Год 1974. Разгар развитого социализма и застоя. Дедушке Ленину сто четыре года, он жив и полон сил. Лето. Каникулы. Десять утра. Дом сталинской постройки в центре провинциального городишки, четыре этажа. Все взрослые на работе, тунеядцев нет. Стайка детишек-мальчишек в возрасте от 4 до 12, штук пять или шесть, точно не помню.
Приближается Петров день – народный праздник, в который принято безобразничать. Традиция такая, истекает вроде из глубин славянских времён. Старшие дети распоряжаются. Натащили с соседнего двора (где овощной магазин с кучей пахнущих древесной смолой ящиков) проволоки и связали ею ручки дверей четырёх квартир на первом этаже в одном из подъездов. Позвонили в квартиры, чтобы шалость скорее удалась. И смылись в школьный сад, где располагался старинный дом, в котором бывали великие русские писатели. Развели костёр, стали туда бросать шифер, который взрывался на радость детворе. А затем стали кидать в огонь строительные патроны, которые гремели ещё громче.
Повзрывали и смылись опять во двор, под беседку-навес, построенный мужиками-доминошниками для вечерних посиделок. Бабка, которая жила в одной из связанных проволокой квартир, давно позвонила участковому милиционеру. Тот понаблюдал за взрывами из засады и явился к пацанам уже в беседку. Проводил с подрастающим поколением разъяснительную беседу, для пущей убедительности похлопывая по кобуре с пистолетом.
И вдруг перешёл в своём рассказе на то, что те мальчики, которые хулиганят, начинают заниматься … мужеложством. Короче, вероятно, этот ментяра был голубым педофилом. Он закончил своё достаточно скабрезное повествование тем, что предложил самому старшему мальчику (двенадцатилетнему) пройти с ним в детскую комнату милиции, ставить на учёт. Куда они отправились и что там делали, старший пацан так никогда и не рассказал.
Перед их уходом ситуацию несколько разрядил самый младший мальчишка, который под общий хохот наивно спросил у мусорка:
- А что такое мужелоВство?