Я всегда стараюсь возвращаться к местам, где проходило мое детство, чтобы ощутить все наслаждение от воспоминания о том, что случалось в моей жизни. Я стою с улыбкой на лице напротив дома своего детства в Сухой Долине уже пятнадцать минут, и мне хочется вернуться в те дни. Столько невероятных чувств я испытал, когда приехал сюда и увидел чуть постаревших, до боли знакомых мне жителей родной деревни. В то время, когда я летними днями напролет находился в этом старом деревянном стариковском доме, я не мог и подумать, что когда-нибудь стану писать об этой своей любимой захолустной деревушке. Да я бы и на сегодняшний день не стал о ней писать, но что-то сильное осталось у меня в памяти, что до сих пор задевает мое сердце. Именно это и подтолкнуло меня написать свой очерк.
Эта история переносит меня в 1999 год, где не было еще у нашей семьи мобильных телефонов и компьютеров и, может быть, мы были такие темные люди, что многое не понимали в отличие от нынешнего поколения. Шла война в Чечне и об этом постоянно говорили по телевидению и радио.
Мне было 8 лет, и я ещё точно не знал, чего хочу от жизни. Я всю жизнь прожил с родителями в небольшом городке Ужур. И, как обычно, на летние каникулы в начале июня мама утром собирала мне вещички, чтобы я поехал в деревню к Абике и Бабайке - это по-татарски бабушка и дедушка. Утром я решил взять с собой самодельный деревянный автомат, который сделал мне папа - он у меня плотник, и фишки с героями боевиков. Раньше было модно играть в эти самые фишки, а еще их коллекционировать. Я с нетерпением ждал от моей Абики каких - нибудь фруктов для угощения: бананов или апельсинов. Ведь, знаете, очень часто наступают такие моменты, когда хочется приехать и погостить у своих дедушек и бабушек, которые заботятся о тебе и балуют тебя. Вот и я, Улым, как меня по-татарски называли старики, что означает внук, обожал приезжать туда, где почти никто меня не ругает и не журит. Там я бегал по разным переулкам, сараям, огородам, прыгая и делая свою штаб-квартиру в сеновале, значительно досаждая этим скоту, который держали мои старики. Я не совсем понимал, что своим поведением и баловством я доставлял много хлопот, в первую очередь Абике, так как Бабайка очень часто уезжал на своем «грейферном» тракторе в совхоз на работу. В Сухой Долине я играл в разных местах в военные игры или в преступников. Мы все время воевали с соседскими пацанами, но у ребят не было такого автомата, как у меня, что вызывало у них, возможно, зависть. Я стрелял, брал в плен, устраивал засаду у хорошо знакомых надворных построек моего родного дома. А как сейчас? В деревнях дети теперь играют ли в такие игры? Читая газеты и смотря телевизор, я вижу и слышу о самых кровопролитных войнах, из-за которых страдают в большей степени старики и дети. Я уже не говорю о том, что эти войны - гнусная и грязная инициатива людей, связанных с властью. Более того, от этих новостей у меня волосы встают дыбом - одно огорчение и жалость. В газетах и журналах я просматриваю статьи, которые у меня вызывают возмущение и страх. А в 8 лет, когда я ходил в местный магазинчик, покупая на Абикины деньги себе жвачку с автоматом в руках, я считал себя крутым.
От строгой продавщицы я быстро бежал в свой штаб и придумывал там себе разные боевые задания, все сложнее и опаснее, опаснее даже чем у самого Джеймса Бонда, наверное. Я с тех пор давно не общался с друзьями из Сухой Долины, в особенности с ребятами, с которыми играл в детстве: не знал о их дальнейшей жизни. Как живут мои сверстники? Все было в далеком прошлом. Некоторых соседей даже забыл в лицо. Однажды, мне пришлось познакомиться с Мининой Ириной. Она стала моим главным врагом по играм и наводила на меня страх и даже ужас.
В тот день на улице стояла невыносимая июньская жара. И, знаете, хуже этой невыносимой жары была только Ира, которая играла в этот день вместе с нами на сеновале. Был конец месяца, и я с хорошим настроением и с большим нетерпением ждал своего дня рождения - он у меня в начале июля. Но в тот день я был строго наказан. Я до сих пор помню, что за этот свой глупый детский поступок мне было очень стыдно…
… Я поднимался по лестнице, пытаясь залезть на сеновал, когда на моем пути мне как раз попалась Ира. Она сидела на самой верхушке сеновала и дразнила меня, свесив ноги с лестницы и поливая меня водой из бутылки. Я стиснул зубы от злости. Держа автомат крепко в руке, я сильно ударил ее по голове. От удара на голове выступила кровь. Все ребята перепугались и разбежались по домам, а Ира заревела. Люди, живущие неподалеку от нашего дома, увидели всю происходящую картину. Женщина истерично начала кричать на меня, подбежала и схватила меня за руку, надавав мне подзатыльников. Обернувшись, я даже сначала не понял, что она уже возле меня. Она злобно смотрела и громко кричала, что я нехороший мальчик.
- Ты, полоумный! - продолжала она, - Что ж ты делаешь?! С девочками так не играют! Ты сейчас получишь от меня и извинишься перед ней.
- Это все она! – кричал в слезах я – Она первая начала!
- Замолчи, шкодник! - рявкнула она, осмотрев меня с ног до головы. -Сейчас пойду к твоему дедушке с бабушкой и пожалуюсь на тебя, чтобы они тебя наказали ремнем!
Я даже не знал, что ей ответить, ведь она сказала так, словно для меня это был приговор. И я понимал в глубине души в свои восемь, что я был не прав. Я лишь смотрел на неё, пока она, молча схватив меня за руку, тащила к Абике. Как же я тогда боялся наказания! Краем глаза я увидел, что какой-то дяденька подобрал мой любимый автомат. Если бы вы только знали, какое чувство обиды меня переполнило в тот момент, но страх быть наказанным преобладал.
- Тетя Маруся, ваш внук ударил Ирку по голове деревянным автоматом! - возмущенно сказала незнакомая женщина моей Абике. Я опустил голову и теребил свои карманы, бурча себе под нос. Понимал, что тот самый чёрный ремень, который висит на стуле у двери, ждет моей взбучки. Абика, посмотрев на меня хмурым взглядом, поворчала и пригрозила завтра же отправить меня домой. Это, наверное, был самый хорошо запомнившийся случай, когда мне было стыдно перед Абикой, и самый первый раз, когда я задумался над своим агрессивным поведением всерьез. Мне предстояло ждать Бабайку, и я чувствовал себя провинившимся дураком. Очень часто мои старики говорили на непонятном мне языке, и я понимал только лишь одно, что это - по-татарски. Просто старики предпочитали говорить по-татарски между собой и в присутствии гостей-татар. При этом они всегда общались и комментировали вслух вечерние новости, где показывали какие-то военные действия. Сочувственно качали головами. Я особо не вникал в это. Я думал и пытался изображать татарский язык, передразнивая их, но интонация в моем голосе была, конечно, слишком исковерканной и глупой.
Вот уже второй день со дня моего наказани я наблюдал, как ведут домашние дела Абика и Бабайка. Это меня раздражало, но, где-то внутри, я желал чем-то помочь, ну хотя бы выполнить простейшее поручение. Ведь даже сбегать в магазинчик, в который я ходил за жвачкой и хлебом, теперь мне не доверяли. Да я и сам боялся встретить по дороге ту женщину, которая привела меня к Абике, Ирку Минину, и особенно того дяденьку, который забрал мой автомат. В один из дней, после вечерних теленовостей и утомительной работы, я помогал собирать малину. Это занятие для меня было довольно долгим и утомительным. Мне очень хотелось выпить чай с вареньем, и я пошёл на кухню, где лежали в запечатанном пакете купленные конфеты "Бригантина". Здесь в отличии от моей комнаты, где был всегда бардак, все всегда лежало как - то со смыслом, на своих местах. Это значит прибралась Абика. Мне снова как-то стало стыдно. Я стал задумываться еще больше. Мою Абику все зовут здесь тетя Маруся, ее настоящее имя Мугулима - так ее зовут остальные бабушки – татарки, когда собираются в этой самой кухне пить чай. Дед - Бабай Салим, но в деревне все зовут его дядя Саша. Конечно, я понимал, что обозначают некоторые татарские слова.
Конфеты «Бригантина» были моим любимым лакомством в то время. На кухне у Абики всегда было уютно, тикали громко часы на стене, и, конечно, всегда пахло этими конфетами. Там я заметил кота Кузю, который вертелся возле стола – он явно был очень голодным. Я лениво наблюдал за ним, закидывая в рот горсти, собранной мной, немытой малины.
Я сам налил себе чай и сел за чистый столик у окна. Обычно я сажусь пить чай на полу у телевизора, но в самый последний момент я вспомнил, что я все-таки наказан, поэтому побуду примерным мальчиком еще некоторое время. Бабушки-старушки, сидящие порой за этим столом, бывало долго беседовали, перебирали четки (я думал, что это бусы) и читали молитвы. Там, у большого окна, в шкатулке, обычно и лежали те самые Абикины четки, которыми мне всегда хотелось поиграть. Я пил чай с добавленным в него малиновым вареньем, ел конфетку и размышлял о своей жизни, конечно же, еще по-детски. Помнится, мне, я тогда ещё был совсем глупый и наивный. Вдруг я услышал, как заскрипела входная дверь, но ведь Бабай смотрел вечерние новости. Значит, это могла быть только Абика, ну, или мои родители все - таки приехали за мной, хотя, время было уже позднее. Я как-то почувствовал себя ничтожным. Конечно, я еще боялся, что меня накажут еще раз, но уже родители.
- Ты покормил кота ? Помыл малину? - Спросила меня Абика, входя на кухню. Услышав шаги за своей спиной, я повернул голову и увидел ее с большой кружкой в руке. Видимо, она в летней кухне была и сепарировала молоко.
-Н-нет… - ответил я ей растерянно.
- Кота не кормил, ягоду не мыл. Кушал, наверное, так, не помытую? -разругалась Абика.
- Я снова буду наказан? - уныло спросил я.
- Да, - продолжала Абика, будто совершенно не хотела меня жалеть, - У тебя дома же есть кот. Ты дома же кормить не забываешь его. Он у вас вон какой упитанный! Ваш кот Константин!
Абика подошла к печке, где стояла железная тарелка на полу. Одной рукой она наливала молоко, а другой рукой придерживала кота Кузю, который рьяно рвался к своей миске. Абика была сосредоточенной. На ее голове был повязан полосатый платок, украшенный цветами. Черные брюки и серая футболка, а поверх этой самой футболки был ее старый фартук, на ногах потрепанные тапочки. Пряди её поседевших волос едва были видны из-под повязанного платка. От нее пахло парным молоком и свежей малиной. Она выглядела довольно строгой и очень уставшей.
- Улым, - проговорила Абика – пора ложиться спать. Но сначала сходи в баню, там тазик с теплой водой стоит на лавке - умой лицо, руки и ноги.
- Пойду с Бабайкой. - проборматал я. – мне скучно идти одному,и…- я не успел договорить, Бабайка меня перебил своим громким голосом:
- Сашка! Быстро иди в баню, у тебя грязные ноги. Я уже сходил и сейчас пойду спать.
- Бабай! Пошли вместе, не надоело тебе смотреть эти свои новости про войну! – назло говорил я.
- Абика! – резко сказал Бабайка, добавив несколько фраз по-татарски. - Гони его в баню, и спать!
- Улым, хватит баловаться, а то расскажу все отцу! – припугнула меня Абика.
- Ладно, пойду. Иди тоже смотри свои новости, Аби. - огрызнулся я. - Потом расскажешь мне, может там про войну какую скажут!
Я никогда не мог делать все вовремя, но всегда наблюдал за настроением своей бабушки. Кажется, вот недавно она ругалась и смотрела на меня хмурым взглядом, но вот через мгновение она уже улыбается и с искристыми глазами шутит со мной. Но сейчас она качала головой и была расстроена моим поведением: «Война не шутка!» Усевшись на диван и надев свои старые очки, вдруг посмотрела на моего Бабая и прикрыла ладонью рот, услышав по телевизору о каком- то терракте. Возмущаясь, грустно стала перебрасываться репликами с Бабайкой. После всех замечаний Абики я встал и молча ушел в баню, забыв убрать со стола недопитый чай, открытую банку варенья и фантики, но зато прихватив с собой две новые конфеты из пакетика. Я посидел еще минут десять после бани на крылечке, играя с фишками, а затем направился домой медленным шагом. Я всё думал о своем автомате. Он был слишком мне дорог, и я эмоционально разговаривал сам с собой, и думал, как мне его вернуть. Теплый поздний вечер июня словно заставлял меня пошалить, пока я крутил в руках свои фишки, мечтая о каких-то приключениях. Я пришёл домой, разделся, убрал фишки на комод, и начал готовиться ко сну и фантазировать что-то невероятное. Честно признаться, я уже не помню, о чём именно я мечтал в тот момент, но точно знаю, что это было для меня захватывающе и как-то связано с войной. В этом и был весь парадокс! Я никогда в жизни, до сегодняшнего дня, не писал именно про эти воспоминания, но в те дни я был обычным бойким мальчиком, который доставлял не малых хлопот всем взрослым. А теперь я вспоминаю, как меня вдохновляла своей одобряющей улыбкой, своими словами, ну, или же, своим спокойным поведением моя Абика. Возможно, тогда я этого не понимал, или, может, о смысле ее слов вообще не задумывался. Но тот вечер был особенный, или я попросту не замечал других и как обычно ложился утомленный спать после всех своих игр и шалостей. Я никогда не видел, когда Абика ложилась спать и когда просыпалась, и я не задумывался о ее делах. Но в этот раз мне стало интересно, почему Бабай спит, а Абики нет в постели. Я решил на цыпочках дойти от комнаты до кухни, минуя небольшую комнатку, где спал, отвернувшись лицом к стене, Бабай. Половицы поскрипывали, выдавая мои шаги, хотя, я думаю, что Абика сразу догадалась, что я стою и выглядываю из-за угла, наблюдая за всеми ее действиями. Только она не подавала виду, что слышит и видит меня.
Зевнув и посмотрев в сторону стола, я увидел, как Абика внимательно читает какую - то толстую книгу, держа в руках те самые светло-зеленые бусы. Она что-то тихо шептала и перебирала эти бусинки.
Я не успел развернуться и пойти к своей койке, как она шепотом позвала меня, улыбаясь доброй улыбкой.
- Улым, ты чего не спишь? Садись, посиди со мной, хулиган, - ласково сказала она мне, - и послушай, что я тебе сейчас расскажу, – добавила тихонько она, перелистывая страницу толстой красочной книги.
- Абика, а где мой автомат? Что ты делаешь? - эмоционально спросил я.
- Сашка, тише! - нахмурила брови она. – Деду рано вставать, трактор делать надо! Не шуми! И вот я аккуратно сел рядом с ней, чтобы мы громко не разговаривали, и она стала мне рассказывать про эту большую книгу, что в ней написано, ведь там были непонятные для меня буквы. Как оказалось, книга была на татарском языке. Ее рассказ меня просто захватил. Она рассказывала про Аллаха, мудрых людей, про интересные истории из жизни и показывала удивительные картинки, на которых были изображены мечети, разные люди в необычной одежде. И были в этой книге показаны люди: добрые и злые.
- Война и зло приносят людям только горе, Улым.
Я сразу проникся этими историями и с упоением слушал, беседуя со своей бабушкой, как никогда раньше. Я стал задумываться: а я хороший или плохой человек? Вспомнил о том, как своим деревянным автоматом ударил Иру, и как дразнил своих стариков, не понимая языка и не изъявляя желания его изучать. Я тратил время лишь на свои шалости, думая только о себе. Абика мне показала тюбетейку и четки, научила, как ими пользоваться и рассказала, для чего они вообще нужны. Стала меня учить хорошим татарским словам и молитвам, которых я раньше не знал. Я, открыв рот, слушал о ритуалах и мусульманских праздниках, о которых Абика никогда не забывала. Абика стала в полголоса читать мне книгу. Я хоть ничего не понимал, но, у меня почему-то захватило дух, и я внимательно стал слушать и представлять все только хорошее, ну а плохое, и даже мой любимый автомат, мне и на ум не шло. После этого мне вдруг жутко захотелось рано утром встать, и у всех, кого я обидел, в особенности у Иры, попросить прощения. Я заметил, как у Абики накатилась слезинка, но она не вытирала ее. А тем временем ко мне подошел котик Кузя и стал ластиться у моих ног. Обычно я его пинал и гонял, но сейчас почему-то я его погладил, взяв на руки, обнял. У меня было волшебное чувство, но пора было уже ложиться спать, и я без перепалок пошел и улегся на свою койку. У Абики еще некоторое время горел свет на кухне, а затем и он погас.
Её слова мне словно открыли глаза и вложили в мою маленькую детскую душу частичку ее доброты. Лежа на спине, я смотрел в потолок и думал о всех добрых делах, которые я мог бы совершить на следующий день. Абикины ласковые и нежные слова меня на это вдохновили. Знаете, это чувство, когда ты понимаешь, что добрый и сильный человек для тебя играет огромнейшую роль. Я знал, именно в эту ночь мне приснится чудесный добрый сон, где рядом со мной будут все мои близкие, которые будут улыбаться мне, обнимать и весело разговаривать.
Рано утром я проснулся и стал делать зарядку. Посмотрев в окно, я увидел, что Абика и Бабайка уже были на улице. В тот момент я понял, что попусту тратил время и ничего не знал о своих стариках, совсем ничего. И я понял то, что они уже не молоды, и как никто другой нуждаются в спокойствии и моей о них заботе. Я сам заправил как мог койку, подмел в прихожей пол, налил всем чаю и позвал за стол. Я также не забыл про Кузю. Котик меня отблагодарил мурлыканьем. Ах, какое же удивление было у моих стариков! Они переглядывались и ласково улыбались друг другу. А я горел желанием узнавать еще больше об этой удивительной книге, которая побуждала совершать добрые поступки, о деревне, и о том, чем бы я мог помочь своим близким. Я вслух рассказал Бабайке, каким словам научился по-татарски и еще много всего нового, что узнал. В ответ он радостно улыбался и говорил приятные слова на русском и татарском языках. Вдруг, неожиданно для меня, Бабайка достал из-под шкафа мой любимый автомат и подал мне.
- Улым, ты его, наверное, искал? – с веселой улыбкой спросил меня Бабай. – Бери и иди поиграй, но только в хорошую игру теперь.
Абика серьезно на меня посмотрела, но ничего мне не сказала. А я взял свой автомат и молча положил его у стены в прихожей.
- Бабай, нам еще с тобой трактор надо сделать, а то как работать будешь? Я буду лучше тебе помогать. – с улыбкой сказал я.
Мой Бабай опешил, потом улыбнулся Абике, а она пошутила:
- Ну, точно механик! Маленький Улым, возьми яблоко и переодевайся тогда в рабочую одежду.
Бабай через некоторое время ушел, а я включил Абике утренние новости, где показывали разные события, происходящие в мире.
- Абика! - вдруг спросил я. – А для чего же ты молишься? Чтобы мне снились хорошие сны, как сегодня ночью?
- И это тоже, – улыбнувшись, ответила мне она.
- А для чего же все-таки, Аби? – с интересом спросил я.
- Я молюсь, мой Улым, чтобы новости по телевизору всегда были только добрыми и хорошими. Молюсь для того, чтобы не было войн, террористов, террактов, убийств. Чтобы был мир, и у людей на душе царило спокойствие и любовь в сердце. А больше всего, я молюсь о том, чтобы моего Улыма посещали лишь светлые мысли, – мягко сказала она.
«А я помолюсь за тебя, моя Абика!» - подумал про себя вдруг я и пошел помогать своему деду. Идя к Бабайке, я думал о том, что сказала мне моя любимая Абика. Возможно, лишь благодаря ей и ее вере, в мире выросло на одного террориста меньше…
В данный момент, в мире, где царят страшные и жуткие вещи, лидирующее место занимает искажение религии. Мир столкнулся с одной из глобальных проблем: религию используют как прикрытие причин и начала войн. Прикрываясь религией, такой как Ислам, безграмотные и жестокие люди устраивают террористические акты. Зомбируя молодых людей своими ужасными идеологиями и прививая им жестокость и свои законы, используют безграмотных, глупых людей в своих гнусных целях. Убивают своих настоящих, глубоко верующих людей, стариков, уничтожают свое молодое поколение, превращая их в орудие смерти. Если каждый человек начнет с себя, будет добрее к себе и окружающим, то я точно знаю, где-то восстановится положительная связь и мир начнет меняться, пусть медленно, но меняться в лучшую сторону.