***
Все мои игрушки мама
Разметало ураганом
Нету больше сказки мама
Мама
Глеб Самойлов
***
Детское лето, беззаботное. Сами знаете, какое оно бывает. Лето любимое и длинное — словно целый год. Где миллион событий отвлекает от хода времени.
В тот день нас было двое: я и Саша — мой сосед. Помню, мы играли на лесопилке, что была неподалёку от дома. Строили какие-то крепости, с секретными входами, дрались на мечах — палках. Чем там ещё занимаются дети? Ну вы и сами всё знаете, рассказ то мой не об этом, о другом рассказ. Он о празднике природы. Про то, как девятилетний мальчишка познакомился с ураганом и с тех пор любит даже это слово. Мурашки идут по коже до сих пор и всё такое. От одних только воспоминаний. Ну вы и сами знаете, как говорят в подобных случаях. И так ураган.
Начался же он так неожиданно, что мы и до дома добежать не успели, а до него всего ничего было. Небо словно за долю секунды стало тёмно-фиолетовым и весь мир погрузился в тишину. Даже вороны и тополя замолчали. И мы вылезли из своей деревянной крепости. Было так тихо, что было слышно, как кровь стучит в ушах. Редкие лучи солнца пробивались сквозь фиолетовую пелену и зловеще взирали на мир. Это сложно описать, как говорится — это надо видеть. Мы то сразу почуяли неладное и двинули в сторону дома, оглядываясь по сторонам. Все знают фразу "затишье перед бурей". Все знают, а я её видел. Прожил её. Когда до дома оставалась пара шагов, только перейти улицу — началось. Яркой вспышкой раскололо пополам придорожный тополь. Буквально. От него осталась стоять только нижняя половина. Всё остальное превратилось в щепки, ветки и листья. Секундами позднее округу окатило таким раскатом грома, какой я в жизни не слыхал. Казалось, что земля тоже расколется пополам, подобно тополю и отправится в тартарары. От страха мы онемели и застыли посреди дороги. Время конечно же остановилось, оно всегда останавливается в такие моменты. Помню, как пахло горелым деревом и ещё свежестью. Мы стояли в оцепенении, пока из дома не выбежали взрослые и схватив нас не затащили под крышу жилища. И меня и Сашу. Хоть он и жил по соседству, я думаю что он был не против оказаться в чужом доме, но быстрее. Спасаясь от ненастья. Ему было страшно. Страшно было и мне, но наверное не так, потому что я быстро пришёл в себя, а он молча сидел в углу, а после и вовсе заснул. Мне только что произошедшее начинало нравиться. Кровь во мне бурлила вместе со свежим воспоминанием и я места себе не находил. Бродил по комнатам. Пустым. Я заметил, что все взрослые собрались вместе и выключили свет. Бояться что ли? Да, бояться! Поняв это мне стало ещё лучше. Я как бы поднялся над ними, блуждая по дому в одиночестве. Мне уже не было страшно, а им, взрослым, было. Ураган оказался словно взрослым для взрослых. И за это я его ещё больше зауважал. Мне хотелось выйти на улицу и породниться с ним. Благодарить его. Но на улице был сущий ад: дикий вой, сплошное движение воды, веток, мусора, всего, что не приколочено к земле. Не видно ни зги. Где-то там деревья гнутся в три погибели.
Торжество природы, царственный фиолетовый, сквозь него то тут, то там пробиваются колючие оранжевые лучи солнца. Ветер завывает в проводах. Страшно взрослым и оттого всё кажется сказочным. Детские глаза блестят. Такое только в новый год бывало. Страх сначала ушёл, но после немного вернулся — это бабушка постаралась. Это ей страшно сильнее всех. Сидит в углу и молится вслух. Каждую большую грозу я видел это, а грозы здесь очень серьёзные! В руках у неё маленькая книжка в чёрном переплёте — католический молитвенник на польском языке. Бабушка тараторит: "Matko Bo;a, Niepokalana Maryjo! Tobie po;wi;cam cia;o i dusz; moj;, wszystkie modlitwy i prace, rado;ci i cierpienia, wszystko, czym jestem i co posiadam. Ochotnym sercem oddaj; si; Tobie w niewol; mi;o;ci…”
Эх, бабушка, бабушка. Не бойся. Уже даже мне, ребёнку не страшно. Пока не страшно. Пока я снова не выйду из комнаты и не окажусь на кухне. Русская печь, дрова, щепки, стены из голубой плитки, белое окно в сад. И розетка у окна, из которой на моих глазах вылазит электрический пучок. Шарик, размером с яблоко. Бело-синего цвета. Потрескивает и переливается электричеством. А я стою в шоке, наверное рот разинув. А он в паре метров от меня висит себе в воздухе. Так мы и смотрим друг на друга, недвижимы. Я вспоминаю, что однажды слышал историю о шаровой молнии и она была с плохим концом. Вот теперь-то мне страшно по-настоящему. Праздник кончился. Я знаю, что не надо двигаться, но стоять ровно уже не могу, от нервного напряжения меня начинает потряхивать. Бабушка, ну где же ты сейчас со своими молитвами? И тут на моё счастье электрическое яблоко начинает движение и плывёт обратно к розетке, из которой появилось. Я стою ровно из последних сил, и оно пропадает в стене. Выдохнув, я бегу в комнату, падаю на кровать и зарываюсь в одеялах и подушках. Я в домике.
Когда я проснусь, всё уже будет спокойно. Летний размеренный вечер опустится на город. И воздух будет свеж и спокоен. Только раскинутая всюду листва и ветки будут напоминать о прошедшем празднике природы. Как серпантин и конфетти на полу первого января.
26 октября 2014