить у Леха:
— Простите, а как вы узнали, что мы здесь?
— Сам не знаю, — смущенно ответил тот. — Я каким-то образом иногда предчувствую события до того, как они произошли. Не могу этого объяснить.
Них ткнул меня в бок — мол, что я говорил!..
— Признаться, именно поэтому мы здесь!
Когда Лех узнал причину нашего визита, он тут же помрачнел.
— Вы что, посмеяться надо мной явились? — пробурчал он.
— Вовсе нет! С чего вы взяли? — поспешно воскликнул Них.
— Да потому что несколько лет меня поднимал на смех весь город. И все после того, как я рассказал об этом проклятом таланте! Жрецы и вовсе едва не объявили меня сумасшедшим. Даже предлагали утопить как угрозу для общества! Меня спасло лишь то, что, по подсчетам вождей, для меня не нашлось скорой замены из молодежи.
— А вы не сумасшедший? — с трудом сдерживая улыбку, прямо спросила Роха.
— Честно сказать, я и сам не знаю, девушка, — со вздохом ответил Лех. — Порой мне кажется, что все мои ощущения — не более чем плод моего воображения.
— Простите, а в чем проявляется ваш… талант? — спросил я.
— С тех пор, как я получил травму при обвале стены, я стал чувствовать предметы на расстоянии. Не слухом или запахом, как все, а по-другому. Сам не знаю, как это происходит. Просто в голове возникает образ, что неподалеку кто-то стоит или что-то лежит. Проверяю — так и есть.
— И вы можете это доказать? — с той же улыбкой спросила Роха.
— Повторяю, я едва не погиб, пытаясь это доказать, — рассердился Лех. — Ребята, если вы приползли просто посмеяться, найдите лучше другой повод для веселья. Оставьте в покое старика.
— Нет-нет. Мы вам верим… По крайней мере, я! — быстро вмешался Них. — Нам правда очень хочется узнать ваши способности.
— Ну что ж, — сдался Лех. — Я могу попробовать. Только обещайте, что не будете смеяться, если не получится. У меня не всегда получается.
— Обещаем, — заверил я.
— Что я должен сделать?
— На полу есть несколько предметов. — Я выложил в ряд палку, пучок мха и кусок глины. — Можете, не прикасаясь, назвать, какие это предметы и где именно они лежат?
Лех долго молчал. Мы напряженно ждали. Наконец он подполз к стене и неуверенно спросил:
— Здесь?
— Увы, нет, — разочарованно вздохнул я.
— Я же предупреждал, что у меня не всегда выходит, — извиняющимся тоном промолвил Лех.
— Ну, что я говорила? — победоносно воскликнула Роха. — Поползли отсюда, ребята!
И направилась к выходу.
— Что ж, попытка не удалась, — сказал я. — Спасибо, что хоть попробовали.
И мы вместе с Нихом поползли следом за подружкой.
— Роха! — вдруг вскричал Лех.
Мы замерли.
— Чего-чего?
— Разве не правильно? — взволнованно спросил Лех. — Вашу девушку ведь так зовут? Роха?
— Откуда он знает мое имя? — поразилась Роха. — Мы ведь не представлялись!
— Я чувствую твой образ в проеме выхода, — сконфуженно объяснил Лех. — А также отметины зубов у тебя на лбу. Судя по их форме, там написано «Роха»!..
— Да! Работает! — воскликнул Них.
— Ну, что скажешь? — ткнул я в бок ошарашенную Роху. — Тоже совпадение?
Признаться, мне было не по себе возвращаться к Вратам, ведущим за Грань. Однако Лех нам объяснил, что именно там у него лучше всего проявляется дар ясновидения.
— Не знаю почему, — сказал он по пути. — Видимо, там какое-то место силы — скопление магической энергии.
Оказавшись наверху, я содрогнулся, снова ощутив исходящее из-за Грани тепло. Меня пробил озноб при воспоминании о чудовище и кошмарном путешествии в Мир мертвых. Я постарался стоять как можно дальше от жаркой бездны.
— Ну вот, что я говорил! — воскликнул довольный Лех. — Я ощущаю это! О, я так давно тут не был, что уже успел позабыть, каково это — чувствовать на расстоянии.
— И что же вы чувствуете? — взволнованно спросил Них.
— Все! Я чувствую ваши имена: Тах, Них, Роха. Кстати, у тебя шрам на голове, — сказал он Ниху.
— Точно! — обрадовался тот. — Я получил его только вчера во время работ!
— Еще я чувствую, что ты, Них, находишься рядом, Тах — у спуска в подземелья, Роха почти у самых Врат. О, Врата!
— Вы чувствуете их? — У меня бешено забилось сердце. — Скажите, какие они?
— Это… Это жар и свет! Его даже больно ощущать.
— За Вратами есть какие-нибудь предметы?
— Нет. Лишь жар и яркая пустота.
— Пустота? И все?
— Тебе же постоянно все твердят об этом, — сказала Роха. — Путешествие за Грань невозможно! Там нет ничего!
— Что ж… — Я разочарованно покачал головой. — По крайней мере, способности Леха оказались вовсе не сказкой. Поползли домой!
Я поспешил к спуску в город. Мне не терпелось поскорее покинуть место, где появляются монстры.
— Тах! — окликнул меня Лех.
Я остановился и обернулся.
— Тебе, наверное, неудобно ползать с такой штукой, да?
— Какой еще штукой? — насторожился я.
— Ну… отростком, который болтается у тебя слева.
— Ты что-то там ощущаешь? — встревожился я.
— Конечно! Я чувствую, что слева у тебя что-то висит. Поверь мне, с телом у тебя точно не все в порядке!
8. ТЕЛЕКИНЕЗ
— Все равно я не верю в этих сверхчеловеков, — по пути домой нарушила молчание Роха.
— Почему? Ведь ты сама слышала, что он все точно угадал! — возмутился Них.
— Да, но этому может быть и нормальное, не сказочное объяснение. Например, у него очень сильно развито обоняние и он может по запаху отличать предметы и определять расстояние до них.
— А как же имена?
— Он их мог просто услышать, когда мы болтали, подползая к его норе, — возразила Роха.
— Зачем ему врать? — спросил я.
— Может, ради славы. А может, он и правда сумасшедший.
— Зато я ему верю, — твердо заявил Них. — Это доказывает, что сказки — не просто увлекательные выдумки или иносказания, как считают некоторые. Сверхспособности Леха доказывают, что эти легенды можно понимать буквально и что магия действительно существует!
Когда мы приблизились к моей норе, мои приятели засобирались по домам.
— Роха, — окликнул я, — можешь ненадолго задержаться?
Них тоже было остановился, но я поспешно сказал:
— Ступай, Них, ступай. Прости, но это личное.
— Вот вы, значит, как! Секреты от друзей, да? — шутливо воскликнул он. И я почувствовал за этой шуткой… нет, даже не обиду. Ревность!
— Что тебе нужно? — спросила Роха, когда Них уполз.
— Можно попросить тебя… — Я с трудом смог подобрать слова. — Ощупай, пожалуйста, мой бок.
Роха ничего не ответила, но я почувствовал, как она смутилась. Дружба дружбой, но такая просьба… Все-таки она девушка, а я — парень. Ведь лишь во время ритуала Зачатия мужчина и женщина могут так прикасаться друг к другу…
— Ты ничего такого не подумай, — поспешил оправдаться я. — Просто мне больше некого попросить. А я должен знать, есть там что-то или нет!
После недолгого колебания Роха сказала тихо: «Хорошо». Она подползла ко мне совсем близко. Так близко, что у меня перехватило дыхание, а по телу пробежала дрожь. Роха между тем наклонилась, и я даже через кокон ощутил ее горячее дыхание. Я вздрогнул, когда она коснулась лбом моего тела.
— Ну, что-то есть?
— Нет, ничего, — тихо ответила она.
Ее голос дрожал. Видимо, она испытывала то же, что и я. Ее голова медленно двигалась вдоль моей груди к левому боку.
— Если тебе неприятно, я больше не стану просить тебя… — сказал я, с трудом переводя дыхание.
— Постой, — насторожилась Роха. — Тут что-то…
И вдруг она отпрянула.
— Что? Что там? — вскричал я.
— Это… Это нечто… мягкое… Там нет кокона!
Судя по ее голосу, ее едва не тошнило от отвращения.
— Ладно, оставь.
— Погоди, я попробую еще раз, — твердо сказал она. — Тебе ведь нужно понять, что с тобой не так.
Собрав волю, она снова коснулась моего левого бока.
— Я не знаю, как объяснить, — смущенно сказала она. — Там у тебя большая рана…
И вдруг она ужаснулась:
— Кокон разорван! Тах, тебе нужно срочно обратиться к жрецам, окунуться в Грязь!..
— Плевать на Грязь! Есть там что-то еще или нет?
— Да, вот оно. Это нечто странное. Какой-то длинный мягкий отросток.
— Выходит, Лех был прав!
Признаться, я очень испугался в первый момент. Еще бы, непросто осознать, что из тебя торчит часть какого-то инородного тела!
— Тах, ты должен обратиться к жрецам! — повторила Роха. — Нельзя жить с порванным коконом!
— Ага, я схожу. Обязательно, — задумчиво сказал я. — А ты ступай. Спасибо.
И я поспешно скрылся в своей норе.
Весь остаток дня я сам не свой бродил по пещере. Конечно же, Роха была права: если кокон порван, его нужно немедленно залатать. Сама мысль о том, что можно жить с дырой в оболочке, любому человеку покажется абсурдной. Ведь кокон создан, чтобы защищать нас от внешних угроз!
«А вдруг именно в этом отростке и кроется разгадка перемещения предметов на расстоянии? — билась в голове мысль. — Ведь именно им я мог задеть ту палку. И тогда все логично и просто — никакой магии!»
Я разыскал в норе палку, ту самую, которую не так давно пытался сдвинуть силой мысли.
«Предположим, этот отросток длиной от головы до колена. Значит, чтобы коснуться им предмета, нужно слегка наклониться вперед».
Я резко повернулся всем телом. Еще и еще. Палка оставалась лежать на прежнем месте.
«Быть может, этот отросток короче и я просто не достаю им до палки?» — размышлял я, совершая все новые и новые попытки. И мои старания увенчались успехом. После очередного резкого поворота палка сорвалась с места и, пролетев половину норы, ударилась о стену. Работает!
9. СВЕРХСИЛА
С походом к жрецам я решил повременить. «Окунуться в Грязь — это ведь никогда не поздно сделать», — мысленно оправдывался я. Зато с той поры я стал ежедневно совершенствовать свой талант. Со временем я привык к длине отростка и стал безошибочно сбивать им предметы. Моя пещера была завалена палками и камнями различного калибра, и я уже знал размеры предметов, какие способен переместить силой своего отростка, а также расстояние, на которое могу их двигать. Например, мелкие предметы при достаточно резком повороте тела я мог швырнуть от одного угла пещеры до другого, среднего размера камни не летали, а лишь по чуть-чуть сдвигались, а крупные у меня вообще не получалось двигать. О своих тренировках я не рассказывал даже друзьям.
А потом я вдруг понял, что мой отросток — не просто кусок чего-то инородного, а часть моего собственного тела. Как-то раз, пытаясь сдвинуть особенно большой камень, который я специально прикатил из дальних тоннелей, я со всего размаху ударил по нему отростком и ощутил такую боль, что два дня не мог даже работать. С той поры отросток все больше давал себя знать. Я чувствовал неприязнь, если тот волочился по земле; ощущал, когда касался им предметов. А еще я обнаружил, что способен управлять этим странным отростком. Если я сильно напрягался, мне удавалось слегка приподнять его. Он словно оживал!
С той поры у меня начался новый этап тренировок. Я решил во что бы то ни стало научиться управлять этой странной частью тела. Отросток все больше отвечал на мои упорные попытки привести его в движение и день ото дня становился все более податливым и чувствительным. Он уже перестал быть мягким бесформенным образованием, болтающимся на левом боку. Теперь он стал гибким, словно корень, и полностью подвластным воле своего хозяина. Более того, я обнаружил, что на конце отростка есть еще несколько более мелких. И они, как и большой, также способны двигаться по воле владельца, причем независимо друг от друга. Я довольно быстро раскрыл для себя пользу этих маленьких образований. Теперь мне больше не нужно было вращать телом, ударяя по камням и палкам. Я просто подцеплял эти предметы маленькими отростками и с помощью большого перемещал их в нужное место.
Однажды я все-таки решился рассказать о своей способности Ниху и Рохе.
— Я вам хочу кое-что показать, — как-то во время робот по сбору мха объявил я друзьям. — Вот лежит палка. Пощупайте.
— Что ты еще выдумал? От работы отвлекаешь, — возмутилась Роха.
— Это ненадолго. Ну как, чувствуете палку?
Них нехотя подполз к палке.
— Есть тут она. И что такого?
Я подхватил палку своим чудесным отростком.
— Проверьте теперь.
— Она исчезла! — удивленно воскликнул Них.
— Ну и где она? — сдержанно спросила Роха.
— Где-где… У тебя за спиной!
Них и Роха недоверчиво ощупали там землю и поразились, действительно обнаружив там палку, которую я туда успел положить. Какое-то время они озадаченно молчали.
— Это другая палка, — наконец растерянно вымолвила Роха.
— Та же самая! — заверил я. — И обратите внимание, я все это время стоял справа от вас и передвинуть ее не мог!
— Но как такое может быть? — пробормотал Них. — Просто магия какая-то!
— Магия, магия, — торжествовал я. — Но и это еще не все! Как вы думаете, где она теперь?
Я поднял палку над головой.
— Ее нет! — Них вертелся на месте, ощупывая вокруг себя землю.
— Ладно, давай колись, в чем фокус? — нахмурилась Роха.
— Так где же палка? — заметно нервничая, спросил Них.
— А вот она! — усмехнулся я и уронил палку Ниху на голову.
Тот ошарашенно отскочил в сторону.
— Она летала?! — вскричал он.
— Нет. Всего лишь приподнялась чуть выше твоей головы, — с улыбкой ответил я.
— Ты что, и правда научился магии? — удивился Них.
— Нет никакой магии, глупышка, — хмыкнула Роха. — Наверняка Тах выучил какой-то фокус и просто нас дурачит.
— Роха права, это не магия, а всего лишь скрытая способность нашего организма. Просто мне удалось ее развить.
— Хотел бы и я научиться такому… — В голосе Ниха промелькнули завистливые нотки.
— Научишься, — пообещал я. — Уверен, любой человек так может. Нужно только понять, как раскрываются такие способности и как они работают.
Весь остаток дня я развлекал друзей, демонстрируя свои сверхспособности: швырял и переставлял с места на место камни и палки. В общем, делал то, чему научился за месяцы тренировок.
— Конечно, это весело — проделывать такие трюки, — заметила Роха. — И все же не забывай, что в твоем коконе дырка. Так что я тебе советую прекратить заниматься этой ерундой и все-таки обратиться к жрецам. Тебе необходимо окунуться в Грязь!
От моего отличного настроения не осталось и следа.
— Грязь… Ты понимаешь, что если я это сделаю, то, скорее всего, упущу возможность познать этот секрет? — ответил я.
— Да, но твое тело лишено целостной оболочки и постоянно находится в опасности. Ты уже несколько месяцев живешь на грани риска! Так нельзя!
— Я это понимаю, — вздохнул я. — Но ничего не дается даром. Зато, посуди сама, если у меня получится, какие возможности это откроет всему нашему обществу! Так что я готов рисковать.
— Все равно я боюсь за тебя.
— О, что я слышу! Ты боишься? За него? — многозначительно усмехнулся Них. — Что бы это значило?..
— Да ну тебя, дурак! — смущенно бросила Роха и быстро поползла прочь.
Как же мне хотелось в тот момент треснуть Ниха по голове своим чудесным отростком!
10. ПРИЧИНЫ
— Вода снова поднимается, — сказала Роха, ползая вдоль водоема. — Когда мы были здесь в прошлый раз, этот выступ на стене находился на расстоянии пяти голов от воды, а теперь почти утонул.
— Если так пойдет дальше, нашим потомкам придется учиться дышать под водой, — заметил я.
— А что, почему бы не освоить и эту сверхспособность? — вставил Них.
Это была шутка, только прозвучала она с какой-то странной интонацией.
— Ничего, если у каждого человека появятся способности, хотя бы как у меня, мы найдем способ остановить потоп, — уверенно сказал я. — Чем больше я учусь перемещать предметы на расстоянии, тем яснее понимаю, каким образом наши предки смогли возводить столь грандиозные вещи вроде нашего подземелья.
— Может, когда-нибудь и мы научимся, но сейчас-то что делать? — горько вздохнула Роха. — Мох затопило. А там, внизу, его было еще так много!
— Не беда, — сказал я и, подняв отросток, принялся отрывать со стены гигантские куски мха и сбрасывать их на землю.
— Фантастика! — восторженно вскричала Роха. — Просто мохопад какой-то!
— Наверху его немерено! — улыбнулся я. — Еще бы, ведь там никто не собирает.
— Знаешь, я уже готова взять свои слова обратно, — сказала Роха. — Ну, о том, что тебе надо избавиться от этого отростка. Полезная, честно сказать, штука!
— Нет предела совершенству, — ответил я, сгребая с земли мох, и, прижав отростком к телу большую его кучу, пополз наверх. — Догоняйте!
— Он молодец, правда? — услышал я позади восторженный голос Рохи.
— В чем же? — ответил Них. — В том, что Боги наградили его талантом? Так это не его заслуга, а Богов, которые одарили его!
— Может, Таха и наградили Боги, зато смотри, с каким усердием он развивает этот дар, — с восхищением сказала Роха. — На это способен далеко не каждый!
Я остановился, прислушался.
— Посуди сам, — продолжала Роха, — Боги даруют нам много всего, а вот как этим распоряжаться, решаем уже мы сами.
— Что-то не припоминаю, чтобы мне что-то дарили, — обиженно ответил мой приятель. — Видимо, Богам наплевать на неприметного Ниха.
— Как это ничего не дарили? — возмутилась Роха. — А как же обоняние, слух, подвижность, способность мыслить?
— Тоже мне магия…
— Ошибаешься. Просто мы настолько привыкли ко всему этому, что перестали воспринимать эти способности как нечто чудесное, как дары Богов. И все же это ведь чудо, что мы способны передвигаться, слышать, улавливать запахи, думать. Представь, если бы это у тебя отняли. Рождаются ведь люди, например, лишенные слуха. Поверь, для них наша привычная способность слышать оказалась бы полезнее умения Таха поднимать палки и камни. Но взять даже полноценных людей. Все мы рождаемся одинаковыми: каждый из нас с первых дней умеет слышать, говорить, двигаться, мыслить. Однако один в течение жизни развивает острый слух, другой — голос, от которого дрожат стены, третий обрастает могучей мускулатурой, а кое-кто тренирует память и способен запомнить все легенды нашего народа. И в то же самое время есть среди людей множество и таких, кто живет себе до самой смерти, отлынивая от работ и валяясь в пещерах, потребляя добытый другими мох, пока не помрет хилой, ни на что не годной посредственностью. А теперь представь: что было бы, если б дар передвигать предметы достался не такому умнице, как Тах, а одному из этих лентяев? Тот мог бы до самой смерти таскать за собой этот отросток, причитая, как он мешает ему жить, и даже не подозревая, каких возможностей лишается из-за собственной лени!..
— Конечно, защищай своего любимчика Таха, — резко прервал ее рассуждения Них. — Ты даже говорить стала как он!
И, схватив зубами крохотный комочек мха, Них отвернулся и пополз вверх, оставив на берегу подземного водоема пораженную Роху.
Спустя какое-то время, когда мы с Нихом ползли на работу, я заметил, что мой приятель всю дорогу задевает телом о стены и постоянно падает. Когда он в очередной раз со всего размаху налетел на какой-то выступ, я заметил:
— Ты чего сегодня такой неуклюжий? Мы ведь тут не раз ползали. Пора бы уже запомнить все препятствия.
— Я специально, — сказал Них, снова ударяясь о стену.
— Специально? — поразился я. — Зачем?
— Я вот что подумал, — ответил тот, переводя дыхание. — Ты получил свой дар после того, как тебя потрепал монстр. Так? Рабочий по имени Лех тоже рассказывал, что обрел способность ясновидения после травмы. Выходит, сверхспособности можно получить, если хорошенько удариться!
— Главное, не убейся до смерти, — рассмеялся я.
— Тебе-то легко смеяться… — Них остановился и насупился. — У тебя есть невероятные способности, и ты знаешь, что это такое.
— Но ведь я получил этот дар случайно!
— То-то и оно! Почему мир так несправедлив? Ведь ты не верил в сказки и не хотел обладать магией, но тебе она досталась. Я же всегда мечтал об этом, но мне — ничегошеньки!
— Скажи, почему ты так хочешь научиться магии?
— Мы вроде бы как-то уже говорили с тобой об этом, — уклончиво ответил Них.
— Ах, ну да! Лежишь себе, а все вокруг тебя само собой делается? — припомнил я. — Знаешь, Них, на самом деле ты все понимаешь неправильно. Обладание этой, как ты ее называешь, магией — немалый труд. Причем гораздо больший, чем просто слышать, нюхать или двигать собственным телом. Ко всему этому мы привыкли постепенно с детства. К тому же у нас были учителя — те, кто уже обладает всеми этими способностями. Мне же сейчас приходится управлять совершенно непривычными и неизвестными людям силами. Это очень сложно и требует выдержки. Если бы я просто лежал без дела, не смог бы сдвинуть не то что отросток — даже собственное тело.
— И все же я предпочел бы обладать таким даром, — нервно перебил Них.
Похоже, он думал лишь о постигшей его несправедливости и не слышал моих аргументов.
— Почему ты не научишь меня? — вдруг спросил он.
— Если бы я знал как… — вздохнул я.
— Или ты просто не хочешь? — горько усмехнулся Них. — Конечно, ведь так здорово быть уникальным! Тебе, видимо, нравится, когда тобой восхищаются! Какой ты молодец! А в чем молодец-то? Только в том, что тебе вдруг ни с того ни с сего достался талант? Конечно, со способностями Богов любой молодцом будет!
Них говорил все громче и громче и под конец едва не перешел на крик. Я так и застыл с раскрытым ртом.
— Так ты получил свой дар, а? Так? — Них со всего маху ударился в стену. — Ведь так, да? Так?!..
Он бился о стену снова и снова, да с такой силой, что земля сыпалась нам на головы. Наконец, ударившись в очередной раз со всего размаху всем телом, он упал и остался лежать.
— Них, ты чего? Что с тобой?
Я осторожно приподнял его своим чудесным отростком. Но едва мой приятель понял, чем именно я его коснулся, он отпрянул.
— Убери от меня эту свою штуковину! — вскричал он.
И, поднявшись, быстро пополз прочь.
— Если для этого нужно отправиться за Грань… — в отчаянии крикнул он и, не докончив фразы, скрылся вдали.
Признаться, в тот момент я испугался, что в таком состоянии он и правда шагнет за Грань. Однако догонять не стал. Пусть лучше побудет один. Конечно же, я понимал, что причина вовсе не в магии. Все дело в Рохе. Мы трое родились в один день и были неразлучны со времен инкубатора. Но детство проходит, мы взрослеем. Ведь женщина для ритуала Рождения выбирает лишь одного мужчину. На всю жизнь!
11. БОЛЬ
И все же с той поры я задумался: а действительно, каким образом можно приобрести этот дар? Толку, что я обладаю талантом один? Пользу обществу он сможет принести лишь в том случае, если каждый человек получит такой же отросток. Когда-нибудь, к примеру, я умру. И что тогда? Эта способность уйдет вместе со мной! Мое имя останется лишь в легендах: мол, жил когда-то человек, который мог передвигать предметы на расстоянии. Да и то большинство будет воспринимать эту историю не более как сказку. Нет, если я хочу, чтобы мой дар принес всем пользу, я должен понять, откуда он берется, и научить этому других! Аргумент, что чудесный отросток мне даровали Боги, как-то не устраивал. Я был уверен: наверняка есть способ развить этот талант!
Чем больше я думал об этом отростке, тем больше мне казалось, что когда-то я уже встречал подобные штуки. И вдруг я понял, где именно!
В тот же день я разыскал Ниха.
— Чего тебе? — хмуро бросил тот.
После нашей ссоры мы еще ни разу не встречались. Даже когда работали, Них не ползал со мной — демонстративно отправлялся в другую сторону.
— Них, кажется, я знаю, как научить тебя этому дару! — воскликнул я. — У меня есть одна мысль на этот счет.
Мой товарищ показательно-обиженно молчал.
— Помнишь, экскурсию на обряд Рождения? Так вот, когда я помогал катить ребенка, чтобы окунуть его в Первородную Грязь… По-моему, у него были точно такие же отростки!
— То есть ты хочешь сказать, что… — оживился Них. Он даже позабыл о ссоре.
— Думаю, они есть у каждого из нас, просто скрыты под коконами. Видимо, чудовище, когда трепало меня, разорвало оболочку и высвободило такой отросток. Если это правда — просто поразительно! Неужели мы всю жизнь прячем под оболочками такой талант! Ведь это станет величайшим открытием для нашего общества!
— И как его можно извлечь?
— Как-как… Думаю, только вскрыв кокон!
— Вскрыть кок… — Них аж запнулся от неожиданности. — Но ведь это же преступление! Ты сам понимаешь, о чем говоришь?
— Да, но вспарывают же его мужчины и женщины во время зачатия и родов, — возразил я.
— Так то — священный ритуал. Но вот так просто самому вскрыть кокон!.. Представляешь, какое наказание ждет за такое?
— И все же я хочу попробовать.
— Ты предлагаешь мне… — испуганно воскликнул Них.
— Нет. Себе!
— У тебя ведь уже есть отросток!
— Я помню, что у ребенка их было два. Наверняка с правого бока можно найти еще один, точно такой же. Я хочу, чтобы ты порвал мой кокон!
Них молчал в растерянности.
— Послушай, я бы не стал просить тебя, если бы мог сделать это сам. К тому же, если у меня получится, потом я смогу раскрыть этот талант и у тебя. Ты ведь всегда мечтал об этом.
— А если не сработает?
— Нельзя что-либо узнать, не попробовав.
Них все еще колебался. И тогда я пустил в ход последний аргумент:
— Конечно, я могу попросить об этом Роху…
— Хорошо, — тут же сдался мой товарищ. — Что я должен сделать?
Боль была невыносимой! Когда Них зубами сдирал оболочку с моего правого плеча, я едва сдерживался, чтобы не закричать. С детства эта оболочка обволакивала мое тело и стала частью меня самого. Боль, пронзающая мой бок, казалась во много раз хуже той, которую причиняли зубы монстра. Ведь тогда это было внезапное нападение и все произошло очень быстро. Сейчас же мне приходилось терпеть медленную муку.
«За все нужно платить! Ничего не дается просто так! — шептал я, стискивая зубы. — Если ты не выдержишь сейчас, как ты собираешься обучать этому других?»
И, превозмогая жгучую боль, я сам вцепился отростком в надорванный кокон и принялся расширять им свою рану. Меня вдохновляло лишь то, что под оболочкой я действительно нащупал второй отросток! Наконец с большим трудом мне удалось высвободить его. Он оказался вялым и совсем мягким. Но я знал, что рано или поздно, когда я приложу усилия, он оживет и станет новым «даром Богов». Еще одним моим талантом!
Три дня я не мог вставать — лежал в своей пещере и за это время едва не сошел с ума от боли. Вожди даже несколько раз присылали гонцов узнать, почему я не являюсь на работу и учебу. Я отвечал, что не могу — повредил бок. Когда гонец явился в очередной раз и настоятельно порекомендовал мне обратиться к жрецам, чтобы те проверили мою рану, мне пришлось все-таки выйти. Что-то подсказывало мне — пока не стоит раскрывать посторонним свой талант. Во время работ и учебы Ниху и Рохе порой приходилось подталкивать меня и поддерживать, чтобы я не падал. Особенно тяжело было сохранять выдержку при вождях — не застонать. Но со временем боль стала утихать, а второй отросток начал оживать так же, как когда-то первый.
— Я оказался прав. Он работает! — наконец объявил я Ниху. — Теперь я могу передать этот дар любому из людей. Ну что, ты готов стать первым?
— Ты и правда сможешь научить меня магии? — обрадовался тот. — Конечно, готов!
Них покорно подставил правый бок:
— Давай!
Я нащупал у него место, где отросток крепится к телу, и осторожно прокусил зубами кокон.
— Ай, больно! — вскричал Них.
— Думаешь, мне не было больно, когда меня трепал монстр? — спросил я. — А когда ты рвал на мне кокон? Зато каков результат!
Них вздохнул и стиснул зубы. Он застонал, когда я надорвал кокон у него на плече. Когда же я вцепился в разодранный край зубами и со всей мочи потянул, мой приятель взвыл и, оттолкнув меня, шарахнулся к стене.
— Знаешь… оставь, — с дрожью в голосе произнес он. — Я это… передумал.
— Чего вдруг?
— Просто подумал: а если дело не в этом? — голос Ниха срывался. — Если не сработает?
— У меня же получилось!
— Да, но ты ведь побывал за Гранью. Вдруг этот дар дается лишь тем, кто побывал там?
— Но как узнать, не проверив?
— То есть ты предлагаешь мне совершить одно из самых страшных преступлений против традиций нашего общества — сорвать кокон лишь ради того, чтобы что-то там проверить? Ведь мы совершаем ужасный грех!
— По-моему, грешно не использовать возможности, способные сделать нас лучше. Да и какой грех? Ты ведь сам постоянно твердил, что это — дар Богов.
— Да, говорил. Но Боги бывают разные: одни желают нам добра, другие — зла. Кто знает, что за существа обитают за Гранью? Вдруг они наделили тебя этим даром, чтобы причинить нам вред?
— А по-моему, ты просто испугался боли.
— Вовсе нет!
— Значит, не хочешь?
— Нет!
— Ну а как же твое желание обрести сверхспособности?
— Живут же тысячи людей без этого. Проживу как-нибудь и я без магии.
С тех пор Них больше не заговаривал ни о магии, ни о Богах. Он даже к сказителям ходить перестал, будто в один миг разлюбил сказки. С той поры мой приятель стал задумчив и молчалив.
12. ТРАДИЦИОННАЯ МЕДИЦИНА
Однажды ко мне в пещеру явился гонец и объявил, что меня приглашают вожди. Я сразу же заподозрил неладное, но ослушаться не посмел.
— Юный Тах, — сказал мне верховный вождь, когда я приполз в Зал Правителей. — Мы помним, что на тебя напал монстр из-за Грани. Скажи, зажила ли твоя рана?
— Да. Со мной все в порядке.
Сердце мое бешено забилось.
— Позволь напомнить тебе: самое ценное, что есть в жизни человека, — его кокон, обволакивающая нас Первородная Грязь! — сказал вождь. — Кокон дарован нам Богами и защищает наше тело.
— Конечно же, я знаю это, — сдержанно ответил я. — А почему вы говорите мне об этом?
— Мы хотим знать, насколько прочен твой кокон.
Внутри у меня похолодело.
— Со мной все хорошо. Если бы я порвал кокон, непременно явился б к жрецам.
— Выходит, твой приятель Них солгал нам?
— Них?! — поразился я.
— Твой друг очень обеспокоен тем, что монстр сделал в твоем коконе дыру и что твое тело находится в постоянной опасности. Быть может, ты боишься кары за то, что твоя оболочка оказалась повреждена? Не волнуйся. Ведь в этом нет твоей вины, это кощунство совершил монстр, а не ты сам. Потому ты не будешь наказан. Не бойся признаться в этом. Наш долг помочь тебе, позволив еще раз окунуться в Первородную Грязь.
Я напряженно молчал. «Первородная Грязь! — билось в голове. — Войти в нее — значит лишиться дара! Навсегда!» Я невольно попятился и уперся в стоящих позади меня воинов.
— Итак, цел ли твой кокон, юный Тах? — повторил вождь.
«Даже если я скажу, что мой кокон цел, эти крепыши проверят меня силой и убедятся в обратном, — лихорадочно размышлял я. — А что, если сказать правду?»
— Выслушайте меня, мудрые вожди! Благодаря тому, что я побывал за Гранью, мне открылось невероятное!..
— Нас не интересуют твои фантазии, Тах, — строго перебил меня один из вождей. — Нам нужен лишь ответ: цел ли твой кокон? Да или нет?
— Поймите же! — взмолился я. — Оказывается, люди обладают способностями Богов! Нужно только…
— Да или нет? — Вожди начали терять терпение.
Позади меня нервно засопели воины.
— Нет. Но благодаря этому…
— Нет? — вскричал верховный вождь. — И ты так спокойно об этом заявляешь? Ты обязан был немедленно явиться в Зал Рождения и окунуться в Грязь!
— Пожалуйста, дайте мне все объяснить! — в отчаянии вскричал я.
— Воины, сопроводите Таха в Зал для прохождения обряда, — вынес приговор вождь и отполз, бормоча: — Просто возмутительно! Жить с порванным коконом!..
Я полз за воинами, как на казнь. У Зала Рождения меня уже поджидали Них и Роха.
— Как только я узнала, сразу же поспешила сюда, — залепетала девушка.
Я же словно не слышал ее, сразу же набросился на Ниха.
— Как ты мог? — мой голос срывался от бессилия и отчаяния.
— Я лишь исполнил свой долг, — ответил тот. — Я говорил тебе, что ты совершаешь преступление против общества, но ты не хотел меня слушать. Так что я был просто обязан уберечь тебя от этих немыслимых поступков.
— Стремление стать лучше — это ты называешь немыслимыми поступками?
— Видимо, ты забыл, чему нас учили с детства, — спокойно возразил Них. — Традиции — вот главное, данное нам Богами. И мы обязаны чтить их! Что касается способностей… Если бы Боги хотели даровать нам больше, они непременно б сделали это. Но они создали нас такими, какие мы есть! А раз так, значит, таковыми мы и должны оставаться!
— А как же твои собственные мечты обрести магию?
— Я понял, что ошибался.
— Или просто испугался? — горько усмехнулся я. — По-моему, тебе просто завидно, что я пользуюсь таким даром, обрести который у тебя самого не хватило мужества. А еще ты не можешь смириться с тем, что я благодаря ему — необычен!
— Ничего, теперь станешь таким, как все, — ответил Них и, повернувшись, гордо отполз в сторону.
Сердце мое сжалось еще больше при мысли о том, что предавший меня друг станет свидетелем моего погружения в Грязь.
— Все готово к обряду, юный Тах, — объявил жрец. — Проследуй к Озеру, и пусть Грязь укрепит твое тело!
Я не шелохнулся.
— Тах, ты обязан это сделать, — шепнула мне Роха. — Такова воля вождей.
— Но я не хочу! — вскричал я. — Я хочу остаться таким!
— Быть может, твой дар сохранится? — с надеждой заметила она.
— Нет, не сохранится! — Мне хотелось выть от отчаяния. — Пойми же ты, у меня нет никакого дара! Вообще не существует никакой магии! Все дело только в особенностях нашего организма: виной всему — эти отростки. И, если я войду в Грязь, они снова окажутся под коконом. Я утрачу этот талант навсегда!
— Тах, мы ждем! — сказал жрец.
Я почувствовал легкий толчок в спину: один из воинов потерял терпение и решил меня поторопить. Я понял, что еще немного — и меня потащат силой! А ведь может случиться и худшее: меня обвинят в презрении древних традиций, а это чревато даже смертным приговором. Я медленно двинулся к Озеру.
Я едва не рыдал, когда меня, словно младенца, обволакивала Первородная Грязь. «Что ж, значит, такова судьба!» — наконец смирился я и бросился в Грязь с головой. Дыхание перехватило. Вынырнув, я проделал языком ротовое отверстие в начинающем затвердевать коконе и снова обрел способность дышать, а значит — жить. Хотя в тот момент мне больше хотелось умереть.
13. КАК ВСЕ
Я снова стал таким, как прежде. Правда, лишь внешне. Теперь, чем тверже становился мой кокон, тем бессмысленнее казалась мне жизнь. Я все так же ползал на работу и учебу, однако относился к ним без всякого интереса, а потом сразу же скрывался от мира в своей пещере. Мне ничего не хотелось, я перестал общаться с друзьями. Только Роха иногда навещала меня в моей добровольной тюрьме.
— Тах, нельзя же так, — как-то упрекнула она меня. — Ведь жил же ты раньше без этого дара. И так живут тысячи других людей.
— Я это понимаю, но не могу иначе, — вздохнул я. — Не могу быть равнодушным, зная, на что мы действительно способны! Не могу смириться, зная, какие возможности скрыты в нас! Представляешь, как заживет наше общество, если мы разовьем эти таланты? Но больше всего меня терзает то, что этот дар не ушел. Он все еще во мне, заперт под прочной оболочкой. Я постоянно ощущаю, как бьется под коконом великая сила, как рвется наружу!
— Ты не должен выпускать ее! Ведь традиции нашего общества…
— Да, у нас есть традиции. Но, по-твоему, для чего они вообще нужны?
— Понятно для чего, — хмыкнула Роха. — Для того, чтобы нам жилось лучше и удобнее!
— Именно! А откуда, по-твоему, взялись наши традиции? Ведь они не возникли сразу, в одно мгновение. Ведь так?
— Ну да. Это опыт многих поколений.
— В том-то все и дело! Опыт! Все наши ритуалы, иерархии, учебы, заготовки пищи, обустройство пещер и строительство гнезд — все это изобрели наши предки. Постепенно! Развиваясь, они делали жизнь общества все более удобной, и от поколения к поколению наше существование становилось все лучше и лучше. Так?
— Ясное дело.
— Выходит, были времена, когда традиций не существовало вовсе, — их попросту еще не придумали. Ведь наверняка когда-то давным-давно каждый человек изо дня в день добывал себе пищу — один и лишь для себя самого. А представь себе, в то далекое время кто-то вдруг заболел и не смог отправиться за мхом. Что ждало такого человека? Правильно, голодная смерть! Со временем люди поняли, что куда удобнее собирать мох сообща и делать запасы, а потом делить еду поровну. Так появилась традиция всем вместе собирать и делить пищу! Были времена, когда каждый сам заботился о собственной безопасности, о своем потомстве, обучении детей, планировании завтрашнего дня, сам славил Богов независимо от способностей и возможностей. Все это продолжалось до тех пор, пока наши мудрые предки не поняли, что куда эффективнее разделить общество по классам, чтобы каждый человек стал заниматься тем, на что у него больше таланта. Так появились вожди, способные мудро управлять нашим обществом, знающие ритуалы жрецы, хранящие мудрость сказители, доблестные защитники воины и ловкие рабочие. Теперь для нас подобный уклад общества — традиция. И обрати внимание: наши предки, в отличие от нас, никогда не стояли на месте! Они постоянно развивались, самосовершенствовались. Как только у них появлялся шанс сделать жизнь лучше, они использовали эту возможность. И те новшества, которые люди привносили в жизнь общества, для следующих поколений уже становились… чем?
— Традицией, — согласилась Роха.
— Так чем же мы хуже? — продолжал я. — Надо и нам время от времени пересматривать наши взгляды на устройство общества, вносить коррективы в наш привычный образ жизни — делать жизнь лучше. Мы должны не тупо следовать традициям, изобретенным нашими предками, а развиваться сами: убирать устаревшее и неудобное, а вместо него вводить новое и более совершенное. Вот простой пример. Представь себе, если бы в наших пещерах неожиданно закончился весь мох, но мы при этом вдруг обнаружили огромные заросли вполне съедобных корней, которые раньше никогда не встречали. По традиции наше общество со времен далеких предков питалось исключительно мхом, а потребление корней никогда не входило в наш рацион. И что, мы должны умереть с голоду без мха, зато сохранить верность устоям? И это в то время, когда вокруг полно отличной нетрадиционной еды? Я все это говорю к тому, что порой тупое следование традициям причиняет больше вреда, чем пользы. Традиции начинают работать против нас самих! Так и с моим открытием. Ты ведь понимаешь, что, если развить этот талант, всем станет только лучше? Представляешь, сколько пользы он может принести!
— Я понимаю, к чему ты клонишь, — задумчиво сказала Роха. — Выходит, проблема вовсе не в том, что общество не хочет принимать твои способности, а лишь в том, что те выходят за рамки традиций?
— Выходит, так.
— Значит, тебе нужно стремиться не к тому, чтобы идти против традиций, а к тому, чтобы твои способности стали считаться традиционными. Ты только что описал ситуацию с корнями и мхом. Но разве ты сам стал бы совать в рот неизвестную тебе пищу? Если бы ты захотел накормить кого-нибудь корнями вместо мха, что бы ты сделал?
— Я бы на собственном примере показал, что это — безопасно.
— А если б люди, боясь нарушить традиции, даже после этого не стали есть?
Я задумался.
— Ну, я бы нашел самых голодных, — пожал я плечами. — Ведь, когда речь идет о жизни и смерти, отступают любые принципы. Думаю, голодный поколебался б, но все равно съел, лишь бы не умереть.
— Выходит, после этого он перестанет опасаться есть корни вместо мха?
— Думаю, что нет. Только страх теперь будет иным. Конечно, он перестанет бояться отравиться корнями. Однако и ни за что не признается другим в том, что ест их. Ведь иначе его обвинят в нарушении традиций. Думаю, он продолжит уплетать корни, но тайно, не распространяясь о том, каким образом сохраняет себе жизнь.
— А дальше?
— Дальше, думаю, он раскроет секрет своего выживания другим умирающим от голода, и те тоже начнут есть корни. Тоже тайно. Так появится тайное общество корнеедов. Быть может, некоторых из них накажут за нарушение традиций, однако остальные есть корни не перестанут — выживание ведь важнее. Когда же корнеедов станет достаточно много, они своим примером убедят остальных, что этот продукт безопасен. В итоге все постепенно перейдут на новый вид пищи. И даже если потом люди вдруг обнаружат новые неиссякаемые запасы мха, они уже не перестанут есть корни. Ведь к тому времени подрастет новое поколение, выросшее на корнях. И это поколение, как и все последующие…
— …будет считать, что корни — вполне традиционная еда! — закончила за меня подружка.
— Роха, ты просто молодчина! — восторженно вскричал я. — Как же я тебя люблю!
И тут же запнулся, поняв вдруг, что за фраза в порыве радости сорвалась с моих губ. Мы смущенно замолчали.
— Мне, я думаю, пора, — тихо сказала Роха и поспешно поползла к выходу.
— Только будь осторожен, Тах, — добавила она, обернувшись на пороге. — Ведь, пока твой дар не станет традиционным, ты будешь жить с постоянным риском. Если узнают, что ты по собственной воле нарушил традиции, на этот раз наказанием станет смерть!
— Я готов рисковать. Ради будущего.
— Будущее для тебя есть, пока ты жив. Мне же не нужно будущее без… без тебя!
И она уползла.
В тот день я еще долго сам не свой бродил по пещере. Наконец остановился у входа и прислушался: никого! Тогда я подполз к стене, из которой выступал достаточно острый камень, и принялся тереться о него боком. Я трудился до конца дня, делая лишь небольшие передышки. Еще недостаточно окрепший кокон намного легче срывался с моего тела. И вот наступил долгожданный момент, когда я, превозмогая боль, смог вытащить наружу свой драгоценный отросток.
14. ШКОЛА МАГИИ
С той поры началась моя двойная жизнь. Днем я ползал на работу, учебу, участвовал в ритуалах. В общем, вел себя как примерный член нашего общества. Ночью же я отправлялся в дальние пещеры, туда, где раскрывалась моя истинная натура. Там меня ожидали мои тайные друзья, так же как и я, жаждавшие познать секреты мироздания и усовершенствовать свое тело. И день ото дня таковых становилось все больше. Когда-то в наш тайный кружок входили только я и ясновидящий Лех. Да еще Роха порой заползала, хотя сама и не решалась раскрывать в себе какие бы то ни было таланты (зато отлично держала язык за зубами!). Постепенно, осторожно расспрашивая друзей и знакомых, я находил все больше людей, так или иначе выделяющихся из общественной массы.
— Говорят, в Теплой пещере есть сказитель, который слышит намного лучше других, — рассказывали мне сплетню во время работ. — Он якобы способен расслышать, что происходит за стеной!
— Врут, наверное, — пожимал я плечами. А вскоре уже спешил в те самые Теплые пещеры и находил человека, который утверждал, что, после того как сорвался в яму и ударился головой, стал слышать даже то, что происходит в отдаленных пещерах.
Чаще всего подобные люди стеснялись своих способностей и старались об этом молчать, считая себя неполноценными. И это существа, во многом превосходящие своих «нормальных» собратьев! Большинство из них вскоре оказывались в нашем тайном обществе. Там были люди, способные, как и я, перемещать предметы на расстоянии, распознавать, как Лех, объекты вдали, слышать сквозь стены. В нашей тайной пещере сказки становились былью. Постепенно те, кто приходил к нам, переставали считать свои способности проклятием и начинали относиться к ним как дару. Правда, мало кто задавался вопросом, откуда берутся такие возможности. Большинству было вполне достаточно простого объяснения: Боги даровали мне этот талант! Большинству, но не мне.
Я понимал, что все это — скрытые возможности нашего организма. Внимательно изучая каждый феномен, я пытался выяснить его причины, чтобы потом иметь возможность развить такой же талант у себя и обучить этому других. Я отказывался верить, что каждому из нас дан лишь один особый талант, и полагал, что люди могут обладать всеми сверхспособностями сразу. Нужно лишь понять, как их раскрывать.
Что меня удивило: Них оказался прав — все эти таланты люди получили именно после травм. С помощью своих отростков, которые постепенно обрели невероятную гибкость, силу и чувствительность, я внимательно ощупывал тела своих необычных коллег, находил травмированные места, а потом осторожно наносил в тех же точках увечья и себе.
— Не понимаю, как можно чего-то постигнуть, истязая свое тело? — поразилась Роха, застав меня однажды за таким занятием.
— Конечно, если будешь бесцельно себя бить, не получишь ничего, кроме ссадин, — ответил я. — Вот почему Них не добился результата, отчаянно бросаясь на острые камни. Тело нужно тренировать, ставя перед собой вполне определенные задачи и добиваясь вполне конкретных целей. Конечно, можно добиться результата, действуя наобум. Но, во-первых, в этом случае этот самый результат может оказаться непредсказуемым: вдруг вместо того, чтобы обрести чуткий слух, ты разобьешь себе что-то и вообще перестанешь слышать? А во-вторых, даже если ты чего-то случайно достигнешь, сможешь попросту не понять, чего именно добился, ведь не будешь знать, как именно изменилось твое тело. Именно так поначалу было с моим отростком. В общем, если хочешь попасть в цель, — меть в нее, а не швыряй камни в разные стороны, надеясь, что один из них куда-нибудь да угодит.
Впрочем, пример с камнями оказался не самым удачным, ведь Роха не могла понять, о чем идет речь. Люди никогда толком не умели даже двигать предметы, не то что их швырять. Это был мой личный прогресс. Когда я научился довольно-таки ловко обращаться со своими отростками, понял, что предметы можно не только двигать, но и бросать, причем в нужную тебе сторону. В итоге, зная, в каком направлении от меня находится цель, я научился довольно точно попадать в нее небольшим камнем или палкой. Когда же я открыл у себя дар ясновидения, метание стало в разы эффективнее.
Да, я тоже стал ясновидящим! Общаясь с Лехом, я определил, что он получил талант после травмы головы. Когда я накрывал отростком его ссадину, способность ощущать предметы на расстоянии у Леха тут же пропадала. Определив, где находится рана на его голове, я стал своими отростками осторожно травмировать себя в том же месте. Сначала не было ничего, кроме боли, и я уже собирался оставить эту затею, решив, что неправильно определил природу феномена. Однако вскоре я заметил: что-то изменилось. Иногда, проходя по некоторым пещерам, я вдруг начал что-то улавливать, какие-то образы. Я долго не мог понять, что со мной происходит, ведь люди с рождения лишены зрения — это совершенно непривычное для нас свойство организма. Однажды, когда передо мной в очередной раз появился образ, я решил подползти туда и проверить. Приблизившись и ощупав то место, я понял, что там из стены выпирает выступ. Так я выяснил, что образы возникают именно там, где находятся предметы. Тогда я продолжил свои тренировки, и с каждым днем образы становились все яснее.
Это оказалось просто фантастикой! Теперь я знал, где находится предмет или человек, намного раньше, чем доползал до этого места, и мне больше не нужно было ощупывать его, чтобы определить форму. «Вот это действительно дар Богов!» — радовался я. Хотя уже понимал, что это скорее дар моей силы воли и Боги тут ни при чем.
В общем, я оказался прав: каждый человек мог обладать всеми талантами сразу. Лично я развил в себе все, какие обнаружил у своих коллег. Постепенно мне удалось убедить и некоторых других людей не довольствоваться лишь одним своим даром, а также развивать в себе и другие способности. Впрочем, мало кто соглашался. Ведь открытие любого дара лежало через боль и (что пугало еще больше) нарушение традиций.
— А тебя не тревожит то, что некоторые начнут применять эти таланты во зло? — спросила как-то Роха, с которой я постоянно делился всеми своими открытиями.
— Конечно, начнут! Ведь мы же люди — у нас это в крови, — улыбнулся я. — Так ведь немало зла можно сотворить, например, умением говорить. Но это же еще не повод заклеивать себе рты! К тому же я собираюсь научить этим талантам всех людей без исключения, а значит, поставлю всех в равные условия. А уж как с этим жить, пусть каждый решает сам. Учимся же мы с детства говорить, слышать, передвигаться независимо от того, кем станем в будущем. Пойми, я не стремлюсь сделать окружающих добрее или злее. Я хочу лишь сделать их совершеннее!
15. ЧАРОДЕИ
Конечно же, все эти эксперименты, как и само существование нашего тайного общества, мы держали в строжайшем секрете. Слишком свежи были в моей памяти воспоминания о том, что бывает за нарушение традиций. При этом наибольшие опасения у меня вызывала главная традиция нашего общества — беспощадно карать за серьезные нарушения традиций! А уж мы-то их нарушили серьезнее некуда.
И все же, несмотря на всю нашу секретность, по пещерам все больше ползли слухи о чародеях, живущих среди людей. Ведь, если ты что-то умеешь, не так-то просто сдержаться. Кто-то где-то что-то неосторожно сказал, чего не стоило говорить; случайно сдвинул то, чего нормальный человек двигать не мог; услышал, хотя не должен был слышать; увидел, хотя и должен был оставаться слепым. Когда же один наш человек, владеющий чудесным отростком (пусть пока еще неумело и только одним), пустил его в ход, чтобы проучить какого-то обидчика, существованием нашего тайного общества всерьез заинтересовалась правящая верхушка.
Мы внимательно следили за тем, что говорят о нас в обществе. Это было несложно, ведь у нас везде были свои люди. Наши собрания посещали члены всех общественных звеньев: были там и рабочие, и воины, и сказители, и жрецы, и даже пара вождей. Все они тщательно скрывали свои таланты даже от друзей и любимых. И вот соратники стали все чаще приносить в наш тайный кружок тревожные вести: нас опасаются! Теперь далеко не всегда нашим людям удавалось убедить других, что всего того, о чем треплются в пещерах, попросту не может быть: «Неужели вы верите в подобные сказки?!»
Как-то раз ко мне домой приползла Роха и смущенно сказала:
— Тах, возможно, я поступила неправильно. Но я просто не могла иначе…
— Что случилось? — перебил я, заподозрив неладное.
— Я привела к тебе… одного человека…
Я тут же выполз из пещеры и посмотрел по сторонам. В этой части города было довольно темно, поэтому мой дар ясновидения работал плохо.
— Кто здесь? — спросил я, заметив неподалеку человека.
Тот напряженно молчал, тяжело дыша. Я присмотрелся и, разглядев отметины имени у него на лбу, поразился:
— Них!
— Так, значит, это правда, — хмыкнул тот. — Значит, ты все-таки не потерял сверхспособности!
— Потерял! Но нашел в себе силы обрести их вновь. И сейчас я тебе это докажу! — процедил я сквозь зубы, и в следующий миг оба моих отростка вцепились в горло моего бывшего приятеля. Них захрипел.
— Тах, погоди! — взмолилась Роха. — Позволь, я все объясню.
— Нет уж, пусть лучше он объяснит!
— Я пришел извиниться, — прохрипел Них. — Я понял, что был не прав.
— Да неужели?..
— По пещерам давно ползут слухи о сверхлюдях, да только этому мало кто верит. Но не я! Ведь я сам лично присутствовал при чудесах!
— И именно ты пытался этих чудес меня лишить, — хмуро напомнил я.
— Да, но я сделал это не со зла. Я искренне верил, что поступаю правильно. Не так ведь просто отринуть все, чему тебя учили с детства, и пойти против общества. Да только теперь, слушая истории про те чудеса, которые совершают люди, подобные тебе, я осознал, что ты был прав. Это действительно величайший дар! Мы действительно с его помощью способны сделать наше общество лучше!
— Чего же ты хочешь? — Я оттолкнул его.
— Я тоже хочу познать магию!
— По-моему, ты уже пытался. Или забыл?
— Я помню… — Них слегка содрогнулся от этого воспоминания. — Но я готов терпеть! Я готов вытерпеть любую боль ради процветания нашего общества! Прости меня, если сможешь.
Какое-то время мы молчали. Я размышлял. Признаться, все это время, с тех пор как мы поссорились с Нихом, меня не оставляли мысли о нем. Ведь мы были дружны с самого рождения! Я прекрасно понимал, что его желание лишить меня сверхспособностей было вызвано вовсе не преданностью традициям и законам общества. Все дело в Рохе! Любовь порой толкает нас на безумные поступки. Роха восхищалась моим необычным талантом, и он считал, что, если я потеряю этот дар, это снова уравняет наши шансы. «С другой стороны, разве не по той же причине он решил обрести этот дар теперь? — думал я. — Он понял, что я не лишился своего таланта и, более того, обрел даже новые. Выходит, он захотел научиться магии, чтобы снова уравнять наши шансы на любовном фронте!» Конечно же, первым желанием было — послать его куда подальше. С чего бы мне ему помогать, тем более после того, что он сделал! Однако я поймал себя на мысли: если я откажу ему сейчас, получится, что он прав насчет меня, — значит, я действительно лишь лицемер, развивающий свои таланты ради личных выгод. И все мои речи о благих целях ради человечества — ложь.
Я взглянул на Роху. А что, если она и правда любит меня лишь за то, что я необычный? И, если Них все-таки освоит таланты, вдруг Роха из-за этого выберет его?.. «Что ж, значит, такова судьба! — решил я. — Не хочу, чтобы меня любили лишь за то, что я обладаю чем-то, чего нет у других. Особенно если эти другие также могут это иметь!»
— Я подумаю, — только и сказал я и уполз в пещеру.
На следующий день я сам лично привел Ниха в наш тайный кружок. Тот бродил по нашим пещерам, пораженно вертя головой и постоянно шарахаясь в стороны. Еще бы, ведь для него вокруг творилась магия: летали предметы, ударялись о стены камни, кто-то проносился мимо с невероятной скоростью, кто-то называл вслух то, чего не касался. У нас оживали сказки!
— Я словно попал в одну из легенд, которые нам рассказывали сказители, — восхищенно воскликнул Них. — Итак, с чего я должен начать? Когда мы будем рвать кокон?
Голос его при этом слегка дрогнул. Он все еще боялся!
— Пока что просто наблюдай, — усмехнулся я. — Вдруг передумаешь…
— Нет, не передумаю, — твердо заявил Них. — Я готов на все, лишь бы добиться своей цели!
Я улыбнулся. Признаться, больше всего меня радовало то, что мой лучший друг снова рядом.
В тот день я задержался допоздна в наших «магических пещерах», как их назвал Них, и решил не возвращаться домой — остался там на ночь. А утром меня внезапно разбудила Роха.
— Тах, проснись! Беда!
Она вползла в пещеру и едва не упала, настолько выбилась из сил, торопясь ко мне. Я успел подхватить ее своими отростками.
— Что случилось?
И она сбивчиво принялась мне рассказывать, что на рассвете по всем пещерам прошли облавы. Вожди в сопровождении жрецов и воинов ходили по домам и хватали всех, обладающих сверхспособностями.
— Они откуда-то знают имена всех твоих последователей! — рыдая, продолжала Роха. — И первым делом они отправились… Как ты думаешь, куда? В твою пещеру! К счастью, тебя не оказалось дома. Я сразу поняла, где ты. Но они скоро будут и здесь. Они почему-то знают и об этом месте!..
Меня словно оглушила эта новость. Но больше всего меня поразила не сама облава. Мне не хотелось в это верить, да только первая мысль, пришедшая мне на ум, о том, кто мог нас заложить… Них!
— Ты знаешь, что с моими учениками? — перебил я сбивчивые причитания Рохи. — Они живы?
— Говорят, их держат в Тюремных пещерах. Вожди требуют, чтобы они отреклись от ереси и окунулись в Первородную Грязь.
— Странно. Я думал, что за подобные дела сразу карают смертью…
— Я слышала, как рабочие обсуждали это, — объяснила Роха. — Говорят, еретиков и казнили б сразу, не будь их так много. Ведь одновременное убийство такого количества людей приведет к кризису, нарушит систему — мы не сможем так быстро восстановить численность населения. Вот им и предложили прощение, если они навеки отрекутся от всего этого и снова станут полноправными членами общества… Ты ведь отречешься, Тах? Правда?!
До меня не сразу дошел смысл ее фразы. А когда я понял, о чем она, в ужасе отпрянул:
— Что ты? Нет!
— Но почему? Разве за это стоит расплачиваться жизнью?
— Нет ничего дороже истины! Поверь, Роха, если я отрекусь, для меня это станет хуже смерти. Жизнь потеряет для меня смысл.
— Тогда ты должен срочно бежать! — взмолилась Роха. — Беги куда угодно, смени имя — сотри его со своего лба. Ты ведь сможешь, я знаю! Но только живи! Ради Богов, живи!..
Снаружи раздался шум. Я уловил его еще издали. Мой сверхчуткий слух подсказал — к пещере движется толпа.
— Нет, Роха, — покачал я головой. — Я не побегу.
— Они ведь убьют тебя!
— Возможно. И все же не побегу.
Я нежно отстранил от себя рыдающую девушку и выполз навстречу толпе. Почуяв меня, она остановилась. До меня доносилось сбивчивое дыхание сотни людей, во мраке неуверенно колебались черные силуэты.
— Тах? — спросил стоящий впереди всех вождь.
Меня позабавила мысль, что я его вижу, а он меня — нет. Впрочем, в тот момент было не до смеха…
— Да, это я!
— Тах, ты обвиняешься в нарушении наших традиций. Общество призывает тебя проследовать за нами для проведения расследования.
Я, не говоря ни слова, медленно пополз вперед. Толпа тут же подалась назад. Я заметил, что даже могучие воины с опаской посторонились. Они боятся меня! И, кстати, не напрасно. Я подумал вдруг о том, что благодаря своим возможностям запросто могу хорошенько отделать всю эту процессию. Я закидал бы их камнями, раскроил бы им головы палкой, и ни один из них не смог бы даже притронуться ко мне: ведь я бы видел каждое их движение, а мои цепкие отростки позволили бы мне мгновенно ускользнуть от любого, даже самого могучего, но медлительного воина…
— Если ты попытаешься оказать сопротивление, всю вашу секту объявят вне закона и все твои ученики отправятся за Грань! — на всякий случай предупредил меня вождь.
«Они думают о том же! — усмехнулся я про себя. — Они знают, на что я способен!»
— Не глупи, Тах. Подчинись!
Я замер. Я узнал голос!
— Них! — в ужасе вскричала Роха у меня за спиной.
— Роха? — поразился Них. — Ты что тут делаешь? Тебе здесь не место! Давай я отведу тебя домой…
— Только попробуй прикоснуться ко мне, — в ярости прошипела она. — И клянусь, я разорву тебе горло зубами, мерзкий предатель!
— Она тоже из этих? — тихо спросил вождь у жреца.
— Нет, она чиста. Можете проверить! — поспешно ответил я за него.
Вот только Роху не хватает впутать во все это!..
— Отпустите девушку, — сказал я, опустив отростки. — И обещаю, что не стану сопротивляться. Я готов пойти с вами и предстать перед судом общества.
— Будь по-твоему, — кивнул вождь.
Толпа расступилась, пропуская меня. А когда я направился к Тюремным пещерам, двинулась следом, держась на почтительном расстоянии.
16. ВЫБОР
— Могу я перекинуться парой слов со своим приятелем? — спросил я, когда меня подвели к месту заточения. При этом я специально сделал ударение на слове «приятель».
Воины заколебались.
— Все в порядке, — важно сказал им Них. — Мы поговорим в той пещере. Стойте у входа, и, если оттуда выползу не я, бейте не раздумывая. Не забывайте, что вы физически сильнее его во много раз. Просто прижимайте его к стенке, и его гнусная магия станет бессильна.
Воины пропустили нас в пещеру и покорно расположились у входа.
— Ты, похоже, стал для них авторитетом! — заметил я.
— Конечно, ведь они обязаны подчиняться вождю, — самодовольно ответил Них.
— Ого! Вот, значит, каковой была цена за предательство.
— Мне даже позволили нарушить традиции — разодрать кокон, если потребуется. Лишь бы только я разоблачил вашу секту отступников, разлагающих наше общество.
— Только не говори, что ты сделал это из каких-то высших побуждений. Я знаю тебя с детства — ты соринки не сдвинешь ради пользы другому.
— Так или иначе, но я теперь — вождь, — усмехнулся Них. — Кстати, теперь-то я понял, что такое истинная магия. Власть — вот в чем сила! Теперь все будет именно так, как я и мечтал: лежишь себе спокойно, а все движется по одному твоему приказу! Я и не подозревал раньше, как легко можно выдавать свои желания за волю народа. Есть рабочие, которые тебя кормят, есть воины, которые защищают, есть сказители, которые скрасят скуку сказочкой, ну и… есть девушки, которые…
Внутри у меня похолодело.
— Только посмей притронуться к ней! — вскричал я, угрожающе вскинув отростки.
Них тут же отпрянул к выходу, и навстречу ему мгновенно выдвинулась пара воинов.
— Все в порядке, это я, — успокоил он своих телохранителей. — Можете увести заключенного. Мы закончили.
Воины покорно двинулись ко мне.
— Ах да, — бросил мне напоследок Них. — Я назначен твоим обвинителем. Это мой первый экзамен как вождя. Так что встретимся завтра в суде.
Едва я пересек порог Тюремной пещеры, ко мне бросились мои последователи.
— Тах, ты жив! — радостно воскликнули они. — Мы так надеялись!..
Окинув взглядом тех, кто томился в тесной пещере, я подумал вдруг: «Как же нас, оказывается, мало! Всего-то каких-то жалких три десятка». А ведь раньше я думал, что мы — сила. Еще бы, когда ты сам по себе, каждый примкнувший к тебе собрат создает иллюзию значимости, веса. В кружке единомышленников все чаще звучат пламенные речи о том, как рано или поздно мы перевернем мир… Теперь же, глядя на эту жалкую горстку, часть из которой валялась по углам, избитая до полусмерти, я с горечью подумал: «Три десятка — ничтожные крохи на фоне многотысячной толпы!» Если такими силами пытаться перевернуть мир, он просто обрушится на тебя и раздавит, даже не заметив, после чего перевернется на другой бок и продолжит спать.
— Тах, ты как раз вовремя, — сказал Лех. — Мы только что закончили обсуждать план побега. Наши тюремщики даже не подозревают, что все, о чем они треплются в соседней пещере, мы слышим так, будто стоим рядом. А еще благодаря ясновидению нам известно каждое их движение. В общем, план таков: Дюх и Шох, которые неплохо владеют отростками…
— И куда же вы собрались бежать? — перебил я.
— Ну как… — растерялся Лех. — На волю!
— Волей, как я понимаю, ты называешь жизнь в самых дальних закоулках, передвигаясь, пока все спят, питаясь отбросами того, что не собрала колония, и постоянно шарахаясь от каждого человека, так как любой посчитает своим долгом тебя убить? Согласен, благодаря нашим способностям мы сможем долго вести такой образ жизни. Но будет ли это свободой?
Лех замолчал, опустив голову.
— Мы можем захватить власть! — яростно воскликнул Шох. — Совершить переворот!
— Я слышал, что некоторые из вас попытались оказать сопротивление при аресте. Так? — спокойно спросил я.
Из угла, где лежали избитые, послышалось болезненное сопение.
— Их состояние говорит лишь о том, что мы благодаря своим талантам сильны, но не всесильны. Стоит парочке воинов зажать вас в угол, и не спасут даже чудесные отростки. Вас просто забьют головами до смерти. Они сильнее! Пока вы тренируетесь чутко слышать, видеть и передвигать предметы на расстоянии, они тоже время даром не теряют — качают мышцы. А воинов-то в пещерах не десятки, как нас! Разве вы не понимаете: нас — единицы, а их — тысячи!
— Так или иначе, мы можем дорого продать свои жизни, а не покорно умереть, — ответил Шох.
— Согласен, можем, — вздохнул я. — И чего мы добьемся? Поверьте, как только наши таланты прольют первую кровь, даже самые ничтожные из людей поймут, что вожди говорили им про нас правду. Что наша «магия» — зло. И тогда против таких, как мы, восстанет все общество. Дело даже не в том, долго мы сможем сопротивляться или нет. Дело в том, что так мы проиграем, даже толком не начав борьбы! Вспомните, ради чего мы стали развивать эти таланты. Ведь наша цель — показать, как это полезно для людей, а не наоборот. Лично я стал развиваться, чтобы сделать общество лучше, а вовсе не для того, чтобы утопить его в крови.
— И что же ты предлагаешь?
— Каждый из вас должен отречься и сохранить себе жизнь.
— Как отречься? — зароптали мои ученики. — Ты ли это говоришь?
— Я не отрекусь! — твердо заявил Шох. — Лично я намерен сражаться!
Его с трепетом поддержали еще несколько человек.
— Поймите же вы, ваша жизнь сейчас во много раз ценнее любой даже самой самоотверженной смерти ради блага общества, — сказал я. — Ведь вы обладаете главным сокровищем — знаниями! Вас могут лишить талантов, но память у вас отобрать не смогут. А если вы погибнете, кто понесет наши идеи дальше? Они умрут вместе с вами! Конечно, первое время за вами будут тщательно следить, и общество станет беспощадно карать за любое проявление непонятных ему сил. Не выделяйтесь. Живите как все. И со временем вновь раскрывайте свои таланты. Но будьте осторожны, проявляйте свои способности постепенно и тайно. Придет время, и вы снова начнете учить этому других. Только не торопитесь. Именно это стало нашей ошибкой! Для начала раскройте нескольким людям уши, пусть они привыкнут слышать. И лишь когда таковых станет так много, что свободный слух войдет в норму, двигайтесь дальше и, быть может, постепенно раскроете всем и глаза. И тогда наступит день, когда свободно видеть и слышать станет нормой, традицией!
Какое-то время все молчали. Даже самые рьяные придержали свой пыл.
— С чего ты взял, что нас завтра не казнят? — мрачно спросил Лех.
— Я знаю. Наше общество тщательно следит за количеством населения. Ему невыгодно убийство тридцати человек. Ведь пройдут годы, прежде чем подрастет вам замена, особенно если учитывать детскую смертность. Так что им достаточно будет наказать лишь одного — наиболее виновного, чтобы остальным впредь стало неповадно нарушать законы.
Повисла напряженная тишина. Взоры ясновидящих с тревогой устремились на меня. Я улыбнулся:
— Да. Я стал первым из вас, они это знают. Поверьте, моей гибели им будет достаточно. Я пострадаю один за всех вас, чтобы вы могли жить и дальше нести наши знания.
17. ВОЛЯ НАРОДА
По пути на суд я готовил длинную, обличающую недальновидность нашего общества речь. Однако, оказавшись в Зале Правосудия и увидев тупые лица безглазых и глухих жрецов и вождей, я прочел в них уже вынесенный приговор и решил молчать. Какой толк в оправданиях?
— Признаешь ли ты, Тах, что пошел против законов нашего общества, что нарушил наши традиции и склонил на это гнусное дело других добропорядочных людей? — торжественно заявил Них.
«Ему подобные заседания явно доставляют удовольствие, — подумал я. — Еще бы, ведь это куда приятнее, чем таскать в зубах палки и мох». А вслух ответил:
— Я виновен лишь в том, что пытался сделать нас лучше!
— Лучше? — вскричал Них. — Только послушайте, что он говорит! Человек — верховное творение Богов. Они создали нас такими, какие мы есть, и грешно вмешиваться в законы бытия!
Жрецы одобрительно зашептались.
— Все, что я постигал последние несколько лет, убеждало меня в том, что мы — и есть Боги, — сказал я.
По Залу Правосудия прокатился ропот возмущения.
— Да, вы не ослышались. Мы и есть те самые Боги, которые создали этот мир, — спокойно продолжал я. — Просто мы забыли, как это делается. Но в наших силах вспомнить и снова стать Богами!
— Молчи, богохульник! — вскричал верховный жрец.
— Думаю, вы уже понимаете, что этот человек неисправим, — воскликнул Них, довольный тем, что я сам готовлю себе могилу.
— Ты прав, юный вождь Них, — закивали судьи. — Итак, каков будет твой приговор? Как мы поступим с этим отступником? Как ты знаешь, самая легкая кара для виновного — усиленный труд на благо общества, самая суровая — падение за Грань.
— Я прошу уважаемых вождей проявить снисхождение к этому человеку, — сказал Них. — Отправить его за Грань будет слишком жестоко. Проявим чуточку милосердия: пусть его до смерти забьют воины. Это будет быстрая и не столь мучительная смерть.
— Прошу прощения, уважаемые вожди, — поспешно воскликнул я. — Позвольте, я сам выберу способ своей казни! Я желаю самого сурового наказания: пусть меня сбросят за Грань!
Зал Правосудия удивленно ахнул. Еще бы, ведь для человека нет ничего страшнее!
— Что ты такое говоришь? — услышал я испуганный голос Рохи. — Одумайся!
— Неслыханно, — пораженно воскликнул какой-то жрец. — Узник сам просит такой страшной смерти! С другой стороны, почему мы должны препятствовать его желанию?..
— Нет! — взвизгнул Них. — Не делайте этого! Однажды он уже вернулся из-за Грани!..
— Уважаемые вожди, только послушайте, что он говорит, — спокойно возразил я. — Не вы ли убеждали меня, что мое путешествие за Грань было лишь плодом моего помутившегося из-за травмы рассудка? Наша традиция утверждает, что за Гранью обитают лишь монстры и мертвецы и любого человека, попавшего туда, ожидает неминуемая смерть. Или традиция лжет?
Вожди и жрецы долго тихо переговаривались. Я прислушался. Говорили о том, что суд все-таки ведет Них и нет причин игнорировать вынесенный им приговор.
— Обещаю, если вы поступите так, все мои последователи отрекутся от ложного учения и снова станут полноправными членами общества! — выпалил я свой последний аргумент. — При условии, что вы проявите к ним снисхождение, конечно…
Мои слова попали в точку. Еще бы, ведь я избавлял их от такой головной боли…
— Это правда? — спросил верховный вождь.
Я обернулся и с надеждой взглянул на своих соратников. Даже непримиримые Лех и Шох все же опустили головы.
— Мы отрекаемся! — прокатился по пещере нестройный глас моих собратьев.
— Да будет так! — радостно воскликнул вождь. — Них, огласи приговор!
Них напряженно молчал.
— Вождь Них, что же ты молчишь? Мы ждем!
— Отступник Тах… — Его голос задрожал. — За нарушение традиций нашего общества приговаривается…
Он запнулся.
Да, дружище Них, пора тебе понять, что, оказывается, далеко не во всем властны вожди. Порой и они вынуждены подчиняться чужой воле!
— Отступник Тах приговаривается, — срывающимся голосом продолжал Них, — к падению за Грань!
Я облегченно вздохнул.
— Тах, что ты наделал? — прохныкала Роха, тут же оказавшаяся рядом, когда меня повели к выходу из Зала Правосудия.
— Поверь, я спас себе жизнь! — шепнул я ей.
— Что ты такое говоришь? Нет жизни за Гранью!
— Просто поверь мне. — И я нежно провел отростком по ее лицу. Оно оказалось влажным — даже толстый кокон не смог удержать слез.
18. КАЗНЬ
У Врат собралось столько народу, сколько была способна вместить пещера. Остальные толпились на подъеме, а еще больше — внизу в коридорах. Едва ли не весь город собрался на казнь отступника.
«Подумать только… — Я вглядывался в лица людей, отпихиваемых расчищающими для меня дорогу воинами. — Все они не просто сочувствуют мне. Они восхищаются мной! Жаль, что жрецы и вожди не имеют глаз, чтобы увидеть это».
Когда меня подвели к Вратам, ко мне подполз какой-то человек.
— Можно смертника на пару слов? — обратился он к воинам.
Те покорно отползли в сторону.
— Ты, наверное, не помнишь меня, — сказал он. — Это я когда-то давным-давно рассказал тебе о человеке, обладающем даром ясновидения.
— О Лехе! — воскликнул я. — Сказитель Вух! А ведь я так и не поблагодарил вас тогда!..
— И не стоит. Потому что я жалею о том, что не промолчал.
— Жалеете? Но почему?
Сказитель не ответил. Он лишь обполз вокруг меня, ощупал лбом один из моих отростков. Я тут же непроизвольно отдернул его.
— Фантастика, — покачал головой сказитель Вух. — Да только такие, как ты, и должны оставаться фантастикой: легендами, сказками.
— Да почему же? Ведь мы можем все обрести такой дар! И не только такой, но и многие другие!
— И к чему это приведет? — возразил сказитель. — Это нарушит систему! Разрушит общественный уклад, благодаря которому мы выживали сотни поколений. Ни твой отец, ни дед, ни прадед не знали ни о какой магии. И что же, мир этим кончился? Нет, он существует поныне, и точно таким же его получат наши дети, внуки, правнуки. Сейчас мир находится в равновесии — в установившемся поколениями порядке. Если его пошатнуть, наступит хаос. И неизвестно, чем все это кончится. Вдруг — гибелью мира? Так что пусть уж лучше все остается как есть.
— Но ведь наш мир гибнет! Вода прибывает! Еще пара поколений — и воды поглотят все подземелье!
— О грядущем конце говорят уже много поколений, а мир все еще есть. Но даже если это и случится… Боги создали нас. И если наши создатели вдруг решат прервать наше существование, лишив нас подземелий… Что ж, это их право, — смиренно ответил сказитель Вух.
— Не лучше ли все-таки найти способ остановить потоп и спасти наш мир?
— Это по силам лишь Богам.
— Да, я уже не раз слышал такое. Однако я считаю, что можно иначе! И докажу! Я отправлюсь за Грань, разыщу там легендарную Гору Познания и поднимусь на нее. Тогда мне откроются знания Богов, и я пойму, как остановить катастрофу!
— Наивный! Нет жизни вне подземелий! — усмехнулся сказитель Вух. — Об этом знает любой малыш.
— А если я все-таки окажусь прав?
— Ели ты вернешься из-за Грани, я первый склоню перед тобой голову, — со снисходительной улыбкой ответил сказитель. — Да только сказка — это сказка, а жизнь есть жизнь.
— Пора! — объявил Них.
Я осторожно приблизился к Вратам. От них палило жаром. Теперь, когда я обрел дар ясновидения, исходящий оттуда свет стал просто невыносим. Мне даже пришлось прикрыть отростком глаз.
Заметив, что ко мне подползает воин, явно намереваясь меня столкнуть, я поспешно остановил его:
— Не стоит! Я сам!
Обернувшись на краю, я еще раз взглянул на собравшуюся в пещере толпу. В ярком свете Врат она выглядела неестественно светлой. Я разглядел ерзающего испуганного Ниха, своих несчастных последователей, Роху…
— Я вернусь! — крикнул я. — Обязательно вернусь!
И шагнул за Грань.
По пещере прокатился ропот. «Он шагнул!» — Шепот волной двинулся вниз: от Врат к самым нижним ярусам, где толпились любопытные. Роха, уже не в силах сдерживаться, зарыдала.
— Нет, он не вернется, — вздохнул Шох. — У любой сказки есть конец.
И мои последователи понурой вереницей поползли вслед за жрецами — в Зал Рождения, чтобы снова купаться в Грязи.
Часть II. За Гранью
19. МИР ИНОЙ
Оказавшись за Вратами, я потерял точку опоры и покатился вниз. К счастью, я уже один раз побывал за Гранью, а потому был готов к падению. И уже знал, что это вовсе не бездна. Сгруппировавшись, чтобы получить поменьше ссадин, я долго катился в пропасть. Наконец, как и в первый раз, падение прекратилось. Теперь я лежал на чем-то отвратительно рыхлом и вонючем. Меня буквально выворачивало от этой тошнотворной вони. Я заткнул отростком нюхательное отверстие, подумав, что сейчас предпочел бы не иметь с таким трудом улучшенного мною обоняния. Хотел осмотреться, но не смог распахнуть глаз. Пространство за Гранью оказалось невыносимо ярким — полная противоположность нашему темному царству. Свет вокруг был настолько сильным, что я еще долго прижимал к голове второй отросток, чтобы защититься от него. А еще меня шокировали звуки: уйма разнообразных жутких скрежетов, криков, тресков… В прошлый раз я попал в обитель мертвых, не имея столь острого слуха. Теперь же незнакомый мир просто оглушил меня!
«Да уж, жизнь за Гранью — настоящий кошмар! — в панике подумал я. — Если здесь всегда так, я просто сойду с ума!»
Признаться, в тот момент я засомневался, правильно ли поступил, отправившись за Врата. Быть может, лучше было принять быструю смерть от воинов и отправиться сюда, как и положено — в виде бестелесного духа, чем медленно умирать в этом страшном месте? Тут я еще вспомнил о монстрах, обитающих за Гранью, и мне стало совсем не по себе. Эта яркость, вонь, отсутствие стен, оглушающий гомон… Что делать? Как выжить в совершенно незнакомом мире?
Я долго лежал, боясь даже шелохнуться. Наконец оцепенение от новых впечатлений стало спадать, а на смену страху начал возвращаться разум.
«И что же, я так и буду тут лежать, пока не умру? — билась в голове мысль. — Каким бы жутким ни был этот мир, надо что-то делать. По крайней мере, я еще жив. Хотя все в подземельях твердят, будто за Гранью жизни нет и каждого живого тут ждет неминуемая гибель. Итак, с чего начать? Ведь наверняка и этот мир устроен по каким-то своим, пусть и непохожим на наши законам. Нужно просто не пытаться обнаружить тут привычное и родное, а принять все таким, какое оно есть, приспособиться. Ведь бессмысленно искать стены в бесконечности и надеяться разглядеть тьму среди света».
Я все-таки поднялся на колени и снова попытался приоткрыть глаз. С третьей попытки мне это удалось: свет теперь жег не так сильно. Видимо, дар ясновидения приспособился к новым условиям. Такое бывало и раньше, только прежде я привыкал к темноте. Выходит, к свету можно точно так же привыкнуть, как к мраку!
Раскрыв глаз, я остолбенел: настолько впечатляющим оказалось все вокруг. До этого я не знал цветов, кроме черного, серого и их оттенков. Теперь же я очутился среди калейдоскопа красок. Также я заметил, что надо мной нет потолка, а вместо него простирается ввысь голубая бесконечность. Справа от меня вверху на этой голубизне висело белое пятно, такое яркое, что я не мог смотреть на него даже мгновение. Кстати, я сказал «голубой» и «белый». Конечно же, тогда эти цвета для меня не имели названий. Наименования всему новому, как предметам, так и ощущениям, появились у меня много позже.
Когда я посмотрел по сторонам, с удивлением обнаружил, что мир за Гранью — вовсе не безжизненная бездна, наполненная светом, как полагают наши мудрецы. Меня окружали вполне реальные предметы. Великое множество предметов! В прошлое мое посещение мир за Гранью мне представлялся совершенно иным. Еще бы, ведь тогда я попал сюда без дара ясновидения и не мог увидеть всего этого.
«Вот почему мы уверены, что за Вратами пустота, — подумал я. — Мы просто не можем этого увидеть! У нас недостает нужных органов чувств, чтобы воспринимать этот мир!»
Уже позже, размышляя над этим, я пришел к интересным выводам. «Забавно, — размышлял я. — Выходит, мы называем бездной все, что, по нашим понятиям, не имеет границ. Но ведь это еще не значит, что границ там действительно нет! Просто для нас бездна — любое пространство, в котором мы не ощущаем стен. Да только трогать мы можем лишь то, что находится рядом с нами. Все остальное, до чего мы не в состоянии дотянуться, для нас как бы не существует. Именно поэтому мы и обитаем в крохотном ограниченном пространстве. Мы попросту не способны воспринимать мир, лишенный стен, — жить не можем без своих границ! Теперь же мир для меня раздвинулся благодаря дару ясновидения, и его границы находятся там, насколько способен достать взгляд». Подумав об этом, я взглянул на небо: «Интересно, быть может, и это вовсе не бесконечность? Вдруг у меня просто недостает органов чувств, способных еще больше расширить свои границы?»
Развивая эту мысль, я пришел еще к одному необычному выводу. Вспомнив суждения наших мудрецов, я понял, что многие поколения наша наука двигалась к истине не тем путем! А все потому, что не видела, куда и как нужно двигаться! Предположим, группе слепцов нужно добраться от одного конца подземного города к другому. Они знают, что их цель лежит далеко-далеко, за сотнями опасных дорог, поворотов, тупиков… Каждый мудрец поползет к цели своим путем, но действовать они будут примерно одинаково — они станут ощупывать свой путь, врезаться в стены, упираться в тупики, возвращаться, чтобы начать сначала, если забрели не туда, каждый раз спотыкаясь и падая, натыкаясь на незнакомые предметы и препятствия. Конечно, рано или поздно кое-кто из них, быть может, и доберется до цели. Да только на это уйдут годы! А кому-то может не хватить и жизни! Однако они могли бы достичь этой цели за день, имей глаз! Если бы мудрецы, вместо того чтобы искать дорогу на ощупь, нашли способ увидеть свой путь, им открылась бы не только нужная дорога, а все дороги сразу во всех направлениях. Ведь зрячий без труда отыщет тропу не то что на другой конец города, а хоть на другой конец Вселенной! Так что искать нужно не саму дорогу, а возможность ее увидеть, ну а потом, уже зрячим, двигаться к цели. Нельзя стремиться к истине на ощупь!
Хотя в тот момент, когда только оказался за Гранью, я, конечно же, обо всем этом не думал. Я был увлечен познанием нового мира. Повсюду я видел странные объекты различной величины и расцветок. Многие из них непрерывно двигались, отчего я поначалу испугался, решив, что это монстры. Однако быстро сообразил, что это вовсе не живые существа, а двигаются они из-за постоянного сильного ветра. Я потрогал отростком ближайший подвижный предмет, тот оказался нежным и немного влажным на ощупь. «Похоже, это растения, что-то вроде нашего мха!» — подумал я и, как оказалось, не ошибся.
Взглянув влево, я увидел убегающий ввысь большой довольно-таки отвесный склон. Вверху, на горе, виднелся гигантский серый валун, а в нем — черная дыра.
«Это же Врата! — догадался я. — Оттуда я свалился! Значит, за ними наш город!»
Первой мыслью было поскорее вскарабкаться обратно. Вот все удивятся, когда я неожиданно выйду из-за Грани целый и невредимый!.. Но я тут же отбросил эту идею. Там меня, скорее всего, ожидает неминуемая казнь, здесь же — огромный непознанный мир, который только и ждет, чтобы раскрыть мне свои секреты.
Ну и, наконец, взглянув вниз, я понял, отчего меня терзает такая вонь. Я находился среди груды бледных предметов — палочек, осколков и дырявых булыжников. На некоторых из них чернели рваные ошметки. Они-то и источали такой отвратительный запах. И вдруг меня поразила догадка: да ведь это тела умерших! Если наверху Врата и из них уже много поколений сбрасывают мертвецов, конечно же, здесь должна скопиться огромная куча из тел! Я рассмотрел останки своих собратьев. Большинство мертвецов оказались обглоданными, видимо, живущими за Гранью монстрами. Но мне также удалось обнаружить и несколько нетронутых тел, возможно, похороненных недавно. У одного из них я даже смог прочесть на лбу имя. А я ведь знал этого человека! И тут же у меня в памяти всплыли рассказы сказителей о том, что за Граню мертвые продолжают жить. «Да уж, та еще жизнь!» — с горечью подумал я, разглядывая тела. Впрочем, поймал себя и на другой мысли: «А вдруг я просто не обладаю нужными органами чувств, чтобы увидеть духи этих умерших? Ведь когда-то мне казалось, что и этот мир — пустота. До тех пор, пока я не обрел глаз!»
Я стал поспешно выбираться из этого мрачного могильника. И все же ненадолго остановился и с любопытством внимательнее рассмотрел останки. Вот как, оказывается, мы устроены! Я решил, что позже надо обязательно вернуться сюда и подробнее изучить устройство наших тел. Пока же я предпочел уползти подальше от этой вонючей мертвой массы.
Выбравшись из груды мертвецов, я обнаружил, что за гранью бывают и приятные запахи. Более того, воздух наполнился каким-то сладковатым ароматом. Ничего столь восхитительного я никогда не встречал в наших подземельях. Между тем и слух мой, как и зрение, привык к окружающим звукам, я начал различать отдельные из них. И понял, что звуки эти вовсе не отвратительны. Особенно ласкали слух переливы, которые, похоже, издавали какие-то живые существа. «Видимо, тут обитают не только чудовища, — подумал я. — Ведь монстры не должны так ласково и красиво петь!
Вытянувшись на мягкой подстилке из нежных растений, вдыхая сладостный аромат и рассматривая причудливые разноцветные формы незнакомого мира, я вдруг понял, что мир, который поначалу так напугал меня, вовсе не ужасен. Он — прекрасен!
20. ИНЫЕ
Неподалеку журчала вода. Я пополз на этот звук, и вскоре среди зарослей показалось водное пространство. Причем вода тянулась полосой шириной в мой рост, которая начиналась где-то далеко слева и терялась в зарослях справа. Что меня поразило — вода эта неслась стремительным потоком. Я вдруг вспомнил, как однажды давным-давно уже приближался к этому бурлящему водоему, правда, тогда я не видел его, а только слышал и чувствовал. И одновременно с этим воспоминанием вернулось еще одно…
Здесь тогда кто-то был! Тот, кто спас меня и отнес обратно в город! Это не мог быть монстр. Скорее всего, мне помогло какое-то обитающее тут разумное существо. Но кто же это? Добрый дух предка? Бог?
Я принялся внимательно осматривать округу в поисках следов. Если мир за Гранью обитаем, я непременно должен найти хозяев этого таинственного места!
Опасаясь потерять единственную связь с домом — Врата, я решил двигаться вдоль водоема, используя его как ориентир: если понадобится, по нему я смогу разыскать дорогу обратно в Мир живых. Я прополз довольно далеко, но так и не смог обнаружить ничего, что хотя бы намекнуло на присутствие тут разумного существа. Тогда я решил прогуляться в обратную сторону.
Пока я полз, заметил, что освещение вокруг потускнело. Яркое пятно над головой опустилось ниже, превратившись из белого в красное, при этом теперь не так слепило. По крайней мере, на него уже можно было смотреть. Я понял, что наступает ночь. У нас в подземелье время дня и ночи определяли жрецы. Один из них постоянно следил за Вратами: когда жар за ними ослабевал, жрец сообщал об этом вниз, работы прекращались, объявлялась ночь — время сна. Когда же жар снова усиливался, для жителей подземелий снова наступал день. Почему именно в эти периоды мы работали и отдыхали, никто не знал. У нас такие вещи всегда объяснялись просто — традиция. Когда я обрел дар ясновидения, мне уже не требовались сообщения жрецов, я чувствовал приближение ночи сам, даже находясь глубоко в подземелье. Днем я хоть и плохо, но все же видел очертания предметов, ночью же они полностью исчезали. И я заметил — чем ближе к Вратам, тем лучше работает мое ясновидение. Тогда я сообразил, что эта способность зависит от количества света, который попадает в подземелья из-за Врат. Днем за Гранью светло, ночью — темно. «Так вот откуда пошла традиция смены дня и ночи! — подумал я. — Скорее всего, когда-то давным-давно многие люди (если не все) обладали зрением и видели эти изменения. При свете дня они работали, а ночью, когда переставали видеть, — отдыхали. Теперь же, лишившись глаз и утратив ясновидение, мы продолжаем соблюдать этот режим, только уже неосознанно. Ведь для слепца нет никакой разницы, светло вокруг или нет».
Итак, в Мире мертвых наступала ночь. Вскоре я понял, что и за Гранью может быть темно. Причем здесь освещение менялось кардинально — от невыносимой яркости до черноты. Правда, темнота тут все равно была не такой, как у нас. Я продолжал различать большинство предметов, так как в вышине светилось множество ярких точек, а потом и вовсе откуда-то выплыло большое светило, пусть и не такое яркое, как днем.
Я все так же продолжал двигаться вдоль водоема, пока не уперся в другой, огромный. Он неожиданно возник прямо передо мной. Я в жизни не видел столько воды! Наше озеро с Первородной Грязью показалось лужицей по сравнению с этим пространством. Вода начиналась возле меня и терялась вдали так, что я не видел другого берега. Я долго стоял пораженный, глядя на эту темную дрожащую гладь, усыпанную такими же яркими точками, какие сияли в вышине.
И вдруг я заметил неподалеку странное сооружение. Это был небольшой нависающий над водой мосток, сложенный из камней и палок. Я нашел то, что искал! Ведь такое сооружение не могло тут появиться случайно. Его явно построило разумное существо!
Я хотел было сразу броситься дальше осматривать округу, да только благоразумно не стал этого делать. Во-первых, в темноте я намного хуже видел и мог запросто заблудиться, а во-вторых, долгое путешествие так утомило меня, что я едва не падал от усталости. Ведь в подземелье я никогда разом не преодолевал таких больших расстояний. Я решил остаться у постройки. Вдруг это существо сюда вернется? Если же нет… В любом случае логичнее дождаться дня, когда станет лучше видно. А в том, что рано или поздно наступит рассвет, я не сомневался. Ведь за темнотой тут всегда следует свет — это уже не глупая традиция, а четкая система!
«Интересно, что за существо могло выстроить такое? — думал я, лежа на покрывающей землю душистой растительности. — Ведь ни одному человеку такое не под силу. Разве что обладающему сверхспособностями!.. Выходит, тут, за Гранью, обитают сверхлюди! Быть может, сами Боги?..»
В ожидании света у странной постройки я сам не заметил, как уснул. Разбудил меня сильный треск. Распахнув глаз, я обнаружил, что вокруг заметно посветлело. Треск нарастал. Я понял, что кто-то приближается, продираясь через заросли. Только я поднялся, рядом со мной из зарослей вынырнуло лохматое существо размером со взрослого человека и замерло, пораженно уставившись на меня. «У него есть глаза и отростки! — несмотря на ужас, все же отметил я. Существо стояло на земле, опираясь аж на четыре отростка. — Это монстр! А вдруг нет? Вдруг это один из обитающих тут духов предков? Откуда мне знать, как выглядят люди, когда оказываются за Гранью? Ведь, как говорят, после смерти они лишаются своих оболочек — я же сам видел тела неподалеку от Врат!..»
— Здравствуй, друг! — примирительно начал я.
От звука моего голоса существо вздрогнуло и тут же заметалось вокруг меня, издавая отрывистые громкие звуки. При этом я обратил внимание, какие у него огромные зубищи! Видимо, одно из таких существ и разорвало когда-то мой бок. Значит, все-таки монстр! Мой отросток машинально нащупал лежащую рядом палку. К счастью, я уже научился обращаться с подобным оружием. Существо прыгало вокруг меня, но приблизиться не решалось, явно опасаясь моей дубины.
— Ага, боишься! — зло процедил я сквозь зубы, потрясая палкой. — Это тебе не то что обижать беззащитных людей, да?
В этот момент из зарослей вышло еще одно существо, и я понял, что с таким мне уж точно не совладать. Это оказалось раза в три выше меня. Гладкокожее, хотя кое-где тоже виднелся мех. А еще оно держало в руках дубину во много раз длиннее моей. «Раз вооружен, значит, разумен!» — прикинул я, хотя оружия своего не опустил.
Высокое существо какое-то время разглядывало меня. Затем издало свистящий звук. Лохматый монстр тут же перестал прыгать и покорно спрятался за высоким, недовольно урча. И вдруг высокое существо удивленно воскликнуло по-человечески:
— Что ты здесь делаешь, малыш?
21. ГОРА ПОЗНАНИЯ
Мы быстро двигались среди трепещущих на ветру зарослей. Лохматый монстр, тот, которого я повстречал первым, мотался поблизости, причем с невероятной скоростью: то исчезал вдали, то вдруг внезапно возникал вновь. При этом он покорно слушался своего высокого повелителя, мгновенно появляясь рядом по первому же его зову.
— Ты Бог? — спросил я, пытаясь не отставать от своего нового знакомого.
— Ага, Бог! — раздался насмешливый ответ.
Я прикинул: «Как понимать эту ироничную усмешку?» И все же определил этот ответ как утвердительный. Кто же еще, если не Бог, может обладать таким гигантским ростом? Кому, как не Богу, могут подчиняться обитающие за Гранью монстры? И кто, как не Бог, может так быстро двигаться?
О последнем аргументе я подумал с досадой, так как еле поспевал за этим странным существом, ведь оно передвигалось на двух длиннющих отростках. Бог двигался так быстро, что ему порой приходилось останавливаться и подолгу ждать меня. Когда на пути встречались различные препятствия, тот их просто перепрыгивал, тогда как мне приходилось через них с трудом переваливаться. Да и то далеко не все преграды оказывались мне по силам, и тогда Бог просто брал меня своими могучими верхними отростками и переносил.
«Вот бы и мне такие, — подумал я, с завистью рассматривая нижние отростки Бога, и прикинул, какими возможностями они способны наделить. А потом у меня мелькнул надежда: — А вдруг у всех людей внизу под коконом скрыты такие же? Сказители ведь рассказывали, что мы созданы по образу Богов! И чего я раньше в том месте не проверил?..»
— Все, пришли! — заявил Бог.
Я взглянул вперед и остолбенел. Передо мной распростерлась поляна, заваленная телами мертвых людей, а за ней начинался склон, вверху которого… чернела дыра! При виде Врат внутри у меня похолодело.
— Нет! — я попятился назад.
— Что значит нет? — поразился Бог. — Это твой дом! Если хочешь, я могу помочь тебе забраться…
— Нет! — Я замотал головой. — Я не затем преодолел все это, чтобы вернуться!
— Разве ты попал сюда не случайно? — удивился Бог. — Я знаю, что людей иногда по ошибке хоронят живьем или некоторые случайно вываливаются из Врат. Тогда я помогаю им вернуться. Жители подземелий никогда не попадают сюда по доброй воле.
— А я попал! — твердо заявил я, грозно взмахнув своими отростками.
— Ах, ну да! Ведь я сама могла бы догадаться. Я и не обратила внимания, что ты… отличаешься от других.
«Сама?!» — поразился я и только теперь понял, что передо мной не Бог. А Богиня!
— И чего же ты хочешь, отважный юноша, по доброй воле шагнувший за Грань?
— Я ищу знаний! Наши мудрецы рассказывали, что, по легенде, за Гранью есть гора. Гора Познания! Говорят, тот, кто поднимется на нее, обретет силу и знания Богов! Ты можешь показать мне ее, о Богиня?
— Гора Познания, говоришь… Хм!.. — Богиня задумалась. — Да, я могу показать тебе Гору Познания, раз ты так просишь.
Она посмотрела по сторонам и наконец указала на гигантский холм, возвышающийся вдали над зарослями:
— Например, вот. Это и есть твоя легендарная Гора.
— Это? — поразился я. — Такая… огромная!
Склон, ведущий к Вратам, казался мне невероятно длинным, но он выглядел ерундой по сравнению с размерами Горы. На какой-то миг меня охватили сомнения. Ни одному человеку не удастся забраться на такое возвышение! Однако я тут же вспомнил, ради чего попал сюда. Ведь, если не остановить наводнение в подземелье, наш мир погибнет. А предотвратить катастрофу можно, лишь обладая знаниями Богов! Сложно? Да! Но что дается легко? «Ты и так уже преодолел многое и совершил то, что считалось мифами. Никто не верил, что люди способны перемещать предметы на расстоянии, а ты смог! Никто не умел слышать сквозь стены. Но ты-то смог! Слепцы не способны видеть, а у тебя появился глаз! Забраться на Гору Познания? Что ж, преодолеешь и это! Во имя спасения мира!»
Эта мысль придала мне уверенности.
— Я готов, Богиня! — решительно заявил я. — Веди меня к Горе!
Она усмехнулась, но все же пошла вперед, показывать дорогу. Похоже, ее это забавляло.
Мы добирались туда четверть дня, не меньше. Чем ближе становились к Горе, тем более ужасающей она выглядела. Когда же мы приблизились к ее подножию, меня вновь сковали сомнения. Разве я смогу это сделать? Ведь вблизи Гора оказалась на вид просто невероятной высоты.
— Чего же ты медлишь? — с улыбкой спросила Богиня. — Давай, вперед!
Я вдохнул, выдохнул и решительно устремился к Горе. Однако не поднялся даже на высоту своего корпуса, как скатился вниз — склон оказался слишком резким. Я сделал множество попыток, и все они окончились одинаково — моим позорным падением.
— Кто же достигает знаний грубой силой? — подсказала Богиня. — Используй разум!
«А ведь она права, — сконфуженно подумал я. — Пру напролом. Нет бы для начала осмотреться!..»
Я отполз подальше от Горы и принялся внимательно рассматривать склон. И тут заметил, что неподалеку он более пологий, чем в том месте, где я уже несколько раз срывался вниз. Там дело действительно пошло лучше. Я поднялся ввысь на несколько корпусов. А потом снова застрял. «Разум! Используй разум!..» — твердил я себе. И наконец заметил неподалеку несколько торчащих из горы длинных корней. Я ухватился за них своими отростками и продвинулся еще на пару корпусов. Гордясь собой, я уверенно полез дальше… как вдруг снова сорвался. Кубарем скатившись вниз, я так сильно ушибся, что зазвенело в голове. Через этот звон до меня донесся смех. Я распахнул глаз и увидел, что лежу у ног Богини, которая аж сгибается от хохота.
— Что, еще не отбило стремления к знаниям? — заливаясь смехом, спросила она. — Чем выше поднимаешься, тем больнее падать! Какова наука, а?
«Да она просто издевается надо мной!» — вдруг догадался я и вспомнил слова Ниха о том, что Боги бывают разные: одни добрые, другие — злые. Ведь я не знаю, что это за Богиня!
Я сел, насупившись.
— Не обижайся ты, — ободряюще похлопала она меня по плечу верхним отростком. — Просто я тут столько лет живу одна. Редко выпадает случай посмеяться.
— На эту Гору никому не под силу забраться, — хмуро сказал я.
— Думаешь? Гляди!
Богиня в три ловких прыжка проскочила едва ли не треть склона и крикнула с вышины:
— Видишь? Нет ничего невозможного! Просто истинные знания всегда достаются непросто. Ведь если бы каждый мог без труда пойти и взять это, все были бы как Боги. Но совершенными становятся лишь те, кто упорно стремится к знаниям и добывает их трудом.
Она спустилась.
— Ладно, — снисходительно сказала она. — Ты ведь, как я уже поняла, не торопишься домой. Так что у тебя еще будет время для штурма этой твоей Горы. А пока, если ты не против, можешь погостить у меня.
«Мне удостоена честь побывать в чертогах Богини!» — Сердце мое возликовало.
— О да, Богиня! — с благоговением пролепетал я, склонив голову.
— И еще… — добавила она. — Перестань называть меня Богиней. Вообще-то у меня имя есть. Хоть меня, наверное, сотню лет так никто не называл… Меня зовут Хуха.
22. РАСКРЕПОЩЕНИЕ
Обитель Богини оказалась недалеко от Врат. Когда мы выбрались из зарослей и ее жилище предстало перед нами, я просто замер с открытым ртом. Это оказалось высокое каменное сооружение с гигантскими воротами, такими, что Богиня проходила в них в полный свой рост. «Только Боги способны построить такое!» — восхитился я.
— Удивлен? Это еще ерунда! — усмехнулась Богиня, заметив мой трепет. — Там дальше есть целый город, дома в котором и по три, и даже по пять этажей!
— Ты это построила, о Богиня?.. То есть, я хотел сказать, о величественная Хуха?
— Нет. Все это возвели задолго до моего появления на свет. Думаю, эти постройки появились в древности и пережили не один десяток поколений людей из подземелий.
— Где же создатели этой красоты?
Богиня пожала плечами:
— Кто знает? Когда я пришла сюда, тут никого уже не было. Быть может, умерли.
«Разве Боги смертны?!» — подумал я, но промолчал.
Я осторожно вполз в обитель Богини. Там находилось множество предметов, назначение которых я не понял до тех пор, пока ими не воспользовалась Богиня. Конечно, я и не смог бы понять этого, ведь эти предметы были приспособлены именно для таких, как она. На одном из приспособлений Богиня сидела, вытянув вперед нижние отростки. На другое она складывала различные предметы, которые передвигала с помощью своих верхних отростков. Пожалуй, единственным приспособлением в обители, которым я мог воспользоваться точно так же, как и она, была огромная лежанка. У меня даже хватило б сил на нее забраться. Да только Богиня не позволила мне этого сделать, так как спала там сама. Мне же она постелила в углу охапку чего-то мягкого.
Но больше всего в ее обители меня впечатлило то, что Богиня назвала картинками. Это были плоские предметы, висящие на стенах, изображающие Богов, таких же, как она. Правда, чем именно занимались нарисованные Боги, я понять так и не смог. «Забавно, — подумал я. — Найди я раньше, будучи слепцом, подобный предмет, принял бы его за простую гладкую пластинку. Ведь для того, чтобы увидеть изображение, нужно обладать даром ясновидения!» Рассматривая грандиозные созданные Богами артефакты, которыми была наполнена обитель, я отметил, что ни одному человеку не под силу сделать такие.
Мы проговорили весь вечер. Богиня расспрашивала меня о нашем подземелье, и я охотно отвечал. Сам же я спрашивать ее не решался, хоть меня и распирало от любопытства узнать побольше о жизни Богов. Да только кто я такой, чтобы лезть со своим любопытством к самим Богам? Если захочет, расскажет.
Она меня накормила. К слову сказать, у Богини оказалась восхитительного вкуса еда. Даже самый ароматный мох подземелий не сравнится с этими божественными яствами! Как потом выяснилось, все поданное на ужин растет в окрестностях обители.
Когда за окном стемнело, мы принялись укладываться спать. И тут Богиня поразила меня… неожиданно сбросив с себя шкуру! То, что я принял за шерсть, оказалось лишь надетыми на тело хитрым образом соединенными между собой мягкими кусками. Ее тело без шерсти выглядело таким белым, что аж светилось в лучах заходящего солнца. Не то что черные тела людей! Шерсть осталась у нее лишь на голове — длинная, достигающая середины роста.
— Без этого здесь никак, — пояснила Хуха, указав на сброшенные мохнатые куски. — Это одновременно и греет, и защищает. Это у вас в подземельях всегда тепло, тут же по ночам бывают такие заморозки, что даже десяток шкур не спасают. К тому же монстры тут и правда существуют, могут и напасть. Потому в шкуре ходить намного безопаснее. И монстры, я тебе скажу, тут бывают такие, что приходится отбиваться даже этим.
И она показала длинную палку с прикрепленным к ее концу острием, которую постоянно носила с собой. Я же покосился на лохматое чудовище, свернувшееся в клубочек здесь же, у входа в обитель Богов. Это ведь тоже монстр! Я понимал, что он во власти Богини, и все же перед сном на всякий случай положил рядом со своей постелью палку.
Утром следующего дня начались мои тренировки. Я стал каждый день приползать к Горе Познания и пытаться забраться на нее. Поначалу меня сопровождала Хуха, однако я быстро запомнил дорогу и смог добираться самостоятельно, не отвлекая Богиню от ее дел. Я уползал утром, полный надежд и решимости, и возвращался в обитель Богини поздно вечером — голодный, уставший и подавленный. Эта Гора приводила меня в отчаяние: ни разу мне не удавалось преодолеть ее склон даже на четверть.
— Мои отростки слишком слабы для этого, — как-то пожаловался я Богине.
— Руки!
— Чего?
— Это руки. Называй их руками, как это делали наши предки.
Я вспомнил, что раньше уже слышал это слово. «И тогда герой поднял камень могучей рукой…» — рассказывали в легендах сказители. Признаться, я всегда думал, что речь идет о какой-то магической силе. Теперь-то мне все стало ясно. Так просто — он поднял камень своим отростком! Рукой!
— А это, — указала Богиня на свои нижние отростки, — называется ноги!
«Ноги быстро несли героя по дороге…» — опять припомнил я слова легенды. А я-то думал, что это какие-то сильные, покорные Богам существа носили их!
— Ты так ловко поднимаешься на Гору, — сказал я. — Понимаю, что я сам должен постигнуть истину. И все же, дай хоть намек — в чем секрет? Что я делаю не так?
— Нет тут никакого секрета, — ответила Хуха. — Ты просто должен избавиться от Грязи.
— Как это… избавиться? — я просто уху не поверил.
— А вот так! Если ты действительно хочешь измениться, ты должен полностью избавиться от этой своей треклятой оболочки, в которую тебя заключили с детства.
Я с трудом проглотил застрявший в горле комок.
— Что тебя пугает? — удивилась Богиня. — Ведь ты уже частично сделал это, вытащив свои, как ты их называешь, отростки и раскрыв глаз.
— Да, но одно дело слегка надорвать кокон, совсем другое…
— Но ведь я же это сделала!
23. ЗНАНИЯ БОГОВ
Я просто остолбенел от этих слов.
— Разве у Богов бывают коконы?..
— Никакая я не Богиня, — хмуро прервала она, — а такой же человек, как и ты.
— Не может быть!
— Все просто. Много-много лет назад я точно так же случайно обнаружила у себя этот «дар». И вместо того чтобы окунуться в Грязь, как велели традиции, я стала развивать свои таланты. Впрочем, кому я рассказываю… Правда, я пошла дальше, чем ты. В какой-то момент я поняла, что истинные возможности людей скрыты именно под оболочками, которые мы так любим и бережем. Тогда я подумала: «А что, если вообще убрать кокон?» И, превозмогая боль, я сорвала с себя эту дрянь. Конечно, поначалу было страшно, да только быстро привыкла.
Я пораженно молчал.
— Сделав это открытие, я еще несколько лет жила в наших подземельях, — продолжала она. — Как оборотень. При свидетелях изображала добропорядочного человека: ползала и щупала башкой стены, а когда было нужно, превращалась в сверхчеловека. Конечно, по пещерам ползли слухи о таинственном потустороннем существе, обитающем в подземелье. Но я была осторожна, меня так никто заподозрить и не смог. И жила я так до тех пор, пока… Как бы сказать… Ты ведь достаточно взрослый, так?.. В общем, подошло время мне исполнить долг продолжения рода. Как ты знаешь, по традиции нашего общества отказываться от подобного нельзя. Сначала я была в панике. Потом решила схитрить: выбрала в мужья самого робкого и туповатого мужика, искренне надеясь, что он попросту не заметит ничего необычного в моем теле. Конечно же, он все понял, едва прикоснулся ко мне. Как же он изумился, когда зубами вознамерился разорвать на мне кокон и не обнаружил его! Я попыталась было убедить его что к чему, но не успела. Мой избранник умчался в ужасе, вопя на все подземелье: «Чудовище!» Какова оказалась реакция общества на это, сам понимаешь. Думаю, ты тоже пережил нечто подобное, раз оказался здесь. Меня хотели даже убить, да не тут-то было. Сначала попробуйте поймать! Впрочем, я поняла, что оставаться в подземелье для меня небезопасно, потому и решила уйти за Врата. Я давно уже приметила, что мир за Гранью вовсе не таков, каким описывают его наши слепые жрецы и сказители. К тому времени я уже несколько раз выбиралась наружу (и, к слову сказать, пару раз забиралась на ту самую Гору, вершины которой ты так усердно пытаешься достичь). В общем, поняв, что такой, как я, больше нет места в нашем обществе, я покинула подземелья. Снаружи я нашла пригодные для жизни выстроенные древними постройки. С той поры тут так и живу.
— Выходит, ты не Богиня, — разочарованно вздохнул я.
— Поверь мне, если Боги и существовали, то они были такими, как я, а не та свора грязных слепцов, что ползает по подземельям. И, я уверена, они не окунали детей в Грязь!
— Откуда вообще появилась традиция купать новорожденных в Первородной Грязи?
— Кто ж теперь скажет? Так или иначе, эта традиция появилась, и благодаря ей общество стало таким. Не об этом нужно думать, мой юный друг. Думать нужно не о том, откуда пошла традиция, а о том, как ее искоренить, раз она мешает нам жить. Да, мы зачем-то заключили себя в твердые коконы, видать, была когда-то на это причина. Может, людям грозило нечто такое, что только под толстой оболочкой коконов они смогли выжить. Теперь, похоже, опасность миновала. На мне ведь нет кокона — и я жива! Но как убедить в этом других? Ведь купание в Грязи стало традицией. И если мы снова хотим стать Богами, нам нужно сорвать сковывающую нас Грязь, встать в полный рост и наконец взглянуть на мир свободными от оков глазами.
— Отчего же ты сразу не рассказала мне о том, что ты человек?
— Так ты и не спрашивал, — усмехнулась Хуха. — Да, если честно, так приятно хоть ненадолго почувствовать себя Богиней. Видел бы ты со стороны, как на меня смотрел!
Я долго не мог решиться последовать ее совету. Несколько дней провел в сомнениях. И все же понял, что иного выхода нет: если не лишусь оболочки, не достигну вершины Горы Познания, а значит, не обрету знания Богов и не спасу от катастрофы свой мир! И тогда я, вытерпев дикую боль, все-таки сорвал с себя кокон — весь, до последнего клочка.
— Ну, как ощущение? — спросила Хуха.
— Если честно, без кокона я чувствую себя беззащитным.
— Это иллюзия. Когда ты в этой броне, тебе кажется, что ты вроде как защищен. На самом же деле ты в ней слаб и неповоротлив. Зато без оков кокона ты свободен — быстр, гибок и силен. Кстати, поверь моему опыту, когда ты лишаешься защиты, волей-неволей стараешься как можно быстрее стать сильным и ловким. Иначе просто не выживешь!
Я обнаружил, что без кокона тело у меня такое же белое, как у Хухи. Но главное, меня впечатлили возможности, которые открыл для меня этот решительный шаг. Во-первых, я и правда обнаружил у себя нижние отростки. Они, конечно же, отказывались мне подчиняться, но я по опыту знал, что это временно. «Я заставлю свое тело работать!» — думал я. Во-вторых, я стал еще лучше видеть и слышать. Как выяснилось, глаз у меня не один, а их два — как у Хухи. К тому же, как оказалось, все это время я своим единственным глазом смотрел через слой длиннющей спутанной шерсти, которая росла под коконом у меня на голове. Уха у меня также обнаружилось два. До этого, чтобы лучше слышать, мы прокалывали кокон с правой стороны головы, но эта дырочка оказалась ерундой по сравнению с эффектом, который давали свободные уши! То же касалось и обоняния.
С той поры мои дела пошли на лад. Я понял, что двигался ошибочным путем. Нужно не тупо лезть на Гору, не имея способностей туда забраться, а для начала развить эти самые способности. Я перестал ползать к Горе, а вместо этого стал тренироваться около дома, целыми днями разрабатывал свои верхние и в особенности нижние отростки — руки и ноги. Спустя какое-то время я, так же как и Хуха, стал быстро передвигаться и даже научился прыгать. И вот настал момент, когда я понял, что готов, и решил еще раз наведаться к Горе Познания. И тогда я поразился, с какой легкостью и быстротой достиг вершины. Как же мне стали смешны мои неуклюжие потуги, когда я пытался забраться туда в коконе!
И вот я наверху! Взойдя на вершину Горы Познания, я долго стоял, закрыв глаза.
— Ну, как ощущения? — спросила Хуха, которая вызвалась сопровождать меня в этом знаменательном походе.
— Признаться, я ожидал большего, — разочарованно ответил я. — Совершенно ничего не чувствую!
— А ты и не должен ничего почувствовать, — шокировала меня Хуха. — Ведь это обычная гора.
— Ты ведь сказала, что это — Гора Познания!
— Ну да, сказала. Могла сказать, что вон та гора — она самая, или другая, которая на горизонте, — рассмеялась Хуха.
— Ты обманула меня!
— И да, и нет. В том, что именно это легендарная Гора Познания? Да, обманула! А в том, что, забравшись сюда, ты постигнешь великие знания Богов, — нет. Думай не о том, где ты, а над тем, как ты сюда попал!
А ведь действительно, чтобы преодолеть этот склон, мне потребовалось в полной мере использовать все свои способности. Я должен был видеть склон, чтобы выбирать подходящие для подъема места, я должен был цепляться за выступы руками и отталкиваться ногами. И именно благодаря всему этому я достиг цели!
Стоя на вершине, я выпрямился в полный рост и с удивлением отметил, что я, оказывается, выше Хухи. Я взглянул вниз, туда, где среди зелени трав и кустов на небольшом пригорке чернеют Врата, ведущие в подземелье людей. Отсюда они казались крохотной жалкой дыркой. Я же теперь нахожусь на вершине Познания! Я — сверхчеловек!
— Выходит, я стал Богом! — самодовольно заявил я.
— Богами делают не способности, а поступки, — услышал в ответ.
24. ПОЛТЕРГЕЙСТ
Я вспомнил эту фразу много-много дней спустя. Я продолжал усиленно тренироваться — развивал мускулатуру своих рук и ног. Некогда неприступная Гора Познания стала для меня сущим пустяком. Время от времени я ходил к ней и в несколько ловких движений достигал вершины — мне нравилась смотреть на мир с высоты. Я научился бегать и даже взбираться на деревья! Мое тело подчинялось мне так легко, что я поражался, как это столько лет прожил скованным плотным коконом.
Мои восторги самосовершенствованием продолжались до тех пор, пока я как-то раз случайно не заглянул за дом Хухи. И увидел кости! Там покоилось по меньшей мере пять существ, и вовсе не животных. Это могли быть только останки людей. Я уже успел более-менее изучить строение наших тел, неоднократно наведываясь к могильнику у врат. «Да, но как эти останки могли попасть сюда? — поразился я. — До Врат отсюда слишком далеко! Выходит, это…»
В этот момент раздался окрик Хухи:
— Тах, где ты?
— Здесь, — сухо ответил я, не сводя глаз с костей.
Хуха появилась из-за угла и, увидев, на что я смотрю, равнодушно сказала:
— Я давно обнаружила их. В первый же день, как оказалась за Гранью. Кстати, одного я нашла в доме на той самой лежанке, на которой теперь сплю. Видимо, там он и умер. Я перенесла его к остальным.
— Как он выглядел? — спросил я.
— Ты спрашиваешь, был ли на нем кокон? Нет, его не было. Мертвец выглядел точно так же, как мы с тобой сейчас.
— Выходит, мы не первые люди, кто вышел из подземелья и жил за Гранью!
— Что тебя удивляет? Конечно, время от времени находится какой-нибудь человек, который либо нарочно, либо случайно вываливается за Грань и остается тут навсегда. Не мы первые, не мы последние.
— Значит, они тоже обладали силой Богов. — Мой взгляд скользнул по длинным серым костлявым конечностям — рукам и ногам. — И они умерли, унеся эту тайну с собой!
— Все мы смертны, — пожала плечами Хуха. — Я, между прочим, тоже уже настолько стара, что едва передвигаю ноги. Я ведь и в подземелье-то прожила немало, а сколько дней обитаю тут, давно счет потеряла. Так что скоро и мои кости окажутся здесь. Если, конечно, найдется добрый человек, который их сюда отнесет… — И Хуха лукаво улыбнулась мне.
Признаться, я до этого ни разу не задумался над возрастом Хухи. Теперь же я вдруг понял, какая между нами разница. Мое тело выглядело гладким и плотным, у Хухи же — морщинистым и дряблым. Значит, так на самом деле выглядит старость!
— Какая бессмысленная смерть! — сказал я, снова взглянув на кости. И пошел прочь.
Вот тогда-то я и припомнил фразу, сказанную Хухой на Горе Познания: «Богами делают не способности, а поступки!» Те пять человек, чьи кости я нашел за домом, тоже обладали сверхспособностями, но какой был в этом толк? Поделись они своими знаниями с остальными, быть может, мне не пришлось бы постигать все это с самого начала. Мы уже могли бы рождаться в обществе без Первородной Грязи! Но они сгинули, и теперь достигнутые ими знания так же бесполезны, как и их мертвые, некогда совершенные тела. И я тут же задумался о том, как живу сам. Ради чего? Я тоже достигну совершенства, а потом унесу все обретенное в могилу? Тем более, пока я тут занимаюсь самолюбованием, где-то там гибнет в надвигающемся потопе мое родное подземелье. Спасение мира — разве не ради этого я мечтал обрести знания Богов?
— Почему ты не вернулась, чтобы научить других? — спросил я вечером Хуху.
— Они изгнали меня! Вышвырнули, как мусор, — резко ответила она. — Я им ничего не должна, ничем не обязана. Хотят и дальше копошиться в грязи? Пусть!
— Выходит, из-за личных обид ты лишаешь свой род возможности стать лучше? — поразился я.
— А что ты предлагаешь?
— Лично я собираюсь вернуться в подземелья и обучить других тому, что узнал.
— Ага, вперед. Как только ты появишься там в таком виде, тебя растерзают, как любого монстра, прибывшего из-за Грани. Для них ты теперь иное существо, непохожее на них.
— Почему? Ведь я по-прежнему остаюсь собой. Мне нужно лишь убедить их, что я такой же, как раньше. Точно такой, как и они! Ну, слегка изменившийся… Причем к лучшему!
— Помнится, ты рассказывал, как тебя засунули в Грязь, едва узнали о твоем чудесном отростке. А ведь это тоже был ты! Только слегка изменившийся. К лучшему!
— Так что же делать?
— Хочешь жить среди них — полезай обратно в кокон! — Хуха скрипуче рассмеялась.
После этих слов авторитет «Богини» сильно упал в моих глазах. Да, она сильна, опытна и управляется со сверхсилой намного лучше, чем я. Да только на самом-то деле она слаба! Сильна физически, но слаба духовно. Из страха быть непринятой обществом она просто отреклась от него и предпочла стать никому не нужным изгоем. К чему все эти способности, если ты просто умрешь в одиночестве, покинутый всеми и никому не нужный? Это пустое, никчемное совершенство! Я же хочу нести знания остальным!
— А как же потоп? — вспомнил я. — Ведь, если люди не обретут способности Богов, они не смогут остановить катастрофу!
Хуха лишь усмехнулась.
— Скажи, ради чего ты пытаешься остановить потоп? — спросила она.
— Как ради чего? — поразился я. — Чтобы спасти мир!
— Что ты называешь миром, Тах? Тот маленький клочок темноты, в котором копошатся наши собратья?
— Как ты можешь такое говорить о своем доме? Пусть тебя и изгнали, но ведь он столько лет кормил и оберегал тебя!
— Когда-то ты находился в чреве своей матери. Она тоже тебя кормила и оберегала. Но это ведь не значит, что ты должен был оставаться там вечно. Рано или поздно приходит пора родиться!
— Не понимаю, к чему ты клонишь! Да и вообще, мы можем сколько угодно рассуждать об устройстве мироздания, только трагедию этим не остановить. Важно лишь то, что в это самое время гибнет наш мир! — обиделся я. — И каким бы плохим или хорошим он ни был — он наш!
— Оглянись, Тах! — Хуха взмахнула рукой. — Скажи, что ты видишь?
Я пожал плечами, посмотрел по сторонам:
— Деревья, реку, гору…
— Ты видишь мир, Тах! — сказала она. — Мы ограничили себя барьером, назвав его Гранью, и боимся переступить нами же выдуманную черту. На самом же деле мир не ограничен стенками наших подземелий. Он во много-много раз больше!
Какое-то время я молча обдумывал ее слова.
— Ты полагаешь, что люди могут переселиться… сюда?
— Почему нет? Представь, если бы каждый из них обладал теми же способностями, что и мы.
Признаться, до этого я и не задумывался над тем, что можно жить где-либо еще, кроме подземелий. Тем более за Гранью — в Мире мертвых! Сам-то я вышел за Врата исключительно ради знаний для спасения мира — подземного мира. Я еще раз взглянул по сторонам и вдруг представил себе город под открытым небом, где люди стоят на ногах и видят солнце. А ведь она права!
— Тогда я тем более должен вернуться, — твердо сказал я. — Ведь без сверхсилы людям никогда не выйти на свет. Они погибнут! А значит, кто-то должен обучить их!
— Что ж, твое право. Я и не удивлена. Знала, что рано или поздно ты захочешь этого. Только, прежде чем ты уйдешь, я дам тебе пару советов. Первый из них и самый главный — побудь там подольше невидимкой. Не спеши объявлять на все подземелье о своем невероятном воскрешении. Сначала осмотрись, оцени обстановку. Поверь моему опыту.
— Ты же сказала, что не возвращалась!..
— Я сказала иначе. Не перевирай мои слова! Я сказала, что ничем им не обязана после того, как они меня изгнали, но ни слова не сказала о том, что никогда не возвращалась. Конечно же, я еще долго наведывалась в подземелья. Все мы люди такие — нас тянет к своим корням, какими бы гнилыми они ни были…
И вот что она рассказала:
«Когда я ушла за Врата, очень переживала, что мои близкие тоскуют по мне. Да только первый же мой приятель, перед которым я появилась и объявила о своем воскрешении, помер от страха. Они-то считали меня мертвой! Еще бы, ведь я сбежала за Грань! Представь, каково это, когда перед тобой вдруг появляется оживший мертвец! В общем, не прошло и дня, как от человека к человеку шепотом передавалась легенда о том, что по подземелью разгуливает чудовище из Мира мертвых и что тот, кто его встретит, тут же падает замертво. Так что остальные мои бывшие друзья, с которыми я попыталась наладить контакт, спасались от меня в панике.
С той поры я неприкаянной невидимкой блуждала по знакомым пещерам, боясь даже рот раскрыть, дабы никого не напугать. Да и то порой кто-нибудь да уползет в ужасе, случайно услышав мое дыхание. Я уже отчаялась вернуть себе место в прежнем мире, как вдруг однажды, проходя по подземелью, услышала хор голосов:
— Хуха! Мы призываем тебя! Ответь нам, Хуха!
Я ушам не поверила! Кто-то не испугался меня, я кому-то еще нужна! Я пошла на этот зов и в одной из пещер увидела группу людей. Они сидели кружком и нараспев звали меня:
— Хуха, ответь нам! Мы призываем тебя, Хуха!
Наконец один из них не выдержал:
— Да ерунда все это! Сказки! Нет жизни после смерти!
Тут-то я и воскликнула:
— Я здесь!
Нужно было видеть их лица! Двое тут же грохнулись в обморок, остальные в панике прижались к стенам.
— Ну, так чего звали-то? — с усмешкой спросила я.
И тогда самый смелый нашел в себе храбрость заговорить со мной. Конечно, это было идиотское общение, но хоть какое-то. Я так устала от одиночества, что была согласна и на это. В общем, я стала время от времени наведываться к ним. Они все так же собирались в кружок, чтобы призывать меня. Уж не знаю, откуда они выдумали этот странный ритуал. Можно подумать, я не могла прийти просто так… В общем, они призывали меня, а потом расспрашивали обо всякой всячине. Их интересовало, есть ли жизнь за Гранью, как я себя чувствую, видела ли я других мертвых… Я отвечала как могла и что знала. Они, похоже, верили не всему. Как-то мне надоела эта игра в призыв мертвых, и я попыталась им объяснить, что вовсе не мертва, а жива, как и они. Не убедила. Правда, после этого один из них выдвинул целую теорию о том, что, возможно, некоторые люди после смерти продолжают блуждать в Мире живых, если у них остались какие-то незавершенные дела, и эти духи могут не подозревать о том, что мертвы. Что тут скажешь? Иногда я удивляла их, перемещая с места на место различные предметы; потешалась, внезапно дунув кому-нибудь в лицо или полив на голову воду из ладошек. За это они называли меня шумным духом.
Однако веселье продолжалось недолго. Как-то раз, явившись на контакт, я обнаружила себя окруженной толпой жрецов и воинов. Я едва унесла оттуда ноги, а вслед мне кричали:
— Изыди, зло!
Потом я узнала, что вождей обеспокоили слухи о том, что кто-то общается с Миром мертвых, и они приказали жестоко карать любого, кто попытается контактировать с «монстрами из-за Грани». У них даже появились специальные люди, обязанностью которых стало изгнание из подземелий подобных чудовищ. И, к слову сказать, у них получалось довольно успешно. Они изучали мои повадки, по различным признакам обнаруживали места, где я чаще всего бываю, и устраивали там засады. Конечно, благодаря моим способностям мне удавалось ускользать от этих неуклюжих людишек, да только я понимала, что когда-нибудь везению придет конец. Я могу, например, во время бегства споткнуться, зацепиться за что-нибудь, и тогда меня поймают и просто-напросто забьют до смерти. Спать в подземелье вообще стало смертельно опасно, я предпочитала ночевать за Гранью. Кончилось тем, что в какой-то момент я для себя решила: «Для чего все это? Хотят они ковыряться в своей грязи — пусть ковыряются дальше! Не верят в то, что я жива? Ну и плевать!» Тем более к тому времени в подземелье не осталось ни одного человека, которому я была нужна. Все близкие от меня отреклись, предали из страха! И тогда я отправилась к Вратам и ушла за Грань. На этот раз навсегда!»
25. НОВЫЙ ВЗГЛЯД
Рассказ Хухи произвел на меня сильное впечатление, однако не переубедил. Утром следующего дня я покинул ее обитель и направился к Вратам.
Пробежав небольшой лесок, отделявший дом Хухи от входа в подземелье, я с легкостью перепрыгнул через бурный узкий ручей и, миновав вонючую груду мертвых тел и костей, вышел к Вратам. Я хотел уже вскарабкаться наверх, как вдруг заметил неподалеку тянущееся по склону сооружение, состоящее из выступов — явно рукотворное и приспособленное для того, чтобы по нему было удобно взбираться. Ногами! Врата, так же как и жилище Хухи, оказались вовсе не природного происхождения. Вход был правильной прямоугольной формы и сложен из небольших каменных блоков, между которыми четко проглядывались стыки. Больше всего меня поразило то, что у Врат обнаружилась дверь! Точно такая же, какие я видел в городе Богов, — ими запирались комнаты. Правда, там двери были небольшие и деревянные. Эта же оказалась металлической и огромной, во весь размер Врат. Меня позабавила мысль, что весь наш подземный мир можно просто-напросто запереть. Но я откинул эту идею, представив, какая там воцарится паника. Решат еще, что наступил Конец Света! Хотя какой там у них свет…
«В одном наши мудрецы правы: подземелье и правда создано Богами! — подумал я. — Ну, или людьми, которые когда-то были Богами…»
Осторожно заглянув во Врата, я увидел просторную комнату, похожую на те, какие и раньше наблюдал в домах Богов (хотя, думаю, правильнее их теперь называть не Богами, а предками). Меня поразило то, что помещение, в котором мы совершали наши похоронные обряды, оказалось вовсе не пустым. На стенах я заметил множество картин с изображениями предков и полки, переполненные различными предметами. Все это располагалось на такой высоте, куда не могли достать заключенные в коконы слепые люди. Неудивительно, что никто из нас даже не подозревал о существовании всего этого.
В дальней стене темнело прямоугольное отверстие — вход в подземелье. Около него дремали два воина. Я осторожно на цыпочках прокрался туда. И все же, проходя мимо этих твердолобых охранников, я не сдержался и резко сказал:
— А ну, не спать на посту!
Оба в одно мгновение подскочили.
— Это ты сказал? — встревожено спросил один.
— Нет, — дрожащим голосом ответил второй. — А разве не ты?
Я с трудом сдерживался от смеха, глядя, как они вертят своими тупыми слепыми головами.
— Чтобы я еще раз согласился дежурить у Врат!.. — проворчал первый. — Видать, правду говорят, что оттуда в наш мир всякая нечисть лезет.
Спать им, похоже, уже расхотелось. Я же, давясь от смеха, отправился дальше.
Вниз вел длинный пологий склон. Он был почти ровным от скопившейся за много поколений грязи, однако кое-где просматривались точно такие же выступы для ног, какие я видел перед входом.
Теперь, взглянув на мир двумя глазами, без пелены кокона и спутанных волос, я понял, что наши пещеры представляют собой систему ровных коридоров и комнат. Кто и для чего все это построил, нам теперь, конечно же, не понять. Однако я убедился в одном — их все-таки построили!
26. ВОСКРЕШЕНИЕ
Обретенное мной улучшенное зрение позволило мне сделать еще одно неожиданное открытие. Помнится, когда я развил в себе ясновидение, обнаружил, что над головой у нас есть потолок! Хотя мы считали, что пространство над нами бесконечно. Теперь же оказалось, что большинство помещений подземелий не ограничиваются и потолком. Над коридорами тянулись решетчатые платформы, к которым вели вбитые в стены металлические скобы. Конечно же, люди не могли знать о существовании верхнего яруса, ведь для того, чтобы подняться по скобам, нужны как минимум руки. С легкостью взобравшись туда, я обнаружил, что по платформам можно попасть практически в любую часть подземелья. Порой они проходили даже над комнатами. Это оказался отличный способ прятаться и избегать ненужных встреч.
Когда же мне приходилось спускаться вниз, я частенько пугал прохожих. Услышав мои шаги и дыхание, те замирали от страха, а потом торопились дальше, видимо, убеждая себя, что это им показалось. Ведь люди в своих коконах издают совершенно иные звуки. И тогда я сообразил, что буду гораздо меньше нагонять страх на других, если стану вести себя как они — словно я в коконе. Это оказалось несложно: нужно было лишь сложить ноги вместе и прижать руки к телу. Старый способ передвижения теперь показался мне жутко неуклюжим и неудобным, а без кокона еще и болезненным — я мигом ободрал себе кожу. Зато так я не привлекал к себе внимания. Ведь я снова стал как все!
А еще я обнаружил двери. Сотни дверей! Они встречались повсюду в коридорах. Выходит, люди заняли лишь открытые помещения. Неудивительно — запертые двери воспринимались слепцами как стены.
«Надо же, ведь я всю жизнь бродил по этим коридорам, даже не подозревая об этих потайных комнатах! — думал я. — Как мало мы знаем о своем собственном мире!»
За дверьми я обнаруживал примерно такую же обстановку, какую неоднократно встречал в домах предков за Гранью: столы, сиденья, лежанки, картинки на стенах и множество непонятных предметов, секрет предназначения которых утратился вместе с гибелью их создателей.
Блуждая по знакомым коридорам, я случайно вышел в обширный зал.
— Что за… — вскричал я, ступив в полумраке во что-то тягучее и липкое.
Присмотревшись, я понял, что нахожусь в Зале Рождения. У меня перехватило дух при виде простирающегося у моих ног гигантского озера, поблескивающего в свете далеких, похожих на звезды, окошек в высоком сводчатом потолке. Признаться, в тот момент рухнула моя тайная надежда. Размышляя над тем, как убедить собратьев перестать окунать младенцев в Грязь, я понимал — они ни за что не нарушат древние традиции. «Ничего, — думал я. — Рано или поздно Грязь в Озере закончится, и тогда у людей попросту не останется выбора». Теперь же я понял, что даже если этот источник и иссякаем, дна этого озера не увидят ни наши деды, ни прадеды. Более того, вдали я разглядел несколько огромных цистерн, из которых в водоем тягучими каплями стекает все та же Грязь. Выходит, озеро еще и пополняется! А сколько этой жидкости внутри цистерн, неизвестно. Да уж, источник Грязи нашего мира практически неиссякаем!
Оторвавшись от созерцания озера и прогнав мысли о безнадежной судьбе мира, я отправился дальше гулять по пещерам. Первым делом я решил разыскать жилище Рохи. Ее дома не оказалось. Спрашивать у людей, где она, я по понятным причинам не рискнул. Затем я не удержался от соблазна и заглянул к себе домой. Там обнаружил спящего человека. «Нет ничего удивительно в том, что они отдали мой дом другому. Ведь я для них мертв!» И, признаться, я не ощутил никакого сожаления о навсегда потерянной прежней жизни.
Пока я размышлял, что делать дальше, мне неожиданно повезло. Мимо проползал человек, на лбу которого я разглядел отметины, — Шох. Один из моих прежних учеников! Я забрался на платформу и, стараясь не шуметь, направился следом за ним. Дождавшись, когда Шох отползет подальше от кишащего людьми центрального коридора и останется один, я лег на платформу и тихо позвал:
— Шох! Шох, ты слышишь меня?
Мой ученик замер.
— Тах?! — воскликнул он, пораженно вертя головой.
Потом он вздохнул:
— Нет, померещилось…
— Шох! — снова окликнул я его. — Это правда я! Я вернулся!
— Этого не может быть! — вскричал Шох, пытаясь задрать вверх скованное коконом лицо.
Тут я заметил, что в нашу сторону движутся два воина.
— Слушай меня внимательно, Шох! — торопливо сказал я. — Собери всех наших последователей, и ночью я предстану перед вами в пещере, что находится за нашей бывшей школой магии.
— Но за школой нет никаких пещер! — возразил Шох. — Там тупик!
— Лишь тех, кто не знает пути, впереди ожидает тупик. Для обладающего знаниями всегда есть дорога! — изрек я, сам себе поразившись: «Ну надо же, как сказал! Хоть сказителям в уста!»
— Тах! — позвал Шох. — Тах, ты здесь?
Я притих.
— Помер твой Тах, — усмехнулся один из проползающих мимо воинов. — Оттуда не возвращаются!
— Совсем эти еретики с ума посходили, — проворчал второй.
Шох постоял какое-то время, с сомнением прислушиваясь, а потом поспешно пополз. Как оказалось — разыскивать всех моих бывших соратников. Сидя на платформе, я слушал, как Шох каждому из них восторженно рассказывает о том, что он услышал «глас с небес». Ему мало кто поверил, однако любопытство взяло верх и к ночи все мои бывшие последователи столпились в школе магии. Прежде чем предстать перед ними, я с высоты платформы внимательно осмотрел каждого — нет ли среди них шпионов. Таковых не оказалось. Затем я проверил ближайшие коридоры, чтобы обезопаситься от возможной облавы. И, как оказалось, не зря! Похоже, новость о «гласе с небес» и собрании еретиков все-таки не ускользнула от вождей.
— Облава! — вскричали ученики, услышав шум, издаваемый спешащим отрядом воинов, и злобно обрушились на Шоха. — Ты что, завел нас в ловушку?
Но прежде чем они успели напасть на своего товарища, я спрыгнул с платформы, подбежал к ним и, воскликнув: «Идите!», распахнул перед ними дверь. Мои ученики на мгновение остолбенели, шокированные звуком моего голоса.
— Торопитесь же! — рявкнул я и, схватив одного из них, толкнул в амбразуру входа.
— Здесь ведь только что была сплошная стена! — в недоумении воскликнул кто-то, вползая, как он считал, в невесть откуда возникшую пещеру.
Едва мои ученики вползли в комнату, я захлопнул дверь и скомандовал:
— Тихо!
Вскоре с той стороны двери послышалась возня.
— Куда они делись? — раздался удивленный голос. — Ведь я слышал, что тут была целая толпа! Отсюда нет выхода!
— Мистика какая-то, — ответил другой голос, испуганный. — Пойдем-ка лучше отсюда поскорее…
Возня за дверью стихла.
— Итак, вы хотели убедиться, что я жив, — объявил я. — Вот он я — перед вами!
Нужно было видеть моих учеников в тот момент! Даже коконы, в которые их вновь заковала традиция, не смогли скрыть возникший на их лицах восторг.
— О, учитель! — только и сказал кто-то, припав к земле.
— Неужели это… это существо — ты! — раздался пораженный голос.
Толпа расступилась, и я увидел Леха. У него на лице зияла свежая рана — похоже, он единственный, кто ослушался запрета и, несмотря на опасность расправы, вновь раскрыл в себе дар ясновидения.
— Что?.. Что ты видишь? — шепотом спрашивали остальные. — Скажи, каков он?
— Он… он… — Лех не мог подобрать слов. — Он божественен!
Я говорил много. О том, что мы с самого начала следовали правильным путем, что нужно продолжать стремиться к самосовершенствованию, что жизнь за Гранью существует. Мне внимали молча и с трепетом. Я понимал, скажи все это в иной ситуации, мои слова звучали б как обычные идеологические бредни. Теперь же за меня все красноречиво объяснял сам факт того, что я жив, — моего чудесного воскрешения. И я видел, что они снова полны решимости, у них появилась цель — конкретная и осязаемая!
В конце я объявил, что пока не могу надолго остаться в подземелье: это слишком опасно. Особенно если вспомнить облаву, которая недавно едва не настигла нас. Но я пообещал, что теперь не оставлю свое племя и обязательно вернусь, чтобы вывести его к свету.
Прежде чем проститься, я не удержался и спросил о судьбе Рохи.
— Как, ты разве не знаешь? — удивился Шох.
Роха томилась в той самой камере, где содержали нас до суда. Как мне рассказали ученики, ее задержали сразу же после моей казни. Остальных заставили окунуться в Первородную Грязь и отпустили по домам, но только не ее. И вскоре я понял причину.
К счастью, платформа проходила и над Тюремными пещерами. Пробравшись туда, я без труда разыскал Роху. Она сидела в углу, сжавшись в комок. Неподалеку громоздилась кучка мха. Похоже, она почти ничего не ела. Я уже хотел было броситься к ней, как вдруг в комнату кто-то вполз. Когда я понял, кто это, с трудом удержался от того, чтобы не наброситься на него и не придушить голыми руками.
— Ну что, еще не передумала? — спросил Них.
Роха молчала, даже не шелохнулась. Но едва Них приблизился к ней и коснулся ее лбом, она тут же распрямилась и, приняв оборонительную позу, прошипела:
— Не смей прикасаться ко мне!
— Тебе нет причин изводить себя голодом и неволей, — сказал Них, успевший отскочить на безопасное расстояние. — Тебе достаточно лишь…
— Я уже говорила много раз и скажу еще… — В голосе Рохи сквозил лед. — По традиции нашего народа ни один человек не смеет принуждать другого к созданию семьи! Я не отказываюсь от обязанности продолжения рода, но сделаю это лишь с тем, кого выберу сама! Тебе ли не знать этого, ведь ты же сам вождь — диктатор законов! Или ты вздумал нарушить традиции? Вперед! Соседняя пещера свободна!
«Молодец девчонка — бьет его же оружием!» — с гордостью подумал я.
— Ну и сиди тут до скончания дней! — Них зло сплюнул на пол. — Ты — подружка главного еретика! Забыла? Тебя вообще могли казнить! И лишь благодаря мне…
— Да, благодаря тебе я стала узницей. Должна поблагодарить?
— Пойми же ты, в моих силах переубедить их! — воскликнул Них. — Слово лишь за тобой!
Роха не ответила, лишь снова забилась в угол и свернулась калачиком. Них покачал головой и угрюмо пополз к выходу. Тут уж я не выдержал. Осторожно спустившись на пол, я подкрался к Рохе и зажал ей рот рукой. Она было забилась.
— Не бойся, это Тах, — шепнул я. — Кричать не будешь?
Какое-то время она сидела неподвижно. Не так ведь просто поверить в то, что тебя схватил мертвец! Затем медленно покачала головой. Подхватив Роху, я быстро закинул ее на платформу и запрыгнул туда следом.
— Роха? — услышав шум, Них обернулся у выхода.
Затем вернулся в тот угол, где лежала пленница и, не обнаружив ее там, в недоумении завертел головой:
— Роха, ты где?
Я невольно рассмеялся, глядя на его идиотские бессмысленные поиски.
— Кто здесь?! — спросил Них и, видимо, узнав мой смех, с ужасом вскричал: — Тах?! Нет, я не верю!..
Я свесился с платформы и прошептал прямо в то место, где под коконом скрывается ухо:
— А ты поверь!
Них в панике отшатнулся к выходу и налетел на двух приползших на крик воинов-надзирателей.
— Заключенная!.. — завопил Них. — Найдите ее! Она же не могла просто исчезнуть!
Я же уже мчался по платформам к Вратам с любимой на руках.
— Тах, это правда ты? — голос ее еле звучал, настолько она ослабла от голода.
— Да, любимая! Да!
— Я что — лечу!? — поразилась она.
— Да, летишь, милая!
27. СКЕПТИК
В тот день я еще раз вернулся в подземелье. Доставив Роху в обитель Хухи и попросив удивленную старушку присмотреть за девушкой, я вновь поспешил к Вратам. Просто вспомнил об одном скептике, которого мне непременно захотелось удивить.
Я добрался по платформам до Зала Мудрости в тот момент, когда сказитель Вух заканчивал рассказ очередной сказки — предания предков.
— …и тогда могучий герой ринулся на врага и, придавив его ногой к земле, обрушил камень ему на голову!
— Можно вопрос, о сказитель Вух? — спросил один из слушателей — молодой человек, видимо, не так давно переведенный во взрослый статус.
— Спрашивай, юный Бих.
— Чем герой придавил врага к земле?
— Видимо, имеется в виду некая магическая энергия, которой обладали наши богоравные предки.
— Вы сказали, что он обрушил ему на голову камень. Разве это возможно?
— Для богоподобных — да, — теряя терпение, ответил сказитель.
«Хм! Этот малец Бих задает правильные вопросы! — отметил я. — Надо бы рассказать о нем Леху».
— А сейчас возможно такое, чтобы… — продолжал любопытный Бих.
— А сейчас, — опередил его вопрос сказитель, понимая, что именно тот хочет спросить, — сказочке конец! Если хотите знать продолжение истории, приползайте завтра. Тебе же, юный Бих, я советую не задавать подобных вопросов. Был уже один такой, который так же расспрашивал. И его это привело — за Грань!
— Да, я знаю! Его звали Тах, — оживился Бих. — Поговаривали, что он умел…
— Я сказал до свидания! — нервно перебил сказитель Вух.
И подтолкнул любопытного юношу к выходу.
— Ползают тут, расспрашивают, — проворчал сказитель, оставшись один. — Только людей баламутят своими бредовыми идеями…
— Не так уж они и бредовы, — заметил я.
— Тах! — вскричал пораженный сказитель. — Не может быть!
— Что-то за последнее время я слишком часто слышу эту фразу. — Я спрыгнул с платформы и коснулся его рукой. — Помнится, ты говорил, что склонишь предо мной голову, коли я вернусь из-за Грани.
— О!.. — Сказитель Вух так резко согнулся, что едва не расшиб себе лоб.
— Как видишь, не все в твоих историях выдумка, — с улыбкой заметил я. — А быть может, ее в них совсем нет.
— Ты хочешь сказать, что люди и правда способны поднимать гигантские камни?
Я не без радости отметил, что слова старого сказителя звучат с не меньшим восторгом, чем расспросы юноши Биха.
Вместо ответа я схватил его руками и оторвал от пола.
— Верю!.. Верю!.. — в страхе затараторил тот. — Верни меня на место!.. И то, что можно прыгнуть выше головы, тоже правда?
Я схватился руками за платформу, подтянулся и, перемахнув через сказителя, усмехнулся:
— Эй! Я уже тут!
— О!.. — снова воскликнул тот. — И то, что…
— И то, и это, и многое другое. Все правда!
Вух задумался.
— А мир за Гранью, — тихо спросил сказитель, — каков он?
— Он прекрасен! Там есть горы размером с наш город и даже больше. Землю рассекают бурные потоки воды. Повсюду растут растения, да такие огромные, что стволы их толщиной со взрослого человека. А над головой там простирается бездна — яркая днем и темная ночью. И бывает, с этой бездны на землю льется вода.
— Многое бы отдал, лишь бы самому познать Мир Иной! — завистливо покачал головой сказитель Вух.
— Нет ничего проще, — ответил я. — Нужно лишь немного потерпеть.
— Я готов вытерпеть любые муки, — вскричал сказитель, — лишь бы удостовериться, что сказки — это быль!
Стойкость, с какой сказитель Вух перенес все мучения, пока я раскрывал ему глаза, вызывала уважение.
— Это и есть ваш дар ясновидения? — воскликнул он, завертев головой, когда немного утихла боль. — Как все это странно…
— Вот теперь ты сможешь познать то, что я хочу показать, — сказал я. — Так что, если еще не передумал прогуляться за Грань, ступай к Вратам.
Всю дорогу сказитель удивленно вертел головой, привыкая к обретенной способности видеть.
— Ползи за мной, — повелел я ему. — Только тихо. У Врат дежурит охрана.
А потом, подумав, добавил:
— И зажмурь покрепче глаза. К свету нужно привыкнуть!
Мимо охраны мне пришлось тащить сказителя на себе, ведь люди в коконах, ползая, издают скрежет на полподземелья. Не так-то просто оказалось идти на цыпочках с человеком на плечах, зато нам удалось проскочить незамеченными.
Как выяснилось, далеко не каждому путешествие за Грань дается так же легко, как мне. Едва сказитель Вух увидел внешний мир, его охватила паника. Он зарылся в заросли, прижался к земле и долго лежал, не решаясь поднять головы. К счастью, был вечер, и когда на мир опустились сумерки, сказитель Вух немного пришел в себя и даже смог подняться на колени.
— Как мне ни совестно в этом признаться, я боюсь до жути, — объяснил он. — Этот мир хоть и удивителен, но слишком уж непохож на наш. Этот мир, он… он словно давит на меня!
Я вспомнил, что и у меня возникли подобные ощущения, когда я впервые попал за Грань с открытым глазом. Привыкший к слепоте и тесноте подземелий, я не мог видеть открытое пространство. Даль, высь, глубина — все словно сводило меня с ума, кружило голову. Да только я довольно быстро привык ко всему этому. Впрочем, у меня не было выбора…
Сказитель Вух решился двигаться, лишь когда окончательно стемнело. Поначалу вяло. Однако интерес наконец пересилил страх, и сказитель стал изучать внешний мир. Он радовался, словно ребенок. Сказитель не рискнул далеко отползти от Врат, зато в их окрестностях изучил каждое дерево, каждый камень. Он готов был влезть на каждую кочку, обнюхать и попробовать на вкус каждую травинку, окунуться в каждый ручей и лужу. При этом меня поразило то, что, как выяснилось, сказитель гораздо лучше знает внешний мир, чем я, хоть никогда тут и не был.
— О! Это и есть деревья? — пораженно вскрикивал он. Или: — Так вот они какие — реки! А это, судя по описаниям, называется «трава»!
И он рассказывал обо всем этом такие подробности, о которых я даже не подозревал. Ученый человек черпал свои знания из преданий и легенд и теперь лишь воочию подтверждал то, что раньше считал мифами. Я же воспринимал мир, словно младенец, — на ощупь. «Надо бы и мне поподробнее изучить народные предания», — решил я.
Сказитель Вух с таким энтузиазмом предавался изучению Иного Мира, что я решил — его восторгу не будет конца. Однако к утру сказочник неожиданно засобирался обратно в подземелья.
— Разве ты не хочешь тут остаться? — удивился я.
— Спрашиваешь… Конечно, хочу! — воскликнул тот. — Но не могу. Дело даже не в боязни открытого пространства. Думаю, к этому можно привыкнуть… Кто-то ведь должен поведать другим людям о том, что за Гранью тоже можно жить!
Тут было не поспорить. Ведь я и сам по той же причине вернулся в город — знание бесполезно, если им обладает кто-то один. Любое знание должно работать на будущее. Пришлось мне проводить сказителя Вуха к Вратам и помочь ему незамеченным проскочить мимо охраны обратно в пещеры. Сам же я вернулся к Рохе.
28. ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО
С той поры я стал частым гостем подземного мира. Я каждый день являлся в пещеры и активно распространял учение о сверхлюдях. После моей «смерти» и «воскрешения» дело пошло много лучше, чем до них. Ведь теперь я был живым примером того, что все наши проповеди — не пустой звук. В меня поверили многие, и с каждым днем последователей становилось все больше. Конечно, вожди и жрецы узнали о том, что в городе возродился культ, с которым они так активно боролись и были уверены, что победили. Однако теперь они были не в силах нам помешать. Раскрытые мной секреты позволяли нам действовать без страха прямо у них под носом. Признаться, даже забавно было наблюдать, в какое замешательство приходили тупоголовые воины, когда целые группы последователей нашего культа внезапно «исчезали», на самом же деле скрывались за потайными дверьми, или «взлетали», поднимаясь на платформы. Некоторые скрытые комнаты имели несколько выходов и лестницы, которые вели в разные части подземелья. Непосвященным в наши секреты было просто невдомек, как это человек мог находиться в одной части подземного города, а через мгновение оказаться совершенно в иной, причем до нее пришлось бы ползти чуть ли не полдня длинными коридорами.
А еще мы научились делиться информацией до этого неведомыми нашей цивилизации способами. Например, мы придумали жесты, с помощью которых имеющие глаза и руки могли без слов передать сообщения на большом расстоянии. Также я долго ломал голову над значками, которые встречались на картинках предков. Мне так и не удалось разгадать их смысл, зато я понял их назначение. И тогда я разработал свою собственную систему значков и рисунков, взяв за основу те символы, которыми метили людей жрецы во время имянаречения. В итоге стены подземелий покрылись различными письменами, незаметными для слепцов, зато видимыми любому обладающему даром ясновидения (а ему у нас обучали в первую очередь). Мы оставляли друг другу послания даже в самых населенных местах, не боясь, что их прочтут. На стенах повсюду виднелись обозначения потайных ходов, поворотов, предупреждающие знаки. Среди молодежи даже появилось развлечение: осторожно пробраться в какое-нибудь святилище вождей или жрецов, или даже к ним домой, и начертить там на стенах всякие гадости.
Глаза и руки открыли передо мной еще одну возможность. Я научился исцелять! Многие болезни, считавшиеся у людей неизлечимыми, оказались ерундой для человека зрячего и с руками. Я с легкостью обнаруживал на телах занозы, наросты из грязи, ранки, скопления паразитов. Стоило поработать в этих местах руками, как человек в одно мгновение избавлялся от годами мучивших его проблем. Признаться, когда мы прослыли целителями, к нам втайне стали обращаться даже вожди, несмотря на их же официальные запреты магии.
Конечно, порой возникали проколы — какой-нибудь особенно дерзкий ученик, самоуверенно пренебрегая осторожностью, возьми и попадись. Да только традиции человеческого общества не допускали расправы без суда, и пойманного нарушителя отправляли в камеру, откуда тот мгновенно исчезал по упомянутым платформам, отделавшись лишь несколькими синяками, полученными от воинов при задержании. Несколько раз вожди поднимали вопрос, чтобы издать закон, позволяющий воинам карать отступников на месте. Да только подобное заставило бы пересмотреть традиции, а они у людей святы. Не могли же они карать за нарушение традиций, нарушая традиции! Хотя мои соратники попадались крайне редко. Чаще всего мы оказывались быстрее и проворнее слепцов, а главное — знали то, что непосвященные все еще опровергали как сказки.
Впрочем, не все относились к магии несерьезно. Однажды попалась целая группа наших учеников — их подстерегли в глухом подземелье без дверей и платформы. Чтобы освободить их из казематов, нам пришлось предпринять целую спасательную операцию. Когда же мы спросили освобожденных, как они умудрились так глупо попасться, те уверяли, что среди напавших оказался жрец, на лице которого зиял глаз, а среди воинов было минимум двое с руками! Мы, конечно же, не поверили. Ни один жрец или воин не посмеет официально нарушить традиции и прилюдно прибегнуть к магии! Однако вскоре эти слухи подтвердились. Оказалось, вожди создали целую службу для борьбы с ересью. Эти люди быстро сообразили, с чем имеют дело, и поняли, что обычные методы против нас бессильны. И тогда они втайне от вождей стали сами открывать в себе сверхспособности, мотивируя это тем, что, мол, против врага надо бороться его же оружием. В итоге даже появилось два термина: «злая» и «добрая» магия. К «злой» относили ту, что использовали мы, «доброй» же обозвали ту, что помогает в борьбе с нами. Да только сути это не меняло. Сверхспособности, как их ни назови, остаются сверхспособностями.
— Согласен, наши соперники стали опаснее, — ответил я, когда мои последователи высказали опасения по поводу этой новости. — Да только они не понимают, что тем самым из врагов превратились в наших союзников!
— Как это?
— Очень просто. За что мы боремся? За то, чтобы люди раскрыли в себе скрытые способности! Так? Но разве не именно это теперь делают наши враги? То есть они, по сути, сами развивают то, против чего борются! А если еще и остальные люди благодаря этому поймут, что магия бывает полезной, ее перестанут бояться! Это ли ни победа?
Действительно, слухи обо всех этих магических фокусах все больше распространялись по подземельям и производили на людей огромное впечатление. Так что, как наше тайное чародейское братство, так и лагерь наших противников день ото дня пополнялись новыми развивающими в себе сверхспособности людьми. А еще все большее распространение получала так называемая «народная магия» — когда сверхспособности тайно развивали в себе люди, далекие от нашей борьбы. Так что вскоре меня уже не удивляли встречи в городе с совершенно незнакомыми людьми, щеголяющими кто глазом, кто ухом, кто рукой.
29. ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП
В общем, все шло как нельзя лучше. Кроме одного.
— Вода все прибывает, — как-то заметил Лех. — Нижний ярус уже полностью затопило.
Я-то знал, к чему он клонит, и видел направленные на меня взгляды, полные надежд.
— Тах, ты ведь уже подобен Богу, — продолжал Лех. — Разве с твоими способностями ты не в силах найти способ спасения мира? Скоро это станет настоящей проблемой!
Конечно же, я не забыл, ради чего самосовершенствуюсь. Да только все мои поиски источника надвигающейся катастрофы оказались тщетны. Я исследовал все нижние ярусы подземелья, везде натыкался на воду, но нигде не обнаружил ее источника. Я пробовал даже нырять, однако быстро начинал задыхаться, едва ли погрузившись на пару корпусов. Тогда я стал делать на стенах отметины уровня воды. Это помогло мне совершить одно открытие, выявить систему: оказалось, вода прибывает не постоянно, а в одно и то же время — понемногу каждое утро. Однако это не раскрывало причин потопа и главного: как с ним бороться. Все было без толку… До тех пор, пока я однажды не сходил с Хухой на охоту.
Меня очень беспокоило отсутствие на теле кокона, ведь я ощущал себя совершенно незащищенным.
— У тебя, Хуха, есть хотя бы мех, — однажды с завистью заметил я.
— Так сделай себе такой же! — ответила она.
Хуха и раньше обучала меня различным премудростям, которым научилась за годы жизни за Гранью. Например, как утеплить жилище в холода или как добыть пищу. Вот и на этот раз она решила преподать мне урок. Мы пошли в лес. Хуха разыскала небольшую полянку и долго бродила по ней.
— Нашла! — наконец обрадовалась она и воткнула в землю палку.
Я подошел и с удивлением уставился на небольшую дыру, едва виднеющуюся среди травы.
— Это жилище небольшого зверька, — объяснила Хуха. — У него очень теплый мех, из которого получится отличная защита для тела. Однако зверек этот прячется глубоко под землей.
Я сунул в отверстие палку, но не нащупал дна.
— Глубоко! Как же мы его оттуда достанем?
— Этот зверек хитер и имеет два выхода на случай, если с одним из них что-то случится. Но я оказалась хитрее, — не без гордости сообщила Хуха.
Она поставила у отверстия ловушку — небольшую петельку — и снова принялась внимательно осматривать окрестности. Найдя вторую дыру, она убежала к реке и вскоре вернулась с большой емкостью в руках. В ней оказалась вода.
— А теперь смотри, что будет, — сказала Хуха и принялась лить воду во второе отверстие. Не успел я спросить, чего, собственно, нужно ждать, как из первой дыры выскочил небольшой пушистый монстрик и тут же повис в установленной Хухой петле.
— Проще простого! — самодовольно воскликнула Хуха, треснув монстрика по голове дубиной. Тот тут же перестал дергаться.
— Если не можешь достигнуть цели с одной стороны, поищи другой выход! И возможно, найдешь более простое решение проблемы. — Хуха отцепила монстрика от петли и закинула его на плечо. — А теперь пойдем, покажу тебе, как снимать шкуру.
«Если не видишь решения проблемы — попробуй найти другой выход» — эта мысль несколько дней не давала мне покоя. А потом я вдруг понял: «Конечно же — выход! Я ищу решение проблемы внутри, а ведь можно посмотреть и снаружи! Что, если я ищу выход, тогда как нужно искать вход?»
Я не раз с опаской задумывался над тем, насколько близко наше подземелье расположено к ручью и морю. Что, если где-то образовалась брешь и вода поступает оттуда? Я принялся внимательно осматривать округу у Врат, особенно тщательно исследуя берега водоемов. И наконец мне повезло. Я нашел то, что искал!
Это оказался длинный, узкий наполненный водой желобок, тянущийся от ручья к горке, той самой, на которой располагались Врата. В конце желобка я обнаружил камень. Когда я отодвинул его, вода устремилась в скрывающееся за ним небольшое прямоугольное окошко. Я заглянул в эту черную дыру, прислушался. Сквозь шум воды до меня донесся далекий гул. Гул подземного города!
«Да, нашел! — обрадовался я. — Вот что губит наш мир!»
И вдруг моя радость улетучилась. Ведь для того, чтобы вода потекла в подземелье… камень должен кто-то сдвинуть!
30. ВИНОВНИК КАТАСТРОФЫ
Я долго сидел у ручья, глядя на его блестящую дрожащую гладь, и меня раздирали сомнения. Камень, закрывающий дыру, прямота канала, его ровные стенки — все говорило о том, что этот канал прорыли руками. Природа не создает таких правильных идеальных форм! Я подумал было, что этот желоб прорыли еще предки, да только обнаружил, что его стенки кое-где изрыты совсем недавно. Словно кто-то время от времени специально чистит, углубляет и укрепляет водоем. Да и камень сам по себе отодвигаться не может.
«Возможно, здесь, за Гранью, есть еще люди, обладающие сверхспособностями, — размышлял я. — И эти злобные существа губят наш мир!»
Тут я вспомнил, что, по моим собственным наблюдениям, вода в подземелье прибывает лишь по утрам. Выходит, достаточно расположиться у канала на рассвете — и виновник явится сам! Так я и сделал. Прихватив с собой массивную дубину на случай, если придется драться, я с утра пораньше спрятался в зарослях неподалеку от ручья и принялся ждать.
«Так и есть!» — обрадовался я, услышав вскоре треск ломаемых веток и увидев приближающуюся фигуру — закутанного в шкуры человека, с руками и ногами! Я крепче сжал дубинку, чувствуя, как бешено забилось сердце, и стал осторожно подбираться к негодяю. И только он подошел к желобу и склонился над камнем, чтобы отодвинуть его, я с яростным криком вырвался из засады и уже готов был обрушить дубинку на виновника катастрофы, как вдруг тот обернулся и вскрикнул:
— Тах! Что ты делаешь?
Я так и замер с занесенной над головой дубинкой. Передо мной стояла Хуха!
— Поверить не могу! Это ты! — Я аж задохнулся от переполнившего меня негодования. — Ах ты мстительная стерва!
— Ты не понимаешь, Тах…
— Что тут понимать? Как же я сразу не догадался? Ты не можешь простить того, что тебя изгнали из общества, и за это готова уничтожить весь наш мир! Ради этого ты стремилась к совершенству? Чтобы вредить другим?
— Да, потоп устроила я, — согласилась Хуха.
Мои руки задрожали от обиды, ослабли. До этого признания в душе я все еще надеялся, что это не она. Что она оказалась тут случайно. Что это какой-то другой, злобный человек сотворил такое! У меня аж опустились руки. Однако нахлынувшая злость придала мне силы.
— Тах, попробуй понять, — взмолилась Хуха, не сводя глаз с угрожающе занесенной мной дубинки. — Подумай сам. Если бы я хотела погубить их, думаешь, стала бы заниматься этой ерундой? Мне достаточно взять в руки точно такую же дубину, войти в подземелье и перебить всех. С нашими способностями никто не сможет нас остановить! Да, я уничтожаю наш мир. Но, поверь, я делаю это из любви к нему!
— Из любви?! Ты сама понимаешь, что говоришь? Если бы ты действительно желала добра нашему миру, ты бы не лишала своих собратьев дома.
— Дом — это то место, где живут. Так? Но жить-то можно не только в сырости и мраке!
— Так помогла бы им выйти на свет!
— Скажи, ты разве не пытался сделать это? Ну и как, получилось?
Я все-таки опустил дубину, сел. Как ни обидно было это признавать, но ее слова резанули правдой. Выйти на свет… Это действительно оказалось настоящей проблемой!
Взять, к примеру, Роху… Она уже давно жила за Гранью, но так и не смогла привыкнуть. Никакие убеждения не могли заставить ее выползти из дома, ведь, по ее мнению, она находилась в Мире мертвых.
— Тебе просто нужно раскрыть в себе сверхспособности, — объяснял я. — Только тогда ты сможешь понять, какой это чудесный мир!
Но Роха наотрез отказалась меняться. Не передать словами ее ужас, когда я предложил ей научиться хотя бы дару ясновидения. Роха, всегда спокойно относившаяся к нашим магическим экспериментам, никогда не думала применять их к себе.
— Да я с ума сойду от боли, если ты начнешь сдирать с меня кокон! — заверила она. — Да и вообще, это ведь — кокон! Он — часть меня!
Я рисковать не стал. Думал, что со временем она привыкнет и тогда сама захочет сорвать с себя оболочку. Однако время шло, а Роха вовсе не хотела меняться. Да и не привыкала.
— Бедная девочка, — качала головой Хуха, глядя, как девушка в страхе жмется к углам и стенам нашего дома. Роха так ни разу и не выползла наружу. Ее пугала сама мысль, что вокруг может не оказаться стен.
Впрочем, подобное творилось не только с Рохой. Когда я вернулся в подземелье с вестью о том, что за Гранью можно жить, думал, люди возликуют от радости и поспешат к Вратам. Не тут-то было!.. Как оказалось, все люди подземелий почему-то до жути боятся открытого пространства. Быть может, тут играли роль древние предрассудки, что за Гранью — Мир мертвых, а может — то, что они слишком привыкли к своим стенам и темноте. Даже те немногие, что обрели сверхспособности, решались выйти за Грань лишь ненадолго, из любопытства, после чего, с трудом сдерживая панику, спешили обратно. Из всех, кого я знал, только я и Хуха могли без страха находиться снаружи. Да и то это случилось лишь потому, что нас в свое время вынудили обстоятельства. Остальные по доброй воле не торопились покидать подземелья.
— В принципе нам ведь вовсе необязательно выходить за Грань, — как-то заметил Лех. — Ничто не мешает нам совершенствовать свои тела и продолжать жить в нашем привычном мире.
Вскоре я понял, что подобное мнение бытует среди всех людей, даже среди самых способных в «магии».
Дальше — больше. Со временем я и вовсе понял, что далеко не все желают расставаться со своими коконами. Как ни убеждал я их, что, лишь сорвав с себя Первородную Грязь, можно достигнуть совершенства, большинству моих последователей оказалось достаточным обрести какой-нибудь один, максимум два дара: раскрыть глаз, ухо или слегка выпустить один из отростков. Это давало им некоторые возможности, делало их необычными, выделяло на фоне других, ну а большего им, как выяснилось, и не нужно.
А потом вскрылась еще одна причина, из-за чего люди отказываются выбираться из коконов. Мне раскрыла ее Роха.
Однажды во время очередной моей попытки убедить ее преобразиться она в отчаянии вскричала:
— Я понимаю, что благодаря всему этому вы получаете свои таланты. Но все эти ваши отростки, гладкие нежные тела, на которые, кажется, надави — и кожа лопнет, это нечто мягкое на головах…
Роху аж передернуло от омерзения.
— Значит, по-твоему, я теперь выгляжу как чудовище? — поразился я.
— Я этого не говорила! — поспешно воскликнула она.
Мы надолго замолчали.
— Знаешь, когда я впервые увидел Хуху, она тоже показалась мне жутким монстром, — попытался оправдаться я. — Теперь же она мне даже симпатична. Это дело привычки.
— Возможно, и так. И все же, когда я представляю, что сама стану… стану такой!..
Роха сказала это с таким отвращением, что у меня заныло сердце. А ведь действительно, я как-то и не задумывался над тем, что нынешний мой облик далек от общепринятых стандартов красоты.
Впрочем, я не отчаивался и усиленно обрабатывал своих последователей, зная, что рано или поздно наступит день, когда они отринут тьму и грязь предрассудков.
«Когда-нибудь я все-таки выведу свой народ на свет, — думал я. — Ну а пока пусть живут в своих подземельях. Главное сейчас — остановить потоп, чтобы им было где жить!»
— Помнишь нашу охоту на подземного зверька? — прервала Хуха мои невеселые воспоминания. — Я ведь неспроста тогда показала тебе это. Тот зверек, он как мы. Он вечно скрывается в своем подземелье, и лишь нужда заставляет его выйти наружу. Когда я затопила его подземелье, что ему оставалось делать? Лишь после этого он вышел на свет, чтобы бросить вызов угрозе внешнего мира. Ты же понимаешь, что люди никогда по доброй воле не выберутся из подземелий и не перестанут окунать своих младенцев в Первородную Грязь. Ты же видел: грязи там столько, что хватит на много поколений. Наш мир нуждается во встряске!
Наш мир! Наш дом! Я вдруг вспомнил, как рос там, как учился, как работал. Вспомнил наши шумные игры, когда мы были детьми, вспомнил, как с Нихом и Рохой любили слушать истории сказителей. Я вспомнил знакомые переполненные народом коридоры, тихие далекие пещеры, стены, поросшие вкусным мхом, и склоны, тянущиеся вглубь к водоемам. И вдруг я четко осознал, что скоро всего этого не станет. Все это исчезнет под толщей воды!
— Но ведь вовсе необязательно уничтожать наши подземелья, — прошептал я, и в голосе моем сквозили мольба и отчаяние. — Наверняка ведь есть иной выход!
Хуха покачала головой:
— Чтобы обрести новый дом, нужно потерять старый!
Меня вновь охватила ярость.
— Нет! — Я снова вскочил, подняв дубину. — Я не позволю тебе погубить наш мир!
— А я не позволю тебе все испортить! — вскричала Хуха.
И она вдруг схватила камень, закрывающий дыру, и помчалась напролом сквозь кусты. Какое-то время я стоял ошарашенный, глядя, как вода жутким потоком врывается в подземелье. А потом, опомнившись, бросился вслед за Хухой. Я настиг ее на берегу моря в тот самый момент, когда она замахнулась, чтобы выбросить булыжник в воду.
— Нет! — завопил я, рванувшись вперед, и сбил Хуху с ног.
Однако перехватить камень не успел. Тот, описав короткую дугу, скрылся в волнах, взметнув корону брызг.
— Что ты наделала! — закричал я, обернувшись… и остолбенел.
Хуха лежала неподвижно у небольшого скалистого выступа, на котором в лучах рассветного солнца сверкало свежее багровое пятно. Точно такое же растекалось по песку у головы Хухи. Я бросился к ней, перевернул ее на спину. На меня уставились остекленевшие глаза. Она была мертва!
Я долго сидел у коченеющего тела, не в силах поверить, что виновник этого — я сам. И вдруг вспомнил причину, отчего это произошло. Потоп! Я побежал к дыре. Поток все так же врывался внутрь горы. Из ее недр сквозь шум воды до меня донеслось множество полных ужаса криков. Нужно прекратить наводнение! Взгляд метнулся по сторонам в поисках подходящего булыжника, однако я не обнаружил ничего крупнее кулака. Тогда я стал сыпать на дыру все, что попадало под руку: палки, камешки, песок. Когда мне удалось-таки сдержать водный поток, солнце уже светило высоко над головой.
«И все-таки я сделал это! — с гордостью подумал я, присев наконец отдохнуть у канавки, которая снова замерла без течения. — Мир спасен!»
Мне не хотелось возвращаться на берег, и все же я заставил себя отправиться туда и забрать тело Хухи. Я отнес его за дом, туда, где покоились останки наших предшественников — таких же изгоев, которые были вынуждены выйти за Грань и остаться тут навсегда. «Скоро и мои кости окажутся здесь, — вспомнил я слова Хухи. — Если, конечно, найдется добрый человек, который их сюда отнесет».
— Спи спокойно, Хуха, — сказал я. — Прости, что так вышло. Понимаю, что у тебя были причины ненавидеть наш мир. Но это не повод его уничтожать!
В этот момент мне вдруг показалось, будто Хуха стоит у меня за спиной. Я резко обернулся. Никого! Покосился на все так же неподвижное тело. Да только ощущение того, что Хуха рядом, все равно не покинуло меня. «А ведь, возможно, она действительно здесь, — мелькнула мысль. — Просто я не могу ее увидеть, так как не обладаю необходимыми для этого органами чувств. Если это действительно так, то выход за Грань, обретение глаз и конечностей — не предел нашему совершенству».
И тут я услышал жуткий крик. Крик Рохи!
Я в одно мгновение оказался у дома и обнаружил открытую дверь. На всякий случай я обшарил все углы, хотя уже знал, что Рохи там нет.
— Тах! — снова раздался отчаянный крик. Снаружи!
Я в ужасе бегал по окрестностям, заглядывал за каждый камень, каждый куст, а воображение рисовало жуткие картины: как моя любимая сорвалась в пропасть, как утонула в ручье, как ее загрызли дикие звери, которых немало обитает в лесах. Наконец Роха слабо отозвалась на мой зов, и я нашел ее… на краю пропасти!
— Милая, я сейчас приду, — испуганно вскричал я. — Только не шевелись!
Я осторожно двинулся к краю, боясь, что неловким движением напугаю ее и она сорвется.
— Это ведь пропасть, да? — спросила она.
— Да, милая. Только ты не бойся…
— Пропасть, — тихо повторила Роха.
И, к моему удивлению, медленно двинулась вперед.
— Стой! — крикнул я.
У меня сжалось сердце при виде того, как из-под девушки выскользнули камешки и обрушились вниз со смертоносной высоты.
— Остановись! Что ты делаешь?
— Тах, я так больше не могу, — прохныкала Роха. — Я больше тут не вынесу ни дня!
Она еще ближе подвинулась к краю.
— Послушай, милая. Я знаю, ты боишься. Хочешь, я выстрою для тебя подземелье? Под домом есть просторный подвал. Ты будешь жить там, пока не привыкнешь…
Я сделал к ней осторожный шажок.
— А ты спроси лучше, хочу ли я привыкать? — в отчаянии прокричала она. — Не хочу!
— Ты не понимаешь… — Еще шажок. — Ведь так мы становимся совершеннее. Мы — как Боги! Нужно лишь измениться…
— А если я не хочу меняться, Тах? Это ты хочешь! Я же всего лишь пленница твоих желаний! Задумывался ли ты над тем, что я счастлива в своей оболочке? Счастлива в нашей родной темноте, среди наших стен! Тут же для меня — все чужое!
И в этот момент я вдруг ясно представил ее сидящей в подвале своего дома: забившейся в угол, сжавшейся в комочек. Прямо как тогда в камере! Да только тут ей будет во много раз хуже, чем в тюрьме. Там она была хотя бы дома! Я вдруг четко осознал: только находясь взаперти, она может чувствовать себя свободной!
— Но этот мир… — слабо возразил я. — Он же прекрасен!
— Он прекрасен лишь для тебя!
И сказав это, она сделала последний рывок…
31. ПРОРЫВ
Пожалуй, впервые за последние годы я обрадовался тому, что людей покрывают толстые коконы. Мое тонкое богоподобное тело непременно бы разбилось о камни, упади я с такой высоты. Роха, пусть и сильно ушиблась, но выжила. Кокон защитил ее!
У Врат я остановился, опустил девушку на землю.
— Эй! — крикнул я в темноту. — Есть кто живой?
За Вратами послышалась возня.
— Кто здесь? — раздался испуганный возглас воина-охранника. — Там кто-то есть?
— Есть! — устало ответил я. — Меня зовут Тах!
— Тах?!.. — с дрожью в голосе повторил воин.
— О Боги! — В голосе второго охранника сквозил суеверный ужас. — Неужто тот самый?..
Краем глаза я заметил, как оба охранника приняли боевые позы, выставив вперед свои бронебойные лбы.
— Я не воевать с вами пришел, — сказал я. — Мне нужно пообщаться с одним вождем. Его зовут Них.
Воины настороженно зашептались.
— Ты правда тоже это слышишь? — спросил один.
— Ага. И ты? — ответил второй. — Я уж подумал, что я тронулся умом.
— Но разве может кто-то говорить из-за Грани? Это ведь — Мир мертвых!
— Поговаривают, сказитель Вух лично там побывал и вернулся живым!
— Прямо мистика какая-то!..
— Да приведите вы сюда Ниха, наконец! — не выдержав, перебил я этот суеверный треп.
Один воин все-таки скрылся во мраке подземелья. Второй остался, не меняя воинственной позы. Вскоре у Врат появился Них.
— Тах! — раздался сконфуженный знакомый голос. — Ты здесь?
Он замер в самом дальнем углу Похоронного Зала, так что я едва его видел в сумерках недоступного для солнца мира.
— Да, это я. Подползай!
Них не шелохнулся. Опасается! Еще бы!..
— Я пришел не ссориться, а поговорить, — сказал я. И добавил: — Здесь Роха!
Лицо Ниха исказилось болью. Видимо, любовь оказалась сильнее страха — он неуверенно приблизился. Я занес девушку во Врата и положил рядом с ним.
— Она без сознания, — предупредил я. — Пожалуйста, не буди ее. С ней все в порядке, скоро она очнется. Пусть, когда проснется, поймет, что дома. Она будет счастлива. Только пообещай, что позаботишься о ней. Ты — вождь, с твоим мнением теперь считаются. Я знаю, что ты любишь ее и не дашь в обиду.
Них какое-то время растерянно молчал.
— Поверить не могу, что это и правда ты, — наконец произнес он. — Я слышал все эти байки про жизнь после смерти. Да только разум все равно отказывался принимать, что такое реально. Но теперь… Кстати, у тебя сильно изменился голос.
— Это от того, что я без кокона. Он сковывал лицо, мешал говорить.
— Без кокона… — повторил Них. — Тах, можно попросить тебя встать на свет — напротив Врат? Хочу воочию увидеть, как выглядит человек без оболочки.
— Ты хочешь… что? — поразился я. — Увидеть?!
И только теперь заметил, что у Ниха на лице зияет маленькая дырочка совсем чуть-чуть прорезавшегося глаза.
— И как это ты отважился?
— Любопытство, — улыбнулся Них. — Пришлось немного потерпеть. Помнишь того ясновидящего — Леха? Он помог.
Я с улыбкой встал, расправил руки. Них направил на меня свое смотровое отверстие и содрогнулся:
— Жуть! Хотя, наверное, привыкнуть можно и не к такому…
— А тебя за этот глаз не того?.. — тихо спросил я, так, чтобы стоящие неподалеку воины не услышали. — Ну, за то, что ты нарушил традицию?
— Конечно, мы всегда преследовали тех, кто развивает в себе магию, — ответил Них. — Да только слухи о ваших невероятных способностях день ото дня вызывали все больше интереса и даже зависти. Скажу по секрету, и в правящих кругах! Нашлись и те, что сами согласились кое-чему научиться. Вот и я не удержался… Конечно же, мы держали это в строжайшей тайне! Хотя, я полагаю, отныне не будем. Запреты на магию сняли!
— Чего вдруг?
— Ты разве не знаешь о том, что сегодня произошло? Нет? Ты ведь помнишь, что подземелье медленно тонуло? Так вот, это ерунда по сравнению с тем, что случилось сегодня утром! Наводнение было такое жуткое, что люди всерьез заговорили о Конце Мира. И знаешь, кто пришел к нам на помощь, когда грянула беда? Маги! Они десятками поднимали наверх с затопленных ярусов детей и даже взрослых. Признаться, если б не эта ваша магия, жертвы бы исчислялись сотнями! В общем, я только что вернулся с собрания, на котором вожди всерьез обсуждали вопрос узаконить магию. Речь, конечно же, идет только о «доброй магии»…
— Значит, вы больше не станете преследовать тех, кто решит усовершенствовать свое тело? — удивился я.
— Похоже, нет, — кивнул Них. — Впрочем, несмотря на снятие запрета, не думаю, что теперь все люди ринутся сдирать с себя коконы. Во-первых, многие все-таки не рискнут нарушать впитанные с детства принципы — традиции, а во-вторых, для развития способностей придется… вытерпеть такую боль!
Них аж содрогнулся от жутких воспоминаний.
— С другой стороны, — продолжал он, — благодаря этому потопу все поняли, что разговоры о Конце Мира — не пустой треп. Теперь даже последнему невежде ясно — рано или поздно подземелье поглотит вода и тогда у нас будет три пути: погибнуть, научиться дышать под водой или искать иное место обитания, вне подземелий. Многие тут же вспомнили о сказителе Вухе, который бродит по тоннелям и распространяет некое пророчество. Он рассказывает, якобы у него было видение. Говорит, что воочию видел Иной Мир! По его словам, скоро воды поглотят наше подземелье, но это не станет Концом Мира. Наоборот — началом новой жизни! Многие погибнут в катастрофе, зато избранные — те, кто при жизни будет старательно совершенствоваться, выживут. «Я видел прекрасный мир, в котором нам суждено построить новую жизнь! — вещает сказитель Вух. — Это чудесное место: яркое, красивое, теплое. И люди там станут подобны Богам!» Признаться, сначала мы даже хотели забить пророка до смерти, как еретика, чтобы не баламутил народ своими бреднями. Да только теперь все больше людей поговаривают о том, что сказитель Вух несет не такой уж и бред. Скажи, неужели мир за Гранью действительно так хорош?
— Лишь для тех, кто способен увидеть эту красоту, — ответил я, взглянув на Роху. — Впрочем, красота внешнего мира обманчива. Далеко не каждый сможет там выжить. И уж точно не слепцы в коконах. В этом ваш пророк прав: спасется лишь тот, кто разовьется — станет сверхчеловеком.
— Да, интересно было б взглянуть на ваш чудесный светлый мир, — завистливо сказал Них.
— Ты ведь можешь! — воскликнул я. — У тебя есть глаз. Отчего же не выглянешь за Грань?
Них снова заметно содрогнулся от страха и отвращения.
— Ты ведь знаешь, что я не могу. Многие из нас не могут! И не наша в этом вина. Мы так воспитаны. Если человеку с рождения внушали, что после падения в пропасть ему грозит смерть, попробуй убедить его прыгнуть вниз! Да ни за что он этого не сделает, даже если и правда не разобьется, а воспарит! Коконами из Первородной Грязи скованы не только наши тела — вся наша жизнь. Да и мрак не только вокруг нас — он также и у нас внутри. Большинство из нас не изменить. Быть может, не мы, а наши дети, воспитанные с иными принципами и традициями, смогут безбоязненно шагнуть за Грань и действительно построить там новый мир…
Роха шевельнулась.
— Она просыпается! — сказал я и отступил к Вратам. — Мне пора.
— Кстати, касаемо Рохи… — осторожно начал Них.
— Не беспокойся. Я больше не стану вам мешать. Мы с ней живем в разных мирах, и мой мир — не для нее.
Хотя сам невольно подумал: «И все же я не смогу оставить ее. Всегда буду рядом!»
Я повернулся к выходу.
— Тах, — окликнул меня Них.
Я обернулся.
— Значит, снова друзья?
— Снова друзья!
Я потрепал его рукой по плечу и шагнул за Грань.
32. НОВЫЙ МИР
…И вот я снова стою на горе, той самой, которая так многому меня научила. Я смотрю вниз, на город. Город жалких безруких и безногих слепцов, которые еще совсем недавно готовы были истребить любого, лишь бы не сбросить с себя поколениями копившуюся Грязь. Грязь, которую они называли традицией. Теперь все изменилось. И пусть там, за Вратами, все еще живут темные существа, они больше не прячутся во мрак, а стремятся к свету. История моего мира больше не катится к печальному концу, а стремится к счастливому началу.
Я окинул взглядом внешний мир, расцветающий в лучах восходящего солнца: море, горы, леса… Все это теперь — наше!
— Учитель! — раздался окрик.
Я взглянул вниз, туда, где карабкается по склону горстка бледных, совсем недавно лишившихся коконов людей — стремящиеся к вершине Горы Познания. Первые из тех, кто рискнул переступить Грань! Я прыжками устремился вниз, ловко цепляясь руками за ветви деревьев и кустарников, и остановился около запыхавшихся от тяжкого подъема учеников.
— Учитель, можно вопрос? — спросил юноша по имени Бих. Тот самый, который когда-то терзал сказителя Вуха провокационными вопросами.
— Спрашивай.
— Когда мы доберемся до вершины, это станет пределом нашего самосовершенствования? Ведь нам станет больше не к чему стремиться!
— Ошибаешься, Бих, — покачал я головой. — Нет предела совершенству! Вот простой пример. Ты ведь заходил в дома предков и видел картины на стенах. Там нарисованы люди, взмывающие в воздух на странных аппаратах, поднимающие гигантские булыжники необычными приспособлениями…
— Я думал, что это все — иллюстрации из мифов.
— Сказки реальны, нам ли этого не знать! — улыбнулся я. — А взять хотя бы постройки предков: их гигантские дома, даже наше подземелье. Они-то уж точно не миф! Сколько пройдет времени, прежде чем мы научимся строить нечто подобное? И уверен, даже умея все это, наши предки не считали, что достигли предела. Всегда есть к чему стремиться!
Я взглянул вдаль, на холм с Вратами.
— Все! На сегодня занятия окончены!
— Но учитель, — возмутился Бих. — Позволь продолжить тренировки! Мне не терпится поскорее подняться на Гору Познания и постигнуть знания Богов!
Его поддержал одобрительный гомон остальных учеников.
— Гора Познания никуда не денется. Она была тут вчера, есть сейчас и будет впредь. Так что и знания подождут. У нас же есть другая работа, — ответил я. — Идите за мной. Мы должны разобрать кое-какой завал…
И мы отправились к тому месту, где груда камней, палок и песка перекрывала воде вход в подземелье. Да, Хуха была права: миру все-таки нужна встряска! Если мир придет в равновесие, снова начнет костенеть во мраке. Нельзя оставлять ему выбор! И тогда рано или поздно настанет день, когда весь мой народ покинет вековой мрак и все-таки выйдет на свет!