Рождение стрекозы
Они спускались по обрывистому берегу реки. Он — молодой мужчина лет тридцати, который издали казался совсем юным. Хрупкого телосложения, смуглый и черноволосый, он скорее напоминал подростка лет четырнадцати, какого-то восточного происхождения. Мужчина шёл впереди, подавая руку спутнице, спускавшейся за ним. Это была немолодая, но очень красивая женщина лет сорока.Тело её было прекрасно сложено. Все присущие женскому телу округлости делали её особенно привлекательной. Она была полной противоположностью своего спутника: светлые волосы, лёгкий белый халатик, мраморно белая кожа. Возможно, из-за этого контраста, который можно было бы определить как чёрное и белое, свет и тьма, они сразу привлекли внимание купальщиков, уютно разместившихся небольшими кампаниями в ложбинках вдоль берега реки.
Мужчина что-то рассказывал женщине в белом, а та смеялась, как ребёнок, открыто и заливисто. До слуха отдыхающих доносились обрывки фраз очередного анекдота:
Одна обезьяна спрашивает другую:
« А что такое условный рефлекс?»
- А сейчас я нажму на эту кнопочку, и санитарка принесёт мне банан. У неё выработался условный рефлекс на этот сигнал…
Вдруг женщина оступилась и, поскользнувшись, упала на тропу, мягко приземлившись на спину. Она продолжала хохотать, а мужчина, бережно помогая ей подняться, смеясь, комментировал её падение:
« Ольга Владимировна! Но нельзя же так откровенно укладываться у всех на виду, потерпите хоть до берега. В какое же неловкое положение Вы меня ставите…»
Добравшись до цели, они расстелили коврик и, раздевшись до купальных костюмов, выдержанных в рамках приличия, побежали в воду. Река встретила их радостными волнами. Они плыли, весело переговариваясь, то и дело подшучивая друг над другом.
Вы когда-нибудь наблюдали за речными волнами? Это удивительное зрелище: когда от одного до другого берега протягиваются набухшие полосы, ломая представление о незыблемости берегов, о незыблемости всего мира. Волны на море создают ощущение слаженного равномерного движения: одна приходит, за ней другая, третья…И кажется, что именно так всё и должно быть. А речные волны — нечто особенное. Эта ломанная картина реки будто раздвигает внутри какие-то рамки, ломая стереотипы, изменяя восприятие, стирает грань между реальным и нереальным.
Когда двое вышли из воды, они казались уставшими, но счастливыми. Плюхнувшись на расстеленный коврик, они некоторое время молчали. И вдруг женщина вскрикнула. Нет, этого невозможно было пережить: прямо на неё ползло какое-то невиданное чудовище. Пусть его размеры не были устрашающими, но это было чудовище!
Андрей Николаевич (так звали молодого мужчину) успокоил её: «Не бойтесь, это всего лишь личинка стрекозы. Просто пришло время её превращения».
- Превращения? Не могу представить, что из этой абра-кадабры может получиться что-либо путное.
- Смотрите. И Вы увидите, как через каких-нибудь полтора часа это чудовище станет стрекозой.
Жалкое создание природы поползло дальше, а женщина испуганно наблюдала за её перемещением.
- Ну, ну, — подумала она, — всю жизнь мечтала! Неужели я не найду себе более интересного занятия!
Торчать битый час возле этого безобразия, называемого личинкой, ей не хотелось. К тому же в сумочке у неё лежал начатый детектив «Исчадие ада» Юденич и свежий номер журнала «Вокруг смеха». Наблюдать за бесформенной тварью она не собиралась, но когда каракатица остановилась, Ольга Владимировна почувствовала, что происходит что-то необъяснимое. Она не могла оторвать взгляд от этого существа.
«Мистика какая-то», — подумалось ей. Она не могла даже пошевелиться. В эти мгновения женщина почувствовала, что всё её тело охватил… нет, это был не ужас. Но всё оно словно было сковано какой-то сверхчеловеческой силой. Внутри как будто работала мощная трансформаторная станция. Всё гудело и вибрировало, словно каждая молекула её тела стала самостоятельным миром, не подчиняющимся ни чему, кроме этой Силы. По какой-то, им только ведомой команде, все энергетические частицы внутри её потекли вверх, концентрируясь где-то в области лопаток. Поток частиц нёс в себе какую-то огненную радость.
Ольга Владимировна уже не принадлежала самой себе. Она просто наблюдала за тем, что происходило у неё внутри, хотя взгляд её по-прежнему был прикован к чудовищу. Огненный шар, возникший между лопатками, вдруг лопнул. Женщина почувствовала облегчение. Почему-то именно в этот момент она вспомнила свои роды …
Сына они с мужем ждали и с волнением готовились к его встрече. Состояние беременности ей нравилось, хотя первые месяцы, как у многих женщин, протекали с приступами тошноты и головокружения, но, научившись слушать свой организм, она всегда знала, что сделать, чтобы выйти из этого состояния дискомфорта. Ей нравилось плавать, бегать, заниматься аэробикой и чувствовать, как малышу в её животе это тоже нравится. Она продолжала жить своей прежней жизнью, училась в институте, посещала театры, концерты, ходила на выставки, в бассейн. Но совершенно не переносила запаха сигарет и спиртного, дорогих духов. Громкая музыка и чья-то брань были для неё страшнее грома. Как будто малыш, который жил внутри неё, диктовал ей условия их совместного сосуществования. Ведь в том мире, из которого он пришёл, не было ядов, придуманных людьми, не было ничего того, что могло бы вызвать отрицательных эмоций, для него всё это было губительным.
Первые схватки Ольга почувствовала рано утром. Они были похожи на волны, охватывающие её какой-то энергией, исходящей снизу спины. Они не были болезненными, просто было ощущение какой-то новизны, неповторимых ощущений. И когда муж, проснувшись, начал целовать её, эти волны всё больше и больше усиливали её страстные желания. Она тихонько постанывала от каждого прикосновения, ей были приятны поцелуи, усыпавшие всё её тело. Руки любимого скользили то вверх, то вниз и, следуя его рукам, её тело извивалось, и ручейки энергии, рождённые его всё нарастающими ласками, вливались в единое русло реки, стремительно мчащейся к морю наслаждения. И несмотря на то, что с мужем они прожили уже три года, каждый раз проникновение было для неё неожиданностью, она всегда вздрагивала и вскрикивала, как будто проваливаясь в пропасть.
Со временем их чувства становились всё сильней.Если бы не дела и обязанности, супруги не расставались бы ни на миг. Любовные слияния происходили порой в самых «неподходящих» местах: на кухне, когда она готовила ужин, в коридоре, ванной, на скамейке в парке, и даже в лифте… Но всё же они предпочитали полное уединение, чтобы не было никаких помех. Любовные наслаждения длились иногда часами. Но от этого им хотелось друг друга ещё больше.
Когда он нежно раздвигал створки её раковины и проникал глубоко внутрь её, происходило то, что можно было назвать сплавом, сваркой. Это нельзя было описать никаким термином. Её плоть захватывала его плоть и в этот миг рождалась какая-то вспышка. И последующие движения то отдаляли, то приближали к точке сплава или соединения, от которой расходились лучи, пронизывающие всё вокруг. И когда движения становились резче и сильнее, в этой точке уплотнялся какой-то шар, сгусток энергии, который в конце концов разрывался и по всему телу разливался расплавленный ток, несущий такое наслаждение, восторг, счастье, что у меня не хватило бы мужества назвать это таким убогим словом, как оргазм. Оргазм — это физиологическое свойство организма, достижение уровня сексуального удовлетворения, его испытывают практически все женщины.
Но то, что испытывают люди бесконечно любящие друг друга, выходит далеко за рамки обычной физиологии.
Когда родился ребёнок произошёл энергетический взрыв. И в лопатках Ольги Владимировны сейчас произошёл такой же взрыв.
« А-а-а!» -Вырвалось из неё с восторгом. Это не было криком, это было выражение чувства огромного наслаждения.
Почему роженицы кричат? От боли? Не верьте. Они кричат от восторга. По крайней мере, Ольга Владимировна это знала точно. Так же как знала, что бывает невыносимая, сверхчеловеческая боль, которую она испытала во время операции, проводимой без наркоза из-за непереносимости организмом ни каких препаратов. А роды — это восторг, радостное слияние двух миров, матери и ребёнка, ощущение высшего оргазма, нет, наслаждения, счастья, безграничной любви. Она испытала это сама. И сейчас, лёжа на коврике, неотрывно глядя на уродливое существо, она испытывала то же. В этот момент она увидела, как на спинке чудовища треснула оболочка, из неё медленно выползли огромные глаза, потом появилась вся голова, половина туловища. Эта половинка не весть чего, выползшая из чудовища, смотрела, раскачиваясь, по сторонам и всё её существо выражало вопрос: «Где я? Что я?». Всё это выглядело так мило и смешно, что Ольга Владимировна невольно улыбалась, улыбка, казалось, заполнила всю её до последней клеточки. Наконец, существо расправило лапки, которые были сложены на так называемой грудке и, встав на панцирь чудовища, стало вытягивать из него свой хвост.
Андрей Николаевич, внимательно наблюдавший за происходящим со стороны, облегчённо вздохнул и пошёл в воду.
« Молодец, подумал он, — я был уверен, что она с этим справится» Конечно, он думал не о стрекозе, а об Ольге. Кем она была в его жизни, он, пожалуй, и сам бы не смог ответить на этот вопрос. Это не была любовная связь, но без этой женщины он не мыслил уже своей жизни. Говорили, что она давно рассталась со своим мужем, а в прошлом году погиб в Чечне её единственный сын. Ольга не любила говорить о своём прошлом. Потеря сына для неё была тем ужасным событием, после которого или сходят с ума или кончают жизнь cамоубийством. Но с ней не произошло ни того, ни другого. За неделю до гибели сына ей приснился сон, в котором она увидела смерть своего мальчика. Она в ужасе проснулась и начала молиться неистово, до полного изнеможения. Так она и уснула. Но то, что она увидела во сне, и потрясло и успокоило её одновременно. Как будто сам всевышний предлагал ей выбор: или сын погибнет в бою, или останется в живых, пройдёт плен, приобретя уродство физическое и полное расстройство психики, после чего его жизнь превратится в сплошной ад… Она выбрала первое. И когда пришло сообщение о том, что сын погиб смертью героя, она даже не заплакала. Приняв неизбежность мужественно и стойко, Ольга Владимировна пережила то, что казалось, невозможно пережить. Так же, как пережила потерю мужа.
Андрей всегда имел огромный успех у женского пола. Работая преподавателем в университете, он пользовался особой популярностью у студенток, поражаясь тому, с какой легкостью укладываются девушки на любовное ложе. Выбор был богатым: блондинки, брюнетки, пышечки, худышечки, модели с ногами от ушей… Но ему быстро надоели эти девочки, в головках у которых одни тряпки да «мани». Были у него и серьёзные увлечения, но все романы кончались одинаково скверно: с истерикой и скандалом, который устраивала очередная пассия, громким хлопаньем дверей. Продолжения не следовало…
Ольга была особым случаем. Находясь рядом с ней, Андрей испытывал какой-то необъяснимый трепет и нежность. Ему хотелось защищать её, любить как женщину и ребёнка одновременно и преклоняться, как перед богиней. Такого раньше никогда с ним не происходило. Овладеть ею как это было с другими женщинами, было бы слишком пошло и мелко. Ему хотелось большего. Именно Ольга рождала в нём надежду и уверенность, что это большее возможно. Увлёкшись однажды Кастаньедой, Блаватской, Рерихами, Андрей продолжал свой духовный поиск, посещал различные семинары и школы духовных практик. Освоив ритмическое дыхание, школу целительства Рейки, тантрические практики, занимаясь йогой, он считал себя человеком достаточно искушённым в области духовных знаний. Но, столкнувшись с Ольгой, он поразился тому, на сколько глубоко и точно она проникает вглубь вещей, как будто в теле этой обаятельной женщины живёт дух высокого учителя. Наверное, так и было. Но главное, что с этой встречей его жизнь обрела смысл. Он вдруг осознал, что всё его существование было лишь прелюдией к этой встрече. Всё только начиналось…
Для Ольги Владимировной, Ольги, сейчас ничего, что было вокруг, не имело никакого значения. Все мысли, чувства, всё её существо было там. Оно вместе со стрекозой вылезало из панциря, освобождало хвост, собрав все свои внутренние резервы. Освобождение хвоста было похожим на отторжение последа. Всё шло как по маслу. И вот, наконец, всё туловище стрекозы появилось перед её глазами.
« А она ведь не такая и маленькая! Как она помещалась в этом уродливом мешке? А где же крылья? Неужели эти пластиночки?»…Стрекоза, словно повторяя её мысли, замерла, собираясь с силами и вдруг вся напряглась, затрепетала, завибрировала. Её вибрации невольно передавались наблюдательнице и теперь уже участнице процесса. Всё её тело тряслось. Это было похоже на озноб, охвативший её после родов, но там были другие ощущения. Тело дрожало и гудело, оно…трансформировалось. Как важно вовремя найти нужное слово. Именно это происходило с ней сейчас.
В это время у стрекозы одна за одной раскрывались тончайшие пластиночки, обтянутые прозрачными плёночками, и расправлялись крылышки. Красивые, переливающиеся всеми цветами радуги, они были потрясающе прекрасны!
Тогда или уже гораздо позже Ольга Владимировна подумала о том, что ничего интереснее она в жизни не видела. Она наблюдала за происходящим в течение полутора часов, не шелохнувшись, не отрывая взгляда и ей не было скучно. Ни один боевик, ни один эротический или порно-фильм не вызвал бы у неё такую бурю эмоций и восторга, как это потрясающее зрелище. Андрей Николаевич, наблюдая за Ольгой, думал, что слишком мало мы знаем и умеем. Использование самой мощной энергии, которую называют энергией кундалини, или просто, сексуальной энергии, происходит лишь на уровне дикарей, которым дали новейший компьютер, но они способны только нажимать на кнопочки «вкл», «выкл» , испытывая при этом дикий восторг, на большее у них фантазии не хватает. Так и у большинства людей. Секс они считают вершиной блаженства, как те дикари, не способные заглянуть чуть дальше. В трансформации, которая сейчас происходила там, на берегу, была задействована та самая энергия кундалини, вернее, только мизерная часть её.
Стрекоза, подсушив крылья, сделала свою первую попытку взлететь. Она оказалась неудачной. Перекосившись на один бок, новорождённая упала совсем рядом. Потом была вторая, третья попытка…У Ольги Владимировны тоже внутри что-то взлетало и падало: «Только не дать волю сомнениям и страхам! Сейчас отдохну, отдышусь немного… Отдышусь!» Ну конечно же! Во всех сложных жизненных ситуациях её выручало дыхание. Правильное дыхание. Организм сам знает, как ему правильно дышать, нужно только уметь его слушать. Лёгкие роды — это тоже правильное дыхание. Только дыхание дало ей силы справиться с той невыносимой болью на операционном столе… Подышали. Успокоились. А теперь — вперёд!
Боже мой! Она летит! Над берегом, над рекой. Вон и Андрей машет ей из воды. Отдыхающие, сидевшие на берегу, заметили только сияющее облачко, неизвестно откуда взявшееся и повисшее над водой на какое-то мгновение, а потом куда-то также внезапно растворившееся…
Сделав несколько кругов, новоиспечённые летуны плавно опустились на берег. Стрекоза медленно, словно переводя дыхание, то поднимала, то опускала крылья. Ольга тоже никак не могла отдышаться. Но ощущение свободного полёта, эта ни с чем не сравнимая радость так переполнили её, что она заплакала. Повернувшись на спину, она увидела, как Андрей, выйдя из воды, направляется к ней. Ольга закрыла глаза. Слёзы продолжали стекать по щекам, а она улыбалась, конечно же, от счастья.
Андрей тихо наклонился и поцеловал её в губы. Это не был страстный эротический поцелуй, но столько было в нём нежности и чистоты!
- С днём рождения, Стрекоза!
- Что это было? — Она открыла глаза.
- Ты родилась! Со мной это произошло ровно год назад на этом самом месте.
Ольга Владимировна не была наивной девочкой, она успела познать жизнь во всех её проявлениях, но то, что случилось с ней сегодня, было всё-таки чудом, потрясшим её до глубины души. Говорить не хотелось.
-Ну что, будем собираться?
Она только утвердительно кивнула в ответ.
Скорее всего, в жизни Ольги ничего не изменится: она по-прежнему будет ходить на работу, посещать выставки и театры, встречаться с друзьями. Но она стала другой. Какой? Вряд ли она сама могла это объяснить сейчас. Она посмотрела на Андрея и вспомнила своего бывшего мужа. Почему он изменил ей, ведь они так любили друг друга? Командировочный роман не принёс ему особой радости да и скорее всего, подтолкнули друзья, которые каждый раз, вырываясь из семейных уз, бросались как в омут в головокружительные романтические истории… Узнав об его измене, Ольга собрала свои вещи и вещи сына и уехала куда глаза глядят. Одному Богу известно, как они выжили. Муж пытался найти их, но тщетно. Они словно растворились в огромном океане людских судеб. И однажды он просто не захотел жить. Уснул и больше не проснулся. Ольга узнала об этом совершенно случайно, спустя много лет…Сейчас ей казалось, что всё это происходило не с ней и когда-то давным-давно, где-то в прошлой жизни. Что она чувствовала к Андрею? Какие-то нарастающие волны огромной нежности, благодарности, и, наверное, любви, хотя этого слова она боялась больше всего на свете, боялась ошибиться.
И тут они вдруг увидели, что по коврику ползёт новое чудовище, торопясь поскорее превратиться в прекрасную стрекозу. Июль. Время духовного восхождения, шабаша ведьм, сказочных превращений и чудес, время трансформы…