Пунций. Спецагент смех. часть 1 (Виктор Далёкий) / Проза.ру

   Круизное судно

Шел третий день круиза. Чайки реяли по ветру, преследуя комфортабельный лайнер. Круизное судно «Геракл», напоминающее огромный небоскреб, покинувший сушу для покорения морских и океанских просторов, плыло по Средиземному морю. Смех развалился в шезлонге на верхней палубе, заняв облюбованное место у бассейна, и загорал. Он ждал, когда инструктор по погружению с аквалангом пригласит его плавать.
Вчера он пролежал весь день у бассейна, то засыпая, то просыпаясь. Отдых для него начинался совсем не плохо. Ему ничего не хотелось. Волосы трепал освежающий ветерок, в ноздрях плутал запах моря и чистейший напитанный морскими испарениями воздух наполнял его грудь. После плавания в бассейне с морской водой его приятно разморило, и он дремал на утреннем солнышке. Как только жара начала досаждать, он раскрыл над собой пляжный зонтик и продолжил дремать в тени. Двадцать один день предстоящего первоклассно¬го отдыха казались ему вечностью, заполненной праздностью, ленью и удовольствиями. В неподвижной неге он воспринимал себя совсем отчужденно, растворяясь во всем, что его окружало. Он чувствовал себя то лучом солнца, то ветерком, то чьей-то тенью, то пойманным в одно мгновение необыкновенным взглядом женщины. Он не запомнил саму женщину, которой взгляд принадлежал, но запомнил ее взгляд. Тот остался в нем, заполнил его всего, и он сам стал этим взглядом. Мысли ветром сознания уносили его назад в детство, в недавнее прошлое и возвращали обратно. Когда он вернулся в очередной раз, ему показалось, что он является блестящим поручнем лестницы бассейна, за который брались, чтобы спуститься в воду. Он чувствовал себя блестящим, смотрел на сверкающий поручень, видел на нем руки и чувствовал эти руки на себе. Ему было хорошо. Он был один, хотя его окружало множество людей. Он пропустил завтрак. На обед Смех попросил официанта принести ему апельсиновый сок. Выпив оранжевый прохладный сок, он утолил жажду и снова спрятался в своей неподвижности. Неподвижность давала ему глубокий отдых. В ней он испытывал невесомость тела, бесплотность и отчужденность от всего. На ужин он решил сходить. Поэтому с трудом заставил себя пошевелиться и встать на ноги. Едва он поднялся с шезлонга, как бренность тела дала о себе знать. Он утратил легкость полета фантазии, но обрел под ногами твердь палубы. После ужина он снова вышел на верхнюю палубу к бассейну, сел на свое место в шезлонг и укрылся пледом. Пледы выносили к вечерней прогулке служащие судна согласно установленному порядку и складывали стопочками у бассейна на один или несколько шезлонгов. У бассейна по палубе прогуливались парочки. Он снова сел на свое место, замер и принялся, как прежде, неподвижностью ловить вечность. Потихоньку, не двигаясь, он превратился в охотника за вечностью. Сознание его потухло, увеличиваясь в размерах и распространяясь на весь мир и вселенную. Когда Смех открыл глаза, он увидел перед собой заходящее солнце. Большое, в желтовато-алых сочных цветах, напоминающее персик, который лежал на горизонте неба и который он захотел осторожно взять с блюдца моря, поднести ко рту и съесть. Он даже сглотнул слюну, снова закрыл глаза и, как ему показалось, тут же открыл. Но теперь его взгляду предстала удивительная картина. На фоне заходящего солнца, которое наполовину село в море, он увидел стремительно схваченный силуэт богини теплого вечера, которая летела через море к солнцу. Ветер - гениальный скульптор заставлял трепетать ее платье, распущенные волосы, стараясь сдувать все лишние складки, и делал ее идеально точеную фигуру совершенной, откровенно открытой, доступной, притягательно спелой. В этой картине с солнцем и прекрасной богиней не хватало только молодого бога. Он боялся пошевелиться. Но то, что он видел, наполнило его силой желания и заставило подняться, чтобы стать богом.
- Вы так очаровательны на фоне заходящего солнца, - сказал он.
Она ничего не ответила. Она продолжала свой полет через море к солнцу. Он помолчал и стал в словах передавать ту музыку, которую она ему навевала:
- В этих теплых вечерних фруктовых тонах ее загорелая кожа золотисто сверкала. Стройные ноги и талия делали ее похожей на тонкий и тугой лук, из которого хочется выстрелить в сердце темнеющему небу, а потом черпать и черпать бесконечными пригоршнями звезды, чтобы отдать это все ей…
Она обернулась. Их глаза встретились. Он замолчал.
- Продолжайте, - сказала она.
И он продолжил. Девушку звали Вирджи. В ней действительно удивительным образом сочеталась женская спелость, девичья гибкость и детская жизнерадостность. В ней сочеталось, казалось бы, несочетаемое, опыт и непосредственность. Эта девушка знала, что такое настоящая любовь и могла сделать счастливым любого, кто окажется рядом. Ее поцелуи сводили с ума. Алые губы, белизна зубов делали мужчину ненасытным и страстным.
Ночь они провели вместе. И следующий день тоже. Намечался замечательный отдых. «Геракл» поднял якорь и отправлялся в кругосветное путешествие. Это Смеха устраивало. Он мог в любом порту прервать свой отдых, слетать по делам и вернуться, чтобы продолжить кругосветку. Чего-то лучшего для себя пожелать и придумать он не смог бы.
На третий день круизное судно проплыло по Средиземноморью, миновало Порт-Саид, Суэц и бросило якорь в Красном море. Здесь им обещали фантастическое подводное плавание, экскурсии по историческим местам и поездки в богатейшие бутики и салоны Эмиратов. Вирджи, как страстная поклонница и изысканная ценительница дорогих украшений, не могла пропустить такую возможность. Ей страстно захотелось посетить ювелирные магазины в надежде, что она что-нибудь для себя подберет. Смех выбрал развлечение, которое могло вернуть его мышцам должный тонус. Проводив катер с Вирджи, он направился к инструктору по подводному плаванию. Инструктора звали Раджа, и он как раз подбирал группу для погружения.
Утро выдалось солнечным и грозило стать жарким безветренным днем. Море плескало волнами, словно играючи. Их катер поплавком спокойно покачивался на воде, словно чего-то ждал. Инструктор Раджа давал последние указания.
- Держитесь правее катера. Ближе к берегу есть подводные течения. Могут возникнуть неприятности. Остерегайтесь контактов с кораллами. И помните в вашем маленьком баллоне запаса дыхательной смеси на три часа. Держите катер и друг друга в поле зрения…
Смех выслушал инструктаж, надел акваланг и попросил прибор для подводного плавания «Азимут». Этот прибор сочетал в себе часы и устройство определения место нахождения под водой.
- Вы умеете им пользоваться? – спросил Раджа, протягивая ему прибор.
- Да. У меня есть небольшой опыт погружения, - сказал Смех, надевая на руку «Азимут» и включая его в работу.
Как только он включил прибор, на циферблате показались два концентрических круга. Прибор работал нормально.
- Я пошел, - махнул он рукой Радже и откинулся с катера спиной в воду.
      Дух авантюризма ему никогда не изменял. Он любил неизвестность и любил все начинать сначала. Опыт других его интересовал «постольку – поскольку». Он доверял своей интуиции, верил в себя, всегда искал и находил возможности себя испытать. Ему нравилось загонять себя в трудные, безвыходные ситуации и находить из них выход. Это была часть его натуры
Смех поплыл именно влево, где его подхватило подводное течение. Оно было довольно сильным. Прокатившись на нем, как на новом подводном аттракционе Смех резко изменил направление и поплыл к коралловому рифу. Его покоряли подводные краски с яркими невообразимыми цветами и немыслимыми оттенками. От кораллов нельзя было отвести газ. Они поражали цветом и формой. Его охватило волшебное состояние, которое он назвал «музыкой тишины». Плавность подводной жизни его завораживала и вызывала эйфорию. Все казалось замедленным, безмятежным и только вдруг неуловимое движение хищника, проглотившего свою жертву, говорило о том, что этот мир имеет свои опасности. Когда он отплыл от стерегущей свою нору мурены, его окружили желтые с зелеными разводами рыбы-попугаи. В стороне торжественно и степенно проплыл скат, заостренные плавники которого никому не обещали ничего хорошего. Немного развеселили ядовитые крылатки, похожие на маленьких дикобразов. Но больше всего его развлекали морские коньки, полупрозрачные, похожие на одноименные шахматные фигурки, которые вдруг резво подскакивали. На самом дне с песчано-илистой поверхностью его внимание привлекли морские огурцы. Голотурии торчали со дна словно фаллосы, раскачивались в брачном танце из стороны в сторону под какую-то свою неслышную музыку и в страстном желании размножаться время от времени испускали мутную семенную жидкость.
Смех посмотрел на «Азимут». Он проплавал почти три часа, которые пролетели, как три минуты. Пора было возвращаться на катер. Малый концентрический круг на «Азимуте» вышел за пределы большого круга. И это по установленной шкале до десяти километров означало, что он удалился на полтора километра от точки входа в воду. Смех развернулся и быстро поплыл обратно. Малый концентрический круг на «Азимуте» стал входить внутрь большого круга.

После обеда Смех сидел у бассейна и ждал Вирджи. К нему подошла манерная дама из числа богатых пожилых уловительниц молодых мужчин.
- Не возражаете? – спросила она и положила на соседний шезлонг полотенце и сумку.
- Нет, - ответил Смех. – Но я должен вас предупредить.
- О чем? – спросила женщина и улыбнулась очень красивой вставной улыбкой.
- У меня «ВИЧ».
- Что? - Женщина открыла рот, заморгала глазами.
- На конце «ВИЧ».
- Спасибо, что предупредили, - сказала женщина.
Она быстро забрала с шезлонга свои вещи и удалилась.
- Что ты ей сказал? – спросила подошедшая Вирджи.
- Я для тебя держу место, - показал Смех на шезлонг.
- Ты знаешь, кто это? Это вдова Джона Киномота. Я с ней была в ювелирном. Ты видел, какие на ней кулон и перстень?
- Я в этом ничего не понимаю.
- Она может купить не одно такое судно, как наше. Так что ты ей сказал?
- Я ей сказал, что у меня «ВИЧ» на конце.
- Что? Это правда? – покраснела Вирджи.
- Да. У нас у русских у всех в отчестве «ВИЧ» на конце. Я вот, например, Михайлович. У меня в отчестве на конце «ВИЧ».
- Михайло «ВИЧ», - сказал Виражи и рассмеялась.
Глаза Смеха заискрились, и он тоже рассмеялся внутренним смехом.
- Жалко, что ты не поехал со мной, - сказала Вирджи. – Я видела сумасшедшее, дорогое колье. И один шейх предложил мне его в подарок, если я останусь с ним в Эмиратах.
- Я видел другой мир, - сказал ей Смех, как о чем-то важном. – Совсем другой и очень красивый. И я снова хочу туда. Там теряешь себя во времени и пространстве. Я собираюсь снова нырнуть. Ты не хочешь поплыть со мной? Там свои шейхи, гаремные жены и просто сказочные драгоценности. И все это сверкает и живет своей неподражаемой, прекрасной и удивительной жизнью.
- Не сегодня. Я пойду, искупаюсь в бассейне, - сказала Вирджи.
- Там нет кораллов и сказочный драгоценностей моря. Поэтому купание в бассейне банально, - сказал Смех.
Вирджи улыбнулась, поднялась и ушла на стройных красивых ногах. На ее ноги хотелось смотреть отдельно. Ее ноги тоже жили своей неподражаемой, прекрасной и удивительной жизнью. Хотелось смотреть, как она на них двигается и, покачивая бедрами, переставляет. Она унесла себя на этих ногах легко, элегантно и быстро в сторону бассейна, отдаляясь и прекращая своим уходом действо в театре, где главную роль исполняли ее ноги. На такой бенефис ног Смех готов был покупать билеты каждый день и смотреть, как они двигаются. Порывистость ее движений говорила о страстности натуры, которую Смех уже испытал вполне. И этот ее порыв к бассейну напомнил их ночные ласки. Ему не хотелось мучить себя ожиданием ее возвращения. Чувство привязанности, которое в нем возникало, было чуждо его натуре. Он откинул на шезлонг голову, закрыл глаза и задремал. Из бассейна доносился гомон плескающихся, который сливался с шумом ветра и волн. Смех снова чувствовал расслабленное состояние отдохновения. Он снова был растворен во всем, что его окружало. И это могло бы про¬должаться до бесконечности, если бы не противное жужжание, которое ему начинало досаждать. В полусне ему показалось, что какая-то муха назойливо жужжит прямо над ним. Смех в затуманенном полусном сознании хотел отмахнуться от нее. Но ему было лень поднять руку. И муха досадно продолжала летать над ним и жужжать. Жужжание приближалось, становилось громче и превратилось в громыхающий стрекот. Смех открыл глаза и увидел над собой большую, очень большую муху, которая была не мухой, а настоящим вертолетом. Вертолет стремительно снижался и норовил сесть на место, где он лежал.
- Что это? – спросила вернувшаяся Вирджи. - Куда он летит?
Из кабины пилота вертолета высунулась голова в шлеме. Смех увидел, как человек из вертолета, глядя вниз, стал махать ему руками. Что-то в его движениях показалось ему знакомым.
«Идиот, - подумал Смех, с опаской поднимаясь с шезлонга. – Чего он хочет?»
- Что он здесь кружит? – в легкой панике спросила Вирджи.
- Он перепутал взлетно-посадочную площадку с моим полотенцем, - ответил Смех, отводя Вирджи чуть в сторону
- Он садится прямо на твой шезлонг, - показала пальцем на полотенце Вирджи.
- Я и говорю - перепутал, - сказал Смех, наблюдая, как хрустнул шезлонг под колесом, которое точно оказалось на полотенце Смеха.
- Это что-то из ряда вон выходящее, - сказала Вирджи.
- Нужно позвать капитана, - сказал кто-то из обслуживающего персонала.
Военный вертолет с пушками и пулеметами сел точно у бассейна и прямо на полотенце Смеха.
- Пока они разберутся, я пойду, искупаюсь, - сказал Смех. – Ты поплывешь со мной?
- Нет, я в бар, - сказала Вирджи. – Мне нужно выпить. Такой стресс. Сначала я не смогла купить себе красивый кулон. Теперь это… Зачем он сюда прилетел, этот мужик в шапочке пилота?
- Эта шапочка называется шлемофоном, - пояснил ей Смех.
- Он, кажется, машет мне руками, - удивилась Вирджи. - Он точно мне машет… Что ему от меня нужно?
- Он хочет покатать тебя на вертолете, - пошутил Смех и внутренне рассмеялся. – А на военном прилетел, чтобы ты не смогла ему отказать.
Смех развернулся и нырнул в бассейн. Но что-то не давало ему плавать. Около вертолета собралась толпа. Из кабины вылез человек и, когда он снял шлемофон, Смех его узнал. Это был шеф. Смех в удивлением подплыл к бортику бассейна, взялся за него руками и замер. Да, это точно был шеф. Сомнений не оставалось. Смех легко вылез из бассейна и от плохого предчувствия на деревянных ногах пошел к вертолету. Шеф разговаривал с капитаном корабля.
- Я должен забрать у вас одного человека. Все разрешения у меня есть…
- Что случилось? – спросил Смех.
- Я за тобой, - сказал шеф. – Ты мне срочно нужен. Все улетаем. Мы и так здесь наделали переполоха.
- Мне нужно собрать вещи, - предупредил Смех.
- Какие вещи? Я куплю тебе новую зубную щетку, - успокоил его шеф. – Бери документы и летим.
- Мне нужно проститься с моей богиней, - сказал Смех.
- Найдешь себе другую. Быстрей! Нам некогда…
- Могу я хотя бы вытереться насухо? – спросил он.
- Вытирайся, - разрешил шеф.
- Но вы посадили вертолет на мое полотенце, - сказал Смех и показал на колесо вертолета.
Шеф повернулся к вертолету и показал пилоту большим пальцем вверх. Вертолет закрутил винтами и чуть приподнялся. Смех взял свое полотенце, повязал вокруг бедер, захватил пляжную сумку с мобильным, документами и кредитными картами и полез в вертолет. Машина медленно начала подниматься.
В окошко Смех увидел, как на палубе появилась Вирджи. Она посмотрела на отлетающий вертолет. Смех помахал ей рукой. Он снял с себя плавки и кинул ей в окно. Только так он смог ей передать прощальный привет.
- Я скоро прилечу за ними, - крикнул он ей через открытое окно.
Но Вирджи за грохотом винтов его вряд ли услышала. Она подняла плавки и на ее лице появилась странная улыбка. Она не понимала, что происходит и что это за шутка.

Кровавый минерал

Смех летел в самолете. Он сидел у окна в желтой майке и белых шортах и смотрел на проплывающие под ним тучи. Настроение было неважное. С Вирджи он не смог как следует проститься. «Все получилось по-дурацки. Но если на происшедшее посмотреть с высоты десять тысяч метров, то это может представиться маленьким пустяком, - подумал Смех и мысленно рассмеялся. – Все в жизни поправимо, кроме того, что не поправимо».
- Где твой мобильный телефон? – спросил шеф, повернув голову к уху Смеха.
- Дома.
- Почему ты не взял его с собой?
- Не хотел, чтобы кто-то мне испортил отпуск, - ответил Смех.
- «Кто-то…» - хмыкнул шеф. – Ради тебя мне пришлось задействовать все связи, договариваться с военными о вертолете. Хорошо хоть не пришлось нырять с аквалангом.
- Я только начал по-настоящему отдыхать, - вздохнул Смех.
- Ничего, отдохнешь на работе, - сказал шеф. – Я сам в отпуске пять лет не был… Перейдем к делу. Оно не терпит отлагательств. У тебя на подготовку останется день-два.
Смех приготовился слушать, но шеф вдруг замолчал. Он повернул голову и внимательно посмотрел на шефа. Шеф думал о чем-то своем.
- Дело очень серьезное, - сказал шеф через полчаса и снова замолчал.
У шефа так часто бывало. Скажет что-нибудь и задумается. Блуждает где-то в своих мыслях и потом возвращается точно в то смысловое место, где разговор прекратился.
- Да, дело очень серьезное, - сказал шеф, когда они вышли из самолета и направились к поджидавшей их служебной машине. - Пропал один очень важный человек.
Они сели в машину и поехали. Шеф сидел на заднем сиденье и о чем-то думал. Смех сидел рядом с ним и думал о Вирджи.
- Стоп, куда мы едем? – вдруг спросил шеф и посмотрел на Смеха.
- На работу, - ответил Смех.
- На работу тебе в таком виде нельзя, - сказал шеф и выразительно посмотрел на белые шорты и желтую майку Смеха. - Не по чину.
- А в каком чине нужно быть, чтобы можно было в таком виде? - спросил Смех.
- Тебе до такого не дослужиться. Отвезем его домой, - сказал он водителю. - Переоденется, и потом поедем на работу.
Около дома Смеха машина остановилась.
- Вы мне обещали еще купить зубную щетку и пасту, - напомнил Смех.
- Я тебе шорты и майку купил? Куплю и щетку… - пообещал шеф.
Смех поднялся к себе в квартиру, умылся, переоделся и спустился к машине. Когда он сел на заднее сиденье, шеф протянул ему новую зубную щетку и пасту.
- Держи, я всегда выполняю свои обещания.
Смех положил купленное шефом в карман пиджака и мысленно рассмеялся.
Машина тронулась с места, и через сорок минут они подъехали к месту службы.
- Садись, - сказал шеф, усаживаясь в рабочее кресло и показывая на кресло, стоявшее напротив. – Дело необыкновенной важности.
- Пропал один человек, - продолжил Смех, садясь напротив.
- Да. Откуда ты это знаешь?.. Пропал ученый с мировым именем. Академик Козлов. Ты наверняка слышал эту фамилию.
Смех кивнул.
- Этот ученый занимался геологией и химией. Он находился на передовом крае науки в разработке новых конструкционных материалов. Мы контролировали его работу и, когда он пропал, начали расследование. По своим каналам навели справки через дипломатические представительства. Один наш специалист, работавший под дипломатическим прикрытием, по заданию собирал информацию об ученом и был найден мертвым с перекушенной шеей. Зубы оказались больше человеческих, но не достигали размеров сравнимых с известными хищниками. Мы послали для сбора информации и выяснения обстоятельств, при которых пропал ученый, двоих агентов. Сначала одного, потом другого. Оба пропали. Ученый по заданию военно-промышленных корпораций последнее время занимался изучением нового минерала пунция. Его свойства еще не до конца изучены, но уже первые исследования дали колоссальные ре¬зультаты. Ученые прогнозируют его использование в химии, физике, для получения новых технологий и новейшего поколе¬ния конструкционных материалов. Что открывает новые гори¬зонты в военной, космической и других отраслях промышлен-ности. Минерал найден и открыт, но его места залегания и разработки установить пока не удалось. – Шеф придвинул к себе стопку бумаги. - Вот, мне приготовили подборку об этом минерале… В этих статьях пишется о необыкновенных возможностях нового природного материала. - Шеф рассказывал о камне и от нетерпения ерзал в кресле. – Этот камень уже называют «кровавым камнем». Потому что с ним связана цепочка исчезновений людей и серия убийств. Говорят, что в нем есть что-то мистическое. Мне на несколько дней дали один образец.
Шеф поднялся, открыл сейф и достал из него черную бархатную коробочку.
- Посмотри сам… В нем действительно есть что-то такое…
Смех взял в руки коробочку и выкатил из нее себе на ладонь небольшой камушек. С одной стороны к минералу прилепились белые, как крупная соль, кристаллы кварца. С другой стороны, в месте скола, отчетливо виднелось строение и структура кам¬ня, обладающего глубоким, ярко красным цветом. Казалось, что камень, влажно поблескивая и играя, как будто сочится кровью. Эта иллюзия придавала ему какую-то особую жизнь. Камень притяги¬вал и завораживал. На него хотелось смотреть, не отводя глаза. Смех слегка покачал камень вверх-вниз. Похоже, он обладал большим удельным весом, чем железо.
- Часть минералов попала в нашу страну с аукциона кам¬ней, - рассказывал шеф. – Их заказали как раз для Козлова. Посылка из Гамбурга с минералами не пришла. Козлов поехал выяснить, в чем дело, и пропал. Его тщетно пытались разыскать. Когда выяснилось, что эти минералы имеют страте¬гическое значение, мы послали на его розыски специального агента. Но и он исчез. Есть сведения, что минералы с аукциона попали в научные лабо¬ратории других стран. И теперь многие разведки через своих агентов пытаются выйти на источник этих минералов.
Шеф протянул руку за пунцием, забрал у Смеха минерал и положил назад в бархатную коробочку. Он убрал коробочку в сейф и достал из него папку.
- Здесь все материалы по этому делу. Ознакомься с ними. Утром придешь, мы все обсудим и наметим план действий. Моя машина отвезет тебя домой.
Смех кивнул шефу, взял папку, попрощался и поднялся со стула.
- В девять часов я тебя жду, - сказал шеф в спину уходящему Смеху.

Смех приехал домой, положил на стол папку, взял ПИКО-компьютер, который был подключен к телефону и нажал клавишу «Просмотр». На его экране сразу появилось множество сообщений о звонках и присланной информации. Свои секретарские функции компьютер выполнил блестяще. Одна информация Смеха особенно заинтересовала. Она касалась служебной рассылки. На этот раз ему по службе прислали короткое руководство специалиста по единоборствам Сергея Ивановича Рукопашнова. Смех знал этого человека еще с Академии, иногда консультировался и брал уроки. Рукопашнов разрабатывал новые приемы единоборств и рукопашного боя. В присланной информации описывались новые приемы. Один из них Смеха заинтересовал. Он назывался «отворот». Нужно было молниеносно выбросить вперед руку над головой противника, пальцами взять его за голову и быстро, концентрируя энергию в пальцах, повернуть. Раньше у Смеха аналогичный прием не получался. Рукопашнов довел разработку этого приема до совершенства, добавив еще один элемент. В академии этот прием делали двумя руками, дергая подбородок противника одной рукой влево, а другой ругой поворачивали мозжечок резко вправо. Голова поворачивалась, и противник выводился из строя. Теперь то же самое делалось одной рукой. Рукопашнов приводил пример с лампочкой. Смех мысленно проделал то, что нужно было делать. Главное в приеме было задать нужное ускорение. Он посмотрел вверх на лампочку и представил, что это голова противника. После этого он подпрыгнул и одним коротким движением, вывернул лампочку. Смех поймал ее, когда она падала на пол. Ему показалось, что у него получилось. Он энергично пошел по квартире, подпрыгивал и откручивал коротким движением одну лампочку за другой. Это оказалось настолько увлекательным, что он не мог остановиться. Когда не выкрученными остались несколько ламп, он остановился и подумал: «Тренировка хорошая, занятие бессмысленное…» Он вкрутил лампочки на места, сел в кресло и принялся читать документы из папки. Чем дольше он их читал, тем сильнее сдвигались у него брови. Сильное впечатление на него произвела фотография разведчика, работавшего под прикрытием дипломатического представительства. Его перекушенная шея со следами крупных зубов производила сильное впечатление. Когда он лег спать, ему мерещились чьи-то крупные, залитые кровью зубы.

Утром перед тем, как идти к шефу, Смех зашел к Соломону, чтобы решить вопрос со спецсредствами. Соломон встретил его радушно. У него было хорошее настроение. Его просто нельзя было узнать.
- В чем дело Соломон? Почему у тебя на лице такая глупая улыбка и ты весь сияешь, как медный таз?
- Женюсь, - коротко ответил Соломон и продолжил сиять.
- Женишься? И ты этого хочешь? – искренно удивился Смех и внутренне рассмеялся.
- Да. Кроме меня этого еще хотят многие другие люди. Моя мама, бабушка, родственники жены и наши хорошие знакомые, - с удовольствием ответил Соломон.
- Нельзя обмануть надежды всех этих людей, - согласился с ним Смех.
- Нет, нельзя. Я согласен, - ответил Соломон и спросил. – У тебя есть проблемы?
- Нужна спецтехника, - коротко ответил Смех.
- Какая?
- Хочу, чтобы ты мне помог с этим разобраться. Дело в том, что я должен найти одного человека.
- Есть прекрасный анализатор запахов. Он работает, как собачий нос. Умещается в небольшом кармане. Очень эффективен. Хорошо работает по свежим следам. Я недавно сам его опробовал.
- Нет, Соломон, анализатор запахов не годится. Уже прошло больше недели, как исчез этот человек.
- Тогда есть новинка специально для тебя. Это новый прибор «Лептон». Он только прошел испытания. Принцип действия уникальный.
- Что он собой представляет и как работает?
- Небольшая коробочка с индикатором и звуковым сигналом. Индикатор начинает мигать и издавать редкие одиночные щелчки, как только следы искомого объекта обнаружены. Если искомый объект приближается во времени и пространстве, индикатор горит непрерывно и раздаются частые щелчки, которые переходят в монотонный звук.
- Не понял.
- Этот прибор улавливает тончайшую материю, лептонные потоки. Каждый человек испускает лептонные потоки в виде мыслей и электромагнитных излучений. Носителями в этих потоках могут быть как лептоны, так и еще более мелкие частицы хиксы.
- Какое время спустя «Лептон» определяет следы человека?
- В инструкции написано, что он может найти следы в обследуемом месте спустя десять лет и более.
- Определять и показывать направления движение пропавшего человека он может?
- Нет, этого он не может. Но я уже говорил, что по уровню сигнала можно определить был этот человек здесь позже или раньше. Если сигнал сильнее, то он был в этом месте не так давно. Если слабее, то с тех пор прошло больше времени.
- Покажи мне, как им пользоваться, - сказал Смех.
- Сейчас, - сказал Соломон и поспешил к стеллажам. – Я его не успел далеко убрать. Прибор где-то в самом низу… - Он открыл известную только ему ячейку и достал небольшую коробочку белого цвета. - Включается прибор обычным нажатием клавиши. – Соломон нажал клавишу и прибор включился. - Затем его нужно чувствительным элементом поднести к человеку, которого будешь искать…
- Хорошо сказано. Как я поднесу прибор к человеку, если его нет и мне его нужно найти?
- Можно поднести к его личным вещам. К одежде пропавшего, например, - сказал Соломон. – На личных предметах достаточно эталонных частиц, которые принадлежат искомому человеку. Одежда, как и другие предметы личного пользования, являются носителями остаточной энергии человека с его индивидуальными частицами.
Смех моргнул левым глазом – послышался щелчок. «Микро» работал исправно. «Нужно не забыть взять у Соломона кассеты для «Микро», - подумал Смех. – Видимо, придется съездить к академику Козлову домой».
- Я беру у тебя «Лептон», - сказал определенно Смех.
Он взял прибор и убрал в карман.
- Батареек хватит на месяц.
- Это даже много. И еще мне понадобятся кассеты с патронами для «Микро».
- Сейчас принесу, - ответил Соломон и направился к стеллажам.
Он встал на подъемник, набрал нужный код и поднялся на второй уровень стеллажа. Сдвинулся вправо и остановился около ячейки с номером МИ-1543. Затем открыл кодовый замок ячейки, достал кассеты с патронами в виде перстней и вернулся к Смеху.
Смех стоял и думал о дипломате с перекушенной шеей и о зубах, которые могли это сделать.
- Вот, возьми, – спросил Соломон, протягивая Смеху три перстня для «Микро». - Что тебя еще беспокоит?
- Зубы, - ответил он. Взял перстни и надел на левую руку. - Сейчас меня очень беспокоят зубы.
- Сходи к зубному, - предложил радушно Соломон. – Я сам не люблю туда ходить. Но в нашей клинике осваивают новые методики лечения зубов. Кстати, у меня есть шоколад, который растворяет зубы. Он у нас пролежал долгое время невостребованным и его пора списывать. Действие шоколада очень интересное. Люди просто его едят и лишаются зубов. Я, таким образом, освободил прабабушку от больных зубов, и теперь она вставляет себе новые зубы к моей свадьбе. Ей не пришлось их вырывать. Растворяются даже корешки. Хочу предложить нашим стоматологам. После еды этого шоколада моя бабушка была полностью готова к протезированию. Зубы исчезают в считанные минуты.
- Это интересно, - сказал Смех и мысленно рассмеялся. - Ты не мог бы мне дать несколько плиток? Мне нравится действие этого шоколада. Человек ест шоколад и безболезненно лишается зубов. Очень мило.
- Ради бога, - тут же откликнулся Соломон. – У меня как раз осталось две плитки.
Соломон поспешил к своему рабочему столу, достал шоколадные плитки и передал их Смеху. Тот взял плитки в золотистой модной упаковке и убрал их в карман.
- Мне нужно идти к шефу. Спасибо за консультации. До свидания.
- Я провожу.
Соломон пошел к выходу первым. Смех шел за ним.
- На свадьбу не приглашаешь?
- Нет, почему? Я приглашаю…
- Не приглашай. Я уезжаю и не успею вернуться.
В коридорчике перед самым выходом Смех заметил лампочку под потолком, торчащую из стены. Он подпрыгнул и неуловимым движением руки мгновенно вывернул ее и не дал упасть.
- Что это? Почему свет погас? – спросил Соломон.
- Лампочка вывернулась, – сказал Смех и перед тем, как попрощаться и уйти, протянул ему вывернутую лампочку.
- Она что перегорела? – спросил удивленно Соломон. – Как она вывернулась?
- Я ее выкрутил, - признался Смех.
- Для чего?
- Для тренировки.

Через десять минут он сидел у шефа в кабинете.
- Прочитал подобранный материал? – спросил шеф.
- Прочитал, - ответил Смех и кивнул головой
- Что ты на это скажешь? Какие у тебя мысли и предположения?
- Это серьезная работа, - ответил Смех. Есть вопросы, на которые мне нужно искать ответы. Сегодня к вечеру я буду готов к выполнению задания.
- Нужно ехать в Гамбург. Там проходил последний аукцион камней пунция. Туда полетел Козлов перед тем, как пропал. Там исчезли два наших агента и потом еще специальный агент.
- А где нашли того дипломата, кому перекусили шею? – спросил Смех.
- Тоже в пригороде Гамбурга, - ответил шеф. - Лететь тебе лучше в Варшаву. И оттуда поездом в Гамбург.
Смех кивнул.
- Гостиницу мы тебе подобрали поближе к центру маленькую, частную. Ты поедешь с документами корреспондента… - Шеф открыл ежедневник, прочитал свои записи и продолжил. – Корреспондента газеты «Новое время». Деньги и документы ты получишь завтра. В гостинице тебя найдет наш сотрудник. На его помощь можешь рассчитывать. Он тебе представит нужную информацию.
Смех посмотрел вверх на светильник в кабинете шефа. Ему захотелось подпрыгнуть и вывернуть из люстры все три лампы сразу.
- Какие у тебя планы? – спросил шеф.
Смех посмотрел на лампы и подумал: «Сразу три не получится. Если подпрыгнуть и зависнуть в воздухе на секунду».
- Мне нужно съездить к Козлову домой, - ответил Смех и сожалением посмотрел на лампочки.
- То, что ты взял «Лептон», это правильное решение, - сказал шеф. - Шоколад – это несерьезно.
«Он уже все знает, - подумал Смех. – Успел пообщаться с Соломоном».
Смех никак не мог решиться подпрыгнуть и вывернуть все три лампочки.
- У вас лампочки плохо горят, - сказал он.
- Лампочки? – удивленно спросил шеф и посмотрел на светильник. – Не вздумай прыгать и выкручивать.
«Он читает мои мысли», - подумал Смех и сказал:
- Я и не собирался.
- А то некоторые прочитали брошюру Рукопашнова и теперь тренируются на лампочках, - сказал шеф. – Мало у кого получается. Да еще и лампочки разбивают.
В это время Смех, глядя на лампочки, привстал и подпрыгнул. Через секунду он положил лампочку на стол шефу.
- У меня получается, - сказал он.
- Я не понял, - сказал шеф. – Зачем ты это сделал?
- Я выкрутил лампочку, потому что она плохо горела.
- Она хорошо горела. Вкрути ее обратно.
- Я приглашу электрика. Я хорошо только выкручиваю лампочки, - сказал Смех и мысленно рассмеялся.

Через день Смех уже летел на самолете в Варшаву, чтобы оттуда поездом добраться до Гамбурга. На пальцах левой руки у него были надеты перстни с патронами для «Микро». В одном кармане пиджака ле¬жали плитки с шоколадом, в другом «Леп¬тон». Прибор сутки пролежал дома у академика, заря¬жаясь эталонными частицами от его одежды. До этого Смех успел проверить прибор. И он понял, что на него можно рассчитывать. В аэропорте Смех включил прибор. Тот защелкал одинокими щелчками, показывая, что Козлов здесь был. И действительно Козлов вылетал за пунцием именно из этого аэропорта. Только он летел другим рейсом.

Убийственная конкуренция

Мокрый Гамбург, продуваемый ветрами Северного и Бал¬тийского морей, встретил Смеха дождливой погодой. На вокзале Смех включил «Лептон». Он даже не пискнул. Столбчатый индикатор не дернулся, оставаясь на нулевом уровне. На такси Смех доехал до гостиницы «Лидер», где для него был забронирован номер. Едва он снял плащ и шляпу, как в номере зазвонил телефон. Смех подошел к телефону, снял трубку.
- Да. Вас слушают, - сказал он.
- Алло! Это сорок второй номер? - послышалось в трубке условное.
- Нет, сорок первый, - ответил Смех.
Через минуту в его номере появился мужчина с каменным лицом. Черты лица тяжелые, с глубокими складками. Глаза смотрели только перед собой. Хотя на улице не прекращался дождь, на его шляпе и плаще не было ни капли. «Умеет выходить из воды сухим», - подумал Смех и мысленно улыбнулся. Пришедший протянул Смеху листок.
- Это полезная для вас информация… - сказал он. – Не исключаю, что за вами уже следят.
Пришедший тут же развернулся и быстро ушел.
На листке Смех прочитал название трех фирм. «Гео-спектр» - эта фирма устраивала аукцион. О фирме «Резет» Смех ничего не слышал. И фирма «Вектор-С», насколько он помнил, участвовала как посредник в операциях с пунцием. На этом же листочке Смех прочитал несколько фамилий. Некоторые из них были подчеркнуты. В это время снова позвонили по телефону, и портье предложил позавтракать. Смех сказал, чтобы завтрак принесли в номер. Покушав, Смех позвонил в фирму «Гео-спектр». Он попросил к телефону Генриха Шульца, главного менеджера. Представившись журналистом, который пишет статью о пунции, Смех попросил назначить встречу. Шульц явно заинтересовался и не отказался встретиться. Через сорок минут Смех сидел у него в кабинете. Как только Смех вошел к нему, «Лептон» тихо и тонко заверещал. Смех начал расспрашивать Шульца об аукционе и пунции.
- Прежде, чем отвечать на ваши вопросы, я бы хотел поинтересоваться, что вы сами знаете о пунции? – спросил Шульц.
Смех заглянул в мысли Шульца и понял, что он согласился с ним встретиться только для того, чтобы узнать, кто он такой и что знает о пунции. Что-либо рассказывать Смеху в его планы не входило. Смех рассказывал то, что прочитал в нескольких известных статьях, затем перехватил инициативу и начал задавать вопросы. Шульц неохотно отвечал на них. И все время казалось, что Щульц знает больше, чем говорит. Он контролировал себя, чтобы не сказать лишнее. И Смех решил обострить разговор. Он, расспрашивая опунции, как бы вскользь вдруг спросил:
- Скажите, Генрих, не встречались ли вы с академиком Козловым, который последнее время занимался изучением пунция. Он тоже обещал мне интервью.
- Нет, что-то я такого не помню, - ответил тот.
Смех посмотрел на Шульца внимательнее, прочитал его мысли и внутренне рассмеялся. Шульц знал Козлова и с ним встречался. Мало того он косвенно был причастен к его исчезновению. В подтверждении этого «Лептон» в его кармане продолжал тонко попискивать.
- Здесь много бывает разных известных личностей, - поправился Шульц. – В лицо я бы мог его узнать, если он здесь появлялся.
Смех полез в карман пиджака и достал фотографию Козлова.
- Вот этого человека вы видели? – спросил Смех.
- Нет, - сказал Шульц, посмотрев на фото, - этого человека я точно не видел.
Смех заглянул в мысли Шульца и включил внутреннее зрение. Но никаких мыслей собеседника он не услышал. На этот раз информация оказалась закрыта.
- Генрих, скажите, на каком ближайшем аукционе будут продавать пунций? – спросил Смех.
- Не знаю, - ответил Шульц. – Фирма, которая выставляла его на торги, разорилась и объявила себя банкротом.
- Почему? – поинтересовался Смех. – Это что оказалось не таким прибыльным бизнесом?
- Кажется, по каким-то техническим причинам, - ответил Шульц. – Перерыв в поставках.
- Могу я поговорить с вашими служащими? – спросил Смех. – Может, кто-нибудь из них видел Козлова?
- Вряд ли, - ответил вежливо Шульц. – Мой секретарь вас проводит.
Шульц вызвал секретаря и попросил проводить Смеха к выходу. Молодая симпатичная девушка пошла провожать Смеха.
- Скажите, - спросил ее Смех, - кто у вас занимается подготовкой аукциона в самом начале.
- Обычно это Рудольф Босс или Стелла Мавей.
«Фамилия Босс была также подчеркнута на листочке», - отметил про себя Смех.
- Я забыл. Мне нужно задать один вопрос Рудольфу Босс, - сказал Смех, как бы неожиданно это вспомнив.
- Мы сейчас будем проходить его кабинет, - сказала секретарь Шульца. – Это здесь… - показала она на дверь, которую тут же открыла перед Смехом.
За столом сидел полный человек с живыми внимательными глазами общительного человека. Едва Смех вошел к нему в кабинет, он тут же заулыбался.
- Здравствуйте, Рудольф. Я задам вам один вопрос, - сказал Смех и достал из кармана фото. – Вы видели этого человека?
- Видел. Только я не помню где именно, - ответил Рудольф. – Дайте подумать…
В это время зазвонил телефон на столе Рудольфа. Он взял трубку и сказал:
- Извините… Да, слушаю… Нет… Нет… Хорошо… Иду… - Рудольф положил трубку. - Я не могу с вами больше говорить. Меня вызывает Шульц.
«За мной следят, - подумал Смех. – За каждым шагом. Похоже, я попал в самое осиное гнездо».
Смех посмотрел на газеты на столе у Босса. Его привлекла одна фотография. Это была газета «Деловая жизнь».
Босс очень занервничал и поднялся со стула.
- Идемте, - заторопилась секретарь, теперь вполне понимая свою оплошность.
Смех попрощался с Боссом и направился к выходу. Он понимал, что, спрашивая о Козлове, невольно привлек к себе пристальное внимание.
Вернувшись в гостиницу, Смех обнаружил, что в его номере побывали. Сумка, с которой он приехал, была сдвинута на нес¬колько миллиметров. Он осмотрел замки сумки. В нее явно заглядывали. Он позвонил портье и попросил в номер чашечку кофе с подборкой газет «Деловая жизнь» за последнюю неделю. Ему хотелось знать, кто побывал в его номере и как это происходило. Электронный ключ он сдавал портье перед тем, как уйти. Открыть дверь с электронным ключом специалисту не составляет труда. Это делает специальная программа, которую можно установить себе на ПИКО-компьютер. Смех вспомнил человека с каменным лицом, который передал ему информацию. Он был прав, когда сказал, что за ним уже следят. Если это так, то он напрасно просил газеты «Деловая жизнь» за последние числа. Это может раскрыть его планы тем, кто за ним следит. «Это моя первая ошибка», - подумал Смех. В дверь постучали. В номер вошла женщина с кофе и газетами на подносе. Она поклонилась Смеху, положила принесенное на стол и ушла. Смех подошел к столу. Взял газеты и пролистал их. Он почти сразу нашел то, что искал. В газете недельной давности он увидел фотографию с аукциона. Под фотографией он прочитал фамилию фотокорреспондента - Жозеф Вийон. Смех знал работу журналисткой братии. Если уж кто из них был аккредитован на аукционе и работал с фирмой «Спектр-Гео», то обладал всей необходимой для этого информацией. Смех взял трубку, набрал телефон газеты и попросил к телефону фотокорреспондента. Ему сказали, что этот человек работает в агентстве «Немецкое Время», с которым заключен договор у газеты. Пришлось звонить в агентство. По телефону он разыскал фотокорреспондента и договорился о встрече. Жозеф Вийон сказал, что будет ждать его в агентстве. Смех выпил кофе и направился к выходу из номера.
На улице Смех, как и ожидал, заметил слежку. Делиться своими планами он ни с кем не собирался. Именно поэтому он вышел из дома намного раньше назначенного времени. Он спиной почувствовал слежку – чьи-то глаза постоянно находились у него за спиной. Смех сконцентрировался и увидел все внутренним зрением. Их было двое. Один следил за Смехом. Другой следил за тем, кто следил за Смехом и за самим Смехом. Он контролировал обоих. Смех прошел до конца улицы и зашел в кафе на углу. Ему хотелось получше рассмотреть человека, который за ним следил. Он сел за свободный столик и заказал кофе. За ним следом вошел человек с узким скандинавским лицом. Подбородок был слишком остр. Во всем его облике проглядывала кинжальная острота. Смех положил на столик шляпу, заказал кофе и направился в туалет. Его хвост последовал за ним. Скандинав нагло шел за ним следом и едва не наступал ему на пятки. «Не иначе хочет помочь сходить в туалет и готов расстегнуть мне даже штаны», - подумал Смех и мысленно рассмеялся. Он вошел в туалет, сделал два шага, резко развернулся и дал преследователю «резонансного». Тот затанцевал, задергался, словно под током и начал падать. Смех подхватил его на руки, оттащил в отдельную кабинку и, сдернув штаны, посадил на унитаз.
- Ты переусердствовал, дружок. Тебе нужно отдохнуть, - сказал он скандинаву и мысленно рассмеялся.
При выходе из туалета Смех выбросил его штаны в мусорную корзину. Вместо того чтобы уйти через служебный вход, Смех вернулся в зал. И это была его вторая ошибка. Проходя мимо своего столика, Смех из чашки сделал глоток кофе, оставил на столе деньги, взял со стола шляпу и вышел на улицу. Смех не любил носить шляпы. Но эта с короткими полями придавала ему элегантности и затеняла глаза, не давая возможность определить, куда он в данный момент смотрит. Не пройдя и десяти метров, в витрине магазина он заметил второго. «Угрюмый остался у меня на хвосте», - подумал Смех, мысленно рассмеялся и решил, что с ним тоже ему придется распрощаться. Пройдя несколько метров, Смех быстро перешел проезжую часть и направился к входу в ювелирный магазин на другой стороне улицы. Угрюмый, держа руки строго в карманах, поспешил за ним следом и тоже зашел в магазин. «У него в кармане тяжеловатые игрушки, - подумал Смех. – С помощью этих игрушек он хочет поиграть со мной в игру под названием: «Кто кого скорее прихлопнет?» У входа Смех моментально развернулся и посторонился с любезной улыбкой, давая пройти угрюмому в магазин. Тому ничего не остава¬лось, как сделать шаг вперед. Смех незаметно зацепил ему ногу и толкнул в спину. И тот, падая, затрепыхался пойманной птицей, не успевая вынуть руки из карманов, пробежал мимо охранника и врезался мордой в витрину. Витрина разби¬лась. Сработала сигнализация. Смех вышел из ювелирного и, оглянувшись, увидел, как угрюмого тут же схватила охрана. «Теперь у него в кармане найдут оружие и все подумают, что он хотел ограбить магазин», - подумал Смех и мысленно рассмеялся.
На улице Смех сел в такси и попросил отвезти его на вокзал. Не прошло и пяти минут, как за такси увязался «Опик» с французскими номерами. Смех попросил водителя ехать чуть быстрее. «Опик» не отставал. Тогда Смех попросил таксиста остановиться, заплатил ему, вышел из машины и направился к газетному киоску. Двое из «Опика» последовали за ним. Смех остановился у киоска, рассматривая газеты. Остановились и те. Смех по¬шел по улице, и те пошли следом. Смех побежал. Побежали и те. Смех вспомнил, что давно не тренировался, прибавил в скорости и побежал вокруг большого дома. Двое из «Опика» переглянулись и тоже побежали вокруг дома. На третьем кругу преследователи поняли, что бе¬гают вокруг дома. Они бежали, с недоумением переглядываясь и понимая, что над ними издеваются. Но ничего не могли сделать. Их, как идиотов, заставляли заниматься ерундой. И это обоих морально убивало. После четвертого круга Смех на бегу снял шляпу, вынул из кармана платок, вытерев им абсолютно сухое лицо, приостановился, положил шляпу и платок на скамейку и побежал дальше. Преследователи с удивлением проследили за его действиями, остановились у платка со шляпой и тоже побежали следом. Уже вспотев после пятого круга, они высунули, как овчарки, языки и стали уставать. После шестого круга Смех решил, что пора прибавлять в скорости и рванул, как следует. Двое из «Опика» окончательно деградировали в беге и безнадежно от него отстали. Смех прибежал к скамейке со шляпой один. «Вот что значит хорошая физическая подготовка», - подумал он и мысленно рассмеялся. Смех взял со скамейки шляпу, платок сунул в карман и поймал такси.
- Прямо, - велел он таксисту и, когда машина поехала, оглянулся.
В это время преследо¬ватели, пыхтя, добежали до угла, повернули и не увидели ни Смеха, ни шляпы на скамейке. Добежав до скамейки, они бес¬помощно переглянулись и окончательно остановились. Пот лил с них градом. Теперь им не осталось ничего другого, как пойти помыться в душе и лечь отдох¬нуть.
Отвязавшись от преследователей, Смех проверил, что за ним нет слежки, и поехал в агентство. Фотокорреспондент ждал его на рабочем месте.
- Здравствуйте, - поздоровался Смех, входя в кабинет фотокорреспондента. – Вы Жозеф Вийон?
- Да, это я.
- Мне нужно просмотреть все фотографии, которые вы сделали, когда работали на аукционе с фирмой «Спектр-Гео».
- Все материалы я сдал в газету «Деловая жизнь» и в фирму «Спектр-Гео». У Рудольфа Босса хранится весь материал.
- У вас ничего не осталось?
- Остался кое-какой рабочий материал. Это плохие фото. Брак…
- Скажите, вы видели этого человека? – спросил Смех и показал журналисту фото Козлова.
- Да… - сказал, внимательно рассматривая фотографию, корреспондент. – Я его определенно видел.
- Вспомните.
- У меня очень много работы, - предупредил фотокорреспондент, давая понять, что его время чего-то стоит.
- Я понимаю, - сказал Смех, достал из портмоне крупную купюру и положил перед Жозефом.
- Так что вы хотите? – спросил заинтересованно тот.
- Я хочу посмотреть весь ваш рабочий материал, - сказал Смех.
Журналист молча повернулся к компьютеру и стал разбираться в электронном архиве.
- Это фотографии с аукциона… - сказал он и раскрыл найденный файл.
На экран компьютера высыпалось сотня фотографий. И затем одна сотня стала сменяться другой.
- Торги… Кулуары… - комментировал фотографии журналист.
- Я бы хотел получить все фото себе на ПИКО-компьютер, - предупредил Смех.
- Нет проблем, - ответил корреспондент и вдруг замешкался. – Но, вы понимаете, я не могу… По договору я не имею права…
- Я заплачу, - не дал ему закончить мысль Смех. – И об этом никто не узнает.
Смех положил на стол перед корреспондентом свой ПИКО-компьютер. Смех подавил его психику и мысленно заставил делать то, что ему было нужно. Журналист нахмурился, запустил программу «Поиск связи» и по беспроводному каналу все снимки мгновенно перекачались в компьютер Смеха.
- Еще снимки есть? – спросил Смех.
- Есть… Это снимки с банкета.
- Покажите, - попросил Смех.
На экран компьютера снова вывалилась новая порция фотографий. Эти снимки были еще более интересными.
- Стоп, - вдруг сказал Смех. – Назад… Два блока назад…
Журналист пролистал несколько блоков назад.
- Покажите вот это фото крупно… Если можно, еще крупнее… Кто это? – показал Смех на чернокожего африканца.
- Я точно не знаю. Это какой-то магнат из Африки.
Смех рассматривал на цветастом расшитом золотом одеянии африканца красное ожерелье. Сомневаться не приходилось. Это было ожерелье из пунция. Но внимание Смеха привлек другой человек.
- Кажется, его зовут Мосако, - сказал журналист.
Смех слышал это имя. Мосако – так звали диктатора Афзании, новой крохотной африканской страны.
- Меня интересует этот человек, который слева от Мосако.
- Он плохо получился… Не резко… Не знаю, что здесь можно сделать.
- Сделайте все, что можно, - попросил Смех.
Журналист начал колдовать над фотографией. Ее качество улучшалась на глазах.
- Нет, больше ничего сделать нельзя, - сказал он.
Смех рассматривал фотографию. Он почти не сомневался, что слева от Мосако стоял академик Козлов.
- Сбросьте мне на ПИКО-компьютер все эти фото, - попросил Смех.

Расплатившись с фотокорреспондентом, Смех вышел из агентства. Он понял, что находится на верном пути. Интуиция подсказывала ему, что не стоит возвращаться в отель. Там оставалась его сумка. Кроме того, он не расплатился за номер. Смех не любил быть некорректным и оставаться в долгу. Хотя это усложняло ему жизнь. Накануне он вынул из кармана две плитки шоколада и положил в холодильник, чтобы они не растаяли. Теперь он должен был их забрать. Они ему были нужны. Сумку он мог оставить в отеле. «Возможно, это будет моя третья ошибка», - подумал Смех и поехал в гостиницу.
Пока портье отвернулся за электронным ключом от номера, Смех достал ПИКО-компьютер, чтобы еще посмотреть фото с Мосако. Но вдруг не нашел нужного фото. Оно поразительным образом исчезло. Ни одно фото на его ПИКО-компьютере не открывалось. Файлы были странным образом испорчены. Он набрал номер телефона фотокорреспондента. Ему хотелось знать, что произошло. Тот не отвечал. В это время испуганное лицо портье ему сильно не понравилось. Он сразу понял, что его в номере гости. Смех начал подниматься по лестнице на второй этаж. Он набрал номер агентства и попросил к телефону фотокорреспондента.
- Позовите, пожалуйста, Жозе.
- Он здесь больше не работает, - ответил ему мужской голос с интонациями сделавшего свое дело палача.
- С кем я разговариваю?
Вместо ответа кто-то положил трубку.
На втором этаже Смех подошел к двери своего номера, остановился и прислушался. «Тихо, как в гробу», - мысленно отметил он и моргнул левым глазом. Тут же он услышал, как щелкнул «Микро». Патрон оказался в патроннике. Когда Смех открывал дверь, он уже знал, что напротив двери в кресле сидит человек. Он не знал, что еще кто-то стоит у самой двери. Смех открыл дверь, и дальше все произошло в считанные секунды. Он начал делать первый шаг и уже знал: «Его хотят взять живым». Едва он закончил делать первый шаг, как слева от него что-то шевельнулось. Внутренним зрением он теперь видел всех. Этого оказалось достаточно, чтобы он начал действовать. Смех делал все машинально. Он контролировал ситуацию на подсознательном уровне. Бой в полной темноте был его коньком. Он проводил прием «Отворот», делая движения обоими руками. Точно так же он откручивал лампочки по ходу движения в коридоре: «Раз… Раз…» И двое уже падали с открученными головами. Третьему он дал «резонансного». Четвертый оставался в кресле. Смех видел, как он достает из кармана оружие. Он видел все это словно в замедленном темпе, завершая откручивать головы нападавшим. И в последний момент он успел моргнуть сидевшему в кресле. Тот сразу съел пулю из «Микро» и затаился.
Смех включил свет. Четверо в его номере лежали в позе отдыхающих. Только отдых оказался смертельным и каждого застал слишком внезапно. Смех набрал номер Шульца. Ему нужно было с ним встретиться и задать несколько вопросов, чтобы расставить все точки в их коротком литературном рассказе.
- Будьте любезны Шульца, - попросил он секретаршу.
И услышал в трубку:
- Он здесь больше не работает.
- Тогда позовите Босса.
- Он здесь тоже больше не работает.
- А вы?
- Я здесь тоже больше не работаю…
«Все обстоит намного серьезнее, чем я предполагал, - подумал Смех. – Все люди, с которыми я контактировал, исчезли.
Он достал из холодильника шоколад, взял сумку и спустился на первый этаж, чтобы расплатиться с портье. Тот был сильно удивлен тем, что Смех появился. Портье растерянно взял деньги и вежливо поклонился. Смех кивнул ему, попрощался и вышел из гостиницы. Он предполагал, что впереди его ждут сплошные неприятности. И они начались, едва он вышел за дверь гостиницы. Из темноты с двух сторон к нему подошли двое. Смех тут же выпустил из рук сумку, моментально поднял руки и неуловимыми движениями обеих рук открутил обоим головы, как лампочки, и поймал сумку, которая еще не коснулась тротуарных плит. Двое с боков падали плавно и не хотя, без желания. Смех с сумкой сделал шаг вперед, и те двое дружно повалились на тротуар. Смех быстро повернул за угол и пошел по улице. Сзади вспыхнули фары автомобиля. К нему приближалось такси. Он поднял руку. Такси остановилось. Он открыл дверь, чтобы сесть в машину и... От сильного удара по голове Смех потерял сознание. На короткое время сознание к нему вернулось, и он подумал: «Это была моя четвертая ошибка».
- Смотри, шевелится, - сказал чей-то голос.
- Он хорошо подготовлен. Такой удар по голове металлической трубой не каждый выдержит.
«Да, - подумал Смех. Он попытался открыть глаза. Все перед ним плыло в каком-то тумане. - Не каждый… Нас в Академии тренируют и не такие удары держать».
- Глаза открыл.
- Берем. Потащили его…
- Еще чего? Сейчас очухается и сам пойдет…
- Видел, как он открутил двум нашим головы?
- И как он это сделал?
- Вставай, - сказал кто-то Смеху и стукнул его ногой.
«Это была твоя последняя ошибка», - подумал Смех, глядя на человека с клочковатыми короткими бакенбардами, который его ударил ногой.
- Рассматривает меня, как экспонат в музее, - гоготнул с бакенбардами.
- Вставай! – сказал Смеху мордастый.
Смех дернулся и понял, что в наручниках. Он встал на карачки. Голова немного кружилась. Земля тяжело двигалась под ним, как живая. Смех оторвался от нее и поднялся с колен. Пространство вокруг него было густым и шатким.
- Пошли, - сказал мордастый. Он взял Смеха сзади за шиворот и повел по дорожке.
«Трубой по голове… - подумал Смех. – А я еще как огурчик… Ноги только плохо передвигаются».
Смех прищурил левый глаз и посмотрел на того, кто был с бакенбардами. «Микро» готов был выстрелить. «Рано», - подумал Смех.
Способность все видеть нормально к нему постепенно возвращалась. Он заметил высокий металлический забор. Его от машины провели по дорожке к особняку с охраной у входа. Они вошли, поднялись на третий этаж. Его провели по коридору и втолкнули в кабинет. Смех огляделся. На окнах жалюзи, в центре стол и два стула. За столом сидел человек, которого Смех узнал.
- Мы его привезли, - сказал с бакенбардами.
- Вижу, - сказал Шульц. – Обыскали?
- Да, - сказал мордастый. - При нем нашли ПИКО-компьтер и шоколад.
- Шоколад? – удивился Шульц. – Обычный шоколад?
- Две плитки, - сказал с бакенбардами и положил на стол перед Шульцем ПИКО-компьютер и упакованные шоколадки.
- Оружие? – спросил удивленный Шульц.
- При нем нет оружия, - ответил мордастый.
- Ты на кого работаешь? - спросил Шульц. – На какую разведку?
Смех промолчал.
- Он разыскивал Козлова, - сказал с бакенбардами.
- Знаю… Так просто и нагло могла действовать только Москва... Хотя, может быть, это было прикрытием, - сказал Шульц. – Более десяти разведок хотят заполучить информацию о пунции. Есть информация, что две разведки готовят нападение на нашу резиденцию. Надо срочно отсюда сматываться. Сколько у нас сидит в подвале?
- Трое, - ответил мордастый.
- Один в комнате пыток, - сказал с бакенбардами.
- И этот пятый, - посчитал вслух Шульц.
Послышались выстрелы. С бакенбардами отодвинул жалюзи и выглянул в окно.
- Черт, - выругался он. – Кажется, началось.
- Кончайте этого и остальных, – сказал Шульц и вышел из кабинета.
Мордастый достал пистолет. Смех выжидал.
- Подожди, - остановил мордастого с бакенбардами. - Мне все-таки хочется узнать, как он откручивает головы, - сказал с бакенбардами.
- Как ты это делаешь, говори? - спросил мордастый.
- Могу показать, - сказал Смех и мысленно улыбнулся. – Снимите наручники и увидите.
- Так рассказывай, в наручниках.
- Этот шоколад энергетический, - сказал Смех под усиливающуюся стрельбу. – Он придает большие силы. Стоит мне съесть немного шоколада, и я могу делать чудеса. Дайте мне съесть небольшую плитку. Я порву наручники и всех, кто станет на моем пути.
С бакенбардами улыбнулся и взял со стола плитку шоколада. Раскрыл ее и стал есть.
- Ничего, обычный шоколад… Сладкий, вкусный…
- Дай мне… - попросил мордастый.
- На, - протянул ему кусок с бакенбардами.
Смех смотрел на их меняющиеся рожи и мысленно смеялся.
- Фто? – спросил один из них другого.
- Фто – фто? – спросил его другой.
- Фто это? Фто это такое? У меня фто-то ф фубами… - сказал с бакенбардами.
- И у мня… Фто-то ф фупами… Они кута-то телись…
Перед Смехом стояли два абсолютно беззубых человека. Оба с проваленными ртами с большим удивлением рассматривали друга на друга
«Пора», - сказал сам себе Смех и моргнул обоим левым глазом. «Микро работал безупречно. Оба беззубых упали на пол, как подстреленные суслики. Смеху нужно было снять с себя наручники. Ключ лежал в кармане у кого-то из беззубых. Он встал на колени, склонился к тому, кто был с бакенбардами. Он лежал мертвый, а бакенбарды, казалось, продолжали на нем расти. Смех склонился и начал обшаривать карманы его пиджака. В это время в окно начал кто-то стрелять. Смех тут же упал на бакенбарды. Окно моментально разбилось от чьего-то удара, и в комнату ввалился человек в черном костюме, белой рубашке, черном галстуке и черной шляпе. Он упал на пол с автоматом в руках и не успел встать, как в дверь ворвался Шульц и сходу выстрелил в него из пистолета. Шульц подбежал к окну и стал стрелять в кого-то на улице. В это время второе окно раскрылось, и в него влез пластичный, ловкий человек в черном облегающем костюме с черным капюшоном. Он кинулся на Шульца и воткнул ему в спину нож. Шульц развернулся и в упор выстрелил в ниндзя. Во второе окно в это время уже лез второй ниндзя. Он кинул в Шульца еще нож. И второй нож воткнулся в грудь Шульцу. Шульц выстрелил в ниндзя, но тот легко увернулся от пули и кинулся на противника.
«Ничего себе костюмчик у Шульца», - подумал Смех, притворяясь мертвым и пытаясь достать из кармана человека с бакенбардами ключ от наручников.
В это время Шульц положил на лопатки ниндзя, вытащил у себя из груди нож и воткнул его в противника. Но ниндзя уже под ним не оказалось. И нож воткнулся мимо ниндзя в пол. Шульц пощупал пол вокруг себя – ниндзя рядом не было. Мало того, и первый убитый ниндзя куда-то чудом исчез.
- Фрик! – закричал Шульц.
И в комнату ввалился рыжий верзила, в руках у которого барахтался ниндзя в черном трико. Верзила подошел с барахтающимся ниндзя к разбитому окну и хотел выбросить его. Но в этот момент увидел, как ниндзя исчез прямо у него из рук, вывернувшись, нырнул под мышку и выпрыгнул в окно.
- Фрик, они лезут в окна, как тараканы, - сказал Шульц, доставая из кармана гранату. – Отойди, велел он верзиле.
Верзила нагнулся и Шульц бросил гранату в окно. Раздался жуткий взрыв. И все за окном озарилось вспышкой. В это время в окно уже лез какой-то мужчина в черном смокинге. Верзила выстрелил в него. Пуля отскочила от мужчины в смокинге и упала ненужной плоской монетой и запрыгала по полу. Человек в смокинге ухмыльнулся и выстрелил в верзилу из ручной пушки. Верзила, угадав действие человека в смокинге, вовремя отпрыгнул под стол. Смех чувствовал, что по нему кто-то бегает, но упорно обыскивал человека с бакенбардами, пытаясь найти ключ от наручников. Шульц сзади, лежа на полу и притворяясь убитым, ударил человека в смокинге по ногам и тот упал. Верзила замахнулся на упавшего столом. Человек в смокинге выстрелил в падающий на него стол, и тот разлетелся в щепки. Верзила схватил человека в смокинге с пола и со всей силы швырнул от себя в сторону. Тот, казалось, почти воткнулся головой в стену. Но не глубоко и, опадая по стене, стал стрелять перед собой из пушки. Снаряды от ручной пушки пробили стену в соседнюю комнату. В этот момент откуда-то появился ниндзя, ударил Шульца ножом в спину, выстрелил в него и выбежал из комнаты.
- Уйдет… Фрик, держи эти два окна и никого не впускай, - крикнул Шульц и, горбясь под пулями, с ножом в спине побежал за ниндзя к выходу из комнаты.
Смех по-прежнему лежал на мордастом и, притворяясь мертвым, обыскивал его карманы. Ему осталось проверить два кармана. Он хотел все-таки найти ключи от наручников. Выдержка и хладнокровие ему не изменяли ни при каких обстоятельствах.
Верзила в это время затаился у окна. В окно полезли какие-то люди, в кожаных черных костюмах. Верзила стоял у окна и бил каждого, кто влезал в окно сверху по голове. Так забивают молотком гвозди. У верзилы кулак был настоящей кувалдой. Он бил по голове очередного залезшего в окно и складывал их у окна одного на другого штабелем. Это происходило ритмично. И штабель у окна рос.
Смех в это время нашел у мордастого в кармане ключи и освободился от наручников. Он едва шевельнулся, пытаясь встать, как верзила заметил это и, продолжая лупить своей правой кувалдой наползающих через окно с улицы людей, левой рукой дернул пистолетом, чтобы выстрелить в Смеха. Но выстрелить не успел. Смех подмигнул ему левым глазом, и тот с поднятой рукой повалился на штабель. Смех тут же вскочил. В это время влезший в окно мужчина уже поднимал на него пистолет. Смех подмигнул ему и бросился к двери. В коридоре на него кто-то напал. Смех упреждающе дал ему «резонансного». Тот исчез с его пути так же, как сахар в горячем чае. И еще одному нападавшему он открутил голову. Потом еще открутил кому-то из желающих ему помешать… Раз, раз, раз - и кто без чувств осел перед ним на колени. Смех пробирался по коридору к выходу. Здесь все друг в друга стреляли. И дрались. Кто дрался руками, кто ногами, кто на ножах. Остальные друг в друга стреляли. По каким неуловимым признакам все узнавали и угадывали противника, но как это происходило, понять было нельзя. На втором этаже на Смеха выскочили трое. Он моргал им обоими глазами, забывая, что «Микро» срабатывает только от левого глаза. Смех моргал налево и направо. Надо было поскорее выбраться из этого ада и сумасшедшего дома. Он понимал, что двигаться нужно к запасному, пожарному выходу, который обязательно должен был находиться где-то здесь. На первом этаже двое выскочили справа и слева друг перед другом и выстрелили одновременно. И одновременно упали замертво. И тут же сам Смех столкнулся с каким-то ловким человеком, который наставил на него пистолет, и ему оставались доли секунды до смерти. Но Смех ему подмигнул раньше и, повернув его пистолет вправо, выстрелил из него в человека метнувшего в него нож. Нож пролетел мимо, задев Смеху ухо. Смех почувствовал, что его будто в мочку ужалила оса. Кругом слышался треск выстрелов, грохот падающих тел, крики и пыхтения дерущихся. И уже у самого выхода он столкнулся нос к носу с Шульцем. Смех подмигнул ему раз, другой. Но «Микро» защелкал вхолостую. «Патронов нет…» - понял, в чем дело Смех. Пистолет в руках Шульца тоже защелкал вхолостую. Смех мысленно рассмеялся, схватил руку Шульца с пистолетом, отвел в сторону и дал Шульцу «резонансного». Шульц закачался, задергался в первобытном танце, но устоял. Они оба выскочили из двери запасного выхода и побежали в разные стороны. В спине Шульца по-прежнему торчал нож.
Смех услышал сзади, как Шульц крикнул кому-то:
- Стреляй.
Смех понял, что мишенью является он, и побежал зигзагами. Послышались выстрелы. Ни одна пуля не задела его. Смех забежал за угол и замер. Через некоторое время он услышал слова Шульца:
- Мы с ним еще встретимся. Есть такая старая Афзанийская поговорка: «Кролик не знает, что делает, когда прыгает в пасть удаву».

В тот же день вечером Смех встречался с человеком шефа. Человек с каменным лицом пришел в кафе и сел за столик к Смеху. Они говорили пять минут.
- Вы наделали здесь переполоху. Резиденцию Шульца атаковали пять разведок. Вам здесь оставаться нельзя, - сказал человек шефа тихо.
- Я и не собираюсь. Мне срочно нужно улететь в Афзанию.
- Я принес вам билет на Афзанию и новые документы.
- Откуда вы узнали? – спросил Смех.
Человек с каменным лицом улыбнулся. Смех настроился на его мысли и вдруг понял, что человек с каменным лицом является его прикрытием.
- Есть такая старая Афзанийская пословица: «Кролик не знает, что делает, когда прыгает в пасть удаву», - сказал человек с каменным лицом.
«Этот человек ходит за мной по пятам. Он тоже был в резиденции Шульца, - подумал Смех. – Все видел и все слышал».
«Что же вы не попытались мне помочь?» - мысленно спросил его Смех.
«Зачем? – мысленно спросил его человек с каменным лицом. – Я знал, что вы выберетесь из этой передряги. Я не должен был вмешиваться. Вы отсюда уедете, а мне здесь еще работать…»
«Да, вам нельзя себя рассекречивать», - подумал Смех.
«Вы правильно поняли», - мысленно заметил ему человек с каменным лицом.
«Давайте билет и документы», - мысленно сказал ему Смех.
«Возьмите», - ответил человек шефа и положил на стол конверт.
«Мы говорим с ним мысленно, - подумал Смех. - У него хороший уровень подготовки».
«Возьмите конверт, встаньте и, не прощаясь, уходите», - сказал ему мысленно человек шефа.
Смех взял конверт, поднялся и, не прощаясь, направился к выходу.

Утром на следующий день первым авиарейсом Смех с новыми документами улетал в Афзанию. Перед его вылетом на имя Мосако дипломатической почтой было отправлено письмо о прибытии специального посла, дипломата Виталия Орлова для установления дружеских отношений.
Взлеты Смех любил больше, чем посадки. Его захватывала скорость. Ему нравилось, когда его вжимало в кресло, потряхивало, и когда на повороте он вдруг видел под собой крыло самолета над постройками и домами. Полеты давали ему иллюзию того, что это он сам летит среди облаков в голубых небесных просторах. Он любил чувствовать себя на высоте. Приземление всегда означало конец иллюзии, конец высоты и начало обычного, земного, упрощенного.
Погода за иллюми¬натором не радовала. Самолет уносился в небо, оставляя под крылом серый город. Только в одном месте, пробившись сквозь тучи серебристым лучом, солнце на несколько секунд высвети¬ло постройки, которые казались стройным сказочным наг¬ромождением из белых кубиков сахара.