ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ОНА ЗДЕСЬ ПРОСТО ХОДИЛА…
Это случилось на беенале картин моего отца. Беенале – та же выставка. Только на этой выставке играет живая музыка, наливают, предлагают изысканные закуски, спонсоры рекламируют свой бизнес.
Так теперь модно. Так теперь принято.
Мероприятие проходило на третьем этаже одной небольшой косметической клиники. Моя супруга дружила с её директором. С хозяином договорились. Ведь это была и реклама клиники тоже.
Музыка, картины, гости в строгих костюмах, дамы в вечерних нарядах, шампанское, закуски.
И вот в конце праздника выяснилось, что у моей жены пропала сумочка, вернее даже сумка. В сумке были обычные дамские мелочи – кошелёк, пара мобильных телефонов, компьютер и прочие булавки.
Особенно жалко было компьютер. В нём было много важной для нас информации, снимки, мой альбом стихов.
Через полчаса СМС проинформировала нас о неудачной попытке снять деньги с карточки моей жены. Карточка тоже была в украденной сумке.
Так радость была омрачена.
Просмотрев кадры камеры видеонаблюдения, мы увидели много интересного.
Сначала повару, готовившему закуски, вдруг стало плохо. Он тяжело дышал, хватался за грудь, шатался будто пьяный. На видео было видно, как он, шатаясь и хватаясь за стены, спустился вниз – на улицу. Потом, персонал клиники спустился следом и стал оказывать ему помощь.
Врач поспешно, насколько это было возможно на шпильках и в узком платье, прошла вниз с тонометром в руках.
Следующий кадр. В клинику входит воровка. Она идёт уверенно, не оглядываясь по сторонам. Спокойно понимается на третий этаж. Никаких поисков, никакого блуждания по незнакомому коридору. Такое впечатление, что человек точно знает, куда и зачем идёт.
Следующий кадр. Воровка спускается вниз. При ней две дамских сумочки. Одна – её собственная, на втором плече – сумка моей жены.
Вся операция по изъятию сумочки заняла три минуты от входа воровки в клинику, до выхода.
Попробуйте засечь время, неспешным шагом войти в здание, подняться на третий этаж, пройти по коридору двадцать метров, открыть дверь, зайти в комнату, взять сумку и вернуться обратно. Думаю, это как раз и займёт три минуты.
После этого, повару вдруг полегчало. Неведомая болезнь, столь внезапно подкосившая его, неожиданно прошла. Лично я за тридцать лет работы врачом никогда не встречался с подобным заболеванием. Обычно так симулируют люди мало знакомые с медициной.
Вот такие вводные данные.
Мы вызвали милицию, обрисовали ситуацию. Лично я раньше судил о работе милиции по фильмам. Я ожидал, что следователь начнёт расспрашивать всех присутствующих, кто что видел, кто где был и т. п. Но в жизни ничего подобного не произошло.
Исписав несколько листов бумаги, следователь решил удалиться. Тогда я изложил ему свою версию.
Моя версия заключалась в том, что повар находился в сговоре с воровкой. Он заметил, где лежит сумочка, позвонил ей по мобильному телефону, дал наводку. Потом он симулировал болезнь, нарочно вышел на улицу, чтобы все сотрудники вышли вслед за ним, для оказания ему помощи. В этот момент воровка вошла в здание, совершила кражу и вышла.
Именно этим и объясняется почему она так легко нашла добычу. Она знала куда идёт, и что возьмёт.
Тем более, что минут за двадцать до своей загадочной болезни, повар звонил кому-то по телефону. Это видел мой сын и ещё один гость.
Моя версия была хороша ещё тем, что поддавалась проверке. Чтобы подтвердить, или опровергнуть её, нужно было всего лишь заглянуть в телефон повара, отследить, кому был сделан звонок. Если это окажется воровка (её лицо хорошо было видно на видеозаписи) дело раскрыто. Если окажется, что повар звонил кому-то другому, тогда версия не подтвердилась. Можно было показать фотографию воровки родственникам и друзьям повара. Не исключено, что кто-то опознал бы её.
Ещё одно обстоятельство – других версий не было. Это был единственный путь расследования.
Следователь выслушал меня с кисло-горьким выражением лица. Потом ответил мне, так, как отвечают дурачку, не понимающему элементарных вещей:
-Нет. Скорее всего, повар здесь не при чём. Воровка просто ходила тут. Знаете, как их много тут ходит? Она просто увидела дверь и вошла. Просто зашла в комнату, просто взяла сумку и вышла…
И глядя на вселенскую тоску в глазах следователя, я понял, что ни в какой телефон он заглядывать не собирается, разыскивать абонента он не станет. Он уже выслушал меня, просмотрел видеозапись, написал все необходимые бумажки и считает свою работу выполненной, а совесть чистой.
Не смирившись с таким поворотам дела, я обратился к человеку, которого считал своим другом. Он был полковником милиции. Мы вместе с ним занимались рукопашным боем. Много говорили, спорили, делились идеями.
Я позвонил ему и изложил всё это. Он внимательно выслушал меня и сказал:
-Миша, ты не кипятись и не гони лошадей. Понимаешь, всё имеет свои сроки, всё идёт своим чередом. Не беспокойся, будет сделано всё необходимое. Моё вмешательство не нужно.
Что я мог ему ответить? Жду...
Вот и вся история.
Хотя, нет! Через два месяца нам позвонили из милиции и попросили зайти, для дачи показаний. Ну, да… Самое время давать показания, когда информация о звонке в телефоне повара уже стёрта, компьютер продан, деньги истрачены…
Обидно, что пропали деньги, ценности. Жалко моих стихов. Но самая большая потеря – потеря иллюзии. Образ бодрого сыщика, ползающего с лупой по ковру, сменился в моём сознании на образ унылого сыщика киснущего над грудой нечитанных бумаг.
Обидно не то, что не нашли, а то, что не искали.
Кому есть дело до шинели Акакаия Акакиевича?
Продолжение http://www.proza.ru/2017/01/10/1711