Учебный год заканчивался. И хотя для Роберта учёба в школе не казалась ему слишком сложной, уроки, задания по многим предметам давались ему легко, но всё-таки усталость к маю накопилась и последние дни он уже не мог дождаться, когда же ему можно будет утром понежиться в постели. И вот это произошло. Утром Роберт не встал, как всегда, мама дала ему поспать и только в девять принесла ему стакан молока и его любимые оладьи – ладушки, как он их называл. История с каникулами повторялась
ежегодно, а его питомцы всё забывали и в этот раз, как и в тех случаях, когда
он болел, ну, короче говоря, вовремя не вставал, они собирались всей
командой у постели Роберта. Соня, с философским видом ходила по спинке
кровати кивала головой и встревоженно ухала. Представляете сколько всего
она могла бы говорить, если б знала язык людей. А может и хорошо, что не
знала? Нюська и Жора залезли на одеяло и ждали своей порции лакомства.
Не мог же Роберт всё съесть сам и не поделиться с друзьями. Гордую Соню
приходилось просить откушать с руки. Филя и Петя скромно сидели у
входной двери и ждали новостей. Мама заглянула в комнату и принесла ещё
ладушек, чтобы всем хватило.
Роберт поел и сел на кровати. Ещё вчера он думал, что будет спать весь
день или по крайней мере до двенадцати часов. Но вот ещё только девять, а
ему уже не хотелось спать. Он встал, оделся и вышел во двор. Филя, Жора
и Петя увидели, что он не собирается в школу и радостно отметили это
событие каждый по-своему; Филя нарезал круги по двору вокруг Роберта,
Жора вдруг развалился в центре двора на спину, раскинув лапы в
стороны, приглашая его погладить, а Петя стоял и качал головой, как будто
считал круги Фили. Куры глупо бегали по кругу с Филей и было непонятно,
толи они убегают от него, толи пытаются догнать. В общем шум подняли
приличный. Роберт взял корзинку и пошел в огород. Он сорвал первые в этом
году огурчики и за пять минут набрал целую банку земляники. Мама
крикнула ему, чтобы он нарвал ей зелени, и это было совсем не трудно.
Роберт ходил по двору и думал, чем бы ему заняться. Вот же, ждал
столько эти каникулы, они наступили, а теперь нужно думать, чем себя
занять. Филя не меньше получаса ходил за Робертом, не отставая от него ни
на шаг. Тот усмехался про себя. Он прекрасно знал, что нужно приятелю, но
может набивал себе цену, а может просто хотел, чтобы поросёнок заговорил
человеческим голосом. В конце концов Филя схватил Роберта зубами за
штанину и потянул его в сторону ванны. Убедившись, что друг наконец то
обратил на него внимание, он отпустил штанину и бросился в сторону
джакузи. «Ты же утром купался, Филя! Сколько можно полоскаться в воде?»
– сказал Роберт и почему-то вспомнил, что почти такие же слова ему говорит
мама, когда они приезжают на речку. «Эх! На море бы сейчас, в
пионерлагерь! – подумал он – там жарко, а вода чистая, не то, что в речке»
В этот момент Роберт не думал, что мысли иногда могут материализоваться...
Обрадованный Филя подбежал к ванне, запрыгнул на подставочку и,
как чемпион по плаванию среди поросят, бросился в воду. Он бы и сам мог
окунуться в ванне, но что он мог сделать с чудесным шлангом, который
оживал только в руках Роберта. Филя с открытыми глазами лежал на дне
ванны, выпуская через нос пузырьки воздуха. Он, как рыбка нежился в воде и
смотрел на друга. Около его хвостика вдруг закружились желтенькие
струйки. «Какая ты всё-таки свинья Филька – возмутился Роберт – там, где
купаешься, туда же и гадишь» Признайтесь, вы никогда не писаете в ванне
при купании, и в море, в бассейне, когда купаетесь, не писаете? Что стыдно
стало? А с поросёнка чего требовать? Роберт взял в руки шланг, немного
открыл кран и, зажимая конец шланга, стал поливать Филю. Филя
немедленно вынырнул и с неописуемым блаженством стал крутиться в воде
под струями воды. Ну чем не джакузи? Роберт откровенно завидовал другу и
старался доставить ему ещё большее удовольствие. Так они полоскались
минут десять. «Ну всё! На сегодня хватит водных процедур» – сказал Роберт,
закрывая кран. Он помог Филе выбраться из ванны. Возбуждённый
поросёнок, в точности как щенок, запрыгал вокруг Роберта...
Вечером пришла с работы мама и с порога обрадовала сына: «Ну как,
поедешь в Орлёнок? Путёвочку дают для тебя. Доплатить правда придётся,
но ничего, потянем» Роберт о своих утренних мыслях даже не вспомнил.
Море! Орлёнок! – эти слова, как призывная мечта для многих детей и у
многих она сбывается. Сбылась она и для Роберта. Через неделю он уже
отправлялся на поезд. Мама, папа, бабушки и дедушки в этот раз так
нагрузили его инструкциями, что он начисто забыл, перепутал их все, и
только боялся, чтобы не стали спрашивать, что он запомнил. Но обошлось.
К положенному времени вещи были собраны, и все стали прощаться.
Дедушки и бабушки оставались дома, а папа и мама ехали на вокзал. Такси
уже вызвали, Роберт пошел прощаться с питомцами. Он поцеловал Нюську,
погладил Соню по голове и крыльям. Филя, Жора и Петя ожидали его у
калитки, как и всегда, когда он уходил; в школу, в магазин или гулять на
улицу. Роберт приласкал их и закрыл калитку. Мыслями он был уже в
Орлёнке, купался в море, играл в волейбол на берегу. Прошло ещё совсем
немного времени и под размеренный стук колёс Роберт дремал в вагоне...
То, как его встретил Орлёнок, как он впервые увидел море и искупался
в нём и всё остальное, что произошло с ним в течение двадцати дней, нужно
описывать в отдельном рассказе. Но двадцать дней пролетели быстро, смена
закончилась, и все дети отправились по домам.
Каким может ехать домой мальчишка из летнего лагеря? Конечно
бронзового цвета. Подросший на несколько сантиметров. Живёт рядом, и мы
не замечаем, как он растёт, а стоит уехать ему всего на двадцать дней, и всё,
иди покупай ему новые брюки, старые уже и отпускать некуда. За обувь и
говорить нечего. Разорители эти деточки! Но как приятно встретить своего
орлёнка из Орлёнка. Весёлый, с новостями, которых хватит на весь год.
И, конечно, счастливый, и немного грустный от расставания с новыми
друзьями. Но в телефоне столько контактов осталось, что скучать теперь
точно некогда будет. Роберт всю дорогу от вокзала до дома рассказывал
родителям о своей жизни в лагере, ему не терпелось поделиться с ними
новостями. «Тебе наверно некогда было скучать там, а здесь ждут тебя не
дождутся» – сказала мама, когда они подъехали к дому.
Роберт подошел к калитке, приоткрыл её и сразу встретился с шестью
глазами своих питомцев. Те ещё с утра сидели возле калитки и взглядами
гипнотизировали её. Но Роберт не знал, что троица, с того момента, как он
уехал, целыми днями просиживала у калитки, ожидая его. Филя почти не
купался в ванне, Жора совсем не уходил со двора, боялся пропустить
возвращения друга. Даже Петя практически не отвечал на призывные
кукареканья со стороны. Кто-то отдыхал на море, а для кого-то это время
было настоящей трагедией. Им ведь не объяснишь, что Роберт уехал
ненадолго и скоро вернётся...
Роберт сделал шаг во двор и сразу понял всё это. На глаза его
навернулись слёзы, он бросил сумку и ранец на землю. Дальше он ничего не
успел сделать. Море нечеловеческих, в прямом смысле, эмоций накатилось
на него. Филя свалил его на землю, стоял над ним и не хрюкал, как обычно, а
от избытка счастья просто хрипел. Жора с другой стороны лез ему в лицо и
громко мурлыкал, как перегруженная стиральная машина. Даже Петя,
возбуждённый и довольный, в нарушение своих принципов, «никаких
телячьих нежностей», тёрся головой об его руку. Минут пятнадцать, не
меньше, счастливая компания не отпускала Роберта. Наконец ему удалось
подняться, он взял вещи и пошел в дом. Троица устремилась за ним,
вращаясь вокруг его ног, как водоворот. В доме всё повторилось; Нюська с
полки бросилась на него, так, что он едва успел поймать её, Соня, сидя на
плече и повторяя своё вечное: «Ух! Ух! – Ух! Ух!», вдруг клювом стала
перебирать волосы на голове Роберта. Этого она ещё никогда не делала.
«Чтоб я когда-то ещё от вас уехал – никогда» – всхлипывал Роберт, пытаясь
погладить сразу всех своих питомцев. А сосед, дядя Семён, который, как мы
знаем, всегда плохо относился к Филе, сказал, подойдя к забору: «Ты знаешь
Роб, как они ждали тебя, твои животные. Вот люди бы так умели ждать!
Филька даже спать в будке перестал, всё ложился у калитки. Во! А я его
свиньёй обзывал!»
-- «» --
Вот так и подумаешь, покупая, или принимая в дар очередного
питомца, а что будет дальше, а как может измениться жизнь и что с ним
потом делать? Как оторвать от сердца любимого питомца, друга? А ещё, как
оторвать себя от его маленького сердечка, заставить его забыть всё?
У меня сейчас живёт кот Самсон, герой другого моего рассказа. Порода
его очень ценная, европейская, называется Шартрез. Так называется город во
Франции, который славится коньяком Шартрез. В монастыре этого города
ещё в четырнадцатом веке монахи начали разводить особую породу котов,
отличных охотников на крыс, мышей... Когда Самсон сам пришел в наш
двор, он поселился в старом, заброшенном доме, где сразу же вывел всех
крыс. Я, конечно, это заметил и решил приручить одичавшего кота, который
никогда к нам не подходил, пищу не просил. Представьте, как мне это было
трудно. Кот не подпускал меня и близко, сразу убегал, он разочаровался в
людях, не доверял им, но из старого дома не уходил, видно некуда было
уходить. Почти три месяца у меня ушло на то, чтобы только налить ему в
блюдечко молока, и он его выпил. Постепенно мы с ним подружились...
А какой он ласковый! У этого прекрасного ночного охотника есть острые
зубы, острые когти, иначе как бы он охотился. Но мы никогда этого не
чувствовали, нежные мягкие лапки и бездонные, преданные глаза медового
цвета – основное отличие породы Шартрез. На шее у него был небольшой
ошейник, что говорило о том, что кот домашний. Как он оказался на улице;
потерялся, хотя коты могут преодолевать огромные расстояния и
возвращаться в свой дом, а может выгнали его – надоел, а может уехали в
другую свою жизнь, где места коту не нашлось. Печально, что в таких
ситуациях домашние животные обычно погибают.
И я просто счастлив, что смог приютить одного из них!