Говорят: «туда, где был счастлив – не возвращайся». Я старался по мере своих скромных сил следовать этому правилу, убегая то трусцой, то стремглав из тех мест, где счастье начинало переходить в фарс. Как показывал опыт, мне нигде нельзя было останавливаться надолго. Пришел, срубил свою толику счастья и ушел. Если остался – привет неприятности. Может быть, чуть позже я сумею рассказать несколько более-менее интересных историй об этом, но не сейчас, потому что сейчас развороченная Джимла валяется на обочине. Авария произошла недавно – это поймет даже дилетант, по струям пара испаряющихся жидкостей.
Автомобиль в кювете я увидел, проходя затяжной поворот. Где-то посередине него все и случилось. Наверное, незадачливый водитель решил немного оторваться и жал газ как бешеный, вместо того, чтобы подгазовывать, а может резина стерлась и не удержала пару тонн на трассе от действия центробежных сил.
В любом случае я резко оттормозился, срулил на обочину и подбежал поближе к потерпевшему бедствие болиду. Не смотря на то, что взрываться там вроде бы и не чему, приближаться вплотную не хотелось. Осталась видимо какая-то память предков, которая перенимается через старые дешевые боевички с вертолетами и пулями, которые летят не только по прямой.
Машину эту, наверное, занесло на повороте, потащило к обочине, там, она пробила отбойник и, перевернувшись, скатилась по насыпи на крыше вниз. Глядя на эту картину, меня невольно взяла гордость за Джимлу. Крепкий у них все-таки корпус. Жаль, что сейчас таких уже не клепают, только интересно, что стало с экипажем этого бронированного танка?
Я подошел почти вплотную. По изгибам неповрежденной левой фары можно было понять, что это модель S26i, новее чем у меня. А вот внутри никого не наблюдалось и крыша отсутствовала, будто ее кто-то вырвал, особо не церемонясь. Следов крови не было.
«Вот так-так» – почесал репу я: «Интересный парадокс». Или пилот катапультировался или в местных лесах водится страшный «крышевырывайка-водителя-съедайка». Осмотрев несколько раз пространство вокруг машины, я не увидел никаких следов. Или водитель и впрямь катапультировался, когда дело запахло жареным, но только крыша оторвалась как-то уж слишком не технологически, или он уполз на дорогу по дерну вперемешку с землей и не удосужился отметить кровавыми следами свой путь, прихватив самое ценное – крышу, или и впрямь «крышевырывайка» постарался.
В любом случае, делать мне здесь больше нечего. Вызывать полицаев или скоряков смысла нет. Первые обеспечат лишних хлопот, карма-полиция известна своими инквизиторскими замашками, когда остаешься с ними один на один посреди пустой дороги, вторым же тут просто делать нечего. А потому легко взбежав обратно на дорогу, я сел в тачку, пнул заедающую кнопку зажигания, воткнул первую и рванул с места.
Зимняя резина, с которой я так и не успел слезть по случаю наступившей весны, гудела по асфальту, а цокот шипов слился в один мерный стрекот, напоминающий о летних цикадах. Перед глазами все еще стояла картинка покореженной машины. Что же это было? И страшно и интересно, блин. Но вернуться и расследовать все подробнее нельзя. Во-первых, я стараюсь не ходить обратно теми же дорогами, что пришел, а во-вторых, кто знает, может это была засада на меня. Внешне-то машины наши машины были очень похоже, какой-нибудь не смыслящий в автопроме фанатик мог бы запросто перепутать. И бортовик как назло не работает.
Откинув одну из панелек, я добрался до радиоприемника. Когда монтировался бортовой компьютер, этот приемник мне особо не мешал. Точнее работы по его демонтажу заняли бы очень много времени. Теперь можно было порадоваться тогдашней лени и нажать кнопку включения.
Мало кто вещает теперь на УКВ, но нет-нет, но то там, то здесь обнаруживались псевдоподпольные радиостанции, оборудование которых собирали на коленке разные радиолюбители. И по счастью, эти радиолюбители были к тому же любителями рока, а не фанатами попсы, и музыку в основном гоняли годную.
Но сейчас эфир был пуст.
Я быстро прокрутил ручку частоты от 88 до 107 УКВ, но никаких признаков жизни не заметил, только помехи.
В обратную сторону ручку стал крутить медленнее, вслушиваясь в каждую помеху, и на частоте 103,2 среди хрипов и стонов радиоэфира вдруг стал различим звук шороха крыльев, звук усиливался и казалось приближался как будто какая-то гигантская птица прорывалась через динамики ко мне. Стало жутко и рука рефлекторно выключила приемник, но все тело била дрожь.
Чтобы как-то успокоится, я остановился на обочине, сделал три глубоких вдоха – выдоха, потрусил конечностями, чтобы скинуть мандраж в окружающий воздух.
Что-то было в том шорохе непонятно-страшное, может тот бедолага тоже баловался с радио, все модели Джимлы, насколько я знаю, были оснащены приемниками, и вместо того, чтобы как я, остановится на обочине, он вжал газ в пол и вылетел на повороте, а может быть он, и хотел остановиться, но тело свело судорогой и ногу заклинило на педали акселератора? Но куда тогда делись останки пилота и крыша?
Краем глаза в зеркале заднего вида я заметил медленно выползающий из технического тупика мусоросборщик и, не желая испытывать судьбу, вернулся на трассу. Пока поеду не торопясь, а то мало ли что.
Дорогу в этих местах прокладывал определенно какой-то не трезвый мастер планировки – одни повороты. То резкие, то затяжные.
В какой-то момент я стал отслеживать систематичность их расположения, и в голове промелькнула догадка. Казалось вот-вот и я пойму, что это все значит, но решение так и не находилось.
Значит так: резкий, резкий, резкий, потом три затяжных, потом три резких, потом долгая прямая.
Что им, просеку, было, лень вырубить нормальную без загогулин или лес пожалели? Друиды, блин. А ведь это может быть похоже на азбуку Морзе! Три точки, три тире – SOS, то есть.
Может это не самое умное решение, но лучше проскочить этот участок побыстрее. Увлекаясь в юности картингом, я вынес оттуда любовь к быстрому прохождению поворотов. Многие, любят прямые. Там можно хорошенько разогнаться, не крутя рулем, но это скучно. В картинге, где моoность двигателя у всех примерно одинакова, время выиграется на поворотах. Картинг закончился, но любовь к поворотам перенеслась и дальше во времени, и мастерство оттачивалось на серьезных машинах, так что проскочить всю эту катавасию точек и тире на большой скорости особого труда не представляло.
Но лишь я набрал скорость, как вдруг справа от меня мелькнула какая-то тень, что хотело ударить машину. Пока мыслительная часть мозга только обрабатывала увиденную картинку, руки уже выкручивали руль влево. По крылу что-то шмякнуло и, кажется, царапнуло, а машину от резкого маневра увело в занос. Будь у меня джип – целовал бы сейчас окровавленной мордой асфальт.
Руль в сторону заноса. И отпустить газ, а потом с подгазовкой вывести машину в нужно мне положение. Все было проделано рефлекторно.
Теперь меня уже взял азарт. Я же в первую очередь исследователь, а потом уже трус – с такой мыслью палец лег на кнопку включения радио.
Частота была та же 103,2, только вместо шороха крыльев теперь звучала старенькая песня «Шоссе в ад», группы AC/DC. Ох уж эти радиолюбители, совсем у них крыша съехала, запускают панические звуки в эфир, пуляют с какой-то катапульты по всем проезжающим, а потом запускают «Hightway to hell», найти бы – головы поотрывать.
На одном из поворотов, я опять чуть не улетел с дороги. На этот раз по причине не внешней, а внутренней – загорелся дисплей бортовика и я на секунду отвлекся на него. Сам компьютер команды извне не принимал, но включил навигатор. Судя по карте, ехать среди этого хаоса мне предстояло еще долго, а впереди по курсу стоял какой-то домик. Не возле шоссе, а на отдалении, в лесу, и по мере приближения к домику песня AC/DC, поставленная на повтор неизвестным радиолюбителем, звучала все отчетливее.
Вот и сейчас мы и познакомимся – решил я, сворачивая на проселочную дорогу.
Возле дома, как и ожидалось, стоял огромный вибратор (антенна) причем, судя по размерам, она должна была поддерживать связь как минимум с подводной лодкой. Я припарковался возле старого доджа – пикапа, и где только хозяин откопал такую древность, отключил двигатель и направился к крыльцу. Двигался я не особо скрываясь. Не заметить мой приезд мог только глухой или человек, сидящий в наушниках. И в первом и во втором случае он не заметит меня, даже если бы я вел стадо слонов на веревочке. Интересно, кстати, а какой толщины должна быть веревочка, чтобы на ней стадо слонов можно было вести?
Но стоило мне подойти к крыльцу, как земля немного под башмаками немного прогнулась, в двери дома лязгнули засовы, а на окна упали толстые решетки.
Вот так крепость, подумал я, озадаченно почесав голову. Только пулеметов не хватает.
И тут же, в ответ на эти мысли из форточки окна высунулась двустолка.
Ружье пока вроде не стреляло, значит со мной хотят поговорить, а потому, лучше поднять руки, продемонстрировав свои мирные намерения.
На руке в это время пикнул браслет бортовика и загорелись лампочки сигнализирующие считывание информации. А как только они погасли – решетки на окнах поднялись, и засовы в двери снова застучали.
Обитателем лесной сторожки оказался щуплый мужик с бородой-лопатой, в потрепанной, но чистой одежке и с карандашом за ухом.
— Йозеф – представился он, протянув руку с мелкими следами ожогов
— Похабыч – ответил я.
На фоне этого мужика я чувствовал себя натурально богатырем.
Пройдя в дом, по приглашению хозяина, я уселся в кресло, а тот принялся суетиться возле плиты. Поставил чайник, водрузил какую-то кастрюлю по соседству и в воздухе тут же появился аромат травки.
— Не знаю в чем дело, что бы я ни готовил — оно все время пахнет коноплей. Я ее не курю, но запах все время сопровождает меня.
— Может быть, вы все-таки добавляете травку в еду? – осторожно осведомился я, двустволка-то в конце концов пока была не у меня: Но не замечаете этого?
— Нет, что вы, что вы – замахал руками Йозеф, кстати, забыл сказать, представляясь, хозяин очень долго тянул сочетание букв «Йо».
— Странно. Травку чувствую и я, значит, речь идет не о проблемах с обонянием. С другой стороны – это даже весело, ваша стряпня пользовалась бы успехом в больших компаниях, если б вы жили не в лесу.
— А она и пользовалась, я долгое время был шеф-поваром в Амстере
— Тогда понятно, откуда запах
— Да нет же, вы, ай – на этом ай Йозеф обреченно махнул рукой. Все вы, мол, одинаковы и шутки ваши тупые.
— Простите, не хотел вас обидеть. Тем более, что я предпочитаю смеяться, вместо того чтобы горевать. Я вот был бы не против, если б вы посмеялись над моим именем.
— А что, можно было?
— Ага
— А теперь?
— А теперь момент упущен, но если хотите – посмейтесь.
И Йозеф залился вполне себе натуральным веселым смехом. Мне сначала было как-то не по себе, но потом я махнул на все рукой и откровенно заржал как конь.
Отсмеявшись, мы переглянулись и снова прыснули со смеху. Все-таки не зря у мужика этого дома так травой прет.
— Если честно, я к вам заехал, чтобы узнать кое-что
— Да-да, понимаю, — закивал Йозеф, вы по поводу мусорщиков
— Мусорщиков? Вроде нет. Я хотел узнать, что за шорох крыльев такой в эфир вы транслируете, и кто мог кидаться в мою машину камнями на трассе?
Йозеф кашлянул: А подробнее?
И я рассказал ему все, начиная от покореженной Джимлы на обочине. Он выслушал меня внимательно. Одобрительно кивая, когда речь зашла о моей догадке с азбукой Морзе из поворотов. А когда я закончил, кинулся к чайнику, который засвистел в этот же самый момент.
— Чай или кофе?
— Кофе, черный, 3 сахара.
— Пардон, кофе только растворимый
— Дареному кофе в зерна не смотрят – философски отозвался я. Услышать ответы на свои вопросы, конечно, хотелось, но судя по реакции Йозефа, ничего сверхординарного в этой истории не было, и я решил не торопить события.
Йозеф же поставил передо мной большую кружку (я его зауважал, потому что кружка была как раз моего размера, а не с маленький наперсток). На которой было написано «Ты – дыщь» и начал свой рассказ.
Я испробовал на своем веку много профессий. Мальчишкой продавал газеты, потом выучился на повара, потом на мастера планировки. Моей первой и последней задачей было составить план этой дороги, по которой ты только что ехал и потом проследить за ходом строительства. Раньше здесь была только сеть гравиек, запутанных и переплетных между собой как клубок наушников в кармане. Лет мне было тогда еще не очень много, и я хотел выслужиться, так что поехал проводить все замеры сам, осмотреться на местности и покормить комаров.
Пока проводил изыскания, выяснилось, что в этом месте происходит постоянно какая-нибудь чертовщинка. Тогда я позвал друзей, мы прошерстили все тут вдоль и поперек, выяснили, что в этих местах пролегают близко к поверхности залежи руды. Они влияют на поведение электроники, и, может быть, на людей. В общем, по всему получалось, что дорогу тут строить нельзя – опасно. Но у начальства били другие планы и контракт есть контракт, так что я облазил все местные кочки, выявил наиболее опасные участки, попытался проложить дорогу в обход них, да еще добавил эту морзянку из поворотов, авось, мол, кто-нибудь взглянет на карту и поймет мой намек. Не знаю, насколько оправдался расчет с морзянкой, ты же вот, например, все понял только когда уже был в пути.
В общем, дорогу построили, причем строительной техники тут угробилось очень много. Меня за мои регулярные сообщения об опасности, и за перерасход материалов и бульдозеров с места погнали, плюс эта эпопея съела 8 лет моей жизни. А сам я вроде как прикипел к этому месту, и регулярно просматривал сводки новостей из этого района, и когда количество автомобилей пропавших в этих местах перевалило за 100 решил, что надо действовать.
Не буду рассказывать всех подробностей, их и так я вывалил на тебя не мало, в общем, оказалось, что мусоросборщики, эти здоровенные громадины, сходили тут с ума. Возможно, какие-то сектанты к этому руку приложили, потому что уж очень подозрительно все. Тот шорох крыльев в эфир транслирует именно уборочная техника. Они откуда-то накачали этот шум, обработали так, чтобы он внушал подсознательный ужас человеку и стали гонять по всем волнам. Сумасшедших уборщиков много, и в общем-то они покрывают много километров трассы. Далее схема проста: бортовик вырубается от магнитных аномалий, человек включает радио, там этот шум, те, что нервами послабже – давят на газ и вылетают с трассы. Там их забирает уборщик.– Йозеф на минуту замолчал.
— Окей, оживился я – уборщики мутанты, шум крыльев – это все понятно, но вырванная крыша и мой поцарапанный бок, откуда взялись?
— А ты никогда не замечал, насколько длинные манипуляторы у уборщиков?
— Да как-то не доводилось
— В длину они достигают 5 метров, чтобы было удобнее разногабаритный мусор собирать, и эти манипуляторы не столь медлительны, как основная тушка. Смекаешь?
— Не совсем
— Они стали устраивать засады. На поворотах. Прячутся и хватают за крыши всех проезжающих
— Прячутся? – меня разобрал смех: эти пятиэтажные свалки прячутся?
— Да, уж поверь мне, я сам проверял – обиженно заявил Йозеф
— Ты еще шрамы покажи от битвы с манипуляторами мусорщиков
Йозеф сделал вид, что не заметил моего замечания и принялся помешивать что-то в кастрюле
— Есть хочешь? – буркнул он
— Хочу – все-таки зря я так с ним, мужик может и шизанутый, но вроде добрый. А потом я выглянул в окно, посмотрел на свою Джимлу. Черт, а ведь шрам на ее боку был очень похож на такой, какой мог бы оставить трехпалый черпак мусорщика. Брр.
— А твоя роль в этой истории, какая? – спросил я Йозефа
— Стараюсь заглушить песнь мусорщиков старым добрым роком. Антенну видел?
— Видел, да. Хорошо, допустим это все так. Властям-то ты заявлял об этом?
— Заявлял, справку дали о том, что я сумасшедшний, могу показать
— Нет, верю тебе и так. Это правда? Точно? Ты это не выдумал?
— Нет – отрезал Йозеф и поставил передо мной тарелку супа.
Суп оказался вкусным, хотя на запах травка – травкой.
На улице темнело.
— Оставайся у меня, если хочешь. Ночью ты засады мусорщиков точно не разглядишь. Они хорошо научились маскироваться
Ехать на ночь, глядя по таким виражам и, правда, не хотелось, даже если эта
история с мусорщиками, как я надеялся, была не правдой.
— Спасибо! Я воспользуюсь, пожалуй, твоим предложением. Меня вот еще, какая мысль терзает. Ты говорил, что-то про сектантов вроде
— Да, первыми, кто расшифровал мою морзянку, были всякие представители неофициальных течений сатанистов и вудуистов. Я сначала думал, что это они эфир засоряют и на проезжих нападают. Оказалось, что это не так. Во всяком случае, днем они не объявлялись.
— То есть ты признаешь, что зря эти точки и тире расставил по дороге
— В общем, да. Сейчас я думаю, что будь тут одна сплошная прямая, может и нормально б все было. Лети себе и лети на всех парах. Ну и что, что бортовик вырубился – выедешь в нормальное место, обратно включится. Но теперь уже ничего не исправишь.
В доме было несколько спален, для кого только они, если лесной отшельник жил один?
Устроившись на новом месте и приняв душ, я спустился на первый этаж в просторную гостиную гостеприимного хозяина. Тот к тому времени достал бутылку рома, колу, пару не очень чистых стаканов и выставил на стол блюдо полное кусков мяса залитых сливочным, на вид, соусом. Над блюдом все тот же витал аромат травки. А когда я уселся на стул, разлил напитки. Все это проходило в полном молчании.
«Ну, за мудаков!» — произнес свой любимый тост я, чтобы нарушить молчание незатейливой шуткой
— За мудаков?
— Да, потому что на фоне мудаков мы, хорошие люди, прорисовываемся четче.
Йозеф не рассмеялся, вопреки ожиданиям, а лишь сосредоточенно, чересчур серьезно кивнул и поднял стакан.
Я пожал про себя плечами, мы чокнулись и выпили.
Индийский ром привычно легко лег на язык и, не обжигая горла, несмотря на почти равно соотношение к коле в наших стаканах, пролился внутрь.
— Ты не подумай, я не злодей, какой и не чокнутый, просто у меня бывает мало народу, поэтому рад любому гостю. Даже сатанистам иногда. Они, к слову, веселые ребята, когда напьются и забудут об этой своей ерунде. А ты тем более из такого веселого Храма. Паломник Великого Ништяка. – тут Йозеф улыбнулся.
— Ты извини, нарушил я возникшее вновь молчание: но мне не дают покоя несколько вопросов относительно этих сбреднивших мусорщиков.
— Догадываюсь, ты спрашивай, не стесняйся, что знаю – расскажу.
— Хм, с чего бы начать. – Я помедлил: Скажи, ты тут начал с ними войну, партизанишь в своем лесу потихоньку с помощью гигантского вибратора, так почему они до сих пор не собрались и не раскурочили твой дом и тебя в придачу?
— Логичный вопрос — Йозеф сделал глоток, и достал откуда-то из воздуха пепельницу с пачкой табака, бумагой и зажигалкой: понимаешь, — продолжил он, ловко сворачивая самокрутку: Дело в том, что мой вибратор транслирует не только музыку, но и сигнал остальным мусорщикам, что я, мол, их поломавшийся собрат, стою на месте, ржавею, пою песенки и радуюсь лютикам.
— И они в это верят?
— Что за глупый вопрос, — Йозеф скривился то ли от глупости моих слов, то ли от дыма, попавшего в глаза. – Конечно, верят, а что им еще остается. Тем более, что у каждого мусорщика есть свой ввереный ему участок. К счастью, программа в этом деле сильна и они не лезут к соседям. А бывшему хозяину этого округа я свинтил башку в один из первых дней. «Сказал: в городе новый шериф, ребятки» и пиф-паф из пневматики, за то, что он чуть не заграбастал мой Додж.
— Ты крут, ты крут, я уважительно поднял стакан: А зачем тебе этот хлам? Я про Додж. Это уже даже не раритет, это старый хлам!
— Ты стремительно тупеешь, парень, только этот старый хлам нормально переносит местные магнитные аномалии. Покатайся тут пару недель на своей новомодной машинке, обвешанной бесполезными свистоперделками и поймешь о чем я.
Сначала хотелось обидеться на «свистоперделки», но потом подумалось, что это клевое слово и надо бы его запомнить, пополнив лексикон.
— Окей, и последний вопрос. Вот ты мне скажи, тупню такому, на кой ляд они по кустам шаряться и под молоденькие сосенки маскируются? Этой туши и так никто не будет бояться, все уже к ним привыкли как к Луне на небе. Катайся себе по дороге, да манипулятором помахивай.
— Вот! – с улыбкой показал на меня указательным пальцем Йозеф. Теперь ты задаешь правильные вопросы. Погоди, теперь мой тост
Он разлил новую порцию рома и колы, на этот раз в нормальной дозе, а не в соотношении «черт меня побери» и провозгласил:
— Туда где был счастлив – не возвращайся.
Меня как током ударило. Что за чертовщинка? Я ж ведь об думал, когда сваливал из Нюрнберга. И не понятно, откуда фраза эта взялась в моей голове, точнее, почему выплыла именно в тот момент. А теперь спустя несколько часов ее повторяет этот бородатый леший с антенной.
— Все пояснения потом – заметив мою реакцию, с тихой улыбкой проговорил Йозеф, отошедший в какие-то собственные думки, а потом он неожиданно вернулся к реальности и нормальным голосом заговорил:
— Смотри, мусорщики приучены ездить по обочинам, так?
— Так
— Это был вопрос, не требующий ответа – отмахнулся Йозеф: На дорогу им выезжать запрещено. И махать манипуляторами за пределами черты обозначающей обочину тоже. Есть, конечно, случай, когда они могут выбраться на полотно проезжей части, но это должен санкционировать оператор. Против прямых запретов они пойти не могут. Но тот, кто писал программное обеспечение для них, указал: если ты на обочине, манипулятором в сторону проезжей части не маши.
А вот из кустов-то махать никто не запрещал, точно так же, как никто не запрещал им транслировать по радио что угодно на своей частоте.
— Вот, блин – озадаченно почесал голову я.
— Блин начнется тогда, когда оператор санкционирует для них выезд на трассу. А случится этот в тот момент, когда какое-нибудь чахлое деревцо рухнет поперек дороги
— Кинутое ловким манипулятором – поддержал мысль я
— Именно. И я не знаю, почему они до сих пор до этого не додумались, но слава богам, что не додумались, честное слово.
Мы докончили стакан, и я удалился в уборную. Полоща руки под теплой водой, я смотрел на свое отражение в зеркале и когда отвел взгляд, чтобы найти полотенце краем глаза заметил, что отражение повторило поворот головы, но не взгляд. Глаза отражения смотрели на меня! Ох, надеюсь, это был только обман зрения. В любом случае из уборной я ретировался с мокрыми руками.
Тема сумасшедших мусорщиков сошла на нет. Правда перед этим я узнал, что у окрестных сатанистов техники нет, живут они в землянках, а за мусор самоходные убийцы людей не принимают и сектантов потому не трогают.
Когда после очередного стакана, когда в глазах появилось ненавязчивое двоение предметов, Йозеф вдруг заявил:
— Хочу быть богом..
— Девушки, рупии и уважуха? – с пониманием отозвался я.
— Нет, не за этим. Тут достаточно пробиться на верхние слои власти
— А, ну да. Всего лишь. Плевое дело, я каждые выходные так развлекаюсь.
— Ирония? – покосился на меня Йозеф
— Сарказм! У нас с тобой больше шансов стать богами, чем на верхние наслоения власти пролезть. Слишком мы «не мудаки». Так зачем тебе божественный жезл? Кого-то воскресить хочешь? Если возьмешься за дело – воскреси Курта, который Кобейн и Тарковского, так между делом.
Йозеф обиделся и молча, уткнулся в свой стакан. Что за народ нынче пошел? Накричал бы, за дверь выставил, в конце концов – все веселее было бы, чем тыкаться глазами по ромовым озерам и другим злачным местам.
— Прости старина – хлопнул я его по плечу. Вот такой вот я есть. Сначала ляпну, потом подумаю. Расскажи, почему ты хочешь стать богом.
— Я хочу… — тут Йозеф рассмеялся, сказал: Я сейчас и удалился в уборную. Оставив меня в полнейшем недоумении.
— Я подумал, что, в общем-то, оно так и надо, – провозгласил он вернувшись.
— Чего надо? Обидеться, рассмеяться и уйти в закат, а если нет заката, то в любое другое подходящее место, как уборная, например?- иронизировал я, но мысль не развивал, язык прикусил, а то обидится еще раз.
— Вот так несерьезно относится к серьезным вещам. Я хотел сказать тебе то, что считал серьезным и важным, ты меня поддел, я обиделся, а зачем? В конце концов, мы все помрем, но лучше же провести время до смерти не с кислой миной, а громко насмехаясь надо всем сущим, так веселее.
— Старик, старик – похлопал по плечу я Йозефа, давай лучше выпьем! Я пока тебя не было стаканы нам обновил
— Давай! – радостно отозвался Йозеф и, не моргнув, осушил залпом свой стакан до дна.
Мне это все уже определенно начинало, не нравится:
— Итак, ты хотел бы стать богом
— Ага, — весело отозвался Йозеф, стать богом, какого-нибудь Хаоса и учинить в мире Апопаки. Кхм, Апокапип.. кхе
— Апокалипсис?
— Да, вот его самого – на этих словах он стукнул кулаком по раскрытой ладони, что б все в крошку
— А нафига?
— Что б потом сказать: ой ребят, звиняйте окошком, вселенной то есть ошибся. Но пусть вам тоже будет урок – цените то, что есть сейчас и вернул бы потом все как было.
— Зачем же так сурово? Собрал бы лучше народ и рассказал о своизх мыслях, для этого даже богом быть не надо
— Да потому что с вами мудаками по другому нельзя!
— Нами?!
— И со мной тоже, я тоже мудак, все мы мудаки.
Тэкс, гуманоиду больше не наливать, подумал я, но налил новый стакан себе и ему. Меня тоже начал пробирать тот отчаянный задор, которым был пропитан сейчас Йозеф. Стало интересно, чем дело продолжится.
— Понимаешь, я все время живу с ощущением, что мир какая-то иллюзия, глупая насмешка надо мной. Вон, то же зеркало в уборной. Пока я стоял, справляя нужду, оно косилось на меня моим же лицом и насмешливо улыбалось. За что? Что я этому зеркалу такого сделал?
Мне стало жутко, смешно и интересно одновременно, но с зеркалом я решил разобраться попозже.
— Я хотел делать добро людям, но они садились мне на шею. Я хотел стать знаменитым, но получился какой-то пшик, я хотел влюбиться как-нибудь несчастно, чтобы она за мужем, меня не любит, а я какой-нибудь непризнанный поэт надирался бы красным вином и говорил ей вечерами в трубку: Анна, мне так одиноко, все вокруг такие мудаки . А у нее семья, трое детей и времени уже час ночи и нужно отвязаться от меня как можно быстрее и она говорила: да, Йозеф , все понимаю. И я понимаю, что дети и разбуженная квартира, и она хочешь добавить: а не свалить бы тебе обратно в твой алкоголический бред, откуда ты родом, но я ведь тоже мудак и мне важнее только свое псевдогоре и я повторяю: Анна, все вокруг мудаки. И она бросает трубку. А потом на утро я ничего не помню, а она тактично не напоминает, только справляется: не болит ли у меня голова, добавляя кучу ничего не значащих долбаных смайликов. А она у меня не болит, потому что я снова пьян. И я отвечаю: нет, — и делаю новый глоток вина.
Но ни славы, ни помощи, ни успеха, ни денег ничего я не заслужил. Одно какое-то сплошное пустое место, ноль.
— Может потому что тебе дано что-то другое?
— Да, я тоже об этом задумываюсь теперь. Наверное, мне было дано. И чем больше задумываюсь, тем больнее мне, когда я вспоминаю свою юность, когда был счастлив.
— Ага, оттуда твое «куда был счастлив – не возвращайся». Понятно. А почему ты думаешь, что оно было?
— Потому что юность уже прошла – Йозеф дернул себя за бороду, как бы демонстрируя ее мне.
— А сейчас что? Жизнь закончилась?
— А сейчас все мудаки и жизнь как пустой радиоэфир. Мне кажется порой, что я слышу несущую волну этого эфира.
— И это мне говорит Йозеф, славный драконоборец в одиночку заборовший злобного мусорщика.
— Все должно было быть иначе. Я одинок, нет родственных душ вокруг, как ты не понимаешь
— Банальность скажу, но единственная родственная душа в этом мире у тебя – это ты сам.
На этих словах я резко отодвинул стул, встал и отправился в уборную, куда звала природа. О зеркале я вспомнил только когда закрыл дверь и повернулся к нему лицом. Отражение ухмылялось и даже не думало повторять мои движения.
В сознание меня привел стакан воды. Судя по размерам лужи на полу уже третий или пятый, вылитый на мою многострадальную голову.
— Очухался? – спросил нетвердостоявший на ногах Йозеф
— Угу
— Слабак же ты пить, парень
— Угу
Хорошо, что он рассказал мне это объяснение. Рассказывать про вырубившее меня одним своим видом неправильное зеркало мне не хотелось.
Я не был до конца уверен, что все привидевшееся было правдой в этом доме пропахшем травкой, в месте сильных магнитных возмущений.
Пожелав хозяину доброй ночи я ушел в отведенную мне комнату и не раздеваясь уснул упав на кровать.
Утро выдалось пасмурным, небо было затянуто облаками. А посему надо было драпать со всех ног отсюда. Письмо Топтыгыча валявшееся в бардачке я решил пока не распечатывать.
Прощаясь с Йозефом я сказал ему, что-то вроде: «Не отчаивайся, когда ты окончательно разочаровываешься в мире и в себе самом, что-нибудь или кто-нибудь совершенно случайно и неожиданно разубедит тебя в этом. Такое вот скверное чувство юмора у Вселенной». Сам я в этом уверен не был, хотя надеялся, что это так.
Пнув заедающую кнопку зажигания я воткнул первую и стал пробираться к дороге не успел я как следует разогнаться, как заметил две фигуры облаченные в черные балахоны с капюшонами, у одной фигуры при это на плече красовалась коса, а другая фигура подняла руку с поднятым большим пальцем.
«Смерть и подмастерье ловят попутку» — рассмеялся я и вжал в пол тормоз, обдавая фигуры у дороги столбом пыли.
Смерти подошли ко мне. Тот, что с косой, парой ловких движений сложил свое оружие в некое подобие трости:
— В Шивпури, двести
— Двести, но заявлять не буду
— По рукам.
Смерти скинули капюшоны и забрались в машину. Один на заднее, другой на переднее.
— Болди – представился пассажир на переднем, ищущий, 21 год неофициально паломник Храма Черной Звезды
— Джириш, ищущий, неофициально паломник Храма Черной Звезды, 17 лет
— Похабыч, паломник Ордена Великого Ништяка, 25 лет. А чего вы в Шивпури забыли?
— У нас секретная миссия – скорчил хитрую мину Болди, его ответ и правда прозвучал несколько дерзко (один из вариантов перевода bold с английского – дерзкий, а так его имя переиначено от индийского имени Бaлдев – которое носил бог силы, тоже в общем-то то еще значеньице)
Я на секунду отвернулся от дороги, чтобы смерить Болди уничижающим взглядом, когда Джириш с заднего закричал: осторожно!
Я мигом сообразил, что к чему и крутанул руль влево, так что тень, выскочившая из лесу осталась ни с чем.
— Вы знаете, что это за твари – спросил я попутчиков.
— Нет – ответил Болди
— И вы не пытались узнать что это?
— Это не твари света и не создания тьмы, а потому нам они не интересны – оттараторил как скороговорку Болди
— Странные вы ребята, мне вас сатанистов не понять
— Мы не сатанисты – в голос возмутились и с заднего и с переднего сиденья
— Мы последователи пути Черной Звезды – закончил речь за друга Джириш
— Ладно, понял – понял, – примиряюще отозвался я. Бунта на корабле мне не хотелось. И остаться без компании,пусть даже такой странной, тоже.
Бортовик мой так и не завелся, навигатор тоже после перезагрузки не запустился и они по сути были единственными моими проводниками, навигаторами и штурманами, хоть пока и не знали об этом дорога, конечно, прямая, но всяко бывает.
— А чем вы занимаетесь у себя в Черной Звезде?
— Тайна (это сказал Болди)
— Девчонок поди тискаете, да ром хлещете
— Нет, не правда! – (Джириш)
Кто ж меня за язык-то тянет, ругнулся я про себя.
— А имена вам такие родители дали?
— Нет, мы взяли их при вступлении в Орден.
— А ты где такое имя раздобыл? В Храме Ништяка дают? – оживился на заднем Джириш
Ага, сработало. На этом можно построить беседу только сначала приструнить
— Великого Ништяка богохульник – грозно отозвался я и, изобразив придуманный спонтанно жест, который должен был напоминать свяженные вращения руками пробормотал: Да простит вас Великий Ништяк, ибо не ведаете вы что творите.
В конце концов их орден был какой-то не признанной сектой, а мой Храм имел тысячи последователей и был официально зарегистрирован, так что пусть знают свое место.
А потом я принялся неторопливо рассказывать историю происхождения своего имени.
— У меня друг один был, родители назвали его, сейчас, попробую выговорить Жомалурстафрахмапа, но мы звали его сокращенно – поделился с окружающими Джириш, после окончания моей истории
— И как же?
— По первым и последним двум буквам имени.
— Жо.. – я рассмеялся: Весельное имячко. Что с сокращением, что без.
— А я как-то был в Париже, там был китайский ресторан, решил не отставать от нас и рассказать свою историю Болди. У них была акция: назовите секретный код отчетливо и без акцента на стойке регистрации и получите скидку 20 % на все блюда. Кодом выступало какое-нибудь китайское слово. Они думали, так жизнь хостесу на входе скрасить и сами записывали это на камеру.
— А что было дальше? — заинтриговано спросил я
— Потом врач, живший неподалеку стал всем справки выписывать за пару рупий, что у подателя сего документа фефект фечи и произнести фразу на китайском внятно он не может, так что довольствуйтесь что он там вам пробубнит.
И приходилось делать скидку. А так как платить смешных посетителей не хотелось и сама шутка тоже приелась, то всю эту акцию отменили
— Кстати, хорошо, что индийцы не стали делать какой-то один язык государственный, а смешали все в одну кучу. Может не всегда это удачно, но все равно – снова вмешался Джи
— Что ты имеешь в виду?
— Вот например у англичан язык хорош для деловых общений, но только французы, как истинные ценители вина знали, как облегчить человеку жизнь. На этом Джи умолк, словно ожидая, что его попросят продолжить. Я выждал с пол минуты и буркнул этому позеру:
— Не въехал
— А что тут не понятно. Если ты не пьян и хочешь выперндрится, то говоришь с прононсом: Божур или Бонсуар. А если не хочешь выдавать легкую глюканутость языка, как физического органа, вызванную парами винными, говоришь: Салют, в котором нет ни прононса ни этих трудновыговариваемых р или ж. И, кстати, заметь, дальше тоже все довольно просто.
Не важно, выпендрился своим бонсуаром ты или салютнул, после этого идет: Коман Сава (как дела) — па маль (ништяк). Все просто для языка заплетенного в любую степень косички. Сравни с инглишем:
Хэллоооу. вот это двойное Л — то еще препятствие, не удивительно, что оно трансформировалось в Хэло. Но тут уже напрягает сказать: «Хелл» — а это уже означает ад. А дальше вообще жесть: «Хау ар ю». Попробую такое выговорить? Получится что-то Хараю. Попробуй произнести вслух, это ж какая артикуляция должна быть.
А ответ: Айм файн, сэнкс. — треш и угар это Айм Файн. Если язык заплетается, то выговорить это можно только в стиле: аля Гитлер произносит свою речь с трибуны. Коротко отрывисто, иначе рискуешь сорваться на айфай. А собеседник будет гадать, какой вай фай и при чем он тут.
С филологами-сатанистами я расстался легко и просто. Ребята оказались забавные и по-своему смешными, но они были настоящими попутчиками. Приятно провели время, спасибо, до свиданья, уходите еще.
Выбравшись из аномальной зоны я решил всерьез разобраться с бортовиком, ведь он не только приятным собеседником был, но еще и позволял получать бесплатную еду и прочие ништяки.
Включатся, он не хотел. Экран молчал и не загорался. Это было странно, потому что раньше у него просто слетала операционка, и восстановив пару системных файлов я возвращал своего друга, все-таки, как ни крути, бортовик мой друг, с того света. А вот чтобы так – впервые. Решив, что дело в железе, я сначала решил снять новокупленную планку памяти, может быть в ней дело? Контакты оперативки были чистыми, и без нее он компьютер не запускался. После я добрался до блока включения. Там стоял небольшой приборчик, осуществлявший запуск бортовика при звуках моего голоса или при приближении моего браслета. Заменив этот блок на обычную кнопку, я все равно не добился никаких результатов, значит дело не в нем. Придется копать глубже и лезть в нутро.
Сняв еще пару панелек и поработав отверткой мне удалось найти искомое, причину неисправности.
Выйдя из машины я закурил. Дело обстояло скверно. То что я увидел внутри меня ни капли не обрадовало. К счастью, были порваны только провода. Все до единого. Шлейфы, кабели, — все было вырвано и перекромсано. Случайно такое произойти не могло. Кто-то залез внутрь и.. Вот что странно, если этот неизвестный злопыхатель хотел навредить мне, ему проще было вырвать с корнем весь внутренний системный блок. Зачем провода-то резать? Если хотел на время вывести компьютер, этот же злопыхатель мог бы порезать лишь пару проводов или просто выдернуть шнур питания. Но зачем делать вот так?
И как теперь следует поступить? Бежать без оглядки? Или остановится и починить все.
Решив, что какие-то записи могли бы остаться в памяти бортовика, он ведь пишет на видео, все что происходит вокруг и теоретически мог запомнить, кто учинил такое, я отправился гулять по торговым рядам Шивпури в поисках торговцев компьютерным железом. И нашел их, естественно возле свалки.
Вечер и половину ночи же провел с паяльником и ножом, с фонарем на лбу, собирая все разрушенное вандалом.
— Бортовик, очнись, ты жив, старый друже?
— Внимание, проводится проверка системы – ответил механическим голосом бортовик. Таким голосом, который обычно используется по умолчанию. Это могло означать только одно – кто-то стер систему полносью.
— Нет! Только не это! – закричал я от досады и саданул кулаком по металлическому крепежу динамика, вследствие чего тут же взвыл еще раз по случаю острой боли.
— Хе-хе-хе – ехидно рассмеялся бортовик. Надул я тебе, старый друже.
— Ах ты, замахнулся я отверткой целясь в нутро машины, но бортовик резво захлопнул защитные панельки. И мне пришлось, потом еще битый час его уговаривать открыть их, чтобы я мог закрепить назад все открученное ранее. Потом мы принялись копаться в его памяти. Но то ли таинственный вандал постарался, то ли аномальная зона так повлияла, но после «Ведра с краской» бортовик совсем ничего не помнил. Были какие-то бессвязные обрывки, которые я прогонял раз за разом через специальные программы, но толку никакого добиться не удалось.
Окончательно выбившись из сил к утру я сделал глоток рома и полез за своей второй «зацепкой» — таинственным письмом от Топтыгыча.
Пухлый конверт был напичкан пустыми листами бумаги, в недоумении я перебрал их и не найдя ни единой закорючки сложил обратно. В голове было по скверному пусто, только ощущение какой-то неминуемой беды набирало силу в душе. Я пытался отогнать его, но тщетно. Хотелось бежать отсюда куда-нибудь подальше, что я и сделал без промедления не взирая на глоток рома и красные от недосыпа глаза.
Машин кроме моей в 4 утра на дороге не было. Небо затянуло облаками, за окном потемнело так, будто и день уже закончился и наступили поздние сумерки, а потом хлынул мощный ливень. Я вжал газ в пол, стараясь вырваться поскорее из полосы стихии, дворники не справлялись. Вдруг свернула молния, а потом тут же другая и в свете ее, через размытую картинку лобового стекла на толику секунды я разглядел силуэты какого-то города. По карте тут ничего не должно было быть. Только поле и пара чахлых лесков, может быть усталость, напряжение и вода с неясным освещением сделали свое дело? Но тут же полыхнула еще одна вспышка. Сколько ж у него их в запасе? – ворчливо подумал я, думая о боге молний.
И она опять высветила силуэты домов.
Город как город, какие-то дома современной застройки, знак автобусной остановки.
Тут машина черпнула колесом лужу и ее, машину, тут же закрутило, потащило вперед боком. Что было дальше не помню, потому что, кажется, приложился головой об руль и отключился, чтобы очнуться лежа на траве. И опять было утро. Может быть то же, а может быть уже другое. Пошевелив руками и ногами, я убедился, что они целы. Повернул голову. Возле стояла моя Джимла с раскрытой водительской дверью и тут же, облокотившись спиной на переднее колесо сидел старик с длинными волосами и в каком-то льняном не окрашенном балахоне. Черты лица у незнакомца были хищными, заостренными, а голову венчала какая-то черная повязка.
— Уууумммм – поздоровался я. Голова болела жутко и язык не слушался.
— Доброго утра. – кинул старик.
— Где это я? – наконец мне удалось обрести контроль над речью.
— На моем любимом холме.
— А что..
— А что ты тут делаешь я и сам хотел бы узнать. Прихожу пожелать доброго утра этому миру на свое привычное место, а тут валяется твое тело, вроде даже дыханное и машина стоит с распахнутой дверью.
Я поднялся на локтях и осмотрелся, только осторожно. Боль в голове кажется, начала проходить, но все еще пульсировала, грозя новыми карами в случае резких движений.
Место, где я лежал – было чем-то вроде маленькой стоянки, только без молитвоматов и паркоматов. Странно, что его еще никто не прибрал к рукам. В грязи отчетливо виднелись следы покрышек Джимлы, которую занесло сюда боком.
— Бортовик
— Ну, — грубо отозвался компьютер: Очухался?
— Да. Очухался. Ты принял управление?
— нет, блин, Великий Ништяк
— Спасибо тебе! Ты еще раз меня спас. Только вот из машины зачем выкинул?
— Ты сам выпал. Бормотал что-то, про то что теперь будешь ходить только пешком, за руль ни-ни и хотел поцеловать земельку родную.
— Серьезно?!
— То что выпал – серьезно, усмехнулся уставшим голосом бортовик.
Старик слушал наш разговор немного удивленно. Видимо не встречал раньше такой дружбы между машиной и человеком или не встречал говорящих машин вовсе. Но увидев, что я смотрю на него, отвернулся и вперился с серьезным видом вдаль. Ох уж и позер.
— Скажи, а из какого ты Храма? – решил взобновить разговор я
— Пути
— Какого Пути? Большого? Великого? Долгого? Их же много, этих путей
— Просто Пути.
— Ого! — Восхитился я.
Из всех существующих Храмов, этот был едва ли не самым таинтсвенным. По какой-то причине адептов Храма освобождали от ношения любых следящих устройств. Кнопки их Храма не было в Молитвоматах, то есть они не делали пожервований через официальные платежные системы, и вообще они были еще таинственнее прежних Тамлиеров и Масонов. Прежних, потому что современные растеряли всю свою таинственность и стали обычным сборищем бездельников. Правда, может это была всего лишь маскировка. А может и нет. В любом случае, повстречать адепта Храма Пути, да так чтобы он еще при этом сам в этом признался – это было что-то сверхнеобычное.
— Очешуительно! Всегда мечтал повстречать кого-нибудь из вашего Храма
— Правда? – недоверчиво поднял бровь старик: И зачем же?
— Не знаю – пожал плечами я, может потому что вы как диковинка. Никто о вас ничего не знает, мало кто может похвастать что видел кого-то из ваших.
— И Слава богам. – заметил старик, возвращаясь к созерцанию пространства впереди.
— Что? Почему? – не понял я.
— Хорошо что мы для людей лишь диковинка и интересны лишь этим.
— А чем же еще?
— Мудростью накопленной нами, например
— Этого добра сейчас везде навалом – заметил я, обходя машину и пиная колеса. А потом уселся рядом со стариком и тоже стал смотреть вдаль.
— В каждом из нас есть два зверя, так гласит наш первый постулат — вдруг начал старик
— Да-да, два волка, черный и
— Не перебивай, две кошки: рыжая и полосатая.
— Хе-хе, что-то новенькое, ну-ка?
— И одна из них обязательно стянет колбасу жизни с твоего стола, — продолжал невозмутимо старик: и ты ничего с этим не делаешь.
— А почему колбасу?
— Потому что в Храм принимают только мужчин.
— То есть колбаса жизни… эмм, это не физическое существование целиком, а..
Старик не отвечая смотрел вдаль. Я тоже решил принять какой-нибудь важный вид.
— ого, Индиан Бургер наконец открылся, встрепенулся вдруг старик.
Я пригляделся. И правда, вдалеке в том месте куда он смотрел виднелось какое то одноэтажное строение.
Сначала я удивился остроте зрения старика, потом улыбнулся комичности ситуации, про себя улыбнулся, естественно, уж слишком сурово он посмотрел на меня, будто пытаясь выжечь в моей памяти ту секунду, когда он ребячливо обрадовался открытию какой-то там забегаловки. Интересно, он каждое утро сидит на этом холме, высматривая когда откроется бургер? А почему не у дверей? Статус не позволяет?
-Подвезешь? — Вырвал меня из размышлений вопрос старика, заданный таким ледяным тоном, что отвечать на него не хотелось, хотелось вскочить на ноги и открыть с легким полупоклоном перед ним дверь, что я, собственно и сделал, иронизируя, конечно, но опять-таки только про себя: карета подана ваше колбасное бургергейшество.
— Я все слышу, -сообщил старик степенно поднимаясь?
— Эммм, что слышите? — людей читающих мысли я еще не встречал, а вот шарлатанов, на базе своих знаний психологии, утверждающих, что они телепаты — навалом
— Про бургергейшество и вот это все, что было раньше.
-Вау, научите читать мысли ? – Тут я был удивлен и произнес свой вопрос вполне серьезно, бургергейшество, если это и психология, то высший пилотаж ее
— Я могу лишь указать тебе путь.
-Хорошо, укажите, пожалуйста
— До развилки, а там налево.
-Мммм?
— Ты просил указать путь, я указал, в Индиан бургер. Это тебе за бургергейшество,
— Ах ты старый мстительный свинот- я говорил вслух, все равно мысли читает
— Сам ты свинот. Угостишь бургером, расскажу немного про чтение мыслей.
— Окей, по рукам. – подумал я, и старик в ответ на мои мысли удовлетворенно кивнул. Мысль о тех деньгах, что остались от 5000 рупий я поспешно затолкал в дальний угол сознания, а то мало ли.
— Кстати, мне вот все интересно, а почему вы сразу не попросили отвезти меня к Бургеру?
— Тому есть несколько причин. Первая – утренние лучи солнца вначале освещают холм где я сижу, а потом уже и долину. Вторая – перед открытием у дверей сидит толпа, которая с началом работы сего славного заведения тут же ломится внутрь. И глядя на них начинаешь терять веру в людей, а я не хочу. К тому же, первые бургеры у них идут с недоразмороженными котлетами, лишь через час они перестают спешить и начинают готовить все как положено.
— Окей, а что там про котов вы рассказывали?
— Каких котов?
— Тех, что хотят спереть со стола твою колбасу.
— Подбери сам красивую метафору, какой кот что обозначает, мне что-то пока лень
— То есть это все..
— Ерунда, правильно. Ты не видишь содержимого под оберткой. Я мог тебе рассказать про сов, лис, сусликов, хотя нет, про сусликов бы не стал – не поэтично бы вышло, но смысл моего послания был таков, что нужно содержать собственное тело в здоровье , потому что здоровье – показатель той волшебной силы, что заключена в нас.
Тут нас прервал громкое урчание его желудка, мой тоже отозвался забавным рыком
— И как содержать все это в коммунальное хозяйство в порядке ты узнаешь, вступив в наш Храм
— Если честно, мне кажется, что весь этот ваш храм – сплошное запудривание мозгов. Ваши мысли прыгают со здоровья на сусликов, оттуда на колбасу, оттуда на магическую силу внутри нас, только без обид.
Старик расхохотался: — ладно, расскажу тебе за бургер, пару приемчиков по чтению мыслей и мы в расчете. Только учти, жру я много.
— И еще, — продолжал гнуть свою линию я, — бургеры не самая здоровая еда, не находите? Не сочетается с вашей теорией о здоровье и внутренней магии.
— Ты и правда так считаешь?
— Что бургеры вредны? Да
— Вот и дурак. Мой учитель мог жевать камни в пустыне и ничего. Главное не то, что ты ешь, главное – как ты это перевариваешь. А для этого нужно немного перестроить организм. Без ножа – одной лишь мыслью.
В этот момент мы как раз приехали.
— Ладно, мыслью – так мыслью. Сказал я, почему-то раздраженно хлопнув дверью. Было что-то в этом диалоге идиотское. Казалось, что старик меня троллит и даже не парится по поводу того, что его троллинг такой очевидный. Кстати, ел он и правда много. Он заказал 7 бургеров, 5 картошек, кучу разных соусов и колу. Я поморщился, но оплатил весь счет. И тут он повернулся ко мне и протянул пакет со всей накупленной едой.
— Держи. Они теперь полезные.
— Что? Это же я вам купил.
— Тебе нужнее, у тебя впереди дальняя дорога.
— Вот уж нет уж. Обещали про чтение мыслей рассказать, гонорар взяли, все, теперь соскочить не удастся.
— Соскочить? – старик рассмеялся, так что посетители Бургера начали оборачиваться в нашу сторону, но увидев источник шума, мешающего их пищеварению тут же отворачивались, видимо, старик был им знаком.
— Как же давно я не слышал этого слова в таком контексте: Нет, соскакивать я не собираюсь. Гонорар, как ты выразился, я принял и дарю теперь тебе его. Я тут немного пошукал в вероятностных линиях будущего и увидел, что тебе немного помощи не помешает. А за машину не переживай, я за ней прослежу. Спрячу на время в иной форме и всех делов. Придешь за ней, когда разберешься с проблемами на тот же холм, там и верну. Тогда же и про чтение мыслей потолкуем, если не передумаешь. Это очень скверное занятие. Как радио, которое нельзя отключить.
— Так, все, с меня довольно, – раздражение накатило с новой силой. Сжимая в руках пакет с едой, я раздраженно пнул дверь, отчего та распахнулась, и вышел на улицу.
Под ноги мне прилетел какой-то камушек, другой просвистев мимо уха, разбил стеклянную дверь за спиной.
Черт, это не камни, это пули! По мне стреляют! – сообразил я запоздало и зачем-то вместо поиска укрытия просмотрел местность справа налево и тут же пуля содрав кусок кожи, пролетела мимо моей руки.
Тут уж я очухался и, пригибаясь, побежал к своей машине. Но из-за машины вышло сразу двое, одетых в просторные зеленые балахоны.
Я побежал в противоположную сторону. Еще одна пуля шмякнулась возле моих ног. И тут, откуда ни возьмись, появился третий «Зеленый». Такое ощущение, что он не ожидал меня увидеть, а потому замер на долю секунды. Я же медлить не стал, пнул его под коленку и побежал дальше. В лес. Там-то снайперы не должны меня достать. Хотя какие они снайперы? И вообще, что за странная засада? Сначала двое неумех пытаются меня сбить пулями, а потом трое неумех, даже не вооруженных, судя по тому, что выстрелы в спину с их стороны так и не прозвучали, пытаются меня поймать. Куда проще было б скрутить меня на подходе к машине. Навалились бы втроем и всех делов. Обо всем этом я думал потом, а сейчас убегал со всех ног, не выпуская пакет с едой. Бежал по лесу, цепляясь за коряги и ветки и лишь чудом не падая. Как же давно я не бегал.