- Ты доедать будешь?
- Спасибо, наелся уже.
- Тогда я это... твое. Ага?
- Да на. Ешь.
Миска проскрежетала по неровно сбитому столу.
- О, ништяк.
"Как все это достало."
- Хороший ты парень, Петруха. Вот смотрю на тебя и не пойму для чего ты такой хороший.
"Заткнулся бы ты и ел молча".
- Я не хороший.
- Да ладно! А хавчик вот. - В доказательство слов алюминиевая ложка со скрежетом зачерпнула мутной жижи и скрылась под густыми усами.
- Есть просто не охота.
- Понятно. Давит снова? Да?
"Стреляет и колет".
- Нет. - Хочется сказать что еще, но нужное слово на ум не приходит. - Вить. Не охота, наелся.
- А я вчера лису подстрелил. - Хвалится усач. - Шкура у плетня сохнет. Пояс хочу себе на поясницу сделать. А то холод дерет часто.
"Тебе лисиц штук десять надо, что бы твою поясницу обмотать".
Встаю из-за стола. Молча, иду к бойнице. Обзор маловат, конечно, зато и в нас просто так не попадешь.
- А давно уже молчат. Да?
- Ага. - Остатки жижи с хлюпаньем перетекают прямо из миски в рот Витька. - Хорошо. - Утирает спрятанные за усами губы засаленным рукавом серого ватника. - Пусть молчат. Мы скоро сами скажем.
- Ты о чем? - Перевожу взгляд на сытого товарища.
Черные зрачки с ответным непониманием смотрят на меня.
"Не уж-то атака?"
- А ты не знаешь?
- Знал бы - не спрашивал.
- Так это, наше министерство ответный пакет санкций подготовило. Вон и рупор принесли.
Смотрю в угол землянки на жестяной, свежевыкрашенный в красный цвет матюгальник.
- Из него же хрен до кого докричишься?!
- А чего глотки-то рвать. - Усмехается Витек. – Там же хоть из чего ори, будут глохнуть, но ничего не услышать. Это же. - Он машет рукой на рупор. - Символ. Министерство же на нашем пишет. Для наших же. Это же для них, что бы видели, что мы не молчим.
"Давит, точно, поэтому и есть не хочется. Давят."
Одинокая землянка, почти полностью скрытая под землей, острием кинжала врезается в толстую тушу оккупантов, наседающих со всех сторон. Ее единственная бойница гордо смотрит в тыл отчизне.