Влада Ладная
«СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ» В РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СОЧЕЛЬНИК
Рождество. Минус тридцать. От Москвы-реки несёт космическим холодом. В огромные – в три этажа – окна видны оледенелые сверкающие небоскрёбы. То ли айсберги, надвигающиеся на «Титаник», то ли бриллианты великанов.
Театр Мастерская Петра Фоменко. Весь – лабиринт, разложенный на полках огромной этажерки.
Ёлка. Выставка авторских кукол. Публика: бритоголовая грустная женщина; денди в галстуке-бабочке, похожий на детский конструктор; Че Гевара в камуфляже; вавилонский халдей в звёздчатом одеянии.
Спектакль «Сон в летнюю ночь».
Творение, сплетённое из света, музыки и тканей.
Из тканей возникают то колонны, то волны-цунами, то живые кринолины с щупальцами, то оковы, то верёвочки, на которых дёргаются персонажи-марионетки, то путеводные нити.
Сиреневые сумерки, перламутровая заря, звёздный ужас ночи, мерцания.
Хорал, попискивание, реквием, хлюпанье, менуэт, легкомысленные танцульки.
Робин-сатир на фоне луны, которая превращается в шаманский бубен. Явный отсыл к фавну Вацлава Нижинского, сводившего с ума Париж в Дягилевские сезоны.
Парящие в небесах ангелы-музыканты, на которых надеты то ли абажуры, – и тогда это лампы? – то ли королевские юбки на каркасах из китового уса, то ли это медузы в подводном царстве, то ли колокола – и тогда это богослужение?
Греческие герои в белом, словно мраморные статуи. Их котурны похожи и на ящики из-под водки, и на крошечные античные храмы.
Волшебная ночь в лесу: посвисты, прихихикивание, уханье, шепоток. Мурашки по коже, как будто из меня уже варят колдовское приворотное зелье в ведьмином котле, а я ещё этого не поняла.
Спектакль – галлюцинация, спектакль – грёза, спектакль – мираж, размывающий границы между странами (где Россия, а где Англия и Греция?), между временами (где Шекспир, а где мы?), между мирами ( параллельные миры вскрываются щедро, словно консервные банки для праздничного рождественского стола).
Спектакль – мирозданье, которое вывернули наизнанку и стали снова носить.
Приворотное зелье искусства. Сбежал бы на свободу, - ан поздно.
Зритель – и бритоголовая красавица, и лондонский денди, и Че, и вавилонские волхвы – очарованы и пойманы в сети театра навсегда.