Фомич проснулся в своей сторожке минут за сорок до конца смены. С топчана убрал в шкаф нехитрую постель: видавший виды матрац, одеяло, похожее на большую портянку и фуфайку, служащую подушкой.
В это утро голова у Фомича не болела. Наверное, потому, что с прошлой смены он был в «завязке» и два выходных «выхаживался» в лесу.
Фомич вышел на улицу, потянулся и закурил. Нынешняя осень выдалась сухая, почти без рос и туманов. Сентябрьское утро уже вступало в свои права. Небо было ясное. День обещал быть хорошим.
Фомич прошёлся по объекту.
Вроде всё было цело. Фомич выплюнул окурок.
- Эх, хорошо! – улыбнулся Фомич. – Слава тебе Господи! – Славить Господа Фомич стал недавно, после того, как чуть было не умер от перепоя. А запивал он часто. Уже и сам был не рад, что пил. Понимал, что жить ему осталось два-три запоя... Пытался бросить несколько раз. Но не получалось… Мужикам так и говорил: «Земля меня носит только благодаря, наверное, Его ко мне расположения. Уж не знаю и за што?!»
«Опять штоли в лес пойти, - начал строить планы на день Фомич, - может, грибов найду. С той смены и позавчера ходил – ни хрена не нашёл. А жрать-то охота».
---------------------------------------
Дома Фомич перемыл посуду, так как появилось на это дело настроение. Но настроение быстро улетучилось – отмёрзли руки от холодной воды. Горячую воду Фомичу перекрыли ещё в прошлом месяце, за неуплату. Грозились перекрыть и холодную.
Позавтракав на скорую руку яичницей, Фомич стал собираться в лес. В корзинку бросил нож, нарезал хлеба, помыл два яблока и два огурца, насыпал в пузырёк соли. Всю еду сложил в пакет и сунул его в рюкзак.
Дорогу до леса Фомич не любил. Сначала нужно было идти по промышленной части города. Различные базы, склады, гаражи, крупногабаритные машины – навевали Фомичу тоску. Затем предстояло преодолеть железнодорожную станцию с её многочисленными путями и бесконечно длинными унылыми составами. Вагоны стояли без движения, как казалось Фомичу, вечно. Но самый нелюбимый участок пути – это от станции до паромной переправы – что-то вроде дамбы или плотины, километра полтора. Идти приходилось по узенькому тротуару навстречу мчавшимся машинам. Очень опасно! У Фомича тут всегда кружилась голова.
----------------------------------
Паром в этот раз работал без задержек. Фомич расплатился с паромщицей и спрыгнул на берег. Оказавшись на левом берегу реки, Фомич почувствовал себя спокойнее, как будто он попал в другое государство, оставив все свои заботы в своей ненавистной стране.
Лес начинался сразу же за рекой. Лёгкий ветерок колыхал листья, и Фомичу показалось, что играет симфонический оркестр, который он слышал однажды, когда ещё жил с женой и она возила его в Москву в Концертный Зал Чайковского.
Фомич когда-то был женат. Окончив техникум радиоэлектроники и приборостроения, работал на заводе инженером, начальником электротехнического участка. «Поддавать» Фомич начал ещё в техникуме. Работая на заводе, особенно кода получил руководящую должность - усугубил. Поначалу это было незаметно. Позже, стало бросаться в глаза. Его понизили до мастера, потом перевели в электромонтёры. Жена ушла ещё до всех понижений. Когда рухнул Союз, рухнул и завод. Фомич долгое время был безработным, перебивался шабашками в мелких кооперативах. И в конце концов, оказался на стройке сторожем.
Из леса выходили ранние грибники. Но «улов» у всех был не велик – в основном сыроежки и свинушки.
«Куда же пойти? - размышлял Фомич. - Позавчера ходил перпендикулярно реки вдоль автотрассы и почти ничего не нашёл. До этого ходил влево, вдоль реки и не нашёл вообще ничего. А пойду-ка я по хорде!»
Фомич определил для себя маршрут, надел очки и смело шагнул сквозь кусты.
Идти по осыпающимся мягким листьям было легко. За кустами начинался сосняк. Раньше в этом месте всегда попадались беленькие. Но место было исхожено вдоль и поперёк, и Фомич шёл, даже не смотря под ноги.
За сосняком лесную эстафету принял березняк – теоретически грибное место. Но и там Фомича ждало разочарование…
Фомич пробродил с час. Идти домой не хотелось, тем более пустым и он решил ещё немного углубиться в чащу.
Погода незаметно начала портиться. Появились тучи и немощно повисли над лесом. Потемнело. Как назло, Фомич забрёл в такой бурелом, что едва мог идти. Вдруг, впереди, метрах в двадцати, на поваленной берёзе Фомич увидел лежащего человека в пятнистой одежде.
«Мужик умер, - первое, что пришло Фомичу в голову. Фомич хотел было бежать прочь. Но испуг быстро прошёл, - а вдруг с ним плохо и ему нужна помощь?!» Фомич немного постоял, всматриваясь вдаль и, осторожно пошёл на выручку.
Подойдя ближе, Фомич рассмеялся:
- Какой же я трус! – Полугнилая берёза была облеплена молоденькими опятами.
- Ну и дела! – воскликнул Фомич. – Ни одного человека на пароме не видел с опятами. А я нашёл!
Фомич сел на корточки и аккуратно стал срезать грибы и складывать в корзину. В корзине сначала скрылось дно, а вскоре она была полна.
- Надо же какая удача! – не унимался Фомич. – Это меня Бог наградил за мои муки.
Дело сделано. Надо было как-то выбираться из этих мест и Фомич не спеша, чтобы не рассыпать грибы, пошёл в обратную сторону. Выйдя в березняк, Фомич наткнулся на огромный белый гриб. Боровик стоял прямо посреди поляны и просился в корзину.
Фомич поставил корзину возле гриба и стал шарить в траве по всей поляне и нашёл ещё пять небольших беленьких и пару красноголовиков, срезал все грибы и сложил в кучку возле корзины.
Фомич сел прямо на траву и стал любоваться добычей и думать, куда её сложить. В животе уже давно урчало. Надо было бы и перекусить. Фомич снял рюкзак, достал пакет с едой и вдруг увидел боковым зрением буквально в двух метрах стайку подберёзовиков. Голод сразу забылся…
Фомич в азарте пакет с едой бросил обратно в рюкзак. Туда же пересыпал опята, а в корзину сложил белые и красноголовики. Срезал подберёзовики. Корзина получилась заполненная на треть. Фомич с удвоенной энергией стал шарить по соседним полянам, в надежде найти ещё хотя бы одну семейку «благородных» грибов. Но попались лишь несколько свинушек.
Пробродив ещё с час, Фомич устал. В животе опять заурчало.
- Чёрт, а еда в рюкзаке под опятами, - с досадой воскликнул Фомич. Лишний раз мять грибы ему было жаль, и тогда он решил просто посидеть и покурить. Нашёл два поваленных дерева и уселся как в кресло.
Перешёптывались берёзы. Туда-сюда носились какие-то птички. Еле заметными парашютиками плыла паутина. Пожелтевший лист в беззвучной тоске угасания легко упал с дерева к ногам Фомича.
Фомичу вспомнилось детство. Детство пришлось на Брежневский «расцвет». Жрать было нечего, ходить было не в чем, жили с матерью в бараке, который летом протекал, а зимой промерзал до последней дранки. Но больше всего Фомичу запомнился голод…
Как-то раз мать пришла домой после очередной «охоты» за куском мяса с пустой сумкой и расплакалась. Немного успокоившись, рассказала: «Обошла все магазины и рынок. Мяса нигде нет. Очень устала и зашла немного посидеть к знакомой. А та что-то готовит: нарезала целую кучу моркови, перца, лука. Я спрашиваю: что ты делаешь? Она отвечает: овощное рагу, а то мясо в горло не затолкаешь, а с рагу оно хорошо заходит».
- Было бы мясо, мы бы его и без рагу… - Фомич прослезился.
Солнце больше так и не появилось. Фомич решил выходить к автотрассе. Внутренний голос подсказывал, что она где-то слева. Фомич послушал свой внутренний голос. Пройдя с километр, ему показалось странным то, что совсем не слышно машин.
Пройдя ещё с километр, Фомич понял, что заблудился.
- А, - махнул рукой Фомич, - всё равно выйду, либо к автотрассе, либо к реке, либо на дачи. Глядишь, корзину доберу. Вон грузди стали попадаться.
Вскоре Фомич наткнулся на просеку и подбодрил себя:
- Ну, теперь запросто выйду! – И пошёл по просеке. Пройдя с километра полтора, хотел было снимать очки, увидев просвет и думая, что вышел на окраину леса. Но просека упёрлась в вырубку.
Вырубка была старая, так что успела зарасти непроходимым кустарником. Пройти её не представлялось никакой возможности. Обойти слева – тоже. А вправо вроде бы проглядывалась тропинка. Фомич пошёл по ней.
Тропинка была труднопроходимая: постоянно попадались под ногами суковатые палки.
Фомичу это не понравилось, и он заволновался: « Што-то это не к добру! То мужик мёртвый померещился. То грибы ни с того, ни с сего выросли. Теперь вот выйти из леса никак не могу…»
Фомич ускорил шаг. Вдруг его кто-то схватил за куртку и сбросил кепку.
Фомич перекрестился и обернулся – никого, нагнулся за кепкой и воскликнул от удивления:
- Ни фига себе!! – Кепка накрыла здоровенный подосиновик. А рядом с ним – прижались друг к дружке ещё четыре «детёныша».
Фомич срезал грибы, положил их в корзинку, надел кепку. Теперь он был полностью уверен, что над ним подшучивает какая-то неведомая сила…
-------------------------------------
Минут через двадцать Фомич оказался на высохших болотах. Эти места он узнал. В прошлом году он пытался тут пройти, только с другой стороны – от реки. Но не смог – накануне лили сильные дожди, и болото было непроходимо.
Благополучно преодолев болото, Фомич выбрался на «материк». До реки теперь было рукой подать. Стало слышно грохот причаливающего парома и гудки барж.
Лес в этом месте плохой. Деревья какие-то неказистые, корявые. К одежде цеплялись репьи. К лицу прилипала паутина. У Фомича теперь было только одно желание: поскорее выйти к реке. Но его внимание привлекла полянка с волнушками. Грибов было так много, как говорится: хоть косой коси. В последние годы волнушки попадались не часто.
- Ну, точно, кто-то не хочет, чтобы я вышел из леса, - усмехнулся Фомич, срезая грибы.
Корзина была уже переполнена. Фомич с сожалением посмотрел на разбегающиеся по поляне волнушки, махнул рукой, мужественно снял очки и вышел к реке.
-------------------------------
На берегу тлел оставленный каким-то рыбаком костерок. Рядом в траве валялась пустая бутылка из под пива, консервные банки и драные целлофановые пакеты.
Фомич прикурил от уголька, подобрал бутылку и кое-как засунул в рюкзак. Несколько опят помялось.
- Хрен с ними, - сам себе сказал Фомич, докурил, собрался и пошёл к парому, оглядывая берег. – Эх, найти бы ещё одну бутылочку, сдал бы в киоске по дороге – паром бы оправдался.
К переправе стекались дачники, рыбаки, грибники. Сам паром только отплыл от противоположенного берега.
Фомич подошёл к припаромнику и хотел было закурить, как зазвенел велосипедный звонок. Фомич обернулся и увидел Петруху, старинного своего дружка. Раньше вместе бухали. Петруху выгнали с завода, когда Фомич работал мастером. С того времени они ни разу не встречались.
- Фомич, дай закурить, - попросил Петруха.
- Здорово, Петруха, - Фомич протянул пачку «Примы». – Сто лет тебя не видел.
Фомич оглядел бывшего товарища. Петруха заметно постарел, осунулся. Его тощие руки торчали из смехотворно коротких рукавов плаща, застёгнутого всего на две имеющиеся пуговицы. Брюки, бросалось в глаза, были не по размеру.
Петруха аккуратно положил на землю велосипед, так, чтобы не просыпались грибы из корзины, взял сигарету и с жадностью закурил.
- Я на дачах щас, - не дожидаясь вопросов, стал рассказывать о своём житье-бытье Петруха, - промышляю… - Петруха крепко затянулся и продолжил: - Сторожу, строю, копаю. Только што-то щас туговато стало с бабками. Приходится ещё грибы продавать. Щас сяду на ступеньки у магазина, разложу на кучки – в момент раскупят. Там же возьму краснины и домой. Дома уже с неделю не был.
Фомич заглянул в Петрухину корзину – в ней на донышке лежало штук пять белых и с десяток красноголовиков.
- Что-то не густо, - усмехнулся Фомич. – На краснину не хватит.
- А, добавлю, - махнул рукой Петруха. – Заблудился я сегодня. Представляешь?! Проблудил пол дня.
- Я тоже сегодня блудил… - задумчиво сказал Фомич.
- А я, вродь как два раза заблудился! – воскликнул Петруха. – Иду значит, иду. Бац – заблудился! Слышу, впереди музыка играет и голоса. Я обрадовался. Думаю: дачи. Иду значит прямо, думаю: щас выйду. Вдруг, бац – а музыка заиграла слева. Что за ерунда?! Ну ладно, пошёл влево. А она, зараза, ещё левее играет. Ну, думаю: леший меня путает…
- Да, наверное, - согласился Фомич. – Надо мной сегодня тоже леший шутковал.
- Во-во, - замахал руками Петруха, - Ну, думаю, щас я этого лешего догоню. И догнал.
- Ну-у?!
- Да, догнал, - подтвердил Петруха.- И знаешь, в каком облике он был?
- Ну, - насторожился Фомич.
- В облике мужика. А на груди у этого мужика радиоприёмник висит – поёт и разговаривает.
- Ну и што дальше?
- Ничего. Он, леший, значит, исчез куда-то. А я увидел огороды. Пошёл я на эти огороды и, потерял их из виду. Заблудился, значит, опять. Слышу, что-то металлическое бряцает. Думаю: это цепи якорные на баржах бряцают. Шёл, шёл и вышел.
- На берег?
- Не-а, - Петруха рассмеялся. - Хрен знает куда. На поле какое-то. По нему трактор ездил, что-то там молотил. Мне тракторист потом подсказал, куда идти.
Подошёл паром. Мужики не спеша зашли на платформу и устроились поближе к выходу.
- А ты, я смотрю, - Петруха окинул взглядом корзину Фомича, - не пустой.
- Да, грех жаловаться. У меня вот грибы ещё в рюкзаке. Не поверишь, на опята напал. Только успевал срезать! Даже пожрать некогда было. Вся жратва осталась.
- А это што торчит? – подозрительно спросил Петруха, показывая на выпуклость в рюкзаке.
- А, - махнул рукой Фомич, - это бутылка.
Паром ткнулся в ненавистный Фомичом берег. Фомич спрыгнул с платформы первым и быстро пошагал к дамбе – хотелось скорее прийти домой. Ему стало так-то неуютно и «тесно». Народ побежал вперёд. Фомича несколько раз толкнули. Машины неслись туда-сюда. «Как меня всё это достало! Как меня всё это бесит!» - крутилось у Фомича в голове. Петруха шёл ссади, ведя велосипед.
- А ты чево пешком идёшь? – обернулся Фомич.
- Да так, - стараясь как можно равнодушнее, ответил Петруха. – С тобой хочу пройтись.
Минут пять шли молча.
- Ну ладно, - Петруха нетерпеливо ткнул Фомича в бок, - давай, доставай!
- Чево доставать? - не понял Фомич.
- Ну как чево?! – усмехнулся Петруха. – Пузырь!
- Какой пузырь?
- Ну как какой?! – завёлся Петруха. – Ты щас на пароме говорил, што пожрать не успел и што у тебя в рюкзаке бутылка.
Фомич рассмеялся:
- Да, бутылка. Только пустая. Я её на берегу подобрал. А ты што подумал?
- Да пошёл ты… - Петруха заметно переменился в лице.
- Петрух, может ты пожрать хочешь? – поинтересовался Фомич. – Так пойдём ко мне, вместе пожрём.
- Да ну тебя, - сплюнул Петруха, сел на велосипед и укатил.
---------------------------------
Вконец обессилевший, Фомич доплёлся до дома. Очень хотелось горячего крепкого чая. Он уже представлял, как войдёт в квартиру, поставит на газ чайник. Пока чайник будет кипятиться, почистит несколько беленьких и поставит вариться супчик. Уже потом будет перебирать остальные грибы.
Фомич ввалился в подъезд и очень удивился – прямо на ступеньках сидели мужики со стройки: Калан и Борисыч.
- О, Фомич! – вскочил Калан.
- Где ты пропадал? – кряхтя поднялся Борисыч. – Мы тебя с утра ждём.
- А што случилось? – забеспокоился Фомич. – Я с работы уходил, вроде всё в порядке было.
- Да ничево особенного, - ответил Борисыч. – Просто наш Ярыгин совсем афигел! Прикинь, потребовал, штоб мы четвёртый блок на этой неделе доделали, а с понедельника начали пятый.
- А за третий-то ещё не заплатил! – встрял Калан.
-Ну, мы ево и послали. Я свой сварочный сразу и свернул. – Борисыч уселся обратно на ступеньку, а Калан продолжил:
- Ну, мы сразу к Нюхе. Взяли литр самогона в долг и к тебе. Ты-то с суток, должен быть дома. А тебя и нет.
- Мы уж думали: мож в магазин пошёл, скоро придёшь, - перебил Калана Борисыч. – Сидим, выпиваем. Время идёт. Тебя нет.
- Ага, - Калан тоже сел. – А тут сам Ярыгин заходит в подъезд. Нас увидел и, давай причитать: «Я вас мужики, целый час ищу. Да, што же вы, мужики, ушли. Да што же вы меня не дослушали. Я вам деньги в субботу отдам», и ставит на ступень два пузыря.
- Да-а? – удивился Фомич.
- Вон посуда пустая стоит. – Борисыч показал рукой под лестницу.
- Ага. Он с нами посидел, выпил стопарик, - продолжил Калан, - говорит: «Вы мужики у меня молодцы! Давайте завтра на работу выходите!»
- Жаль, тебя не было, - посетовал Борисыч. – Хорошо так посидели.
- Ага, - подхватил Калан.
- Да ладно, - без особого сожаления сказал Фомич. – Я вот за грибами ходил.
- Это неплохо, неплохо, - одобрил Борисыч. – А у тебя што-нибудь есть?
- В смысле? – не понял Фомич.
- Какой ты стал непонятливый! – завёлся Борисыч. – Выпить у тебя есть?
- Нет. – Фомич терпеть не мог, когда у него клянчат выпивку. И сам никогда не клянчил. Он даже выработал для себя правило: «лучше не допить, чем перепить». – Я же пятый день в завязке.
- А деньгами не богат?- не унимался Борисыч.
- Не богат, - развёл руками Фомич. – Я же, как и вы, зарплату не получил.
- Ну ладно, тогда дай хоть закурить, - Борисыч с неохотой встал, - да мы пойдём. Мы уж думали, что с тобой што-нибудь сообразим…
- Ну, извини, брат! Ага, - Калан тоже поднялся, - а то мы тут всем твоим соседям надоели уже.
«Работяги» закурили и ушли.
- Ну и, слава Богу! – Фомич отомкнул дверь. – Чего приходили? Ведь знают, что я в завязке.
Фомич разгрузился и поставил чайник на газ.
------------------------------------
Август – ноябрь 2000г.
рис. С.Каширин (из интернета)