Личные отношения между Элеонорой и Мирославом за два года претерпели серьёзные изменения. Из очень тёплых и близких превратились сначала в натянутые, а постепенно и во враждебные. Сейчас их объединяла только квартира, собственность на которую они имели равную, то есть по 50%. Полученные обманным путём деньги успели прокутить за первых полтора года: машина, дорогие шмотки, заграничные путешествия под лозунгом «всё включено», рестораны, театры, казино. Все триста тысяч литов как-то постепенно и разбежались. Осталось недовольство друг-другом и взаимные обвинения.
За окном свирепствовал экономический кризис, работу по специальности юриста Нора найти не могла, а идти раскладывать в продуктовом магазине товары, считала ниже своего достоинства. Мирек же вообще работать не желал, ни в каком качестве. Сейчас они «проедали» остатки денег от продажи машины. Да ещё висел приличный долг за коммунальные услуги.
Раздался звонок в дверь, оба открывать не пошли, гостей не ждали. Каждый сидел в своей комнате и терзал мышку с клавиатурой. Звонок повторился. «Wykurwiscie!» грязно выругалась Нора и пошла поинтересоваться, кого это принесло. Со свирепым лицом потянула входную дверь на себя и ... остолбенела. За порогом стоял Руслан! Только очень помолодевший, постройневший и дорого, даже изысканно одетый, с элегантным металлизированным кейсом-атташе в правой руке.
- Извините, это квартира Долгих? – поинтересовался признак Руслана улыбаясь.
- Да ... то есть нет, а вы кто?
- Позвольте войти, моя миссия достаточно деликатна.
Элеонора проводила незнакомца в гостиную и усадила в кресло. Выдавив из себя улыбку поинтересовалась:
- Может быть чаю? Нет? Тогда объясните, что Вас сюда привело?
- Да, конечно. Дело в том, что мы с Русланом братья, сводные, по отцу. Мы с ним очень похожи, только я на пятнадцать лет моложе. Кстати не представился – Эдуард Комитин. Отец в прошлом месяце помер, да и не мудрено, восемь десятков для мужчины не шутка. Жил отец в Клайпеде, небогато, я ему иногда помогал. С Русланом они практически не общались из-за старой ссоры. А недоразумение произошло из-за того, что брат не захотел взять его фамилию, а записался маминой – Долгих. Но отец брата частенько вспоминал, видать любил. Умирал он у меня на руках, правда соседи ещё присутствовали. А перед тем, как отойти, попросил достать из ларца с безделушками перстенёк и сказал, что это семейная реликвия и он завещает её обоим сыновьям.
- Ценная вещь? – вскользь поинтересовалась Нора и зевнула.
- Выглядел перстенёк не броско, - продолжил гость, - большая тусклая стекляшка зелёного цвета и массивное витиеватое обрамление жёлтого металла, не очень-то похожее на золото. На внутренней поверхности кольца славянской вязью надпись: «КАЛУГЕР-БАСКАК».
Эдуард опустил глаза, тяжело вздохнул и возобновил повествование:
- Похоронили отца скромненько, на девятый день помянули, а на сороковой, на кладбище, я почему-то о перстеньке и вспомнил. Там же решил, что отдам его брату на память об отце. Но что-то меня толкнуло это наследство показать ювелиру в торговом центре. Тот долго вертел изделие в руках, рассматривал через оптику, и наконец заявил, что его квалификации явно не хватает, чтобы определить, что это такое. Поэтому дал адресок отошедшего от дел старца-золотаря, некогда занимавшегося ювелирным антиквариатом.
- И что старик? – уже не вытерпела Элеонора.
- Древний старец с дрожащими руками и цепкими глазами, сначала ворчал, что его вечно отвлекают по пустякам. Еле уговорил взять в руки перстенёк. Как только он поднёс кольцо к глазам, руки дрожать перестали, тут же спустил со лба на глаз окуляр и промычал: «Не может быть». После этого очень уважительно попросил разрешения достать из оправы камень и отполировать, особенно нижние грани.
- И что? Что дальше? Что сказал старик? – Нора от жгучего любопытства даже привстала.
- Отполированная «стекляшка» заискрилась насыщенным зелёным цветом, она прямо светилась изнутри. Старик застыл с открытым ртом, а немного отойдя принялся за оправу. Через десять минут в центре стола на хрустальной подставке, во всём своём великолепии, перед нами предстал массивный золотой перстень с огромным драгоценным камнем. Тут старик не выдержал и из него сами полились слова: «Этот сорока каратовый чистый изумруд, один из первых, появившихся в Европе к середине 16-го века. Происхождение Новая Гранада, ныне Колумбия. Оправа изготовлена в те же времена, но уже здесь. А надпись говорит о том что камень добыт скорее всего конкистадором Хименесом де Касада. Так как переводится с древнерусского «монах-воевода».
- А сколько же он стоит? – почти стонала Элеонора, вытаращив от изумления глаза.
- Смотря где продавать. Если в подворотне у вокзала, то бутылка водки. А если на аукционе «Сотбис», лучше конечно в Париже, Цюрихе или Нью-Йорке, то стартовая цена тысяч триста.
- Триста чего? – прохрипела Нора.
- Триста тысяч долларов или евро.
Элеонора часто дыша плюхнулась обратно в кресло и выдавила:
- Извините, сама не представилась, Элеонора, жена Руслана ... гражданская. Но вот с ним такая неприятная история приключилась. Даже не знаю с чего начать.
- Надеюсь он хоть жив? – забеспокоился гость.
- Жив, конечно, то есть ... точно не знаю. Короче, два года назад Руслан начал пить, и чем дальше, тем хуже. На этой почве его уволили с работы. После этого уже не просыхал ни одного дня. Начал пропадать ночами, потом сутками, неделями, пока года полтора назад не пропал совсем. И с тех пор я его ищу. Несколько раз его видели среди вокзальных бомжей, потом в приюте бездомных. А сейчас уже пол-года никаких о нём слухов. Но я надежды не потеряла, даже пригласила из Варшавы брата, чтобы помог его найти. Кстати, я его сейчас позову и представлю.
Нора встала и пошатываясь вышла. Зайдя в комнату «брата», аккуратно прикрыла за собой дверь и зашипела:
- Отдирай свою задницу от стула, придурок. В гостиной сидит лох, сводный брат Руслана, у него где-то есть сумасшедшее наследство их отца, которым он хочет поделиться с Долгих. Идём, надо ему запудрить мозги, а там будет видно, как его избавить от лишних хлопот.
Через минуту в гостиную зашли радушно улыбающиеся Элеонора и Мирослав. Комитин вкратце ещё раз повторил историю. В ответ гостю предложили перекусить и отметить знакомство хорошим коньячком. Но Эдуард скромно отказался и поинтересовался, каким образом они думают найти его брата.
- Я кое-что уже сделал в этом направлении, - солидно начал Мирек, - нашёл выход на главного бомжа города, некоего Тельняху. На днях с ним встречаюсь. Уж он-то точно может найти вашего брата. Правда это будет стоить денег, и немалых.
- Ну, за ценой мы не постоим, - уверенно произнёс гость и достал из дипломата пачку столитовых купюр в банковской упаковке, - здесь десять тысяч, должно хватить с лихвой. Очень надеюсь, что мы быстро найдём брата. Кстати, у вас в квартире есть приличный сейф? Дело в том, что я остановился в гостинице и пробуду в городе ещё несколько дней, поэтому всюду таскаю с собой эту драгоценность, а это и небезопасно и тревожно. Не дай Бог её утратить.
- Да, конечно, вбетонированный в капитальную стену «Valberg», с взломостойкостью первого класса. – деловито заверил Мирослав.
- Тогда бы я оставил перстень дня на три-четыре, но ... вынужден попросить вас написать расписку о принятии на ответственное хранение. Не возражаете?
- Нет, конечно. – вмешалась Нора, - Я, как нотариальный работник, составлю её по всем правилам. Оформлять надо на меня?
- Естественно, вы же хозяйка квартиры и гражданская жена.
При этих словах гость извлёк бархатную коробочку, украшенную стразами, и осторожно открыл её. На тонком чёрном велюре искрилось и сверкало ювелирное великолепие середины второго тысячелетия. У хозяев отняло мову, глаза их готовы были вылезти из орбит.
На просторной кухне, за наспех накрытым столом, праздновали нежданное обогащение Нора с Миреком. Когда первые всплески эйфории несколько растворились в коньяке, мысли их устремились в конструктивном направлении.
- Значит так, - размышляла она, - за десять тысяч мы покупаем Тельняху с потрохами. Он нам конечно находит Руслана, но совсем не живого, и с собственноручной запиской в кармане, в которой утверждается, что я, гражданская жена Элеонора Ковальчик, его законная наследница. А как сделать эту бумажку официальной, я знаю.
- А если он не захочет такое написать?
- Я тоже немного слышала о Тельняхе, но не слышала, чтобы ему кто-то отказывал.
- Ладно, допустим. Но сейчас в сейфе у нас лежит триста тысяч евро. А при таком раскладе они превращаются в сто пятьдесят. Это всего по 75 штук на брата.
- Ты что, Мирек, совсем дурак? Все сто пятьдесят мои, и сколько я тебе отсыплю, ещё вопрос, может быть ничего, пока я твоих заслуг никаких не вижу.
- Ах ты, сука старая, совсем охамела! Chuj ci w oko!
На это грязное ругательство Нора отреагировала адекватно – выплеснула противнику в лицо содержимое стакана с коньяком. Тот не раздумывая схватил со стола большую бутылку «Наполеона» и наотмашь ударил женщину по голове. Попал в висок, та кулем рухнула на кафельный пол. Под телом, сквозь растрёпанные волосы, начала расплываться кровавая лужа.
Три часа спустя Мирослава Зарембу арестовали в аэропорту. При нём обнаружили старинную раритетную драгоценность и билет на рейс «Вильнюс - Нью-Йорк». За предумышленное убийство с особой жестокостью и отягчающими обстоятельствами, суд приговорил его к пожизненному заключению без права обжалования. Одной из основных улик послужила расписка жертвы о принятии драгоценности на ответственное хранение.
Вильнюс, 2 января 2017 года.
Окончание следует: http://www.proza.ru/2017/01/02/1050