Пламя свечи задрожало, напуганное легким, но таким внезапным порывом неведомого ветра. Повинуясь его танцу, по каменным стенам заплясали зловещие тени, превращая обыденные предметы в кошмарных чудовищ. Разбуженные ото сна, они принялись рыскать по комнате, алча добраться до ничего не подозревающей жертвы. Единственный человек, находящийся в комнате, замер в ужасе, отчаянно прислушиваясь, потому как в полумраке глаза не смогли бы предупредить его об опасности. Умирающий огарок свечи солировал в крохотном помещении, куда не проникал даже свет звезд или луны: отсутствие окон, в которых могли скрываться любопытные глаза наблюдателей, было одной из причин свершающегося в нем действия. Человек замер, дожидаясь, когда ураганная пляска сердца в груди прекратится, прежде чем вновь приняться за работу. Чтобы довершить начатое ему нужен холодный разум и каменное спокойствие. Он знал, что положит начало значимым событиям, но не мог предположить, что они будут откликаться в веках. Вытерев вспотевшие ладони о свое одеяние, он вновь взялся за перо и принялся выводить буквы на листе пергамента. Осторожный, едва уловимый скрип снова стал разрезать тишину. Каждое слово давалось писцу с большим трудом. Глазам было трудно сфокусироваться, отчасти от отвратительного освещения, отчасти – от написанного. Раз за разом он останавливался, чтобы перечитать изложенное, вновь и вновь его бросало в жар. Это письмо предназначалось для одного-единственного получателя, и подумать нельзя о том, чтобы кто-то другой мог его прочесть. Нет! Мысль об этом заставила крупную дрожь охватить все тело. Рука невольно содрогнулась, и он едва успел одернуть ее до того, как перо коснулось бы бумаги, исказив начертанные на нем символы. От сохранности секрета послания зависело существование этого человека, его семьи, его людей... да что там, всего королевства! Он глубоко вздохнул, после чего довел последние штрихи в сообщении.
Взгляд заскользил по аккуратно выведенным буквам, старательно избегая падать на трясущиеся руки. Грубый стол врезался в навалившуюся на него от волнения грудь и постепенно отъезжал прочь, недовольный таким непочтительным отношением. Темнота скрывала прочее аскетичное окружение: ряды полок, похожих на соты крупного улья, бережно хранили годами не убирающийся слой пыли, а вокруг них в кажущемся беспорядке валялись ящики, большие и малые, о которые непосвященный в их наличие вторженец сразу бы споткнулся и наверняка расшиб голову. Либо задел одну из многочисленных цепей, свисающих с потолка – каждая оканчивалась крюком с подвешенным мешком, содержимое которого томилось в заточении бесчисленные года. Какое-то время и скрывающегося писаря можно было принять за деталь интерьера, искусно сделанную ростовую куклу – столь неподвижно тот восседал.
Готово! Он принялся нервно дуть на бумагу, чтобы чернила быстрее высохли (умудрился же забыть прихватить с собой горсть песка), после чего – лихорадочно сложил послание вчетверо. Все сильнее трясущимися руками достал заранее приготовленную шкатулку. Искусно сделанная коробка сверкнула в полумраке белизной: она была вырезана из кости огромного хищного зверя из далеких земель и покрыта толстым слоем лака. Казалось, что чем дольше она находилась в руках – тем тяжелее становилась. Пальцы вытащили небольшой фиксатор, благодаря которому шкатулка закрывалась, но не защелкивалась на замок раньше времени, и положили в нее письмо, накрыв лежащий в ней предмет. Сделано это было столь стремительно, будто тонкий лист послания мог спасти человека от сокрытого под ним ужаса. Что и говорить, потребовалось немало времени, чтобы покоящийся в шкатулке секрет родился на свет. Мастер, создавший его, перешел через кошмарное потрясение, и наверняка вскоре покончил бы с собой, отдавшись в пленительные воды темного омута, или в сладостные объятия пеньковой веревки. Если, конечно, доверенные люди, которые не могли услышать его россказней о пережитом, не схватили несчастного несколькими часами ранее, чтобы наверняка заставить этот голос замолчать навеки. Шкатулка щелкнула крышкой, закрываясь – громко, слишком громко! Человека бросило в озноб, все его чувства обострились. Щелчок казался более оглушающим, потому как вместе с ним окончилась жизнь фитиля свечки, теперь лишь способного испускать тонкую струйку дыма. Еще один глубокий вдох – этот этап позади. Теперь шкатулку откроет лишь тот, у кого есть ключ от маленького замка, единственного препятствия на пути у желающего приобщиться к сокрытой в ней тайне. Если только он не решится разбить ее вдребезги, отчего опутавшее корпус колдовство не уничтожит содержимое, способное погубить тысячи, десятки тысяч жизней. Человек медленно встал и на ощупь пошел прочь из комнаты. Надо было побыстрее выйти в коридор, в котором были хоть маленькие, но все же окна – там меньше шансов налететь на что-нибудь из-за кромешной тьмы. Трясущиеся пальцы неуверенно скользили по рельефной кладке – камень колол их неприветливым холодком. Каждый шаг бил его по ушам набатным звоном. Бесшумно повернулись петли, ежедневно обильно смазываемые для таких случаев. Выйдя из двери, человек запоздало почувствовал чье-то присутствие, и полный ужаса вскрик разрезал ночную тишину.
– Ваше величество?! – откликнулся ночной незнакомец, перепугавшийся не меньше автора загадочного письма.
– Жерар, – выдохнул король, сразу опознав голос. – Твоя... неуловимость... меня в могилу сведет.
– Профессионал профессионален всегда и всюду, – отозвался мажордом, пытаясь не замечать, что несет околесицу. Ему надо было как можно быстрее придать себе важный вид и успокоить взбесившийся пульс.
Король близоруко сощурился – хоть это и не могло ему помочь видеть в темноте – пытаясь вглядеться в лицо говорящего. Голос-голосом, но мало ли кто мог прикинуться приближенным?
– С нашим гостем все в порядке? – напрямую спросил он – в данном случае это было лучшей проверкой.
– Портрет вашей дочери будет его последним шедевром, – утвердительно кивнул мажордом.
"Не совсем последним", – подумал король, инстинктивно сжимая в руках шкатулку. Не во все детали далеко идущих планов можно посвящать даже самых приближенных людей. Теперь, будучи полностью уверенным в том, что перед ним стоит, сокрытый мраком, мажордом, а также по совместительству кастелян (на самом деле, список должностей, которых в себе сочетал собеседник, можно было продолжать до бесконечности), венценосная особа опрометчиво расслабилась – а зря. На стенах заплясали отсветы факелов: к ним приближалась расторопная ночная стража, встревоженная воплем. Край губы короля нервно дернулся: лишних глаз тут еще не хватало.
– Ваше величество! – скорее спросили, чем бросили приветствие стражники. – Кто посмел угрожать вам?
– Здесь только я и мой мажордом, – затараторил король. – Как видите, нам нет причины друг другу угрожать. Все хорошо. Вы можете идти. По своим делам.
Строгий тон государя отметал любое инакомыслие. Старший стражник, конечно же, растолковал все по-своему. Король стоял напротив открытой двери, за которой виднелась лишь чернота, и слишком уж нервно себя вел. Десятник стражи был человек опытный, поэтому, просигналив своим людям покачиванием факела, во мгновение ока сгреб его величество, снеся в прыжке дверь. Один из людей прикрыл мажордома, достаточно опытного, чтобы предугадать такой исход дела и сгруппироваться. Последний оставшийся влетел в комнату с факелом, на ходу обнажая меч, уже готовясь принять смерть от неизвестного ужаса, таящегося внутри – но всего лишь грохнулся на пол, налетев на ящики. Едва успел подхватить факел, чтобы голодный огонь не прельстился томящейся взаперти древесиной.
От рывка шкатулка выпала из рук венценосной особы, заставив его издать вопль, подозрительно похожий на встревоживший патрульных. Несмотря на все усилия короля, десятник отпустил его величество только услышав донесение, что в комнате все чисто. Выскользнув из объятий стражника, тот кинулся к шкатулке, и запрятал ее в ночнушку. После чего, наконец-то, включил голову и начал обдумывать, что же делать дальше. К слову, он был отнюдь не плохим королем и начальником: сразу смекнул, что десятник действовал более чем грамотно и эффективно, пусть и был чертовым параноиком – а таких людей днем с огнем не сыщешь, поэтому от мысли изрубить его в фарш, пришедшей ему в голову сразу же после унизительного стального захвата, он отказался. Учитывая недостаток времени, это было единственное его здравое решение.
– Отставить тревогу, – рявкнул он. – Здесь все чисто, и я могу за это поручиться! Ваша выучка достойна похвалы, но такое поведение абсолютно неприемлемо! Теперь оставьте нас! Прочь с глаз моих!
– Сир, но эти вопли!.. – начал было опрометчиво оправдываться десятник.
– Привидение! – ляпнул король. – Обычное привидение, которое бродит по коридорам во время новой луны.
– Сколько ни был в ночном дозоре... – тихо пробормотал один из стражников.
– Ни разу не видел! – закончил за него король. – Разумеется, бестолочь, привидения боятся железа – поэтому оно так быстро смылось, едва вы приблизились. А теперь советую вторить его примеру!
На сей раз выучка стражников нареканий не вызывала: миг – и след их простыл, а двое полуночников остались прозябать в темноте. Какое-то время они молча стояли друг напротив друга, привыкая к отсутствию света, будто, не видя собеседника, не могли вести с ним диалог. Перед глазами короля все еще маячил образ мажордома: высокого и слегка высушенного человека средних лет со слегка квадратной головой, острым взглядом и аккуратно зачесанными назад черными волосами с проседью. Внезапно о себе заявили смятые руками стражника ребра, неоднозначно намекая по меньшей мере на неслабые такие ушибы.
– «Я могу за это поручиться» – надо же было такое ляпнуть, – нарушил молчание король.
– Если вам интересно мое мнение, вы себя повели очень...
– Мне не нужны лишние уши. Сейчас.
– Разумеется, ваше величество, – учтиво поклонился Жерар, хоть и понимал, что король вряд ли увидит этот жест. – Но такая спешка может быть слишком... фатальна для вашей репутации.
Король снова на автомате проверил шкатулку. Не потерялась, пусть и скатилась в не самое удобное место.
– Просто факты, – невозмутимо продолжил собеседник, приняв молчание за сигнал к пояснению. – Крик в ночи, двое мужчин, если позволите, в исподнем, в темноте, напротив изолированной комнаты.
– Жерар, я не понимаю твоих намеков, – протянул король.
– Леди Изольда почила три года назад, и вы до сих пор вдовец. Среди людей ходят всякие слухи...
– О... – до венценосной особы, наконец, дошел смысл сказанного. – Да как ты смеешь?! К тому же наши стражники – благородные и...
– И это будет первое объяснение, которое придет им в голову, – спокойно продолжил мажордом.
– Почему я до сих пор не отдал приказа обезглавить тебя за подобные мысли? – прошипел король.
– Потому что моя голова тем и ценна, что они приходят в нее достаточно быстро.
Королю нечего было сказать в ответ.
– К тому же, этот предмет, что вы так быстро сунули себе... в одежду, пока никто его не увидел...
– О, боги! Жерар, попридержи язык. Не стоит делать ситуацию еще более нелепой. С утра надо будет узнать, кто был на страже на этом этаже и...
– И они подсунут вам какого-нибудь сопливого новичка, – равнодушно сообщил мажордом. – Стражники бережно хранят своего господина. И еще бережнее – друг друга. Мой вам совет: не лишайте себя достоинства, и будьте выше этого события и возможных слухов. А вот кто при вас что буркнет по этому поводу – вот того и на костер.
– Так уж и на костер, – задумчиво протянул король.
– Святотатство чистой воды.
– Знаешь ведь, почему я ценю тебя, – продолжил через какое-то время господин окрестных земель.
Не сговариваясь, они уже протопали большую часть коридора. Любопытная луна заглядывала в каждое окно, заинтересованная разговором. Мажордом же только ухмыльнулся, и поэтому ответ до короля так и не дошел. Не отчаиваясь, тот продолжил.
– К слову о... О том, что я спрятал, – начавшись обычным тоном, предложение плавно скатилось в шепот.
Жерар остановился: в каком-то десятке метров коридор делал поворот – и кто знает, что могло их там поджидать. Король какое-то время молчал, будто набираясь смелости, а может быть – просто хотел лишний раз убедиться, что они одни во мраке коридора. По ногам пробежался противный холодный ветерок. Статуи, украшающие замок в дневное время, сменили свой праздничный наряд, обратившись в темноте в затаившихся шпионов, терпеливо выжидающих продолжения разговора. Напряжение, повисшее в воздухе, заставляло их иллюзорно пошатываться из стороны в сторону. Шкатулка будто едва ощутимо ткнулась в руку, изнывая от ожидания.
– Это надо кое-куда доставить.
Мажордом сразу смекнул: посреди ночи о ерунде речь не зайдет – все более чем серьезно. Скорей всего, недавнее устранение одного талантливого живописца (которое будет поводом для любителей слухов лишний раз посетовать на опасные дороги) имеет прямое отношение к затронутой теме, поэтому нужно сразу переходить к делу. Очередное дуновение ветра запустило по его затылку волну мурашек, подчеркивая важность момента.
– Запрос отправим завтра же утром. Через день курьеры будут уже у нас.
– Я могу им доверять так же, как и тебе?
– Я бы им доверил охрану невинности дочери. Цена будет соответствующей.
– К черту цену, – выругался король. – И к черту утро. Отправь послание немедленно. Кто они? Часто нанимались? Были у нас?
– При дворе – нет, – замямлил собеседник, что-то припоминая. – Однако... помните ту щекотливую ситуацию с набегами волков на окрестные села возле невесть откуда взявшегося болота?
– Конечно, помню, – взбрыкнул король. – Столько на отряды егерей ни один монарх не тратился! Кому рассказать – на смех поднимут.
– Не было никаких егерей, – отрезал мажордом. – И волков никаких тоже не было. А вот внезапное появление болота – было. И жертвы – были. Как и ряд других деталей, которые я бы с огромным удовольствием позабыл. Но ситуацию разрешали эти самые ребята. А о том, что произошло на самом деле, не узнает и не вспомнит никто. Даже оставшиеся в живых крестьяне.
Король с трудом проглотил непонятно откуда взявшийся в горле ком. Либо он перенервничал, либо с каждой секундой становилось все холоднее. Камень стен, сокрытый в темноте, нестерпимо давил на полуночников, вызывая мерзкое чувство клаустрофобии. Сквозь узкие окна должен был литься призрачный свет – но, похоже, расстроенная затянутостью диалога луна предпочла спрятаться за тучами.
– Я повторю вопрос – кто они?
– Никто не знает, – ровно ответил мажордом – этим тоном можно одновременно вещать святые истины и пороть невероятную чушь. – И названий у них много, одно необычней другого. Помню, в одной из летописей я наткнулся на…
– Конкретику.
– Чаще всего их называют Мегаюниты.
Король снова погрузился в молчание.
– Уголовники что ли какие-то?
– Для них закон нарушить неприемлемо, – протянул мажордом. – Я имею в виду, разумеется, не указы сотен королевств, а те, что предписаны человечностью. Даже не так, скорее – установленные самим…
– К слову, они люди хотя бы? – скривился король, быстро раздражаясь от обилия ненужной информации.
– Да... – неуверенно отозвался Жерар. – Да, должны быть. Отчасти.
Король показательно шумно вздохнул. От очередного движения шкатулка провалилась ниже, отчего ему стало совсем не по себе. Холод все усиливался.
– Шли за ними. Спать не ложись, пока послание не уйдет. Я не намерен ждать ни день, ни два. Если проблему вскоре не решить... – тут он замолчал, чтобы облизнуть сухие губы.
Мажордом ничего не ответил, лишь кивнул и ушел прочь, назад по коридору, в сторону толи голубиной почты, толи будить придворного колдуна. Как этот человек умудрялся ориентироваться в коридорах замка без факела или колдовского огня – никому не ведомо, сам он лишь отшучивался, что оббегал все вокруг столь бессчетное количество раз, что мог с закрытыми глазами сориентироваться и найти нужную дорогу. Звуки шагов заглушились поворотом, ведущим в освещенную часть дворца.
От неосторожного движения позабытый мешочек с песком выпал из внутреннего кармана и шлепнулся на пол, рассыпав содержимое. "Тьфу, голова дырявая", – выругался монарх и чуть было не нагнулся его собирать – но все же вовремя вспомнил, что его величеству не подобает таким заниматься. Мелкая пыль заскользила прочь, подхваченная потоками ветра, догоняя отлетевший от пинка мешок. Король был на взводе. Процесс запущен, пусть и с некоторыми последствиями для имиджа, о которых он старательно пытался забыть до поры до времени. "Отделался малой кровью", – решил он, глубоко вздохнув. Больше ничего поделать пока не мог, поэтому принял самое верное в таких ситуациях решение: отправился спать. Завтра ему предстоял тяжелый день, целиком заполненный приемами важных и не очень особ. Он ждал вереницу сменявшихся друг за другом масок, обязательных расшаркиваний и потоки лести. А вот его за поворотом ждал ответ, почему же вокруг стало так холодно. Как оказалось, его фантазии про новую луну и привидение оказались слишком уж близки к реальности.
– Не-а, – спустя несколько мгновений протянул командир стражи, заслышав уже знакомое завывание.
– А если проверка такая? – уныло вставил заученную фразу один из его подчиненных.
Получать нагоняи за то, что не среагировали на тревожный сигнал не хотелось никому – поэтому закованные в металл люди снова застучали сапогами, разрезая пленительную тишину ночи. Скорость их была впечатляющая – но куда быстрее летело в дальние земли послание, адресованное необычным гонцам.